После отъезда врача скорой помощи, принявшей Светлану Сергеевну за жену Дмитрия Сергеевича, и давшей ей распоряжение уложить его в постель и несколько часов понаблюдать за ним, Светлана Сергеевна решила остаться на время сна больного в его квартире. Дело в том, что, по мнению врача, ему сейчас очень помог бы сон, но бывают случаи, когда приступ повторяется во сне, тогда важно разбудить больного и дать ему выпить таблетки. На вопрос Светланы Сергеевны о том, как понять о начале приступа, врач пояснила, что по хрипу и по стону. Если во сне Дмитрий Сергеевич захрипит и застонет, значит, начинается приступ. Получив от Дмитрия Сергеевича хорошие деньги, врач, немолодая женщина с уставшим видом, оставила Светлане Сергеевне снотворное и таблетки, которые будет необходимо дать больному в случае повторного криза. Предварительно покормив соседа и дав ему снотворное, Светлана Сергеевна уложила его спать. Спал Дмитрий Сергеевич с тех пор, как умер сын, в рабочем кабинете. Опасаясь, что из соседней комнаты она не сумеет услышать хрипа и стона больного, Светлана Сергеевна оставалась тут же. Её внимание привлёк включенный компьютер на рабочем столе, за которым она застала соседа в обмороке. Подвигав мышкой, она засветила экран и стала читать текст, находящийся на нём. Сначала она подумала, что это какой-то роман, текст был написан грамотно, но вчитавшись, поняла, что это чьи-то вирши. Автор писал о своих злодеяниях, удачах и неудачах. Каждому своему опусу он давал название. Светлана Сергеевна начала читать с открытого места и поняла, что автор пишет об отце, называя его папашей, о матери, называя её мамашей, о брате, называя его братцем и выродком, о супруге брата, которую называл жёнушкой выродка или любимицей папаши. Светлана Сергеевна не знала о существовании ещё одного сына у Дмитрия Сергеевича, потому никак не относила эти записи ни к кому из Фроловых. В этой части текста Павел сетовал на то, что Дмитрий Сергеевич (папаша) сорвал ему операцию КВ, познакомившись с «дурой Крис», но это ещё не провал. «Я ещё отыграюсь!» – такими словами заканчивался этот опус. Далее следовал другой под названием «Ликвидация ненужных». Текст под этим названием начинался со слов «Постараюсь устроить подарок папаше ко дню рождения – к восьмому августа». Светлана Сергеевна запомнила дату рождения соседа, названную им врачу скорой помощи для оформления справки по вызову, это было число восьмое августа. «Да нет, это не о нём», – подумала Нина Сергеевна и даже посмотрела на спящего соседа. Далее автор излагал свой план по отравлению «выродка братца, его жёнушки, дибилки Зои, дуры Крис и придурка Вальта». По задумке автора все названные лица соберутся по его приглашению с тем, чтоб познакомить друг с другом двойников. Все выпьют отравленное вино и умрут, а он будет спасён его подругой, которая позвонит ему в нужное время и отвлечёт его от стола. План был продуман до мелочей: было предусмотрено, что отравленную бутылку принесёт Валентин (Валет), автор предварительно даст её Валентину уже начинённую, под предлогом «не идти же к празднеству с пустыми руками». Девушка автора, которую он называл «моя кукла», позвонит ему и попросит срочно выйти ко входу в ресторан, где ей будет мешать войти нанятый им человек, который как бы по недосмотру отвлечётся и даст «кукле» возможность позвонить ему.

История ужаснула Светлану Сергеевну. Не понимая, что же это такое, она пошла на начало текстового файла в надежде выяснить автора и по заголовку что-то понять. «Наверное, это сценарий фильма», – думала женщина, перетаскивая мышкой через боковой движок текст к началу. Страниц в тексте оказалось более двухсот. Весь файл в целом был назван «Откровения». Начальный текст, под которым стояла дата, указывал на то, что этот журнал был начат около двадцати лет назад. Он был озаглавлен «Училка». В нём автор писал о том, как навредил своей учительнице в отместку за то, что она ставит ему плохие отметки. Учительница жила с семьёй в ведомственной квартире. В телевизионный кабель к её квартире автор воткнул швейную иголку, и трансляция прервалась. Долго помучался муж учительницы, отыскивая причину неполадки, пока не нашёл эту иглу.

