Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года

За подрывную деятельность был закрыт университет Санто-Доминго, самый старый в Западном полушарии. Католическая церковь потеряла всю собственность, а все священники-иностранцы (в основном, испанцы) были высланы из страны.

Такая политика насильственной ассимиляции только усиливала среди испаноязычных жителей острова осознание собственной культурной и национальной идентичности.

Бывшие белые землевладельцы массово эмигрировали на Кубу и Пуэрто-Рико, находившиеся в то время в составе Испании.

В 1825 году Бойер подписал с Францией договор о выплате 150 миллионов франков в обмен на признание независимости, и хотя эта гигантская сумма была снижена до 90 миллионов в 1838-м, ее выплата нанесла сильнейшей удар по экономике объединенной страны. Доминиканцев обложили тяжелыми налогами. Кроме того, гаитянские солдаты и офицеры обычно не получали регулярного жалованья и занимались повальными самочинными «реквизициями», активно используя оружие. Бывшие рабы не желали в принудительном порядке выращивать экспортные культуры, чтобы дать государству деньги, необходимые для расплаты с Францией.

Для выплаты долга (чтобы заплатить бывшей метрополии компенсацию, Бойеру пришлось занять у той же Франции 30 миллионов франков) гаитяне, по сути, ввели на всем острове крепостное право. Получавшие земли бывших белых плантаторов фермеры прикреплялись к своим участкам и должны были сдавать государству определенное количество сельскохозяйственной продукции.

Никакой демократии и стабильности гаитяне тоже не принесли. Формально в стране действовала скопированная с США демократическая конституция. Однако фактически испаноязычные жители были превращены в граждан «второго сорта»: они не имели права занимать высшие государственные должности, их свобода передвижения по стране была ограничена. Ночью действовал комендантский час, было запрещено передвигаться по острову большими группами.

Долгое время подавляющее военное превосходство гаитян не давало возможности бывшим жителям Испанского Гаити развернуть какую-либо оппозиционную, а тем более повстанческую деятельность. В 1838 году Хуан Пабло Дуарте, Рамон Матиас Мелья и Франсиско дель Росарио Санчес основали подпольное общество «Ла Тринитария» («Троица»)^[23] с целью завоевания независимости от Гаити.

В 1843 году остров постигло очередное сильное землетрясение, которое послужило сигналом к восстанию населения франкоязычной части Гаити во главе с Шарлем Ривьер-Эраром. «Тринитарии» (число которых с 1838 года заметно выросло) поддержали восстание. 13 февраля 1843 года Бойер бежал на Ямайку, откуда перебрался во Францию.

Однако новый гаитянский президент Ривьер-Эрар отнюдь не желал предоставить бывшему Испанскому Гаити независимость. Общество «тринитариев» подверглось репрессиям, многие его члены были арестованы или эмигрировали. Бежавший с острова лидер повстанцев Дуарте обратился за помощью к Колумбии и Венесуэле, но получил отказ. В это же время торговец деревом и депутат гаитянского парламента Буэнавентура Баэс вел переговоры с французским генеральным консулом о переходе бывшего Испанского Гаити под протекторат Франции.

27 февраля 1844 года (с тех пор эта дата празднуется в Доминиканской республике как День независимости) повстанцы-«тринитарии» захватили крепость Осама в городе Санто-Доминго. Гаитянский гарнизон в панике бежал. В течение двух дней все гаитянские чиновники покинули Санто-Доминго. Повстанцы образовали временную правительственную хунту во главе с Рамоном Мелья. Главными силами хунты были крестьяне-батраки богатого скотовода Педро Сантаны, которых он снарядил на собственные средства.

Ривьер-Эрар тоже оказался человеком действия. Он быстро сформировал и повел на восток армию в 25 тысяч человек, чтобы восстановить контроль над мятежной половиной острова. Но гаитяне были разбиты Педро Сантаной в двух сражениях в марте 1844 года. Эрару пришлось отойти назад в Гаити, где против него вспыхнул мятеж^[24]. Пока вожди «троицы» спорили в Санто-Доминго, кто должен занять пост президента, Сантана вернулся со своей победоносной армией в столицу и 12 июля 1844 года сам назначил себя главой государства. Лидеры «тринитариев» отправились в тюрьму.

