Человек из кафе «Кранцлер»

Narrative ← лат. narrare — «рассказывать, повествовать») — самостоятельно созданное повествование о некотором множестве взаимосвязанных событий, представленное читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов.

Он всегда хотел быть журналистом и торжественно рассказывать о том, как люди делая невероятные усилия над собой, становятся в чём-то сильнее своих оппонентов, сжимая мускулы, барахтаясь руками или передвигая ноги к финишной ленте в зависимости от выбранной дисциплины. За этим мгновением стояли годы тренировок и непоколебимая вера в победу. Ведь если нет той самой незыблемой веры, какой в этом всём скрытый смысл и тяжесть мотивов? Изначально многие выбрали спорт или профессию по желанию мудрых родителей, которые скорее всего не реализовали себя и переложили свои мечты на детские плечи. К несчастью, их мало волнует, что они способны выдерживать, но в контексте данной истории, речь идёт совсем не об этом.

Григорий был спортивным журналистом на государственном телеканале "Беларусь - 5". Он следил за достижениями наших спортсменов употребляя самые невообразимые метафоры и комментируя их победы своим баритоном. Ему повезло и он выбился в люди, в отличие от многих своих одногруппников, которые слонялись по мелким оппозиционным газетам, писали тексты для блогеров, стали грузчиками или спились от безысходности жизни. Он сиял на экране назло всем остальным и занял то место, о котором многим приходилось только мечтать. Как ему удалось? Безусловно он был умным и достаточно талантливым человеком, которому декан ещё в студенческие годы посоветовал вступить в "Белорусский союз молодёжи" для достижения куда больших высот. В ходе деятельности организации он играл в "КВН", помогал ветеранам, участвовал в создании брошюр и листовок, которые были наполнены патриотизмом куда больше, чем стакан с водой, который мирно стоял у графина начальника.

Каждый из его коллег неумолимо верил в то, что наша страна является лучшим примером того, как быть демократической по собственным нормам, которые не были навязаны Западом. На каждый укол другой стороны мы отвечали листовкой, репортажем по телевизору или в речах президента, которого безусловно любило всё поколение, которое гнездилось на обломках и в самом рассвете СССР, а вот сам главный герой данной рецензии - иногда сомневался.

Ему казалось странным то, что пенсионеры живут не в самых лучших условиях, хотя отдали множество лет на тяжёлой работе. Он рассматривал проезжающие машины за окном и отчётливо понимал, что во многих странах их будут принимать не за средство передвижения, а за металлолом на колёсах. Грише казались странными выпуски новостей, где тридцать минут из экранного времени говорит президент, ругая очередного руководителя, которого он сам и назначил и грозит ему судом в случае не устранения неисправностей. "Какой там суд? Его просто передвинут на другое место на время, а потом снова повысят на ещё более лучшую должность." - думал он смотря на асфальт, который когда-то считался лучшим на пространстве всего СНГ и белорусские дороги сравнивали как знак качества наряду с конфетами, молочной продукцией и трикотажем.

Когда закончились студенческие годы он устроился туда, куда многие мечтали попасть и считали это за высшее достижение в жизни, даже поставив его выше на полке в сравнении с продолжением рода. Он сиял на экране, вне зависимости от его яркости и мать им сильно гордилась, демонстрируя его своей каждой подруге, которая уже порядком устала от того, что собственный сын на фоне его кажется ничтожеством, словно её скучный и лениво выпивающий муж. "Наши спортсмены ответили Западу феерическим восьмым местом и пробились на Олимпиаду!", "Где справедливость? Нас пытались осудить за использование флага и сбросить результаты забега, но наш патриот показал выдающийся результат и бесшумно спел государственный гимн на церемонии награждения, чтобы показать кто он есть!", "Китайские легкоатлеты явно используют допинг! Это провокация против нашей страны!", "Гендерные изменения человека недопустимы! А картошка не является допингом!" - кричали коллеги в эфире, искренне веруя в истину сказанных слов, написанных на бумаге. Гриша был несколько мягче и искренне радовался любым победам, вне зависимости от расы, страны и политических взглядов. Он всегда был немного в стороне и часто сомневался в том, что наши спортсмены самые лучшие и что даже если убрать политически мотивы, только единицы из них способны блистать на уровне мира. Пьянство, отсутствие тренеров и финансирования делали своё дело. Только политики расценивали каждую победу или поражение, как собственные успехи или неудачи на поприще спорта. Сам герой уже несколько лет, как вступил в общественное движение "Белая Русь" и женился на милой девушке с именем Алеся. С годами отношения стали чуть хуже, потому что у них не было детей, хотя они ему не особо были нужны. Его волновала журналистика и мир достижений из спорта. К сожалению, его всё чаще привлекали к политике и мешали заниматься его излюбленным делом. Он участвовал в съездах и молчал на первом ряду. На выборах досрочно и принудительно голосовал на того, кто сейчас сидел в своём продавленном кресле. Зарабатывал много и его даже узнавали на улице. Он захватывал дух публики своими оборотами, хоть и не называл в них наших спортсменов самыми лучшими. Коллеги начинали ему завидовать и пытались продавливать свои речи патриотизмом, которого не хватало Григорию. Ему в целом всё это было противно и он сомневался в том, что постоянно говорят по телевизору, внушив основной посыл остальным.

