Снегурочка. Книга 1. Сказка для Светланки

Светланка снова взглянула на деревья, прячущие за собой невысокого наблюдателя. Она колебалась всего минуту, а потом вдруг, оглянувшись и улучшив момент, когда, как показалось, ей ничего не грозило, быстро помчалась туда, где надеялась застукать неизвестного. Каково же было её удивление, когда за заветным стволом никого не оказалось. И следов тоже никаких не было. Прижавшись спиной к жёсткой коре, девочка перевела дух и огляделась по сторонам. Никого.

– Да быть не может! – нахмурилась она. – Мне же не померещилось! – И сразу гаденькая мысль закралась ей в голову: «А вдруг? Со страху ещё и не такое привидится!»

Светланка разозлившись сжала кулачки, устремив взор себе под ноги, и вдруг заметила, что снег прямо перед ней еле заметно словно поднимается как примятая лёгким шагом трава. Девочка протёрла глаза и присмотрелась снова. Нет, всё так и есть, пушистый покров расправлялся и разглаживался, торопливо скрывая от посторонних глаз чьи-то едва заметные следы. Что-то встрепенулось в детской груди, словно толкнуло вперёд, и она быстро, но осторожно, то и дело оглядываясь по сторонам, направилась вглубь леса, ведомая почти исчезнувшей из виду «дорожкой».

Однако особо далеко идти ей не пришлось. Звуки битвы ещё были слышны, но уже не так оглушающе и страшно, что застывала кровь, когда Светланка вдруг расслышала голоса. И их обладатели явно спорили о чём-то. Их язык показался девочке странным, но каким-то чудесным образом она его понимала.

– Я же предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет, – говорил один. – Вас там не было, и вы не видели, что они устроили. Теперь туда сунуться – настоящее самоубийство. Кроме того, девчонка ни на шаг не отходит от саней…

– Да, ладно! – запальчиво спорил с ним второй. – Ничего сложного! Нужно только придумать, как отвести их подальше, да выждать время, когда они совсем уйдут в боевой эйр и полностью отдадутся схватке, чтобы и нам по ледяной звезде не прилетело. Вот тогда-то уже можно будет и Окно стащить. Во только, правда, что делать с мелкой эгги?..

– Ага, – трети голос устало оборвал мечтания и планы своего товарища, – если Верховный узнает, что мы сунулись в боевой круг, да ещё и в самый разгар эйра, он с нас самих штаны стащит. И получим мы тогда целую россыпь звёзд, правда не ледяных, зато по всей заднице. Сверкать будет на всю деревню…

Светланка невольно хихикнула в ладонь. Затем приблизилась к говорившим, укрываясь за одной из белых скал, и осторожно выглянула.

Среди деревьев, абсолютно не прячась и не ожидая, что их кто-то подслушает, оживлённо спорили трое мальчишек. Ну, то есть не совсем мальчишек. Вот чисто внешне они были совсем как люди – и ростом, может лишь чуть повыше, и голосами, и одеты в меховые безрукавки поверх плотных курток и штанов и тёплые мягкие сапоги из кожи с мехов внутри, не иначе. Шапок только не было, несмотря на мороз, и белые волосы красиво жили своей жизнью, у кого-то больше, у кого-то меньше торча во все стороны. Но на этом их сходство с людьми и заканчивалось. Потому как кожа у всех троих была голубая, как у тех великанов, с которыми сейчас сражался Мороз-воин, только чуть светлее. А глаза – белые как непроглядная снежная буря, хоть и не горящие боевой яростью, как у взрослых их племени, но от того не менее жуткие. И когда один из ребят, тот, что был не самым высоким из троицы, но имеющий самую крепкую фигуру, неожиданно бросил взгляд в сторону камня, за которым пряталась девочка, сердце её ухнуло так, что она аж оглохла на мгновенье. «Заметил!» – мелькнуло в голове, а тело приросло к камню, отказываясь подчиняться хозяйке и бежать подальше отсюда. Но всё же Светланка заставила себя оттолкнуться от надёжного скального бока и даже сделала пару шагов прежде, чем ноги её оторвались от земли, талию обхватила сильная рука, а рядом с ухом победно гаркнули:

– Я поймал!

