Ареал

© Николай Шостак, 2020

ISBN 978-5-4498-6482-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Еще вовсю светило солнце, до сумерек было далеко, но росомахе не спалось. Она выползла из своей лежки, расположенной под корнями огромного дерева, и направилась к своему схрону, в который этим утром притянула шею с головой косули. Этой ночью она нашла тушу косули, которую задрал медведь, отгрызла у нее кусок шеи и практически из-под его носа утащила ее и приволокла сюда, в свой схрон. Прежде чем завалить свой трофей ветками, она, хоть еще была сыта, не удержалась и полакомилась свежим мясом. На ее территории было более десятка таких схронов: с мясом, рыбой, грызунами. Часть этой провизии она сама добыла, часть украла, как эту голову, но все это мясо давно протухло, некоторое просто сгнило, покрылось желтой слизью. Ее это не очень и беспокоило, она ела все, у нее ничего не пропадало. Свежее мясо было, безусловно, ей больше по вкусу, чем падаль, и она продолжала, хоть и нехотя, рвать зубами куски мяса и через силу, не пережевывая, глотать их. Потом остановилась, сообразив, что не осилит сожрать всю добычу. Подтянула ее поближе к своей лежке, завалила ветками и поползла отдыхать. Сон ее был беспокойным, она постоянно просыпалась, прислушивалась. За остальные схроны росомаха не беспокоилась – мало найдется зверья, которое бы позарились на гнилое мясо. А вот за этот кусок косули она переживала – стоит лишь крепко уснуть, как ее мясо уволокут. Нет веры никому. При первом же посыле голода она вновь набросилась на свою добычу. Вторая попытка сожрать ее всю также не увенчалась успехом. Осталась еще приличная часть шеи и целая голова, а желудок уже не принимал пищу. Росомаха вновь укрыла ее ветками и расположилась рядом. Она не уйдет отсюда, пока не сожрет ее окончательно. Обильная трапеза и беспокойный сон давали о себе знать – веки потяжелели, глаза закрылись, и она начала погружаться в объятия сна.

Неожиданно где-то рядом раздался трубный голос – рев оленя. Росомаха вскочила на все четыре лапы. Прислушалась. Вслед за первым ревом – низким и хриплым, раздался второй, более высокий голос. У оленей начался гон – сообразила росомаха. Начнется драка самцов – быков оленей – за первенство в стаде, за самок. Забыв про свой схрон, росомаха рысью помчалась в сторону предполагаемого боя. Побежденный олень может быть сильно ранен, а это легкая добыча для нее. Здорового быка ей не одолеть. В этом она в очередной раз убедилась, глядя, когда примчалась на место схватки, на этих двух здоровенных самцов. Их внушительные размеры заставили росомаху отказаться от затеи напасть на любого из них, даже если он будет незначительно ранен. Росомаха медленно и осторожно стала приближаться к стаду важенок, пасущихся рядом. Важенки – это самки, а стадо – гарем одного из этих быков. Из этого гарема выделялся один безрогий олень – самец. Этот евнух в гареме никогда не дерется за важенок и не покрывает их.

Когда росомаха достаточно близко приблизилась к стаду, самки и безрогий также почуяли ее. Острый и омерзительный ее запах привел все стадо в панику, но бежать было некуда. Все стадо оказалось в своеобразной западне. Они паслись на высоком обрывистом берегу реки, который имел подковообразную форму. Бежать вперед нельзя – крутой обрыв в реку. Слева дерутся быки, а справа идет зловонный запах – уж лучше в реку, чем в эту сторону. Все стадо стремительно сбилось в кучу. Лишь одна самочка с детенышем осталась в стороне, она недавно повредила ногу и с трудом передвигалась. Наступила тягостная тишина. Все стадо ждало нападения росомахи. Кто станет ее жертвой? Безрогий ею становиться не желал. Извечный инстинкт самосохранения ему диктовал – бежать. Надо бежать. Куда? Это для него не имело значения.

Инстинкт приказывал – бежать! И безрогий побежал. Вначале ринулся к берегу. Остановился. Страшно. Ринулся в сторону дерущихся быков – не проскочить. Могут покалечить. Рванулся было в сторону росомахи. От смердящего запаха на холке шерсть встала дыбом. Но инстинкт самосохранения заставил его бежать. И он бегал. Постепенно, переставая шарахаться из стороны в сторону, траектория его движения обрела круг. Он кружил вокруг стада. Комья мха вперемешку с песком вылетали из-под копыт. Стояла жаркая и сухая погода. Не прошло и получаса, как все стадо скрылось в плотном облаке пыли. Пыль забилась безрогому в рот, нос, уши. Глаза слезились. Безрогий ничего не видел перед собой. Наконец он выдохся и остановился. Безрогий стоял неподвижно. По мере оседания пыли к нему постепенно возвращалось зрение, слух и обоняние. Прислушался – ничего не слышно. Повел носом – никакого запаха. Когда пыль осела полностью, он огляделся еще раз – нет никого. Лишь стадо важенок и он. Он изгнал всех: и росомаху, и противных быков. Он победитель. Он герой. Задрав голову, хотел издать трубный голос победителя, но раздался лишь жалкий хрип, из ноздрей закапала слизь. Но этот «ляп» не остановил его гордиться собой. Он прогнал хищника, да еще какого! Росомаха действительно смелый, сильный и безжалостный зверь, да еще обладает омерзительным запахом. Ее никто и ничто не остановит во время преследования жертвы. Когда она заметила покалеченную важенку с детенышем, она устремилась к ней, не обращая внимания ни на дерущихся быков, ни тем более на безрогого, нарезающего круги вокруг стада. Она сходу в прыжке сбила несчастную с ног и в мгновение ока впилась клыками ей в горло. Ей хватило несколько секунд, чтоб перегрызть его. Не мешкая, вцепившись клыками в холку, поволокла еще бьющуюся в судорогах важенку к лесу, в сторону своей лежки. Ей мяса этой туши, в которую уже превратилась олениха, хватило бы на довольно длительное время. Про шею с головой косули она уже забыла. Но росомаха не из тех хищников, которые выходят на охоту, когда одолевает голод. Она никогда не охотится, она просто убивает всех при удобном случае, когда обходит свою территорию. Независимо, голодна она или нет. Привалив в очередном схроне тушу кое-как ветвями, она устремилась назад – к детенышу. Подобравшись к нему, она одним ударом лапы убила его и поволокла туда же, к его еще теплой матери.

Всего этого ни безрогий, ни стадо важенок из-за плотного облака пыли не могли увидеть, как и того, куда делись дерущиеся быки. Во время боя их ветвистые рога до того сплелись между собой, что разъединить их стало невозможно. Все их попытки разойтись, разъединить сплетенные рога кончались неудачей. Они то перетягивали поочередно друг дружку к себе, то мощными движениями головы сбивали с ног один другого. Ничего не помогало. Оба так увлеклись этой борьбой, что не заметили, как опасно приблизились к краю обрыва. Один из них сорвался задними ногами с него и начал медленно скользить вниз, таща за собой своего противника. И как последний ни пытался удержаться наверху, упираясь всеми четырьмя ногами в землю, огромный вес первого быка перевесил эти усилия. Они оба рухнули вниз в реку. За всем этим внимательно следила Терра из Астрала.

Глава 1

Упыри как тараканы начали выползать из своих щелей и в спешном порядке устремились в тот район ареала, из которого шел сигнал «сбор». Ареал – это обширная область околоземного астрального пространства, где обитала эта нечисть.

Упыри – это астела (астральные тела), некогда живущих на Земле отъявленных грешников, в том числе убийц и самоубийц. Назад после прожитой земной жизни в Центр Создания Астрала они возвратиться не могли. Туда возвращались нормальные астела для продолжительной реабилитации, после чего возвращались вновь в материальную земную жизнь, в новые физтела (физические тела). Упырям в Астрале места нет, лишь этот ареал их единственное пристанище. Сигнал, на который устремились они, говорил об одном: над тем районом Земли объявилась Терра. И ее надо задержать любым способом. Терру все прекрасно знали. Она курировала эту планету. Еще когда они были нормальными астелами, именно она по своему усмотрению распределяла физтела, в которых они должны были проходить свой очередной жизненный путь. Во всех своих злодеяниях упыри винили именно ее – плохие физтела им она дала. Они не смогли справиться с глупостью их мозга и поддались его страстям. Прибыв к месту «сбора», каждый из упырей присоединялся к той или иной группе по интересам. Дожидаясь дальнейших указаний, они, чтоб скоротать время, принялись рассказывать всевозможные небылицы о своих приключениях.

