Читать книгу: «Голос из Тьмы», страница 3

И когда я поняла, что все мои худшие кошмары сбылись наяву, еще одна световая волна вырвалась и сбила меня с ног. Уже было все равно, что произойдет, когда тело с ударом упало на землю, а голова на камень.

Последнее, что я ощутила, это запах паленой плоти и холод в руке.

Глава 4

Путь мести всегда предрешен. Он ведет к крови и поражению.

Из личных дневников Талиты.

Игнар

Огонь!

Огонь разрывал плоть, душу, выжигал каждый дюйм.

Со стоном открыв глаза, рефлекторно я стал искать, где горит. Ощупывая грудь, коснулся кулона.

– Богиня!

Подскочив с кровати, я сорвал его и поднял выше. Темно-бордовый след на груди в форме капли все еще щипал. Нешам – символ души и заключенной в ней магии, раскалился. Минут пять я разглядывал ожог, пытаясь понять, почему это случилось.

Рана на груди постепенно успокаивалась. Кулон тоже остывал, и я, немного поколебавшись, надел его обратно.

– Ради Такал, для чего я поднялся?

Весь прошлый вечер я вновь отмечал свою помолвку. Кажется, это был десятый раз. За этот месяц. Мы выпивали с товарищами после тренировки, играли в карты, снова пили, танцевали и опять пили. А дальше туман.

Брезгливо поморщившись, я обернулся к кровати в надежде, что на ней никого нет. Облегченно выдохнув, я поблагодарил Такал, что отвадила от меня очередную девчонку. Выгонять их становилось слишком трудно, а смотреть в глаза Паттисы, которая ночевала здесь слишком часто, выше моих сил. Если бы не помолвка…

Ядовитое слово.

Я лег на кровать, мечтая провалиться обратно в сон. Однако Нешам вновь обжег кожу. В этот раз терпимее и не так болезненно.

– Такал! – поднялся я с рыком.

Нужно пойти к брату и спросить, что за дэволовы вещи происходят с Нешамом!

Умывшись, я расчесал короткие черные волосы. Лицо выглядело помятым, светло-фиолетовая кожа стала еще бледней, а родовые пятна в виде ромбов, что тянулись ото лба по векам, потускнели. Дядя всегда говорил, что мы с братом мало похожи на истинных инурийцев. У тех ярко-фиолетовый окрас, покрытый множеством чешуй по всему телу. Попадались счастливчики, у которых она только на руках. Но мы с братом отличались. Вся линия со стороны отца не имела этой «красоты». Может, я дэволов изгой, но мне никогда не нравились эти особенности. Но по глазам сразу ясно, что в нас текла кровь древнего рода. Только у нашей семьи, происходящей от первого хранителя, радужка полностью черного цвета переливалась в фиолетовую кайму.

Это отлично помогало сразить девушек наповал.

Натянув на себя кожаные штаны и простую темную тунику, я пристегнул брошь. Это отличительный знак служителя храма Хранителя. Золотой, массивный с изображением черного ока.

Осталась самая важная деталь. Нешам.

Инурийцы никогда не снимали кулон. Лишь в редких исключениях. Нешам вечен. А вот цепочки нет. И, судя по утреннему инциденту, мою лучше заменить. Открыв ящик, я вытащил потрепанную коробку. В ней лежал всего лишь десяток простых плетеных нитей. Мамины. Щека невольно дернулась, когда очередная покинула хранилище.

Я поднял кулон и замер. С рождения капля оставалась цвета лазури, но в это утро он изменился, приобретая прожилки и оттенки темного, почти черного цвета.

Какого дэвола произошло?

Нешам – маяк. Говорили, что это кусочек души, предназначенной для тебя. Нешамы тянулись друг к другу, помогая их владельцам найти свою «истинную». Когда-то наш предок пожертвовал всем ради могущественного заклятия, и инурийцы утратили основную магию. Какую уже никто и не помнил. А Нешам стал своеобразной клеткой нашей силы. Кое-какая магия осталась, но скорее, лишь призрачный намек на ее существование.

Поиски пары стали редкостью. Сейчас все намного проще. Семьи договаривались между собой или же влюбленные сами вправе заключить союз, но только с разрешения высших. Простонародью позволялось больше.

