Читать книгу: «Персональная подборка для дракона», страница 3

ГЛАВА 7. НЕВЕСТА

Ни разу за триста лет своей жизни я не испытывал такого дикого, лихорадочного волнения. Как? Почему? Откуда? Потрясение было столь мощным, что мое далекое от невозмутимого эмоциональное состояние не укрылось даже от человечки.

– Эдмун, дорогой, все в порядке? – отвлеклась Вивьен от изучения каких-то своих документов.

Директриса быстро отвела взгляд, стоило мне оторваться от созерцания портрета в каталоге. Женщина невольно поежилась, когда я стремительно поднялся с кресла, и моя мощная фигура нависла над ее столом.

– Вот эта девушка, – ткнул пальцем в изображение Маришки.

– А… тебя новенькая заинтересовала, – проскользнуло легкое удивление в ее голосе. – Знаешь, сколько работаю, всегда удивляюсь. Некоторые годами ждут, но их так никогда и не выбирают. А кое-кто приходит и сразу в дамки.

– Когда она пришла? – вновь уставился на портрет, не зная, что и делать, совершенно не понимая, как это понимать.

– Так вчера и пришла. Эдмун, извини, что вмешиваюсь в твой выбор, но все-таки осмелюсь предложить тебе другую девушку, – чуть попятилась Вивьен, сбиваемая осязаемой волной моего нетерпения.

– Почему?

– Понимаешь, художнику пришлось потрудиться, чтоб придать ее лицу красок. На самом деле она такая бледная, печальная, неразговорчивая и угрюмая, что я вообще была уверена, на нее и не взглянет никто. Посмотришь каталог еще раз? – предложила она.

Печальная, неразговорчивая, угрюмая? – никак не подходило подобное описание для жизнерадостной и непосредственной Маришки. Что могло случиться такого, что дочка Аллена накануне своей свадьбы пришла в контору невест для драконов? И как ее родители отпустили? Теперь я невероятно жалел, что последние дни избегал встреч с ней и командором.

– Вивьен, мне нужна именно эта девушка, – твердо сказал я. – Сегодня.

– Конечно, дорогой. Как скажешь. Эдмун, ты знаешь правила. Девушку доставят к подножию твоей горы.

– Буду ждать, – в полном смятении покинул особняк, где располагалась контора.

За четырехчасовое ожидание, чего только не передумал. Двойник? Сестра-близнец, о которой я не знал? Ну нет… Интуиция подсказывала, на карточке портрет именно Маришки. Самым разумным объяснением виделась мне смерть ее жениха. Убит? Умер от неведомой болячки? Если так, Маришка страдает и могла решиться на отчаянный шаг.

Когда карета с эмблемой каталога драконьих невест остановилась у скального плоского уступа, где обычно оставляли девушек, я не вышел сразу из своего укрытия за громадным валуном, принялся наблюдать за девочкой.

Возница помог ей выйти и, не задерживаясь, покинул место временной остановки экипажа.

Маришка расправила широкую юбку шелкового изумрудного платья и села на стесанный камень. Я впервые видел ее такой. Такой нарядной. В ослепительном платье невесты. Непослушные волосы убраны в безукоризненную прическу. Тонкие пальчики теребят свадебный венок. На подкрашенном косметикой личике – решимость и вызов. Печали и скорби ни грамма. А ведь, если бы Лирт умер, скорбь обязательно присутствовала.

Оставаться в неведении становилось невыносимо.

– Здравствуй, Маришка, – спустился к ней по едва различимой тропе.

– Эдмун? – заморгала она недоверчиво. – Эдмун…, – выдохнула почти счастливо. – Как хорошо, что это будешь ты, – одарила меня робкой улыбкой.

– Хорошо, что это буду я? – присел подле нее на камне. – То есть тебя устроил бы любой дракон?

– Но ведь выбираете вы нас, а не наоборот, – опустила она глаза на мыски своих лакированных туфелек.