Девочка взвизгнула от неожиданности и изо всех сил замолотила ногами и руками по воздуху, пытаясь освободиться. Под пятку, обутую в тёплый войлок, попало что-то твёрдое. Удерживающий пленницу неизвестный зашипел от боли и от неожиданности выпустил добычу. Светланка приземлилась в сугроб на все конечности, подхватилась вновь и собиралась уже улепётывать со всех ног, как вдруг её снова схватили за плечи и резким рывком припечатали к древесному стволу.

– Ах, ты, мелкая ледышка недобитая! Чтоб тебя растопило и в отхожее место вылило! – разорялся на всю округу тот самый крепкий мальчишка.

– Снорри, полегче! – неожиданно рядом возник самый высокий из мелких заговорщиков и крепко стиснул плечо товарища ладонью. – В себя прийди! Это же она!

– Да хоть оно, мне как-то!.. Я её сейчас в снежный ком скатаю и в зал мастеров оттащу на обработку! Будет знать, как лягаться!

– Да-да, о потом нам настанет большой и окончательный Конец Времён, – продолжил его речь незваный заступник, при этом крепко удерживая вырывающегося товарища. – Точнее, сначала непосредственно нам, а потом уже и всему городу. А может и всей земле великанов.

– Не настанет! – пыхтел Снорри. – Я её недолго в форме подержу! Так, только для воспитательного эффекта, годика три-четыре…

– Брат, – вставил слово самый младший и тихий из троих. – Она тебя за такие слова живьём проглотит. Под хорошо прожаренной корочкой.

– Точно, Снорри, – поддержал его высокий, – с этим у неё точно проблем не возникнет.

Но разошедшийся мальчишка не сдавался:

– Подавится! Снег поджарить нельзя!

– Это ты жаренному мороженному расскажи, – не утерпела Светланка, вставляя в разговор мальчишек свои пять копеек. Уж больно заразительно они спорили. И, кроме того, насколько она поняла, её здесь даже пальцем тронуть не посмеют. Так страшна для синекожих загадочная «она». Или это имеется ввиду сама Светланка? Так она их глотать не собирается. Сама их до дрожи в ногах боится. Но только показывать это троим монстрам-нелюдям ни в коем случае нельзя было.

– А ты вообще молчи! – с новой силой накинулся на Светланку горластый. И вдруг: – В смысле она? – Он уставился на пойманную, как на самый желанный подарок и расплылся в такой ослепительной улыбке, точно снег на солнце засверкал. – Она здесь? А это значит, что возле саней её нет! И мы можем смело по-тихому умыкнуть Окно Чудес! Одной проблемой м-м!..

Крепкая рука высокого намертво запечатала никак не закрывавшийся болтливый рот товарища.

– Чего умыкнуть? – в наступившей тишине обалдело распахнула глаза девочка, пытаясь понять, как она умудрилась прохлопать в санях целое окно.

Будущие воришки дружно молчали и смотрели на неё. Сначала удивлённо, потом задумчиво, потом загадочно. И, поймав на себе их взгляды, Светланка поняла, что лучше бы снеговичком бессловесным прикинулась.

– Мне ведь не одному кажется, что она понимает наш язык? – неспешно растягивая слова, произнёс высокий.

– Ну всё, хана нам, – тяжело вздохнув, согласился с ним самый младший.

– Слышь, Брагги, может всё-таки в зал мастеров, лет на десять хотя бы? Как слишком много знающую… – понизив голос, Снорри ткнул старшего локтем в бок.

Тот свирепо глянул на крепыша:

– И тебя туда же и на столько же! Чтобы язык прикусывал вовремя… – А потом негромко добавил: – Вообще сам об этом же думаю. Но, по-моему, срок надо увеличить, раз так в десять.