Но я никогда не слышал, чтобы Нешам менял цвет.

Я сжал губы в тонкую полоску. Утро принесло слишком много хлопот. Лучше идти к тому, кто всегда наставлял меня и помогал в сложных вопросах. К своему старшему брату – Имрану.

Массивная дверь распахнулась со стуком, служанки низко поклонились, но я не заметил их. Для всех это именно так. Путь лежал дальше по коридору с высокими потолками. Пусть за стенами храма и палили обжигающие солнца, что раскаляли пески и выжигали жизнь, здесь же прохладно, а гуляющий сквозняк приносил бодрящую свежесть. Толстые стены без окон помогали сохранить приятную температуру. Под потолком были небольшие щели, втягивающие свежий воздух.

Наша планета – одна сплошная пустыня, с маленькими участками зелени, где располагаются города. Подземные реки, изредка выходящие на поверхность, снабжали нужным количеством воды, но районы, далекие от центра, страдали засухой. Ни рек, ни больших резервуаров с водой на планете нет. Лишь малочисленные озера некрупных размеров.

Голову сдавило, и меня замутило. Дэволово похмелье! Нужно меньше пить. Кажется, я говорил это каждый божий день. Усмехнулся сам себе. Будто в этом месте возможно жить, не заливаясь литрами пойла.

Мы – хранители, живем прямо в Храме. Наша задача оберегать и передавать знания из поколения в поколение, а также Верховный Хранитель является оплотом Инуры. Он негласное правление. Официально Инурой правят шесть наместников, но Верховный – духовный наставник, стоит во главе. Раньше в совет входили Жрицы Богини, но со временем они растеряли власть, оставаясь лишь эхом и незримым голосом.

Хранителем нельзя просто стать, этот титул переходил строго по наследству из Первых семей. Мы жили отдельной общиной, со своими правилами и законами. Есть, конечно, младшие, обычные инурийцы, которые своим трудом и умом смогли протиснуться в ряды подчиненных.

На сегодняшний день у нас одна-единственная цель – отыскать пропавший меч.

В моем детстве он был утерян. Я никогда не видел меча, хотя поступил на учение совсем ребенком. Еще до моего рождения началась война, а потом появился новый Меках. Владелец меча, который должен был остановить бойню, но лишь все усугубил. Меч пропал, а мир утонул в крови. Время шло, меч превратился в сказку и красивую легенду, до которой мне больше нет дела.

Навстречу в спешке выбежал брат. Его всегда идеальный камзол синего цвета застегнут не до конца, а темные волосы распущены и неаккуратно лежали у него на плечах. Под широко раскрытыми глазами большие круги, и сам он, честно говоря, выглядел хуже меня. Я начал думать, что это все из-за моего вчерашнего отлучения. Брат всю жизнь прикрывал мои похождения, пусть я его никогда не просил.

На языке вертелось очередное оправдание, но Имран перебил меня:

– Игнар! Случилось!

Мы очень похожи, в то же время настолько разные, что не каждый узнал бы в нас братьев. Он выше и шире в плечах. Я ниже на полголовы. Он носил длинные волосы, всегда собранные в идеальный хвост или пучок, я же стригся коротко. Имран – лучший ученик, преемник, тот, кто станет следующим Верховным. А я… Я Игнар. Младший брат, проблема и дэволов инуриец, если верить дяде.

Но если присмотреться, видно наше сходство. Манера говорить и держаться, жесты и мимика. Правда, если брат отличался своей терпеливостью и мудростью, то я слишком импульсивен и зол на весь мир.

– О чем ты?

Не ответив, Имран схватил меня за руку, и мы понеслись в главный зал.

В большом холле стоял стол, высеченный из камня. Его столешница – графическая карта миров. Сводчатый купол с резными окнами служил для лучшей циркуляции воздуха. Внушительных размеров люстра освещала все помещение. Вдоль стен стояли стеллажи, набитые различными свитками, книгами и писаниями. Это рабочее место хранителей. Именно здесь проходила почти вся моя жизнь. Сюда имели доступ только мастера храма, которых всего пять, включая нас с братом, остальные служители заседали в малом зале.

Стоило нам зайти внутрь, как вошел главный Хранитель Инуры. Его аура могущества заполнила все пространство. Власть, сила, ум – определяющие качества. Сильнее его власти лишь Богиня и Меках.

