Счастливый билет

«Вот чёрт!» – я вскочил с сидений, одновременно подхватывая «тубус» за ручку-ремень и бросился на выход.

Ночная прохлада своими объятиями неприятно бодрила, но в тоже время прочистила мозги от недавнего «видения». Я быстро застегнул куртку «на молнию» и стал удлинять ремень «тубуса».

«Приснится же такое…» – бубнил я себе под нос. Поезд всё ещё стоял с открытыми дверями, словно не собирался никуда уезжать. Наконец я справился с хитросплетением пряжек ручки-ремня и, закидывая «тубус» себе на плечо поднял глаза на вагон – передо мной, с жутким оскалом стеклянных зубцов, в вагонном окне зияла огромная дыра. Как раз в этом-то окне я и видел тот не гаснущий «фонарный свет». От неожиданности я замер. Секунду спустя с радостным шипением закрылись пневматические двери, и поезд покатил догонять отражающийся в рельсах свет своего головного фонаря. Я ещё долго провожал взглядом красные габаритные огни последнего вагона, пока тот не скрылся за поворотом.

Нетерпеливо пискнул коммуникатор – от поступившего текстового сообщения. Я на полном «автомате» запустил руку в карман и вытащил его наружу. «В связи с поздним временем, «заказчик» просит не активировать внутридомовую связь, а за 25 секунд до прибытия отправить текстовое сообщение. Лев Евгеньевич» – не торопясь прочитал я и вслух добавил, пряча коммуникатор назад в карман – «Ну надо же, какие «точности».

Архитекторам, спроектировавшим городок возле станции «Академическая», сложно отказать в профессиональной оригинальности – улицы начинаясь от пристанционной площади справа, расходились кольцами разного диаметра и заканчивались на той площади, упираясь в неё слева.

«Ё-моё. А вот другого варианта проявления «полёта творческой мысли» не нашлось?» – я стоял на площади и разговаривал сам с собой, пока в коммуникатор загружалась карта местности с установленной точкой геолокации нужного дома – «Теперь главное с номером улицы не промахнуться». Через 15 минут я был у нужного дома.

«Та-а-ак. 25 секунд говорите? Сейча-а-ас…» – я тыкал пальцем в экран коммуникатора, набирая текстовое сообщение – «и-и-и… «отправить». Ну что – 3-й этаж и 25 секунд? И раз, и два, и три» – начал считать я, открыв дверь в подъезд. Лестницы оказались довольно длинные, и я начинал шагать через ступеньку, чтобы уложиться в отведённое время – «и 18, и 19, и 20…» – я у нужной двери – « и 22» -щёлкнул замок, дверь начинала открываться – « и 24, и 25, и… Вот тебе и здрасьте…» – последние слова я еле-еле успел удержать, чтоб не проговориться. Вертикально прижимая указательный палец к губам, и кутаясь в махровый халат, сквозь образовавшуюся щель между дверью и дверным косяком, ко мне протискивался «Заказчик». Я остолбенел от неожиданности. А это был тот самый профессор, который 2,5 года тому назад, с невероятным упоением «валил» меня на собеседовании в Университет. Меня он, конечно же, не узнавал – перед ним таких мальчиков как я, каждый год, сотни проходит. А я-то всё думал – что ж за фамилия такая знакомая по документам числится.

«Привезли?» – тихо спросил он хмурясь.

Я сжал зубы и молча кивнул.

«Давайте чуть ниже по ступенькам, к окну, там подоконник широкий – удобней расположится…» – добавил он, плотнее прикрывая дверь.

Мы спустились на один лестничный пролёт. Сняв с плеча «тубус», я протянул его в сторону профессора, тот немного отпрянул назад, и переводя взгляд с «тубуса» на меня произнёс: «Знаете, я как-то с этими новыми визуальными технологиями ещё подружиться не успел. Не могли бы Вы… Хотя бы в общих чертах… Ну, как-то… А?»

Вот именно сейчас, после этих слов, как мне захотелось оживить в его памяти наше последнее общение, причём в самых ярких полутонах. Медленно подняв руку, он взялся за верхнюю часть «тубуса». В следующие пять секунд кто-то быстро нашёптывал мне в левое ухо: «… а может ему прямо сейчас просто «вмазать» – для профилактики «звёздности». А чё? Камер наблюдения в подъезде вроде нет. «Вмазал» да ушёл». Однако что-то меня останавливало, вытирая из головы эту идею. Всё ещё удерживая нижнюю часть «тубуса», я рывком провернул его против часовой стрелки, замок щёлкнул, размыкаясь и оставив в руках профессора пустую верхнюю часть, я принялся выкладывать на подоконник содержимое.

Установив у самого оконного стекла мультиспектральный лазерный указатель и настраивая его так чтобы тот покрыл наибольшую площадь подоконника, я шумно выдохнул через нос, и разжав тугую и злобную линию своих губ, заговорил набором шаблонных фраз: «Основной целью данного визуального проекта, является мельчайшая объёмная детализация конечного изделия. Лист № 1.»

Я развернул лист проекционного пластика и положил его в зону покрытия лазерного указателя – воздух над поверхностью тут же изрезался жёлтыми осевыми и контурными линиями. Глаза профессора вспыхнули, и осторожно поставив на свободную часть подоконника остатки «тубуса» он склонился над объёмным «видением». Морщины на его лице разгладились, унеся куда-то как минимум лет 20, и сейчас, с той стороны, подсвечиваемый желтизной светящихся линий визуального проекта, на меня смотрел чуть ли не мой ровесник. Казалось, что он весь «светится» в восторге от увиденного, хотя, может быть, в этом был виноват лишь жёлтый спектр указателя, но вот волна чего-то тёплого, накрывшая меня с головы до ног, исходила явно от него. Я запутался в произносимых словах и замолчал. Отчаянно пытаясь связать в своей голове обрывки нужной информации, я развернул второй лист проекционного пластика и положил его сверху на первый. Из указателя тут же выхватился синий спектр, добавив детализации к висящему в воздухе чертежу. Лицо профессора стало зелёным, от смешавшихся диапазонов цвета – что несколько меня отрезвило. Широко улыбаясь, «зелёное чудовище», жестами рук, предлагало продолжать мне прерванную «презентацию».