Река времени. История одного оператора

1.2

Вдруг я услышал шум прибоя. Волны монотонно, методично и мрачно накатывались на высокие крутые берега острова….

Остров* мне не понравился сразу. Был он дик, угрюм и почти безлюден. Всё его

населения составляли полсотни монахов, несколько сотен крестьян из принадлежавшей монастырю убогой нищей деревеньки таких же диких, как и сам остров. Да ещё на

правах гостей в монастыре приживалось десяток паломников и учёных мужей.

С первых минут остров нагонял на меня какое-то необъяснимое уныние. Было не по себе. Бил лёгкий озноб. Толи из-за пронзительного холодного, несмотря на июнь, морского ветра, от порывов которого не спасал даже комбинезон. Толи от знания предстоящих событий….

***

Расположенный на острове, на северо-востоке Англии вблизи Шотландии

монастырь по своему религиозному и культурному значению был хорошо известен всей средневековой Европе.

Монастырский комплекс (типичное сооружение романской эпохи* с её оборонительной концепцией, возведённый с учётом фортификационных требований того неспокойного и опасного времени) похожий скорее на рыцарский замок, нежели обитель слуг Господних, опоясывала высокая и мощная стена, сложенная из пригнанных друг к другу огромных камней.

Восточная часть стены, выходившая на побережье, наиболее укреплённая, включала в общий оборонительный комплекс стен несколько бастионов. Здесь же располагались и центральные монастырские ворота, собранные из пригнанных друг к другу дубовых досок, связанных в единое полотно коваными металлическими пластинами.

Все постройки монастыря имели прямоугольные массивные тяжеловесные формы без искусов и декоративных развитий.

Собор – главное и самое крупное строение монастыря был сложен из того же грубо обтёсанного камня – крестообразный в плане, вытянулся с востока на запад и имел простые формы. Смотрелся собор сурово и, даже, мрачно. Плоскости стен почти не декорировались, если не считать контрфорсов располагаемых по противоположным стенам центрального нефа, ритм которых несколько оживлял унылое однообразие прямоугольного строения. На восточной стене находились огромные входные врата, окованные медными прочеканенными листами с изображением жизни, распятия и воскрешения Господа, жития апостолов и святых. В центре высокой крестообразной двускатной черепичной кровли располагался позолоченный шпиль-флешь*. Вытянутая вверх шпилеобразная кровля звонницы завершалась простым кованым позолоченным крестом. С тыльной, западной стороны к храму примыкал внушительных размеров скрипторий* служивший монахам и местом переписки книг и библиотекой.

Собор подобно замковому донжону взметнулся ввысь почти в центре монастыря. Монашеские кельи и хозяйственные постройки образовывали сплошной пояс от северной до южной стены. Пояс жилых строений замыкался жилищем аббата и зданием капитула, где монахи проводили свои собрания….

***

Мы локализовались накануне событий. Нас было трое. Гейбриэл, Гэйб – старший группы, оператор первого класса с двадцатилетним опытом «погружения». Историк-аналитик Ян. И я, тогда оператор шестого класса, а если честно – стажёр. Нам предстояло до начала операции занять исходную позицию. Для базы мы выбрали поросший густым кустарником и чахлыми буками холм, расположенный на значительном удалении от монастыря. Пологий склон холма спускался к обрывистому берегу и являлся удобной точкой наблюдения за морем. Широкий и глубокий овраг, протянувшийся от холма к южной стене, позволял незаметно приблизиться к монастырю.

Мы замаскировались в зарослях кустарник, а с наступлением темноты Гэйб и Ян отправились в монастырь. Они должны были проникнуть в скрипторий и за ночь подготовить к эвакуации бесценные книги, рукописи и реликвии. Я же по плану операции оставался на берегу что бы вовремя сообщить коллегам о появлении кораблей.

Сканер демонстрировал картину происходящего. Вот коллеги подобрались к

крепостной стене, с помощью спецсредств без труда преодолели её и скрылись в

темноте….

Спать не хотелось. Знобило – сказывалось нервное напряжение. Я сидел, слушал

рокот неугомонных волн, смотрел на море и думал о том, что произойдёт через

несколько часов на этом суровом и мирном острове. О том, что мне предстояло увидеть. Тогда мне казалось, что я не смогу это выдержать. Я гнал мрачные мысли, но они возвращались снова и снова. По сути это было мое первое настоящее «перемещение». Никаких тренажёров, вирт-пространства, роботов, страховки – всё «по-взрослому». Собственно, поэтому, в операции моё место на берегу – подальше от основных событий….

