Попадание. Фантастическая повесть

© Николай Викторович Кузнецов, 2019

ISBN 978-5-4496-1487-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПОПАДАНИЕ

Ко дню Великой Победы и в честь семидесятилетия освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков посвящается!

ЧП районного масштаба

2014 год. Январь. Районная больница. Город Вильнянск. Украина.

– Виталий Аркадьевич, вы еще не ушли? – Средних лет женщина в белом докторском халате придержала за руку немолодого уже профессора, главврача отделением Вильнянской районной больницы.

– Да, Ольга Михайловна. Не ушел. А что случилось? – Профессор немного наклонил голову, вопросительно приподняв свои густые брови.

– Извините меня, просто это так необычно. Наши девочки в приемном покое ничего понять не могут… такое… такое…

– Та-та-та, сорока прилетела, – речитативом перебил профессор свою собеседницу, а когда та изумленно замолкла, продолжил:

– Ну а теперь, дорогая моя Ольга Михайловна, все с начала и медленно. Кто? Что и как?

– Ой, простите. Сейчас, дух переведу. В общем, история такова:

«Под утро, к нам в приёмное отделение привезли трех парней. Лет восемнадцати, двадцати. Со слов их друзей, эти деятели оказались активистами Народной партии. И решили ночью устроить показательную акцию. Залезли на наш танк, ну тот самый, который в честь освобождения от фашистов стоит на постаменте. По улице Ленина, у выезда из города. С собой взяли флаги Украины и баллончики с краской. Это у них теперь называется политической флэшмоб. Сотворят пакость, а потом по всему Интернету ее покажут. И все счастливы».

– Оля вы не отвлекайтесь. Ближе, как говорится, к телу.

– Да-да, я сейчас, как раз и подхожу к главному. Так вот:

«Ночью гроза сильная была, а эти дурни на железном танке сидят, да на постаменте. Ну, по ним молния и шарахнула. Слава богу, никого не убило. А уже ближе к утру, их кто-то их прохожих заметил. „Скорую“ вызвал, к нам привезли. Двоих мы сразу смогли в чувство привести, а с третьим заковыка выходит».

– И в чем заковыка? – Иронически спросил Виталий Аркадьевич, – неужели моя ученица, Марина Геннадьевна, не смогла сама разобраться?

– Да нет ее, уже как два дня. В отгулах она. Дома, проблемы с мужем. То ли разводятся, то ли сходятся. А тут у нас такое. Я сразу о вас вспомнила, а вырваться днем не смогла. Только к вечеру смогла вас словить.

– Ну, что ж. Раз вы меня смогли «словить», как вы сами сказали Ольга Михайловна, так может, мне объясните, что там у вас случилось?

– Да-да, Виталий Аркадьевич, давайте ваше пальто, я поднесу. А пока идем до «приемного», я вам все и расскажу:

«Пациент этот, Вольдемар Морква до сих пор не пришел в сознание. Мы провели все необходимые обследования, номограммы и анализы. Нет никаких повреждений, которые бы вызвали это состояние. Он просто замкнулся сам в себе, наглухо ушел в себя. На внешние раздражители не реагирует никак»,

– Посмотрим, посмотрим, что там этот Морковкин, сотворил?

– Морква, Виталий Аркадьевич, его зовут Морква. Ударение на последнее «А»…

Зенитчики

1942 год. Апрель. Луганская область. Миус-фронт.

– При появлении вражеского самолета, подается команда: «Воздух». Обычно старшим по званию. Но, если кто-то увидел раньше, тот обязан сообщить своему командиру, а за неимением оного, самому подать команду. Четко и громко. Военнослужащие, услышав команду: «Воздух», обязаны выполнить следующие действия, – тут лейтенант Приходько, немного сбился, передохнул, поправил свою новенькую фуражку, критически оглядел строй стоящих перед ним бойцов, на пыльной пригородной дороге и продолжил,

– Военнослужащие обязаны выполнить ряд действий. Первое: если до получения этой команды они были в строю, то они обязаны рассредоточиться. Второе: если строя не было, выполнить третье действие. Третье: лечь «За» или «В» укрытие, смотря, что попадется. Четвертое, если нет ничего, просто: отбежать и лечь на землю. Прикрыть голову руками. И сохранять свое оружие. А именно: положить его рядом. Да, кстати, стрелять по самолетам бессмысленно, все равно не собьете. Из винтовки их не сбить. А автоматов и пулеметов у нас во взводе, на данный момент, не имеется. Вопросы есть? Вопросов нет. Командиры отделений ко мне, остальным отдыхать.

