Читать книгу: «Тяжело», страница 3

6. Беляна

Беляна многому обучилась за прошедший сорок один год: она научилась подчинять себе Духовность. Находясь в Нави, она, как и другие духи, божества и монстры, способна присутствовать одновременно в нескольких местах. Это чрезвычайно удобно в судейском деле, особенно когда в день прибывает сотня душ.

Девушка также совершенствовала свои физические способности: она стала сильнее, выносливее, быстрее и ловчее. Её мастерство фехтовальщика достигло нового уровня. Это придало Беляне уверенности в себе.

Сегодня – знаменательная дата: сорок первый год пребывания Беляны в Нави в роли Судьи. Именно сегодня Числобог явится, чтобы узнать её ответ. Морена упомянула, что он встретится с ней в семь утра.

Для девушки наступление этого часа – самое тяжёлое испытание. Несмотря на ежедневные мысли о родных и близких, Беляна решилась кануть в небытие.

Морена, словно чувствуя её выбор, в последний день смотрит на внучку с явным горем в глазах.

– Да ладно тебе, бабушка. Всё будет…

– Хорошо? – клишировано и резко прервал Числобог за спиной Беляны, когда та пыталась утешить обеспокоенную богиню.

Сердце Второго Судьи Нави заколотилось от волнения.

Сейчас они втроём находятся в тронном зале, у самого трона Велеса.

Числобог сменил облик: с истинного на тот, что он использовал, живя в семье Витязь под видом Дмитрия.

– Что, временной божок волнуется, что ли? – попыталась улыбнуться Беляна, но суровый взгляд Числобога остановил её. – Прости…те больше не пытаюсь разрядить обстановку. Хотя раньше Дмитрий бы меня подколол в ответ.

– Я не желаю услышать тот ответ, который ты заготовила, – Числобог в образе Дмитрия, но его взгляд уже не прежний, не инфантильный.

– А тебе… Вам… да Велес подери! Как к тебе… вам обращаться-то?!

Числобог вздохнул:

– На «Ты».

Беляна тоже тяжело выдохнула. Для неё это самый тяжёлый разговор в жизни:

– Спасибо. Но откуда тебе знать, какое решение я приняла?

– Даже если не учитывать, что я поведал Числобогу о состоянии твоей души, твой выбор давно очевиден, – произнёс Велес, опираясь спиной о мраморную колонну, в облике двадцатилетнего юноши.

От волнения девушка принялась теребить кулон с мечом на шее.

– Прости меня, Числобог, но я не хочу больше нести в Яви разрушение, боль и страдания…

Взгляд божества стал невыносимо печальным:

– Это ты меня прости. Ты всё ещё нужна Славянскому Пантеону.

Беляна не успела отступить или увернуться – всё произошло мгновенно. Числобог коснулся её лба.

Картины, что он ей показал, вызвали одновременно радость и глубокое горе. Боль невыносимая. Даже весь её оптимизм не смог перевесить эту тяжесть.

По ощущениям прошёл час, но, придя в себя, Второй Судья Нави поняла, что минуло лишь несколько секунд.

Она обнаружила себя лежащей на полу дворца. Тело скрючилось, руки сжимают голову. Из глаз стекают слёзы.

Но вместе с этим она ощутила лёгкость, словно дышать стало ещё проще, будто объём лёгких увеличился, а силы прибавились. Однако дело было не в лёгких: Числобог разрушил ещё одну «стену» в её Духовности, установленную им в её детстве. Но это не радует сейчас.

Беляна поднялась, повернулась к виновнику её страданий, пытаясь что-то сказать. Ей захотелось из принципа заявить, что она готова проиграть бой Горынычу, но с трясущихся губ не сорвалось ни звука. Если показанные картины правдивы, она не имеет права отказаться от возвращения в Явь.

– Прости, девочка. Но у тебя действительно нет права выбора, – сказал Числобог.

Девушка наконец выдавила:

– Столько людей умрёт…

Числобог в образе Дмитрия обычно был полон позитива. Даже в серьёзные моменты он мог выдать какую-нибудь чушь, чтобы разрядить обстановку. Но сейчас он выглядит не столько серьёзным, сколько глубоко опечаленным, не меньше её.

– Они погибнут так или иначе, с тобой или без тебя. Но я вместе с Велесом сопровожу их души в Светлую Навь. Даю слово.

