Читать книгу: «Исцеляющий Свет сказок Рода. Сборник Психологических Сказок», страница 4

Где живёт Любовь

Жила-была на белом свете девица Талина. Как-то, захотелось ей Роду своему благословенному помочь да понять, от чего в её жизни печали бывают, уныние на неё иногда нападает, сжимая сердце её невидимыми тисками.

В тот благословений день сидела она в своём саду, цветами любовалась да задремала, а пока дремала, видела дивный сон. В том сне шла она по тропинке сумеречного леса. Вокруг было мрачно и темно. Завывал холодный ветер, качая кроны елей и берёз, а небо было сплошь покрыто тяжёлыми тучами, закрывающими все звезды на ночном небе. Только луна, кое-как пробиваясь сквозь небольшие, свободные от туч пространства, чуть освещала проблесками своего света её путь.

Талина заметила белку, что прыгала по нижним веткам деревьев, словно сопровождая её в пути. «Всё не так одиноко и страшно, вдвоём, всё же, веселей», – подумала Талина, поглядывая на белку. В кармане у неё лежали три орешка, которыми она с радостью угостила свою сопровождающую.

Она шла медленно по тропе и размышляла о своей жизни. В её памяти всплывали события прошлых лет, которые тем или иным образом, когда-то ранили её сердце. Самыми значительными из них всегда были потери значимых и любимых ею в жизни людей. Она вспомнила и свою первую любовь, и свою любимую бабушку, и своего батюшку, и своих горячо любимых дядю и тётю по отцовской линии. «Как же хорошо, когда на сердце тепло и уютно, а все любимые и близкие рядом, здоровы, и у них всё хорошо. Это так согревает теплом и любовью, словно ясное солнышко сияет изнутри!» – размышляла Талина. Вспоминая родных и любимых, она заплакала немыми слезами, к её горлу подкатил ком. Она размазывала слёзы по щекам, словно стараясь стереть все свои печали.

Сумрак ночи тяжёлым грузом давил на её плечи, странным образом сковывая ей шею, создавая тяжесть в плечах. Вдруг, Талина услышала весёлое журчание ручейка. Его славная песенка компенсировала темноту пространства сумеречного леса, гармонизируя ближайшие окрестности.

Талина пошла на звук журчащей воды и вскоре увидела мерцание маленьких золотых искорок. Она двинулась на их свет, свернув немного правее. Совсем скоро она подошла к ручью. «Это ручей Здравия, истекающий из полноводной реки жизненного опыта твоего благословенного Рода», – услышала Талина за спиной уже знакомый ей, дивный, полный любви и сострадания голос. Этот голос принадлежал её Ангелу Хранителю, который следовал за ней и всегда, с самого момента её рождения, пребывал рядом с ней. Он часто давал Талине разные советы и подсказки, обогревая её своей безусловной любовью на трудных участках её жизненного пути.

Талина, наклонившись к ручью, увидела сухую в его русле веточку. Она достала её и положила на землю, зачерпнув воды в ладони, умылась прохладной водицей ручья. Печаль по счастливым событиям прошлого отступила её. В груди стало значительно свободнее, дышалось гораздо легче. «Я хочу отпустить свои печали по прошлому. Я проявляю от всего своего сердца благодарность Творцу всего сущего за своё счастливое детство и юность, за опыт первой любви, за всех своих родных, которые оберегали меня, лелеяли, одаривали теплом и любовью своих сердец. Я кланяюсь Творцу всего сущего и своим родным в благодарственном поклоне!» – мысленно шептала Талина. Ком в её горле исчез. Веточка, лежащая на земле, которую Талина достала из ручья растворилась, словно её и не было.

И тут Талина увидела, как над ручьём появилось ещё больше золотых искорок, а вода в нём заискрилась приятным, голубым, неоновым светом. Ручеёк внезапно исчез, а белка, сев на правое плечико Талины, обняла её шею своим мягким, пушистым хвостиком, словно согревая Талину тёплым шарфом.

Пошёл мелкий, грибной дождик. Талина подставила лицо каплям дождя. На её сердце стало гораздо светлее. Давящая тяжесть в плечах и шее снизилась. Талине стало гораздо легче, давящий сумрак сумеречного леса отпустил её.

