Последний день на планете Земля. Сборник рассказов

– Интересно, а что вы думаете на этот счет?

За окнами мелькали деревья. Разделительная линия на дорожном полотне вела нас вперед. На мгновение мы с незнакомцем ощутили тишину, всеобъемлющее молчание, в котором и возник ответ, я его ощутил, его сложно объяснить словами, но этот щелчок точно напомнил мне, кто я такой. Я был не тем, кем я себя представлял, в этом состоянии я не имел имени – я просто был.

– Я обычный журналист, я лишь фиксирую, записываю события, я мало понимаю в чувствах, и я не сильно преуспел в духовных поисках, поэтому мой ответ, возможно, покажется скупым, но… – Незнакомец задумался. – Мне кажется, человек…

Речь журналиста прервал звук сирен: снова зазвучала воздушная тревога. На этот раз она была не такая громкая, ведь мы значительно отъехали от города.

Я схватил свой телефон посмотреть, появились ли деления сотовой связи, и, к моему удивлению, мобильник был готов сделать звонок. Я промотал список контактов, чтобы найти мамин, и резко нажал на вызов, обратив внимание, что журналист, спокойно оценив мое занятие, тоже решил набрать какой-то номер.

– Алло, мама! Мама… – прокричал я, но на том конце было ничего не понятно, какие-то электронные шумы мешали мне услышать, что она говорит. Лишь прорывались отдельные слоги: «Мы… хор… жив… обн…», но я продолжал кричать в трубку:

– Мама, Луна падает, я еду к Ольге в Оренбург! Еду в Оренбург.

Она тоже мне пыталась что-то сказать, но я ничего не понимал. После нескольких попыток переспросить и догадаться, что она говорит, которые не увенчались успехом, звук тревоги замолк и телефонный разговор прервался.

– Черт! – ударив телефоном о панель, выругался незнакомец. – Я ничего не успел сказать.

– И я… Возможно, это был последний шанс поговорить с мамой. Наступила тишина.

Мы ехали несколько минут, не проронив ни слова. В этом молчании мы начали понимать всю трагичность сегодняшнего дня. Мы стали чувствовать дыхание смерти. В какой-то момент меня окутал дикий страх, на моих устах замер крик бессилия. Мне захотелось врезаться в столб, чтобы не испытывать это. Какая уже разница? Часом позже, часом раньше. Да, мне захотелось нести разрушение, мне захотелось стать монстром, который уничтожал бы все, что встретит на своем пути, мне было необходимо бить, ломать, унижать, и все для того, чтобы унять зуд, вызванный страхом.

Я глянул на сидевшего рядом мужчину. Он был задумчив. Его глаза были в расфокусировке – видно, он тоже что-то переживал. Удивительно, что внутри человека может быть столько эмоций, за двумя окнами его мира может скрываться буря страстей и войн. Каждую секунду человек одерживает победу над кем-то внутри себя или проигрывает этому «кому– то». Кто-то постоянно противостоит ему в его же теле.

– Здесь направо, – безжизненно сказал журналист.

Я послушно повернул.

– Меня, кстати, зовут Евгений Васильевич, – он протянул мне руку.

– Алеша, – напомнил я и пожал ему руку.

– Это будет звучать ненормально, хм, но я рад, что ты сбил меня, Алеша. – Я тоже был рад познакомиться с вами. – Не знаю, насколько искренни были мои слова и насколько искренне было мое состояние, но я подумал, что ему будет приятно услышать это, тем более я вроде как чувствовал вину перед ним.

– Еще немного, и нам нужно прощаться. Напоследок я должен тебе кое– что сказать. Мы умрем не от удара Луны о Землю, мы умрем от наводнения. Нас затопят огромные волны, они смоют нас, как кегли. Сам удар мы так и не ощутим.

Я промолчал.

По электронному голосу, который раздавался неподалеку, было понятно, что мы подъезжаем. Кто-то с помощью микрофона призывал обратиться к Богу, и люди восторженно кричали призывам в ответ. Я сбавил скорость и начал прислушиваться к словам.