Верховный Мастер Инуры. Кловисс Дарне-Варгу.

Наш родной дядя.

Его уверенный взгляд прошелся по нам и ненадолго остановился на незастегнутой пуговице брата, а затем переместился на меня. Он угрюмо покачал головой, но ничего не сказал. Хотя я знал, что Кловисс недоволен. И если брату простят любой поступок, то мне, как паршивой скотине, никогда.

Верховный прошел в центр, эхо его шагов отразилось от стен. После того как он сел за стол, остальные члены совета, как и мы, опустились по бокам от него. Все они оделись как с иголки. Тонкие синие камзолы с серебряными вставками и пуговицами, такого же цвета штаны, сандалии и, конечно же, брошь.

Взгляд Верховного обвел каждого, внимательно изучив лица. Его волосы цвета вороньего пера туго завязаны на затылке. Черная ряса, украшенная золотым орнаментом по всей ткани, свободно свисала до самого пола. Медальон сверкал на груди. Только Верховный мастер мог носить медальон. Знак высшей власти.

Неуютная тишина заставила меня поерзать на стуле, отчего брат бросил на меня предостерегающий взгляд. У меня получилось скрыть ухмылку, и я с безмятежным выражением лица продолжал смотреть на дядю.

– Меч нашелся. Хозяин пробудил его, – стальной голос Кловисса прогремел на весь холл. – Сегодня каждый из вас почувствовал это. Зов сердца и порыв души. Наш Меках пробудился и взывает хранителей к себе.

Как по щелчку Нешам ожил, опаляя кожу. Я не двигался, терпя боль. Невозмутимо я окинул остальных взглядом. Ни один мускул на их лице не дрогнул и не выдал признаков мучительного жара. Но глаза… Глаза дикие и радостные. Они жили ради этого, существовали, чтобы служить. Наконец их смысл существования найден, Меках придет и нацепит на них свои поводки. Эта мысль претила мне, вызывала ненависть. Я здесь не по собственной воле и не горел желанием служить очередному ублюдку. Я уже ненавидел всем сердцем то существо, что придет помыкать нами. Все это оставалось лишь сказками, а теперь обрело начало. Я бы и дальше жил с мыслью, что это выдумки, если бы не чувство, до сих пор штормившее душу.

Кловисс достал свой Нешам, и легкое свечение потянулось от красного нутра. Никаких черных прожилок. Остальные хранители проделали то же самое, и от каждого исходил белый свет. Я помедлил, но, когда встретил глаза Верховного, повиновался и достал свой.

Брови дяди сошлись на переносице. Если бы я не знал, что Кловисс не умел бояться, то поклялся бы Такал, его лицо на мгновение исказилось ужасом. Он даже приподнялся с места, рассматривая мой кулон поближе, но тут же опомнился, опустившись обратно.

– Эрни, ты сможешь показать, где сейчас меч? – попросил дядя у одного из хранителей.

Инуриец немного старше меня начал перебирать пальцами на компьютере, и карта на столе переключилась. Перед нами возникла Терра или планета Земля. Я резко поднял глаза на дядю и понял, что он не выглядел удивленным. Только жадность бушевала на его лице, прежде чем привычная маска скрыла все истинные эмоции.

Кивнув самому себе, Кловисс перевел взгляд на Имрана.

– Мы давно готовы к этому. Война достигает кровавых пределов, наш мир рушится. Население гибнет. Мы знали, что меч рано или поздно придет. – Он бросил беглый взгляд на меня. – Вы вдвоем отправляйтесь туда. – Решение озвучено будничным голосом, а для меня весь мир начал рушиться. – Наше Хранилище находится недалеко от точки сброса, и, к счастью, достаточно близко к мечу. Вам немедленно следует собраться и отыскать Меках и Меч.

Глаза брата заблестели так же лихорадочно, почти безумно, как у всех остальных. Он кивал, а я был не в силах оторвать глаз от Терры. Все спокойно планировали подробности, а я не мог сосредоточиться. Никаких вопросов, желаний. Цель и ее выполнение. Мне не хотелось бросать свое подобие жизни, но никто не спрашивал моего мнения.