Светланка в ужасе вжалась спиной в дерево. Было страшно. Очень. Какая-то часть её хотела крепко зажмуриться и молиться лишь о том, чтобы всё это оказалось просто сном, ночным кошмаром. Но где-то глубоко внутри неё жил ещё один кусочек сознания, который возмущался и убеждал, что если это только сон, то она ни за что не должна просыпаться. Ведь это самое интересное и удивительное сновидение за всю её жизнь! Пусть даже и ставшее кошмаром.

Девочка затравленно оглядела синекожую банду. В глазах у самого младшего, Сегъира, у самого плескался страх. Он ничего не говорил, но Светланке казалось, что теперь он боится её ещё сильнее. Конечно, одно дело, когда собеседник не знает, что ему говорят, и можно повернуть разговор так, как тебе удобно. Просто начав сначала. А вот когда выясняется, что все твои слова, намеренья и угрозы первоначальные были услышаны и поняты, просто так подружиться и извиниться уже не получится. Горластый Снорри сначала тоже смотрел на маленькую чужеземку с опаской и недоверием, и в какой-то момент девочка вдруг сообразила, что он не в серьёз грозился ей расправой, хоть она и не совсем поняла, какой именно. Скорее это сказывалась вспыльчивость характера и мальчишечья бравада, скрывавшие за собой тревогу. И только лицо высокого Брагги не выражало совсем ничего. Если честно, за вычетом цвета кожи и глаз, Светланке он понравился больше всех. Нет, правда, если бы такой парень – высокий, стройный, спокойный до непробиваемости и умный – жил в её доме, отбоя бы у него не было от девичьего внимания и тихих вздохов за спиной. Всё в нём – от узкого, казалось, закаменевшего лица и густых белых волос, в отличие от ершистых стрижек его товарищей, отпущенных почти до плеч, до сложенных на груди рук и немигающего взгляда – заставляло сердце девочки тревожно скакать в груди. И его же она боялась больше других, потому что не могла понять, злиться он или опасается непрошенную гостью, и ей никак не удавалось разгадать, что он задумал. Но всё-таки, какой же он был красивый! Ну, не может такой красивый парень оказаться негодяем и обидеть маленькую беззащитную девочку!..

– Брагги, ты что, серьёзно?! – сквозь розовый туман восхищения вдруг долетел до Светланки тревожный вопрос Снорри. Она моргнула и нехотя перевела взгляд на коренастого.

Мальчишка во все глаза смотрел на друга, и лицо его стало чуть светлее, чем раньше. Маленький Сегъир тут же возник рядом со Снорри, и неожиданно девочке показалось, будто бы они вдвоём пытаются загородить её.

– Брагги, не надо! – голос Сегъира подрагивал от напряжения. А недавно громко вопивший и ругавшийся на весь лес Снорри говорил теперь тихо, почти умоляюще:

– Он прав, брат, не нужно, не трогай её! Она же всего лишь маленькая эгги! Даже не из нашего мира. Пусть просто пообещает молчать и уберётся отсюда. И никто ничего не узнает!

Но красивое лицо по-прежнему не отрывало взгляда от испуганных синих глаз Светланки. И в этом ледяном неподвижном взоре не было ничего, кроме равнодушия и окончательной решимости. «Он что, меня убьёт?!» – похолодела девочка. И услышала ровный спокойный ответ:

– Раньше надо было думать, когда орал на весь лес, что собираешься Окно у Белого Воина выкрасть и что из дочери Ушедших за Край ледяную статую сделать хочешь.

А потом его правая ладонь вдруг словно поймала тяжёлый невидимый шар, и вокруг Светланки закружились белые ледяные нити. Они сплетались в узорчатые прозрачно-снежные кружева и вились кругом в сказочно-красивом танце.

– Что это? – Девочка замерла от неожиданности, не понимая, что происходит, и оттого завороженно глядя на удивительно прекрасное чудо, оплетающее её. Но узорчатые ленты быстро складывались, срастались вместе, становились шире и превращались в быстрорастущую стену гигантского ледяного шара. И внутри этого шара сейчас, очумело крутя головой и не веря в происходящее, стояла Светланка.