Беляна вспомнила ещё одну травмирующую картину. По трагичности она, если не равна, то превосходит первую.

Девушка вытерла слёзы.

– Всегда ненавидела богинь любви.

Числобог переглянулся с Велесом, и тот кивнул.

– Сейчас ты думаешь поступить правильно, – продолжил Числобог. – У греков были титаномахия и гигантомахия, угрожавшие их Пантеону. У наших братьев-скандинавов будет Рагнарёк. Теперь настал наш черёд. И ты сыграешь в нём главную роль.

Беляна слабо, но истерически рассмеялась. Числобог не раскрыл всех деталей будущего, но она поняла, что его слова пропитаны истиной.

– Хе-хе. Если историки не назовут этот период «Белзачистка», то всё было зря. Ой, то есть будет.

Велес из-за колонны усмехнулся:

– «Светлая зачистка», ах-ах, любопытно. Ты мне всё больше нравишься. Может, когда вернёшься сюда, станешь моей женой? А, Числобог, Морена, благословите?

Оба бога ответили в унисон:

– Только через мой труп, а ведь я Смерть, – Морена.

– Обойдёшься, ненормальный. К тому же Беляна недолго пробудет здесь без пары, – Числобог.

– Хе, но ведь между ними будет несколько десятков лет. А значит, шансы похитить эту девчушку у меня будут.

Беляна не поняла, шутит ли Велес, но это немного разрядило напряжение.

Она уже успокоилась от бремени, что на неё взвалили. Не полностью. От увиденных картин Бьянке хочется впасть в истерику, но она её подавляет.

– Числобог, насколько…

Божество прервало её:

– Если ты не вернёшься, невинных жертв будет больше.

– А, ну ясно-понятно. Тогда пора воспользоваться Зоитакси и возвращаться домой, а то мать с ума сойдёт, – улыбнулась девушка.

Беляна оглядела каждого из присутствующих божеств.

Морена вела себя как истинная бабушка. У них было свободное время, они делились историями, богиня всегда поддерживала внучку. В её глазах читались нежность и любовь. Мать отца и дяди Беляны призналась, что её решение признать детей во время гражданской войны причинило ей боль, ведь из-за этого казнили отца Тоши и Велимира, и первый Морену за это ненавидит. Беляна решила хотя бы попытаться исправить их отношения.

Велес был самым строгим и безжалостным учителем Беляны. Но в нём что-то… знакомое. Тьма, жестокость, двуличие в некоторых моментах кажутся ей близкими.

Если её земной избранник её профукает, почему бы не стать женой Велеса, с которым у них столько общего?

Велес подери!!! Беляна хоть и Второй Судья Нави, но лишь её душа возвысилась до этого звания, а значит, Велес чувствует её мысли!!!

– Я пошутила, – тут же фыркнула Беляна.

Числобог и Морена не поняли, к чему это, но Велес её прекрасно понял.

– Конечно-конечно, – ответил он с коварной улыбкой.

Велес отстранился от колонны, подошёл к Беляне, приподнял её подбородок и сказал:

– Я самый неоднозначное и опасное божество этого Пантеона, и я знаю, о чём говорю. Картины, что показал тебе Числобог, со временем тебя отпустят. Но запомни мои слова: чтобы поступить правильно ради баланса, порой нужно действовать не так, как от тебя ожидают. Это не сделает тебя злодеем. Знай это, когда решишь переступить черту. И в тот момент обратись ко мне – я помогу тебе и Антону.

Велес отпустил её подбородок и коснулся её уха правой рукой.

– Когда наступит тот момент, сними серёжку, что я тебе дарю. Я откликнусь на твою просьбу, – божество отступило. – А теперь, до встречи, мой дорогой помощник.

Морена подошла следующей:

– Моя дорогая, спасибо за почести, что ты оказывала мне в Яви, и за любовь, что подарила в Нави. Я считаю тебя героем. Когда я понадоблюсь, мы с Велесом поможем тебе. Наша помощь будет ждать через озеро, на территории, мною благословлённого Максима.

Беляна не знает, о чём говорит бабушка – Числобог не показал эту картину. Но если всё предрешено, значит, так и случится.