Наша семья ведет Орден с начала сотворения меча. Каждый мужчина в роду обязан отдать этому делу жизнь. Как только мальчик входил в отрочество и оканчивал школу, он прибывал в храм Хранителей. Обучение проходило, пока знания и боевые навыки не будут отточены до совершенства, а дальше нужно посвятить жизнь служению.

Вдали от родных и любимых мальчики проходят суровые испытания. Однако мы с братом стали обучаться намного раньше. Наших родителей убили. Обрывочные воспоминания сохранились в памяти, но года забирали свое. Они начинали меркнуть. Нас вырастил дядя, который решил, что детство менее ценно, чем обучения навыкам.

С тех пор никто не спрашивал, чего именно мы хотели.

Брат почувствовал во мне перемену и, бросив быстрый взгляд на остальных, жестом указал на дверь. Стоило нам покинуть зал, как за нами спокойным шагом вышел Кловисс. Мы молча, не решаясь заговорить первыми, направились к своим комнатам.

– Игнар, ты не мог бы задержаться? – спросил дядя.

– Да, конечно, – ответил я, запуская ладонь в волосы. Я умоляюще посмотрел на Имрана, но тот, покачав головой, скрылся у себя. Дэволов сын!

Кловисс дождался, пока дверь закрылась. Мы остались в коридоре совсем одни. Напряжение нарастало, но я силой воли заставил стоять себя прямо. Дядя подошел поближе, положил руку мне на плечо, его взгляд изменился, становясь более домашним и спокойным.

– Сын, – дядя давно стал так нас называть, – я понимаю, что ты не хотел этого. Но решение таково, и другого не будет. Пришло время показать себя, напомнить инурийцам, что вы Истинные. Это не просто слово, Игнар! Это отличие, возвышение. Понимаешь меня?

– Конечно, – голос все же подвел меня, выдавая горечь. Кловисс нахмурился.

– Спрячь свою слабость, сынок! Ты обязан быть сильным. Ты наследной крови! К тому же, – дядя ускользал, а его место занимал Верховный, – твои отлучки порядком мне надоели. Возможно, новый Меках сможет тебя приструнить.

Только от одних его слов спину начинало ломать. Внутри зарождалось тепло, с протяжным рыком отдаваясь в ушах. Остатки инурийской магии бесновались, но дяде абсолютно плевать, он знал, что я промолчу.

– Сюда едет Велассия Дакун¹, чтобы попрощаться, – добил меня Кловисс.

Велассия – дочь одного из известнейших богачей нашего города. Он жертвовал деньги на дела Хранителей и пожелал лишь одного взамен – выдать свою кровь за того, кого она искренне полюбила.

Велассия проводила в детстве здесь множество дней. В перерывах между занятиями она присоединялась к нам с братом, и тогда мы могли представить себя обычными детьми. Время шло. Мы мужали, а Велассия становилась настоящим прекрасным цветком. Тогда-то у нее появились ко мне чувства. А я никогда не выказывал ей взаимности.

Вела была моим другом, товарищем, чуть ли не братом в юбке. Но отец Велассии узнал о душевных муках дочери и решил помочь ей единственным известным ему способом – купить. Дядя посчитал это удачной партией и сразу же согласился, уверяя, что мы идеально подходим друг другу. Заодно и не потеряем щедрое вознаграждение.

На Инуре это в порядке вещей, но сама мысль обвязать себя узами с кем-то вводила в ступор. Я не хотел этого, пытался отказаться, просил, бунтовал, пил, дебоширил, даже заводил множество романов на стороне, но ничто не могло отпугнуть будущую невесту и переубедить дядю. С тех пор я избегал компанию Велассии.

– Какого дэвола ей здесь делать? – перекрикивая внутреннее чудовище, спросил я.

– Она твоя будущая жена, – строгость в голосе Верховного заставила меня выпрямиться по струнке, но недовольство росло вместе с накапливаемой магией. – Имеет право прийти и попрощаться перед отбытием!

– Ты знаешь, что я не хочу ее видеть! Не хочу дэволово брака!

– Не выражайся!