– Нет, мужики, это не по мне. Да сколько же можно. Из винтовки их не сбить. Вон в газете писали, что один умелец, умудрился сбить «мессера» из своей винтовки. – Здоровый как медведь, ефрейтор Укупник, возмущенно укладывал свой вещмешок.

– Да врут, поди всё, чтобы дух наш поднять, – подлил масла в огонь его собеседник, маленького роста мужичок, в мятой форме, по прозвищу: «Мерекес». Имени его никто не помнил, а когда звали его «Мерекес», он всегда отзывался. Хотя командир взвода, лейтенант Приходько утверждал, что это и есть его фамилия, а имя его просто очень трудно произнести.

– Ну, сами подумайте. У фрица, что? Скорость, броня, пушки с пулеметами. А мы его трехлинейкой. Сами-то в это верите?…

Валя Морковкин вслушивался в разговор своих товарищей, лежа головой на вещмешке, под себя положив развернутую шинель. А снятые сапоги с разложенными на них портянками поставил чуть поодаль от себя, на солнышко, для проветривания,

__________________

«Подумаешь «мессер»! «Ме-109», или полностью «Messerschmitt Bf.109 G -2» Ну, и что? Размах крыльев девять метров девяносто два сантиметра. Скорость шестьсот сорок километров в час, бронестекло 60 мм. Днище под летчиком защищенное. Два пулемета, калибром 7.92 мм. «MG 17». В кассетах по 1000 патронов. Расположены в крыльях, стреляют параллельно. Еще мотопушка по носу: «MG 151», калибром 20мм. 460 выстрелов. Пушка применяется для поражения техники и крупных объектов. Зарядов не так много, а вот пулеметы чаще применяются для воздушного боя или для стрельбы по живым мишеням…

Так, так, а если встать прямо перед ним, когда он на бреющем, то его пули пролетят мимо. И дать из винтовок залп, разом в лобешник ему, прямо в летчика, интересно стекло выдержит? С одного ствола вряд ли. А вот если взводом шарахнуть, то никакое бронестекло не выдержит. Да и пуля винтовочная, как-никак, не дура…» – новоявленные мысли в дремотном состоянии, оказались до того неожиданными, что Валентин даже подскочил на месте. Приоткрыл глаза, убедившись, что за ним никто не наблюдает, улегся опять и положил пилотку себе на лоб. Честно говоря, он даже и не понимал, откуда такие сведения у него в голове, эти слова и цифры были для него, ну не совсем пустой звук, но все же, были не его. Хотя и не в первый раз.

________________

– Товарищ ефрейтор, товарищ ефрейтор, – тихо пихнул здоровяка Валентин, – разговор есть.

– Что салага не спится? – Укупник открыл один глаз, изучающе разглядывая молодого солдата.

– Извините, я нечаянно слышал ваш разговор. Вы, в самом деле, хотите сбить самолет?

– Ты, что солдат? Где пулемет зенитный приглядел?

– Да нет, просто я математику хорошо в школе учил, вот сами посмотрите, – и сидя на песке около ефрейтора, Валентин начертил на песке нехитрую схему:

«Тут главное, не перепутать. Какой самолет? „Лаптежник- Фоккер“ (Focke-Wulf FW-190) или Мессершмит. Первый „Лаптежник“, немногим крупнее, чем Мессершмит. Свое название получил из-за не убираемого шасси с обтекателями, очень похожими на лапти. У него пушек и пулемётов до хренищи. Применяется чаще для воздушных боев, перехватчик штурмовик. А вот, что касается „Мессера“, так тот полегче и маневристее, но зато его пулемёты расположены на крыльях и расстояние между ними около четырех метров, это раз. А два, это то, что стоя строго перед носом у Мессера, в конце боя, есть шанс не попасть под его пули, и три: фриц летит на бреющем полете, расстреливая нас. И в этот момент ему можно залпом единовременно, из десятка винтовок пробить бронестекло и убить летчика», – выговорив все на едином выдохе, рядовой замолк, словно бы не веря сам себе. В голове вертелась одна мысль: «Какого черта», «Что и как» и «Откуда»?