Когда Морена отошла, Числобог кивнул:

– Я с тобой пересекусь дважды. И да, пока ты там будешь возвращаться в Явь, я тебе пару ласковых скажу. Родственникам передашь А теперь.… – он посмотрел на Велеса, тот взмахнул рукой, и рядом с Беляной появилась душа высокой девушки, которую Беляна «заткнула» дважды за свою жизнь.

Беляна не стала смотреть на Зою.

Она глубоко вздохнула и гордо улыбнулась:

– Свидимся! Только пообещайте, что каждого невинного и павшего героя, попавшего в Навь, вы направите в Светлую Навь.

– Да, наваляй им! – наконец улыбнулся Числобог в образе Дмитрия.

– Я верю в тебя, моя дорогая, – добавила Морена.

– Даю слово, что каждого невинного и героя, попавшего в Навь, я сопровожу в Светлую Навь, даже если мост под ними будет рушиться. А теперь катись отсюда, пока я тебя здесь не оставил, – сказал Велес.

Он щёлкнул пальцами. Перед тем как впасть во тьму, Беляна почувствовала, как душа Зои растворилась.

7. Беляна

В очередной раз Беляна убеждается, что фильмы приукрашивают реальность, особенно в сценах воскрешения героев. В них персонажи оживают резко, жадно глотая воздух. На деле это напоминает обычное пробуждение, после которого, да, человек действительно хватает воздух с учащённым сердцебиением.

Девушка очнулась в своей комнате, окружённая мамой, папой, братом и дядей. Мама разрыдалась и бросилась её обнимать, говоря, как Беляна выросла, какая она молодец и как она ею гордится.

Тоши и Избор, заметив, что Беляна видит их слёзы, синхронно вытирают их и делают вид, будто вовсе не переживали за неё.

Отец опускается перед ней на колени, склонив голову к полу, как только она спускается с кровати.

– Прости меня, – произносит он, не скрывая дрожи в голосе. – Прости за то, что оставил тебя с семьёй и за то, что ты пережила из-за меня.

Слова отца звучат не как попытка оправдаться, а как искреннее сожаление о том, что терзает его сильнее всего.

Так или иначе, отец Беляны часто приходил к ней во снах и там они проводили время так, как он смог себе позволить. То, что он рассказывал ей – хватает того, чтобы Беляна никогда не чувствовала к нему обиды или злости. Отец не был в семье не потому что не хотел, нет. Он ушел, потому что вынужден был.

Сейчас не время для грусти. Этого хватит с нее на ближайшие полтора года.

Беляна приседает на корточки и заставляет отца посмотреть ей в глаза.

– Не грусти, а то грудь не будет расти, – выпалила она первое, что пришло в голову. Сюр? Да. Но этого хватило, чтобы бессмертный улыбнулся, глядя на дочь. – Ты здесь, а значит, всё будет хорошо, разве нет? Разберёмся только сначала с судом, который тебя по-любому ждёт. – Затем она оглядела всех. – Кстати, зовите меня теперь Беляной. Прекрасное имя, за которое я вам благодарна.

Прежде чем встать, Велимир обнял дочь.

Времени действительно мало. Отец сообщил Беляне и семье, что оссо Воронов дал ему ограниченное время на встречу с близкими, после чего заберёт на судебное разбирательство. Беляна понадеялась, что Велесу не придётся вмешиваться. Но если отцу грозит арест, разве это справедливо? Она уверена: её батёк не совершал злодеяний, которые ему приписывают! Даже похищение друга детства Серебровых должно иметь иное объяснение! Если нет, Беляна расшибётся в лепёшку, чтобы призвать Велеса. Если будет нужно – она снимет серёжку раньше времени.

Родители Беляны решили провести отведённое время наедине.

Мама знает об отце лишь отрывочные сведения из рассказов Беляны, но она хочет услышать всё из его уст. Хотя, учитывая, что отец и Беляне говорил лишь намёками о том, как его вынудили ради Даны оставить семью, мама вряд ли узнает больше.

Беляна, Избор и Тоши собрались в гостиной.

Её не расспрашивают о каникулах в Нави, за что она благодарна, ведь едва сдерживает истерику от видений Числобога. Ещё немного – и она готова рухнуть на пол, разрыдавшись в конвульсиях.

Но она вспомнила Дмитрия Югорова, который взрослел на её глазах. Он пережил горе и испытания, заставившие его повзрослеть за такой короткий срок. Если Беляна сейчас сдастся, какой из неё ментор?