Однажды на витрине магазина ему приглянулась книга "Человек из кафе...", где если верить аннотации, её главный герой Андреас Купплер — успешный спортивный обозреватель в Германии Третьего рейха, эстет и меломан. Его жена — поклонница фюрера и Геббельса, ее мечты ограничиваются счастливым материнством. Зимние Олимпийские игры 1936 года должны стать новой вершиной в карьере Андреаса, но вместо этого становятся точкой невозврата. События в заснеженных Альпах не оставляют ему выбора — и одновременно позволяют стать собой: он перестает играть по правилам нацистского режима и устанавливает свои собственные.

Прочитав эту книгу он ухватил множество параллелей в режимах и способах управления и ещё больше стал сомневаться в правильности государственного курса и речах президента. Как главный герой, который раздумывал о том, правильно ли он отдаёт салют - персонаж из рецензии стал думать, как ему поступить при "Универсиаде 2026 года", которая будет проходить в г. Минске. Возможно, что за ним тоже следят и на фоне его не самых патриотических речей его тоже посадят? Нет! Это всё паранойя и просто мысли от книги... Мысли от произведения, где главный герой рассуждает о неправильности идей нацизма и просто хочет выполнять своё дело. Там было что цитировать и найти поводы для рассуждений, при условии отличной передачи атмосферы того времени и показа напускного фарса. Шпионские игры, опасность, утрата отношений с женой, показная напыщенность и множество важных и актуальных тематик, с которыми можно провести параллельные линии. Где офицеры судят за то, что его взгляды не полностью соответствуют норме необходимых понятий и представлений средних разрезов. Его так же раздражали повсеместные флаги страны, как изображение свастики. "Неужели клумба с пионами без них будет смотреться куда хуже или я забуду в какой я стране, если здесь не будет торчать этот флаг, который мне навязали?" - думал он после прочтения. Он вспоминал моменты из книги, когда правительство перед Олимпиадой приложило немало усилий, ублажая МОК и представителей крупнейших стран, в том числе США, чтобы она состоялась. Например, владельцы местных отелей, ресторанов и магазинов получили приказ снять на время проведения Игр вывески «Собакам и евреям вход воспрещен». В книге было много о зверствах и зарождении влияния правящей партии. Например: "Андреас вспоминал эту субботу 1 апреля 1933 года с негодованием. Рано утром штурмовики развесили на витринах лавок, принадлежащих евреям, плакаты отвратительного содержания. Картинок на них не было, зато красовались надписи красными или черными буквами, гласившие: «Немец, который покупает у жида, – предатель!» или «Катись в Палестину, а лучше сдохни!». Владельцы соседних магазинов поспешили подтвердить расовую чистоту – не только свою собственную, но и своих сотрудников и клиентов – и поместили на витринах таблички «Чисто арийское заведение», словно рекламу фирменной колбасы или паштета." Это всё многим походило на мир в котором он находился сейчас. Можно ли быть чуть-чуть патриотом? Или быть патриотом иначе? Не любить власть, но оставаться в системе. Быть против войны и осуждать смерть мелких людей, одновременно питаясь из корыта в которое государство насыпало денег?

Нет!

Это всё...

Невозможно.

"Читайте хорошие книги!" (с)

Помните, как Эрнест Хемингуэй обещал написать короткий рассказ, способный растрогать до слёз? Этот "фокус" параллельно с ним проделал Антуан де Сент-Экзюпери, пребывавший вместе с реальностью и в детских грёзах. Ведь без этих грёз не получилось бы ёмкое, но столь запоминающееся и трогающее за живое произведение литературы. Помните же "Маленького Принца"?

Недавно в бесконечной библиотеке мировой литературы появилась ещё одна маленькая, но большая история. История одного союза в жестокой людской массе. Союза двух противоположностей. Тот конфликт, который повышает градус интереса читателей.

Есть молодой спортивный журналист. Но что же особенного в этом человеке? Он не поддался новой идеологии. Он свободен внутри. Он успел поймать запах губящего человека изнутри яда нацизма и переварить его, оставшись самим собой. Это противоядие не появилось в нём в момент рождения героя, оно синтезировалось всю жизнь из собственных принципов, любви к своему делу (журналистике) и отношению к людям. Даже находясь рядом с женой - жертвой проникновения идеи в голову.

