Шаманка

Постепенно видение начала зарождения жизни, как будто теряя отчетливость, стало уплывать вдаль, и Ольга вновь погрузилась в темноту, но это не была та прежняя застывшая безжизненная пустота, здесь уже присутствовало движение и время обретало плоть. Ольге показалось, что где-то впереди возникло крошечное светлое пятнышко, которое начало медленно расти и приближаться, постепенно приобретая очертания. В какой-то момент стало понятно, что светящаяся точка – это обыкновенный костер, горящий внутри примитивного очага, на котором висел прокопченный котелок. Разнося вокруг приятный запах трав и грибов, в котле, негромко булькая, кипело содержимое. Ольга сидела рядом с очагом на оленьей шкуре посреди северного чума, и огонь ласково согревал ей ноги. Все, что она видела перед собой – вертикальный шест посреди шалаша, деревянных языческих идолов, шкуры на полу и стенах – выглядело невероятно уютным родным и узнаваемым.

В чуме Ольга была не одна. Рядом, укрытый медвежьей шкурой, лежал человек, который, как ей показалось, находился без сознания. Через всю голову мужчины от макушки до уха виднелась пугающая открытая рана с рваными краями. Почти синие губы и мертвенно бледная кожа делали его похожим на покойника.

Рядом с очагом в экзотическом одеянии, уставившись на огонь застывшими, будто ничего не видящими глазами, сидел старый тунгус. Неподвижная тишина стояла в воздухе, которую изредка нарушало приятное потрескивание прогорающих веток. Старик поднял глаза, посмотрел на девушку и, кивнув на кипящий котелок, негромко произнес: «Гунарая». Неизвестно откуда, но Ольга поняла, что ей следует делать. Она встала, сняла котелок с огня и начала помешивать содержимое палкой, давая отвару быстрее остыть и настояться. Почему-то она была уверена, что снадобье предназначалось для лежащего рядом покалеченного человека.

Когда отвар достаточно охладился, Ольга разогнала плавающие на его поверхности листочки и зачерпнула напиток деревянной плошкой, которую нашла рядом с очагом. Встав рядом на колени, она осторожно приподняла голову раненого человека. Мужчина тихо застонал и, открыв глаза, слегка улыбнулся ей едва подвижными губами. В его взгляде, полном боли, читалась благодарность. На секунду у Ольги возникло смутное ощущение, что глаза незнакомца ей знакомы. Отмахнувшись от странной мысли, она начала осторожно поить больного отваром, но мужчина был настолько слаб, что не мог сделать даже небольшой глоток, чтобы не расплескать целебный напиток, и он тонкой струйкой стекал по щеке ему на плечо.

Напоив раненого и уложив его обратно на шкуру, девушка взглянула на старика. Властным жестом он потребовал отвар и себе. Набрав в плошку остававшуюся на дне жидкость, Ольга протянула ее и старику. Беря напиток из рук девушки, старик нечаянно коснулся ее пальцев. В ту же секунду произошло нечто потрясающее – их взгляды столкнулись, и Ольга увидела все окружавшее пространство глазами старого тунгуса. Это соприкосновение было подобно контакту с оголенным проводом. Сохраняя свою идентичность и не отожествляя себя ни со стариком, ни с женщиной, в теле которой она находилась, Ольга существовала в двух ипостасях одновременно. Теперь, когда их сознания слились, это полное парадоксов единство нарушало все известные научные представления, основы логики и здравого смысла. Но сейчас само понятие «здравый смысл» утрачивало всякий смысл.

Она смотрела на лицо девушки, стоящей напротив с протянутой плошкой в руке, на ее изумленные абсолютно черные глаза и удивительно знакомые пухлые губы красиво очерченного рта. Точно такие губы она видела у своей бабушки и еще раньше у прабабушки на еще довоенных, с резным рубчиком по краю, пожелтевших от времени фотографиях. Но главное: она их видела каждый день в зеркале.