6 ноября 1844 года Конституционная ассамблея приняла конституцию нового государства – Доминиканской республики, во многом скопированную с конституций США и Гаити. Провозглашались выборность всех государственных органов и разделение властей. Однако Сантана включил в основной закон статью 210, дававшую ему неограниченные полномочия на время войны с Гаити.

А война эта шла до 1845 года, когда гаитянская армия снова вторглась в Доминиканскую республику. 27 октября 1845-го в ущелье Белер в северной части острова (провинция Монтекристи) произошло решающее сражение. Гаитяне построили довольно мощные фортификационные сооружения (назвав их «форт Неприступный») и прикрыли свои фланги траншеями. Однако доминиканские войска под командованием генерала Сальседо тремя колоннами начали штурм форта, несмотря на сильный огонь противника. Перелом в сражении произошел тогда, когда штурмующих с кличем «Да здравствует Доминиканская республика!» возглавил сам генерал Сальседо. Гаитянские солдаты бежали на свою территорию, оставив победителям значительное количество ружей и боеприпасов. Определенную роль в победе при Белере сыграл новорожденный доминиканский флот: три шхуны блокировали все морские коммуникации форта «Неприступный».

После Белера независимость Доминиканской республики от Гаити стала свершившимся фактом, но этого никак не желали признать сами гаитяне. В 1849, 1853 и 1855-1856 годах гаитянские войска вновь пытались вновь установить свой контроль над восточной частью острова.

«Сильным человеком» молодой республики был герой войны против Гаити Педро Сантана. В 1848 году он проиграл президентские выборы, но постоянные нападения гаитян неизменно возвращали ему реальную власть.

Доминиканская республика в те годы представляла собой классическое «неудавшиееся государство». Прежде всего, не существовало единой экономики. На севере богатые фермеры выращивали на экспорт (в основном в Германию) табак. Они были отделены от южной части острова труднопроходимыми горами. На юго-востоке крупные помещики занимались скотоводством. Там царили полуфеодальные порядки – поместья-асиенды с пеонами-батраками. Соответственно, юг был политическим оплотом консерваторов, а север – либералов и прогрессистов.

Сантана поссорился с фермерами долины Сибао: под предлогом финансирования отпора гаитянской агрессии он выпускал много бумажных денег, за которые дешево скупал урожай фермеров. Затем деньги обесценивались, и фермеры оказывались на грани банкротства.

В 1849 году Сантана использовал очередное нападение гаитян для свержения президента Мануэля Хименеса. Под дулами ружей армии Сантаны конгресс Доминиканской республики избрал президентом уже упоминавшегося выше богатого торговца деревом Баэса^[25]. Тот, однако, не хотел играть роль марионетки, поэтому Сантана «избрался» президентом сам. Это произошло в 1853 году, когда стране опять угрожали гаитянские войска. Баэсу пришлось уехать в эмиграцию.

Все время в перерывах между сражениями с Гаити Сантана не переставал вести с иностранными державами переговоры об установлении протектората над молодым государством. Видимо, Сантана (как впрочем, и подавляющая часть доминиканской элиты) не был уверен в том, что натиск гаитян удастся сдержать. Сантана предлагал протекторат над Доминиканской республикой Великобритании, Франции, США и Испании. В качестве приманки он был готов передать военно-морским силам этих стран глубоководную гавань в Самане.

В 1856 году (после очередного нападения Гаити) Сантане все же удалось согласовать с США договор о передаче американцам базы на полуострове Самана. Однако народу это решение пришлось не по вкусу, и перед лицом мощного недовольства населения Сантана в мае 1856 года был вынужден уйти в отставку. Из эмиграции вернулся его старый противник Баэс и охотно заменил генерала на посту главы государства.

Однако оригинальностью в своей политике Баэс явно не блистал. Он напечатал 18 миллионов ничем не обеспеченных песо (казна республики, как обычно, была пуста), скупил на них урожай табака 1857 года и продал его за границу за твердую валюту. Бизнесмен Баэс и его друзья без труда обогатились, однако фермеры из Сибао уже были не готовы терпеть фактическую экспроприацию своей собственности. В июле 1857 года они восстали и пригласили из эмиграции Сантану, чтобы он возглавил вооруженное сопротивление Баэсу. После длившейся чуть меньше года гражданской войны Сантана изгнал своего противника из столицы и опять стал президентом.