Неосторожно оступившись на покатой скользкой поверхности, она поскользнулась и, чуть не упав на спину, приземлилась на пятую точку. Но снова выпрямившись, девочка обнаружила, что морозно-узорчатая ограда вокруг неё продолжает расти и останавливаться не собирается. В какой-то момент маленькая пленница снова поймала взгляд холодных вымораживающе-спокойных глаз на красивом нечеловеческом лице Брагги и вдруг отчётливо поняла, что пощады не будет. Она рванулась вперёд, пытаясь зацепиться за край ледяной скорлупы и выбраться из захлопывающейся ловушки, но снова поскользнулась и, вскрикнув, съехала вниз, как с горки, только сильно выгнутой к земле. Когда Светланка поднялась опять, мальчишек уже не было видно за краем. Где-то снаружи становясь всё тише и отрезаемые от неё, слышались голоса Сегъира и Снорри, которые наперебой пытались остановить своего друга. Кажется, кто-то из них крикнул: «Она же погибнет!» Но для несчастной испуганной человеческой души это уже не имело значения, потому что над головой у неё неумолимо смыкался проклятый купол, превращая мир за пределами сферы в дымчато-расплывчатую смесь красок, как за очень толстым неровным стеклом.

– За что?! Я же ничего не сделала! – изо всех сил закричала Светланка в постепенно исчезающий последний кусочек яркого голубого неба. – Я никому ничего не скажу! Я даже не знаю, что такое Окно Чудес! – И как последний крик отчаяния, как последняя соломинка для утопающего, заранее знающего, что соломинка слишком хрупка для того, чтобы сыграть роль спасательного круга, из вершины сферы донеслось мстительно-глупое: – И воровать вообще нехорошо!

В этот миг голубизна над головой девочки приобрела мягкий молочный оттенок. Исчезли голоса, шорохи, звуки внешнего мира. Осталось только тяжёлое дыхание самой пленницы и глухой свет, создаваемый полупрозрачной, расписанной морозными узорами стеной. Светланка крутанулась не месте, в ужасе осознавая, что со всех сторон упакована в ледяную скорлупу. Изумительно красивую, сверкающую и переливающуюся, будто хрустальную, но сплошную, без единого изъяна. Да, тюрьма ей досталась на зависть сказочным принцессам, глаз не отвести!

Девочка попыталась пробить её ногой, но тёплый мягкий валеночек лишь спружинил, гася и так несильный удар, и сама она снова растянулась на спине, не удержав равновесие. От отчаянья пленница забарабанила кулачками по вогнутой поверхности, и неожиданно беспощадная истина пронзила её: она не сможет отсюда выбраться! Сама – не сможет! В бессилии Светланка закрыла лицо руками и зарыдала. Вспомнилось такое волшебное начало этого новогодней ночи. И дед Мороз тоже. И подумалось, а заметил ли он в пылу боя, что его спутница пропала? И если да, то трудно себе даже представить, что он подумал. Одолел ли он этих злобных великанов? Именно злобных, потому что не могут они быть другими, если у них даже дети такие… такие… На язык так и лезло словечко из тех, за которые мама заставила бы вымыть рот с мылом. Причём изнутри. Бррр… И вместе с этой мыслью неожиданно вспыхнула и другая: «Мамочка! Папа! Они ж с ума сойдут, если я не вернусь!» Но эту тревогу сразу же погасила уверенность: время в её мире по воле Мороза стоит на месте, и значит родители никогда не узнают, что Светланка вообще покидала дом. А сам снежный волшебник будет её искать. Обязательно будет! И не запустит время, пока не найдёт!

– А если он меня никогда не найдёт! Если я навечно останусь здесь! Состарюсь и умру внутри этой ледышки! – неожиданно саму себя спросила маленькая пленница ледяного шара. И даже похолодела от такой возможности. – Вся жизнь здесь, в одиночестве, в замкнутом пространстве, постоянно одинаковом! – И в тот же миг паника порвала все заслоны, выплёскиваясь в кровь переплетающимися лентами ледяного холода и иссушающего жара, от которого ладошки, да и спина девочки мгновенно покрылись холодным потом. – Нет! Не хочу! НЕТ!!! – закричала она, зажмурившись и до боли сжав кулаки.