Время утратило линейность и стало условностью. Пришедшая мысль поразила: какая же глупость это понятие «стрела времени»! Зачем тащить сквозь него свои кости и плоть, если достаточно лишь одной энергии мысли. Все точки Вселенной обладают мгновенной связью. Время так же многомерно, как и пространство. Все существует одновременно всегда и везде. Это и есть закольцованная вечность. И бессмысленно само понятие «машина времени». Да и не нужна никакая машина, она уже есть внутри ее микрокосма. Каждая ее мысль превосходит скорость свет в миллионы раз. Вот в эту секунду она стоит посреди сибирского чума, невесть в каком веке, а ее физическое тело интенсивно и глубоко дышит, лежа на матрасе на улице Пестеля в двадцать первом столетии. Переживает обе реальности одновременно, и нет в этом никакого парадокса! Сейчас глазами старого шамана она видит мир, полный энергий и духов. Все до последней крошечной песчинки в едином миге было духовным и обладало сознанием. Всякое разделение материи на живую и неживую сейчас выглядело бессмысленно. Живым было все.

В одно мгновение она получила доступ к другому уровню сознания, совершенно отличного от ее собственного, и, поняв это, испытывала благоговение и трепет перед внезапно открывшейся мудростью. Новое приобретенное знание было гораздо более реально, чем все концепции и стереотипы, которыми живет разум цивилизованного человека в своей насквозь искусственной повседневности. Постижение разумом законов мироздания дает ему возможность управлять ими. Этот многовековой опыт становился источником силы и умения выживать многим поколениям ее предков в самых суровых условиях на протяжении тысячелетий.

Это невероятно насыщенное переживание длилось секунды, но Ольга знала, что вся мудрость вновь обретенного мира останется с ней навсегда. Сейчас она как будто вернулась к чему-то, казалось, навсегда утраченному. И перед ее закрытыми маской глазами начала разворачиваться картина родовой памяти. Все знания старого шамана тонкой струйкой стали перетекать в ее разум.

Ничего не исчезает бесследно. Сейчас на одно мгновение она была допущена в тайную «кладовую», где, скрытая для непосвященных, заархивированная информация лежала на великом сервере Вселенной. Она увидела непрерывную цепочку поколений мужчин и женщин, хранителей сакральных знаний, как оказалось, живших в ней до сих пор. Незнакомые, но абсолютно родные люди смотрели на нее сквозь расплывающуюся мглу веков, и она видела, в какую невероятную даль и глубину уходят корни ее родового древа…

В следующее мгновение ослепившая глаза яркая вспышка заставила Ольгу резко зажмуриться. Рефлекторным движением она попыталась отвернуть голову и защитить лицо ладонями, но руки не подчинились. Подождав несколько секунд, она осторожно приоткрыла веки и, постепенно привыкнув к интенсивному освещению, огляделась вокруг и с изумлением увидела себя лежащей голой на прямоугольной металлической плоскости, напоминающей хирургический стол. Запястья и щиколотки ее потерявших чувствительность широко раздвинутых ног были зафиксированы металлическими кольцами. Небольшой угол обзора позволял определить, что она находится в каком-то просторном помещении, но ни стен, ни потолка, теряющих обозримые пределы в слепящем свете, Ольга не увидела. Идентифицировать окружающие предметы в своем привычном понимании ей тоже не удалось. Ни с чем похожим прежде ей сталкиваться не приходилось. Ольга предположила, что это, скорее всего, какая-то научная или медицинская лаборатория. Но тогда что она здесь делает?

Неожиданно, заслонив яркий свет, над девушкой склонился высокий, более двух метров, молодой мужчина. С первого же взгляда он показался Ольге немного странным, но что именно в нем было необычного, понять сразу она не смогла. Наверное, он выглядел чересчур идеально для реального человека. Густые белокурые волосы обрамляли красивое лицо, а серебристый, плотно облегающий комбинезон эффектно подчеркивал его великолепно сложенную фигуру. Светло-серые глаза незнакомца смотрели на Ольгу доброжелательно, но немного отстраненно. Это успокаивало. Раньше ей не приходилось встречать людей с подобной совершенной внешностью.

В следующую секунду с противоположной стороны появился другой, еще более высокий человек – немного постарше, но с такими же безупречными классическими чертами лица. Какое-то время они стояли и, не произнося ни слова, пристально смотрели на Ольгу. Прервав молчание, старший по возрасту человек повернулся и обратился к кому-то у себя за спиной. Видимо, на его зов, держа в руках небольшой непонятного назначения предмет, к столу подошел совсем молодой юноша. Его пепельные волосы на затылке доходили почти до плеч, а идеальный прямой нос и огромные в пол-лица голубые глаза делали юношу похожим на библейского херувима. «Наверное, какой-нибудь лаборант», – решила Ольга.

