Первые четыре класса я учился неплохо и прекрасно ладил с детьми и учителями. Пухлые детские щеки, кучерявые светлые волосы и приветливый взгляд голубых глаз наделяли меня обаянием ангелочка с подарочной открытки. Только крылышек не хватало. Из-за своей внешности я, наверное, и пользовался успехом у учителей, их умиляли мои фарфоровые черты лица.

И класс был дружный, и у всех одноклассников я был на хорошем счету. Словом, не было никаких оснований думать, что я не приживусь в новом коллективе. Я и сам не сильно переживал из-за перевода в другою школу. Почти все мои друзья тоже уходили из класса из-за затеянного руководством школы ремонта. В конце учебного года мы с моими приятелями торжественно пообещали друг другу, что будем дружить до конца жизни. За три месяца летних каникул обещание было торжественно забыто, и первого сентября мы разошлись по пятым классам разных школ свободными и полными веры в будущее.

Одухотворенной отстояв линейку, приуроченную к дню знаний, я обратил внимание, что в новом классе я, кажется, самый низкий из мальчиков. Меня вообще удивило насколько старше меня выглядели мои новые товарищи по школе.

Классным руководителем был мужчина лет сорока – учитель русского языка и литературы. Это тоже было для меня в новинку. В прежней школе учителя – мужчины были только по труду и физкультуре.

На классном часу после линейки меня попросили выйти к доске для знакомства с классом. Я ничуть не испугался этого ритуала. Помню, во втором классе к нам перевели новенькую. Она ужасно стушевалась перед доской, у неё чуть подрагивали руки, и голос дрожал, пока она рассказывала о себе. Я совсем не понимал, чего она так боялась. Наш класс принял девочку хорошо, в тот же день она уже подружилась со всеми. И вообще, что может быть страшного в знакомстве со своими сверстниками? С такими светлыми мыслями я подошел к доске и приготовился рассказать о себе обитателям своей новой школы.

"Знакомьтесь, ребята, нас новый ученик, Серёжа Ложкин" – обратился учитель к классу. "Жопкин" – раздался голос от куда-то с задних рядов. Я не слишком смутившись, снисходительно просмотрел на обидчика. По всей очевидности эту колкость сказал прыщавый и лопоухий паренёк с одной из задних парт.

Я решил выдержать паузу перед тем, как начать свой рассказ не столько ради драматичности, сколько для того, чтобы дать учителю возможность пожурить хулигана.

И тут за моим плечом раздался смешок. Я сначала даже не понял в чем дело, обернулся и увидел, что классный руководитель весело хихикает над исковерканной моей фамилией. У меня аж в глазах потемнело. А учитель вместо того, чтобы поставить на место моего обидчика, только погрозил ем пальцем. И в этом жесте не было никакого неодобрения, преподаватель как будто с его помощью говорил хулигану:

"Дружище, это конечно очень смешно, но лучше бы ты придумал что-нибудь пооригинальнее. Все-таки высмеивать человека за фамилию далеко не так весело, как за лишний вес например. Впрочем, как учитель словесности, я тебя хвалю. Не такое уж очевидное прочтение. Ложкин – Жопкин. Только по-настоящему чувствуя язык, можно уловить сходство. Чувствуешь. Молодец".