И вдруг что-то изменилось внутри. Ленты холода, те самые, которые разворачивались в крови, внезапно свились в тугой ком в самой глубине тела, образуя словно бы ледяную броню вокруг сердца. Но в ту же секунду ладони будто погрузились в горячую воду, нестерпимо горячую, обжигающую нежную кожу. Светланка испуганно вскрикнула и, распахнув глаза, уставилась на свои руки. Они полыхали. Сияли, как два осколка солнца. Даже смотреть больно было. Хорошо, варежек на них не было, – они остались где-то около саней, – а то, чего доброго, сгорели бы как два факела. Потому как жар от рук потерявшая дар речи девочка чувствовала, даже не поднося к лицу. Светланка перевела взгляд округлившихся глаз на стену морозного хрусталя, моргнула и внезапно, не думая, прижала к ней ладони. Лёд под ними мгновенно просел и заплакал ручейками талой воды, побежавшими прямо под ноги на дно сферы. Он таял прямо как масло на разогретой сковороде, на которой мама пекла по воскресеньям круглые солнечные блинчики. Не прошло и десяти секунд, как в нестандартной тюрьме появились два небольших окошка.

– Я – сковородка! – Девочка радостно взвизгнула и принялась с энтузиазмом и дальше осквернять невероятное произведение искусства, снаружи чем-то напоминавшее до этого бриллиантовое яйцо Фаберже, а теперь всё больше и больше смахивающее на сырный шарик в характерных дырах или изъеденный ну очень оголодавшей молью моток пряжи.

Выбравшись, наконец, наружу, Светланка машинально отползла подальше от своего недавнего места заключения и без сил прислонилась спиной к стволу одного из деревьев, спрятавшись за него на всякий случай. Словно боялась, что её каким-то неведомым образом может затянуть обратно. Или что гигантский шар завалится изуродованным боком прямо на неё и проглотит в отместку своей раззявленной проплавленной пастью. А поскольку, видимо, от соприкосновения со льдом, ладошки её вскоре начали остывать, и последние штрихи вандализма дались уже с немалым трудом, это был бы уже точно конец. Потому как что нужно сделать, чтобы они опять раскалились, беглянка понятия не имела.

Когда, переведя дух, девочка всё же оглянулась назад, лицо её погрустнело.

– Не, не сковородка, – вздохнула она, разглядывая «прогрызенную» дырину. – Жук колорадский – вот кто я. А жаль. – Измученная, обиженная и оттого злая Светланка встала на ноги, пошатываясь, как смогла отряхнулась от снега и огляделась вокруг. – Лучше бы всё же сковородка. Чтобы как настучать по мо́рдам этим синим, чтобы они аж фиолетовыми стали. Особенно по одной, через чур красивой. А что? Посмотрел – и сразу понятно: доверять нельзя! Подозрительно! За что-то уже схлопотал!..

Девочка замолчала, обрывая свои рассуждения и всё обеспокоеннее вглядываясь в нетронутый снежный покров вокруг и не находя никаких следов. Вообще никаких. Было такое ощущение, словно снегопад только что прошёл. Ага, а потом вернулся и прошёл ещё раз, выравнивая снег вокруг. Даже на месте побуксовал, чтобы уж наверняка. Ни тебе протоптанной тропинки бросившей её троицы, ни собственных отпечатков валенок Светланки, показавших хотя бы, откуда она пришла и где остались сказочные сани и бьющийся не на жизнь, а на смерть Мороз-воин. Хотя… Звуков дальнего боя, приглушённо бухавших даже здесь до встречи девочки с жителями этого мира, слышно не было. Вокруг стояла такая тишина, что, казалось, даже шаги и шорох одежды обзавелись своими эхом.

Светланка растерянно оглянулась.

– И куда мне теперь идти? – спросила она невесть кого.

– Я знаю.

Девочка подскочила на месте, поворачиваясь на голос.