…Не помню, как задремал. Разбудил меня сигнал сканера.

Утро едва зачиналось. Солнце только-только робко выползало из-за моря. Далеко на северо-востоке я заметил крошечные точки. Сканер приблизил их изображение. Это оказались одномачтовые ладьи с прямоугольными парусами. Я тотчас связался с коллегами. Попутным ветром, курсом фордевинд* ладьи стремительно приближались к острову. Скоро можно было различить восемь тёмно-красных и полосатых парусов. Через полчаса я уже отчётливо различал малейшие детали судов: высокие форштевни* и ахтерштевни* в виде длинношеих драконьих голов; низкие пузатые корпуса, увешенные щитами и шкурами; людей на палубах в остроконечных поблескивающих на солнце шлемах и с оружием в руках. Драккары* неслись к берегу….

***

Монастырь просыпался. К распахнутым настежь монастырским воротам потянулись на утреннюю молитву крестьянские семьи: взрослые, отроки, дети. Створы ворот за ними медленно сомкнулись. Монахи, послушники, монастырские работники, паломники заполнили собор.

В четверти мили от берега паруса убрали. Драккары мягко врезались в пологий в этом месте берег. И тотчас с них посыпались рослые светловолосые воины. В считанные минуты они с диким нечеловеческим рёвом влетели на берег. И началось…

Своими могучими боевыми топорами и примитивным тараном они в считанные минуты разбили ворота и ворвались внутрь.

Сканер демонстрировал происходящее, и я, оцепенев от ужаса, смотрел, как орда убийц и грабителей сметая всё на своём пути, ни щадя никого, прокладывает свой кровавый путь. Я видел как оцепеневшие от ужаса монахи и миряне выскакивали из собора, чтобы упасть под ударом меча или топора. Я видел как викинги, рассыпавшись по монастырю, врывались в постройки и кельи. Как старый аббат пытался крестом остановить громил, но рухнул под ударом секиры могучего молодого викинга.

***

…Всё что произошло потом, я помню смутно. Уже в Институте, в записи я видел себя с диким криком, похожим на рёв животного летевшего к монастырю через густой колючий кустарник, не замечая боли и крови от хлещущих по лицу веток.

Дорогу мне преградил немолодой коренастый викинг в островерхом шлеме, кольчуге, кожаной безрукавке поверх неё; с длинным мечом и круглым деревянным щитом, обитым по караю металлом, с блестящим металлическим умбоном* в середине.

Я летел на него, а викинг дико смеясь, высоко поднял меч, готовясь нанести удар. Но это мы ещё в колледже проходили. Я по касательной принял удар меча на руку, словно на щит – благо перерубить комбинезон не под силу никакому мечу – надёжно заблокировал клинок и ударил викинга снизу вверх, с такой силой, что его голова резко ушла назад. Я услышал хруст позвонков. Викинг замертво рухнул на землю и его шлем звонко покатился по камням. Ко мне бежали его товарищи. Меня «переклинило». Я поднял с земли меч. Первого подбежавшего – здоровенного, молодого викинга, я «сделал» легко. Приняв удар его топора на клинок меча, резко отбросил топор в сторону и молниеносно всадил меч пацану в глаз с такой силой, что широкий клинок расколол череп, насквозь прошил шлем и застрял в нём. Я с трудом вытащил меч. Викинг захрипел и рухнул на землю. Моё лицо, комбинезон, руки и меч залила тёмная горячая кровь. На меня налетело сразу несколько викингов. Мой меч мелькал как окровавленная молния.

Я дрался как одержимый.

Викинги хорошие воины, но не более, а за моими плечами многовековой опыт

человечества в области владения холодным оружием. Не скажу что я выдающийся фехтовальщик, но северным ребятам со мной ничего не светило. Это всё равно, что воевать против Боевой Машины Огневой Атаки древней колесницей. Они сыпали на меня град мощных, но бесполезных ударов, которые я парировал и контратаковал одиночными точными выпадами, многие из которых достигали цели. Скоро уже три трупа лежало ни земле, ещё несколько викингов корчились в агонии. Удары моих противников изредка достигали цели, но особого ущерба не причиняли – комбинезон

надёжно защищал меня. Я видел ужас в глазах этих древних грабителей и убийц….