«Поверни голову в сторону Любви! Помнишь, как это было раньше? Ты была весёлой, заводной девчонкой, доверяющей всему, что происходило в твоей жизни. Вспомни, вспомни, вспомни!» – пели ей капли грибного дождя. «Твоё сердце должно обновиться. Для этого надо залечить оставшиеся в нём раны», – вновь услышала Талина за своей спиной голос своего Ангела Хранителя.

Белка, сидящая у неё на плече, спрыгнула на тропу, в её лапках появился платок, и она, махая им, затанцевала.

«Слава Богу за всё! Как хорошо, что моя матушка в детстве читала мне сказки!» – подумала Талина, испытывая благодарность и любовь к Творцу всего сущего за свою матушку. «Я посылаю тебе своё тепло, искреннюю благодарность и любовь!» – воскликнула Талина, мысленно представив перед собой свою матушку.

Наслаждаясь каплями дождя, она словно малое дитё закружилась под его струями, радуясь ему, танцуя с ним и с белкой весёлый танец. В сердце Танины стало ещё светлей, появилась детская лёгкость в движениях. Ночное небо, немного рассеявшись от туч, показало Талине диск луны и маленькие мерцающие звёздочки. В ночном, сумеречном лесу стало гораздо светлее.

Талина, оглядевшись вокруг, прошла немного вперёд, как вдруг на её пути, прямо перед ней возникло странное резное зеркало. Оно состояло из нескольких фрагментов, беспорядочно расположенных между собой. Края фрагментов выступали из резной оправы зеркала, и в итоге образовывали неправильную, несимметричную форму семиконечной звезды. Сверху, яркими красными буквами горела надпись: «Моя жизнь разлетелась на осколки».

– Посмотри в отражение зеркальных фрагментов, – подсказывал Талине её внутренний голос.

– А разве можно смотреться в такое искажённое зеркало? – испугалась Талина.

– А ты вспомни комнату смеха, можно же было! Не правда ли? – подсказало ей её сердце всё тем же внутренним голосом.

Талина улыбнулась детским воспоминаниям, вспомнив комнату смеха в детском парке, в который она часто ходила со своими родителями. Она в очередной раз поблагодарила Творца, за своих чудесных родителей и счастливое детство, послала мысленно любовь и тепло своего сердца своим родным и близким и сама заметно повеселела.

За зеркалом вдруг появился странный, тёмный призрак в чёрном плаще. На его голову был накинут чёрный капюшон. Из черт его лица были различимы лишь красные, светящиеся глаза, которые смотрели прямо на Талину. На его поясе, на бечёвке висел ключ. Шапка ключа была резная, а в её отверстиях располагались три кедровых орешка.

– А ты не смотри, и тогда этот ключ останется у меня навсегда. Любопытство ещё никого до добра не доводило, – грозно сказал призрак, зловеще глядя на Талину. Он взял в ладонь ключ, поднял руку на уровне груди и сжал ключ в своём кулаке, не отрывая взгляда от Талины.

Талина почувствовала, как внутри неё что-то холодеет, и увидела, как по тропе к призраку ползёт шипящая гадюка.

– Зачем пожаловала? Не время ещё, – сказал призрак гадюке и, поймав её за хвост, засунул в невесть откуда взявшийся у него мешок, и перекинул его через левое плечо.

Талина, как в детстве, зажмурила глаза, ожидая, что Призрак исчезнет с её пути, вместе с гадюкой в мешке. Внутренним взором она увидела плодородное поле, засеянное спелыми, золотыми колосьями пшеницы. По полю, навстречу Талине, шла прекрасная Дева с косой до пояса, в красном, расписном сарафане. Подол сарафана украшала красивая, узорная вышивка. Рубаха под сарафаном была белоснежной. Рукава рубахи были вышиты красивыми красными узорами.

Дева, двигаясь навстречу Талине, ласково и нежно гладила спелые колосья пшеницы, она вся светилась невидимым светом, источая энергию тепла и любви. Приблизившись к Талине на расстояние трёх шагов, она молвила:

– Здравствуй, Талинушка! Моё имя – Благодарина. Я – Энергия Процветания и Плодородия твоего благословенного Рода. Посмотри – сколько спелых, чудесных колосьев вырастили твои Предки. Всё это их труды и заслуги. Это благоприносящие семена благих деяний твоих родных. В этом поле нет сорной травы. Поздравляю тебя, ты достигла того уровня, когда сможешь отпустить свою боль и простить саму себя.

Благодарина повернулась назад, в полуобороте, подняв правую руку к небу. Талина, следя взглядом за её рукой, увидела на голубом небе множество полупрозрачных улыбающихся лиц, которые с теплом и любовью смотрели на неё.

– Это благословенный Род твой Небесный. А я – сила Рода. Мы благословляем тебя в путь, на который ты сейчас вступила. На вот, возьми колосок, попроси у Бога прощения за всё, что тебе в зеркале отразится, да в сердце твоём отзовётся, напоминая тебе события твоей собственной жизни. Прошу тебя, ни на кого, кого в зеркале увидишь, не сердись. Ничью жизнь не осуждай. Непростые судьбы предков своих уважай. Смотри на них с любовью.

Талина почувствовала холод в центре груди, она поёжилась и, обхватив себя руками, начала растирать предплечья.

– Не бойся призраков, они обманчивы и иллюзорны. Тебе Дар свой принять надо и саму себя не отрицать. На добро силу свою с любовью направить. В тебе есть целительная сила, помни об этом! С Божьей помощью, ты многое преодолеешь! – сказала Благодарина Талине.

Словно птица крылья, раскинула Талина руки в стороны, навстречу солнечным лучам, и произнесла:

– Я принимаю себя и свой Дар, постараюсь силу свою на добро и с любовью направлять. Холод страхов и сомнений от себя отпускаю. У Отца небесного прощения за страхи и сомнения свои прошу. Жизнь свою всецело принимая, я за неё Творца благодарю. Себя всецело Ему доверяю, сердце своё к Любви открываю!

Талина почувствовала, как Солнце улыбнулось ей в ответ. Его лучи согревали её сердце, обнимая и напитывая его любовью и теплом. Холод в груди исчез, и она тут же согрелась. Талина вспомнила про колосок, данный ей Благодариной, она зажала его между своих ладоней и приложила ладони к груди, склонив свою голову в благодарном поклоне своему Роду и Благодарине.

«Плодородие, плодородие, плодородие Рода твоего. Твой благословенный Род выплакал много слёз печали и потерь. Не бойся того, что в зеркале проявится! Всё принимая, с любовью благословляй. Слышались в пространстве голоса.

Сердце Талины наполнилось счастьем, колосок в руках будто бы растворился и проник в её грудь. Талина закрыла глаза и, взглянув в глубину своего сердца, внутренним взором увидела, как колосок внутри неё растёт на плодородной вспаханной Земле.

Услышав громкий хлопок. Талина очутилась вновь перед зеркалом в сумеречном лесу. Вокруг в лесу от чего-то стало ещё светлее, а зловещий призрак уменьшился трижды в размерах, превратившись в маленького карлика, который зло смотрел на Талину своими глазами. Теперь он больше походил на злобного гномика, который сжимал изо всех сил в своей руке засветившийся с появлением Талины тёплым светом ключ.

Талина протянула, было, руку, чтобы забрать ключ.

– Не время ещё! Ишь, какая шустрая! Посмотрим ещё – на чьей стороне сила! – злобно сказал гном.

Талина, отвернувшись от него, улыбнулась белке и обратила свой взор к зеркалу, Края его фрагментов переместились и уже не торчали из его рамы столь остроконечно. Всмотревшись в один из фрагментов зеркала, она увидела в его отражении целую историю.

Из отражения на Талину смотрела женщина в чёрном, траурном одеянии. Невозможно было определить её возраст. Её лицо было окутано болью и горестью. Из глаз текли слезы, а её сердце разрывалось от нестерпимой боли. Глаза искали что-то вокруг, словно она потеряла саму себя и никак не могла сконцентрировать взгляд в одной точке. От неё веяло растерянностью и печалью, обидой и гневом.

