Оксана уходит, оставив Данила одного, наедине с флакончиком духов. Он успевает без слов, не издавая звука передразнить мимикой Оксану, которая не видит его кривляний, ибо она уже почти ушла.

Но вот она ушла. И Данил подкидывает на ладони злосчастный флакончик духов.

Данил

(

зрителю, проводив взглядом Оксану

). Да… не каждый раз удачно. И этот тоже… сослуживец. Подкузьмил. Не мог нормальные духи подарить моей жене! Какую-то дешёвку взял… Вот ведь как бывает… Прижимистым оказался коллега по работе, а откликнулось мне! Ну да… не будем терять оптимизма. Найдём кого-нибудь ещё. А духи эти, конечно… только выбросить.

Звучит музыкальная тема.

Данил подходит к мусорке, которая должна быть предусмотрена для данной сцены. Выбрасывает туда духи, потом достаёт свою припрятанную сумку, и покидает сцену, переодеваясь на ходу.

Музыка заканчивается вместе с затемнением.

ЗТМ.

Сцена 10. Дом Василия

Клавдия возвращается домой. Она на эмоциональном подъёме. Буквально забегает в квартиру, осматривается, зовёт мужа.

Клавдия

(

виновато-зовущим голосом

). Вась? Вась, ты где?

Клавдия, оглядывая комнату, убегает в на кухню (за занавес), потом возвращается оттуда, сбавляя обороты в скорости. Её поиски не дают результата. Она понимает, что мужа нет дома. И эмоциональный подъём Клавдии улетучивается.

Звучит печальная, желательно струнная музыкальная композиция. Свет немного приглушается. Клавдия медленно ходит по дому, пускает в разные углы помещения печальные взгляды. То поднимает, то кладёт обратно разные вещи в комнате… так… от нечего делать. Заглядывает в шкаф (это важно, шкаф должен быть предусмотрен, или как-то обыгран). Она расстроена, она в некой прострации от всего этого эмоционального перенапряжения.

Несколько послонявшись по комнатам и посетив ещё разок закулисье, Клавдия выходит на авансцену, прихватив за кулисами плюшевого мишку, которого она обнимает, прижимает к себе.

Клавдия присаживается на авансцене, располагаясь лицом к зрителю, продолжает обнимать плющевого мишку.

Музыка плавно прекращает играть, Клавдия выдаёт свой вдумчивый. проникновенный чувственный монолог.

Клавдия

(

зрителю… с чувством

). Ушёл… Ушёл Василий… И.... кто знает… возможно, ушёл навсегда… В шкафу нет его вещей… Ушёл…

Выдерживает небольшую эмоциональную паузу.

Клавдия

(

зрителю… с чувством

). Что же… вполне закономерно. Кто из нас думает о том, что произносит? Много ли таких? Впрочем…, есть… Есть те, кто старается думать перед тем, как что-то сказать, но так мы ведём себя по большей части в обществе малознакомых людей…, или например, общаясь с коллегами на работе, или со старыми знакомыми, с которыми видимся нечасто. Мы осторожничаем в своих речах с теми, с кем держим дистанцию. А вот с теми, с кем мы близки – смело позволяем себе высказать всё. И не важно, обоснованны ли наши доводы или нет. Мы об этом не думаем. Мы рубим всю правду-матку в лицо… но… ту правду-матку, которую таковой считаем в своём каком-то очень незначительном отрезке времени и восприятия. Мы не заботимся о том, что наша правда может быть необъективна. Что она может расходиться с другой правдой. Мы думаем примерно так: «А… ничего. В крайнем случае, потом извинимся, и нам всё простят. Но сейчас пока мы на эмоциях, надо выплеснуть всё!!! Всё, что только есть «за пазухой»… Для близкого-то человека камней не жалко…».

Только вот нужны ли потом нашим близким людям эти наши извинения… Я понимаю… Я ведь годами капала на мозги своему мужу. Мои нападки на почве вымышленных, как оказалось, измен носили отнюдь не эпизодический характер. Да я и не только по этому поводу его пилила. Я ведь женщина… Я от природы – пила. Ну вот… и допилилась. А теперь всё… извиняться не перед кем. Ушёл…

Выдерживает небольшую эмоциональную паузу, откладывает плюшевого мишку в сторону, бережно усаживая его на сцене недалеко от себя, но не вплотную.