Переговорив между собой на странном певучем языке, не похожим на слух ни на один из знакомых, мужчины отошли немного в сторону, а оставшийся рядом мальчик на вытянутой руке поднес прибор к голове Ольги. Она понимала, что с ней собираются проводить какие-то манипуляции, но с удивлением отметила свое неестественное для столь экстремальной ситуации спокойствие. Видимо, это стало следствием применения каких-либо транквилизаторов, блокирующих страх. Других объяснений не нашлось.

По мере прохождения вдоль тела прибор поочередно менял свой цвет от насыщенного темно-красного до ослепительного ярко-белого. Результаты сканирования исследователей, видимо, удовлетворили, и Ольга почувствовала, как плоскость, на которой она лежала, слегка приподнявшись, наклонилась, и ее зафиксированные ступни оказались немного выше головы. Откуда-то сверху, издавая жужжащий металлический звук, опустился довольно длинный и гибкий зонд с прозрачной капсулой на конце и начал постепенно погружаться между ног внутрь ее тела. Ни боли, ни страха Ольга не испытывала, было только унизительное чувство беспомощности. Проникнув, насколько возможно глубоко в промежность, зонд прекратил поступательное движение, и Ольга ощутила резкий толчок. Густая теплая жидкость вышла из капсулы, после чего щупальце манипулятора вышло из ее тела и отъехало от стола.

Подождав несколько минут, молодой человек еще раз повторил сканирование. Теперь в световых лучах, генерируемых прибором, преобладали цвета холодного спектра: от бледно-голубого до интенсивно-фиолетового. Все участники эксперимента, видимо, довольные результатом, отошли в сторону, и Ольга осталась лежать одна.

Довольно быстро онемение стало проходить, и вскоре возможность двигаться вернулась к ее конечностям. Стол обратно принял горизонтальное положение, фиксаторы на запястьях и голенях автоматически разомкнулись, и она смогла приподняться.

Встав на идеально гладкую поверхность пола, Ольга почувствовала, как по внутренней стороне бедер неприятно потекла липкая маслянистая жидкость с сильным органическим запахом. Она опустила глаза и с изумлением увидела свои короткие, немного кривые и поросшие черным волосом ноги. Но еще больше ее поразили заскорузлые, с потрескавшимися пятками ступни. В растерянности она подняла руки, но вместо привычного маникюра увидела темную полоску грязи под обгрызенными ногтями. Толстые пальцы с заусенцами и загрубевшие мозоли на ладонях выглядели ужасно. Это были не ее руки.

В этот момент сбоку от нее неожиданно отворился высокий узкий люк, за пределами которого виднелся привычный земной пейзаж и кусочек голубого неба с плывущими по нему облаками. Ольге, очевидно, давали понять, что она может беспрепятственно уйти. Не желая далее испытывать судьбу, она быстро направилась к проему, и в ту же секунду, увидев на зеркальной поверхности стены свое отражение, замерла, пережив настоящий шок.

Перед ней стоялая маленькая, не более полутора метров роста, сутулая женщина. Из-под низких и тяжелых надбровных дуг на Ольгу испуганно смотрели ее крошечные, глубоко посаженные глазки. Ноздри курносого носа были некрасиво вывернуты наружу, а тяжелая нижняя челюсть и короткая верхняя губа, не прикрывающая длинные желтые зубы, делали лицо примитивным и грубым. Это не было лицо обезьяны, скорее недочеловека, чье уродство выглядело особенно удручающе на фоне красоты совершенных, как боги, присутствующих здесь людей.

Но вдруг непонятно откуда пришедшее знание, что она уже была здесь когда-то и это все видела, как вспышка в одно мгновение озарило самые древние глубины ее памяти. Сейчас ей даже показалось странным, как она могла забыть столь грандиозное по масштабу событие своей жизни. Она стояла и, глядя на свое отражение, четко знала: сейчас происходит нечто настолько важное, что это станет определять ее будущее на многие тысячелетия вперед. И не только ее. Именно здесь, в эту секунду, в теле этой уродливой самки зарождается кармическое переплетение всех дальнейших событий и пробуждаются процессы, которые будут творить историю и определять дальнейшую судьбу человечества.

Ольга ощутила себя праматерью всех живущих не земле людей. Теперь она знала, что в немыслимых глубинах ее психики живет человек, возраст которого исчисляется миллионами лет. От осознания значимости только что произошедшего события, от чувства колоссального свершения и триумфа ее колотило мелкой нервной дрожью. Но она понимала, что, выполнив свою миссию, ей пора уходить.