– Понял не тупой. Тупой бы не понял. Ну, ни хрена себе, молодой! Ты часом не профессор? – изумленно выдавил из себя Укупник, – ты, где этого поднабрался? – от изумления он даже открыл свой второй глаз и сел на землю.

– Да так, я ж говорю, математикой увлекался в школе, потом стрельбой занялся, а перед самой войной, успел в аэроклубе позаниматься немного. Правда, разбомбили нас потом. Так и не стал летчиком, – самозабвенно стал врать рядовой Морковкин, лихорадочно пытаясь решить, откуда у него в голове вообще взялись эти мысли…

На следующий день все отделение ефрейтора Укупника, было в курсе идеи молодого солдата. В целях конспирации, в детали больше никого не посвятили. Что и говорить план был очень рискованным и начальство, в лице лейтенанта Приходько, могло решить по-своему…

________________

Через два дня, пеший марш…

– Воздух, завопил истошно рядовой Мерекес. Несмотря на его малый рост, он отличался весьма острым зрением и первым заметил угрозу с воздуха:

Немецкие самолеты шли ровным клином в сторону Киева. «Бомбардировщики, Heinkel He-111», -автоматически классифицировал их рядовой Морковкин, – привычно изумившись собственному знанию. А если быть точнее, тем мыслям, которые у него внезапно проявились в голове. У него уже был опыт, таких внезапных информационных атак, но это было давно. Где-то полгода назад и о чем рядовой вспоминать не очень то и любил. Вообще солдат Морковкин, больше всего хотел отдохнуть, поспать и помечтать о девушках. А поскольку в условиях войны, девушек не было рядом и в помине, то молодой солдат, по памяти вспоминал родную Припять, свое село Мокша и… Олесю… и зелень на лугу… и как он вместе с Олесей пошли искать козу Муньку и заблудились сами…

А тут эти, истребители Мессершмиты, идут прикрытием. И кое-кому из них охота пострелять…

– Третье отделение. Товсь, – рявкнул Укупник. До войны, Степан Укупник мечтал стать краснофлотцем, но, врачи нашли у него, что-то такое, что навсегда закрыло ему дорогу во флот.

Но, иногда, у ефрейтора в моменты напряжения всех сил, вырывались морские словечки…

– Колонну по одному, направление на самолет…

________________

Фашистский самолет Ме-109 (Мессершмит), штурмовой истребитель, красиво заходил на цель. Плавно не торопясь, он немного довернул и начал резкое планирующее снижение, наводя рамку пулемётных прицелов в середину скопления русских солдат, на открытой дороге…

Как в замедленном сне, справа и слева по земле забили фонтанчики из пыли примерно через метр, друг за другом. Из-за рева самолётных моторов ничего не слышно. Восемь солдат стоят друг за другом, их винтовки направлены в небо в одну точку, прямо перед носом у бреющего самолета,

________________

– Пли! – Восемь выстрелов сливаются в один! Еще можно увидеть изумленное лицо летчика, как куски его хваленого бронестекла летят в разные стороны, как кабина окрашивается красным… Секунды две, три. Самолет так и не выходит из крутого пике, и натужно ревя своими моторами, врезается в землю, где-то далеко позади…

________________

После взрыва самолета наступает фантастическая тишина. Третье отделение стоит неподвижно. Солдаты вокруг медленно приходят в себя, встают с земли, отряхиваются…

К сожалению, есть раненые и убитые. Тем, кто может двигаться помогают. Тех, кому уже ничего не понадобится, уберут чуть позднее…

– Япона тетеря, это что? Мы сбили вражину? – Солдат со странным именем Мерекес подпрыгивает и начинает отплясывать, – расскажу, ведь никто не поверит. Как мы его, а?

Рядовой Валентин Морковкин, сглотнув комок в горле, на дрожащих ногах отошел в сторонку, он никак не мог прийти в себя. То, что произошло, казалось каким-то бредом…

– Мать вашу, зенитчики херовые, вы не выполнили мой приказ. Да я вас под трибунал, козлов, – командир взвода лейтенант Приходько был ранен в ногу и поэтому сил орать у него не было, – млять, кто придумал? – И уже более спокойным тоном, – Это же надо додуматься, строем по кабине летчика шмальнуть? Фамилию мне? Я его, мать его разэдак, представлю к медали…