Сердце Талины сжалось от сострадания, из её глаз отчего-то потекли слезы.

«За что? За что Ты наказал меня? Эти сердечные муки невыносимы! Их поймёт лишь тот, кто терял в своей жизни самое драгоценное. Чем я прогневала Тебя?» – кричала женщина в отчаянии, устремив свой взгляд в небо.

На небе прогремел гром, сверкнула молния, осветив всё вокруг ослепительным светом. На руках женщины появился ребёнок. Его руки и ноги безжизненно свисали с рук матери, лицо, как и он сам, было неподвижно. Ребёнку было лет 7 – 8 от роду. Это был русый мальчик. Было явно видно, что в нём нет жизни.

«Это уже третий ребёнок, умерший от голода в моей семье! Мне нечем, нечем их кормить! Зачем Бог дал мне их, если я не в силах дать им нормальную пищу и воспитывать в благости? С тех пор, как их отец покинул нас, мне не на что их содержать!» – стенала женщина из отражения, глядя на Талину стеклянным, потерянным взглядом. «Я больше никогда, никогда не хочу иметь собственных детей! Уж лучше сиротам помогать, чем своих кровиночек терять!» – промолвила женщина.

Прогремел гром, свернула молния, рядом с безутешной матерью появилась ещё одна женщина. Её лицо было мертвенно бледным и не выражало никаких эмоций. От неё веяло холодом. Из зеркала подуло холодным потоком воздуха.

«Никак, сама матушка-смерть пожаловала!» – подумала Талина.

Женщина в чёрном балахоне подошла к женщине, убитой горем, молча сняла с её рук ребёнка, с состраданием посмотрела на страдалицу, поставила ребёнка на ноги, обняла за плечи, повернулась спиной к женщине и вместе с мальчиком стала удаляться вглубь отражения. Мальчик шёл и постоянно оглядывался. Из его глаз текли слезы сострадания к матери. Вскоре они скрылись из вида.

Мать мальчика кивнула Талине головой и медленно стала удаляться вглубь зеркала.

– Я сочувствую твоему горю! Да воцарится мир в твоей Душе. Я направляю тебе свою любовь и искреннее сострадание. Прости тебя Бог. Благословенна будь, Благословенна будь, Благословенна будь, – только и смогла сказать Талина удаляющемуся отражению. Её глаза застилали слёзы.

Женщина в отражении оглянулась, поклонилась Талине головой и исчезла, скрывшись за туманом, который внезапно возник в отражении зеркала.

– Я принимаю тебя с теплотой и любовью в своём сердце, понимая твою боль и искренне сострадая тебе! Я вижу твою боль и твои страдания. Страхи и боль из себя отпускаю, Любовь проявляю. Прошу тебя смотреть на меня с любовью и разрешить мне жить своей собственной жизнью! Прости нас, Господи милосердный! – сказала Талина, вытирая слёзы.

В ответ, она услышала странный звук, словно капелька дождя звонко ударилась о зеркальную поверхность, а затем пропел тихим, чистым, хрустальным, коротким перезвоном хрустальный колокольчик.

Талина увидела, как мальчик шёл по пшеничному полю в белой, расшитой красными узорами рубахе и весело махал Талине рукой.

«Отболело!» – услышала Талина чей-то голос. Она увидела, как две части зеркала с левой, верхней стороны соединились в одну, образуя единый фрагмент теперь уже пятиконечного зеркала.

В сумеречном лесу начало светать, поднималась солнышко, оно обогревало Талину своими лучами. Талина поёжилась, растёрла свои предплечья, раскинула руки и подставила лицо навстречу солнечным лучам. Согревшись окончательно, Талина вновь услышала звук звенящего колокольчика и обратила свой взгляд в отражение собравшегося зеркального фрагмента.

Теперь в нём отражался большой, светлый дом. На переднем плане отражения, на полу, в большой, залитой солнечными лучами комнате, сидел маленький русый мальчик лет 7—8 и играл с очаровательным котёнком. Вокруг было тепло и уютно, в доме пахло свежевыпеченными пирогами.