Подойдя к краю люка, Ольга почувствовала легкий толчок и, опрокинувшись навзничь, скатилась вниз по трапу. Оказавшись на земле, она быстро подскочила на ноги и оглянулась. Огромный, сверкающий в виде диска объект зависал над землей. В открытом проеме Ольга увидела того молоденького мальчика, который только что проводил над ней опыты, он улыбнулся и кинул сверху большое красное яблоко. Люк закрылся, и объект бесшумно приподнялся, неподвижно повисел над землей несколько секунд, после чего исчез. Он не переместился в пространстве, просто исчез, как будто растаял или ушел в другое измерение.

Ольга подняла яблоко с земли и, не зная, как поступить дальше, надкусила его. Распространяя вкусный аромат, сладкий сок брызнул из-под кожуры и потек по подбородку. В этот момент кусты за ее спиной зашевелились, и большой, дурно пахнущий самец вылез на поляну. По испуганному выражению его глаз Ольга поняла, что он все видел и теперь находится в замешательстве. Видимо, между ним и женщиной существовала какая-то связь, раз он так терпеливо дожидался ее возвращения. По характерным признакам мужская особь принадлежала к тому же виду гоминида, что и существо, в теле которой находилась Ольга. Осторожно приблизившись, самец, вероятно, учуяв посторонний запах, начал нервно морщиться, выказывая явное беспокойство. Присев на корточки, он сунул между ног самки свой короткий нос и принялся, шумно сопя, втягивать широкими ноздрями воздух. Запах ему не понравился, и резко встав, он бесцеремонно вырвал яблоко из рук Ольги и с силой ее толкнул. Не удержавшись на ногах, самка упала и, ударившись головой об землю, мгновенно потеряла сознание…

Очнувшись, Ольга обнаружила, что стоит на смотровой площадке просторного зала с высоким потолком. Передней стены не было. Вместо нее висевшая в воздухе огромная голограмма без каких либо помех идеально отражала черную глубину пространства, в котором сияли мириады звезд. Эта завораживающая объемная картина создавала достоверную и одновременно пугающую иллюзию, что прямо отсюда, из зала, открывается выход в холодную бездну космоса. Мерцая на фоне звездного неба, огромная, почти в пол-экрана, нежно голубая Земля разливала вокруг себя мягкий свет.

То, что это Земля, сомнений не возникало. Огромные расстояния между континентами были заполнены синей гладью океанов. Шапки белоснежного с рваными краями льда толстым слоем разлеглись на полюсах. А плотные облака, похожие на широкие и резкие мазки, нанесенные взмахом чьей-то гигантской руки, скрывали под собой в разных местах поверхность планеты.

Ольга с удивлением смотрела на экран и понимала, что не узнает контуров материков. Это были совершенно иные, не знакомые ей прежде очертания. Совсем не те, к которым она привыкла, глядя на карту или глобус, и в следующую секунду во внезапном озарении поняла – она видит какую-то другую Землю. Скорее всего, очень юную, существовавшую сотни тысяч лет назад. Но от этого ни чуть не менее близкую.

Ольга огляделась. Стоявшие рядом люди, среди которых почему-то не было женщин, смотрели на излучающую живой голубоватый цвет Землю и не обращали на нее никакого внимания. По их ликующему виду можно было предположить, что сейчас произошло нечто очень важное, и теперь они с восторгом переживают радостный момент. Видимо, нашли то, что долго искали.

Стараясь не привлекать внимания, девушка медленно отстранилась от группы увлеченной изображением на экране, и подошла к блестящей глянцевой стене. Она знала, что сейчас увидит на зеркальной поверхности облицовки свое отражение. Так оно и произошло. Но только теперь вместо маленькой уродливой самки гоминида на глянцевой стене отражался высокий, невероятной красоты молодой мужчина в обтягивающем серебристом комбинезоне. Густые белокурые волосы удивительно гармонично сливались по цвету с его большими светло-серыми глазами, а идеально ровная, как мрамор, кожа, казалось, никогда не видела солнца. Но не эти безупречные черты поразили Ольгу. Она не могла оторвать взгляда от знакомых очертаний пухлых губ прекрасного незнакомца, глядящего на нее сквозь многовековую толщу времени. С невероятной ясностью Ольга вдруг осознала: то, что сейчас происходит – было ей предначертано. Все предыдущие события жизни подготавливали ее к этому моменту. Среди множества разных путей она бессознательно выбирала только те, которые вели сюда…