И тут в моё сознание прорвался голос Гэйба. Он орал, что бы я остановился. Что я срываю задание, нарушаю Первый Закон Перемещения и буду отвечать перед Советом…. Я отступил к воротам и скрылся в зарослях кустарника. Меня никто не преследовал. Думаю, что эти суеверные громилы приняли меня за кого-нибудь из пацанов их «великого и ужасного» бога Одина.

Грабёж и резня продолжались. Викинги собрали всё ценное, что было возможно, подожгли, забрали своих убитых и раненных, согнали весь монастырский и деревенский скот на берег, там же его закололи, побросали туши на палубы драккар и растворились в морском просторе.

Скрипторий они тоже подожгли, но мы успели забрать заранее подготовленные коллегами бесценные книги и рукописи…

Я, наверное, никогда не забуду эту заваленную трупами и залитую кровью монастырскую землю. И сладковатый запах крови, перебивающий все другие запахи….

А потом был Чрезвычайный Совет и меня отстранили от «перемещений» на год, хотя многие руководители отделов предлагали меня уволить за чудовищное, кощунственное нарушение Первого Закона. Не знаю, какие силы помогли мне тогда. Возможно, высокое жюри приняло во внимание, что это моя первая операция, возможно, спас авторитет шефа, но меня в отделе оставили….

А через несколько месяцев отстранение отменили – операторов не хватало – и я, как полноправный член группы, включился в новую операцию под кодовым названием «Белый рыцарь»….

Мне часто сниться этот мрачный неприветливый остров с крутыми изрезанными берегами. И рёв прибоя. И щемящий пронзительный крик чаек….

1.3

Утром от Кости Малыша заехал пацан и привёз продукты. Мы с ним выпили «для разминки» пива, «отшлифовали» его водкой, сыграли пару партий в карты, я позволил пацану выиграть и он довольный отвалил. Тотчас подтянулись мои коллеги, и мы снова продолжили поиск. Мы вкалывали как одержимые, к вечеру проделали огромную работу но, по-прежнему безрезультатно. Наша задача усложнялась тем, что книги хранились бессистемно и располагались в шкафах в несколько слоёв в глубину и в любом из них мог оказаться, этот чёртов блокнот….

Заканчивался ещё один бесплодный день. Мы пребывали в скверном настроении. Воображение рисовало одну картину мрачнее другой. Я видел Густава. Его растерянный сочувственно – вопрошающий взгляд. Видел суровые, неприветливые, испепеляющие лица членов Большого Совета. Слышал не оставляющий никаких надежд вердикт:

контракт аннулирован, сдайте операторский жетон….

Захотелось завыть по волчьи – долго, протяжно и тоскливо….

Наша операция на грани провала. Ещё один, максимум два дня и придётся

линять с этой хазы*. Не собираемся же мы на самом деле покупать всю ту кучу оружия,

которую я заказал. Для чего оно нам?.. Да у нас просто и нет таких денег….

Ребята уехали едва живые, расстроенные и злые, а я упал на диван и заснул как убитый.

***

Проснулся я глубокой ночью от какого-то неясного беспокойного и волнующего ощущения. Что-то подсказывало мне – разгадка совсем близко.

Я перебрался на кухню, заварил крепчайший чай и стал размышлять.

Мы безрезультативно потратили на поиски почти двое суток, а это огромный отрезок времени для профессионалов нашего уровня. Сканеры – уникальные и сверхмощные интеллектуально-аналитические электронные системы, но и они не справились с задачей….

А, может быть, блокнота в квартире нет?..

Гангстеры могли его попросту выбросить, поскольку для непосвященных этот старый блокнот не представляет ни малейшую ценность. Да, и вообще, думаю, что все собранные здесь книги для большинства из гангстеров никакой ценности не представляли – это не цацки, рыжьё, бабки*, не оружие….

А может быть, мы не там ищем?..

Но мы с ребятами самым тщательным образом исследовали все закоулки квартиры….

Стоп. А всели?.. Возможно, в квартире есть ещё скрытые места, тайники….

Нет, мы тщательно и методично осмотрели всё помещение, предметы мебели…. Квартира изучена нами «как свои пять пальцев», и пока что не обнаружен никакой тайник или подобие его. Да и зачем коллекционер, у которого Костя Малыш забрал за долги квартиру стал бы устраивать какие-то тайники?.. Положим для сокрытия наиболее важной и ценной части коллекции…. Нет, это чепуха. Я не специалист, но всё же, первичный анализ коллекции ясно показывает, что это дешёвая и типичная для своего времени беллетристика: детективы, фантастика, околонаучная история, подписные издания, собрания сочинения популярных в то время, а теперь практически забытых авторов. Мне не попалось не одного антикварного тома, а «перелопатил» я в этой квартире не мало….