«Какой хулиган!», – мысленно выругала автора Светлана Сергеевна. Когда она прочла второй опус под названием «Воровка», она мысленно назвала автора подлецом. В этом опусе автор рассказывал, как отомстил своему однокласснику, который при игре в футбол забил команде, в которой играл автор, три гола. Он подставил мать этого мальчика в магазине. Женщина, набрав товар, расплатилась в кассе за всё набранное ею, но на выходе из магазина зазвенела сигнализация, вещая о том, что женщина выносит неоплаченный товар. Автор опуса хвастался, как он ловко подбросил этой женщине в сумку вынесенную им без оплаты через кассу палку колбасы.

Читая опусы один за другим, женщина ужасалась, в каждом из них рассказывалось о каком-то злодеянии. Почти все они сходили злодею с рук. В тех же случаях, когда у него что-то срывалось, он придумывал что-то ещё более жестокое и обязательно как-то вредил тому, против кого было задумано его злодеяние. Захлёбываясь от негодования, Светлана Сергеевна вновь спустилась в конец файла. На лету она взглядом ухватила слова «моя соседка» и вернулась к этому опусу. В нём, как поняла Светлана Сергеевна, речь шла о её дочери Евгении. «Павел!» – прострельнула мысль в сознании Светланы Сергеевны, – «это записи Павла!», – догадалась она. Автор давал описание Евгении, писал о том, как она желанна ему, как он мечтает о том, что овладеет ею. Далее он написал об отказе Евгении пойти с ним на мюзикл и его злобное обещание «Они ещё умоются у меня кровавыми слезами». Ниже описывался план мести «кукле» и её хахалю. План был жесток. Оба, и Евгения, и Вадим по задумке Павла должны были стать инвалидами. По его плану Евгении должны были обжечь лицо кислотой, а Вадима должна была сбить машина. Дата под текстом подтверждала, что речь шла именно о дочери Светланы Сергеевны Евгении и о Вадиме. Женщине сделалось дурно. Выйдя на балкон, она отдышалась и чуть успокоилась. Очень ей помогла молитва. «Слава Богу, что тогда они уехали», – думала Светлана Сергеевна о дочери и её друге. «Надо же! Какой гад!», – мысленно возмущалась она, думая о Павле. – «Слава Богу, что на этот раз он ничего не сделал Женичке. А может, что-то помышлял, да не успел?» Эта мысль вернула Светлану Сергеевну к компьютеру. Оказалось, что да, помышлял. Об этом он писал уже ближе к концу файла под заголовком «Встреча». В этом опусе Павел описывал, как неожиданно встретился с Евгенией, как он был рад этой встрече, признавался себе, что он любит Евгению, что для него счастье – быть рядом с ней. Но в этом же опусе он писал, что, как и прежде, она не ставит его ни во что, так как на его приглашение встретиться завтра ответила, что ещё не знает, как сложится её завтрашний день, а потому не может ему ответить наверняка. Ниже была приписка «Уверен, когда-нибудь моя любимая заплатит мне за такой ответ». Светлана Сергеевна, уже не сомневающаяся в авторстве Павла, стала молиться за грешника Павла, прося у Бога прощения за его грехи.