– Маришка, что случилось? – боролся я с желанием немедленно подхватить ее и утащить в свой дом. Сегодня она выглядела самой настоящей невестой, выглядела совсем иначе, чем я привык видеть ее. Но вот, что осталось совсем прежним – аромат. Как и всегда, Маришка пахла не духами, а морской солью, пахла озерными ракушками. Каждый человек пахнет индивидуально или не пахнет вообще. Как правило, людской аромат не будоражит дракона, но ее запах был особенным. Особенным для меня.

– А ты разве не должен забрать девушку на гору и уже там задавать свои вопросы? – поддела меня нежданная невестушка.

– Обычно я так и делаю. И обычно не задаю никаких вопросов, – стоило мне больших усилий находиться так близко к ней, знать, что уже моя, и не пытаться распускать рук. Пальцы жгло от желания дотронуться до ее нежной фарфоровой кожи.

– Почему же сейчас задаешь?

– Потому что, Маришка, когда я заберу тебя на вершину, пути назад не будет. Согласно договору, ты сможешь спуститься вниз, лишь став драконицей. Поэтому ты сначала расскажешь мне все, и только в зависимости оттого, что я услышу, ты либо поднимешься со мной на гору, либо вернешься в отцовский дом.

– Не вернусь! – яростно выпалила она и буквально вцепилась в меня своим незабудковым взглядом.

Повзрослев, Маришка по-прежнему не отшатывалась от моей тяжелой для большинства людей ауры, по-прежнему не боялась заглядывать в темноту моих зрачков. И независимо оттого, что она там скажет, разве могу я отказаться от такой девочки? «Эдмун, я не забыл, что являюсь твоим должником. И ты знаешь, как тепло отношусь к тебе. Но только не моя дочь. Не проси. Я сейчас сам прошу тебя, как твой друг», – услужливо подкинула память слова Аллена.

– Говори, Маришка! – потребовал я.

– У Лирта есть другая девушка, – тихо сказала она, кусая губы. – Я ее хорошо знаю. Мы вместе учились в семинарии. Застала их вдвоем случайно. Несколько дней назад. И… Я его понимаю, Эдмун.

– Понимаешь? – в голове не укладывалось, что этот болван обидел мою Маришку. Прежде не терпел Лирта лишь за то, что его выбрала она. Теперь у меня появился повод ненавидеть его по-настоящему.

– Мне немного стыдно говорить тебе об этом, но скажу, – смутилась девочка. – Я думала, надо хранить невинность до свадьбы, о том и мама мне толковала. Вот я и хранила себя для любимого мужчины. А Лирт… он никогда и не настаивал, потому была уверена, что делаю все правильно. Когда же увидела его с Невиль… Догадалась, у них не в первый раз все. И Невиль… Она такая красавица. В нее просто невозможно не влюбиться. Поэтому и понимаю, Лирт не смог устоять перед ее красотой. Свадьбу я, конечно, отменила. Но теперь не могу дышать, Эдмун. Мне так плохо, что не хочу больше жить. Все краски мира потухли для меня.

– То есть ты пришла сюда умирать, – внимательно посмотрел на нее.

– Да, – не дрогнул ее голос. – И предупреждаю тебя, Эдмун, если ты сейчас откажешься, я найду другого дракона.

– Маришка, ты о родителях подумала?

– Подумала, – была готова она к этому вопросу. – Я не наложу сама на себя рук, что могло бы убить их, а отправлюсь на самоцветную гору. Это другое, не так, как я бы сама, например, спрыгнула со скалы. К тому же мама беременна, у них скоро родится еще один ребенок.

– Думаешь, один ребенок может заменить другого? Маришка, …

– Не смей читать мне нотаций! – перебила она меня. – Родители уже прочитали. Мое решение непоколебимо.

Видел, чувствовал, дочь командора не переубедить. И… как ни странно, понимал ее желание. Потерять того, кем ты дышишь, ради кого живешь. Предательство любимого не всегда можно пережить, не всегда оно делает потерпевшую сторону сильнее. Иногда предательство ломает. Как Маришку. К девятнадцати годам чистая и светлая девочка не сталкивалась с коварством, злом, вероломством и неверностью. И единственным ее огорчением в жизни был вынужденный переезд из родного города, с которым она быстро смирилась благодаря знакомству и влюбленности в Лирта.

– Прости, я не захватил страховочных ремней с собой, – поднялся с камня, подавая ей руку. – Если б знал, что это будешь ты, обязательно взял бы.

– А как же ты раньше других девушек доставлял на гору? – тронула ее губы улыбка. Поняла, что я забираю ее с собой.

– В лапах. Думаю, это не слишком удобно, – точно не знал я, так как до встречи с Маришкой никогда не заморачивался о девичьих удобствах.

– Значит, в лапах, – и не думала пугаться она.

Когда подлетал к замку, небо уже окрасилось в цвета ночи. Звезды сегодня спрятались за темным маревом, а тусклая луна едва выплывала из-за туч, как вновь погружалась в чернильный мрак. Но драконья долина подсвечивалась сиянием самоцветов, будто тысячи мотыльков кружили на границе между небом и землей.

Аккуратно поставил Маришку на гравийную дорожку перед своим домом. Она смешно завертела головой и чуть не упала. Поддержал ее.

Из отдельно стоящего флигелька поспешно выбежал Владлен.

– У тебя гостья, Эдмун, – старался не пялиться он на Маришку, но у него плохо это получалось.

Маришка же своего интереса не скрывала. Не каждый день увидишь человека с чешуйчатым лицом.

– Хочешь перекусить? – предполагал я, что она могла сильно проголодаться.

– Не хочу, – поникли худенькие плечики. – Совсем не могу кушать после того, как…

– Хорошо, – подал ей свадебный венок, выскользнувший из пальчиков. – Владлен, проводи Маришку.

– В южную башню? – уточнил дайрат.

– Нет. В мои покои.

От застрявшего меж двух сущностей повеяло острым любопытством. Не удивительно. Ни одну девушку доселе я не селил в своей спальне.

Подождал возвращения Владлена на улице. Густой горный воздух всегда благотворно действует на меня.

– Я отвел гостью. Показал, где находится уборная и ванная комната. Еще сказал ей, что на кухне она может найти всяческой снеди. И, Эдмун…, – чуть замешкался дайрат.

– Не продолжай, – отпустил его.

Моя спальня с широким окном во всю стену располагалась в восточной части замка под самой его крышей. Мне нравилось засыпать под мерцание звезд и просыпаться, когда солнечный диск вырастал прямо перед глазами.

Маришка лежала на моей кровати, не пряталась под стеганым одеялом. Такая маленькая на огромном ложе. Она сняла с себя свое нарядное платье и осталась в нижней тонкой светло-бирюзовой сорочке, не скрывающей изящных и плавных изгибов хрупкого тела.

Я скинул одежду, лег рядом с ней. Вытащил все шпильки и заколки из ее прически.

– Так лучше, – закрыл ее одеялом, обнимая так, чтоб моя рука не придавила, не причинила ей боли.

– Эдмун…, – прошептала она. – Ты не будешь…

– Не буду. Спи, Маришка.

ГЛАВА 8. МНОГО ВОПРОСОВ

Маришка заснула очень быстро. Доверчиво прижалась ко мне и уснула. А я просто смотрел на нее. Мое зрение остро в любой сущности, я прекрасно видел каждую черточку ее лица и без лунного света – складочку на лбу, опущенные уголки губ. Пару раз она всхлипнула во сне, затем произнесла имя. Не мое. А я желал стереть в порошок парня, который посмел причинить ей страдания. Как можно было обидеть такую прекрасную девушку? Погладил Маришку по голове. Она вдруг потерлась щекой о мою ладонь. Представляет Лирта? Думает о несостоявшемся женишке? Но:

– Эдмун.

– Маришка? – наклонился над ней, готовый исполнить любую просьбу, радуясь, что зовет меня.

Глаза ее были распахнуты. Она не выглядела удивленной. Вероятно, все прекрасно помнила.

– Почему ты так хорошо относишься ко мне? Разве драконы не презирают людей?

– Ты спрашиваешь о таком посреди ночи? – заложил левую руку под голову, а правой обнял Маришку.

– Спрашиваю, – устроила она свою ладошку на моей груди, отчего весь мой самоконтроль летел в пропасть. Только щемящая нежность и страх увидеть ее мертвой сдерживали мою жажду немедленного обладания той, кого давно желал заполучить.

– Я не отвечу тебе, Маришка, потому что и сам еще не знаю ответа.

Или боюсь признаться в очевидном даже самому себе, – не сказал вслух, но не мог не подумать о том.

– Эдмун, а как проходит драконья свадьба? – задала она новый вопрос.

– Торжеств, которых устраиваете вы, у нас нет. Если девушка пережила первую ночь с драконом, она начинает считаться женой дракона. Вот и все.

– И никакого праздника? – не поверила она.

– Человечка обретает крылья. Разве это не праздник для нее?

– Свадьба – это волшебство для двух влюбленных, праздник их счастья, – шептала Маришка. – А ты так говоришь, будто для драконов и не важно, кто станет женой.

– По сути, так и есть. Не важно. Не любовь, а партнерство. Иногда привязанность.

– И никакой любви?

– Сильные чувства вспыхивают… редко, – осторожно подбирал я верные слова. – Они могут навредить дракону.

– Навредить? Как?

– Спи, Маришка. У тебя слишком много вопросов.

– Почему-то я тебя слушаюсь, – зевнула она. – Вот ты говоришь, спи, и у меня глаза сами собой закрываются.

– Просто ты послушная девочка, – осмелился поцеловать ее в макушку.

Меня тоже начало клонить в сон, но прежде чем провалиться в него, отодвинулся от Маришки, боясь неосознанно причинить ей физическую боль.

Разбудило меня, как и всегда, оранжевое светило, заслонившее собою на несколько мгновений всю иную панораму за окном.

Маришка продолжала спать, раскинув руки. Ее длинные волосы разметались по подушке и моему плечу. Вот бы вечность так просыпаться. Просыпаться и видеть ее рядом, – легонько прижал черный локон к своей загрубевшей коже.

Не стал будить девочку. Сон пойдет ей на пользу, хотя бы на время заберет печали, позволит забыть о жестоком разочаровании.

Владлен поджидал меня во дворе. От нетерпенья из ушей дайрата валил пар.

– Она выжила? – выпалил он, стоило мне открыть дверь и узреть его чешуйчатую физиономию.

– Она жива, Владлен. Когда проснется, позаботься о ней, а мне надо отлучиться ненадолго.

– У тебя появилась драконица! – сорвался на радостный визг обычно глухой голос Владлена.

– Нет, – остудил его запал. – Меж нами ничего не было.

– Не было? А как же… Не понимаю.

– Маришка… Она… Она моя гостья.

– А…

– Владлен…

– Ладно. Молчу, – недовольно проворчал он. – Но все же…

Не стал ничего пояснять. Как объяснить, что болит в груди от радости ее присутствия в моем замке? И не менее сильно болит от осознания катастрофы, какая случится, если присвою ее, как того хочет все мое естество, да и сердце в придачу. Мертвая Маришка… Это страшное видение заставляет меня держаться. Одно дело было не видеть ее, но знать, что она где-то поблизости, пусть и не со мной. Совсем другое, знать, что дочери командора вообще не станет. Тогда я стану, как Базальт, превращусь в живой камень, потому что не смогу без нее жить.

Аллена нашел в его кабинете. Командор раскачивался в кресле, с силой сжимая пальцами подлокотники. Взгляд его казался безжизненным.

– Эдмун…, – подскочил он так, что внушительное кресло опрокинулось. – Ты… Ты убил ее?

– Нет.

– Неужели… Неужели драконица? – мелькнула на его губах слабая улыбка, в потухших глазах заплескалась надежда.

– Нет, Аллен. Я не хочу, чтобы твоя дочь умерла. Пришел сказать, чтоб успокоить тебя и Элеонор. Маришка со мной в безопасности. Надеюсь, – добавил все же.

– Спасибо, Эдмун, – в порыве благодарности обнял он меня. – Уж не знаю, за какие благие дела небо наградило нашу семью встречей с тобой. Помни, дракон, я перед тобой в неоплатном долгу. А ты…, – вдруг запнулся он. – Эдмун, ты продержишься?

– Не скрою, Аллен, твоя дочка слишком привлекательна для меня. Да ты и сам о том знаешь. Но мое чувство к Маришке так велико и неизменно, что я не готов, не могу ее потерять. Потому, буду искать информацию, сможет ли она точно стать драконицей после ночи со мной. Но я не могу дать тебе твердой гарантии, не могу обещать, что однажды я все-таки не сорвусь. Это ты тоже должен знать.

– Ты честен со мной, – увлажнился взор командора. – Скажи, Эдмун, это сложно? Тебе сложно быть подле моей девочки?

– Быть подле нее не сложно. Наоборот, с ней мне намного спокойнее. Я не умею правильно говорить, Аллен, но ощущаю так, что Маришка мое личное солнце. В то же время она так сильно притягивает меня, что невозможность сделать ее по-настоящему своей женой бесит меня. Понимаешь, такая ситуация, что инстинкты и желания возобладают над контролем, вполне реальна. Порой дракон становится не властен над своими эмоциями. Особенно, когда речь о ярости или страсти.

– Я понимаю тебя, Эдмун. А что Маришка? Не плачет больше?

– Она сильно грустит, но я не дам ей умереть из-за такой глупости, как измена жениха. Аллен, скажи, где живет этот глупый пес?

– Эдмун…, – покачал головой командор. – Не стоит его убивать. Лирт уже наказан тем, что по своей глупости потерял мою дочь навсегда.

– И что, он будет продолжать служить в твоем гарнизоне? Под твоим началом?

– Под моим. Да, – неожиданно засмеялся Аллен. – Только не в городе. Я выписал ему назначение в крепость на подступах к Гелиодору с запада.

– Та, что стоит на болоте?

– Точно. Никаких развлечений поблизости. Сплошная ряска и комары вокруг. Сегодня после полудня он должен выехать туда.

Наш разговор прервало появление Элеонор. Без всякого макияжа, прически, простом домашнем платье она выглядела гораздо моложе. Припухшее от слез лицо не стало менее красивым.

– Я все слышала, – кинулась женщина мне в ноги. – Эдмун, ты уже второй раз спасаешь нас. Не погуби доченьку. Прошу тебя.

– Элеонор, с Маришкой все хорошо, – поднял Аллен жену с колен. – Эдмун позаботится о ней. А тебе нельзя волноваться.

– Аллен, дай адрес, – уже потребовал я. – И пока меня не будет, соберите вещи Маришки. Все, что ей может понадобиться.

– Пусть убьет его, – поддержала меня Элеонор. – Наша девочка с собой решила покончить, а он спокойно будет по земле разгуливать?

Лирта застал за сборами. Я не видел парня несколько лет, и за эти годы он возмужал, раздался в плечах, заполучил боевые шрамы. В тылу явно не отсиживался. Безусловно, хорош собой. Совсем не смазлив. Лицо мужественное, приятное. Неудивительно, что Маришка влюбилась в него.

– Дракон? – посторонился он, пропуская меня в свой дом. – А! – появилось узнавание в светло-серых глазах. – Я тебя помню. Ты приходил на бал-маскарад. Танцевал с моей Маришкой.

– Она не твоя, – без приглашения присел я на мягкий диван.

Напускная бравада сошла с его лица.

– Ты все знаешь? Она рассказала тебе? Конечно, рассказала, – сам ответил он на свой вопрос. – Маришка говорила, ты друг ей. Признаться, я даже ревновал к тебе, дракон. А теперь меня не пускают к ним в дом. Свадьбу отменили. Командор велел собирать вещички. Сослал меня в какую-то дыру на болоте. Не разрешает увидеться с ней, объясниться.

– А что ты объяснишь? Она застала тебя с другой накануне собственной свадьбы.

– Ну да. Застала. И не дала шанса объяснить. Убежала сразу. А мне та девка Невиль и не нужна вовсе. Я Маришку всегда любил.

– Зачем же изменил?

– Да потому что Маришка твердила, что до свадьбы не станет моей любовницей. А я же мужик. Хотел ее до одури. А она заладила – подожди, подожди. Мне эта Невиль и подвернулась. Ума не приложу, как Маришка о нас узнала? Никогда она в старую ратушу не ходила. И вдруг пришла. Думаю, ее кто-то направил туда. Точно. Старуха Лилиан. И как я сразу не догадался?

– Старуха? – интересно, не та ли Лилиан, что устроила охоту на Клиффа? И можно ли назвать это совпадением?

– Ага, – швырнул в сундук пару брюк Лирт. – Не знаю откуда взялась. Поселилась в ратуше. Но мы друг другу не мешали. Во всяком случае, я так думал. По всему выходит, она меня Маришке сдала. Ты, кстати, зачем пришел? Нотации мне читать или убить хочешь? Учти, я просто так сдаваться не намерен. Может, я и оплошал, но Маришку верну, пусть хоть на край света меня командор сошлет.

Удивительное дело, я даже зауважал парня. Не трус. И любит мою милую человечку.

– Пожалуй, Аллен прав, – собрался я уходить. – Не стоит тебя убивать. Твои мучения и угрызения совести будут лучшим наказанием. Ты навсегда потерял Маришку, Лирт. Она оставила свой портрет в каталоге драконьих невест, и я забрал ее к себе на самоцветную гору. Навсегда.

– Что?! – от потрясения схватился Лирт за глиняный кувшин и залпом выпил его содержимое.

ГЛАВА 9. НЕ ТА ПИЩА

Дома меня ожидала дивная картина. О балконные перила одной из замковых башен облокотился Джаргутт. Внизу во дворе на каменной лавочке из золотистого гелиодора Стелла о чем-то увлеченно толковала Маришке. Вокруг девушек, расправив кожистые крылья, бегал Симон. За ним Владлен. Судя по тому, что в пасти сынка моих соседей была зажата кабанья кость, он выкрал ее с кухни, и теперь дайрат пытался отнять мясо, заготовленное для ужина. Симон явно дразнился и забавлялся своей проделкой, так как спокойно мог улететь от Владлена, а не улепетывать от него на кривых лапах.

– Я вроде бы к себе домой вернулся, а почему-то застаю тут всё твое семейство, – приземлился подле Джаргутта и поставил на пол два саквояжа с вещами Маришки.

– Не всё, – хмыкнул Джаргутт. – Шайя еще с прошлого вечера отчалила навестить нашего сына. Надеюсь, останется у Маркуса на какое-то время. Хоть немного пожить без бабских склок.

– Размечтался. Она тебя надолго одного со Стеллкой не оставит. Что вы тут делаете? В моем доме?

– У тебя в доме ночевала девушка. Причем особенная для тебя девушка. Она жива. И ты спрашиваешь, что мы тут делаем?

– Ничего не было, Джаргутт.

– Это я уж понял. От нее пахнет человечкой. Да и рассказала она уже нам, как и почему тут оказалась.

– Вы не напугали ее? – всполошился, представив, как, пробудившись, Маришка вместо меня наткнулась на других драконов.