В гостиную вошли мама с папой и сели на диван рядом с Тоши и Избором. Беляна осталась стоять у дверного проёма.

Родители объявили о решении воссоединить семью. Глаза матери покраснели от слёз: она дождалась отца, не переставая любить и верить в него.

Тоши, услышав это, просиял. Искренне радуясь за Елену и Велимира, он достал из кармана тёмных джинсов связку ключей и бросил их младшему брату.

– У меня в Светлогорске есть уютная квартирка с купленной парковкой, валите-ка туда, там потрясающе! Как и в самом городе!

Елена и Беляна слышали о Светлогорске, но не интересовались его инфраструктурой. Тоши красочно описал город, добавив, что напишет Елене рекомендацию как патологоанатому, а для Беляны и Избора попросит Драго составить рекомендации для школы и университета.

– Однако спешить не стоит, – сказал отец, глядя на Тоши, который внешне выглядит младше него. Он крепче сжал руку мамы. – Мне ещё предстоит допрос и расследование у оссо Воронова.

Тоши покосился на кресло у телевизора, будто там кто-то есть.

И ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ПОСЛЕ ЭТОГО ТАМ ПОЯВИЛСЯ МАКСИМ. ОН СИДИТ, УДОБНО УСТРОИВШИСЬ В КРЕСЛЕ, С КНИГОЙ В РУКАХ, ЗАКИНУВ НОГУ НА НОГУ.

Невозмутимое лицо, острые черты, зелёно-карие глаза, лениво поднявшиеся с книги на семью Беляны, тёмно-коричневые волосы. Белая рубашка, чёрные пиджак и брюки, чёрные кожаные туфли.

Для Беляны прошёл сорок один год с подкинутыми картинами будущего. Она сделала полушаг к нему, поймав себя на желании обнять его. Но это чувство тоски – не её, не из этого времени.

Губы Беляны задрожали, захотелось заплакать. Когда Максим посмотрел на неё и их взгляды пересеклись, она тут же отвела глаза.

– С возвращением, Беляна Витязь, – сказал он. Затем перевёл взгляд на её мать. – И Вас, Елена.

Взгляд всей семьи прикован к ранее невидимому гостю.

– Простите моё невежество, но невидимость – стоящая вещь. Особенно когда можно включить её одной кнопкой на часах.

– Вы были в нашей комнате, полагаю, – слегка улыбнулся отец Беляны.

Максим кивнул.

– Верно, оссо Воинов. Всё, что Вы помните: Дана и некто шантажом заставили Вас присоединиться к ним перед тем, как вы собирались сделать предложение Елене. Но когда Беляна умерла, этот некто отпустил Вас, забрав воспоминания о себе и Вашей пятнадцатилетней деятельности. Это мы обсуждали два часа назад.

– Я не контролировал свои действия, но готов сотрудничать со следствием, – уверенно заявил Велимир.

– Несомненно, – Максим закрыл книгу и положил её на колени.

Он вновь оглядел каждого из собравшихся.

– Но я прибегну к нестандартным методам. Согласие семьи не потребуется.

– Пытки? – спросил Избор и поёжился. Ему всегда не по себе рядом с оссо Вороновым.

Максим секунду посмотрел на парнишку, затем кивнул, пожав плечами.

– Моральные. В этом поможет глава ВНЕБом, Вратобор Лисовский. Процедура будет жёстче, чем сегодня, и я не гарантирую, что Велимир Воинов останется в здравом уме. Процедуры займут до двух дней. Затем мы будем опираться на имеющиеся и новые факты. Судебные разбирательства могут длиться неделю.

Никто не ответил. Велимир посмотрел на Елену, дочь, Тоши, затем поднялся и подошёл к Избору, протянув руку.

– Беляна рассказывала о тебе. Спасибо, что оберегал сестру, мать и помогал двум балбесам.

– Охренел, что ли? – хмыкнул Тоши, который защищал семью вместо Велимира, как свою. – Ля, Макс, забирай охреневшего на пожизненное!

У Максима не дрогнул ни один мускул на лице, а Велимир широко улыбнулся.

– Простите, оссо Воронов, пока часть памяти была при мне, я потратил время на приятеля Беляны.

Истислав Серебров. На Беляну накатили видения грядущего, и, ощутив паническую атаку, она сделала несколько глубоких вдохов, надеясь, что никто не заметит. Но Максим заметил. Она старается не смотреть на него, но прекрасно чувствует его взгляд.