– Сегодня мы переживаем апокалипсис. Сегодня мы увидим конец света. Во всех эпохах человеческой истории предсказывалось подобное событие, но всегда оно воспринималось на ментальном уровне. Это был переход от одного периода к другому, умирала одна эпоха, приходила другая. Возможно, конец старой культуры можно считать концом света, но сегодня он произойдет физически. Сегодня каждый наблюдатель внутри нас провалится в темноту. Сегодня все живое окажется в пространстве темной материи. Сегодня мы все потеряем жизнь и возможность путешествовать в этом мире, используя все органы чувств. Сегодня, после страшной катастрофы, которую направил на нас Всевышний, мы потерям чувства, но обретем чистое сознание. И наша совместная смерть станет проводником для всех душ в мир абсолюта.

– Яркая речь, – заметил я.

Евгений Васильевич улыбнулся.

Не видя человека, который это вещал, не видя людей, которые его слушали, мы приближались к издаваемым звукам. Перед нами появилась последняя стена из деревьев, за которой была взлетная полоса заброшенного аэропорта. Видимо, на ней-то и выступал духовный лидер. – Остановись, – сказал Евгений Васильевич. – Тут нам надо прощаться, если ты, конечно, не хочешь пойти со мной.

– Нет, меня ждет Ольга, я нужен ей.

– Пусть будет по-твоему. – Евгений Васильевич потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, и тут же повернулся: – Человек – это беспокойство.

Я удивленно посмотрел на него.

– Беспокойство?

– Да, подумай над этим. – Журналист открыл дверь и, держась за ребра, вылез из автомобиля, затем нагнулся, чтобы встретиться с моими глазами, и добавил: – Пускай ты успеешь встретиться с Ольгой, Луна близко. – Он поднял руку и указал на еле видимое очертание земного спутника на дневном небе.

– Да! Найдите то, что вы ищете, – попрощался я.

Журналист хлопнул дверью, и я нажал на газ, чтобы побыстрее встретиться с любимой.

Все дальше отъезжая от старого аэропорта, я мысленно прощался с Евгением Васильевичем. Больше мы с ним не увидимся. Возможно, как и не увижусь я с мамой и отцом, а они столько любви вложили в меня с самого детства, и теперь я даже не могу сказать им за это спасибо.

Моя мама всегда становилась на защиту, если вдруг отец решал повоспитывать меня. Он часто это делал, так как был военным. Сейчас он уже на пенсии и занимается дачным хозяйством, но раньше любил командовать.

Я был скромным, но ужасно любопытным малым. Мои немногочисленные друзья общались со мной только потому, что моя мама всегда всех вкусно кормила. Пацаны со двора находили хитроумный способ позвать меня гулять, а потом намекали, что нам всем нужно подняться ко мне в гости. Во все спортивные игры во дворе меня звали в последнюю очередь, и если мы играли в футбол, то меня обязательно ставили на ворота, чтобы я не мешал на поле. Но одно я делал очень хорошо – пересказывал истории, которые читал в книгах, так как с самого детства моя мама привила мне любовь к литературе. Моя фантазия бушевала, я ярко представлял всех героев, злодеев и монстров, спрятанных в сочетании букв.

Когда я окончил школу и пришло время выбирать учебное заведение, где продолжить получение знаний, мой отец настаивал на поступлении в военное училище, но меня не тянуло к военному делу. Ведь с самого детства я лишь наблюдал за миром и не желал командовать в нем или получать почетные звания. Я хотел путешествовать и посещать самые отдаленные уголки нашей планеты. Папа утверждал, что в форме военного мне представится такая возможность, но, оценив его жизненный опыт, я в это не верил.

Я поступил на факультет журналистики, посчитав, что если люблю читать и познавать мир, то смогу рассказать о том, что мне удалось о нем узнать. В университете и познакомился с Ольгой, мы сразу нашли общий язык благодаря нашей любви к открытиям. Ольга мне вскружила голову, и, когда мы с ней расстались на летние каникулы (она уехала с семьей в месячное путешествие), я понял, как эта девушка мне дорога. Поэтому по ее возвращении предложил ей переехать ко мне. К моей радости, она согласилась.

На последнем курсе я устроился на стажировку в местное издание, где продолжил работать после окончания университета. Так что мы с Евгением Васильевичем коллеги, только он об этом так и не узнает… Набирая скорость, я холодным взглядом смотрел на дорогу. Перед моими глазами пробегали картинки моего детства: вот я считаю конфеты и беру себе в кулачок их эквивалентно своему возрасту – шесть штук; я играю с ребятами в прятки, и меня никто не может найти, потому что я забрался на самое высокое дерево; первый поцелуй, первый удар в мой нос от мерзкого хулигана, первая сигарета за гаражами…

Жизнь – интересное приключение, и все события, которые сначала кажутся неприятными, потом становятся такими важными. Все, что происходит сейчас, время отшлифует и превратит в доброе впечатление, все, кроме конца света.

Вдалеке на правой обочине я увидел силуэты четырех человек. Приблизившись, узнал в них своих соседей. Мария и Евгений шагали с большими походными рюкзаками, дочки семенили, стараясь не отставать. Я притормозил и окликнул:

– Вам нужна помощь?

– Алеша, привет! Ты как здесь оказался? – спросила Мария.

– Я еду к Ольге в Оренбург. А вы что тут делаете, почему идете пешком и куда?

– Нас ограбили, отняли машину! – объяснил Евгений.

– Хорошо хоть, оставили в живых, изверги, – прорычала Мария.

– Вас подбросить?

– Нам осталось пройти пятнадцать километров, мы решили встретить, как бы это сказать… – Мария посмотрела на детей. – Луну… на своей даче, очень мы любим природу.

– Так давайте я вас доброшу.

– Отлично! – обрадовался Евгений и с удивлением посмотрел на машину. – Это же не твоя?

– Это долгая история…

Я вышел из автомобиля и открыл багажник для рюкзаков. Мы аккуратно уложили их и быстро уселись в салон. Евгений сел рядом со мной, а Мария с детьми – на заднем сиденье. Машина тронулась. Сегодня все люди, включая меня, куда-то движутся. Может, это желание убежать от неизбежного? Только нашу планету нельзя покинуть, мы с ней одно целое,

как ни пытайся. Земля – это коробка, в которой мы живем, и если с ней что-то происходит, то мы в этом замешаны тоже.

– Откуда вы узнали, что происходит? – поинтересовался я.

– Нам позвонили ранним утром, тогда еще работали телефоны, – начал Евгений.

– Где-то в шесть часов, – подсказала Мария.

– Назойливый звонок нас разбудил, я подумал, что это с работы.

– Женя взял телефон, но на том конце был его старый друг со школьной скамьи.

– Он сказал, что увлекается радиомоделированием и что ночью подслушал переговоры на зашифрованной волне. В том разговоре говорилось, что Луна сошла со своей орбиты и гравитация нашей планеты начала ее притяжение, что у землян осталось не больше суток. Он объяснил ранний звонок тем, что другого шанса сообщить о случившемся не будет, власти отключат все средства связи, радио и телевизионные линии. Тогда мне показалась, что он сбрендил. Я спросил, не пьян ли он, и предложил перезвонить позже, но вместо прощания мой друг сказал, что во время воздушной тревоги телефонные линии будут работать и я могу набрать его, если возникнут какие-нибудь вопросы.

– Мы с Женей обсудили этот разговор и решили, что его друг подшучивает над нами, поэтому легли спать дальше. Но когда девочки прибежали к нам в комнату со словами: «Телевизор сломался», мы вскочили и попытались ему позвонить, но телефон уже не работал. Тогда мы поняли, что друг не шутил.

– А как вас ограбили?

– Мы заехали по дороге в супермаркет купить продуктов. Расплатившись на кассе, подошли к машине, я достал ключ, чтобы открыть багажник для покупок… – начал Евгений.

– Тут какие-то отморозки, угрожая ножом, выкинули наши рюкзаки, уселись в наш автомобиль и умчались, оставив нас на произвол судьбы, – закончила Мария.

– Значит, эти ребята тоже решили провести сегодняшний день ярко.

Все обреченно притихли.

Дальнейший разговор носил характер поддержания дружеской беседы. Никто не хотел обсуждать сложившуюся ситуацию, мне показалось, что все в машине испытывают страх. И в какой-то момент, обнаружив его,

каждый взрослый впал в размышления. Наступила тишина, только девочки щипали друг дружку, чтобы хоть чем-то себя развлечь.

При приближении к даче Евгений заметно оживился, стал показывать дорогу на пальцах, так как по пути оказалось много поворотов.

Когда машина остановилась, все глубоко вздохнули, никто не хотел нарушать тишину, лишь смотрели на строение за окном. Это был небольшой ветхий дом. Белая краска, которой он был покрыт, уже отшелушивалась, а деревянные рамы на окнах набухли и покосились. Это было не лучшее место для встречи конца света.

– Зато здесь будет тихо, теперь мы в безопасности, – прочитав мои мысли, сказала Мария.

И я понял. Они сюда приехали не ради природы – они сюда приехали, чтобы спрятаться от людей, предполагая, какой безумный хаос начнется, как только все увидят на небе приближающуюся Луну. Этот хаос ждал нас с Ольгой; возможно, мы тоже сейчас были бы рады полуразрушенному дому вдали от людей.

– Спасибо, Алеша! – сказал Евгений.

– Спасибо, дядя Алеша, – по взмаху руки Марии сказали девочки.

– Мне только в радость, – думая об Ольге, сказал я.

Они покинули салон автомобиля, взяли свои вещи и выстроились в ряд, с грустью глядя на меня. Мои соседи прощались не со мной, они прощались с привычной жизнью, символом которой я стал.

– Прощай, наш добрый сосед, будь осторожен, – с надрывом сказала Мария.

– Увидимся в другой жизни… – с этими словами я резко бросил сцепление и с пробуксовкой тронулся с места. В зеркале заднего вида отражались все мои двадцать четыре года, и я прощался с каждым днем, который прожил.

В дороге я размышлял. Думал о прошлом, думал о будущем, думал о времени, которое сквозь призму моей эмоциональной распущенности показалось вспышкой, оставившей после себя лишь щелчок. Я был так увлечен своими переживаниями, что не пытался понять этот мир, не пытался подружиться с ним, узнать, как он устроен. Я жил своими страстями. Сегодня от этих ярких состояний ничего не осталось, они пылью осели на линзу проектора, излучающего свет. Картинка стала размазанной. Я охладел, не испытывая прежних впечатлений, прежних радостей от новых поступков. Все стало предсказуемым: я знаю, к каким

чувствам приведет поцелуй, знаю эмоции от сокровенных признаний, от просмотра фильмов, от прочтения книг, от вкусного ужина – я знаю, что ожидать. Ум насытился ежедневными действиями, повторяющимися изо дня в день, его не заводит день сурка, он окончательно уснул. Но сегодня произошли трансформации, теперь ум остр, как раньше, когда я познавал неизвестное. И всему причиной – страх, адреналин, который впустил топливо в сонный разум. Теперь он хочет жить, теперь ему хочется выжить.

Только издевка, которой наградила меня природа или Бог, настолько извращенная, что убивает любые силы на борьбу. Если человек приобретает невиданные способности, ощущая врага, видя его, то настоящая ситуация действует противоположно – обезоруживает и связывает в бессилии волю.

Сейчас я понимаю: моя поездка к Ольге лишь побег от своих мыслей, возможность не погружаться в свои переживания, ведь, когда движешься, мир пролетает перед глазами, отвлекая от внутренних диалогов. Но мои мысли все же выходят наружу. Они, как горячий гейзер, прорываются через слои грунта и бьют фонтаном. От себя не убежишь. Все, что я подавлял, все, что я боялся осознать в себе, сейчас грызло меня изнутри. Все мои внутренности перекручивались в мясорубке моих страхов, и в тот момент я принял свою ничтожность.

– Вселенная, ты победила, – прошептал я, найдя свой взгляд в зеркале заднего вида.

И как только я признал это, переживания сдуло ветром принятия. Я успокоился. Мою клинику посетил лучший врач. Он ударил меня кирзовым сапогом, а потом положил лед на ушиб. Человек в белом халате сделал простую вещь – он показал мне две противоположности: боль и наслаждение. Он настолько мудрый, что сначала дал мне испытать одну сторону, а потом проявил другую, и только тогда я понял, что мне нужно: мне нужно – счастье. Пускай эти последние часы моей жизни будут наполнены счастьем, а что мне еще остается? Если только мое внутреннее состояние в зоне моего контроля! Пускай весь мир рушится, но внутри я останусь счастливым.

Я посмотрел на время – 17:42. Еще светло, но Луна хорошо видна, потому что она стала гораздо ближе к Земле.

«Евгений Васильевич ошибся, – сказал я сам себе. – Если бы Луна двигалась по спирали, то она выпадала бы из виду, но сегодня я весь день

вижу ее, вижу, как она приближается к нам. Значит, мы все же ощутим удар? Значит, нас не затопит, а хорошенько трясанет?»

Мелькание деревьев за окном наводило на однообразные мысли. В основном они были связаны со страхом – что меня ждет в городе, ведь все уже знают о том, что происходит. Луна заняла собой почти все небо, она была рядом, ее можно было коснуться рукой. Не попытаться зажать большим и указательным пальцем, как на фотографии, а утопить в ней всю ладонь – такая она была большая.

Из-за вынужденных задержек, в седьмом часу я увидел перед собой стелу с гордой надписью: «Оренбург». Тишина и безлюдье испугали меня, но, проехав еще несколько километров, я понял, что это было только начало новых испытаний. Справа от дороги горел легковой автомобиль. Языки огня облизывали его стальные детали, людей по-прежнему не было. Сбавив скорость, я ехал аккуратно, осматриваясь по сторонам. Складывалось впечатление, что в этот город заглянуло несколько Годзилл, которые неплохо провели тут время. Разбросанные вещи, разбитые окна, копоть. В вечерних сумерках это выглядело, мягко говоря, пугающе. Крутя головой, как встревоженная курица, я пытался найти что-нибудь живое, но перед моим взором представало только следствие чьей-то агрессии. Здесь был бунт. Людей столкнула горючая смесь неизбежности и бессилия, а искрой пожара стал страх, который одурманивал безвольных слабаков, ищущих любой возможности отомстить этому миру.

Выехав на центральную улицу Оренбурга, я увидел потрясающую картину: аллея, уходящая вдаль, упиралась в центр Луны, которая уже нахальным образом заняла все небесное пространство. Следы недавней схватки и мое одинокое перемещение в тишине пугали меня. Я пытался найти тела мертвых, но их не было. Может, все обошлось без жертв, но тогда где все горожане?

Я снова задрал голову вверх, и мой взгляд уловил в окне жилого дома ребенка. Как только тот заметил, что я на него смотрю, он задернул штору. В этот момент раздался сигнал воздушной тревоги. Я схватил телефон, на нем появилась сотовая связь. В домах, которые проезжал, началась суета; одним разом, как по взмаху волшебной палочки или по команде военного командира, во всех окнах включился свет. Люди стали высовываться из них, в одном окне могло торчать несколько человек. Какие-то события загнали их в свои жилые коробки, и это в последний день жизни, – пугающий факт. Звук сирены не смолкал. Люди из окон, провожая мою

машину взглядом, ковырялись в своих телефонах и, как в синхронном плавании, одновременно подносили их к уху. Город ожил, но самое страшное ждало меня впереди.

Когда и я взял сотовый, чтобы сообщить Ольге, что приехал и мы скоро сможем увидеться, в зеркале заднего вида показалась толпа обезумевших людей. Они неслись, держа факелы и самодельные биты, в разорванной одежде и с безумными глазами, как в фильмах про зомби. Не думаю, что они решили взять у меня автограф как у проделавшего путь из Самары до Оренбурга. Их угрожающие крики перебивали звук воздушной тревоги. Толпа побежала за мной, решив меня линчевать. Я резко ударил по газам, тараня брошенные автомобили на моем пути. Сотовый телефон упал под пассажирское сиденье. С выступившим потом на лбу и бегающими глазами я истерически прокричал:

– Я не вампир! Я не вампир!

Ведь это так напоминало охоту на старину Дракулу.

Отставая, толпа начала кидать палки, дубинки и горящие предметы мне вслед. Одичавшие люди были здорово расстроены.

Сирена не утихала. Не сбавляя скорость, я прислушался к звуку, который исходил откуда-то снизу. Это был мой телефон. Нагнувшись, я попытался достать его. Наконец, нащупав, схватил мобильник, на экране шли секунды разговора, на том конце была Ольга.

– Алло! Алло! Алеша! – кричала она.

Я, еле сдерживая слезы, пробормотал:

– Я тут. – Все шумы вокруг стали приглушенными, я попал в звуковой вакуум.

– Алеша, ты где?

– В Оренбурге! А ты дома? – пытаясь быть хладнокровным, спросил я. – Да, я дома, мне страшно.

– Я уже совсем рядом. Я рядом, Ольга.

– Будь осторожен, Алеша, на улице происходит черт-те что.

– Все будет хорошо, дай мне десять минут, я рядом.

Звук сирены стих. Крик толпы уже был не слышен. Заброшенные улицы встречали своего героя. Торчавшие из окон головы потихоньку, подобно сонным моллюскам, прятались в своих железобетонных норах, не желая прощаться с улицами. В домах выключался свет. Фары моей машины становились единственным напоминанием о жизни. Я ехал к любимой.

Решив снова настроиться на счастье внутри, я натянул улыбку, пускай она была фальшивой, но это было лучшее украшение моего лица.

Звук мотора раздался за углом, даже не звук, а рев. Проезжая перекресток, я обернулся в сторону, откуда доносился шум. Перед моими глазами образовались два источника диких фар, они набросились на меня, протаранив машину, в которой я преодолел такой долгий путь. Меня контузило. Весь мир превратился в карусель. Скрежет металла вместе с ударами от переворотов черной капсулы, в которой я находился, создал повторяющийся ритм, это была музыка моего поражения. Когда «чертово колесо» остановилось, груда железа издала финальный писк, и тут же все затихло. Я прислушался и нашел в этом пространстве собственное учащенное дыхание, потом добавились звуки моих резких движений, такты тщетной попытки освобождения, а дальше вступили ноты страха, вызванного чьими-то шагами поблизости. Когда музыка достигла апогея, ведущий тенор сказал:

– Вот ты и попался!

Потом был удар по моей голове. Звук встречи чугуна с мягкой плотью. Он отличался устрашающе глухим исполнением.

Я сквозь бред ощутил, что мое тело, подобное безжизненной марионетке, куда-то тащат. Темнота. Мои руки завязывают в запястьях. Темнота. Испуганные лица тычут в меня пальцем. Темнота. Грубый оскал рычит мне в лицо.

Пытаясь сфокусировать картинку, я понимаю, что передо мной толпа, жаждущая крови. От скуки или от страха они хотят увидеть, как густая жижа красного цвета вырвется из моих жил.

– Этот человек – посланник ада! Это он принес беду на нашу Землю, он неверный! – прокричал кто-то из толпы.

– Давайте выпустим ему кишки! – в качестве идеи добавил другой.

– А может, мы его сожжем? Я не видел, как горят люди.

Я осмотрелся. Мои руки были скрещены над головой. Запястья связывала толстая бечевка. Не касаясь ногами земли, я висел на фонарном столбе, болтаясь, как боксерская груша. Пока разъяренная толпа решала, к какому способу умерщвления прибегнуть, я ощущал дикий озноб от приличного выброса адреналина в кровь. Меня мутило, тошнотворная жижа подступала к горлу. Наверное, таким образом смерть стучала в мои двери. – Ребята, давайте все же выпустим кишки!

– Все заткнулись! Что с ним делать, буду решать я, потому что это моя добыча!

Как же тщательно человек старается скрыть свои первобытные потребности, свои истинные желания! Играя роли, он подавляет в себе настоящие стремления, копя агрессию, чтобы в один прекрасный момент взорваться. Красная Луна, занявшая небо, стала пропуском в мир желаний. И если цивилизованное общество способно в течение нескольких часов превратиться в такую живую массу насилия, которую я сейчас вижу перед собой, то мне становится понятно: мир – это одна большая зона боевых действий. Где мораль и принципы лишь жалкая шелуха. Где оружием может стать не только сила в своем чистом виде, но и психологическое давление и манипуляции, которые приводят к доминированию одного человека над другим. Жизнь – это полигон, где балом правят самые хитрые и изворотливые представители человеческой расы.

– И что ты решил, босс?

– Я буду отрезать ему конечности и смотреть, как он истекает кровью!

– Да! – в эйфории закричали люди. Они точно хотели увидеть, как неверный их идеалам человек, хотя это только предлог, оправдание для жадных до страстей людей, будет мучиться. Потому что только так они смогут понять, что сами счастливы.

– Ты готов? – с отвратительно грязной ухмылкой спросил меня мужчина в костюме хаки, держа острие огромного охотничьего ножа на моей щеке. – Сегодня Оренбург захлебнется кровью раньше, чем Луна поцелует нашу Землю! – повернувшись к людям, прокричал он.

– Да! – снова раздалось ликование в ответ.

Он замахнулся, чтобы нанести удар по основанию моей руки, и в этот самый момент раздался выстрел. Мужчина в хаки повернулся, чтобы рассмотреть, кто подарил ему пулю, которая сейчас застряла в его затылке, но, увидев лишь недоумевающую толпу, упал на колени и уронил нож. Раздались выстрелы, целая серия выстрелов, автоматная очередь. Все линчеватели начали по очереди падать, накрывая своими телами друг друга. Это было кровавое месиво. Кто-то запустил блендер, но вместо фруктов положил человеческие тела. Тошнотворная жижа из моего горла вырвалась наружу.

Когда раздался последний выстрел и последнее тело упало на землю, я осмотрелся. Я дышал спокойно и не ощущал паники. Мне стало все равно. Моя нервная система устала от напряжений, она отключилась. Я

посмотрел на небо, там висела огромная огненная Луна. Она была такая большая, что казалось: кроме нее на небе ничего нет. Это был не спутник нашей планеты в привычном понимании, это была красная стена, которая с ошеломительной скоростью приближалась. Все еще связанный, я наблюдал последние минуты жизни на Земле. Снова раздался сигнал воздушной тревоги, но я не мог дотянуться до своего телефона и сообщить Ольге, что со мной произошло, сказать ей, что, возможно, мы больше не увидимся. Я в бессилии закрыл глаза, ища силы на веру, что жизнь на этом не закончится. Что я перерожусь в другой форме на другой планете и обязательно встречу Ольгу там.

Мои мечты прервало прикосновение. Я открыл глаза. Несколько человек в военной форме с оружием наперевес смотрели на меня.

– Вовремя мы, как думаешь? – перекрикивая сирену, с ухмылкой спросил один из них.

– Это точно… – выдохнул я. – Вы можете мне помочь? – я указал взглядом на веревки.

Старший махнул рукой, и трое молча сняли меня с фонарного столба. – Спасибо, – неуверенно сказал я.

– У тебя есть еще дела? – спросил старший. – Времени совсем немного. – Он показал пальцем на небо.

– Да, у меня осталось одно незавершенное дело. Можно я вас покину?

– Конечно. Увидимся в следующей жизни. – Военные развернулись и пошли восвояси.

Под звуки воздушной тревоги я со всех ног бросился к своей любимой. Набрав ее номер, я быстро бежал вперед. Время замерло. В голове прокручивалось случившееся. Одна агрессия подавила другую агрессию. Только одна из них несла страдание, а другая – благо. Так и жила наша Земля до сегодняшнего дня, в вечном конфликте идей.

В телефоне раздались длинные гудки и затем послышалось:

– Алло!

– Ольга, Ольга, я бегу к тебе! Выходи на улицу, встретимся у подъезда! – Но там опасно.

– Не думай об этом, просто выходи, у нас очень мало времени.

Сирена затихла.

Кто же с нами играет эту злую шутку? Кто поступает с нами так жестоко? Кто нас дразнит возможностями, но потом отнимает их? Кто стоит за сигналом воздушной тревоги? Кто включает сотовую связь? Наверное, я

так и не узнаю ответов на эти вопросы. Ведь обычному человеку не суждено открыть все тайны. Обычный человек лишь винтик в механизме, контролируемом большими людьми. Но кто провозглашает себя великим и как он удерживает власть? Хитросплетенные поступки со стратегическим видением ситуации, смешанные с тотальным контролем, основанным на страхе, и приправленные щепоткой вранья. Я уже не узнаю ответ, да он мне и не нужен.

Я влюбленный парень. Влюбленный в красивую девушку, влюбленный в жизнь, влюбленный в возможности, которые отнимает у меня такая нелепость – падающая Луна.

Мне оставалось совсем немного. Еще пара поворотов – и я увижу Ольгу. Мое путешествие закончится, также закончится моя жизнь. Главное – успеть. Становится невыносимо жарко: или от физической нагрузки, или от того, что я пережил, или это космическое тело, проходя атмосферу, устроило адскую печь.

– Выходи, Ольга! – прокричал я сам себе. – Выходи!

Еще один поворот, еще несколько метров…

Я заворачиваю за угол.

Открывается дверь подъезда.

Это Ольга.

Она видит меня, улыбается.

Я улыбаюсь ей.

Между нами расстояние теннисного корта.

Она бежит навстречу, раскидывая руки.

Я раскидываю руки в ответ.

Наши тела соприкасаются.

Удар.