Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

Санкт-Петербургская духовная академия

Издание осуществлено при поддержке Константина Борисовича Уткина

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р16-611-0465

Рецензенты:

Архимандрит Августин (Никитин) – кандидат богословия, доцент Санкт-Петербургской духовной академии.

Лора Александровна Герд — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии.

Введение

Особое, значимое место в истории России и духовности населяющих ее народов на протяжении многих веков занимала Святая Гора Афон. Именно она стала одним из главных центров распространения Православия на Руси в XI-XII вв., источником русского монашества. Сложно переоценить важность Святой Горы для становления русского православного и национального самосознания. В свою очередь, русское монашество на Афоне появилось уже вскоре после возникновения там «монашеского государства» и постепенно стало играть значительную, иногда ведущую роль. В 2016 г. торжественно отмечается 1000-летие русского монашества Святой Горы, в связи с чем изучение его истории приобретает особую актуальность.

Афон имеет особый статус во всем православном мире. По преданию, гористый полуостров, имеющий 80 км в длину и 16 км в ширину, был взят под свой омофор Божией Матерью, отчего его часто называют «земным уделом Богородицы». Афонский полуостров с 963 г., более тысячи лет, имеет статус «монашеской политейи» (государства). В настоящее время греческая конституция признает административную автономию расположенных здесь монастырей, а гражданский губернатор полуострова, назначаемый греческим правительством, не имеет права вмешиваться в их внутренние дела. Все афонские монастыри находятся в юрисдикции Вселенского Патриарха, вне зависимости от их национальной принадлежности.

Согласно уставу на Афоне имеется 20 Патриарших ставропигиальных монастырей, из них 17 греческих и три славянских, в том числе русский монастырь св. вмч. Пантелеймона (Руссик). Только эти 20 обителей имеют права собственности на Святой Горе. Помимо монастырей, на Афоне находятся 12 приписанных к ним перечисленных в уставе скитов (не считая заселенных к началу XX в. русскими насельниками скитов Старый Руссик и Новая Фиваида), а также около 200 келлий и 500 калив. Из упомянутых 12 скитов два были русскими – св. ап. Андрея Первозванного и св. прор. Илии.

Карта Афонского полуострова

Первые письменные исторические свидетельства пребывания русских насельников и паломников на Афоне относятся к XI в. В частности, акт Протата Святой Горы от февраля 1016 г. был подписан среди других иноков игуменом Герасимом, «монахом и пресвитером обители руса». Именно со Святой Горы на Русь пришли богословская ученость, переводы святоотеческого наследия на славянские языки, принципы устроения монашества и приемы церковного искусства. Так, утверждение монашеской традиции на Руси восходит к святогорцу Антонию Печерскому, основавшему в середине XI в. Киево-Печерскую лавру^[1].

На протяжении всего Средневековья Афон являлся для Руси центром духовного притяжения. Именно ему Русь обязана основанному на любви к уединенной созерцательной жизни и аскетизму учению нестяжательства, которое перенес на русскую почву преподобный Нил Сорский в XV в. В начале XVI столетия из афонского монастыря Ватопед на Русь прибыл преподобный Максим Грек – крупнейший переводчик и полемист, внесший огромный вклад в развитие русской богословской мысли. Во всех источниках в это время в качестве русского упоминался Свято-Пантелеимоновский монастырь^[2].

Однако затем русское присутствие на Афоне было почти полностью прервано в период османского владычества: в 1725 г. в Свято-Пантелеимоновском монастыре осталось только два русских монаха, а через 10 лет, после смерти последнего русского насельника, обитель была провозглашена греческой. В 1768 г. Свято-Пантелеимоновский монастырь разорился, был оставлен расколовшимся греческим братством и пришел в запустение. Кроме того, в XVII-XVIII вв. духовное влияние Афона в России несколько ослабло в связи с секуляризацией. Новый подъем монашества в конце XVIII столетия был связан с деятельностью преп. Паисия Величковского, усвоившего традиции афонских исихастов и «умной молитвы» и ставшего основоположником русского старчества. Именно преподобный Паисий, прибывший на Афон в 1746 г., через 11 лет, в 1757 г. основал русский Свято-Ильинский скит^[3].