Кроме мальчика в избе было много и других опрятно одетых маленьких деток. Тут были и мальчики, и девочки. Кто-то сидел на печке, кто-то играл чуть поодаль на полу, кто-то расположился на лавках.

Мальчуган, словно почувствовав внимание Талины, подбежал к краю отражения и весело помахал ей рукой. Его глаза светились счастьем, в них горел задорный огонёк любви к жизни, а в руках он держал маленький, золотистый колосок пшеницы.

Дверь в избу отворилась, в неё вошла женщина с коромыслом на плечах с двумя полными вёдрами воды. Она поставила вёдра на скамью и обратила взор своих лучистых глаз, светящихся добром и любовью, на Талину, кивнув ей головой, словно поздоровавшись с ней, она подошла к мальчугану, обняла его и, взяв за плечи, подвела к большому, деревянному столу. Ребятня тут же вся сбежалась за стол. Женщина налила всем молока из кринки и поставила на стол чугунок со свежесваренной картошкой и блюдо со сваренными яйцами. Никто из детей не прикасался к пище и к кружке с молоком, все чего-то ждали. Тут дверь в избу вновь отворилась, и в неё вошёл мужчина в длинной рубахе. Он оглядел с улыбкой избу, умылся и подошёл к столу. Он ласково погладил мальчугана и всех остальных деток по голове и вместе со всеми сел за стол. Мама семейства прочитала молитву и началась трапеза. Вся многочисленная семья сидела за одним столом и весело, под весёлые рассказы матушки и батюшки, с аппетитом уплетала варёную картошку и яйца, запивая вкусным, свойским молоком.

Тут в зеркале сменилось отражение, и Талина увидела чисто прибранный двор. По двору гуляли куры, где-то в хлеву мычала корова, и блеяли козы. Ярко светило солнышко, неподалёку стояла яблоня, увешанная красивыми наливными красными яблоками. Во двор вышла матушка большого семейства с ведром воды и, подойдя к самому краю отражения, словно плеснула в отражение чистейшей, родниковой водой из ведра, которую сама же недавно и принесла.

Отражение в зеркале исчезло.

«Усыновлённый сирота», – услышала Талина за плечами знакомый ей голос своего Ангела Хранителя. Она вспомнила, как тоже вместе с мужем помогали девочке, потерявшей отца, и как она всем сердцем приняла, словно родного сына своего супруга, мама которого страдала алкогольной зависимостью, как и мама той девочки, которой они вместе с мужем помогали в трудный период.

– Программа отработана, пора её закрыть. Принимаешь ли? – спросил Талину добрый голос Ангела Хранителя из-за её спины.

– Богу доверяю, его благодарю, с любовью принимаю, страхи и боль из сердца своего отпускаю. Род свой благословенный благодарю, – ответила Талина и, посмотрев в голубое небо, вновь поставила лицо согревающим, солнечным лучам, воздела руки к небу и вслух произнесла. – Как милосерден всепрощающий Творец всего сущего к Роду человеческому, отвечая на наши просьбы и мольбы, с любовью обогревающий наши сердца, исцеляющий всякую боль, утешающий в невзгоды жизненные, с любовью поддерживающий всех на нелёгком жизненном пути. Дивны дела твои, Господи, Слава Богу за все!!! – воскликнула в восхищении Талина из самой глубины своего сердца.

В этот момент она почувствовала, как вся изнутри наполнилось теплом, любовью и благодарностью. Она вновь ощутила лёгкое, мягкое, полное любви прикосновение к своей спине. Словно Ангел Хранитель обнял её своими крыльями.

Насладившись дивным ощущением от объятий своего Ангела Хранителя, Талина вновь обратила свой взгляд на следующий фрагмент зеркала, расположенный в правом, верхнем углу.

В отражении зеркала отразилось питейное заведение, в котором распивали спиртные напитки мужчины разных возрастов. Они вели себя неподобающим образом. Вокруг стоял туманом отвратительный смрад, заслоняя от Талины отражение зеркала. Талине стало противно смотреть на это, её показалось, что она слышит внутренним слухом отвратительное хрюканье свиней. Талина хотела было отвернуться от отражения, но что-то изнутри её самой сказало ей: «Не осуждай, не суди, смотри дальше».