– Здесь никого нет! – я повысил голос, сжимая кулаки. – Если тебе так нужен этот брак, сам возьми ее в жены! Когда ты вообще успел оповестить ее, зов…

Я не успел договорить. Звон от пощечины эхом разлетелся по коридору. Я не позволил себе прикоснуться к щеке, молча поднимая взгляд и слизывая каплю крови с губ.

– Возьми себя в руки, мальчишка! Ты наследник! Не смей позорить меня своими криками! – вкрадчиво, почти угрожающе прошептал Кловисс. Я узнал этот блеск. Будь у него возможность наказать меня прямо сейчас, он бы сделал это. Удивительно, что в этот раз обошлось лишь пощечиной. – Это твоя судьба и задача в жизни. Мы – Хранители. Мы делаем все, что в наших силах для службы мечу. Твоя роль такова.

Он оглядел меня с ног до головы, как бы говоря: «На большее ты неспособен». Меня передернуло, внутренний монстр зарычал, пока я пытался успокоить вспышку ненависти.

– Попрощайся с невестой. Когда вы вернетесь, мы соединим вас.

Закрывая глаза, я сделал глубокий вдох. Ничего не сказав, ушел в свою комнату. Последнее, что я услышал, это печальный вздох дяди.

☆・・・★・・・・・★・・・☆

Передо мной лежала скромная худая сумка с вещами.

Имран уверял, что все необходимое есть на месте. За хранилища на других планетах отвечала специальная группа служителей. Они изучали людей, следили за изменениями и собирали полную базу знаний.

Помимо тряпья, я взял единственный меч, которым мог пользоваться. Его выковали специально для меня по наставлению отца. Также в сумке уже лежали мамины шнурки для Нешама, картина, что нарисовал папа, но кое-чего все равно не хватало.

Я подошел к полкам и достал оттуда маленький сверток, развернув, посмотрел на портрет счастливой семьи. Моей семьи. Мальчик постарше сидел на коленях у отца и строил гримасы, а тот, что помладше, обнимал свою мать сзади и целовал ее в щеку. Они улыбались, их глаза горели. Они живы.

Большим пальцем я провел по помятым краям, давя грустную усмешку на губах.

Имран ожидал меня, как всегда, при полном параде, держа в руках несколько сумок. Он сменил камзол на удобный черный костюм, а волосы завязал в узелок.

– Вижу, братишка, ты собрал всю свою комнату, неужто надеешься навсегда сбежать от дядюшки? – сказал я с наигранной тревожностью.

– Только самое необходимое, – коротко ответил он. – Зато, смотрю, у тебя мешок наполовину пуст.

– Мне незачем таскать с собой уйму вещей. Все, что мне дорого, умещается в моем сердце. – Широко улыбнувшись, я подмигнул брату.

Но взгляд Имрана соскользнул мне за спину, а веселье исчезло с лица. Чутье подсказывало мне, чего ожидать. Обернувшись, я увидел Кловисса в сопровождении Велассии.

– Сотри недовольство с лица, – прошептал брат.

Взяв себя в руки, я натянул улыбку.

Золотистый лиф, открывая слишком много, тонкой тканью соединялся с массивным поясом на широких штанах. Драгоценные камни на одежде, даже в таком тусклом свете, отблескивали словно тысячами солнц. Поверх всего накинута полупрозрачная туника цвета зари. Длинные темные волосы уложены в красивых завитках, подчеркивали белизну кожи, делая девушку не похожей на инурийку. Глаза цвета синего неба с любовью смотрели только на меня.

Ее внешность экзотична. Род Велассии такой же чистокровный, как и наш. Но их семья имела характерные черты. Бледная кожа с проступающими фиолетовыми прожилками и темно-синие глаза. Она, несомненно, одна из самых красивых женщин, которую пока мне довелось видеть. Многие мужчины возлагали к ее ногам целые города, но она выбрала одного-единственного, которому сама готова приклоняться. Но правда в том, что, кроме дружеских чувств, я к ней ничего не испытывал.

Имран отправился получать инструкции, в то время как Вела подошла ко мне и грустно улыбнулась.

– Как долго тебя не будет? – ее голос сродни сотне колокольчиков. Мягкий и податливый.

– Не могу сказать тебе. Мне не известно, что нас там ждет, – сухо ответил я.

– Я буду скучать по тебе, ты же знаешь?

Она взяла меня за руку и сжала. Я кивнул, не в силах ответить.