Гражданская война вновь оставила Доминиканскую республику в почти привычном состоянии банкротства. В январе 1859 года страдавший манией величия очередной гаитянский «император» Фостэн Первый^[26] (нападавший на Доминиканскую республику в 1849, 1850, 1855 и 1856 годах), к счастью для доминиканцев, был свергнут. Новый президент Гаити Жеффрар заявил о готовности поддерживать с Доминиканской республикой добрососедские отношения. Однако никто в Санто-Доминго не был уверен в том, что сам Жеффрар долго удержится в президентском кресле.

Поэтому Сантана опять возобновил свои усилия по сдаче страны какой-нибудь державе, которая могла бы навести порядок и дать денег. В США вспыхнула гражданская война, и американцам было не до забытой богом и своим собственным населением Доминиканской республики.

Зато в Испании премьер-министр и генерал Леопольдо О'Доннел, лидер либералов, мечтал хотя бы частичного воссоздать некогда величайшую в мире колониальную империю. Испанцы расширяли свои владения в Марокко и приняли эмиссаров Сантаны весьма благосклонно. К тому же в составе Испании по-прежнему находились Куба и Пуэрто-Рико, и Мадрид мог быстро перебросить в Доминиканскую республику воинский контингент.

Еще в 1856 году, когда была реальной угроза перехода Доминиканской республики под протекторат США, генеральный консул Испании в Санто-Доминго Антонио Мария Сеговия предложил всем желающим доминиканцам подданство Испании.

Однако испанцы колебались: они боялись вооруженного сопротивления предстоящей аннексии со стороны населения. Кроме того, желания вести дорогостоящую партизанскую войну у Мадрида не было. Сантана, однако, заверил испанцев в том, что проведет необходимую пропагандистскую работу. На всякий случай потенциальных противников перехода под испанский суверенитет выслали из страны.

18 марта 1861 года Сантана спустил в Санто-Доминго национальный красно-сине-белый триколор и поднял испанский флаг^[27]. Страна опять утратила независимость, и новым главой бывшей республики стала испанская королева Изабелла Вторая. Испанцы осыпали Сантану всевозможными титулами: он стал главой новой колонии (генерал-капитаном и гражданским губернатором), маркизом, генерал-лейтенантом испанской армии.

Однако народ с самого начала довольно недвусмысленно выразил свою точку зрения. В столице против аннексии публично выступил генерал Эусебио Мансуэта. В Сантьяго – втором по величине городе страны и центре либерально настроенного Севера – население манкировало церемонию поднятия испанского флага. В городе Сан-Франсиско-де-Макорис доминиканцы стреляли в воздух, кричали «Долой Испанию!», и флаг Изабеллы там поднять не удалось.

2 мая 1861 года патриоты во главе с полковником Хосе Контрерасом напали на городок Мока, захватили его и провозгласили восстановление республики. Движение за независимость должен был возглавить генерал Франсиско де Росарио Санчес^[28], который во время аннексии находился за рубежом. Он перешел гаитянскую границу (президент Гаити Жеффрар оказывал борцам против испанского владычества помощь деньгами и оружием), однако был предан, схвачен и расстрелян. Последними его словами были: «Скажите доминиканцам, что умираю с родиной в сердце и за родину!»

В 1862 году Сантана поссорился с испанцами и ушел в отставку. У этого человека был потрясающий инстинкт самосохранения, и он, по-видимому, понял, что дни колониального господства Испании в Санто-Доминго сочтены.

26 февраля 1863 года был раскрыт республиканский заговор в Санто-Доминго во главе с поэтом Эухенио Пердомо. 17 апреля участников заговора расстреляли. По обычаю того времени приговоренным предложили проехать к месту казни на осле. Однако Пердомо ответил: «Когда доминиканцы движутся навстречу славе, они идут пешком».

Недовольство доминиканцев испанским господством объяснялось помимо соображений национального достоинства еще и тем, что испанцы не смогли создать в новой колонии стабильные экономические условия. Деньги продолжали обесцениваться, а налоги на содержание испанских войск выросли. Испания, как и в первые века своего колониального господства, ограничила экспортную торговлю острова, чем нанесла сильнейший удар по благосостоянию десятков тысяч фермеров и торговцев. К тому же испанцы открыто проявляли расизм по отношению к мулатам, составлявшим большинство населения Санто-Доминго.

16 августа 1863 года группа доминиканских патриотов во главе с Сантьяго Родригесом, Хосе Кабрерой, Бенито Монсионом и Педро Антонио Пиментелом перешла гаитянскую границу^[29]. Было образовано временное правительство Доминиканской республики, и началась война с испанцами, вошедшая в историю страны как «национальная война за реставрацию (независимости)». Сантану временное правительство приговорило к смертной казни как изменника, но он умер в 1864 году от непонятной болезни и был похоронен на территории столичной крепости Осама^[30].

Под натиском патриотов во главе с генералом Пиментелом войска испанского генерала Бусеты, базировавшегося на Сантьяго, стали сдавать свои позиции на севере острова. Чтобы задержать преследовавших его доминиканцев, Бусета разбрасывал на дороге золотые монеты. 6 сентября 1863 года доминиканцы осадили Сан-Луис – главную крепость Сантьяго. В отчаянии Бусета обстрелял зажигательными снарядами город, который превратился в огромный костер.

Тем не менее Бусете пришлось начать переговоры с доминиканскими генералами Григорио Лупероном и Гаспаром Поланко^[31]. Патриоты соглашались отпустить испанцев на все четыре стороны при условии, что те сдадут оружие. Возмущенный испанец воскликнул: «Войска Ее Величества никогда не сдавали оружие, которое было им доверено, чтобы защищать ее честь!»

Испанцы стали отступать из Сантьяго на Пуэрто-Плату (крупнейшая экспортная гавань того времени). Постоянные атаки доминиканцев стоили Бусете более тысячи убитых и двухсот раненых.

После освобождения Сантьяго 14 сентября 1863 года было образовано «реставрационное правительство» Доминиканской республики во главе с Хосе Антонио Эспаильятом.

1864 год показал испанскому главнокомандующему на острове генералу Гандаре всю бесперспективность дальнейшей борьбы. Желтая лихорадка и пули патриотов стоили жизни примерно 10 тысячам испанцев. Гандара запросил разрешения Мадрида на начало мирных переговоров с доминиканцами. Свою роль в развитии событий сыграла и ставшая очевидной к тому времени победа Севера в гражданской войне в США. Испания боялась, что мощная и прекрасно вооруженная американская армия Линкольна прогонит «войска Ее Величества» не только с Эспаньолы, но и заодно с Кубы и Пуэрто-Рико^[32].

Испанцы были бы разбиты уже давно, однако в стане самих патриотов бушевала борьба за власть между различными героями освободительной войны. Первый временный президент восстановленной Доминиканской республики Сальседо (сторонник Баэса) был смещен со своего поста генералом Поланко в сентябре 1864 года. Поланко, в свою очередь, отстранил через три месяца генерал Антонио Пиментел. В феврале 1865 года повстанцы собрались на общенациональный съезд, приняли новую конституцию (так называемую конституцию Второй республики) и утвердили Пиментела в должности президента.

В декабре 1864 года начались переговоры между испанцами и патриотами о выводе войск. 3 марта 1865 года королева Изабелла (бывший сторонник экспансии премьер О'Доннел к тому времени покинул пост) отменила свой собственный декрет об аннексии Санто-Доминго. 10 июля 1865 года испанские войска стали отплывать из страны, так что к концу месяца солдаты бывшей метрополии совершенно покинули доминиканскую землю.

Война опустошила восстановленную республику. Десятки городов и деревень лежали в руинах. Реальной центральной власти не было: примерно с десяток бывших (зачастую самозванных) генералов контролировали различные районы, опираясь на преданных им солдат. Среди царившей повсеместно политической смуты и беспорядков отчетливо проявлялась одна организующая сила – вражда между сторонниками Баэса и Сантьяго. На юго-востоке богатый скотовод Цезарео Гильермо собрал вокруг себя бывших генералов Сантаны. Хосе Мария Кабрал на юго-западе объединил сторонников Баэса, опираясь на богатых торговцев ценными породами дерева. Герой войны за независимость Грегорио Луперон контролировал север^[33].

Либералы с севера, выступавшие за рыночные реформы и демократический режим, образовали «партию голубых» – на деле, скорее, не партию, а аморфное движение, опиравшееся на авторитет ряда генералов, в первую очередь Луперона. Помещики-скотоводы с юга стали называть себя «партией красных». Их возглавил Баэс, который по-прежнему не верил в независимость своей родины и был преисполнен решимости снова отдать ее под протекторат, предпочтительно американский. Будучи истинным патриотом, Луперон ненавидел Баэса, и тот отвечал ему взаимностью.

После ухода испанцев в 1865 году и до 1879 года в Доминиканской республике власть менялась 21 раз. Произошло около 50 вооруженных выступлений и мятежей. Страна по-прежнему оставалась «несостоявшимся государством».

Войска генерала Кабрала первыми вступили в Санто-Доминго, и Кабрал немедленно отстранил от власти Пиментела. Однако всего через несколько недель другой генерал, Гильермо возглавил мятеж против Кабрала и в поддержку Баэса, который и занял президентское кресло в октябре 1865 года. Весной 1866 года «красного» Баэса свергли «голубые» северяне под руководством Луперона. Последний вернул власть народу, и президентом в 1867-м снова стал Кабрал. Но составленный из «голубых» кабинет Кабрала не устроил «красных», которые восстали против президента и свергли его в 1868 году.

Пришедший к власти Баэс^[34] вернулся к своему излюбленному проекту, предложив США присоединить Доминиканскую республику. Луперон бежал из страны, чтобы за границей всячески этому противодействовать. Баэсу, однако, удалось убедить госсекретаря США Сьюарда (который только что купил у России Аляску) в необходимости аннексии, и соответствующий договор был подготовлен. Сначала предполагалось отдать США под военно-морскую базу полуостров Самана.

Во время своего «карибского круиза» в 1867 году госсекретарь Сьюард вел переговоры об аренде базы в Самане и аннексии всей Доминиканской республики. Однако сильная оппозиция в конгрессе по поводу недавней покупки Аляски (которую сенаторы снисходительно называли «Моржовией»^[35] и «глупостью Сьюарда») уже тогда помешала заключить договор об аннексии. 13 января и 1 февраля 1869 года палата представителей конгресса США дважды отвергала проект резолюции, дававшей полномочия правительству на аннексию Доминиканской республики. Но в июле 1969 года бригадный генерал армии США Бэбкок подписал с Баэсом два договора: один об аренде Саманы, другой – об аннексии Санто-Доминго. Баэс был готов уступить всю страну за полтора миллиона долларов^[36]. Таким образом, у конгресса США появлялся выбор.

Президент США Грант^[37] был сторонником аннексии полуострова Самана, который ранее характеризовался правительством США как самая выгодная в стратегическом отношении военно-морская база в Карибском бассейне. 29 ноября 1869 года ad referendum была подписана американо-доминиканская конвенция о сдаче американцам в аренду полуострова.

В декабре 1869 года Грант направил сенату послание с обоснованием договора. Он пугал сенаторов, что если Саману не купят США, то это сделают европейские державы. «В случае войны приобретение Санто-Доминго позволит нам держать в подчинении все упомянутые острова (острова Карибского моря) и, таким образом, не допустить неприятеля на наши собственные берега»^[38].

Сенат сомневался (видимо, парламентарии не совсем понимали, с кем США должны воевать в Карибском море), и в 1870 году Грант направил новое послание. На этот раз аннексия Санто-Доминго мотивировалась тем, что в противном случае республика попадет в кабалу к европейским кредиторам.

В 1871 году Баэс активизировал свои попытки отдать страну под протекторат США, так как мятежи против него поддерживали гаитяне и вероятность повторной аннексии республики со стороны Гаити представлялась весьма высокой. Американская агентура в республике сообщала, что якобы подготовлена аннексия Саманы и всей Доминиканской республики со стороны Пруссии, которая вот-вот начнет поставлять Баэсу оружие.

Луперон посылал гневные письма протеста в американский сенат и пытался мобилизовать в поддержку Доминиканской республики общественное мнение стран Латинской Америки.

Одновременно он снарядил экспедицию революционеров на корабле «Телеграф» и высадился на родине, чтобы свернуть Баэса. Однако отряд Луперона потерпел поражение, и ему пришлось вновь бежать из страны. Тем не менее его деятельность в защиту независимости родины оказалась не напрасной: комитет сената США по международным вопросам при активном участии его председателя, прогрессивного сенатора-аболициониста Чарльза Самнера в 1871 году отверг аннексионистский договор. 28 членов комитета голосовали «за» и столько же – «против». Согласно регламенту это означало, что договор обсуждаться в сенате не будет.

