– Черт бы побрал эти выходные, нажрался в пятницу с пацанами, с пьяну глаз пошли по улице гулять. Ток дошли до парка, бац менты. Повязали всех и задержали на сутки, за распитие в общественном месте. Жена чуть не прибила, даже собралась было развестись. Но угомонилась.

– Круто гульнул, а почему на “лапу” не дали?

– Не было, фигли.

– Веселые выходные.

– Ага до удари, чуть животик не надорвал. Лучше бы меня избили, меньше шума было.

Далее жирдяй просто врубил радио и всю дорогу ехали под кантри, тихо переваривая случившуюся с ним “Шекспировскую’ трагедию. Тишина, раздираемая звуками музыки, сохранилась до конца поездки. Только по прибытию, мы обменялись своими обычными прощальными репликами:

– До скорого!

– Ага.

Офис, как же ты сегодня решишь мою судьбу? Настроение у меня вроде не плохое, от части благодаря неурядица Жирдяя. Я сволочь и когда кому-то хренова из-за фактических пустяков, то мне весело.

– Здравствуй Шил, держи конфетку.

Двери открылись, фортуна твой ход.

– Привет всем убогим, кто еще не слился со стенкой.

– Что с тобой? На тебя напала банда нигеров и хотела овладеть твоей белой жопой? – В один голос спросила неравнодушная часть нашей трибы.

– Очень смешно. Грубо говоря решил вспомнить молодость. Не удачно, не обращайте внимания.

– Тупой расист, жаль тебя не добили, и вы все расисты. Почему если человека избили, то сразу афроамериканцы?

– Потому что существую расовые предрассудки, вышедшие из упрямой вещи, такой как статистика. Сообщи, когда твой пубертат наконец закончится Кали.

– Сообщи, когда ты перестанешь быть мудаком.

– Всенепременно.

Кали наша сотрудница. Здесь уже полтора года. Сразу с университетской скамьи, где умудрилась подхватить “болезнь”, покруче СПИДа и рака – либерастские взгляды, каким-то магическим образом подкупающие практически всех молодых людей. (Сужу по себе, так как сам был завлечён в ряды коммунистов. Что же молодым не судиться на жопе ровно?) Ужасная стерва, из поколения не таких как все. Волосы хрен пойми, как раскрасила, ранимая до неприличия, считает, что умнее всех, хотя ни за что не скажет кто кого написал Гончаров Обломова или Обломов Гончарова, но расскажет все о какой-то засроной семейки знаменитостей, в которой у всех беды с башкой. (Достойная смена, не так ли?) Строит из себя всю такую творческую личность, «борется» за права меньшинств сраными хэштегами. Попробуй в ее присутствии ляпнуть что- Нибудь не толерантное с говном сожрет, ну всех кроме меня, разумеется. Я ее выдрессировал, теперь просто называет меня нацистом или расистом, но дальше мозги не трахает, понимает бесполезность такова дела, а может даже и проигрыша в идеологической баталии.

Я уже говорил, что просто обожаю спорить и могу отстаивать любую позицию, даже которую сам не понимаю?

Вообще охарактеризовать ее, да и их поколение в целом достаточно просто. Говноеды, пытающиеся хоть, как-то отличится от всех, но по итогу самая наисерейшая часть толпы. Зато вроде как дети технического прогресса, глядишь и отправят нас, старперов, на Марс доживать свой срок, а тут устроят вакханалию всеобщего равенства в самых глупых проявлениях.

– Отличная работа Каль. Твоя форма прошла с успехом и теперь узкоглазые с нас слезли.

– Еще бы, я чуть не сдох в этом архиве.

– Твои мучения оказались не напрасны.

– Ладно, я в своем кабинете.

Только я сел разгребать бумажки, как ко мне постучалась Диана – наша секретарша.

– Привет, подпиши эти бумажки.

– Что это?

– Продление твоей страховки, расписка о заключении контракта с Эйн-Нэшенл и техника безопасности.

– Эти дураки из Эйн-Нэшенл реально купят у нас долбанные вентиляторы?

– Да.

– Соболезную им. Надеюсь не будет как с Гонконгцами. Второй раз за месяц лезть в темное подземелье не охота. Такс все на этом?

– Да, еще тебе звонят из главного штаба у них там какой-то вопрос.

– Что этим педерастам надо?

– Я не знаю.

– А этот вопрос не тебе. Так в пустоту.

– Хорошо. Тогда соединить?

– Да, будь так добра.

Раздался телефонный звонок.

– Але, слушаю.

– Здравствуйте, вы уже видели отчет по нашим акциям?

– Еще не дошёл до него, а в чем проблема?

– За этот квартал наша прибыль увеличилась на 0,53 процента. Мы указали это в декларациях и по идеи акции должны были вырасти в цене, но они упали на три пункта, и по прибыли есть не состыковки.

– Так, а я здесь при чем?

– Ты должен узнать почему. То как ты быстро заполнил форму возврата, докопался до причины, нас поразило, и мы решили доверить это дело тебе.

Бобр мудила, по любому на меня спихнул эту головную боль, отбрехавшись от начальства расхваливанием моих способностей. Не первый раз, гаденыш так поступает, ведь знает, что за похвалу, кроме лишней работы ничего не получаешь.

– Хорошо я постараюсь, но ничего не обещаю.

– Мы ждем результатов, это поможет вашему успешному будущему в нашей кампании. До свидания. – Я чуть не заржал в трубку, от слов “будущее” и “кампании”, уместившихся в одном предложении, но сдержался.

Вот идиоты. Они еще удивляются что не так. Их совсем не удивляет, что тридцать процентов бракованных изделий мы указываем в отчетах, не как брак, подлежащий уничтожению, а как проданные каким-то липовым кампаниям. И ведь все об этом знают, поэтому черт возьми акции не растут, в отличие от «прибыли». Теперь нужно это отразить в документной форме, пойти разобраться на складе, указать модели. Вот дерьмо.

– Бобр ты гондон.

– С хера ли? – Донесся непонимающий крик начальника.

– Спихнул этих жлобов с главного на меня.

– Я не знаю, о чем ты.

– Ага, даже реальные бобры убедительнее пиздят, скотина.

– Пошел ты. Не забывай ты мой подчиненный и не можешь так разговаривать. – Реплика, что называется – “почувствовал власть”.

Я отделался факом. На этом диалог окончился.

Чувствую к концу дня я уже возьму билеты.

Так, не одному мне тонуть в этом дерьме. Если Бобр перепихнул на меня свое задание, то и я могу делегировать часть полномочий в этом деле.

– Зеленый, сгоняй на склад. Посмотри какое количество товара признано браком, когда он должен быть уничтожен и сколько вообще бракованных изделий было за этот квартал.

– Почему я должен это делать? Ты мне не бос.

– Заткни свою варежку. Ты здесь хрен да нихера, а главенство у нас определяется по годам, проведенным в этой дыре.

– Сам вали на свой склад, я не собираюсь ничего делать.

– Хочешь премию в этом месяце? Так возьми ноги в руки и бегом на склад, мудила.

– Ты не можешь мне выписать премию.

– Да, не могу, но зато я вправе рекомендовать отличившихся работников. И ты это прекрасно знаешь.

– Дьявол, ладно. Я схожу на этот склад.

– Только если напишешь от балды, я тебя прибью, понял? Никакой премии не будет.

– Да.

Одной головной болью меньше. Пока он считает составлю сам отчет, останется вписать только цифры и вуаля, идиоты с главного получат свой ответ на самый очевидный вопрос.

– Где документы на продажу партии в мэйлс? – Раздался громогласный вопрос ‘мистера” Нордана.

– У меня, тварь ты не благодарная.

– Ты их уже заверил?

– Нет, не было времени. Новые обязанности забирают все силы.

– Они нужны мне срочно, быстро заверь их.

– Иди в жопу Бобр. Хер тебе, а не документы. Я и так в пятницу спас твою жопу, а в благодарность ты скинул на меня этих ублюдков. Теперь я занят только ими.

– Меня трахнут, если я не подготовлю полный договор купли продажи.

– А это не мои проблемы. Задания из головного, важнее твоих. Максимум ты можешь заполнить их сам.

– Мудак, заполняй сейчас же.

– После того как ты сделаешь мне минет.

– Я тебя уволю гнида.

– Имбицл, ты сам знаешь, что нихрена ты не можешь, кроме как сидеть у себя в кабинете и наяривать свой стручок на Диану.

– Тварь.

– Сглотни и вытри сперму с губ. Вот тебе документы, иди и заполняй.

Бобр весь покраснел, перестал моргать. Мне даже показалось что у него инсульт. Но в итоге он взял папку и ушел в свой кабинет (у этой падлы стена на месте, так что он еще и дверью хлопнул.)

– Чего смотрите за работу.

Время уже подошло к обеду. Пора устроить перерыв на пожрать.

– Эй Бол пошли обедать.

– Ты же вроде корпишь над отчетом?

– И что? Жрать же мне надо. У меня есть законный час, гарантированных мне конституцией и трудовым, мать его, законом. Я ж белый человек. – Последнее предназначалось для ярого борца за права угнетенных народов. Краем глаза я смотрел на Каль и ждал реакции, но девочка видимо пропустила это мимо ушей, прекрасно сознавая, что я не в духе и со мной лучше сейчас не бодаться. А жаль.

– Ну пошли.

В нашем здание есть пару кафетериев, на 4 этаже (экспериментальным путем было выяснено, что выше 4 этажа люди просто не будут подниматься ради перекуса.). Мы спустились и сели в «Картошки- Дочки», дебильное название, но еда ничего.

– Слушай Кальяс ты не перегнул палку с мистером Нордом?

– Нет! Этот козел зажрался, надо было вернуть его на землю.

– Но он же начальник.

– Ага, ты хоть раз видел это на бумаге? Наш настоящий начальник не появлялся семь лет.

– В смысле? Такого не может быть.

– Ты что реально не знал? Погоди сколько людей у нас работают по- Твоему?

– Я, вы, мистер Нордон, Диана, зеленый, Кали, Нора, Винкен и болван у входа.

– Получается девять человек. Сколько ты здесь работаешь года 4?

– Да

– Ну и правда за эти 4 года мы никого не увольняли. Так вот, на самом деле нас должно быть двадцать, просто люди просекали фишку, что здесь всем на все насрать и перестали ходить.

– Вы шутите! Почему их не уволят?

– Это может сделать только начальник нашего филиала, а как я уже сказал мы его не видели и не слышали лет семь.

– Тогда кто Нордон?

– Человек проработавший здесь больше меня. Поэтому он типа главный, я после него.

– То есть можно просто не ходить, получать зарплату и тебя не уволят?

– Да.

– А зачем тогда сюда вообще кто-то приходит?

– Сознательность, скука, незнание, как у тебя, у каждого свои причины. Да и если прям вообще никого не будет, то это привлечет внимание головного. Вот мы и занимаемся в каком- То смысле самопожертвованием.

– Я удивлён.

– Судя по твоему выражению лица ты еще мягко выразился. Ладно, обед окончен пошли в офис.

Похоже мы потеряли сознательного коллегу. На его лице было написано не только удивление, но и задумчивость. Парень скорее всего просто перестанет ходить, если он поверил мне. Зря я ему конечно это рассказал, но каждый имеет право на собственный выбор.

– Вот твой отчет, жду свою премию.

– Надо же, ты умеешь работать оперативно зеленый. Не ссы будет тебе премия.

Замечательно, осталось только вписать цифры и можно отправлять.

Я практически уже было закончил, но тут раздались крики:

– Ты гребаный фашист. Господи, как таких земля носит.

– Полоумная, заткни наконец свой рот.

– Хрен тебе спермобак, я не дам тебе распространять тут свои шовинистические идеи.

– Дура, ты хоть различаешь фашизм, шовинизм и нацизм? Конечно нет, зачем знать понятия, когда можно ими просто бросаться.

– Заткни свой поганый рот.

– В чем мать вашу дело. – Выкрикнул я.

– Эта манда напала на нас со своей толерантной херней, когда мы с Норой обсуждали “Джанго освобожденного”.

– Твою мать, Кали ты можешь просто отстать от людей?

– Я отстану, когда такие нацистские свиньи как вы наконец сдохните. – Девочка не на шутку раздухарилась.

– Что тебе не понравилось в их диалоге и зачем ты вообще слушаешь чужие разговоры?

– Я нечаянно? краем уха услышала, как Винкен, без всякой на то причины, называл афроамериканцев нигерами.

– Может потому что в самом фильме их никто не называет афроамериканцами? – справедливо заметил Венек.

– Может не надо смотреть только расистские фильмы?

– Вы оба успокоились! Кали я тебе еще раз повторяю, прекрати насаживать свои гребанные взгляды в офисе. Здесь этому не место, это не политические дебаты перед выборами, здесь нужно работать! Поняла?

– Ага, долбанный расист.

– Все возвращайтесь к работе.

– Винекен пошли отойдём.

Мы подошли ближе к моему кабинету, где Кали нас не услышит.

– Слушай я все понимаю, но в ее присутствии, я тебя богом молю, можешь ничего такого не обсуждать. Эти постоянные крики уже вымораживают. – Они действительно начинают ужасно бесить, тем более, что после обеда я успокоился и перспектива вновь ругаться с полоумной начала меня отталкивать.

– Я и так пытаюсь, но она как эхолокатор на подводной лодке. Услышит слово нигер, так сразу прибежит и начнет орать.

– Понимаю, но пожалуйста старайся сильнее.

– Хорошо.

Как дети малые. Им в садик надо, а не на работу ходить. Хотя идут по нашему примеру. Наверное, мы с Бобром виноваты, что в офисе постоянные крики. Но и с другой стороны мне ли не насрать? Пожалуй, что именно насрать. Ладно надо доделать отчет и сваливать домой. Пока билеты отменяются. Но еще не вечер.

Все, закончил. Пусть мудаки ахереют от такого открытия.

– Диана, забери эти документу и отошли в главный.

– Я б с удовольствием, но тут звонили как-раз оттуда, просили, чтоб Нордон его передал, со своей подписью.

– Странно, ладно пойду сам ему занесу.

Лишние два метра, обожаю.

– Эй Бобр, распишись и получи.

– Что это?

– Отчет для головного, сказали, что б ты подписал и отвез.

– Ага, хер тебе. Я не буду подписывать.

– Ты с дуба упал? С чего это ты не будешь подписывать?

– С того что ты послал меня с продажами. В итоге все сорвалось.

– А ты накинул на меня головной. Так что мы в расчете, подпиши и отдай.

– Нет.

– Не беси меня ублюдок. Мы не в школе, чтоб тут хотелками мериться.

– Мне пофиг.

– Ага, ну мне тогда вообще до пизды. Иди ты в жопу. Достало, я ухожу в отпуск, на сколько не знаю может пара дней может месяцев, а может навсегда.

– Ты не можешь. Тебя уволят.

– Кто? Здесь всем насрать, а если ты сообщишь, что я нарушаю дисциплину и должен быть уволен, то сам же и пожалеешь. Они наверняка захотят узнать у меня почему один из лучших работников, вдруг не с того не с его решил уволиться. И уж поверь я скажу, что здесь творится полный хаос. Может они после этого наконец очнуться и прикроют тут все к ебене матери. А с такой же зарплатой хрен ты найдешь работу. Смекаешь?