– На днях вхожу в тело одного баклана, – начал свой рассказ один из упырей. – Парень приятной внешности, хорошо одет и, главное, крепкого телосложения. Вошел. Представляюсь его родному астелу. Так, мол, и так, я из ареала, соскучился за 30 лет, проведенных там, о земной жизни. Хотелось бы вечерок провести в твоем теле. Как этот баклан возмутился! Какими словами он не только меня, но и всех нас обозвал. «Вы все там изгои!» – кричал он. Будто я этого не знаю. «Из-за вас, из-за вашего влияния на ауру планеты жизнь на Земле превращается в кошмар, где любви к ближнему нет места». Я настаивать на своей просьбе не стал и тем более упрашивать этого придурка. Но и отказаться от своей затеи провести вечер в его теле я уже не мог. Очень он меня обидел своими оскорблениями. Я спокойно, не входя с ним в перепалку, вышел из его тела. Вернулся в ареал. Нашел Ию. Вы ведь знаете Ию?

– Кто ее не знает, – утвердительно закивали в ответ упыри.

– Она в последней своей земной жизни еще в юные годы была наркоманка и хроническая алкоголичка. Ее астело соткано из жажды к наркотикам и алкоголю. Стоит ей войти в любое тело мужчины, женщины, взрослого или ребенка, как сразу у всех появляется желание не то что выпить, а напиться до чертиков. Так вот. Уговорил я ее войти в физтело этого высокопорядочного наглеца. Она с радостью согласилась. Через пару часов после ее вселения парень уже был на взводе. Он буквально прилип к стойке, постоянно требуя у бармена выпивки. И когда тот уже отказался продавать ему спиртное, он начал буянить. Между ними началась ссора. Подошли охранники. Вначале они в спокойном тоне предложили ему покинуть заведение. Он отказался. После чего они бесцеремонно вышвырнули его из кафешки. Вот здесь-то я снова вошел в его тело. Не обращая внимания на протест его астела. Я убедил его пьяный мозг, что такое поведение охранников нельзя прощать. Они прилюдно его унизили. Я принудил его мозг к отмщению и заставил его физтело действовать, сам при этом оставался в его теле. Он нашел в ближайшем мусорном баке разбитую бутылку. Вернулся с черного хода в кафе и, точь-в-точь как в своей последней земной жизни, подойдя сзади к одному из охранников, вонзил этот осколок тому в шею. Бедолага даже скорой помощи не дождался. А я вновь ощутил себя человеком, каким был в прежней жизни. Но все же истинную радость я почувствовал спустя несколько часов. Он сидел в камере СИЗО и давал показания. В конце допроса он спросил у следока: «Сколько мне за это дадут? – Не меньше 12 лет». Тот обхватил голову руками и сник. Я торжествовал.

– Ну что?! – спросил я его астело. Не одолжил мне на несколько часов свое физтело. Посчитал, что я недостоин его. Теперь ты сам стал таким. Ни я, ни Ия, а ты в ответе за все, что сотворило твое физтело. Когда оно умрет, ты окажешься у нас в ареале. Больше некуда тебе податься – ты изгой. А за то, что презрительно к нам относился, будешь опущен и жить будешь в самом низу ареала.

– Мы хорошую организуем ему встречу, – со злорадством пообещали упыри.

– Мне тоже в свое время здорово помогла Ия, – вмешалось в разговор астело упыря из соседней группировки. – Однажды я вошла в физтело одной барышни. Происходило все на корпоративной вечеринке. Кругом смех, музыка, танцы, вино льется рекой. А она сидит одна, скучная такая, чуть не плачет. Я вошла в нее. Познакомилась с ее астелом. Она отнеслась к моему появлению с безразличием. Я поинтересовалась причиной ее удрученного состояния. Причина оказалась самая что ни на есть банальная. Бросил ее бойфренд и развлекается сейчас, не стесняясь ее присутствия, с другой, которая с вызовом на нее посматривала.