Беляна пытается радоваться: всё идёт, как задумано. Она победила, Дана – в небытие (хотя это тот ещё мрак), отец – с семьёй. Но с момента воскрешения она лишь сдерживала панические атаки, чтобы не закричать: «Я НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ ЭТОГО», «Я НЕ ХОЧУ, НЕ ХОЧУ», «НИКТО ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ», «СТОЛЬКО ЛЮДЕЙ ПОГИБНЕТ». Ей хочется броситься к Максиму и всё рассказать. Но это ничего не изменит. Всё сведётся к предначертанному, и от этого ей становится хуже. Она знает, что ключевой фигурой станет Максим. Вспомнив отрывок будущего, она ощутила фантомную боль внизу живота.

Беляна успела переодеться: сейчас она одета в кружевную ночнушку до колен. Она посмотрела на внутреннюю часть бёдер, ожидая увидеть стекающую серебовь, но ничего нет. И пока не будет.

Она очнулась, когда отец обнял её на прощание. Его слова звучат нежно, но она их не расслышала. Он направился к выходу.

Максим пошёл к ней, так как она стоит у двери. Он нужен ей, но не сейчас. Их встреча назначена через полтора года, осенью. К тому же Максим сам сказал, что не желает её видеть после возвращения. Это пока её устраивает.

Беляна хотела уйти, но Максим обратился к ней:

– Позволите взять её дочитать? – его лицо, как всегда, невозмутимо.

Беляна присмотрелась к книге. Это первая часть о морском полубоге. Странно: Максиму «фиолетово» на эту серию. С его возможностями он мог бы купить города, не то что книгу.

– Валяй, – ответила она и ушла в свою комнату.

Беляна скучала по маме и мечтала о воссоединении. Миллион раз представляла, как они поговорят. Даже смерть не убила это желание. Но сейчас ей хочется уединения.

Она закрыла дверь комнаты, задёрнула шторы, легла на кровать, свернулась в позу эмбриона, прижав подушку к груди, и разрыдалась, надеясь, что боль и терзания хоть на время отступят.

Всё сложилось удачно. Отца вернули через пять дней. Всё это время Беляна и Избор не покидали дом, проводя время с мамой и Тоши.

Отец рассказал, что главнокомандующий ВНЕБом два дня копался в его сознании. Ни аппарат по «купанию» в памяти, ни Вратобор не доказали вины Велимира Воинова. Известно лишь, что сколько-то там лет назад он избил братьев Серебровых и похитил их друга Евгения. На суде в присутствии психологов братья Серебровы не выдвинули обвинений, согласившись с выводами Вратобора Лисовского. Пособничество тоже не вменили.

Расследование клиники Даны показало, что здание заброшено, без следов пребывания людей столетиями.

Велимира Воинова отпустили в семью, но дело поставили «на паузу». Его возобновят, если появятся улики, за которые его можно привлечь к ответственности.

8. Беляна

Полтора года Беляна, Избор, мама и отец жили счастливой семьёй в Светлогорске. Так сложилось, что Бажена Попова тоже переехала в этот город и поступила вместе с Избором в один университет. Она учится на архитектора, а Избор – на информационную безопасность.

Беляна же поступила в школу. Мама устроилась по рекомендации Тоши патологоанатомом в госпиталь. Максим решил держать отца Беляны поближе к себе, поэтому устроил его боевым инструктором в военную академию в Светлогорске.

За это время Беляна научилась сдерживать панические атаки, но воспоминания о Нави и увиденное будущее не отпускают её ни на минуту. В какой-то момент она подумала, что такими темпами доведёт себя до шизофрении. Раз в неделю к ним приезжает Тоши и заодно проверяет её состояние. Физически Беляна здорова как бык. Ну, почти. Появилась какая-то побочка при Переносе. Когда её кто-то Переносит, ее тут же начинает тошнить.

Но подготовить всех к своему решению Беляна решила, когда Тоши приехал их навестить. Они собрались после работы родителей за ужином. Дождавшись паузы, Беляна объявила:

– Тридцать первого сентября я вернусь в Упование, в наш старый дом. Я должна вернуться на прежнюю должность к Максиму.

Беляну никто не мучил расспросами о времени, проведённом в Нави, но в этот момент всё изменилось.