Талина, пересилив отвращение, внимательно всмотрелась в туманное отражение зеркального фрагмента. Она увидела в дальнем, правом углу питейного заведения одинокого мужчину, сидящего за одним из столов. Перед ним стояло уже несколько выпитых кружек, он допивал очередную, обхватив свой лоб руками. Внутри его сердца чувствовалась тупая, режущая боль, которая словно обручами сковывала его грудь.

Многие из посетителей питейного заведения подходили к нему и звали за свои столы, кто-то просто присаживался ненадолго рядом, по-дружески хлопал его по плечу. Мужчина был безучастен ко всем, словно не замечая вокруг никого и ничего, пока один из мужиков не подошёл и не сказал ему:

– Что ты раскис, распустил тут нюни, словно девка красная. Не одна твоя зазноба в мир иной ушла. Мужик ты, или баба плаксивая? Пойдём к нам за стол, нечего тут в соплях собственных тонуть. Эка невидаль.

Мужик, грубо схватив одинокого мужчину за плечи, попытался поднять его с лавки, намереваясь сподвигнуть его подняться и присоединиться к его компании. Одинокий мужчина вдруг резко поднялся и, грубо оттолкнув нарушившего его одиночество человека, со всего маху двинул ему по лицу кулаком и гневно прокричал:

– Да что вам всем от меня надо? Сказано тебе: «Не лезь не в своё дело!»

Тут чуть не разгорелась пьяная драка. Благо, что остальные посетители питейного заведения схватили под руки того, что так настырно приглашал к своему столу и держали его впятером, пока второй не вышел, направившись шатающейся походкой куда-то по дороге, прочь от питейного заведения. Вскоре он дошёл до колодца, достал из него ведро воды и, вылив его себе на голову, отправился к своему дому.

Талина, следившая за всем происходящим, вновь почувствовала, как боль утраты мужчины отзывается в её собственном сердце пульсирующими, сжимающимися толчками. Она закрыла глаза, трижды глубоко вдохнув и протяжно выдохнув, вновь обратила свой взор в зеркальное отражение.

Она увидела, как мужчина зашёл во двор своего дома. Во дворе царил беспорядок. Где-то валялся топор, где-то развалилась поленница дров. Мужчина споткнулся о пустое ведро, чертыхнулся и зло пнул его, отчего ведро зазвенело и покатилось по двору. Дверь в дом открылась. На пороге его встречала матушка.

– Господи, сынок, Ильюшенька, молюсь за тебя, молюсь, а ты все никак не оклемаешься. Дай Бог тебе сил, пойдём в дом.

– Отстань, мать, я тут посижу, во дворе свежее, – ответил он и с трудом бухнулся на лавку возле дома, едва не свалившись с неё.

Мать покачала головой и, отправившись в избу, упала на колени пред иконою Богородицы и взмолилась:

– Избави, Господи, сына моего Илью от кручины, не виновен он в смерти Дарьюшки, а мается. Пресвятая Дева, обрати взор свой на сына моего, укрой его своим покровом. Господи, спаси и сохрани!

Тут дверь в избу отворилась, и в дом ввалился Илья.

– Хватит, мать, рыдать, сердце мне надрывать, да на коленях ползать! Что от этого толку? Дарью этим не вернёшь.

Мать, встав с колен, перекрестилась, подошла к сыну и строго так, но с материнской любовью, посмотрев на него печальным взглядом, сказала ему.

– Опять что ль завтра на кладбище пойдёшь? Дарье своей покоя не даёшь, сердце своё кручиной сковываешь. Сходил бы ты, сынок, в Храм Божий в воскресный день! Бог даст, попустит тебя кручина твоя.

– Дарью мне это не вернёт, а без неё мне жизнь моя не мила, не нужна мне такая жизнь. Не пойду, мать, я в храм. Может, и вовсе нет его – Бога твоего. А коли, Он есть, пусть расскажет мне, за что мне это.