Недалеко от неё, шагах в десяти стоял никто иной как Сегьир. По-прежнему вихрастый и худенький, синекожий мальчишка был странно прямым, неподвижным и тихим. На какую-то секунду Светланке даже показалось, что он – всего лишь ледяная статуя, вырезанная искусным мастером, но статуя вдруг чуть шевельнула головой, бросая взгляд куда-то в сторону. Девочка тоже посмотрела туда, и в глазах у не потемнело.

– Я туда не вернусь, – дрожащим голосом на грани истерики пролепетала она. А потом неожиданно вскинула руки перед собой и громко повторила, пятясь спиной, готовая кинуться на утёк, куда угодно, только подальше от сереющего недалеко сломанного ею шара и того, кто, возможно, собирался всё починить. – Я туда не вернусь!

Мальчишка-великан удивлённо поднял брови, а потом, наверное, догадавшись, в чём дело, тоже выставил раскрытые ладони. Но этот жест не был угрозой, скорее показывал, что маленькой чужеземке ничего не грозит.

– Нет, я и не собирался. По правде говоря, – он чуть запнулся, – я так и не умею. Брагги – он из рода мастеров льда. А я – снежник. Это совсем другое.

– Снеговиком я тоже становиться не хочу! – тут же отрезала Светланка. Голос её скакал, но в глазах была почти безумная решимость. – Не подходи! А то я тебя… поджарю. Как мороженое, – почему-то снова вспомнила она свою угрозу.

– Да нет же! – беловолосая голова страдальчески качнулась из стороны в сторону. – Я только пока взбивать снег могу! Вот, следы заровнять, например. Я тебе ничего плохого не сделаю! И вообще, я вернулся тебе помочь! Только скажи сначала, ты на самом деле дочь Ушедших за Край?

– Кого? – девочка непонимающе уставилась на Сегъира, и бедолага смутился.

– Ну, ты плавишь лёд, я же видел… – Кивок в сторону ледяного шара. – И глаза у тебя синие как небо после Ночи Рассвета.

– После чего?!

Ничего не понимая, Светланка смотрела на мальчишку во все глаза. А тот почему-то оробел окончательно, опустил голову и замолчал. Девочке даже жалко его стало. Захотелось подойти и погладить по руке, успокоить, утешить. В конце концов, он-то ей правда ничего плохого не сделал. И помочь обещал.

– Скажи, а почему так тихо? – сделав несколько шагов навстречу новому знакомому, спросила она.

– Так здесь ни птиц, ни животных нет. Это заповедная земля, окраинная, – сразу же ответил он, с облегчением переведя разговор в другое русло. Но чужачка, осмелев, приблизилась совсем и махнула руками вокруг.

– Нет, же! Я имею ввиду, почему ничего не слышно? Что с дедушкой? Грохот его битвы с великанами даже здесь раньше слышен был… Он жив? Где он?

– Дедушкой? Ты говоришь про Белого Воина? Так он тебя ищет. Понимаешь, во время боевого эйра воин ничего кругом себя кроме противников не видит. Редкие мастера могут контролировать одновременно и бой, и то, что вокруг происходит. Твой дедушка, например, видимо, может. Потому, как только заметил, что ты исчезла, так сразу же бой остановил и бросился на твои поиски.

Светланка беспомощно оглянулась.

– Да? А мне-то теперь где его искать?

И тут Сегъир взял её за руку и потянул за собой.

– Идём, я тебя обратно к саням отведу. Рано или поздно он туда всё равно вернётся.

Ладонь синекожего оказалась прохладной, но мягкой и одновременно крепкой. В какой-то момент даже подумалось, что он не такой уж и маленький, как кажется на первый взгляд. По крайней мере сейчас мальчишка казался даже старше Светланки.

– Так он всё-таки тебе дед? – помолчав, нерешительно спросил он топающую следом девочку. – Родной?

– Дед Мороз? Нет. У нас его просто так называют. Он – добрый волшебник из наших сказок, дарит нам праздник, и его все дети любят. А… что такое Окно Чудес? – в свою очередь спросила та.

– Ну, – Сегъир улыбнулся, – по легенде это такой мешок, в котором хранятся разные диковинки и волшебные вещи. Белый Воин бережёт его, как зеницу око.