Мать впала в истерику, Избор тоже не сдерживает эмоций, говоря, что не каждому дан второй шанс. Мама хотела позвонить Максиму и предъявить ему, решив, что он принуждает Беляну работать на себя. Чудом Беляне удалось объяснить, что Максим не в курсе её решения. Но тогда мать захотела связаться с ним, чтобы кричать в трубку, требуя не пускать Беляну и не слушать её. Беляна пришла в ужас от того, что не может заставить маму положить телефон.

Молча переглядывались только отец и дядя.

– Лен, убери телефон, пожалуйста, – попросил отец. И тогда гнев матери переключился с Беляны на её уже официального мужа.

– Велимир, что ты несёшь?! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО НАША ДОЧЬ ХОЧЕТ ВЕРНУТЬСЯ В ЭТОТ АД И СНОВА ПОДВЕРГАТЬ СЕБЯ ОПАСНОСТИ?

Отец посмотрел на Беляну, которая бегает за матерью вокруг стола, пытаясь отобрать телефон.

– Беляна, это связано с тем, что было в Нави?

Вся семья уставилась на неё в ожидании. Беляна опустила руки и взглянула на отца, который словно читает её мысли.

– Да, пап.

– Почему ты не хочешь нам рассказать об этом? – спросил Тоши, сидящий за столом рядом с отцом.

– Тебе ли не знать, что это принесёт только страх и панику.

– Ты видела будущее? – спросили в унисон отец и дядя.

Беляна вспомнила всё. Каждую деталь, что ей поведали. Слёзы ручьём потекли из её глаз, хотя лицо оставалось спокойным.

– Да. Пожалуйста, поймите меня и позвольте сделать так, как я прошу. Я могу жить снова с Тоши, но остальные должны остаться здесь и продолжить жить как нормальная, счастливая семья.

Мать убрала телефон и окинула Велимира взглядом.

Это тот самый убийственный взгляд женщин, который говорит больше, чем слова.

– У-у-у, ну я пошёл, – Тоши похлопал Велимира по плечу и встал со стула, но тот тут же усадил его обратно.

Избор украдкой взглянул на сестру:

– Мы либо сейчас уходим…

– Да не, давай останемся и сядем, – выдохнула Беляна, радуясь, что гнев матери переключился с неё на мужчин. – В конце концов, ты хоть раз видел, чтобы мать орала на них? – И она села за стол. Избор, видимо, решил, что, в общем-то, почему бы и нет, и тоже вернулся на место.

– Ты чё, думаешь, кинешь меня тут одного? – Велимир, переживший гражданскую войну и контроль какого-то Проклятого, всё же не готов остаться с женщиной, чей взгляд мог убить даже бессмертного. Он схватил руку Тоши и усадил его обратно.

– Ни хрена! Это твоя дочь и твоя жена, сам разбирайся! – попытался вырваться Тоши.

– ОБА СЕЛИ! – рявкнула Елена, и братья Воиновы замерли, медленно положив руки на стол.

– Да, иссо, – в унисон проблеяли они.

Елена села за стол напротив мужчин, продолжая сверлить их взглядом.

Велимир до того, как его забрали от Елены, был с ней в отношениях четыре года. Ещё раньше он преподавал у неё историю, когда она была ребёнком. Когда они сошлись в её юности, он снова ощутил себя обычным человеком, без войн и прочего. Но бывали моменты, когда он забывал о своём бессмертии, особенно когда Елена злилась, но пыталась говорить сдержанно. А ведь он военный, с горой трупов за спиной, и выше её почти на шестьдесят сантиметров…

Елена вдохнула, села рядом с детьми напротив мужа и его брата.

Молчание продлилось около двух минут, пока Елена не повернулась к дочери, сидящей за братом.

– Прошу, расскажи хотя бы чуть подробнее, – взмолилась она.

Беляна опустила голову, глядя на свои руки.

– Числобог показал мне будущее, – повторила она. – Не полностью, отрывками. Какие-то были чёткими, какие-то размытыми. Они должны произойти, иначе… – Беляна попыталась подобрать подходящее слово, избегая фразы «мир накроется говнищем». – Иначе мир накроется говнищем. – Велес подери, не получилось.

– Почему ты думаешь, что показанное тебе – не ложь и не манипуляции? – спросила мама.