– Опомнись, Сынок, не гневи Бога, у каждого из нас своя судьба. Жизнь, Богом данную, ценить надо. В какую бы яму судьбинушка тебя не завела, Господь милостивый всегда поможет. Вера нужна. Без веры как жить?

– Да что ты, мать, заладила? Про Бога мне плетёшь и плетёшь. Дарью этим не вернёшь. Ну и пусть кручина и горе Душу мою съедают, сердце надрывают, ничего мне больше не надобно, ничего от меня не осталось уже, и жить я не хочу, сдохнуть бы быстрее.

Покачала мать головой, перекрестилась, вновь к Господу о помощи взывая, да говорит сыну:

– Ложись, сынок, спать, я тебе там устелила. Отдохнёшь, а завтра поутру сходи, воды принеси, да дров бы надо наколоть. Батюшка твой как нас покинул, так и некому, окромя тебя, мужские дела делать. Я-то батюшку твоего отпустила. Бога не гневила, придёт время, смилуется Господь, и тебя попустит.

Сын махнул на мать рукой, улёгся на голую лавку, стоящую прямо подле стола, свечу со стола уронил, потухла свеча, а он, засыпая, всё бормотал: «Уж чем так жить, лучше век одиноким быть».

Мать, подняв свечу, вновь пала на колени пред иконами, продолжала свою молитву за сына, непрестанно крестясь, стоя на коленях кланяясь в пол, к Богу вызывая о помощи.

Тут сменилась картинка во фрагменте зеркальном, и увидела в ней Талина, как Илья поутру к Храму Божьему подошёл, долго у входа стоял и смотрел, о чём-то думал, да внутрь так и не вошёл, повернул от Храма, да и пошёл своей дорогой.

Затем в отражении зеркала новое отражение появилось, как лежит Илья в овраге, голова в крови, жизни в нём нет.

«Господи, помилуй!» – воскликнула Талина, перекрестилась и заплакала. Смотрит она, а в зеркале появились картинки, как рушили церкви, колокола сбрасывали, а после увидела, как сидит у самого купола Храма мужчина, и что-то там то ли чинит, то ли купол чем-то покрывает.

В отражении соседнего фрагмента зеркала рассмотрела она Старца с белой бородой, в монашеском одеянии да с посохом. Шёл он по дороге, молился непрестанной молитвой в сердце своём. Подойдя к самому краю зеркального отражения, он, глядя на Талину, перекрестил её и промолвил: «Благословенна будь, доченька! Бога не гневи, жизнь свою цени. От любви и веры, из страха потери, не отказывайся».

Сказал так Старец, перекрестил трижды Талину, глядя прямо ей в глаза из отражения, после чего, застилаясь светлым, белым туманом, отражение исчезло.

Вспомнила Талина, как когда-то в юности жизнь собственная ей была не мила, как сама от любви отказалась, из страха вновь пережить боль предательства и потерь. «Жизнь без любви, как измена своему собственному сердцу. Прости меня, Господи! Ничего не случится того, чему быть не должно». Талина подняла взгляд свой к небу, помолилась с осознанием, искренней, сердечной молитвой, у Бога от всего сердца прощения попросила.

Облака развеялись, выглянуло солнце ясное, обнимая Талину своими лучами, согревая сердце её, снимая чувство излишней вины, что в сердце её пластом тяжёлым лежал. Плавился пласт тот и исчезал, освобождая в сердце Талины место солнечным лучам.

Возрадовалась Талина, Бога за всё возблагодарила.

Вновь обратила свой взор к зеркалу Правды, посмотрела на фрагмент внизу зеркала. Заструился во фрагменте туман клубами, зашипело что-то, словно кто огонь водой полил, дыма едкого напустил, пожар притушил, а как развеялся дым, так увидела она в отражении фрагмента зеркала следующую картинку.

Сидит во дворе богатом барин, чай с кренделями из самовара попивает. Стол его богато накрыт, барин сам важный, нос кверху задирает да со змеем Гордыничем чай попивает, только сам того Змея Гордынича и не видит. Подошёл к барину крестьянин, в ноги ему кланяется, на колени встал, просит у него зерна мешок.