Есть девушка, которая тревожится в суете поиска своего места в окружающем мире. И тут приходит группа людей и говорит, что нашла этой бедняжке место, где она будет счастлива. Язык пропаганды ласкает её нутро сладкими словами о том, что она делает всё правильно, и он действует. Но гармония человека и голоса "новой прекрасной идеи" может закончиться, когда та идея тихо проникает в шкафчики и трогает спрятанные там скелеты...

ОН и ОНА - цунами, которые пытаются проломить друг друга. И как бы семью не пытались удержать для престижа режима, противоречия берут верх. Особенно хороша фабула, отделяющая обоих. Свободного человека спросит только он сам, несвободного - только высокий над ним.

Сколько бы мы не читали такие книги, мы знаем (или стоит знать), что только в состоянии свободы жив настоящий человек.

Для меня лично сильная история.

Кратко и по делу. А самое главное, что показывает на обывательском уровне, как пропаганда меняет и перестраивает мышление человека (главный герой) и как работала государственная система (жена главного героя) в угоду себе.

Даже не припомню, выходила ли в моей любимой серии "Corpus" книга слабее этой.

Во-первых, она попросту не цепляет. Да, затравка в аннотации выглядит неплохо — "спортивный обозреватель из Берлина освещает зимнюю Олимпиаду 1936 года и перестает играть по правилам нацистского режима". Я, собственно, на эту затравку и купился, ожидая, что нам расскажут о каких-то интересных деталях тех Игр и покажут, как эти детали приводят к эволюции героя. Но черта с два. Про Олимпиаду вы куда больше узнаете из Википедии, а у героя никакой эволюции не будет (он и до Игр нацистам не симпатизировал). Вместо эволюции герой 200 страниц будет рефлексировать над тем, как это немецкий народ покорился Гитлеру, но рефлексия эта будет плюс-минус на уровне эссе восьмиклассника. Ничего нового вы там не почерпнете.

Во-вторых, книга не очень-то здорово написана. Например, Гужон на 200 страницах ухитряется трижды (!) использовать проклятый всеми школами креативного письма прием, когда какой-то ужас сначала расписывается на пять страниц, а потом рассеивается, потому что герой... проснулся. Персонажи все как один картонные: главный герой ходит и рефлексирует о судьбах Германии, жена-истеричка истерит из-за бесплодия, злобный тесть злобно критикует либералов, а зловещие гестаповцы зловеще смотрят исподлобья. Между собой все эти люди говорят на каком-то безумном канцелярите — вот вам рядовая беседа двух старых коллег по редакции (капсом выделил самую мякотку):

"– То, что вы говорите, не имеет смысла. Во всяком случае могу вас уверить, что вчера вечером мы не обсуждали никакие государственные секреты. Мы с СОБРАТЬЯМИ ПО ПЕРУ просто танцевали и пели.

– В протоколе гестапо указано, что главное началось как раз после вечеринки. Есть свидетели того, как вы затащили эту самую Сюзанну в самый угол танцпола и пытались СОВЕРШИТЬ С НЕЙ РАЗВРАТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ! Могу вообразить, что было потом, когда вы уединились с ней в вашем номере… но оставим это, мне не хотелось бы вслух произносить сальности! Лучше скажите, вы что, совсем разум потеряли? Провести ночь с еврейкой!"

(Эти "собратья по перу", кстати, потом еще несколько раз вылезут.)

В-третьих, увы, есть вопросики по матчасти. И если то, что герой восхищается романом (!) Цвейга "Амок" хотя бы на сюжет не влияет, то вот "тесть-буржуа" из Восточной Пруссии, который потом оказывается потомственным военным-землевладельцем (то есть юнкером) — это очень странно (в реальности слово "буржуа" оскорбило бы такого парня примерно так же, как слово "еврей"). Очень сомнительно выглядят также "фанатичные католики", которые ставят "Майн Кампф" выше Библии. Наконец, сильно смутило, что зимой 1936 года (то есть за добрых полгода до Олимпиады) герой уже работает над романом "Черная стрела", посвященным Джесси Оуэнсу. Да, нельзя сказать, что на тот момент Оуэнс совсем уж ноунейм (в 1935-м он установил на турнире в Америке несколько мировых рекордов), но чтобы прямо роман про него писать — про что там вообще могло быть на тот момент?

Обычно расписываю в рецензиях плюсы, а потом мучительно придумываю, что бы покритиковать. Тут же ситуация обратная — при желании могу накидать еще несколько замечаний, а вот с плюсами как-то затрудняюсь. Ну посыл в романе хотя бы правильный и актуальный, тут Гужон молодец, не поспоришь.

3/5, причем в какие-то моменты было больше похоже на 2/5. Рекомендовать не могу — по этому периоду и по этой локации есть горы литературы получше.