– Но зачем же его красть? – удивилась Светланка.

– Это всё Снорри, – смущённо оглянулся синекожий. – Понимаешь, он похвастался мальчишкам с нашей улицы, что сможет запустить руку в Окно Чудес и принести оттуда какую-нибудь диковинку.

– Понятно, – пробормотала девочка и снисходительно подумала про себя: «Похоже, мальчишки везде одинаковы – белые ли, чёрные или голубые с фиолетовым отливом. Ой!..» Невольно она улыбнулась своей такой глупой мысли и снова обратилась к своему спутнику: – А почему же его просто не попросить?

– Кого? Белого Воина?! – глаза у Сегъира стали идеально круглыми. Он даже остановился от такого предложения. – Это же Белый Воин! Он – легенда! Главнее даже Верховного! Каждый ребёнок мечтает быть хоть немного на него похожим – таким же смелым, сильным, непобедимым! Мы и видим-то его всего раз в году, в Ночь Рассвета, но у нас все его ждут.

– Правда? А у нас его вообще никто никогда не видел, – грустно сказала Светланка. – То есть его часто изображают, взрослые переодеваются им на Новый год, чтобы поздравить детей. Но теперь я точно знаю, что его настоящего никто никогда не встречал. Кроме меня… – и тут же встрепенулась: – Но зато в нашем мире он всем дарит подарки!

– Подарки?

Девочка чуть не рассмеялась, так забавно вытянулось лицо мальчишки. Даже глаза показалось стали вертикальными овалами.

– Ну, да! Игрушки, книжки и вообще всё, о чём мечтаешь, можно попросить у деда Мороза. Но только если ты весь год хорошо себя вёл! А что, у вас не так? – глядя на синекожего истукана, веселилась синеглазка. Но тот вдруг нахмурился, отвёл взгляд и, развернувшись, продолжил путь. – Сегъир, что случилось? – растерянно позвала она. И он, не оборачиваясь, ответил:

– У нас считается недостойным просить подарки. Всего на свете, что тебе нужно, ты должен достичь или сделать сам. Даже игрушки.

– Как же так? – Светланка, сбитая с толку, стояла на месте. – а как же праздники? У вас что же и праздников совсем не бывает? – она сорвалась с места, догоняя мальчишку. – Но зачем же вам тогда красть его мешок? Неужели всё себе заберёте?!

Тот остановился и задумчиво посмотрел на девочку из другого мира.

– Странная ты, – прозвучал его негромкий голос. – Так Снорри докажет свою ловкость, бесстрашие и ещё то, что его словам можно верить.

– Ну, а тебе тогда это зачем? Ты же никому ничего не обещал! Или нет?

– Не обещал, – синекожий кивнул её подозрительному взгляду и вдруг проказливо и одновременно мечтательно улыбнулся: – Но когда ещё у меня будет шанс заглянуть в Окно Чудес и увидеть спрятанные в нём диковинки?

Они пошли дальше, петляя между заснеженных камней и безмолвных деревьев, и какое-то время тоже молчали. Сегьир украдкой смотрел на молотящую рядом снег странную, совершенно чужую и непохожую на них девочку. Он внезапно вспомнил решимость в её глазах, там у разрушенной ею же ледяной сферы и подумал, что никакая она не эгги, а самая настоящая кирия. Пусть и ростом маленькая, но всё же сильная и отважная. И её не в схрон заключать нужно было, а в союзники брать. А Брагги этого не понял, испугался. Только не за себя, за них со Снорри. Но в том-то и был весь Брагги, готовый на всё, чтобы защитить своих. Даже на жестокость.

– Не злись на него, – вдруг сказал маленький великан, и синеглазая девочка удивлённо подняла на него взгляд. – Брагги – очень хороший. И очень добрый. И смелый. Через год после следующей Ночи Рассвета он станет воином рода, и тогда они с Валдой смогут жить вместе.

– Валдой?

– Да, это его невеста. Он о ней заботится. – Мальчишка улыбнулся, а сердце Светланки дало сбой. – Он обо всех заботится. Даже о нас с братом. А ведь мы приёмные в их роде… Когда-нибудь из него получится хороший правитель. Я в этом уверен.