В 1873 году «голубым» удалось свергнуть Баэса, и после череды переворотов и контрпереворотов новый президент Эспаильят в 1876 году назначил Луперона военным и морским министром. Однако уже через 10 месяцев армия вернула к власти Баэса. Но и его свергли вооруженным путем – в сентябре 1878 году президентом стал Цезарео Гильермо, которого отстранил от власти Луперон в декабре 1879-го. Луперон возглавил временное правительство, центр которого находился в родном городе генерала – Пуэрто-Плата.

Четырнадцать месяцев правления Луперона были для Доминиканской республики долгожданным периодом гражданского мира и стабильности. Страна переживала экономический бум, главным образом за счет роста поставок табака в Германию. Луперон добился изменения конституции, куда было включено положение об ограничении президентского срока двумя годами. Это должно было упорядочить смену власти, которая до сих пор происходила только вооруженным путем. При Лупероне началось строительство первой в стране железной дороги, которая вела из города Ла-Вега на полуостров Самана.

В это же время на Кубе началась десятилетняя война за независимость от Испании, которая приобрела ожесточенный характер. Многие владельцы плантаций сахарного тростника на Кубе бежали от военных действий в Доминиканскую республику, привозя с собой рабов и оборудование для производства сахара. Луперон поощрял расселение кубинских плантаторов на юге острова, и вскоре эмигранты построили первую в стране фабрику по производству сахара.

Вслед за кубинцами в республику прибыли предприниматели-сахарозаводчики из Италии, Германии и Пуэрто-Рико. Эмигранты активно заключали браки с местными богатыми семьями, и вскоре именно «сахарные» латифундисты приобрели наибольшее влияние в обществе, сместив на второй план помещиков-скотоводов.

В 1880 году в республике прошли первые более или менее законные выборы президента, которым при поддержке Луперона стал священник Фернандо Артуро де Мериньо. Луперон с сознанием исполненного долга отправился с дипломатической миссией в Европу.

На родине правой рукой Луперона считался генерал Улисес Оро, тоже уроженец Пуэрто-Платы (родился в 1845 году), сын негра-гаитянина (отец Оро переехал на Гаити с Виргинских островов). Генерала называли Лилис, он благодушно свыкся с прозвищем и не обижался на него^[39]. Оро тоже свободно говорил по-английски и французски, а во время войны за независимость был помощником Луперона. Именно он возглавил мятеж 1876 года в Пуэрто-Плате, когда к власти был приведен лидер «голубых» – Эспаильят. Оро активно боролся против Баэса, и во многом именно благодаря его усилиям этого сторонника аннексии удалось навсегда исключить из политической жизни страны.

Когда в 1879 году Луперон стал временным президентом, он, как уже упоминалось, предпочел остаться в своем родном городе Пуэрто-Плата, где имел процветающий бизнес по продаже табака, а всю власть в столице передал Оро. При президенте Мериньо Оро стал министром внутренних дел и «серым кардиналом» всего правительства. Мериньо соблюдал конституцию (несмотря на то, что его вновь пытались свергнуть сторонники Баэса) и 1 сентября 1882 году передал полномочия президента Оро.

Первое президентство Оро по доминиканским меркам было периодом стабильности: произошел только один вооруженный мятеж. Однако обстановка обострилась в 1884 году, в 1884 году, когда Лаперон – лидер партии «голубых», по-прежнему остававшийся самым авторитетным в стране человеком, – разошелся с Одо в вопросе о том, кого поддержать на президентских выборах 1884 года. В том же году Доминиканская республика впервые почувствовала на себе капризы мирового капиталистического рынка: упали мировые цены на сахар, ставший к тому времени основным экспортным товаром страны вместо табака. Пришлось заморозить зарплату рабочим, а потом ввезти в страну дешевую негритянскую рабочую силу с Виргинских и британских Малых Антильских островов. Приезжих прозвали «коколос»: расистские настроения среди доминиканцев были сильны.

В этих непростых условиях Оро заверил Луперона, что поддержит кандидатуру его протеже генерала Имберта, если тот выиграет выборы. Однако сам Оро организовал массовые фальсификации, которые позволили занять пост главы государства его ставленнику генералу Франсиско Грегорио Биллини. Тем не менее, став президентом 1 сентября 1884 года, Биллини отказался играть роль простой марионетки в руках Лилиса. Последний стал распускать слухи, что новый президент готовит заговор с целью отстранения Луперона от руководства партией «голубых». Биллини пришлось подать в отставку 16 мая 1885 года. Вице-президент Алехандро Восс-и-Хиль стал новым главой государства до следующих выборов, а Оро снова очутился в привычной для себя роли «сильного человека» и «серого кардинала».

Оро подавил мятеж генерала Гильермо (смертельного врага Луперона), что привело к сближению двух уроженцев Пуэрто-Платы. Луперон поддержал кандидатуру Лилиса на президентских выборах 1886 года. Фальсификации на этих выборах достигли таких размеров, что соперник Оро Казимиро де Мойя отказался признать их результаты и поднял восстание в долине Сибао. Однако с помощью Луперона Оро жестоко подавил мятеж, и в Доминиканской республике на долгие годы воцарился гражданский мир.

Правда, стабильности была принесена в жертву демократия – до самой своей смерти «Лилис» уже не выпускал бразды правления из своих рук, являясь президентом в 1889-1899 годах. Уже в 1888-м он отправил в вынужденную эмиграцию Луперона, а на следующий год распустил конгресс и изменил конституцию – теперь никаких ограничений по переизбранию главы государства не было (ранее президент не имел права избираться более чем на один срок). При этом выборы президента Лилис сделал уже не прямыми, а косвенными – так их было легче фальсифицировать. Сторонниками ликвидации демократии были «красные», по инициативе которых конгресс присвоил Лилису почетный титул «Умиротворитель отечества»^[40].

Для преодоления многолетней политической вражды Оро включил в свой кабинет как «красных», так и «голубых». Но держался новый режим не столько на национальном примирении, сколько на разветвленной сети шпионов и осведомителей президента, что позволяло пресекать любые замыслы заговоров и мятежей. Пойманных заговорщиков (даже потенциальных) Оро без суда убивал или отправлял в вынужденную эмиграцию. У президента был собственный телеграф и секретный код, с помощью которого он поддерживал связь с полицией и армией по всей стране.

О Лилисе ходил анекдот: «Житель одной деревни, увидев проезжавшего мимо президента (он был мулатом, причем довольно темнокожим), якобы саркастически воскликнул: „Какое темное небо!“ Оро не растерялся и ответил: „И гроза тоже не за горами!“» После этого он приказал перебить всех селян. Документальных данных, подтверждающих достоверность этих событий, нет, но мнение народа о характере своего президента анекдот передает превосходно.

Наиболее влиятельных и тем самым опасных местных политиков и генералов Оро привлекал на свою сторону раздачей разного рода доходных мест, как на государственной службе, так и в бизнесе (часто это было одно и то же).

Новый «сильный человек» Доминиканской республики начал вкладывать большие средства в модернизацию экономики и инфраструктуры. При Лилисе была электрифицирована столица страны Санто-Доминго. Там же был построен мост через реку Осама, сделавший столичный город крупным мегаполисом. Страна обзавелась современными экспортными портами, было начато строительство железной дороги между Сантьяго и Пуэрто-Плата.

Все эти впечатляющие успехи были достигнуты мерами, которые в скором времени чуть было не привели к потере Доминиканской республикой независимости. Лилис начал активно занимать деньги у европейских и американских банков. С одной стороны, это удовлетворяло местных промышленников и бизнесменов, так как власти первоначально отказались от вредной привычки выпускать огромные массы ничем не обеспеченных бумажных денег, однако, как известно, любой кредит надо возвращать.

Сразу же после прихода к власти Лилис столкнулся с привычной нехваткой денег в казне и послал видного деятеля «красных» генерала Хенеросо де Марчену в Европу искать потенциальных кредиторов. Через еврейскую общину на принадлежавшем Голландии антильском острове Кюрасао Марчена вышел на финансовые круги Нидерландов.

В 1888 году через Марчену Оро занял 770 тысяч фунтов стерлингов (огромная по тем временам сумма) у банкирского дома «Вестендорп» из Амстердама под 6 % со сроком погашения в течение 30 лет. В обмен на это Оро фактически заложил новым бизнес-партнерам 30 % доходов от доминиканских таможен. Часть кредита пошла на уплату прежнего внешнего долга страны, возникшего при Баэсе, другая часть – на погашение внутренних займов. Но больше всего средств Оро использовал для поддержания механизма своего политического господства (например, для закупки вооружения и амуниции для армии, а так же боевых кораблей, способных быстро перебросить войска в любую часть острова для подавления возможного мятежа).