Но может в квартире существует скрытый сейф….

Зачем хозяину этой квартиры, «простому советскому человеку», скромному инженеру сейф? Он не подпольный миллионер, не секретный агент иностранной разведки, в конце концов….

Следует признать очевидный факт, что скрытых мест, тайников в квартире нет….

Нет!?.. А мебель. Взять хотя бы диван в гостиной. Насколько мне представляется его конструкция, в нижней части должно существовать пустое пространство….

Меня словно громом шарахнуло….

На ватных ногах я подошёл к дивану, поднял сиденье и обнаружил связки старых журналов, пожелтевших газет, запылённые книги…. И вдруг сканер победно запищал. Среди груды макулатуры я заметил краешек потёртого кожаного переплёта… и в моих рука оказался старинный, величиной с ладонь, потрёпанный, с пожелтевшими страницами блокнот.

Даже не верится, что из-за этого невзрачного предмета в Институте поднято столико шума….

Неужели задание выполнено?

Едва сдерживая волнение, сообщаю коллегам о находке и окончании операции.

Теперь остаётся собрать сканеры, что я и сделал, изрядно повозившись, – один

гад сканер ни как не хотел деактивироваться и прятался от меня по всей квартире, пока я не перехитрил этого электронного сверхнавороченного и суперумного дурачка.

***

Всё. Можно покидать квартиру. Но не хочется уходить по-английски. Да и ключи от квартиры нужно где-то оставить. Будет жалко, если книги разворуют….

Набираю телефонный номер, оставленный Костей. Отвечает приятный женский голос. Девушку зовут Катя. Я предлагаю ей приехать. Она обещает подъехать через час. Через полтора часа раздался звонок в дверь. В комнату вошла обалденно красивая девчонка. Такая красивая, что у меня перехватило дыхание и в голове появились дурацкая мысль, не задержаться ли на денёк другой…. А что, победителям во все времена полагалось награда…. Но я твёрдо знал, что генератор уже активирован и разгоняется, что времени у меня не много. И, самое главное, дома ждёт Эл, рядом с

которой все красавицы всех времён и народов не канают.

– Ты сооруди пока что-нибудь закусить, а я в ларёк за сигаретами сбегаю. —

Предложил я девице. В прихожей я оставил жрице любви почти все имеющиеся у меня доллары – не зря же она чухала* сюда «по первой просьбе трудящихся» – и вышел в ночь.

Было тихо и свежо. На пустынном проспекте я поймал такси….

Всё, домой. Домой, какое тёплое слово. В кармане моей куртки лежал старинный блокнот….

Глава вторая. 1812 год. Князь

– У вас, что новое задание? – В голосе Ленки металл. Она нависает надомной, выставив левую ножку вперёд, перенеся тяжесть тела на правую ногу, уперев руки в бока ладошками наружу, слегка согнув корпус в мою сторону. Лёгкий румянец на скулах выдаёт крайнюю степень гнева, и копна её рыжих волос монотонно покачивается в такт произносимым словам. В этот момент Эл удивительно похожа на мою преподавателя истории искусств до истерики распекавшую меня за величайшее кощунство – незнание работ великого Караваджо, Веронезе, Бенвенуто Челлини, Терборха, Делакруа, Брюллова и ещё целой кучи «великих стариков»….

– Ну да. Ничего особенного. Всё как всегда. – Стараясь предать голосу спокойствие, наигранно равнодушно отвечаю Ленке. – Обычная работа.

– Вик, у тебя всегда обычная работа, ничего особенного, а потом ты месяцами «зализываешь раны». Мой милый, тебе по закону отпуск положен после операции. Кажется месяц. А вместо этого «Мальбрук снова в поход собрался»!? Это свинство. Я рассчитывала, что мы наконец-то слетаем к маме. Сколько я её не видела? Почти год.

– Леночка, месяц отпуска только после операции первого уровня, а наша третьего…, ладно второго…. Но дело не в этом, ты же хорошо знаешь, что в Институте творится. Операторов не хватает…. И потом, каждая операция, это деньги, хорошие

деньги и возможность быстро закрыть кредит за дом….

