На перекрестке

1

– Кругом полный порядок, – доложил вахтенный штурман «Мирного» Станислав Рудь. – Эфир чист, космос прозрачен. Ничего особенного за время вахты не случилось. Никаких происшествий.

– Так, – сказал Синицын. – Чист, говорите. Где у вас бортжурнал?

Станислав Рудь протянул ему плоскую катушку журнала. Синицын вставил ее в проигрыватель, нажал клавишу. Проигрыватель не работал. Синицын привычно повернулся к распределительному щиту. Взгляд его упал на экран переднего вида.

– Это еще что такое? – спросил он.

Ракетоносец первого класса «Мирный» парил сейчас в пустоте в миллиарде километров от Земли, вблизи плоскости планетных орбит. Космос в телеэкране был угольно-черным, посыпанным звездами, лишь в углу ютилась изящная фигурка Сатурна. Самый обычный пейзаж, не предвещавший ничего дурного. Но Синицын не первый год служил в космической авиации.

– Где?

– Ползет, клещ. – Синицын показал пальцем. – Там, в Скорпионе.

Некоторое время Станислав Рудь вглядывался в экран:

– Вот вы о чем. Я этого американца уже три часа как засек.

– Если так, – сказал Синицын, сдерживаясь, – то что вы имели в виду под словами «никаких происшествий»?

– Метеориты, – безмятежно объяснил Станислав Рудь. – Я подразумевал, что метеориты не появлялись, фон в норме, протонных вспышек не было и вообще все спокойно, не считая приближения безобидного планетолета.

– Безобидного? – повторил Синицын. – Вы разве не видите, что это военный корабль?

Он снова посмотрел на микроскопическое пятнышко, которое, словно светящееся насекомое, лениво ползло по стеклу экрана среди неподвижных звезд.

– Вижу, – беспечно сознался Станислав Рудь. – Это ракетоносец нашего класса.

– Знаете что, – Синицын мысленно выругался, – объявите-ка на всякий случай тревогу.

– Вы серьезно?

– Да. Мне не нравится этот американец. Не нравится, что он подошел так близко. Или вы не понимаете, что это значит?

– Нет, – сказал Станислав Рудь. – Я никогда не пойму, зачем поднимать тревогу без специального приказа с Земли.

– Постучите по дереву, – сказал Синицын. – Разве вы не знаете, что будет означать такой приказ?

Минуту оба молчали. Приказ с Земли, если они его получат, будет означать только одно. Что агрессоры развязали конфликт, что люки отодвинулись в сторону, впуская свет в глубокие вертикальные норы, что стаи ракет вышли на большую дорогу, а планета окуталась смертоносными тучами. Тогда «Мирный» и другие ракетоносцы пойдут к Земле, незаметные для дальнобойных локаторов, и выложат свой груз по уцелевшим целям противника, довершая справедливое дело возмездия.

И корабль, ползущий сейчас поперек бездонного колодца телеэкрана, получит аналогичное приказание.

– При чем здесь это? – поморщился Станислав Рудь. – Ведь сейчас мирное время.

– На Земле, – терпеливо объяснил Синицын. – Там пока действительно мир. Но до Земли миллиард километров. У нас нет с ними даже связи, во всяком случае двусторонней. Когда космолет исчезает вдали от дома, никто не в силах определить причину его гибели.

Станислав Рудь посмотрел на него удивленно:

– И вы предлагаете…

– Я ничего не предлагаю. Ни-че-го, – отчеканил Синицын. – Но мне не нравится, что этот американец подошел так близко. И не стоит пенять на случай. В данной ситуации проверка проста. Давайте-ка поглядим, как все было.

Штурман подал напряжение на проигрыватель. Синицын ткнул пальцем в пусковую клавишу. По табло побежали цифры.

– Смотрите, – показал Синицын. – Вот его первоначальная траектория. Предполагаемое сближение – четыре миллиона километров. А здесь он начал маневрировать…

– А ведь вы правы, – удивился Станислав Рудь. – Он явно идет на сближение. Но зачем? Американцы славные парни и вполне прилично к нам относятся.

– Я тоже к ним хорошо отношусь, – сказал Синицын. – Но я человек военный. Объявляйте тревогу.

Он ясно представил себе то, что будет. Короткое оживление в жилых отсеках, боевые расчеты, занимающие места у дальнобойных лазеров и ракетных аппаратов, грохот магнитных башмаков по стальным коридорам… И вот ракетоносец становится грозной боевой единицей…

Синицын поднял глаза к пульту, к алой застекленной кнопке. По пути его взгляд задел передний экран.

– Это еще что такое? – растерянно произнес он. Ракетоносец первого класса «Мирный» по-прежнему парил в пустоте у орбиты Сатурна, но пейзаж впереди изменился, хотя не всякий заметил бы это с первого взгляда.

– У них теперь численное преимущество, – сказал Синицын.

Микроскопическая черточка американского ракетоносца сместилась уже к самому краю экрана, продолжая незаметное для глаза движение. Новая точка так же неуловимо росла, одновременно передвигаясь вбок, к первому кораблю.

– Это не американец, – сказал Станислав Рудь.

– Тогда наши, – повеселел Синицын. – Другие не заходят за астероиды.

Некоторое время Станислав Рудь вглядывался в экран: