В Сигнахи, в гостевом доме кругленькой Наны, пахнет недавним ремонтом и сытным завтраком. “Ешьте, ешьте, все свое, домашнее, деревенское”, – приговаривает Нана. Есть мы уже не можем – на столе и салат из крупно порезанных овощей, и лаваш, и надуги, и сулугуни, и яичница, и пять дымящихся хинкали, и домашнее сливовое варенье. Всего по ложке – и выкатишься из-за стола. А Нана продолжает: “Мама в деревне живет, сыр сама делает. А это мацони, я делала. Я люблю, чтобы гости хорошо ели! А то потом весь день экскурсии, когда поесть придется!”

Каждому месту – свой запах. Закрой глаза – и вдохни.

Перемены

Таиланд

От жаркого солнца, от морской воды и влажности волосы выгорают и превращаются в вечно спутанную кудрявую копну – сколько не промывай в душе, не поможет, да и вода на островах часто бывает только опресненная, слегка солоноватая.

Бледная зимняя кожа становится сначала золотистой, а потом коричневатой, и только след от купальника остаётся белыми штампами на теле. Косметичка с минимальным набором "на всякий случай" забыта где-то на дне чемодана – цвет лица и так свежий, щеки румянятся, глаза светятся.

Однажды, уже ближе к концу отдыха, с утра беспечно не мажешься кремом от солнца, думая, что уже немного подзагорела, да и рано еще – на часах нет и десяти. Но зимнее азиатское солнце не дремлет, тут же вцепляется злыми лучами со всей силой, – сначала незаметно, а через пару часов на коже проступает краснота. Больше ты таких шуток с ним не шутишь, относишься серьёзно.

От подъемов к храмам, которые здесь строят ближе к небу, чем к земле, забиваются ноги, и вечером на массаже таечка с трудом разминает мышцы, качая головой и приговаривая "walking…long walking…"⁶.

На следующий день после прогулки на каяке приятно тянет руки и спину. Это хорошая боль, правильная, она про то, как преодолел себя, как боролся с волнами, как доплыл и вернулся.

6. Ходьба…долгая ходьба… (англ.)