– Может, мне стоит уговорить отца отправиться с тобой?

Вела опустила глаза, хлопая большими ресницами.

– Нет. Дело Хранителей, понимаешь? – От этой идеи бросило в ужас.

– А если ты встретишь там человеческую женщину и влюбишься в нее, забыв обо мне, кто так сильно любит тебя? Я слышала, многие инурийцы предпочитают экзотику.

Ее голос дрожал, она смотрела на меня, надеясь услышать желанное обещание.

– Не знаю, но есть возможность узнать.

Велассия не поднимала глаз, но ее ладошки задрожали. Я вновь сморозил глупость, но после насильственной женитьбы по-другому с ней не выходило. Шея девушки начинала краснеть, и я взял себя в руки, проклиная все на свете.

– Я помолвлен, остальные ничего не значат для меня.

Ложь легко слетела с губ.

– Пора! – раздался властный голос дяди.

Велассия напоследок отчаянно посмотрела на меня, стискивая мою руку, но я высвободился и отошел к брату.

– Я буду молиться за тебя Богине каждый день, любимый, – прошептала она мне вслед.

– Мальчики, будьте осторожны! Приведите Хозяина. Вернитесь домой.

Кловисс обнял нас по очереди, прощаясь.

Мы с Имраном надели масс-костюмы и подошли к устройству, которое должно перенести нас на другую планету. Маленький маяк, сродни собратьям на просвещенных планетах.

– Ты готов? – спросил брат.

– Всегда готов, – соврал я и сомкнул веки.

☆・・・★・・・・・★・・・☆

Перемещение сквозь разлом занимало примерно шесть часов.

Мы выпали из потока кубарем и прокатились по земле. Плечо заныло, но я размял его привычным жестом, не реагируя. Проверив меч и кинжалы, я подошел к брату и подал ему руку.

– Жив? – поинтересовался Имран, поднимаясь и стряхивая с себя комочки грязи.

– Да.

Это не первый мой прыжок, но я впервые на другой планете.

Холодный ветер ударил в лицо, поражая своей нежностью. Природа здесь сочная и зеленая. Никаких песков и бесконечных барханов, и давящих своим огнем солнц. Под ногами мягкая, высокая трава, а массивные деревья тянулись своими макушками ввысь, к голубому небу. Крупные листья ласкали слух. Никакого зова песка, никаких песчинок в воздухе.

На Инуре, в нашем Храме тоже есть сад с зеленью, но по сравнению с этими красками теперь он казался мне подделкой. Я много читал о природе на других планетах, но это не сравнить со скудными картинками из книг. Вдыхая солоноватый, влажный ветер, я на мгновение прикрыл глаза.

За стволами деревьев проглядывалось нечто голубое. Я не сразу догадался, что это весь горизонт закрывала вода. Сине-голубая. На поверхности. И так много.

Наверное, я выглядел как идиот, крутя головой из стороны в сторону. Но брат молчал, тихо ухмыляясь.

– Это… Земля?

– Да, – с улыбкой ответил брат.

– Здесь всегда так зелено?

– Практически.

Имран достал портативный маяк и активировал сигнал. Он вертел им во все стороны, пока на экранчике не замаячила точка нашего места назначения. Молча указав направление, Имран пошел в сторону сигнала. Я последовал за ним, все еще задерживая взгляд на зеленых холмах и многоликих бутонах цветов. Птицы скакали с ветки на ветку, распевая трели. Пока мы шли, я касался пальцами всего, до чего мог дотянуться. Листы, травинки, мокрый мох.

Впереди виднелся утес с огромной расщелиной. Солнце туда не попадало, отчего здесь довольно темно. Имран включил фонарь, освещая нам путь. Перед нами выступила массивная дверь. Брат поднес руку к выемке в камне и приложил ладонь, после чего искусственная плита медленно отодвинулась.

Мы прошли в хранилище, спрятанное между скал. Большие валуны скрывали дверь, которая вела вглубь. Просторный коридор покрыт потрескавшейся белой штукатуркой, в каждом углу валялись комки пыли. В нос ударил затхлый запах.