– Ну… она у тебя не из пугливых, выдерживает прямой драконий взгляд и нашу ауру. Ты говорил, но пока сам не увидел, не поверил бы. К тому же Симона знает. Мы со Стеллой, собственно, из-за него и пришли, он с самого утреца на балконе твоей спальни торчал, мордой в стекло тыкался, ждал, когда девчонка проснется. Что будешь делать, Эдмун?

– Надеяться на чудо, – наблюдал я с высоты башни за девочкой. Маришка склонила свою хорошенькую головку и внимательно слушала драконицу, одной рукой поглаживая Симона, хрустящего кабаньей косточкой, так и не отвоеванной Владленом.

– Откуда взяться чуду, Эдмун? Если бы она кем и стала, то водной змеюкой. Но сия участь ее миновала. Девушки с северных земель не становятся драконицами. Зря ты ее сюда притащил.

– А что мне было делать? – разозлился на приятеля. – Оставить ее в своей решимости стать подружкой любого дракона?

– Маришку мог никто и не выбрать.

– Думаешь? – с нажимом уставился на него.

– Нет, – сдался он. – Согласен с тобой, есть в ней какой-то крючок, который цепляет с первого взгляда. В каталоге она непременно стала бы магнитом для всех, кто бы увидел ее карточку.

– Директриса конторы считает иначе. Удивилась, что я именно ее потребовал. Даже пыталась предложить мне какую-нибудь другую девушку.

– Но тебе другая не нужна.

– Не нужна, – согласился я.

– Тогда возвращаемся к вопросу, что ты будешь делать с этим, Эдмун?

– Не знаю. Но обязательно найду решение, – произнес твердо, хотя в голове молотом стучали недавние слова Маришки: – «Мне никогда не стать драконицей. Даже, если бы вдруг и стала, то тосковала бы о другом. Зачем тебе такая жена, которая будет любить другого?»

– Может, стоит попробовать поговорить с Базальтом?

– Попробую. Отнесем ему коров, тогда и поговорю.

– Лучше уж бычка, если хочешь разговорить молчуна, – заметил Джаргутт.

Я залез на перила, прыгнул вниз и уже драконом закружил над девушками. Симон выплюнул обглоданную кость, закурлыкал, захлопал крыльями. Этот пацан умел радоваться всему на свете.

Прежде чем Маришка заметила меня, успел услышать обрывок речи Стеллы.

– Я знала, что умру, – делилась личным драконица. – Врачи дали мне три года, сказали – максимум проживу четыре. И я решила хорошенько повеселиться напоследок. Решила, что не хочу жить свои последние три-четыре года скучно, отирая больничные койки. Решила, что буду плясать, менять парней, путешествовать и заводить в каждом новом городе новую интрижку. Мой последний парень так красиво ухаживал за мной. Видела бы ты, Маришка, какие роскошные цветочные букеты он мне дарил. Джаргутту даже в голову не приходит, что неплохо бы поухаживать за своей женой. Но я не жалуюсь, ведь благодаря ему стала драконицей.

Маришка не вздрогнула, когда моя огромная тень нависла над нею. Ее губы тронула улыбка. Из моего же горла вырвалось нечто утробное. На девушке надета моя рубаха, подпоясанная моим ремнем. Рубаха была ей широка и закрывала коленки, но от этого не делала девочку менее соблазнительной для меня.

– Родители собрали твои вещи, – проигнорировал любопытный взгляд Стеллы. – Я принес.

– Спасибо, Эдмун, – поднялась со скамьи Маришка, отставив в сторону небольшую корзинку.

Она неуверенно приблизилась ко мне, не зная, вероятно, как правильно ей теперь вести себя со мною. Но я тоже не знал, потому просто спросил:

– Маришка, а что в корзине?

– Горный орех. Мне Владлен дал.

– И много ты съела?

– Она ничего не кушала с самого утра, – вмешался Владлен. – Вот я и предложил твоей гостье погрызть хотя бы орешков для успокоения нервов.