Восстановление же и значительный рост русского монашества на Святой Горе произошли в середине XIX в. В 1839 г. в Свято-Пантелеимоновский монастырь, в это время заселенный исключительно греками, пришла группа русских насельников во главе с иеросхимонахом Павлом. В 1849 г. русскими монахами Свято-Пантелеимоновского монастыря была выкуплена у монастыря Ватопед келлия Серай. Так был основан Свято-Андреевский скит, открытый 27 октября 1849 г. В 1867 г. в нем был построен собор св. ап. Андрея Первозванного, который стал самым большим православным храмом на Балканском полуострове. К этому времени число русских насельников в Свято-Пантелеимоновском монастыре составило несколько сот человек, и стараниями старца иеросхимонаха Иеронима (Соломенцева) он стал общим домом для всех происходивших из России святогорцев. В целом на протяжении XIX – начала XX в. русское присутствие на Афоне очень быстро росло^[4]. В 1912 г. в Свято-Пантелеимоновском монастыре, двух больших скитах, 82 келлиях и 187 каливах проживало около пяти тысяч русских насельников, что составляло более половины афонских иноков. Ежегодно Святую Гору в начале XX в. посещало более 30 тысяч русских паломников.

Полный разрыв связей русских обителей Афона с Россией в результате революции 1917 г. и утверждения советской власти в стране завершился их трагическим вымиранием во второй половине XX в. В значительной степени поэтому истории русских обителей Святой Горы после 1917 г. не уделялось должного внимания. Между тем эта история также необычайно богата и интересна. Достаточно сказать, что в 1920-1940-е гг. на Афоне спасались такие известные русские подвижники благочестия и церковные деятели, как преподобный Силуан Афонский, иеросхимонах Феодосий Афонский (Харитонов), иеросхимонах Никон (Штрандман), архиепископ Василий (Кривошеин), епископ Кассиан (Безобразов), схиархимандрит Софроний (Сахаров) и многие другие.

В последние два десятилетие вновь существенно укрепились связи России со Святой Горой, началось возрождение русских обителей Афона. Поэтому так важно изучить их историю в прошлые века, опыт существования обителей и их насельников в такие тяжелые и переломные периоды, как, например, годы Первой и Второй мировых войн. Все это может способствовать возрождению бывших русских обителей Святой Горы и их прежних многовековых традиций.

При общем обилии литературы о Святой Горе специальных научных работ по истории русского афонского монашества относительно немного. Серьезное научное изучения темы началось в основном в 1990-е гг. современными российскими историками. Из важнейших работ по этой теме следует назвать книги и статьи российских исследователей М. Г. Талалая^[5], П. Троицкого^[6], Л. А. Герд^[7], А. А. Кострюкова^[8], А. В. Попова^[9]. Значительный вклад в изучение истории Поместных Православных Церквей, в том числе Константинопольского Патриархата и пребывающего в его юрисдикции Афона, внес преподаватель Московской духовной академии К. Е. Скурат^[10]. Важной работой является коллективный труд «Русские храмы и обители в Европе», составителями которого были петербургские ученые В. В. Антонов и А. В. Кобак^[11]. Раздел этого труда, посвященный русским афонским обителям, написал М. Г. Талалай при небольшом участии В. В. Антонова. Существенным вкладом в изучение биографий русских святогорцев в XIX-XX вв. стало изданное Свято-Пантелеимоновским монастырем в 2012 г. коллективное исследование «Русский афонский отечник XIX-XX веков». Отдельные сюжеты избранной темы ранее уже освящались в работах одного из авторов нынешнего издания – М. В. Шкаровского^[12]. Можно упомянуть и некоторые другие работы^[13].

При подготовке разделов по истории русских обителей на Святой Горе активно использовались труды зарубежных историков: греческих – А. Нанакиса, А. А. Паллиса, Г. Псаллидиса, сербских – священника Срболюба Милетича, М. Йовановича, 3. Петровича, Р. Радич, болгарских – С. Елдърова, К. А. Бойкикевой, немецкого историка Г. Зайде, французского исследователя А. Нивьера, английского ученого Н. Феннелла и др. При всем различии и нередко значительной политизированности их позиций эти труды представляют значительную ценность вследствие использования значительного комплекса документов государственных и церковных архивов балканских стран^[14].

Значительную ценность для изучения истории русского афонского монашества представляют опубликованные воспоминания, письма и исследования участников описываемых в издании событий: архиепископа Василия (Кривошеина), схиархимандрита Софрония (Сахарова), Первоиерарха Русской Православной Церкви за границей митрополита Антония (Храповицкого), известного церковного деятеля, писателя и многолетнего несгибаемого борца за русский Афон В. А. Маевского и др.^[15]

Настенная роспись в Свято-Пантелеимоновском монастыре

Главным недостатком существующей историографии избранной темы является узость Источниковой базы. Материалы как российских, так и зарубежных архивов ранее использовались явно недостаточно. Между тем предлагаемое читателю издание в значительной степени основано на архивных документах. Его источниковую базу составляют материалы восьми государственных (двух российских, трех немецких, двух американских, одного болгарского), а также четырех русских церковных архивов.

Документы по истории русских обителей Афона и их российских подворий в дореволюционный период в основном находятся в Российском государственном историческом архиве (Санкт-Петербург). Историю отношений Московского Патриархата с русскими обитетелями Афона после окончания Второй мировой войны можно изучать по материалам, хранящимся в Государственном архиве Российской Федерации (Москва). Особенный интерес в этом плане здесь представляют обширные фонды Совета по делам Русской Православной Церкви (Ф. 6991).

Из немецких архивов прежде всего следует указать Федеральный архив в Берлине (Bundesarchiv Berlin – ВА), архив Института современной истории в Мюнхене (Institut fiir Zeit-geschichte Miinchen – IfZ) и Политический архив Министерства иностранных дел в Бонне (Politisches Archiv des Auswartigen Amts Bonn – AA), где хранятся дела с аналитическими записками, отчетами, письмами, телеграммами германских дипломатических служб о ситуации на оккупированном немецкими войсками Афоне (Inland I-D, 4740-4742, 4797-4800 и др.).

Кроме того, была проведена работа в Государственном архиве Болгарии (София). Здесь были изучены как фонды занимавшихся церковными делами учреждений и ведомств этой страны, так и документы самой Болгарской Православной Церкви 1930-х гг. – 1945 г., в том числе материалы о ее помощи русским обителям Афона в 1941-1944 гг. (Ф. 791к).

Также использовались русские церковные документы, хранящиеся в архивах американских университетов. Первый из них – Бахметьевский архив русской и восточно-европейской истории и культуры – находится в Колумбийском университете Нью-Йорка (The Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, New York). Другой архив принадлежит Стенфордского университету, расположенному в Селиконовой долине вблизи города Сан-Франциско (Калифорния). Одна часть архива хранится в Гуверовском институте войны, революции и мира (Hoover Institution on War, Revolution and Peace Archives, Stanford University), а вторая – в специальной коллекции университетской библиотеки (Stanford University, Special collections Librarian).

Вторую группу образуют четыре церковных архива. Прежде всего, это чрезвычайно богатый Архив Русского Пантелеймонова монастыря на Афоне, в котором были изучены сотни дел, содержащих документы как самих русских обителей Святой Горы, так и их подворий и метохов на территории России, Греции и Турции. Эти материалы существенно дополнили сведения, содержащиеся в документах Архива Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, в первую очередь в папке «Афон». Большое значение также имели материалы Синодального архива Русской Православной Церкви за границей в г. Нью-Йорке. На севере штата Нью-Йорк, в небольшом городке Джорданвилле находится Архив Свято-Троицкой духовной семинарии Русской Православной Церкви за границей. Здесь был использован личный фонд церковного писателя В. А. Маевского (собравшего большое количество документов русских обителей на Святой Горе Афон).

В работе также активно использовались статьи и публикации документов из православных периодических изданий Русской Православной Церкви за границей – прежде всего газеты «Православная Русь» (Ладомирова, Словакия; Джорданвилл, США), журналов «Церковная жизнь» (Белград, Югославия), «Церковное обозрение» (Белград), «Церковная летопись» (Лозанна, Швейцария) и ряда других, а также из периодических изданий Московского Патриархата.

Глава I
Русское монашество Святой Горы в XI-XIX вв. Появление и первоначальное развитие русских обителей на Афоне

Русское монашество имеет 1000-летнюю традицию, так как появилось на Афоне в конце X – начале XI в. Датой его основания считается первое документальное упоминание о наличии на Святой Горе русского монастыря, которое относится к февралю 1016 г. В этом году в одном из актов Великой Лавры среди других была зафиксирована на греческом языке подпись настоятеля русского монастыря: «Герасим монах, милостию Божией пресвитер и игумен обители Роса, свидетельствуя, собственноручно подписал»^[16].

Первая русская обитель на Афоне называлась в XI в. монастырем Успения Пресвятой Богородицы «Ксилургу» (т. е. «древодела» или плотника, возможно, по обозначению насельников монастыря, хорошо владевших плотницким мастерством). Эта обитель в виде скита существует и в нынешнее время, ее соборная церковь во имя Успения Богоматери является древнейшим сохранившимся в мире русским храмом, датируемым началом XI в. Согласно некоторым косвенным данным развитию монастыря в середине XI в. способствовал киевский князь Ярослав Мудрый.

По сообщению «Повести временных лет» под 1051 г., Афон посетил основатель Киево-Печерской лавры преп. Антоний Печерский, который был там пострижен в монашество и отправлен обратно в Киев с благословением от Святой Горы и пророчеством о том, что от него «мнози черньци имут быти» на Руси^[17]. По позднему афонскому преданию, преп. Антоний подвизался на Святой Горе в пещере вблизи монастыря Эсфигмен (храм над ней во имя преп. Антония Печерского сооружен в 1849 г., на Афоне преподобного именуют Эсфигменским). Впрочем, существует и версия, что святой принял постриг не в Эсфигмене, а именно в обители Ксилургу от игумена Герасима, который и благословил преп. Антония вернуться на Русь для распространения монашества.

В официальных актах XI в., упоминавших о Ксилургу (1030, 1048, 1070 гг.), национальная принадлежность монахов этой обители не отмечена. Но она ясно прослеживается в следующем по времени акте на греческом языке 1143 г., согласно которому афонский Протат передал игумену Христофору обитель Богородицы Ксилургу с описью монастырского имущества^[18]. Содержание описей свидетельствует о том, что «к 1142 году все книги монастыря были русскими и рассчитанными на многочисленную русскую братию. Греческой книги в описи нет ни одной. Это лучшее доказательство того, что монастырь Ксилургу с основания был русским гнездом»^[19].

Постепенно число братии в монастыре, жившей по общежительному уставу, росло, и в праздник Успения 1169 г. по просьбе «игумена обители Ксилургу или русов» Лаврентия афонский Протат передал в ведение ее братии пришедшую в упадок и опустевшую обитель Солунянина (Фессалоникийца), возникшую в конце X в. и освященную во имя св. вмч. Пантелеймона, с тем, «чтобы она восстановлена была ими, обстроена наподобие крепости, возблестела и украсилась, и населилась немалым количеством людей, работающих Богу»^[20].

Согласно акту Собора Святой Горы, эта обитель передавалась русскому братству в полную собственность и на все последующие времена как «имевшая некогда первенство между второстепенными монастырями Святой Горы как по обширности, так и по блеску». Так как она располагалась в горах, то стала именоваться Нагорный или Старый Руссик. Впоследствии за ней закрепилось название «монастырь Святого великомученика Пантелеймона россов». Обитель Ксилургу была тоже оставлена за русскими монахами, сказавшими: «В ней мы постриглись, и много потрудились, и издержались над ее охранением и устроением, и в ней скончались родители и сродники наши, которые содержали нас и давали нам средства жить»^[21]. С 1169 г. монастырь св. вмч. Пантелеймона стал основной русской обителью на Афоне. Кроме того, монахи-славяне, в том числе русские, подвизались также во многих греческих обителях: преп. Григория, Кастамоните, Кутлумуше, Филофее, преп. Ксенофонта, Ксиропотаме и др.

