Осенние ветра

Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи.

Пусть лучше они будут волнующим морем между берегами ваших душ.

Джебран Хамиль Джебран

Жена двух мужей

Глава 1

Яркое весеннее солнышко запрыгало зайчиком по подушке. Иван Петрович открыл глаза, накинул халат и вышел на балкон.

Утро было прекрасно. Воздух был полон терпким запахом молодой травы, первых весенних цветов, свежестью проснувшейся реки.

– Лиличка, просыпайся! – мужчина вернулся к кровати, на которой лежала женщина лицом к стене, накрытая шерстяным пледом, – тебе не холодно?

– Лиля, не дури, поднимайся, уже полвосьмого, опоздаешь на работу. Иван стал трясти жену за плечо и потянул за уголок одеяла. Сползший плед обнажил оголенное плечо женщины. Глаза Лили были прикрыты и смотрели мимо мужа сквозь балкон в сияющее чистотой голубое небо. Пульса у женщины не было. Приехавшая «неотложка» констатировала внезапную остановку сердца. Труп увезли, и хозяин остался один. Иван стал вспоминать, как он познакомился с Лилей. Это произошло десять лет назад, когда Иван Петрович Егоров после авиакатастрофы поступил в тяжелейшем состоянии в больницу имени Н. В. Склифосовского. Лиля Иванцова была лучшей сестричкой в травматологии и буквально дни и ночи проводила возле кровати пилота Су-34.Иван шел на поправку, девушка ему определенно нравилась, но однажды ночью случился криз, оторвавшийся в результате травмы тромб закупорил кровеносный сосуд, резко подскочило давление. Летчик в беспамятстве метался на больничной койке и все звал: «Лиличка, Лиля!»

Девушка держала больного за руку:

– Я здесь! Я рядом!

Подоспевший терапевт сделал укол магнезии. Больной пришел в себя, слабо улыбнулся:

– Я даю Вам слово выздороветь, а Вы дайте слово мне, что станете моей женой.

Лиля улыбнулась:

– Согласна я.

И влюбленного летчика на каталке повезли на операцию.

Глава 2

Иван Петрович поднялся с кресла, прошел на кухню, достал из холодильника початую бутылку коньяка. Но коньяк не снял ноющую сердечную боль. Нужно, наверно, готовиться к похоронам, но сегодня он был не в состоянии и не мог смириться с мыслью, что Лили нет и уже в его жизни никогда не будет. Тут Иван вспомнил, что впервые в жизни он не явился на свое рабочее место в конструкторском отделе НИИ и снял трубку. Коллеги отнеслись к новости с сочувствием и пониманием. Что еще?

Ах, заказать все необходимое в «Ритуальных услугах», на это ушло полчаса. И мужчина вновь погрузился в воспоминания счастливой семейной жизни. Жалко, что детишек им Бог так и не дал. Виноватым, конечно, был Иван, только однажды Лиля почувствовала признаки беременности, пошла к гинекологу, вернулась поздно, не разговаривая, легла на диван, и Иван понял: все плохо. Больше разговоров о детях они не заводили. А Лиля так и продолжала работать в больнице под руководством опытного врача- травматолога Александровского Константина Константиновича, у которого никогда не было семьи, потому что родным домом для него была больница, а семью замещали сотрудники отделения. Прослонявшись по квартире целый день, Иван стал думать о том, какой памятник ему заказать на могилу любимой жены. Он даже нарисовал его контуры на тетрадном листе-фигуру ангела с крестом в руке. Ведь, для многих больных Лиля была ангелом-хранителем, носителем жизни и надежды на выздоровление.

Глава 3

Следующие два дня перед похоронами Иван Ильич помнил смутно. Приходили и уходили какие-то люди, рылись в ящиках и шкафах. Требовали подписать какие-то бумаги, что варили и ели на кухне. Иван Ильич сидел в своей спальне, отрешенно глядя в окно, он был весь во власти прошлого. В памяти мелькали картины счастливых дней, проведенных с женой. То они на морском берегу, веселые и счастливые, обливаются холодной водой; а вот они вместе на лесной полянке радуются находке семейства лисичек, а как весело им было на аттракционах! Но с годами таких вылазок становилось все меньше и меньше, Лиля приходила домой с дежурства вымотанная, принимала таблетки и ложилась в кровать – на веселье сил не было.

Иногда Иван Ильич возмущался:

– Совсем сдурел ваш Александровский, загонял всех, сколько уже можно пахать в этой проклятой больнице! Хоть бы его уволили или перевели куда – нибудь.

– Не сметь! – вдруг вскрикнула Лиля, – не сметь так говорить об этом человеке. Он все силы и душу вкладывает в медицину. Да, требовательный, но и сам ведет жизнь аскета. Иван Ильич замолчал, чтобы не раздражать жену, но был неприятно удивлен таким приступом гнева. Больше мужчина никогда не упоминал имя кумира жены, хотя в сердце зародилась искра ревности.

Егоров встал с кровати и подошел к журнальному столику, на котором лежал листок с изображением памятника.

– Да, так будет лучше, а вот здесь, – он обвел карандашом овал, – разместятся даты рождения и смерти.

Глава 4

Иван Ильич представил местное кладбище, холодный гранит и – передернул плечами от сырости. И там, в глубокой яме, будет лежать его любимая, которая только вчера была здоровой, живой и веселой. Он вспомнил про первую ночь после ЗАГСа, проведенную вместе. Нет, Лиля не была девственницей, но Ивана мало интересовала личная жизнь любимой. У него кружилась голова только от близости с женщиной. Ее нежные губы, пахнущие шалфеем пышные волосы, теплая мягкая грудь- все вызывало робкое желание обладания.

А теперь все это, что вызывало восторг мужчины превратилось в кусок замерзшего мяса в холодильной камере морга.

Это никак не укладывалось у него в голове. Ему казалось, что Лиля здесь, рядом, она просто на кухне заваривает кофе или принимает после работы душ. И сейчас войдет к нему в комнату живая, здоровая и смеющаяся. Силой воли Иван Ильич прогнал наваждение. Что же послужило причиной внезапной остановки сердца?

Она все жаловалась на бешеный темп работы в отделении и жесткий контроль Александровского. Вот кто настоящий убийца! Загнал женщину в гроб своей работой. У него всегда в отделении медицинский персонал не ходил, а бегал.

– Скорей! – орал заведующий отделением, – время- убийца. Оно не ждет. Вы хотите пополнить морг еще одним трупом? И бегали, и суетились, а в конце рабочего дня, вымотанные от такого темпа, сестрички растирали ноги и принимали «кетанов». С Лилей врач был особенно строг, потому что считал ее опытной медсестрой и требовал от нее большей отдачи.