– Орехи мне понравились, – поспешила заверить девушка, не понимая, отчего я прожигаю суровым взглядом дайрата. – У них такой вкус странный – с кислинкой.

– Люди такое не едят, Маришка, – пояснил я. – Для твоего желудка подобная пища может оказаться слишком тяжелой.

– Не едят? – побледнела каштановая чешуя на лице Владлена. – Откуда я мог знать? Я спросил ее, любит ли она орехи. Она сказала, что любит.

– Со мной все в порядке, – заверила Маришка. – Не беспокойтесь. Я, пожалуй, пойду переоденусь.

Но оказалось не все в порядке, и уже через полчаса моя милая девочка корчилась от боли в животе и жалобно хныкала. Ее почти безостановочно рвало. На лбу выступили капельки пота, на шее бешено пульсировала венка, а в глазах полопались сосудики. Она лежала на полу ванной комнаты, ее хрупкое тело вздрагивало от болезненных судорог.

Я, как полный придурок, бестолково суетился вокруг Маришки, абсолютно не соображая, что сделать и как помочь. Драконы не болели. Дайраты тоже. Нас никогда не лечили доктора. Мы не принимаем лекарств и не держим в своих домах аптечек. Проштрафившийся Владлен додумался намочить полотенце холодной водой, и я протирал им горящее личико Маришки. У нее был самый настоящий жар.

Джаргутт давал один совет нелепее другого, а глупая Стелла вообще ничего не могла вспомнить из своей прошлой человечьей жизни.

– Ты помнишь, как твой парень красиво за тобой ухаживал, но не можешь вспомнить, чем лечить отравление? – сердился я на младшую жену Джаргутта.

– Конечно, – огрызнулась Стеллка. – В моей голове сохранились лишь приятные воспоминания.

На запястье Маришки звякнули подвески тонкого серебряного браслета, и этот мелодичный звук отвлек и отрезвил меня. Паника никуда не делась, но вернулась ясность мысли.

– Маришка, я скоро вернусь, – поцеловал ее в лоб.

– Эдмун, не уходи, – накрыла она своей ладошкой костяшки моих пальцев. От ее просьбы и прикосновения у меня самого начался жар. Любовный. – Я быстро. Твоя мама должна знать, что делать в таких случаях.

Ее родители ужасно всполошились, когда узрели встревоженную драконью физиономию, но после моего сбивчивого рассказа, Элеонор неожиданно рассмеялась и, велев мне ждать, куда-то убежала.

– Она просто боялась услышать страшную новость, – пояснил для меня Аллен поведение своей жены. – Ты выглядишь слишком напуганным, оттого, первым делом, у нас и возникла мысль, что с дочкой случилось непоправимое.

– Аллен, теперь всегда так будет? – недовольно уставился на него. – Стоит мне появиться, и вы будете думать, что я принес дурные вести? Вообще тогда приходить к вам больше не стану.

– Не сердись, Эдмун, – примиряюще попросил командор. – Вот станешь родителем и сам все поймешь.

Элеонор вернулась с двумя склянками в руках.

– Возьми, дорогой. Таблетки от пищевого отравления. И порошок. Разведешь водой и давай его пить нашей девочке каждые полчаса.

Я выхватил у нее склянки, вместо прощания попросил к моему следующему визиту подготовить список всех лекарств, которые когда-либо могут пригодиться Маришке. Придется мне обзавестись аптечкой.

Не спрашивая разрешения, нарвал в их диком саду высоких бордовых пионов. Цветочные шапки были такими сочными и пышными, что букет получился весьма объемным.

– Цветы? – пила из моих рук лекарство Маришка. Она так ослабла, что мне пришлось придерживать ее за плечи и самому держать кружку.

– Ну…, – попытался сказать безразлично. – Вроде Стелла сегодня говорила тебе, что человечьим девушкам нравится, когда им дарят цветы.