После опуса под названием «Облом», в котором Павел писал о том, как провалилась его затея поссорить Максима с женой, шёл опус под названием «Кукла», который тоже касался Евгении. В этом опусе Павел снова писал о том, что Евгения та женщина, о которой он мечтал всю жизнь. Он красочно в подробностях описывал их секс так, что ему мог позавидовать любой автор порно-рассказов. Но ещё более красиво он описывал внешность Евгении, её походку, её жесты. Помимо того, что он ценил её красоту, он находил её умной. В опусе он так и писал о Евгении «Она умнее всех известных мне женщин». Из всего явствовало, что он был влюблён в Евгению, да он и сам прямо тут признавался «Я без ума от этой женщины». Но после этих слов сразу шло признание, что когда-нибудь ему придётся потерять её, что он не сможет терпеть того, что она остаётся на связи с Вадимом, и дальше было его признание: что даже если бы Евгения и не общалась с бывшим своим другом, он никогда не сможет простить ей то, что она когда-то предпочла ему продюссеришку Вадика. «Когда-нибудь я отвинчу красивую головку своей куколке, это только дело времени. Пока я ещё поиграю», – такими словами заканчивался этот опус. Прочитав эти слова, Светлана Сергеевна левой рукой схватилась за сердце, которое колотилось сильнее обычного и одновременно щемило, правой рукой трижды перекрестилась и снова стала молиться и просить у Бога прощения Павлу за все его прегрешения и благодарить Бога за то, что забрал злодея Павла, не дав ему возможности сотворить задуманное им зло. «Понятно, почему Дмитрия Сергеевича хватил инфаркт», – подумала Светлана Сергеевна, потирая грудь в области щемящей боли. «Не хватало и мне тут свалиться с ним. Слава Богу, что он избавил мир от злодея, спас мою Женюшку. Завтра схожу в церковь, поставлю свечку за упокой души злодея». Далее мысли женщины перенеслись на дочь, горестно переносящую гибель Павла. Несколько подумав, Светлана Сергеевна решила сказать дочери о злодеяниях покойного, но поняв, что та не поверит её словам, поверить в такое было просто невозможно, решила скопировать эти материалы. Сбегав домой, она принесла флешку и скопировала на неё записи Павла. «Я бы тоже не поверила, если бы мне кто-то рассказал о таких злодействах этого благовидного парня», – думала Светлана Сергеевна, оправдывая свои воровские действия. – «Только запись, представленная Жене, сможет убедить её в том, что Павел – форменный злодей».

***

Волею судеб эта запись попала и в руки Кристины, а от неё и всем остальным: Семёну, Светлане, Роману, Валентину и даже Марине. Вторая точно такая же флешка цвета металлик была запрятана покойным в обувной коробке под замечательными замшевыми туфлями, которая была передана Дмитрием Сергеевичем Кристине в числе других вещей. Похоже, эти записи были важны Павлу, и он, подстраховываясь, записал их на две флешки.

Через какое-то время Кристина, Семён, Светлана и Роман вновь встретились, только на этот раз в съёмной квартире Светланы. Валентина приглашали, но он, отвергнутый Кристиной, прийти отказался. Ребята, обмениваясь мнениями об опусах из «Откровений» Павла, захлёбывались от возмущения и негодования. Роман фигурировал в нескольких записях: в четвёртом классе он заступился за шепелявящую девочку-одноклассницу, которую Павел хотел прозвать Шиколкой, за это злодей выкрал во время физкультуры его дневник и вписал в него двойки по трём предметам. Этот опус назывался «Ромка – двоечник». Второй опус, касающийся Романа, назывался «Просто так». В нём Павел писал о том, что просто так, хотя из всего было понятно, что сделал он с целью устранить соперника, вынул из лыжных ботинок Романа шнурки, причём изначально он планировал сломать его лыжи, но не сумел, потому просто вынул шнурки. В третьем опусе он спрятал мел и тряпку во время дежурства романа, в четвёртом – разбил в мужском туалете зеркало и свалил на Романа, в пятом заказал избить его, в шестом – вымазал новую куртку Романа краской, в седьмом – заснял во время похода, как Роман мочится у куста, и разослал это видео всем одноклассникам. Были и восьмой, и девятый, и десятый опусы… всего двадцать два. Двадцать два раза за 10 лет совместной учёбы злодей Павел вредил только Роману. Но тут были описаны и злодеяния, направленные против других.

– Ром, как ты терпел его издевательства? – спросила Светлана.

– Да нет, я не терпел, я ему всегда поддавал. Когда он испачкал мне куртку, это за то, что я не дал ему свернуть щенку голову, я, разумеется, самому ему вымазал краской харю. Ох и визжала его мамаша! Но он тогда не назвал меня, сказал, что это большие мальчишки его вымазали. Когда он мне на физкультуре навредил – вытащил шнурки, мне же наш учитель дал другие, он вынул из каких-то старых ботинок, и я всё равно уделал этого хвастуна, обошёл его на полкруга. Ну а потом потолковал с ним по-мужски.

– А взрыв перед квартирой учительницы? Он же, гад, свёл в могилу их бабушку – свекровь учительницы, – возмущалась Светлана.

– Зинаиды Дмитриевны? – переспросил Максим. Да, много он ей крови попил. Она даже была вынуждена уйти из нашей школы. А учительница была хорошая.

– И ведь этому гаду всё сходило с рук. Да, несладко вам пришлось, – заметил Семён.

– Господи, а с виду такой приличный. Вы читали, он же хотел всех нас отравить! Он даже любимой женщине хотел оторвать голову! Какая же он мразь. Да слава Богу, что он ушёл с этого света, он бы не только брата, но и родителей своих сжил с этого света. Интересно, а папаша его знает, каким был его сынок? Наверное, оплакивают своего сыночка.

– Мне кажется, отец не жалеет об уходе сына. Помните, он сказал «Так лучше для всех», он, наверное, понял, что сын затевал злодейство против брата.

– Когда он передавал вещи, он попросил прощения и у Кристины, и даже у меня. Как он, Крис, сказал? «Вы простите нас», – сказал Семён.

– Да, так и сказал. И представляете, сам прямо привёз нам все коробки со шмотьём. Вещи все хорошие, но мы решили, лучше загнать их и купить Сёме хороший компьютер.

– Причём мы это решили ещё до того, как прочли его откровения, – с неуместной весёлостью в голосе заметил Семён.

– Продали? – спросил Роман.

– Ой, тут же всё ушло! Теперь у Сёмы свой компьютер. А вам мы привезли это, – игриво глянув на Светлану с Романом, весело сообщила Кристина и скомандовала брату. – Доставай!

Роман достал из большого бумажного пакета торт и бутылку шампанского. Стали раскладывать по тарелкам приготовленный Светланой салат, резать торт, разливать шампанское, и вдруг раздался звонок входной двери.

– Я открою! – вызвалась Кристина и быстро выпорхнула в прихожую. В комнату она вернулась с букетом цветов, за её спиной стоял Валентин. Радушие хозяев, а главное то, что Кристина приняла от его цветы, раскрепостили Валентина и он быстро влился в общий поток разговора:

– Прочитав «Откровения» этого гада, я понял, что мир с уходом Павы стал чище, я знал, что он гад, но он не просто гад… Он убийца! Он хотел убить всех нас. Какое сегодня число? Десятое августа? Позавчера мы с Кристиной могли бы умереть… А читали вы, как он пишет о своей женщине? Он же и её собирался убить…

Часа два собравшиеся осуждали прочитанное, негодовали, удивлялись. Когда снова коснулись темы опуса «Ликвидация ненужных», Валентин, обращаясь к Кристине, попросил:

Кристина… я хотел просить тебя, Кристина, ты всё же не держи на меня зла. Ну, правда, не обижайся. Если бы что, мы с тобой погибли бы вместе.

– Ой, да ладно! – как-то очень весело ответила Кристина. – Я уж давно не сержусь.

***

Встреча двойников Екатерины и Кристины тоже состоялась. Её по просьбе Екатерины организовал Дмитрий Сергеевич. Приглашая Кристину на встречу с Екатериной и Максимом, он просил её не упоминать о Павле, а рассказать всем только о том, как они случайно встретились у метро. Кристина согласилась молчать о Павле и его махинациях, но она наотрез отказалась идти на встречу одна.

– Со мной будет мой брат, а ещё мои друзья, мои близкие…

– Кристина, – замялся Дмитрий Сергеевич, – вы думаете, стоит собирать так много людей?