Связи святогорцев с Русью до монгольского нашествия постоянно расширялись. Афон наряду с Константинополем и Иерусалимом становился центром притяжения Русского Православия. К середине XIII в. при избрании епископов в некоторых русских епархиях предпочтение отдавалось тем, кто ранее пребывал на Святой Горе. О значительном авторитете Афона на Руси как образца иноческой жизни свидетельствует периодическое возникновение в русских княжествах в разные эпохи обителей, именуемых «святогорскими» или «Святая гора» (древнейшая из известных – вблизи города Владимира-Волынского, она появилась в середине XI в.).

В 1191 или 1192 г. в русском Свято-Пантелеимоновском монастыре (Нагорном Руссике) принял иноческий постриг княжич (сын великого жупана Стефана Немани) Растко Неманич – один из самых известных сербских святых св. архиепископ Савва – основатель автокефальной Сербской Церкви. Свой выбор стать иноком на Афоне он сделал в результате беседы с русским святогорцем, насельником Нагорного Руссика, ходившим по послушанию в Сербскую землю. В монастыре св. вмч. Пантелеймона св. Савва впервые встретился с древнерусскими книгами, поэтому в его трудах имелось так много русских лексических и орфографических особенностей. «Законоправило» («Номоканон» или «Славянская Кормчая») св. Саввы Сербского появилось на Руси в 1225 г. и в дальнейшем получило большое распространение в русской рукописной традиции. В этот период на Афоне русские иноки занимали третье место по численности после греков и грузин.

Свято-Пантелеимоновскмй монастырь

Разорившее Русь в 1237-1241 гг. монгольское нашествие и последующее установление ордынского ига сильно ослабили приток паломников и средств на Афон, в результате чего Руссик заметно обеднел. Кроме того, он сильно страдал от постоянных набегов на Афон. Так, в 1308-1311 гг. Святая Гора несколько раз подвергалась опустошительным набегам каталонских пиратов, которые сожгли русский монастырь, уничтожив почти все его рукописи и святыни. Сербский летописец архиепископ Даниил, бывший в это время игуменом Хиландарской обители, повествует, что в 1309 г., когда он находился в русском монастыре, каталонцы окружили обитель и стали ее брать приступом. Они пробили ворота и «вскочите внутрь зверообразно. В тако в един час церковь божественную и все палаты монастыря того зажгоше». Монастырские здания сгорели, уцелела только крепкая каменная башня, «великий пирг», и в ней летописец

Даниил с немногими монахами^[22]. В 1312 г. императору Византии Андронику II Палеологу пришлось издать особый хризовул (указ, хартию), в котором он для поддержания «честной обители россов, чествуемой во имя святого Пантелеймона», закреплял право «святого русского монастыря» на земельные участки в Фессалониках и на полуострове Халкидики. Основная часть братии в то время по-прежнему была русской, что следует из слов хризовула 1311 г.: «честная обитель россов» и «эти русские монахи»^[23].

После установления на Руси монгольского ига разнообразную помощь и покровительство русскому монашеству Афона начали оказывать сербские князья и цари. Так, в конце XIII или начале XIV в. царь Милутин (Стефан Урош II) предоставил Свято-Пантелеимоновскому монастырю земельные пожалования, известные по подтвердительной грамоте 1312 г. императора Андроника II. В середине XIV в. Руссик, в котором в то время уже пребывало много сербов, находился под покровительством сербского царя Стефана Душана Сильного, передавшего в 1347 г. в обитель честную главу св. вмч. Пантелеймона целителя. 12 июня 1349 г. Стефан Душан дал Руссику еще два хризовула на сербском языке. В одном из них он говорит, что иноки монастыря святого Пантелеймона пришли к нему и просили царя принять на себя ктиторство над этой обителью. Стефан Душан охотно принял на себя попечение о Руссике, даровал ему автономию от Протата и сделал его «самовластным и самовольным» царским монастырем^[24].

