Фантастические миры. Сборник 2

Как назло, их нигде не было видно. Лизи, пожав плечами, отошла в сторону.

– Хвост, где мои сигареты?

Хвост, вильнув хвостом, пустился на их поиски. Налив себе кофе, я тут же выпил его большими глотками и, стараясь не глядеть на мать, спросил у нее:

– Что ты здесь делаешь? Кажется, мы не договаривались о встрече.

Джул наигранно улыбнулась, а Лизи, смущенная происходящим, подошла к отцу:

– Папа, ты не мог бы уделить мне несколько минут?

– Да-да, конечно. Тем более, мне надо сделать один звонок.

Когда они ушли, я пристально посмотрел на Джул:

– Обрадуй меня и скажи, что уже уходишь.

Ни один мускул не дрогнул на лице этой женщины. В кухню, радостно поскуливая, ворвался Хвост. В пасти он держал пачку сигарет.

– Спасибо, дружище! – сказал я, забирая у него сигареты.

Закурив, я снова посмотрел на мать. Она, усмехнувшись, сказала:

– Вообще-то я никуда не собираюсь. Я решила погостить у тебя. Здесь море, прекрасный воздух.

– Не понял… Это мой дом, и видеть тебя в нем я не хочу.

Джул сухо возразила:

– Меня это не волнует. Как-нибудь месяц потерпишь.

– Вот как? А, позволь узнать, почему только месяц, а не два?

– Через месяц у меня операция.

– Какая? Ты не похожа на больную.

– Я здорова, вот только стою одной ногой в могиле.

И тут я все понял.

– Ты с ума сошла?! – заорал я. – Если власти узнают об этом, то уничтожат тебя раньше времени!

– Мне и так осталось меньше полугода. Так почему бы не рискнуть?

– Да! Но могут пострадать твои дети, – я потушил сигарету. – Их привлекут к ответственности, и никто не будет разбираться, знали они об этом или нет.

– Плевать! Это моя жизнь, и я борюсь за нее, как могу.

От возмущения я начал задыхаться:

– Какая же ты тварь!

– Не сметь меня осуждать! – крикнула Джул и со всей силы ударила кулаком по столу.

Такой я ее никогда не видел. Я несколько раз глубоко вздохнул и сосчитал до десяти. Успокоившись и восстановив дыхание, я посмотрел на нее:

– А если это сказка? Тебе пообещают, возьмут деньги, а на деле окажется все не так?

– Не говори чушь! Я встречалась с врачом, который это делает. Он и себе изменил биор.

– Никто не может изменить биор! – закричал я и тут же вспомнил про биор профессора.

– За деньги можно все!

– Хорошо, – примирительно сказал я. – Я не ученый и биоры не меняю. Но в этом доме ты не останешься.

– Мне нужны деньги, – сказала Джул и, поднявшись, подошла ко мне так близко, что я уловил нежный аромат ее духов.

– Сколько? – спросил я, надеясь, что это заставит ее убраться из моего дома прямо сейчас.

– Думаю, миллиона будет достаточно.

Я чуть не потерял дара речи.

– Побойся бога, Джул! Откуда у меня такие деньги? Я всего лишь ловец.

Джул еще ближе придвинулась ко мне. Погладив меня по груди, она, хищно улыбнувшись, сказала:

– Ты очень часто был рассеянным, мой мальчик. Когда мы отпраздновали твое совершеннолетие, что тебе сказал твой старший брат?

Она бы еще спросила, что мне сказали Эдит или Лоренц три дня назад. Откуда я помню, что мне говорил мой старший брат много лет назад!

– И что же сказал Дон? – поинтересовался я, отступая от матери на один шаг.

– А он тогда сказал следующее: «Ты стал взрослым, брат. Теперь ты не должен отчитываться ни перед кем. Мой тебе совет, отключи свой вирком от виркома нашей матери, тогда она не будет знать то, чего ты не хочешь, чтобы она знала».

Я стал что-то припоминать. Да, Дон меня предупреждал, и я собирался это сделать, но потом закрутился и забыл… Дьявол! Джул все эти годы могла отслеживать не только мою переписку, но и мой банковский счет. Следовательно, она видела, что мне поступили большие деньги.

– Да-да-да, сын мой, я знаю, что некая мисс Элизабет Родригес перевела тебе целый миллион, – Джул, довольная своим ударом, снова села на стул и, положив нога на ногу, продолжила: – После того, как я сменю биор, мне очень пригодятся эти деньги. А тебе и твоему псу много не надо. Признаю, я не была идеальной матерью, но тебе придется отдать деньги мне. Иначе…

– Что иначе? – насторожился я.

Но Джул не успела ответить. Только она открыла рот, чтобы выпустить очередную порцию яда, как входная дверь распахнулась, и в дом ввалились двое: Скотт с окровавленной рукой и невысокий азиат, которого я видел впервые.

При виде странной парочки Джул промурлыкала:

– Сколько интересных гостей! Ну что же, не буду мешать. Договорим позже. Пойду прогуляюсь, подышу морским воздухом. А ты подумай, сынок.

И, сложив губы в виде поцелуя, она вышла из дома.

Скотт, проводив Джул взглядом, спросил:

– Где профессор?

Я крикнул:

– Профессор! К вам пришли!

Он не заставил себя долго ждать. В сопровождении Лизи и Хвоста он появился на кухне. Увидав мужчин, Хвост тут же подбежал к ним и принялся обнюхивать их брюки и ботинки, шумно втягивая в себя новые запахи. Лизи кинулась к Скотту:

– Что с тобой? Ты ранен?

Скотт, поцеловав ее в макушку, ответил:

– Не волнуйся, это всего лишь царапина, пройдет.

Затем, обратившись к профессору, добавил:

– Мы с Рони запутали следы, так что у нас в запасе есть несколько часов, но будет лучше, если мы уйдем в течение часа. Думаю, самое время принять лекарство.

Профессор вынул из кармана небольшой пузырек и высыпал на ладонь горсть маленьких красных горошинок. Проглотив их, он сказал:

– Итак, действие препарата начнется минут через двадцать. Обсудим кое-что. Нам нужно будет попасть в Пекин. Неустойчивый портал, который мне нужен, находится внутри одной из «Пяти великих гор». Нам придется спуститься по отвесной стене и попасть в тоннель, ведущий к порталу.

– Если нам нужен Пекин, то проходить придется через пять порталов, – подал свой голос Рони.

– Вы справитесь, – сказал профессор. – Ну что же, осталось только дождаться, когда я усну.

– Кстати, напоминаю, – сказал Скотт, – виркомы нужно будет отключить и оставить в этом мире. Они все равно в Зазеркалье не пригодятся.

– Хорошо, – отозвалась Лизи.

В кухне воцарилась тишина. Профессор, борясь со сном, потер пальцами лоб и хотел что-то сказать, но язык его уже не слушался…

Я стоял в саду и смотрел на море. Хвост устроился около моих ног. Он лежал на траве и, довольный жизнью, жмурился от яркого полуденного солнца. Ко мне сзади тихо подошла Лизи. Я почувствовал ее присутствие каждой клеточкой своего тела.

– Софи, – начала она.

Но я оборвал её:

– Не надо ничего говорить. Ты ясно дала мне понять, что любишь другого и мне нечего делать в Зазеркалье.

– Не обижайся, – она провела ладонью по моей спине. – Я знаю Скотта много лет, а тебя только два дня.

Я повернулся к ней.

– Лизи, пусть мы и знакомы всего ничего, и судьба, к тому же, свела нас не лучшим образом, но я прошу прислушаться к моим словам: не ходи с отцом – он сумасшедший и явно выжил из ума.

– Я должна пойти.

Она вздохнула, печально улыбнулась и ушла.

Я специально не возвращался домой минут сорок. Все стоял и смотрел на волны. Мне было холодно и неловко. Неловко за свой поцелуй, за то, что отказался помочь, но, в конце концов, почему я должен им помогать? Пусть скажут спасибо, что не сообщил об их побеге властям. Поежившись, я вернулся в дом. В нем было тихо – мои незваные гости ушли. Я проверил основную дверь – она была просто прикрыта. Захлопнув ее, я прошел в комнату и включил телеком. Хвост тут же залез на тахту и оттуда стал наблюдать за тем, как я прибираюсь. Потом мы оба, развалившись на скомканном белье, дремали, укрывшись теплым пледом. Ближе к вечеру нас навестила Анна. Она принесла творожную запеканку, и Хвост тут же выпросил половину.

– Анна, – поглощая ужин, спросил я у хозяйки. – Вы случайно не встречали мою мать?

– Я видела здесь незнакомую красивую женщину со светлыми волосами. Это твоя мама?

– Да. Джул. Она еще утром направилась побродить по пляжу и до сих пор не вернулась. Не могу сказать, что я огорчен, но все же.

– Так она давно ушла, – доложила Анна.

– Ушла? – переспросил я. – Странно, она собиралась провести здесь целый месяц.

– Ушла, ушла, – повторила Анна. – С твоими гостями.

Вилка выпала из моих рук.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Она еще так нежно обнимала твою подругу.

У меня похолодело внутри. Это было не к добру. Поздно вечером я все-таки набрал на виркоме номер Джул.

– Ты где? – спросил я ее, когда она ответила.

– Решила немного проветриться. Ты был не рад моему визиту, и я решила составить компанию твоим новым знакомым.

– Джул, – вкрадчиво спросил я, – что ты задумала?

– Ничего.

– Я могу поговорить с Лизи? Она рядом?

Связь разъединилась. Я снова набрал номер Джул. На этот раз я услышал голос Лизи:

– Софи, это я.

– Лизи, с тобой все нормально?

– Не совсем, – немного замешкав, ответила она.

– Что случилось? Джул вас шантажирует?

– Назовем это по-другому, – услышал я голос матери.

Понятно, она включила громкую связь.

– И как мы это назовем? – поинтересовался я.

– Соглашением.

– Послушай, Джул, ты хотела денег? Возвращайся, я отдам их тебе, только оставь людей в покое.

В ответ я услышал ее нервный смех.

– Софи, зачем мне деньги, если я могу уйти в Зазеркалье?

– Откуда ты знаешь про Зазеркалье? Подслушивала?

Она не ответила. Вместо нее я снова услышал голос Лизи:

– Софи, мы справимся.

– Где вы сейчас находитесь?

– В горном отеле.

– Никуда не уходите. Я скоро буду, только собаку отведу к старикам.

– А мы и не можем, – ответила Софи. – Скотт… Ему очень плохо.

Я отключился и посмотрел на Хвоста. Тот внимательно смотрел на меня. Обычно сложенные по бокам уши стояли торчком. Сев перед ним на корточки, я погладил его по голове:

– Послушай, парень. Мне надо срочно уйти. Лизи нужна помощь. Я мог бы взять тебя с собой, но там может быть опасно. Это горы. Тебе лучше остаться здесь – с Анной и ее мужем.

Хвост потянулся и лизнул меня в щеку.

– Ты-ы ско-орро-о прри-иде-ешь? – провыл он.

– Не знаю. Я буду очень стараться, – у меня к горлу подкатил комок.

– Ску-уча-ать, – пес смотрел прямо мне в глаза.

– Я тоже буду скучать. Очень.

Хвост, склонив голову на бок, высунул язык. Затем, снова лизнув меня, сказал:

– Я-я зде-есь бу-уду-у жда-ать.

Я обнял его, а потом, поцеловав в нос, поднялся. Слезы щипали мне глаза. Я не знал, сколько проведу вдали от него. Быстро собрав его игрушки, миски и еду, я отправился с ним к старикам…

Когда мы подошли к дому Анны и Альберто, Хвост, распахнув входную дверь, ворвался в дом и радостным лаем сообщил о своем прибытии. Старики сидели в плетеных креслах около камина. Альберто, закрыв глаза, слушал по телекому последние новости, а Анна перебирала что-то в небольшой коробке, стоявшей у нее на коленях. Хвост бросился к ним, и Анна, оторвавшись от своего занятия, ласково потрепала собаку по загривку. Альберто, выключив телеком, поднялся и пожал мне руку:

– Как голова, супермен? – спросил он.

– Все хорошо, – ответил я, опуская на пол пакет Хвоста.

Анна с любопытством посмотрела на него.

– Еще час назад ты вроде никуда не собирался, – сказала она.

– А теперь мне надо уехать. И.., – я старался подобрать нужные слова. – Я не знаю, когда вернусь. Может, завтра, а может, только через неделю.

В воздухе повисло тягостное молчание. Я ждал, что скажут старики, но они лишь смотрели на меня в упор. Глубоко вздохнув, я сказал:

– Вы самые близкие для меня люди. Не знаю, как бы я жил без вас. Благодаря моей матери, мои гости попали в неприятную ситуацию, и мне надо им помочь. Вы присмотрите за Хвостом?

– Сынок, – тихо сказал Альберто, – ты только не волнуйся за собаку – ему с нами будет хорошо. Он великолепно ладит с нашими внуками, так что скучать ему не придется. И еще… Будем надеяться, что ты управишься быстро, но жизнь порой плетет замысловатые узоры. Всякое может произойти. Ты иди и делай то, что считаешь нужным, а мы просто будем тебя ждать.

Кивнув головой, я обнял старика. Анна, поставив коробку на невысокий пуфик, поднялась на ноги и, поцеловав меня в щеку, произнесла:

– Мы будем за тебя молиться, милый. И, кстати, можешь не торопиться – я, наконец, смогу как следует убраться в твоем доме. Когда ты вернешься, в нем будет идеальная чистота и порядок.

Я рассмеялся:

– Спасибо, Анна. И вот еще что. Я перевел вам деньги на всякие там расходы за дом и собаку. Если задержусь, то вы знаете, где у меня хранится его еда. Спасибо. Я люблю вас.

– Об этом мог бы и не говорить, – сказал Альберто, – ты давно стал для нас сыном.

Анна закивала головой в знак согласия с мужем, и по ее морщинистой щеке скатилась слеза.

Тихонько заскулил Хвост. Я наклонился к нему и, обхватив ладонями его морду, произнес:

– Прости меня, дружище, так надо. Будь умницей и не скучай. Ты остаешься дома с теми, кто тебя любит.

– И-и я-я лю-юби-ит, – отозвался пес.

Улыбнувшись, я щелкнул его по носу…

Глава 10.

Добравшись до Пекина, я первым делом узнал код портала, ведущий в отель. Едва я переступил его порог, как мне на шею бросилась Лизи. Ее глаза и нос были припухшими. Значит, она плакала. Я обнял ее, и мы поднялись в комнату. Она была небольшой, но уютной. Скотт лежал на кровати, остальные молча сидели за столом. Не здороваясь, я подошел к Скотту и потрогал его лоб. Он был очень горячий. Сухими губами Скотт что-то бормотал себе под нос.

– Что с ним случилось? – спросил я.

Мне ответил Рони:

– Мы сами понять не можем. У него внезапно поднялась температура. Рана на руке выглядит очень плохо. Похоже на заражение.

– Странно, – сказал я. – Так быстро. Меньше, чем за сутки… Медиков вызывали?

– Мы не рискуем, учитывая, что за нами гонятся.

– Но он бредит, – сказал я. – Если это заражение, то без медиков парень не выживет.

Лизи, всхлипывая, взяла с тумбочки губку и, смочив ее водой из бутылки, принялась обтирать его лицо.

Я повернулся к Джул. Та с безучастным видом наблюдала за происходящим. Вынув из кармана пачку сигарет, я, закурив, спросил ее:

– Ты еще не передумала идти в Зазеркалье?

– Не твое дело, – надменно сказала она.

– Ты же понимаешь, что после того, как ты не явишься в «Дом Забвения», всех твоих детей будут допрашивать сотрудники ДОБ, а на тебя объявят охоту…

Затянувшись, я продолжил:

– Я одного не пойму. Что ты там забыла? Ни друзей, ни вечеринок. Другой мир, другие законы, никого и ничего не знаешь.

Джул смерила меня презрительным взглядом и заметила:

– Когда ты посмотришь смерти в лицо, то тебя абсолютно не будут волновать такие мелочи.

Надо же, моя мать еще и философствовать умеет. Я повернулся к профессору:

– Интересно, а что вас всех заставило подчиниться этой мерзавке?

Профессор заерзал на стуле:

– Хочу заметить, что ваша мать является некой гарантией того, что нас не будут поджидать около портала.

Лизи умоляюще посмотрела на отца:

– Папа, прошу тебя, не начинай.

Но профессор был полон решимости:

– Я имею право высказать свое мнение! Так как нам не избежать компании этой женщины, – он ткнул пальцем в сторону невозмутимой Джул, – я уповаю только на то, что, когда мы подойдем к порталу, за нами не будут следовать еще человек пятьдесят!..

Конечно, в чем-то он был прав. Рисковал не только он, рисковали все. Как ловец я знал, что никто сейчас не мог дать гарантию того, что около портала нас не будут поджидать представители власти.

Почесав себе кончик носа, я спросил:

– Когда вы собираетесь выдвигаться?

Профессор развел руками:

– Вы же видите…

– Если не уйдем в ближайшие минут сорок, – добавил Рони, – то мы уже никуда не сможем уйти.

– Почему? – удивился я.

– Через три часа здесь начнется праздничный молебен и соберется куча народа. Без свидетелей не обойтись.

– Нужно что-то придумать, – сказал я, хотя понятия не имел, что можно сделать в такой ситуации.

Из-за стола поднялась Джул. Потянувшись, она надменно произнесла:

– А теперь все слушают меня. Несколько часов назад я сообщила в департамент о готовящемся побеге. Со мной сразу же заключили соглашение. Оно здесь. – Джул подняла вверх руку, демонстрируя виркомовский браслет. – Как только я активирую электронную подпись, ДОБ выделит мне двадцать лет жизни. Хороший обмен, не правда ли?

Мне стоило больших усилий, чтобы взять себя в руки.

– Так чего ты ждешь? – спокойно сказал я. – Активируй, и еще двадцать лет ты сможешь порхать, как бабочка, и жалить, как оса.

Она рассмеялась:

– А что мне делать потом, когда закончится и это время?

– Всё когда-нибудь заканчивается, мама. И жизнь тоже. Ты не сможешь жить вечно!

– Ты прав, сын, – заметила Джул, – но я хотя бы в миг ухода не буду чувствовать себя овцой на заклании. И ещё. Если кому-то в голову придет мысль расправиться со мной, то знайте, что мой вирком настроен на биение моего сердца. Если оно остановится, то информация о вас тут же уйдет в департамент. Вы даже пикнуть не успеете. Даю вам на сборы пятнадцать минут. Я буду ждать около отеля. Через четверть часа, если я не увижу ваши милые мордашки, то буду крайне расстроена. Это вынудит меня подтвердить мое соглашение с ДОБ.

Улыбнувшись, она грациозно покинула номер. Я смотрел ей вслед и понимал, что Джул победила в очередной раз. Ей было все равно, что будет с другими. Она была чудовищем с ангельским лицом.

Мы уложились в те пятнадцать минут, что дала нам Джул. Даже профессор решился выйти на улицу без снотворного. Мы завязали ему глаза, одев поверх повязки темные очки, и Лизи, поддерживая отца под руку, вывела его из отеля. Я так и не смог уговорить ее вызвать врача, а так как у Рони руки были заняты тяжелыми сумками, мне пришлось одному тащить этого большого парня. С трудом подняв обмякшее тело с кровати, я взвалил его себе на плечо и медленно понес к выходу…

Рони привел нас к самому отдаленному склону горы, подальше от любопытных глаз, где мы и сделали привал. Опустив Скотта на землю, я прислонил его к каменистой глыбе. К моему ужасу, он не подавал признаков жизни. У Лизи, когда я сказал ей об этом, случилась истерика. Она опустилась перед телом Скотта на колени и разрыдалась. Когда Джул потребовала, несмотря на состояние Лизи и ее отца, идти дальше, я впервые в жизни дал матери пощечину.

Рони предложил спрятать Скотта в небольшом гроте и пообещал вернуться сюда с парочкой надежных парней, которые помогут переправить тело для кремации. Услышав об этом Лизи немного успокоилась, но затем передумала и, посмотрев на отца стеклянным взглядом, сказала:

– Я никуда не пойду.

Профессор срывающимся голосом возразил:

– Лизи! Ты не можешь так поступить со мной! Ты мне обещала!

– Отец, у тебя есть сердце? Как я смогу жить там, зная, что не проводила любимого человека в последний путь?

У профессора окончательно сорвался голос:

– Могила моей любимой давно погребена под искусственным морем. А я продолжаю жить…

Но Лизи стояла на своем. Смирившись, профессор попросил довести его до портала, так как боялся оставаться наедине с моей матерью.

Пока Рони, открыв сумки, вытаскивал альпинистское снаряжение, профессор взял с меня слово, что я спрячу его дочь у себя дома и буду о ней заботиться. Я поклялся, что буду заботиться о ней до своего последнего вздоха. Увидав, что Рони, вынув из сумки страховочную веревку, направился к самому краю, я увязался за ним.