Нас встретил такой же зал. Здесь висел огромный экран, вокруг которого стояло множество стареньких компьютеров. Длинный деревянный стол пересекал комнату, на нем валялись громоздкие книги. Вдоль стен расположились полки со всяким хламом.

И, конечно же, с огромным слоем пыли.

– Уютно, ничего не скажешь, – сказал я, плюхаясь на один из диванов, с которого в воздух поднялось облако. – Говоришь, здесь все приготовили для нас?

– Их задача – привести материалы, одежду, но никак не уборка.

Имран пытался подключиться к приборам. Я осмотрел комнату и заметил красный рубильник на противоположной стене. Поведя бровью, я скептически посмотрел на брата и подошел к нему, дернув вниз.

– Хвала Богине! – воскликнул он, когда система ожила.

– Ты же здесь был и не знаешь, где включается свет?

– Я был на Земле, но не в этом хранилище. На планете находиться еще три таких блокпоста, – огрызнулся Имран.

– Как скажешь, умник. Зачем включать свет, верно? Можно и кнопки потыкать, вдруг заработает.

Имран ожидаемо промолчал. Я открыл дверцу ближайшего шкафа. Там стопками лежала одежда. Пахла она не очень, но иного выбора не оставалось. Достав две рубашки без пуговиц и рукавов, плотные брюки черного и синего цвета, обувь на завязках, я подошел к брату и отдал ему часть. Имран взял в руки одежду и повернулся ко мне.

– Держи.

– Сейчас не стоит, нам нужно оружие. Носить его с этим неудобно.

Он надел браслет со встроенной системой маскировки и внутреннего перевода. Маленькое устройство, словно живое насекомое, активировалось и впилось в кожу, вставляя крошечные усики. Разряд понесся от места прокола до корки мозга.

– Значит, мы должны скрываться. Зачем? – спросил я.

– Ты людей никогда не видел? Думаешь, мы впишемся?

Я не любил, когда он строил из себя умника. Поджав губы, я кивнул. Все же он прав. На Земле еще не слышали о других расах. Отстающие…

Имран ввел нужную комбинацию. Химическая реакция пришла в действие. Запертая магия внутри затрепетала, внутренний зверь ожил. По руке ввысь понеслось онемение. Удар током сшиб меня с ног, и я облокотился об стену, чтобы не упасть. Тошнота подкатила к горлу, язык начал жечь.

Напротив меня зеркало, и я видел все, что со мной происходило.

Кожу закололо иглами. Фиолетовый цвет постепенно бледнел, становясь непривычно бежевым. Черные волосы растрепались, несколько прядей упало на лицо. Глаза не изменились, оставаясь такими же. Все это выглядело пугающе странно, чужеродно.

Брат рассматривал свои руки, округлив глаза.

– Там есть зеркало, – мотнув головой, произнес я.

Там отражались два незнакомца. Мы во всем походили на людей, и только черные глаза с фиолетовым обручем выдавали в нас чужеродных.

– Это странно, – заключил Имран, вертя головой из стороны в сторону.

– Есть в этом что-то, – тяну я. – Но мне больше нравится прежний Игнар.

Я подмигнул отражению, на что брат тяжело вздохнул.

– Горделивый Квасим².

– Переводчик барахлит.

– Он только перенастраивается. К тому же к этому надо привыкнуть.

Имран повернулся обратно к приборам.

– Сигнал удалось отследить, можем выходить. Это недалеко.

– Думал, нам придется искать его месяцами, – скептично сказал я.

– Меч и Хранители связаны, Игнар, – заговорил тоном учителя Имран. – Подобное взывает к подобному. Неужели ты не чувствуешь тяжесть в груди? У меча своя воля, возможно, он выбрал это место не случайно.

– Меч выбрал место рядом с хранителем. Идеа-а-ально, – разведя ладони, протянул я.

– Зри шире, брат.

– Рассуждаешь, как старый Кловисс.

Его губы скривились.

– Ну спасибо!

Пока Имран продолжал собираться, я потянулся вглубь себя. Зверь вытягивал голову, копошась в душе. Что-то определенно взывало ко мне, требовало и просило своего внимания. Это чувство походило на зуд. Оно было сильнее прочих желаний, потребностей. Мне не нужна была вода и еда, не нужен сон. Только пойти на зов.

– Идем? – спросил я.

– Спрашиваешь?