– Деньги, дом. Вик, ты становишься прагматиком. Скучным прагматиком. У тебя

только работа в голове. Ты не вылезаешь из института месяцами. Ты помнишь, когда мы

последний раз куда-то выбирались? А молодость, мой милый, проходит. Я старею….

– Ха, ха, ха. Рассмешила. Леночка, кто бы говорил. Какая старость. Посмотри в зеркало…. И потом, что ты предлагаешь? Бросить институт?.. Хорошо, брошу. Найду спокойную работу. Стану, наконец, появляться дома каждый вечер…. Заметь, каждый вечер, в одно и то же время. Как здорово. Никакой опасности. Никто не стреляет в тебя, не пытается размозжить твою голову, не тычет в тебя мечом или ещё какой-то железякой…. Всё размеренно, просчитано и скучно как третьесортный гитарный рифф* спившегося провинциального гитариста. Девочка моя ответь себе честно, тебе такая жизнь будет в кайф? Ты это искренне хочешь? Если да, я готов принять любое твоё решение. Хотя сделать это мне станет не просто….

Я произношу слова, а сам смотрю в глаза Эл. И теперь в её глазах нет и капли холода и злости. И теперь в них снова живут так безгранично любимые мной, её бесподобные тёплые солнечные чёртики….

– Вик, милый не обижайся. Просто я тебя очень люблю и боюсь за тебя. Боюсь всегда, когда ты исчезаешь в своих «перемещениях». Вик, мне никто и ничто без тебя не будет нужно. Никакой дворец, дом. Ничего. Понимаешь, ничего. Только ты….

Ленка обнимает меня, и я зарываюсь в копну её рыжих волос….

2.1

– …Батюшка Илья Алексеевич просыпайтесь. К вам его

превосходительство господин губернатор. Изволите впустить?

– Приглашай Филипп, приглашай. Не томи гостя.

Хриплым со сна голосом приказал князь и глубоко потянулся,

окончательно прогоняя дрёму.

В просторном зале кабинета было сумрачно. Солнце ещё до обеда

перебралось на другую сторону здания и массивные плотные портьеры екатерининских времён почти не пропускали свет.

Стояла жара. Движение воздуха из настежь распахнутых окон едва ощущалось и оттого как-то особенно остро чувствовался запах дорогого нюхательного табака, которым по старой привычке пользовался князь. Чётко улавливался и сладковато-терпкий запах шеллака – плотник Тихон в конце мая, почитай перед самой войной, заново лакировал кабинетную мебель. Особый запах книг, коих здесь на бесчисленных стеллажах шкафов покоилось превеликое множество. И латинских, и греческих, и немецких, и английских, и итальянских, и испанских, и российских, а более французских. Встречались книги современных сочинителей и нынешних учёных мужей. Но их было не много, и собирал их в основном сын князя – князь Михаил. Больше книг было старых: времён отрочества, юношества да молодости князя. Отдельным стеллажом, спрятавшимся в хитрой нишке возле письменного стола располагались древние, редкие, да особо ценные фолианты. Многие из них стоили целое состояние….

Князь сидел за огромным старинным резным дубовым итальянской работы письменным столом. В просторном кресле с высоченной, мягкой спинкой, обитой тиснёной, потёртой от долгого употребления тёмно-зелёной кожей. С мягким, кожаным сиденьем, и мягкими же кожаными локотниками на изогнутых резных подлокотниках. Верхнюю деревянную часть спинки завершала буйная тонкая резьба с цветами, травами, листьями, и амурами среди них.

На тёмно-зелёном сукне столешницы, во всю её длину была расстелена крупномасштабная армейская карта западной части Российской Империи с отмеченными на ней синими и красными стрелками

направления движения российской и французской армий.

Вот Макдональд форсировал Неман у Тильзита и продвигается на север. На центральном направлении через Ковно на Вильнюс неудержимо движется лавина самого Бонапарта. Даву* и Жером* в Белой Руси*. На юге в Малороссии* хозяйничает австряк Шварценберг*…. А наши «бравы солдатушки» всё скачут и скачут зайцами от самой границы. И стыда не ведают ни князь Багратион, ни Барклай-де-Толли…. Хотя, может они и правы. Теперь важно армию сохранить. Без армии – гибель России. А земли, просторов наших на всех супостатов для их могил хватит. Вот и движется война на восток. И всё ближе и ближе к Смоленску….

Эх, кабы жив был граф Александр Васильевич Суворов, разве посмел бы корсиканец землю нашу топтать….