– Что собираешься делать? – спросил я, со страхом посмотрев вниз.

– Для начала закреплю веревку.

– Как?

– За скальный крюк.

– Здесь уже кто-то спускался?

– А ты как думаешь?

Я пожал плечами. Усмехнувшись, Рони попросил меня подстраховать его. Минут пятнадцать я изо всех сил удерживал китайца за ноги, пока тот, свесившись вниз, крепил веревку. Когда для спуска все было готово, Рони помог нам надеть страховку и несколько раз проверил крепления на широких поясах. Убедившись, что плечевые и ножные ремни сидят нормально, китаец проинструктировал всех насчет карабинов, зажимов и чего-то там еще. Мы молча его слушали. Не знаю, как другие, но я по горам никогда не лазил и за действиями альпинистов наблюдал лишь пару раз со стороны.

Прослушав инструктаж, Джул с обольстительной улыбкой посмотрела на меня:

– Даже не думайте со своей подружкой отстегнуть меня на высоте. Не забывай, мой вирком…

– Ну что ты, мама! Во-первых, я даже не представляю себе, как это сделать, а во-вторых, мы будем спускаться по очереди. Главное, ты сама не испусти дух.

Джул хмыкнула и отвернулась от меня.

Рони напомнил, что спускаться мы будем до уступа, ведущего в скалистый тоннель.

Первой спуск начала Лизи. Я наблюдал за ее действиями, чтобы потом, когда очередь дойдет до меня, сделать все предельно точно. Она спустилась очень быстро. Вторым Рони решил спустить профессора. Он подвел его к краю пропасти и, прицепив страховочный пояс к веревке, сказал:

– Ничего не бойтесь. Лизи страхует внизу.

Профессор молча кивнул головой и, сняв очки, поправил на глазах повязку. Поддерживаемый мной и китайцем, он осторожно полез вниз. Следующей была Джул. Когда ее ноги коснулись уступа, Рони сказал:

– Теперь твоя очередь. Я останусь здесь и буду ждать вашего возвращения. Только учти: если до вечера вы не вернетесь, я уйду. Лизи знает, как меня найти.

Зажмурившись от страха, я шагнул в пустоту, и мое сердце, ухнув, упало куда-то вниз. Несмотря на то, что я висел на страховочном поясе, медленно ползущем по веревке, мое воображение уже рисовало картину падения. От напряжения на моей шее вздулись вены, и я почти перестал дышать. Мне казалось, что спуск длится вечность. Когда мои ноги соприкоснулись с твердым основанием, я открыл глаза и, совершенно обессиленный, свалился на уступ. Вытянув вперед ноги, я прислонился спиной к прохладному камню скалы. Не знаю почему, но у меня гудело все тело. Мне не дали долго рассиживаться, и я, поднявшись на ноги, отцепил от себя пояс и шагнул в проем узкого тоннеля, прорубленного прямо в скальной породе. Над моей головой зажглись потолочные панели, осветив проход слабым светом…

Идти по неровной каменистой тропе было трудно. К тому же на некоторых участках пути свет отсутствовал, и приходилось пробираться наощупь. Время от времени кто-нибудь из нас обязательно спотыкался, и, чтобы не упасть, приходилось упираться руками в шершавые стены. Высота каменного свода постоянно менялась: то она нависала, и тогда приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой, а то устремлялась кверху, что позволяло двигаться в полный рост. Но, несмотря на все трудности, мы шли вперед, не останавливаясь, благо профессор мог передвигаться самостоятельно, сняв с себя повязку.

В какой-то момент времени тоннель начал расширяться и, устремившись вниз, привел нас в довольно просторную пещеру, где прямо посередине темным пятном распростерлось озеро. Здесь стояла какая-то зловещая тишина, лишь звуки, похожие на падающие капли воды, время от времени, нарушали ее подземный покой. Из-за насыщенного влагой воздуха и запаха сероводорода дышать было тяжело. Когда над нашими головами пронеслась стая летучих мышей, Джул, взвизгнув, отпрыгнула в сторону.

Профессор подошел к кромке воды и сказал:

– Мы на месте. Дальше дороги нет. Теперь остается только ждать.

– Чего? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Когда откроется портал.

– Он находится прямо здесь? – поразился я.

– Конечно, – подтвердил профессор, – он прямо перед вами.

– Это – озеро, Софи, – тихо произнесла Лизи. – Озеро и есть портал.

– Ну, не совсем так, – возразил профессор, – просто он образовался в этом месте и из-за воды имеет неустойчивую структуру.

– Лизи, – сказал я, – думаю, что нам пора возвращаться.

– Я хочу убедиться, что папа пройдет нормально, – ответила она.

Мне ничего не оставалось делать, как присесть на небольшой каменистый выступ пещеры и ждать. Джул последовала моему примеру. Лизи подошла к отцу, и они стали о чем-то тихо переговариваться. Время тянулось медленно, и я задремал. Когда со стороны озера раздался гул и по его поверхности пошли круги, профессор крикнул:

– Портал! Всем отойти в сторону!

Не успев проснуться окончательно, я подскочил и бросился к воде, но вовремя остановился и попятился назад. Лизи, вместо того чтобы бежать, вцепилась в отца, пробуя оттащить его в сторону. Джул застыла на месте и не сводила глаз с поверхности озера. Вода в нем сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начала закручиваться в воронку, пока прямо посередине не образовалось черное пространство, пугающее своими размерами.

Профессор, стараясь перекричать шум водоворота, прокричал, обращаясь к моей матери:

– Вы идете?

Джул не двигалась. В ее глазах стоял панический страх. Замотав головой в разные стороны, она истошно заорала:

– Я не пойду в воронку! Она убьет меня!

Профессор быстро подошел к ней и довольно жестко сказал:

– Дамочка, меня абсолютно не интересует, что вас убьет. Но если вы не прыгнете в эту воронку – я буду тем, кто прикончит вас собственными руками! Быстро, портал сейчас закроется!

Он хотел схватить Джул за руку, но та в страхе отскочила от него. Наткнувшись на меня, она развернулась и, схватив меня за футболку, закричала:

– Софи! Помоги мне!

Я спокойно ответил:

– Ты сама хотела уйти в Зазеркалье. Тебя никто не принуждал.

Профессор махнул рукой и вошел в воду. Его тут же, словно щепку, подхватило течение и, закружив, увлекло за собой. И в этот момент случилось непредвиденное. Пещеру тряхнуло и Лизи с матерью, не удержавшись на ногах, скатились прямо в воду.

– Софи! – истошно заорала Джул и тут же с головой ушла под воду.

Вынырнув, она, отплевываясь, стала отчаянно барахтаться, пытаясь ухватиться руками хоть за что-нибудь. Но справиться с вращением воронки ей было не под силу, и вскоре она исчезла. Я кинулся к озеру и попробовал вытащить Лизи. Мне это почти удалось, но, поскользнувшись, я тоже очутился в воде. Сказать, что мне было страшно, значит, ничего не сказать. Мне было жутко. Я сразу вспомнил сон, в котором меня затягивало вниз. Втянув в себя побольше воздуха, я расслабился, и меня поглотила тьма…

Глава 11.

Все-таки я умудрился наглотаться воды и теперь, стоя на четвереньках, старался откашляться. Рядом, согнувшись пополам, стояла Джул и тоже пробовала справиться с рвотными позывами.

– С удачным переходом, – услышал я тихий голос профессора.

Откашлявшись, я поднялся на ноги и огляделся.

Мы находились в просторном и на удивление чистом помещении, которое тускло освещали лучики света, пробивавшиеся сквозь неплотно прикрытые жалюзи окон. Первое, на что наткнулся мой взгляд, был портал, состоящий из некой плавающей субстанции, зажатой со всех сторон металлическими штангами. Для меня это было несколько непривычно. Рядом на темной тумбе сидел профессор. Проследив за моим взглядом, он заметил:

– Не удивляйтесь, это старинный образец.

– Я это уже понял, – сказал я. – Скажите лучше, где мы находимся?

– На Сооне, – ответил профессор. – В заброшенной лаборатории одного моего старинного коллеги. Но вам это ни о чем не скажет.

– Заброшенной? – удивилась Лизи, стоявшая около невысокого стеллажа, на полках которого в беспорядке валялись разноцветные папки.

Она пальцем провела по одной из них:

– Надо же, пыли нет. Папа, что такое Соон?