– Ладно я подпишу и отвезу.

– Молодец, епта, дошло да? Но похрен, я все равно ухожу в отпуск, выкручивайся как хочешь с моей кипой документов на столе. До встречи.

Я пулей вылетел из здания, поймал такси и позвонил Беку. Это один из нашего университетского братства. Именно он помогал мне спаивать Македонского. Смышлёный парень-технарь прям по методичке. После окончания универа стал фрилансером, не плохо с этого зарабатывает. И к тому же подкидывает мне стопроцентные проекты, в которые я могу спокойно инвестировать и получить не хилый навар. У него по- Настоящему чуйка на такое. Благодаря ему я приумножил свое наследство практически в 3 раза.

– Ало, привет Бэк. Сразу к делу, завтра летим в Лондон.

– Чего? Зачем?

– Бухать, смотреть футбол, как сказала моя мама и от себя добавлю еще один стимул: драться с арсенальскими фанатами.

– Ничего себе план. С чего тебя так понесло? Тебя обычно хер куда затащишь за пределы города, а тут сам объявляешься и зовёшь за пару тысяч километров.

– Надоело чахнуть в этом болоте. Ты как?

– Я бы с радостью, ты же знаешь, я за любую движуху кроме голодовки. Но понимаешь, я тут вложился не очень удачно в один стартап, бабок вообще нет.

– Похер я плачу.

– Ничего себе щедрость.

– Все давай, как куплю билеты напишу, во сколько подъезжать к аэропорту.

– Ну от такого грех отказываться, и проектов нет, я за. А что у тебя с работай, так просто отпустили?

– Да. Все не могу сейчас говорить надо с таксистом расплатиться, до завтра.

– Пока.

Почему я беру с собой Бека, а не Македонского или какую-нибудь дамочку. Все просто. Македон не разбирается в футболе, а Бек такой же лютый фанат Тоттенхэма. Что же до девушки, если припрет всегда есть проститутки.

– Сколько с меня?

–60.

– Держите.

Дом сраный дом. Впервые за долгое время я тебя покину больше чем на два дня. Билеты! Не много покопавшись в инете, я нашел как раз билеты на самолет, вылетающий в 2 часа завтра, замечательно, остались билеты на матч и гостиница. Сначала футбол. Тоттенхэм играет дома в четверг против Арсенала. Лондонское дерби, надеюсь места еще есть.

На официальном сайте билетов не осталось, но на другом сайте я нашел перекупов. Дороже в два раза, но, чтобы посмотреть на любимую команду в живую ничего не жалко.

Осталось снять гостиницу. Конечно желательно возле Тоттенхэм- Арены, но райончик там мягко говоря убитый, да и до центра далековато. Так что я нашел неплохой вариант на Флит- Стрит. Забронировал два номера со вторника на субботу. Что ж, нужно предупредить Бека и дожидаться завтрашнего дня.

Часть II Отпуск

Глава 1

Как давно я не вставал среди недели без будильника?

Было 10 утра, до вылета ровно 4 часа, но лучше быть в аэропорту за два. На всякий звякнул Беку, что б эта скотина не проспала, и принялся приводить себя в порядок. В кой-то веки нормально побрился, намылся и специально купил тоналку, чтоб замазать синяки. Не охота в другой стране расхаживать точно побитая собака. Наевшись до отвала, до собрав чемодан, я вызвал такси в аэропорт. Таксист попался молчаливый, так что весь путь ехали осторожно и в тишине, мне такое по душе, особенно когда я никуда не опаздываю.

На входе в воздушный порт меня уже поджидал Бек, что не очень для него характерно (Пунктуальность, по мне, его злейший враг и обычно он всеми силами пытается ее сокрушить, опаздывая на часы).

– Привет брат!

– Здравствуй товарищ. Решил сегодня не опаздывать? Не похоже на тебя.

– Ну знаешь ли, когда зовут на хороший отдых бесплатно, опаздывать не красиво.

– Ах ты ж хитрый сукин сын. Халява наше все, да? Ну пошли, глядишь еще успеем дрябнуть по 50 грамм перед вылетом.

Аэропорт наш последний раз ремонтировали лет сорок назад, а возвели эту здоровую каменную коробочку 90 лет назад. Так что вид был удручающий. Некогда величественное здание постарело, как и все в этой жизни, хотя город непременно должен омолаживать его как принцессу Египта. Аэропорт в современном мире – это своего рода презентация города. Именно его турист видит первым и начинает формировать мнение о дальнейшем, что его здесь поджидает. Наш же порт представляет город как старый кусок дерьма, в принципе это и соответствует действительности. Получается за зря бухчу как старый пень.

Мы за час управились с предполётными хлопотами, так что времени на посидеть в местной кафешки, было достаточно.

– Что расскажешь, и кто тебя отмудохал?

– Черт, я думал хорошо замазал синяк. Короче говоря, сходил в клуб и подрался с одними говноедами. Сразу говорю, начал не я.

– Ничего себе! Как вообще тебя туда занесло? Помниться мне, после универа тебя в клуб ничем не заманишь.

– История такова: нажрались с Македоном в сопли, растрынделись о жизни, и что-то по пьяне блаш напала. Короче говоря, молодость вспомнить решил, за что в итоге получил.

– Мощно получил, судя по синякам. Ты вообще не отбивался?

– Иди в жопу, я достаточно прилично дрался.

– Для четвероклассника, наверное, не плохо.

– Ты мне кажется забыл, кто тебя выручал и спасал твою задницу? И для справки их было четверо или пятеро, у меня не было ни единого шанса.

– Угу, так спасал, что миндюли предназначенные мне делили на двоих.

– Козел!

– Ладно брат, можешь наконец сказать откуда взялась такая жажда путешествий. Ну серьезно, тебя никуда было не вытащить.

– Мне надоело все это, каждодневный бесконечный день сурка. Вот я вчера и решил, если на работе выбесят, бросаю все к черту и лечу отдохнуть.

– Видно сильно тебя припекло, раз такого домоседа и любителя следования по плану передернуло.

– Да, это все как-то накапливалось и вот наконец лопнуло.

– Ну ничего, уж сейчас мы оторвемся на полную. Запой, футбол, Лондон.

– Надеюсь.

Объявили посадку на наш рейс. Настало время полета. Я никогда раньше не летал, поэтому закупился снотворным. Оказалось, боязнь полетов моя самая сильнейшая фобия. Не успел самолет набрать высоту, как мои поджилки затряслись, все тело окропили маленькие капельки пота, а в голове засела одна фраза, которой, при других обстоятельствах, я был бы очень рад: мы умрем. Пришлось срочно закидываться снотворным. Своей дозы я не знал и съел аж 4 таблетки. Эффект не заставил себя ждать, в мгновение ока, меня настиг крепкий и долгий сон, на протяжении всего полета.

Афигенное начла отдыха, не так ли?

Проснулся я уже на подлете к Лондону. Бек ели умудрился меня растрясти. Голова болела жутко. Пилот объявлял погоду, объяснял правила выхода из самолета и прочее.

– Черт побери, вот объясни мне, на кой хрен ты выжрал столько таблеток?

– Я запаниковал. Ты же видел, как меня развезло, я чуть молитвы читать не начал.

– Ну молодец, что тут еще сказать. Кстати, храпел ты на весь салон, я даже подумывал придушить тебя.

– Спасибо, друг.

Прибыли мы в аэропорт Хитроу. Он являл собой то, о чем я и говорил – чистый современный формирующий только хорошее представление о городе.

– Так, на чем будем добираться до отеля. Здесь вроде должны ходить автобусы.

– Нет, поедем на такси, заодно и город окинем взглядом.

– А не дорого ли?

– Пофиг, один раз живем.

Такси по классике представляло развод для туристов. Лондонские кебы – дорогие и бесполезные, но почему нет? Почему бы не повестись на это? Как ни крути, а эта эстетика прошлого, наследие.

За два часа мы доехали до гостиницы, еще час заселялись и в итоге нас настигла ночь. Бек валился с ног, (в отличии от меня, он не спал в самолете как слон) так что отправился на боковую. Я же решил пройтись по городу.

Выйдя на нашу Флэт стрит, я перебежал дорогу и пошел по Чансери- Лэйн в сторону Хай Холборн и уже оттуда на Кингсвей. В общем обошел небольшой Лондонский квадратик.

Потоку людей нет конца, все куда-то бегут, спешат, суетятся. Кажется, будто им нельзя останавливаться, как акулам. После нашего сонного царства, где жизнь течет размеренным и очень медленным потоком, такой поворот дел вгонят в ступор. Сразу чувствуется мегаполис, жизнь не замирает ни на минуту. День здесь видимо никогда не заканчивается, только лишь меняется освещение, но электричество полностью нивелировало этот нюанс.

Чувствуется, что город живет, растет, развивается и не только благодаря людским массам. Само окружение, постройки, подобно своим обитателям идут в ногу со временем. Старинные дома, определенные мной на вскидку как Викторианские, (возможно и нет) стоят рядом с новыми пятиэтажными бизнес центрами. При чем новые не коверкают улицу своей нелепостью, как у нас. Они гармонично вплетены в пейзаж, где-то подстраиваясь под архитектурный код, а где-то перенимая на себя роль доминанты, оставляя прошлое в меньшинстве. Это и есть залог развития. Самое важное для современного города, вовремя осознать свое историческое наследие, не сносить его и на месте воздвигнуть высокоэтажное дерьмо, нет первоочередная задача сохранить прошлое и суметь сочетать будущее, тем самым сохранив традиции, сформировавшиеся здесь, создать преемственность. Фактически этим мы спасаем связь поколений и сокращаем разрыв между ними.

Например, 123 дом по Чансери лэйн, встретившейся мне по пути. В каждом его камне чувствуется тяжесть лет. Сколько семей называли его своим домом, сколько их идей, традиций, переживаний запечатлены в нем, и это только изнутри. Снаружи дом впитал в себя перемены годов, помнит смены правителей, бунты, процветание, войны, несчастья. Он полон традиций этого города и не по слухам, а от самих людей что и создали их и пронесли сквозь года.

Практически напротив него стоит новое творение. Конечно в нем еще нет такого количества всего как в старом, но уже начинает формироваться собственная “душа”. Дитя нового времени, с другими рамками мышления, но просто обязанное перенять опыт от более старшего учителя. Конечно восприниматься все будет немного под иным углом в силу новых веяний, но традиции сохранятся, здесь будет прямая связь поколений.

А вот если бы здесь поставили огромную стеклянную махину, то все было бы уничтожено. Она бы вступила в диссонанс, разорвала узы истории. Обрубило прошлое на корню, да еще и полностью изменила бы облик улицы, сохранявшийся на протяжении столетий. О сохранении преемственности тут вообще речи быть не может. И людей которых бы это устраивало, сто процентов позабыли бы свое прошлое, традиции. Началось формирование совершенно нового, иного смысла без оглядки на старину. Произошел конфликт, от которого мало бы кто остался в выигрыше, прошлое просто бы сгинуло, а новое совершало бы его ошибок без заранее данных ответов.

Странно что такие мысли не посещали меня дома, в своем городе. Возможно там уже все утеряно и поэтому всем так на все насрать: старину беречь не зачем ведь она давно поросла мхом в воспоминаниях сторожил. Главное самим прожить хоть как то, а уж после нас хоть потоп.

Возможно еще не поздно все изменить, но это точно будет не просто. Вдолбить давно сформировавшемуся лбу что-то новое, задача сложная, если вообще выполнимая.