Сменилась картинка в зеркальном фрагменте и увидела Талина крестьянскую избу. Сидят там дети малые семеро по лавкам, ложками деревянными по столу стучат, кушать просят. Увидела Талина поле с колосьями. На поле то саранча напала, попортила весь урожай, а потом появилось поле с потрескавшейся, пересохшей без влаги землёй.

Вновь отражение фрагмента зеркального сменилось, змей Гордынюшка из пасти пар выпустил, да на барина, его не видящего, паром тем и пыхнул. Осерчал барин на бедного крестьянина, прогнал его со двора, обозвав попрошайкой неблагодарным. Крестьянин, выходя со двора, вытер слезы и, махнув рукой, промолвил: «Чтоб дети твои так жили, как мои живут. Ибо сам ты только тогда нужду мою поймёшь, когда богатство свои, своим трудом наживать станешь да многое из него потеряешь».

В отражении зеркальном вновь туман заклубился, зашипело что-то, словно кто горящее холодной водой поливал, огонь тушил, и исчезло отражение.

Тут она увидела, как в соседнем фрагменте зеркала возник образ женщины в красном сарафане, держащей каравай на расписном рушнике. Смотрит дева на Талину тёплым взглядом и сказывает: «Здравствуй, внученька, встречаю тебя хлебом солью, призываю страждущим помогать, о себе не забывать, в меру давать, в меру принимать. Пусть твоя правая рученька не знает, что делает левая. О добре не жалей, во славу Господню хлебом насущным делись, нищим подавай, власти и богатства себе не взыщи, змея Гордынича не зови, любовью сердце согревай, во славу Господню твори. Господь мудрый, благой каждому воздаст по делам его, ему и прибудет. Пусть скупость да жажда власти и славы мимо двора твоего ходят. Милосердие проявляй, щедрой рукою давай. Прибудет у дающего страждущему, во славу Господню».

Тут исчезло в зеркале отражение, а в руках Талины краюха хлеба появилась. Вкусила Талина Хлеба сего и поняла, что вкуснее его ничего и не пробовала.

«Род твой благословил тебя на благие дела, сие исполняй, благословенна будь», – вновь услышала она за спиной голос своего Ангела Хранителя.

Поклонилась Талина в благодарственном поклоне своему Роду, Ангелу Хранителю, благодаря их за советы мудрые, возблагодарила Отца небесного, за то, что посылал ей на пути страждущих и возможность милостыню подавать да молвила: «Буду исполнять. Ибо щедр Отец наш небесный, изобильны руки его на Дары Роду человеческому».

Смотрит Талина на зеркало, а оно всё почти и выровнялось. Зазвенел колокольчик хрустальным перезвоном, поднялся туман от земли, исчезло зеркало, словно его и не было.

Огляделась Талина вокруг. Нет ни зеркала, ни призрака страшного, ни змеи, лес сумрачный посветлел, в берёзовую рощу превратился, а сама Талина очутилась на светлой, солнечной поляне.

Смотрит она, а на поясе её ключ висит, тот, что у призрака был, к ключику бирочка приложена, а на бирочке той текст светится: «Ключик сей тебе тайны трёх Родов откроет, сокровенную память предков проявит».

Порадовалась Талина тому, что исчез призрак, а ключ у неё в руках очутился, огляделась вокруг, а земляники кругом полным-полно, да цветущие травы благоухают. Вдохнула она аромат цветущих трав, легко, легко ей дышаться стало, словно скинула она гору с плеч. Собрала Талина в ладонь лесную землянику, опрокинула целую горсть в рот и тут же пробудилась ото сна.

С тех пор живёт Талина своей жизнью с любимым супругом во здравии и благополучии, в благодарности Отцу небесному. В уныние больше не впадает, в радости пребывает, жизнь свою, Богом данную, ценит, сокровища души своей бережёт, сердце от змея Гордыни оберегает, о сне своём помнит, заветы исполняет, в жизни своей благо проявляет, страждущим помогает, сердце любовью и благодарностью от ран исцелила, от обид очистила. Дышится ей легко и свободно, полна она сил и энергии, чтоб творить в своей жизни благие дела.