– В своей земной жизни мне не раз приходилось испытывать это чувство. «Поверь мне, – говорю я ей, – лучшее лекарство от горечи и досады, которые ты сейчас испытываешь, – это хорошая выпивка. Изрядно выпей, подойди к ним и набей своей сопернице морду.

Та:

– Я так не могу, это неприлично.

– Если не можешь, предоставь это мне. В твоей жизни были приятные дни, часы, проведенные с любимым человеком?

– Да, в школьные годы я была влюблена в своего одноклассника, а он в меня.

– Возвращайся по своему жизненному каналу в прошлое, в то время, когда ты была с ним счастлива, и побудь там до утра. А сейчас я сама здесь разберусь». Астело барышни послушалось и ушло в прошлое. Я осталась одна в ее физтеле. Самое большое, на что я смогла убедить ее мозг – выпить два бокала шампанского. Сами понимаете, для такой кисейной барышни этого мало, чтоб подойти и набить морду сопернице.

Упыри согласно закивали.

– Я вернулась в ареал, нашла Ию и вместе с ней вновь вошла в тело барышни. Через два часа она уже показывала стриптиз на столе своего возлюбленного. Тот подлец, вместо того чтобы вновь соблазниться прелестями ее тела и воспылать к ней желанием, ушел с вечеринки вместе со своей кралей. Без него не было смысла здесь находиться и нам. Вдобавок мне, моему астелу, претил этот корпоратив с его чопорными гостями. Мне по нраву простое, без лживых любезностей общение. Захотелось попасть вновь туда, где прошла вся моя сознательная жизнь. Покинув вечеринку, мы: я и Ия – убедили мозг барышни зайти в магазин. На все деньги, что у нее были, купили вина. Вышли из магазина. Идя по до сих пор до боли мне знакомому шоссе, остановили первый попавшийся мусоровоз, сели в него и уехали на свалку, на родной мне полигон. Не успела барышня выйти из кабины, как ее тут же окружили заботой и вниманием завсегдатаи полигона. Вино отобрали. Ее заволокли в бытовку, раздели и усадили на колени бригадиру, – в голосе рассказчицы раздались нотки обиды и грусти. – Мне в моей прежней земной жизни такого уважения не оказывали. Никогда. Барышня в ту ночь была королева. Сидела рядом с бригадиром, и все пили за их здоровье, – и замолчала.

– Ну а дальше, дальше что было? – с похотью в глазах спрашивали упыри.

– Что-что. Утром, протрезвев, барышня в ужасе вскочила в первый же мусоровоз и уехала вместе с букетом болезней, которыми ее наградили обитатели полигона.

Все дружно рассмеялись. Но этот смех более чем наполовину был разбавлен горечью. Все прекрасно понимали, что никто, кроме Аоффа, не способен вселиться в чужое физтело. Но все хотели хоть немного пожить земной жизнью. А для этого необходимо служить верой и правдой Аоффу, который за особые перед ним заслуги может его кому-нибудь отдать – и то на время. Рассказчица еще что-то хотела добавить, но мгновенно оборвавшийся смех не дал это сделать.

К месту «сбора» прибыли Делла и Инесса. Эти астела были особо приближенными Аоффа. Делла – его правая рука, Инесса – любимица. Аофф для всех обитателей ареала был непререкаемым авторитетом. Перечить ему – себе в убыток. Он был силен и беспощаден. Видя, что Аоффа с ними нет, рассказчица, не обращая внимания на прибывших, продолжила свое повествование:

– Я в ту ночь пусть не в родном теле, но тоже была королева.

Делла с Инессой, также не обращая внимания на упырей, остановились поодаль и продолжили свою диспут-беседу, начатую еще по дороге сюда.

*****

– Я не понимаю, – с раздражением говорила Инесса, – если Аофф, как вы оба утверждаете, сын Астрала, что его родила Терра, а его отец абориген Астрала. Почему Терра не желает с ним встречаться? Что произошло между ними, если на протяжении десятка лет Аофф так с ней ни разу не встречался?

– Не наше это с тобой дело, – ответила Делла. – Никто не вправе вмешиваться в личную жизнь Аоффа и его матери. Мы все, живущие в ареале, должны быть ему благодарны за то, что он после изгнания нас из Астрала приютил всех у себя в своем ареале, который создала специально для него Терра. Мы обязаны помочь встретиться Аоффу с матерью. Донести до нее, что он ищет встречу с ней.

– Будто она это не знает.

– Может, и не знает, – продолжала Делла. – У нее своих забот хватаем. Сама видишь, что астела к нам ежедневно вливаются потоком. Цивилизация на Земле приходит в упадок. Астела не всегда справляются со страстями мозга человека и иногда сами становятся пособниками его страстей. И за все его деяния именно астела несут ответственность. Сам же он после смерти превращается в прах.

Инесса молчала.

Делла, приняв это как согласие с ее доводами, продолжила:

– Нам нужно понять, что хочет Терра, появляясь в разных местах планеты. Какую цель преследует. Должен же для нее быть какой-то интерес в этих визитах. Если мы это поймем, мы сможем узнать заранее, где она появится, и будем там ее ждать.

– Правильно мыслишь. Чего ждешь? – и Инесса показала на двух упырей, стоящих особняком.

Это были Стас и Остап. Именно они заметили Терру и подали сигнал «сбор» для всех обитателей ареала.

Делла попыталась подозвать их к себе, но те даже не шелохнулись. Видя, что они не желают приближаться, она сама подошла к ним:

– Скажите, что происходило здесь до появления Терры и что изменилось после ее ухода? И как долго она здесь находилась?

– А ты сама найди ее и расспроси, – глядя в сторону, ответил Стас.

– В ареале вправе лишь Аофф задавать вопросы, – добавил Остап, – пора это знать.

*****

Аофф давно пытался понять причину и места появления Терры. Но все безрезультатно. Сейчас он решил изменить тактику для встречи с Террой.

– Она сама ко мне придет, – решил он.

Для того чтоб новый план действий удался, ему нужно досконально знать, что творится в ареале: о чем упыри думают, что замышляют. Из всей этой многообразной армии ему необходимо отобрать несколько сотен. Для этой цели он завел осведомителей, которые были способны раствориться в пространстве, разложиться на молекулы и атомы, чтоб видеть и слышать все происходящее в ареале.

Когда раздался сигнал «сбор», Аофф не спеша последовал к месту сигнала. Еще не доходя до области, где появилась Терра, Аофф от осведомителей знал, что никакого убийства в кафешке не было, как и насилия на мусорном полигоне. Все фейки. Едва он прибыл к месту сигнала, как Стас с Остапом вмиг очутились возле него, докладывая наперебой обо всем увиденном. Выслушав для видимости их, он приказал:

– Внимательно продолжайте следить за всем происходящим. Через несколько дней получите физтела и устроите здесь для начала небольшую заварушку. И будете ждать дальнейших указаний. Всем остальным, – обращаясь к упырям, – разойтись по своим постоянным местам дислокации.

– Она придет, – вмиг очутившись в одиночестве над небольшим районом планеты, где была недавно замечена Терра, твердил Аофф. – Она приползет ко мне на коленях. Везде, где она будет появляться, я буду устраивать конфликты, посею с помощью терактов рознь, создам хаос, превращу жизнь людей в кошмар. Живые будут завидовать мертвым.

– Ты курируешь эту планету, – обратился Аофф к невидимой Терре, – тебе и отвечать за все происходящее на ней. Перед советом Центра Создания Астрала. Чтобы остановить меня, ты появишься, предстанешь предо мной. Никуда не денешься.

– Я возьму Терру в заложники. И потребую от Центра безграничную власть над этой планетой. Кто, как не я, знает, что делать, чтоб на Земле наступил наконец мир и порядок. Чтоб между людьми воцарилась любовь и справедливость. А также потребую свободу передвижения во вселенной. Чтобы я со своими упырями смог посещать все цивилизации.

Безграничная власть в ареале вселила в Аоффа уверенность в том, что он способен покорить и заставить подчиняться себе все цивилизации вселенной.

Глава 2

Остап со Стасом расположились на чердаке дома напротив общежития, на любого из жильцов которого Аофф приказал совершить покушение. Стаса назначил главным. Он это воспринял как должное. Стас в прежней своей жизни был польский офицер. А кто Остап? Бандеровец. Стас долго ждал этого момента. Более 70 лет пробыл в ареале. И вот настал его час. Аофф дал ему тело и не какое-то захудалое, как Остапу, а тело хозяина этого дома. Он стоял на чердаке собственного дома во весь рост и в бинокль рассматривал общежитие. Остапа Аофф назначил стрелком. Он лежал у ног Стаса на коврике и также рассматривал общежитие, прильнув глазом к окуляру прицела снайперской винтовки М21. Пролежав более получаса и так и не дождавшись выхода ни одного из жильцов, поднялся.

– Без привычки все тело затекло, – сказал он. – Надо размяться. Аофф приказал стрелять в любого, значит, не обязательно в первого.

Стас молчал.

– Хорошая винтовка, – продолжал Остап. – Я сделал из нее пару десятков выстрелов на полигоне – и ни одного промаха. Инструктор сказал: «Для начала очень хорошо. И тем не менее старайся стрелять по неподвижной цели. По движущейся – у тебя маловато опыта». Много он знает о моем опыте, – продолжал Остап. – В свое время во Вторую мировую я из «Маузер 98», немецкой винтовки, столько москалей, жидов и, – с вызовом глянув на Стаса, – поляков перебил, что инструктору и не снилось.

Стас, побледнев, оторвал бинокль от глаз и, развернувшись лицом к Остапу, с ненавистью уставился на него. Тот, в свою очередь, демонстративно вскинул винтовку на уровень глаз и прицелился точно тому в лоб. Назревала очередная перепалка, которая постоянно происходила между ними в ареале в течение последних 70 лет. Все же теперь Стасу хватило выдержки, чтоб не допустить ее. Он рукой отвел створ винтовки в сторону и впервые со дня их встречи в новой ипостаси произнес:

– Не время и не место выяснять отношения. Успокойся. Для тебя главное сейчас – хладнокровие.

– А ты меня не учи, что главное, а что второстепенное, – не унимался Остап. – Хладнокровно можно предавать Родину, защищать ее – нужна ярость. Мы здесь защищаем интересы Аоффа.

Стас вновь промолчал. Он понимал, если провалится эта пустячная операция, не видать ему больше физтела. Аофф как дал его ему, так и вышвырнет из него. Он не церемонится с неудачниками.

– Знаю твое хладнокровие, – не унимался Остап. – Ты в своей прежней жизни с удивительным хладнокровием сдал немцам свою землю, свою Родину, не сделав ни одного выстрела. Ты не погиб, ты сдох под кустом от голода и простуды, с полной обоймой патронов в пистолете. А я почти три года сражался против немцев и москалей.

Оба стояли друг против друга, взгляды были полны злобы и ненависти. Первым отвернулся Стас. Остап, довольный тем, что выдержал взгляд поляка и успел уже в который раз за 70 лет высказать хоть толику того, что накипело у него в душе. Перехватив поудобнее винтовку, он снова улегся на коврик у ног Стаса и взял «на прицел» вход в общежитие.

«Да что же это такое, – постепенно приходя в себя, думал он. – Уже полдень, но еще никто не вышел из здания».

Это стало беспокоить и Стаса: «Наши астела не могут долго находиться в чужих физтелах», – паниковал он.

Территория, прилегающая к общежитию, действительно была безлюдна. Лишь ее тишину нарушал вой сирены бессмысленно петлявшей по подъездным путям общежития патрульной машины. Эта сирена, ее завывания начали раздражать обоих.

– Может, этого сумасшедшего грохнуть? – предложил Остап.

– Не смей. Было сказано: кого-либо из жильцов. А этот, может, действительно из психушки сбежал.

Стас был недалек от истины. У инспектора ППО (подъездные пути общежития) действительно была справка из психдиспансера, которую он бережно хранил под околышком фуражки.

– Они что там, все повымирали, – раздражаясь от пустующего крыльца общежития и воя сирены, прошипел Стас.

Но он ошибался. Никто не умер, всего лишь жизнь в общежитии взяла небольшую паузу. В фойе было тихо и безлюдно. Лишь Федор, начальник охраны, и тетя Нюра, вахтер и дворник в одном лице, стояли один у правого крыла коридора, другая у левого. В этих коридорах и толпились все жильцы общежития. Жара стояла невыносимая, еще бы, на улице термометр зашкаливал за 30 ºС. Кондиционеры отключили – экономия электроэнергии. В фойе на доске объявлений висел очередной указ коменданта:

«Просьба всем жильцам общежития в обязательном порядке принять участие в матче: сборная администрации – сборная жильцов общежития по хоккею с шайбой».

Внизу более мелким шрифтом: «Ваш комендант» и «Подпись».

Вот из-за этого матча, болельщиками которого обязаны быть все жильцы общежития, из здания никого не выпускали. Даже «черный» вход заколотили досками, дабы кто из несознательных жильцов не выскользнул. Жильцы стояли молча, ждали начала матча. Каждый думал: главное – вырваться из этого пекла, а там их только видели. Но были и те немногие, которые, чтоб скоротать время, обсуждали этот матч.

– Где он будет проводиться? На улице лето. Жара невыносимая, – недоумевали одни.

Другие предполагали, что это будет хоккей на траве.

– Какой на траве? – парировали третьи. – Погляди на форму.

Действительно, Федор и тетя Нюра были в свитерах, на голове шлемы, на ногах коньки, в руках клюшки для игры в хоккей с шайбой. Остальные со скучающим видом слушали эти разговоры. «Коменданту, – думали они, – виднее, он организовал этот матч».

Неожиданно тетя Нюра перехватила клюшку обеими руками, выставила ее вперед и приготовилась отразить атаку жильцов, пытавшихся прорваться к выходу. Она заметила, как молодая пара, парень и девушка, протискиваясь сквозь толпу, приближаются к ее посту. Эту парочку она хорошо знала. И если к Никите (так звали парня) она относилась благосклонно, он жилец общежития. То к этой… При ее виде у вахтерши желваки заходили на потном лице. Стоило Ларисе (так звали девушку) пробраться сквозь толпу, как та, отставив клюшку в сторону, приняла свою обычную стойку – руки в бока.

– И куда собралась? Что, неграмотная? – показав кивком головы на объявление-указ, грозно спросила тетя Нюра.

– Так я ведь, теть Нюра, здесь не живу, – парировала Лариса.

– Она ко мне в гости приходила, – в подтверждение ее слов вмешался Никита.

Услыхав это, Федор, несмотря на всю амуницию, да вприпрыжку, стоя на коньках, мигом очутился возле поста вахтеров. Схватив журнал учета посетителей, строго спросил, глядя на Ларису:

– Когда и в какую комнату приходила? Цель визита?

– В 47-ю, – вместо нее ответила тетя Нюра. – Приходит всегда вечером, а уходит, как и сейчас, ближе к обеду.

– Как, остается здесь ночевать? – уставившись на Ларису, удивился Федор. – И никто не принимает никаких мер? – уже обращаясь к вахтерше, снова удивился Федор.

– Каждый раз предупреждаем, что визит разрешается до 22:00. Но такие как она, словно тараканы, через любую щель вновь проникают в здание после 22:00. И цели у них одни и те же. Чем можно заниматься по ночам молодым и неженатым?

Лариса, сохраняя полное спокойствие, уточнила:

– Это вы, любезная, о своей дочери говорите? Она здесь тоже не живет.

Лицо теть Нюры при этих словах из красного превратилось в багрово-красное. Толпа в обоих коридорах еще более притихла. Женщины перестали дышать. Все знали о любвеобилии и доступности дочери теть Нюры, а также как рьяно та ее оправдывает и защищает. Все забыли о спортивном матче – приготовились смотреть телесериал. Но, увы, он закончился так и не начавшись. Двери клуба общежития распахнулись, и оттуда начали выходить игроки турнира. Вначале вышли судьи со свистками во рту, за ними игроки сборной администрации. Это была своеобразная сборная. Из-за нехватки мужчин в нее вошла и слабая половина человечества. Они быстро прошли через фойе. Публика молчала. За сборной коменданта вышла сборная жильцов. Все мужского пола. Появление этой когорты публика приветствовала возгласами:

– Не подкачайте, ребята. Обыграйте всухую.

Это выкрикивали мужчины. У женщин было свое мнение, основанное на их же логике:

– Не вздумайте выигрывать. Выиграете – завтра всем обеспечен субботник. Хватит, что сегодняшний выходной коту под хвост. Проигрывайте всухую.

Тем не менее, несмотря на разные взгляды о результате матча, все были воодушевлены. Свобода была близка как никогда. Хотя, чего греха таить, многие хотели хоть вскользь, хоть несколько минут поглядеть, как и где будет проходить игра. В том, что матч состоится, никто не сомневался. Раз комендант решил его провести, значит, игра будет.

Выйдя из здания, судьи и следующие за ними обе команды направились к месту игры. Неожиданно у ног самих судий, взвизгнув тормозами, остановилась машина ППО. Сирена не прекращала своего завывания. Один из судей постучал себе по голове, глядя на инспектора, другой погрозил кулаком. В ответ веселая и беззаботная улыбка инспектора. Когда же начали проходить мимо его машины игроки, послышались угрозы и оскорбления в его адрес. В ответ он достал из-за околыша фуражки справку и помахал ею. Дождавшись, когда пройдет последний игрок, он вдавил педаль газа в пол. Двигатель взревел и… заглох, машина сделала рывок и остановилась поперек дороги. Кончилась солярка. Но веселый инспектор не унывал.

– Аккумулятор для чего?

Он отложил фуражку в сторону, не забыв при этом бережно спрятать за околыш справку, и начал отчаянно биться головой об клаксон. Вслед за игроками из двери общежития повалила толпа зрителей и, обходя машину ППО, направилась к месту матча. Последним из дверей вышел сам комендант. Он подошел к машине ППО, постучал концом клюшки в стекло дверцы водителя.

– Прекращай сигналить. Из-за тебя не будет слышно свистков судей. Чтоб до конца матча ты у меня сидел тихо, – грозно предупредил комендант.

Инспектор то ли не услышал слов коменданта, то ли у него помутился рассудок от ударов о клаксон. Но он снова, правда, уже не улыбаясь, достал справку и помахал ею.

– Ну и что, что у тебя справка есть, – грозно посмотрел на него комендант. – Не у тебя одного такая имеется, – и потянулся было рукой к ремешку шлема, но потом резко одернул руку и пошел к месту встречи команд.

Это была заасфальтированная площадка, огороженная деревянными щитами. Обе команды и судьи в ожидании коменданта толпились возле нее. К этой импровизированной арене подошел комендант. Стояла гробовая тишина. Он ткнул верхним концом клюшки в успевший уже расплавиться асфальт. Игроки и зрители-болельщики с интересом наблюдали за происходящим. Комендант после некоторого раздумья повернулся к собравшимся и, обведя всех суровым взглядом, вымолвил:

– Где лед?

Этот вопрос был явно адресован главному судье и физруку общежития в одном лице. На этом лице и был остановлен взгляд коменданта. Тот со спокойным видом, не вынимая рук из карманов и свистка изо рта, пожал плечами. Все последние дни, да и сегодня с утра, он доказывал коменданту, что льда нет и что игра на асфальте невозможна. На что последний с присущей ему категоричностью отвечал: «Я обещал народу праздник, спортивный праздник, и он состоится, несмотря ни на какие погодные условия». При этом в обычном для него нравоучительном тоне добавлял: «Спорт – это здоровье, а здоровье – это все. Сегодня жильцы моего общежития будут болельщиками, а завтра сами станут на коньки и побегут, побегут вслед уходящему от них здоровью». Не получив ответа от главного судьи, взгляд коменданта перенесся на лицо Федора. Коменданту необходимо было найти виновника – козла отпущения. Ему нужно было сохранить лицо перед своими жильцами. Для этой цели физрук слишком мелкая сошка, а вот начальник охраны – совсем другое дело. Отмену матча, а это сейчас даже ему стало понятно, нужно перевести из метеорологической в криминальную плоскость. А еще лучше в политическую. Цель которой – смена руководства в общежитии.