С этого времени более чем на столетие ктиторами монастыря св. вмч. Пантелеймона стали сербские правители из династий Неманичей, Хребеляновичей и Бранковичей. Так, в 1380-е гг. ктитором монастыря был святой князь Лазарь Греблянович (павший в июне 1389 г. в битве с турками на Косовом поле). Князь Лазарь передал обители церковь Спаса в Хвосне (Метохия), желая, чтобы русские монахи имели там свой храм и имение, а его вдова, княгиня Милица, подарила монастырю св. вмч. Пантелеймона большое монастырское имение (метох) в Сербии^[25].

В 1355 г. сербский царь Урош уступил русским монахам монастырь св. Богородицы Браинской в деревне Губавац, примерно в 20 километрах от местечка Медведжа, у современной административной границы Сербии с Косово. Этот монастырь предположительно позднее разрушило принявшее ислам местное население, желая уничтожить материальные свидетельства, напоминающие о Православии в крае. В 1382 г. русский монастырь св. вмч. Пантелеймона, с позволения сербского князя Лазаря, создал в Сербии дочерний монастырь на реке Дренча. Строителем этой обители был русский инок Дорофей (еще в 1950 г. руины монастыря на реке Дренча существовали в окрестностях Трстеника)^[26].

С этого времени в составе насельников обители св. вмч. Пантелеймона начали преобладать сербы, но в целом русско-сербская братия монастыря сохраняла свой общеславянский характер. Это подтверждается тем, что многочисленные грамоты сербских государей этому монастырю в XIV и XV вв. были написаны по-славянски, а не по-гречески^[27]. В хризовуле императора Иоанна VI Кантакузена Палеолога 1354 г. монастырь св. Пантелеймона по-прежнему упоминается русским. Этой грамотой император даровал «честной обители россов» некоторые села у Стримона с пастбищами и землями. Сохранился также указ императора Мануила II Палеолога (1391-1425), которым «монастырю россов» даруется земля на острове Лимносе^[28]. Таким образом, монастырь по-прежнему сохранял свое русское название.

В тоже время в XV в. Свято-Пантелеимоновский монастырь имел тесные связи с другими славянскими обителями Балкан.

В частности, сохранился договор между Руссиком и Рильским болгарским монастырем от 1466 г.^[29], из текста которого следует, что «в более старое время» оба монастыря находились в договорных отношениях: «како суть были оба монастыря едино». По возобновленному в 1466 г. договору Рильский и Свято-Пантелеимоновский монастыри обязывались поддерживать друг друга в трудные времена, в случае нужды взаимно поставляя игумена из среды своих братств^[30].

В 1459 г. потерпев поражения в войнах с Османской империей, Сербия утратила независимость, Афон также еще в начале XV в. был завоеван турками. Последним сербским ктитором Свято-Пантелеимоновского монастыря являлась дочь деспота Гюрга Бранковича – Мара, мачеха султана Мухаммеда II Завоевателя^[31]. После ее смерти в 1487 г. обязанности ктиторов унаследовали валашские воеводы Влад V Монах (Кэлугер) и его сын Раду Великий (в монастырском архиве сохранились их грамоты 1487 и 1497 гг. о ежегодной выплате денежной помощи). Всего в архиве Руссика сохранилось 16 хрисовулов сербских князей и царей. За все 200 лет своего покровительства Свято-Пантелеимоновскому монастырю властители Сербии никогда не пытались сделать его сербским, но всегда констатировали, что являются лишь временными хранителями монастыря, пока русские князья вновь не получат возможности покровительствовать ему. Существенная заслуга сербов состояла в том, что они не просто поддержали обитель материально в трудное для Руси время, но и сохранили ее устав и традиции, которые затем передали новым поколениям русских насельников, вернувшимся в свой монастырь в XV в.