– Один очень забавный, но авторитарный мир, дорогая. Но тебе не стоит беспокоиться, мы быстро его покинем.

– В таком случае, профессор, запускайте эту допотопную рухлядь! – тоном, не терпящим возражения, произнес я. – Мы уходим отсюда немедленно!

– Боюсь вас огорчить, молодой человек, – ответил мне профессор. – Прямо отсюда уйти нам не удастся. Этот экземпляр работает только на прием объекта.

– Что? – изумился я. – Что значит «только на прием»?

Профессор не ответил. Он лишь развел руками и извиняюще улыбнулся.

Я в два прыжка оказался около него и, схватив за грудки, стащил с тумбы:

– Послушайте! Это благодаря вам я очутился здесь! Меня дома ждет мой пес. Делайте, что хотите, но заставьте портал работать в другую сторону!

Не ожидавший от меня такой реакции, профессор побелел и пролепетал:

– Это было сделано специально, много лет назад. Чтобы портал работал в обе стороны, его надо программировать, а я не умею этого делать!

К нам подбежала Лизи и, вцепившись в мои руки, стала оттаскивать меня от отца:

– Не смей с ним так обращаться! Он же не виноват! Никто не знал, что так получится! Успокойся и держи себя в руках!

Мне было трудно это сделать, но я все-таки отпустил профессора. Тот облегченно выдохнул и хотел что-то сказать, но в этот момент Джул окликнула нас. Мы обернулись к ней. Она стояла в противоположном конце лаборатории, около длинного стола и держала в руках небольшой листок бумаги. Убедившись, что мы переключили на нее свое внимание, Джул сказала:

– Вы так мило смотритесь со стороны. Все эти выяснения отношений…

– Что тебе надо? – перебил я ее.

– Лично мне? Пока ничего. Но вот вас, двух идиотов, может заинтересовать послание на этом листке бумаги.

Джул выразительно посмотрела на нас с профессором.

– Какое послание? – я нахмурил брови.

Усевшись на стол и положив одну ногу на другую, она стала читать:

– «Уважаемый Артур! К сожалению, мои дела складываются таким образом, что я не могу лично встретить вас и вашу очаровательную дочь в оговоренное время. Из-за боязни ошибиться, я оставил вам несколько комплектов одежды, так как не в курсе ваших нынешних размеров. Машина на стоянке, ключ в замке зажигания. С уважением, ваш друг – профессор Ройтман».

Дочитав, Джул помахала бумажкой над головой и слезла со стола. Мы подошли к ней. Я еще раз пробежал глазами по письму, потом посмотрел на две стопки одежды и, не переставая злиться, сказал:

– Как интересно! Оказывается, вас здесь ждали…

– Ждали, – подтвердил профессор, – правда, два года назад.

– Два года назад? – переспросила Джул. – Значит, вы давно планировали побег…

– Я много что планировал. Ну что же, давайте переоденемся, а то я не люблю ощущать на себе мокрую одежду.

Выбрав себе светлые шорты до колен и широкую полосатую футболку, я отправился на поиски умывальника. Минут через пять я стоял под прохладной водой в душевой кабинке туалета и старательно смывал с себя грязь родного мира. Быстро приведя себя в порядок, я уступил место остальным…

Найти нужную машину оказалось легко – в подземном гараже стоял всего лишь один автомобиль с закрытым фургоном. Профессор Ройтман предусмотрел и это. Во всяком случае, наличие фургона позволяло отцу Лизи не принимать лекарства. Когда мои попутчики устроились в машине, я, сев за руль, повернул ключ в замке зажигания, и машина, несмотря на то, что простояла два года, завелась с пол-оборота. Рядом с приборной доской вспыхнул небольшой экран, на котором отразилась схема проезда. «Слава богам, навигатор имеется», – подумал я и нажал на педаль газа. Машина плавно тронулась с места, и мы выехали из гаража.

Что я могу сказать об этой поездке… Мне безумно хотелось курить. Кондиционер в машине отсутствовал, поэтому было очень душно и жарко. Навигатор молчал. Он не сломался – нет. В нем просто не было предусмотрено такой функции. Я даже не подозревал о существовании подобных гаджетов. Мне все время приходилось сверяться с его экраном, чтобы не пропустить поворот. В конце концов, Лизи перелезла на переднее сидение и стала мне помогать.