Но вскоре, словно экран старого телевизора, картина перед глазами стала медленно покрываться рябью, как будто кто-то нарочно бросил камень в застывшую гладь пруда. Изображение становилось все более зыбким, контрасты светотени смягчались, и, постепенно теряя насыщенность, видение начало расплываться и уходить вдаль. Неуправляемая сила потянула Ольгу обратно в водоворот временного тоннеля, и через пару мгновений, вновь ощутив себя эмбрионом, она оказалась в исходной точке своего невероятного путешествия.

Но теперь все кругом изменилось до неузнаваемости. Лоно, которое прежде заботливо укрывало ее от враждебности внешнего мира, больше не выглядело как самое лучшее и безопасное место на земле. Тот первородный бульон – околоплодная жидкость – неожиданно оказался пропитан отвратительным вкусом гниения и тлена. Прежний теплый океан блаженства и покоя, который омывал ее чистыми водами, теперь превратился в гнойную сточную яму. Сейчас здесь все нестерпимо воняло смертью. От мерзкого вкуса протухшей крови во рту и запаха разложившейся мочи Ольгу чуть не вырвало.

Гнетущее и пугающее состояние тяжести, похожее на то, которое наваливается на человека перед грозой, сдавило ее изнутри. Каждой клеткой своего зажатого, словно в тисках, тела она физически ощущала приближающуюся опасность. Как будто стены пыточной камеры, утыканные гвоздями, всей своей многотонной тяжестью медленно и неотвратимо наползали на нее. Какофония тошнотворных звуков, похожих на скрежет металла по стеклу, болезненно царапала мозг. Затыкать уши в надежде прекратить это издевательство, было бессмысленно. Многократно ударяясь о стенки черепа, источник звуков прерывисто пульсировал внутри ее головы. С абсолютной ясностью Ольга понимала – это угроза ее жизни, и если сейчас она не найдет выхода из этой ловушки, то умрет. Наверное, что-то подобное испытывает человек, неожиданно очнувшись от летаргии в гробу.

От ужаса перед реальностью смерти ее сердце неистово колотилось, как пойманная в силки птица, потом внезапно замирало, и Ольга со страхом ждала, забьется ли оно вновь. Окрашенные зловещими багровыми тонами образы – порождение извращенного воображения Эдгара По – всплывали из глубин памяти один за другим. Дрожь, обильный липкий пот, отдышка и головокружение – все симптомы паники проявили себя в предельной форме. Оставалось только одно единственное желание, как можно быстрее выползти из клетки этого глубоко погребенного подземелья, откуда ее так жестоко изгоняли и где ее больше не хотели и не любили.

Теперь она с абсолютной ясностью осознавала: рождение и смерть – это есть суть одно и то же. Змея, пожирающая свой хвост. Рождаясь в агонии, человек умирает, а умерев, в агонии рождается. Кармическая замкнутость и вечное колесо Сансары, из которого нет выхода и нет возможности выпрыгнуть или хотя бы на мгновение замедлить его неумолимые фатальные обороты.

Перевернувшись на бок, Ольга скатилась с матраса и, напрягаясь до боли в мышцах всем телом, поползла по холодному полу. Из-за маски на лице она не ориентировалась и не видела направления своего движения. Разум больше не действовал, только инстинкт животного страха упорно толкал ее вперед. Проползя какое-то расстояние, она уткнулась головой в плинтус.

«Свидетель», наблюдая и анализируя, определил все происходящее как этап прохождения по родовому каналу и предположил, что скоро все должно закончиться. Но в следующее мгновение произошло то, что поколебало его холодную уверенность в понимании происходящего процесса. Сначала это выглядело как спазм в кишечнике или судорога косых мышц живота. Но боль не проходила, а наоборот, скорее даже усиливалась, и Ольга с изумлением поняла, что рожает. Это вызвало диссонанс: прежде она не только никогда не рожала, но и ни разу не была беременна. И знать особенности этого физиологического процесса она уж точно не могла. Разве что теоретически. Но самым странным оказалось то, что она не переставала ощущать себя плодом. Одновременно испытывала страдания сдавленного в чреве ребенка и невыносимые боли схваток матери. Как это могло происходить одномоментно, ни объяснить, ни понять было невозможно. Но происходящее выглядело абсолютно реальным. Невольно причиняя друг другу мучения, обе ее ипостаси становились палачом и жертвой в одно и то же время.