– Да, давайте встретимся где-нибудь на природе, устроим пикник! Вы сказали, что на встрече будут родители Кати, её подруга, я тоже хотела бы быть со своими близкими, им тоже интересно увидеть моего двойника.

На слове «моего» Кристина сделала ударение. Ей не нравилось, что Дмитрий Сергеевич вот уже дважды назвал её двойником Екатерины.

– Пожалуй, Кристина, вы правы. Сколько человек вас будет?

Кристина посчитала в уме и ответила:

– Шестеро и один малыш. А если ещё и родители согласятся, то нас будет восемь взрослых человек и малыш.

В число, названное Кристиной, вошли её брат Семён, сестра Марина с мужем Тимуром и их сыном-малюткой, Светлана с Романом и её родители.

– Ой, так получается, нас соберётся целая компания! – воскликнул Дмитрий Сергеевич, стараясь скрыть в голосе нотки негодования.

– Замечательно! Я очень люблю компании, тем более, если все в ней – приятные люди. Передайте Кате номер моего телефона.

Катя позвонила сразу через несколько минут.

***

В назначенный тёплый сентябрьский день все приглашённые, включая родителей Кристины и Екатерины, собрались на даче Фроловых. Кто-то приехали на своих машинах, кто-то – на заказанном Дмитрием Сергеевичем автобусе. Встреча Екатерины и Кристины была тёплой и для обеих радостной. Родители девушек тоже встретили друг друга радушно. Сразу же устроили весёлую фотосессию, а потом все были приглашены на уличную веранду за богато накрытый стол. Во время застолья Зоя вспомнила Павла и стала рассказывать о том, как он когда-то обрадовался, поняв, что Кристина – вовсе не Катя, и что на фотографиях с мужчиной не Катя, а другая женщина. Во время этого рассказа Дмитрий Сергеевич чуть закашлялся и уже собирался выйти из-за стола, но его остановил отец Кристины, предложивший выпить за причуды природы.

Почти по-летнему тёплый солнечный день, красивый ухоженный цветник, сад, качели, большой двор – всё располагало к приятному отдыху. Особенно разрезвилась молодёжь: Семён прихватил ракетки и воланчик для игры в бадминтон и волейбольный мяч.

Улучив момент, Кристина подошла к Дмитрию Сергеевичу и спросила о здоровье Ксении Аркадьевны. Она знала, что мать Павла сильно заболела после смерти сына.

– Плохо, – печально ответил Дмитрий Сергеевич, роняя взгляд на свои ботики.

– А вы дайте ей посмотреть это, – сказала Кристина, протягивая мужчине флешку цвета металлик. – Думаю, это уймёт её боль о сыне.

– Что это? – чуть попятившись назад, спросил Дмитрий Сергеевич, испуганно глядя на флешку.

– Возьмите, возьмите! – Кристина ещё ближе к Дмитрию Сергеевичу протянула руку с флешкой. Может, и вы сами не будете так переживать об утрате.

Дмитрий Сергеевич, догадываясь, что в руках девушки флешка с откровениями сына-злодея, и решив, что это та самая, которую он нашёл в завороте под козырьком меховой шапки, испуганно спросил:

– Откуда она у вас?

– Она была в вещах Павла. Тут есть записи, касающиеся вас, вашей жены, да, собственно, всех нас, – девушка кивнула в сторону веселящихся, – кроме моих родственников. Но в случае исполнения его замыслов, это коснулось бы и их.

– Вы это показывали кому-то? – взволнованно спросил Дмитрий Сергеевич, принимая у Кристины флешку.

– Да. Всем своим, – Кристина снова кивнула в сторону всех, – кроме родителей.

– Прошу, Кристина, не надо этого обнародовать.

В голосе мужчины слышалась мольба.

– Так вы в курсе о том, что на флешке? – удивленно спросила девушка.

– Да, – виновато опуская голову, ответил мужчина. – Он ещё на одной такой же флешке сохранил свои записи. Это же «Откровения»?

– Да, – тоже с виноватым выражением на лице кивнула Кристина.