Беляна подняла голову, посмотрела на мамин телефон, дважды коснулась экрана, чтобы показать время, и кивнула в сторону окна.

Пока все соображали, в окно резко прилетел камень. Не с такой силой, чтобы разбить стекло, но достаточно, чтобы все, кроме Беляны, подпрыгнули на местах.

– Мне и эту картину показали.

– Очень полезное будущее, – усмехнулся Тоши.

Беляна проигнорировала это, хотя слегка улыбнулась, и продолжила:

– Пока я была в темноте, во время воскрешения, Числобог просил передать маме и Избору по сообщению. Избору он велел передать: «В момент, когда ты попытаешься остановить её, ты ощутишь, как твой мир умирает, как каждая частица твоего сознания разрушается от моральной агонии. Но ты, маленький говнюк, должен будешь в тот момент сдаться, позволив ей уйти».

Избор, сидящий справа от Беляны, замер. Ясно, что речь идёт либо о Ьеляне, либо о Бажене. Оба варианта его не радуют. Как и никого здесь, в принципе.

– И даже не спрашивай, кого он имел в виду, – поспешила добавить Беляна. – Я понятия не имею. Возможно, временной хрен имел в виду меня, возможно, Бажену, а возможно, ты эту «её» ещё не встретил.

Избор так разнервничался, что не сразу заметил, как от его ладони, лежащей на столе, пошёл дым. Потушив руку, он проворчал:

– Говнюк.

Беляна набралась смелости и посмотрела на мать, которая изо всех сил старается скрыть страх перед посланием, адресованным ей.

– Я могу не говорить его, мам.

Мать встретилась с ней взглядом.

– Говори.

– Цитирую: «Уже поздно что-либо изменить, Елена. Я предлагал тебе дать умереть Беляне в роддоме. Без моих „стен“, она бы умерла через неделю. Но ты отказалась, согласившись, что лучше пусть её ждут непростые времена и решения. Ты тогда сказала, что этот ребёнок совершит много прекрасного. Так вот, время её прекрасных творений ещё не окончено».

Настала долгая пауза.

Каждый из тех, кому Беляна передала послания Числобога, задумался над словами. Но Беляна не стала дальше ждать.

– И пока вы не переварили весь этот кал, задам очевидный вопрос, который никто здесь при мне не обсуждал.

– Смилуйся, – закатил глаза Тоши. – А то ещё немного, и твоя мать заставит нас с отцом искать врата в Навь и найти божка. Твоя мать и бессмертных убьёт! Я не удивлюсь, если она даже Морену сможет убить. Но тогда это будет означать, что даже злодеев нельзя будет убить. Понимаешь, да?

Беляна задумчиво покачала головой.

– Ну, это будет означать, что Максим даст мне больше заданий. А это значит много баблишек на моём счёте.

– Так ты ни гроша из денег за задания не потратила! На кой ты их копишь?! Иди, блин, трать на люксовые шмотки, крутую технику, дом себе купи! Будь нормальным грёбанным подростком, а не марионеткой божеств!

– У-у-у, бэут нормэлным грёбиннэм йебенком, – передразнила Беляна.

– Сходи в церковь!

– Сам сходи в церковь!

– Я там каждую неделю бываю!

– Ну так сходи ещё раз!

Тоши повернулся к Велимиру.

– Ты таким же в детстве говнюком невоспитанным был!

Велимир усмехнулся.

– Так ты ж Беляну воспитывал.

Тоши переводил взгляд с Беляны на Велимира и обратно, а затем умоляюще посмотрел на Елену.

– Не, ну меня не было с вами пять лет. Так что, не справился с воспитанием ребёнка в пубертате? – усмехнулась Елена и через стол стукнулась кулаками с Велимиром.

– Я вас троих ненавижу, – притворно улыбнулся Тоши.

Обстановка немного разрядилась, и Беляна передумала задавать тревожащий её вопрос. Но мама вернулась к теме и позволила ей продолжить:

– Ну смотрите, – начала Беляна. – У мамы в роду все обычные люди, кроме оссо Межабора.

– Кого-кого? – не поняла мама, и Беляна сообразила, что мать не в курсе.

– А, у твоей старшей сестры есть сынок-навьник, который теперь директор школы, в которую перевелись я и Избор в Уповании. Так, пустяки. Я об этом догадалась, когда Истислав спросил, не родственники ли Виктория и Драго, а потом сообразила, что в Драго есть черты Виктории и оссо Лисовского.