Больше Ольга себя не контролировала. Истошный вопль, вырывшийся из горла, на слух неожиданно оказался сдавленным и приглушенным хрипом.

Рвавшемуся наружу голосу мешала густая пробка из слизи забившая пазухи носа и горла. Напрягая мышцы гортани и всасывая носом воздух, Ольга пыталась втянуть в себя и проглотить липкий ком, но он стоял поперек носоглотки, не давая сделать вдох. От недостатка воздуха появилась реальная угроза потери сознания. Утрата контроля над ситуацией означала неминуемую смерть.

Собрав последние силы, она попыталась кашлем вытолкнуть отвратительную слизь из носоглотки, но и это усилие ни к чему не привело. И Ольга поняла, что умирает. Если сейчас же она не найдет в себе силы за гранью возможного и не вырвется отсюда – это последние секунды ее жизни.

Звериный инстинкт теперь гнал ее вперед в поиске выхода. Требуя мгновенной реакции и абсолютного подчинения, он бесцеремонно и грубо подавлял разум, задающего в эту критическую секунду глупые и неуместные вопросы: а есть ли он? В миг предельной опасности исчезает все: сомнения, стыд, мораль, совесть – все, чем так гордится гомо сапиенс. В минуту истинной угрозы смерти, подчиняясь только рефлексам, человек – венец природы – мало чем отличается от животного.

Руки Ольги с крепко сжатыми кулаками были плотно прижаты к груди, и только напряженные мышцы ног совершали пружинистые движения, помогая ей выскользнуть из кошмара смертельного капкана. Не анализируя и не задавая бессмысленных вопросов, куда и зачем, Ольга энергично ползла, пока внезапно не уткнулась в чьи-то ноги. Это были ноги Алексея. И в ту же секунду она поняла, что спасена. Алексей присел рядом на корточки, и Ольга ощутила, как он осторожно, но сильно сжал коленями ее голову, потом обхватив одной рукой за спину, а другой, подложив ладонь ей на живот, начал бережно помогать выползать из тисков. И вот еще одно последнее усилие…

Взрыв освобожденной энергии опрокинул и смел разум. Запредельное чувство счастья в одно мгновение взлетевшего до вершин экстаза лавиной обрушилось на нее. Липкий ком слизи внезапно легко проскочил в пищевод, и Ольга, нет, не закричала – она заорала во все горло. Это был победный клич, в котором неистово клокотала священная ярость берсерка. На мгновение она увидела себя диким лохматым воином, стоящим посреди жестокой битвы с оторванной головой в высоко поднятой руке. Он только что в клочья разорвал своего врага и в оглушающем реве сечи приносил эту ввергающую в трепет жертву великому и безжалостному богу Одину. Восторг триумфа сотрясал разрисованное древними рунами его голое тело, едва прикрытое окровавленной медвежьей шкурой вместо доспехов. Наводя ужас на врагов, свирепый животный рык вырывался из его горла…

Сняв маску с лица девушки, стоящий рядом на коленях Алексей вытирал платком ее рот, глаза и нос. По мгновенно расслабленному телу, пробивая блоки и сметая преграды, свободно текли потоки блаженства. Смеясь, она фыркала, чихала и сморкалась, как маленький ребенок и переживала невообразимое чувство освобождения и счастья. Никто и никогда теперь не сможет у нее отнять или оспорить эту победу. Она выжила и родилась.

Обтерев лицо, Алексей плотно спеленал «новорожденную» в старое с обтрепанными уголками одеяло и оставил лежать на полу. Звучащая из динамиков стереосистемы красивая музыка мягко гасила эмоции и приятно расслабляла тело. Видимо, в одной из дальних комнат осталось не выключенным электричество, и теперь узкая щель под закрытой дверью тонкой полоской таинственно светилась в темноте. Рядом на полу с перекрестьем перекладин, похожая на огромный солнечный зайчик, лежала искривленная тень от оконного проема. Ольга видела, как за стеклом не зашторенного окна в сумраке позднего вечера почти неподвижно висящие хлопья снега рождали волшебное чувство исчезновения времени. Что-то похожее она испытывала, когда после долгого отсутствия наконец возвращалась домой. Облегчение, защищенность и успокоение.