– Мне так стыдно и больно… – признался Дмитрий Сергеевич.

– Ой, да ладно… Всё, слава Богу, в прошлом…

Видя, что мужчина очень напряжён, и даже, как ей показалось, ему стало дурно, Кристина весело попросила его:

– Проведите-ка вы нам лучше экскурсию по вашей даче. У вас такой замечательный дом и сад, и баня! А что вы выращиваете в парниках? Я никогда не бывала на такой даче! Наша – это маленький летний домик на шести сотках, вернее шесть соток земли с маленьким домиком. – И, не дав что-то ответить мужчине, Кристина громко объявила:

– Прошу внимания! Дмитрий Сергеевич проведёт нам экскурсию по своей даче. Начало экскурсии тут. Прошу всех подойти!

Все быстро подтянулись к беседке, рядом с которой стояли Кристина и Дмитрий Сергеевич. Виновато оглядев гостей, хозяин обратился к Максиму:

– Максим, прошу, покажи ты для начала гостям дом, я потом продолжу. Я пока посмотрю за малышом. Оставьте здесь коляску, – обратился он к Тимуру, подкатившему коляску с сыном.

– Нет, нет, – возразила Марина, доставая ребёнка из коляски. – Саша – с нами! Он тоже любит экскурсии.

Когда все по приглашению Максима вошли в дом, Дмитрий Сергеевич поспешил в баню, но передвигаться быстро ему не удавалось, ноги его как-то непривычно волочились. В предбаннике он неловко стащил с полочки коробочку с заколками Ксении Аркадьевны, опустошил её и, положив в неё дрожащими руками флешку, переданную ему Кристиной, запихнул коробочку между поленьев, аккуратно уложенных в топке печи. Он, хоть и понимал, что материалы с флешки наверняка скопированы, всё же решил её безвозвратно сжечь. Ему было очень горько и стыдно, мысли о злодеяниях покойного сына не отпускали его. Подводило и самочувствие: в глазах туманилось, в правом подреберье была ноющая боль, в руках и ногах была мелкая дрожь. Стараясь унять боль, он, закрыв глаза, положил раскрытую ладонь левой руки себе на бок и зажал эту руку правой рукой. Боль стала утихать. Через какое-то время послышались голоса гостей-экскурсантов, которых Максим вёл в баню по переходу из дома. Дмитрий Сергеевич спешно, насколько только смог, покинул баню и присел в саду на лавочку в тень развесистой яблони, усыпанной крупными красными яблоками. Вскоре из бани весёлой гурьбой высыпались гости-экскурсанты. Увидев сидящего в саду хозяина, Максим повёл всех к нему. «Дальше, пап, ты сам», – попросил он. – «Я не знаю ничего про твои насаждения». Рассказывая о саде, Дмитрий Сергеевич не заметил, как боль пропала, и мысли его, цепляясь за весёлую болтовню гостей, отцепились от покойного сына и его злодейств. А уже примерно через час, глядя на молодёжь, он думал: «И эта девочка, которую Павел хотел погубить, кажется, даже не в обиде на меня. А Роман? Он же тоже читал эти откровения, да что читал, он на себе пережил все злодеяния Павла, а ведь он даже не намекнул мне ни о чём. Настоящий пацан. Хорошо, что он познакомился с Максимом, возможно, они даже подружатся».

По вечер, сидя с родителями двойников за игральным столом, Дмитрий Сергеевич, скинув все свои карты, любовался молодёжью: сыном Максимом, разводящим в мангале огонь, невесткой Екатериной, так же ловко, как когда-то его первая жена Татьяна, нанизывающей на шампура куски маринованного мяса, играющими в бадминтон красотками Кристиной и Зоей, разгуливающими в обнимку по саду Мариной и Тимуром, с любовью готовящей салат Светланой, увлечённо снимающим что-то в саду на камеру Семёном, и богатырём Романом, весело подкидывающим вверх заливающегося гыкаюшим смехом малыша Сашу.

Пред.1 ...7 89

Откровения злодея

С этой книгой читают

Другие книги автора