– Чего, бл… блин?!

Тоши фыркнул.

– Ага, а потом мы удивляемся, что у нас Беляна – невоспитанное быдло.

– БЛИН, Я СКАЗАЛА, – Беляна испугалась, что эти СДВГ-шники опять сменят тему. Хотя уже понятно, к чему она клонит. – Как и Тоши, и папа – единственные богоданники в нашей удивительной семейке. И давайте не будем забывать, что если их тела выдерживают полубожественные силы, то чтобы я в младенчестве не окочурилась, пришлось какие-то там «стены» воздвигать. К тому же я не веди, а азъ или, проще говоря, Защитник. На размышление этой загадки – пять секунд. И да простит меня Господь, сетовать на то, что я не ребёнок своего отца, – тупость, ведь у меня его лицо почти один в один, даже тест ДНК не нужен.

– Прежде чем такое вслух произносить, вспомни, что ты чуть не открыла врата в Навь, – напомнил Тоши.

– А, ну и тем более, да, – Беляна снова посмотрела на маму. – Мам, прости, но вопрос всё равно к тебе. Числобог назвал одно имя. Сказал, что ответ в нём.

– А если этот хрен знал… – начал возмущаться Тоши, но Беляна перебила.

– Он сразу сказал: «Прежде чем четырёхглазый будет возмущаться, скажи ему, что так интереснее». Имя… да. Кирилл. Да, об этом он тоже сказал мне в процессе возвращения в Явь.

Мать нахмурилась. Видно, что в её голове пронеслось множество мыслей. Дыхание её участилось. Тоши напрягся и поднялся со стула, как и Велимир.

– Кирилл… агх! – Елена схватилась за грудь и начала задыхаться.

Все подскочили. Дети отошли к выходу, Велимир распахнул окно, Тоши подбежал к Елене, но она отмахнулась, затем схватилась за бок и почти согнулась пополам, упираясь одной рукой в стол. Взгляд её стал стеклянным.

– Мой ребёнок! – закричала Елена. – Пощадите, я жду ребёнка! Кирилл… Кирилл, отойди, ты же… тебе же нельзя… ты сократишь свою жизнь…

Дети с ужасом наблюдают, как мать, словно в трансе, кричит и отталкивает Тоши, пока Велимир не развернул её к себе и не заставил посмотреть ему в лицо.

– Лена! – он разглаживает её лицо большими руками, приподняв её голову. – Алёнушка, родная!

Взгляд Елены начал проясняться.

– Велимир, наш ребёнок… наша девочка… врач сказал, у нас будет девочка… пожалуйста, вернись. Мы назовём её Беляной. Моё имя с греческого означает «светлая» и «сияющая». Почти как и Беляна. Ты сам предложил это прекрасное имя…

С её серых глаз потекли слёзы.

Велимир мягко развернул Елену к дверному проёму, где стоят Беляна и Избор, оба в ужасе.

– Наша прекрасная дочь здесь, ей семнадцать лет. Вы все вырастили её замечательной девушкой. Она карлица, как и ты, – улыбнулся Велимир, говоря с Еленой мягко. – А ещё у нас есть потрясающий старший сын Избор. Хотя отцом он, заслуженно, называет Тоши. Вспомни это всё, пожалуйста.

Слёзы перестали литься из глаз Елены, и ясность вернулась.

Елена протёрла глаза и позволила Велимиру обнять себя со спины.

На уговоры отдохнуть и прилечь она отвечала отказом.

– Нормально всё, я сказала! Пора заканчивать.

Тоши встал рядом с детьми.

– Я мало что помню, почти ничего, – призналась Елена. – Кажется, у меня был лучший друг Кирилл. Мы подружились, когда я спасла его от очередного избиения мальчишек.

– А сколько вам было лет? – спросил Велимир.

– Мне шесть, ему семь.

Взгляд Велимира нахмурился.

– Я помню его и тебя. Я тогда уже преподавал у вас историю. Стоп, ты в три года ввязалась в драку ради него?!

– Я должна была, – пожала плечами Елена. – Не могла смотреть, как его раз за разом избивают. – Она рассмеялась и подняла голову к мужу. – Ты тогда уже две недели преподавал у нас. Я сказала Кириллу, что, когда вырасту, выйду за тебя замуж! А он называл меня дурой.