Клавдия

(

зрителю… с чувством

). Как сложно и как всё просто в жизни! Ну почему – почему мы не можем никак допустить мысль, что если с нами чего-то не случалось, то это совершенно не значит, что это «что-то» не существует? Почему смена парадигмы почти всегда носит для нас такой болезненный характер, проявляемый в последствиях? Ведь не бывает практически так, чтобы какое-либо переосмысление проходило мягко. Очень редко данный процесс идёт плавно, размеренно и без последствий. А чаще всего мы успеваем сначала хорошенечко наломать дров, а вот потом уже вдруг что-то происходит такое, что даёт нам понять… что наша правда вовсе не являлась истиной.

Только вот, как часто бывает… узнав истинное положение дел, мы уже к этому моменту оказываемся у разбитого корыта… когда уже ничего нельзя изменить…

Клавдия встаёт, с печалью и задумчивостью медленно делает кружок по комнате в итоге, выходя опять же на авансцену, при этом рассуждая как бы сама с собой. Мишка остаётся сидеть на авансцене.

Клавдия

(

рассуждая как бы сама с собой

). Да… могла ли я поверить в эти байки Василия? Да никогда в жизни!

Никто бы не поверил в эти истории про каких-то там сумасбродных Люсь, в ситуации с опрыскиванием духами по какой-то нелепой случайности… И я бы никогда не поверила, если бы подобного не произошло со мной. Я теперь понимаю, что… наврать ведь можно так, что комар носа не подточит, а правда может оказаться такой, что в неё никто никогда не поверит. Вопрос лишь в том – веришь ли ты своему человеку, или нет… Василий так мне и говорил, но поняла это я лишь сейчас.

Если доверяешь – тогда и объяснять ничего никому не нужно. Не стоит даже и спрашивать, так уж если разобраться, потому что вопрос, порой уже сам по себе говорит о неком недоверии и подозрении. А если не веришь, то любые рассказы, не важно, правдивые они или нет – будут казаться ложью.

Верить или нет – решать, в конечном счёте, каждому из нас. И точно так же каждый из нас должен отчётливо понимать, что своим доверием или недоверием мы ставим на кон не только свою семью, своё счастье…, но так же и счастье, качество и исход жизни близких нам людей.

Продолжает звучать печальная, желательно струнная музыкальная композиция

Клавдия присаживается со слезливыми глазами рядом с плюшевым медвежонком. Она сидит лицом к зрительному залу, спиной к сцене. Поворачивает мишку визави (до этого он тоже был обращён в зрительный зал). И с горечью понимания утраты любимого человека смотрит на этого мишку, склоняет голову, пряча слёзы, и обречённо взявшись за голову рукой.

На заднем плане мы видим, как в комнату входит Василий. В руке у него большой туристический чемодан, в котором, вероятнее всего, его собранные вещи. Василий медленно и печально входит, возвращаясь домой. Клавдия его не видит и не слышит. Василий тихо осторожно ставит чемодан, осунувшись и поникнув духом проходит примерно до середины комнаты (сцены), и вдруг видит Клавдию, которая сидит на авансцене, склонившись перед плюшевым медвежонком.

Взгляд Василия отражает и радость, и опасение, и нерешительность и ожидание и некую неопределённость… всё вместе. Он ведь не знает о смене парадигмы в осознании жены. Он готовится к худшему из вариантов, но всё же осторожно подходит сзади, присаживается рядом и с трепетом и любовью кладёт руку на плечо жене.

Музыка плавно прекращает играть, Клавдия медленно поворачивает голову к Василию, отзываясь на прикосновение.

И вот она видит мужа, и она старается успеть сказать ему столь важные и значимые слова. А Василий в свою очередь старается тоже как можно активней извиниться и реабилитироваться за свои казусы, на которые он был не в силах повлиять, за свою попутку уйти, за всё-всё-всё на свете лишь бы только всё

сохранить как было.

Поэтому Василий и Клавдия начинают эмоционально и торопливо говорить друг другу каждый своё, совершенно не

слушая и не слыша друг друга.

Клавдия

(

виновато, торопливо, эмоционально, громко

). Вася, родной, я была не права, я всё поняла, я всё осознала, ты, пожалуйста, меня прости, я была слепа, я заблуждалась, я не верила тебе, ты уж меня прости, пожалуйста, но я… я…

Василий

(

виновато, торопливо, эмоционально, громко

). Клавочка, дорогая, ради Бога извини меня

Пред.1 ...4 56

Мужские байки. Пьеса на 5-8 человек. Комедия

С этой книгой читают

Другие книги автора