– И что же тогда весь такой хороший и правильный Брагги делает в вашей компании? – Гадкое имя злобного парня она вытолкнула почти через силу, но почему-то при этом во рту мгновенно пересохло, а сердце стукнуло где-то около горла, чем несказанно удивило свою носительницу.

– Он следит за тем, чтобы Снорри с его вечной нуждой везде сунуть свой нос не натворил беды и никуда не вляпался. Постоянно его от разных глупостей спасает. Хотя, видимо, в этот раз не вышло… Знаешь, когда ты появилась, он как раз пытался в очередной раз отговорить брата от этой затеи. До последнего пытался… Кто ж знал, что ты настоящая Синегурда и что у тебя в крови наша речь?!

– Подожди, кто я?! – девочка аж споткнулась и вытаращилась на Сегъира.

– Синегурда, – растерянно повторил тот.

– Это что ещё значит?

– Это – твоё имя. Ну, у нас старики рассказывают, что у Белого Воина и его жены тоже есть свой род. Только не все в нём Снежные великаны, но все наделены огромной силой. И чтобы сохранить равновесие во всех мирах, все они ушли за Край, туда, где они неопасна и не принесёт беды и разрушения. А он теперь возвращается к нам, в мир своего рождения, лишь в Ночь Рассвета, чтобы возродить магию на нашей земле.

– С ума сойти, – прошептала Светланка и вдруг наткнулась на твёрдую ладонь спутника. Девочка подняла глаза и увидела, что он смотрит куда-то вперёд. Она тоже взглянула туда и оторопела.

Прямо перед ними, на небольшом более или менее свободном от растительности и скальных нагромождений участке леса как ни в чём ни бывало стояли сани деда Мороза. Два белоснежных скакуна неторопливо и обманчиво беззаботно прогуливались вокруг. Только чутко подрагивающие уши на точёных головах и негромкое редкое ржание выдавали в них напряжённое внимание. Будто они переговаривались между собой. Третьего их брата, как и самого хозяина саней, нигде не было. Зато какая «красота» царила вокруг! Вспоротый магией снежный покров бугрился кривыми шрамами. Вместо каменных глыб теперь местами каменными же цветами раскрылись на снегу воронки от взрывов, коих раньше здесь, в молчаливом лесу не было. Девочка это точно помнила. Зато в дополнение к ним недалеко от саней громоздились нынче небольшие снежные курганы. И везде, куда ни поверни голову, взгляд натыкался на ледяные статуи настоящих великанов, тех самых, которые решили напасть на доброго, как оказалось до поры до времени, чародея. Видимо, они не подумали, насколько большие бывают кулаки у добра и сейчас скалились жуткими нечеловеческими гримасами в самых невероятных, но оттого не менее живописных позах: кто в прыжке, кто в замахе, кто в ударе. Девочка невольно вжала голову в плечи и покосилась на спутника. Но тот был совершенно спокоен и даже не обращал внимание на замороженных до состояния эскимо сородичей. Как-будто так и надо.

А всего в нескольких шагах от замерших Светланки и Сегъира, скрывшись за деревьями, спиной к ним сидели на корточках Снорри и Брагги и что-то увлечённо чертили на снегу. Но вдруг, словно почувствовав чужое присутствие, заговорщики резко подняли головы.

– Сегъир? Что ты здесь делаешь? Я же велел тебе идти домой! – сразу же тихо, но яростно зашипел на брата Снорри.

– А она что здесь делает? – окаменев лицом и напряжённо застыв, озадачился другим вопросом Брагги. – Как тебе удалось освободить её?

– А это не он, – опередила девочка маленького великана с ответом. – Я сама выбралась. И вот теперь прямо-таки в прямом смысле слова горю желанием подправить кое-кому внешность. Вот прям знаешь, бесплатные услуги визажиста а-ля «всю жизнь меня помнить будешь».

– Кого? – обалдел снежный красавчик. И маленькая фурия, уперев руки в бока, прищурившись, мстительно пояснила: