Сказать, что меня Стив задел, – ничего не сказать. Меня всего трясло. Я испытывал ненависть к этому выродку. Кровяные тельца начали бешено перемещаться по моим жилам, образуя темную пелену перед глазами; видимо, у них стартовал гребаный кросс на длинную дистанцию, а насос, который задавал ритм их движения, бился барабанной дробью, отдавая пульсирующим эхом в голове. От злобы я крепко сжал пальцы, так, что розоватая кожа на кистях вдруг стала белой. Стиснул зубы – нижняя и верхняя челюсть вступили в борьбу за самое сильное нажатие, а все тело покрылось легким напоминанием пота.

– Ненавижу! Ненавижу! – с этими словами я посмотрел вслед уходящему Стиву.

Какого черта он так со мной обращается?! Я ему что, мальчик на побегушках? Почему это он считает себя таким важным? Еще вчера был развозчиком пиццы, как и я, а сегодня его повысили до менеджера (хрен знает за какие достижения, кстати) – и он мной командует! Да пошел он!

Я, как любой другой человек с нормальной психикой, не потерплю такого отношения. Я же не груша для отработки ударов! Уверен, что каждое разумное существо должно отстаивать свои права, свои идеи и взгляды. Об этом все знают. Черт. Попросить меня быстрей поехать на заказ, да еще в такой форме, – это перебор. И при этом, главное, припомнил мне мои последние опоздания.

– «Ты же знаешь, Майк, у нас доставка осуществляется в течение одного часа, а ты с последними заказами не укладывался в срок. Давай-ка ты постараешься не повторять такого?» – скрутив губы трубочкой, я детским голосом передразнил Стива. – Да пошел ты, Стив! Будешь меня учить. Я сам все знаю, когда и как быстро мне необходимо доставить этот кусок теста с порезанной колбасой. Нехер меня учить!

Я завел автомобиль и, нажав на газ и резко бросив сцепление, поехал выполнять свою работу.

Гневная сценка, которую я сейчас проиграл в своей голове, очень взбудоражила меня, я загорелся и превратился в факел – языками огня были мои мысли. Любой пожар не щадит ничего в округе, там, где он разгорается, всегда есть разрушение и жертвы. Что принесет мне этот костер – неизвестно, да и не мог я сейчас думать об этом нормально. Разум был раскален, как электрическая плитка, и любой, кто прикоснется к ней, пострадает, и пускай винит в этом только себя. Любой человек должен отдавать себе отчет, чего он касается. Некоторые вещи и некоторых людей лучше не трогать, этому должны учить в школе – каждому ребенку следует вшить под кожу градусник, который давал бы оценку окружающему напряжению. Природа попыталась внедрить в нас подобный инструмент, но сделала это так паршиво, что никто не знает, как развить этот предохранитель.

Стив надавил на меня и приказал отвезти пиццу на другой конец города и управиться при этом за сорок минут. Ведь быстрота была первым требованием к моей работе, но было еще и второе – не попасться под камеры, фиксирующие соблюдение скоростного режима на дорогах. Как герой-одиночка, я постоянно должен стоять на защите нерасторопных поваров, избегать штрафов от дорожных служб и неоплаты от клиентов, которые только и жаждут получить бесплатную пиццу, если вдруг наша команда не успеет за шестьдесят минут. Моя работа – это постоянное напряжение, если я буду ее делать плохо, то просто останусь без заработной платы, а если буду делать ее совсем плохо, то уйду в минус. Я знаю все это, черт, а тут еще этот мудила требует от меня невозможного. Как сохранить спокойствие в таком режиме? Если повара затянули приготовление, то при чем тут я? Паршивые правила.

Наш шеф решил, что если смена не справляется с требованиями рекламной кампании, то все платят за клиента. Босс не хочет платить за халтуру. «Поэтому, ребятки, решайте все сами». Он не церемонится, так почему я должен быть вежливым? У меня возникла хорошая идея: позвонить Стиву и предложить ему и поварам прогуляться в заповедник «Лизните мой зад», они там могут хорошо провести время, не думая о возможных проблемах. При посещении этого чудесного места я даже могу взять на себя больше, чем от меня ждут. Ну а пока – КАКОГО ХЕРА я должен прикрывать их?

–Так что пошли бы все они! – снова прокричал я.

Автомобиль набирал скорость. Глянув на бортовые часы, я определил, что у меня есть еще тридцать шесть минут. Что-то подсказывало: эти минуты будут сжирать меня. Каждое значение на циферблате будет бить молотом по моим внутренностям, а пропадающее секундное двоеточие – все крепче сжимать мое сердце в тиски ненависти к этим козлам.

Когда на бешеной скорости я подъехал к первому светофору, мой взгляд снова упал на циферблат. Тридцать четыре минуты. Тут у меня вырвалось:

– Суки! Почему я должен расхлебывать за всех это дерьмо?

Я посмотрел по сторонам – город жил своей жизнью. Радостные ублюдки прогуливались по тротуару, весело общаясь между собой. Влюбленные парочки, не пряча своих чувств, целовались у всех на виду, а молодые мамы, соблазнительной внешности, прогуливались с маленькими детьми. Летнее солнце ярко светило, и было видно невооруженным глазом, что всем хорошо, кроме меня. Я, блин, как прокаженный! Все кайфовали, а я чувствовал себя обслуживающим персоналом их счастья. Мудаки.

Я всегда был ущемлен в своих возможностях и правах. В зрелом возрасте я живу в двухкомнатной квартире с матерью, и все из-за того, что наша система не позволяет таким простым ребятам, как я, выбраться из финансового болота. Моя матушка работает в теплице, выращивает овощи круглый год, а я уже второй год в пиццерии – доставщиком. После школы я не стал никуда поступать, потому что считаю это глупостью, ведь все известные мне миллионеры не оканчивали высших учебных заведений, они просто вовремя оказывались в нужном месте с нужной идеей. Нужной идеи у меня пока еще нет, но я полностью наготове, поэтому и устроился доставщиком. Но работа меня удручала. Каждый день как день сурка. Я бегал как белка в колесе, повторяя один и тот же скрипт. Это грызло изнутри, надламывая стержень, который вот-вот должен был развалиться на мелкие части.

Единственное, что меня удерживало на плаву и придавало мне сил, – это вечер буднего дня, который освобождал от ответственности и гнета. Я люблю проводить его в одиночестве, находя интересные факты в интернете, ведь меня всегда влекли новые знания. Как правило, серфинг в браузере компьютера сопровождался горячительными напитками, это мне помогало снять дневной стресс. Алкоголь стал лекарством от повторяемых неудач и давления внешнего мира. Я чувствовал себя маленькой блохой под ногтем несправедливостей. Мой потенциал был не раскрыт, и я, как утопающий, бездумно расходовал энергию, размахивая руками с кривой гримасой.

Бывало, что и долгожданный вечер портился, если мать принималась за нравоучения. Она давала мне какие-то советы и хотела, чтобы я добился хоть чего-нибудь, а я ее не слушал и захлопывал межкомнатную дверь перед ее носом. Ибо все, что она мне могла сказать, – это ее же проблемы, которые она видит во мне. Я никогда не был долбаным психологом, поэтому закрытая на замок дверь и громкая музыка в наушниках – отличная возможность послать мать с ее проблемами куда подальше.

Перед глазами возник быстро движущийся силуэт, и меня выкинуло в реальность. Я нажал на клаксон, чтобы предупредить переходящую в неположенном месте девушку о своем приближении. Часы информировали, что осталось двадцать девять минут.

– Куда ты идешь, раскрой глаза! – остановившись и приоткрыв окно, прокричал я.

Я всегда поступаю правильно. То, что я выпустил пар на пешеходку, не является моим желанием показать ей свою важность – за этим скрыто стремление уберечь человека, немного напугать, чтобы в следующий раз она подумала о правилах дорожного движения.

– Дура, за своими солнечными очками ничего не видишь, блин, – добавил я.

– Ой, езжай давай! – жуя жвачку, сказала она.

– Ты что несешь? Я тебе жизнь спасаю, а ты еще будешь на меня гнать?

– Спасибо, уважаемый Робин Гуд, что спасли мне жизнь, – глянув по сторонам, она продолжила движение через проезжую часть.

– Робин Гуд не спасал жизни, он брал у богатых и отдавал бедным, тупица.

Перейдя дорогу, она повернулась ко мне, показала фак и прокричала:

– Передай это бедным!

Сзади раздался звук сигнала автомобиля: какой-то нетерпеливый водитель поторапливал меня ехать вперед. Двадцать пять минут. Мои глаза наполнились кровью. Если бы я не спешил, то свернул бы этой девке средний палец вопросительным знаком в обратную сторону и засунул его в задницу осла, который сейчас гудит мне в спину.

– Да я слышу, блин! – прокричал я.

Тот, кто сидел в большом черном внедорожнике, решил выйти из него – видимо, чтобы потолковать со мной о моем поведении, но, к сожалению, у меня не было времени для этого. Поэтому я вжал голову в плечи и ударил по газам. Когда моя желтая двухдверная малолитражка набирала обороты, здоровый мужлан в зеркале заднего вида стал совсем маленький. Вот если догонит, то я поговорю с ним, объясню, кто он такой. Конечно, если догонит. Я резко свернул за поворот и от греха подальше спрятался за мусорный бак.

Гнида, траханый Стив, все из-за него! Дела сегодня не клеятся: то эта кошелка под колеса полезла, то здоровенный шкаф решил познакомиться со мной поближе.

– К черту все это, – прошептал я.

Я не мог успокоиться. Тряска усиливалась, подмышки устроили извержение пота, и я выглядел жалким куском птичьего помета. Не уважаю себя таким.

Козлы. Во всем виноваты козлы и мудаки, которые меня окружают, которые заполнили этот проклятый город и эту гребаную землю, а я всего-то хочу, чтобы меня никто не трогал.

Девятнадцать минут. Надо ехать на заказ, а то сегодняшняя смена ни хера не принесет, просру свой день.

Я снова вернулся на главную дорогу. Мне оставалось еще пятнадцать минут езды до пункта назначения.

– Успеваю. Я еще успеваю! – стиснув зубы, прошептал я. – Вы меня не сломаете, гниды, никто меня не сломает. Я крутой! Я мощный, пусть все знают мое имя – Майк Великолепный! Я вернусь в офис победителем, утру всем этим чертям нос! Пускай понюхают запах победы, потому что от меня будет пахнуть именно ею!

За окном мелькали дома. В этих многоэтажках жили обычные люди, которые знать не знали, что такое жизнь. Только я ее познал, только я знаю все ее сложные узоры. Обыватели слепцы, за ними ухаживают, им подают на блюдечке возможности, деньги, уют. Мне – хрен! Со мной всегда происходит всякая дрянь, жизнь всегда мне впаривает испытания. Я как скалолаз, и моя судьба – это бесконечное карабканье вверх. Ну ничего, я добьюсь успеха назло им всем, а когда это случится, тогда я буду заказывать пиццу и буду ржать в лицо доставщику и плеваться зловредной вонью, я им отомщу. Я их проучу, покажу, каково это – быть обслугой.

– Я не обслуга! – я так сильно крикнул в окно, что парнишка на скейте обернулся и сцепился со мной взглядом. – Да, я не обслуга, понял?

Парень аж пошатнулся на своей доске на колесах и чуть не упал, а я лишь истерически засмеялся:

– Ха, сосунок!

На светофоре загорелся красный. Я коснулся экрана навигатора и нервно посмотрел на оставшийся путь.

– Успеваю, успеваю.

Зазвонил мой телефон. Я повернулся назад, чтобы достать из сумки сотовый аппарат.

– Зараза, где ты, блин?!

Нащупав вытянутый пластмассовый прямоугольник, схватил его. Это точно был сотовый, его вибрация пробежала по всей ладони.

– Кто это еще? Какого черта надо меня так отвлекать?

На экране мобильника было написано: «Стив».

– А тебе что еще надо, сука?!

Я резко сбросил звонок, нажав на красную кнопку.

– Иди к черту…

На светофоре загорелся зеленый, и я с чувством превосходства включил первую передачу и тронулся с пробуксовкой.

– Значит, ты занервничал? Старина Стив. Что же тебе от меня надо? Узнать, как у меня дела? Успеваю ли я? «Ой, Майк, извини за мою грубость, пожалуйста, будь любезен, успей вовремя, а то нас с тобой натянет шеф», – высоким голосом я представил речь Стива. – На хер! Иди на хер. Чего бы ты от меня ни хотел, я ничего тебе не дам, гнида.

Двенадцать минут.

Какой это бальзам на душу – меня ищут, я кому-то нужен. Значит, я все же важная птица в этом зоопарке. Я летаю в воздухе, набираю высоту, когда другие ползают в пыли.

– Ох, Стив, ты не с тем соперничаешь, я сильней и мудрей тебя, – прошептал я. – Я безжалостный тигр, а ты жук в куче говна.

Улыбка натянулась на мое лицо. Глаза сверкали и бегали. Мои мысли вскружили мне голову. Это был коктейль из господства, неуверенности и дикого страха. Я не мог совладать с собой. С одной стороны, я почувствовал свое превосходство в споре со Стивом, а с другой – может, он хочет сказать мне что-то важное, может, что-то случилось или меня хотят уволить?

– Уволить. Меня. Нет, это невозможно. Ха-ха. Я слишком важен для этой конторки. Ну даже если уволят, то что? Я найду работу по щелчку пальцев. Я же профессионал. Ведь так? – сказал я, посмотрев в глаза, которые отражались в зеркале на лобовом стекле.

Блин, я так не могу! Надо позвонить Стиву! Хотя нет, к черту его, пошел он на хер!

Я вальяжно бросил телефон на пассажирское сиденье справа от себя и плюнул в окно. Я чувствовал себя ковбоем, который перегнал стаю диких бизонов.

– Да, я кое-чего стою, малыш, – прошептал я. – Такие Стивы всегда будут возникать, а я всегда буду одерживать над ними вверх, потому что я гребаный пуп земли, я центр всей этой космической канители, все крутится вокруг меня, ха-ха.

Снова раздался телефонный звонок. Он обломал весь мой настрой. Неужели опять Стив?

Интуиция не обманула меня. На экране красовалось имя этого говнюка. Так что ему нужно?

Косясь на телефон, я подумал: «Сколько ты мне еще будешь звонить?»

Но настойчивость Стива поселила во мне панику: «Что же ему надо?»

Я приковал взгляд к телефону, любопытство сводило меня с ума. Не выдержав напора, я потянулся к телефону. Как только коснулся его рукой, раздался удар. Весь мир замедлился. Он даже остановился. Я смотрю по сторонам. Слева от себя вижу красную машину, которая на полной скорости таранит меня. Вижу сидящую за рулем девушку, ее лицо перекосилось от удивления. Вижу, как спереди птицы взмыли в небо, а мальчуган на трехколесном велосипеде остановился на тротуаре, и в его глазах замер вопрос: «Что будет дальше?» Вижу телефон в своей правой руке, на экране которого светится имя «Стив». Ненавижу.

Тут время отмирает и даже ускоряется. Шум в ушах перебивает скрежет металла над моей головой. Желтая двухдверная малолитражка скользит по асфальту на крыше, подобно тяжелому диску в керлинге, только никто не расчищает мне дорогу. Уроды.

Девять минут.

Телефон не умолкает. Лежа в машине вверх ногами, я нажимаю зеленую кнопку на телефоне и слышу:

– Наконец-то ты взял трубку. Ты где?

Я молчу.

– Майк, если ты не доставишь пиццу вовремя, можешь писать заявление на увольнение, меня и Карла (наш шеф) достало твое отношение к работе. Ты меня понял?

Я молчу.

– Действуй, Майк, действуй!

Восемь минут.

Я непонимающе смотрю на навигатор. По прямой будет быстро. Быстрей, чем на машине, черт!

Ко мне подбегают люди. Кто-то заглядывает в салон со словами:

– Парень, с тобой все в порядке?

Я перевожу взгляд, всматриваюсь в лицо говорящего. После гляжу по сторонам – несколько пар ног в танце кружится вокруг машины.

– Что же ты за дорогой не следишь? Для тебя горел красный.

В ушах стоит звон. После каждого поворота головы от картинки остается шлейф. Кто-то тычет мне свою руку прямо в лицо.

– Сколько пальцев?

Сжимаю зубы от злобы и хватаюсь за нее со словами:

– Иди на хрен со своими пальцами!

Люди расступаются. Любитель математики выдергивает свою руку из моей и пятится. Я отстегиваю ремень безопасности, плюхаюсь на шею. Нащупав дверную ручку, дергаю за нее, дверь распахивается. Неторопливо выползаю из груды металла…

– Черт! – автоматически сказал я, увидев со стороны машину по доставке пиццы. – Черт! – добавил я, увидев красную машину, которая решила посоревноваться с моей на прочность.

«Проиграли обе», – подумал я.

– Парень, тебе надо в больницу. – Меня обступили пять мужчин и девушка, сидевшая за рулем машины дьявольского цвета и действий.

– Я не успела затормозить, вы ехали на красный цвет, – с чувством вины сообщила врезавшаяся.

– Идите вы все к черту, суки! – прокричал я.

Растолкав плечами окруживших меня людей, я подошел к багажнику перевернутой машины.

– Мне нужно доставить пиццу!

Схватив из багажника две коробки итальянского блюда, побежал по нужному адресу.

Шесть минут.

Я бежал изо всех сил. Даже не понимая, что мною движет. Почему я так отдаюсь этой работе, если меня не ценят и даже хотят уволить? Что меня связывает с этими людьми? Что заставляет изо дня в день повторять это проклятье? Я страшный фанатик. Дерьмо! Дерьмо! Это все деньги. Грязное бабло. Мне нужны они, только они. Вот почему я терплю все это. Вот почему я встаю так рано и развожу этот мясной салат на куске хлеба, вот почему я улыбаюсь этим пидорам, которые открывают двери своих домов и меняют мой товар на зеленые бумажки. Бумажки! Да, именно бумажки, а вот они превращаются в деньги только после того, как я отработаю целый день, не раньше. Клиенты мне дают салфетки, Карл со Стивом дают деньги. Гребаные суки, знают, как мной манипулировать.

Мои ноги монотонно, но быстро по очереди касаются земной поверхности. Каждый шаг сохраняет меня на рабочем месте.

«А что будет, когда они узнают о машине? – думал я. – Да пускай знают, что мне мало этого времени, мне мало сорока минут на доставку! Это рискованно, черт бы их побрал! И перевернутая машина тому подтверждение. Они сами виноваты, сами!»

Когда я вернусь в офис и они узнают, что я бежал, чтобы вовремя доставить пиццу, я буду героем, я стану примером для всех этих мудаков. Я войду в историю, и меня причислят к лику святых! На меня будут молиться, меня будут приводить в пример. И все это моя самоотдача, а Стива попрут к едреной фене! Ха, вот я смеяться буду. Главное – успеть.

Четыре минуты.

Я вспоминаю улочки, по которым сейчас бегу. Еще два поворота – и буду на месте.

– Я успею, успею! – звучала мантра из моих уст.

О, как мне хотелось бы увидеть кислое лицо Стива! Его физиономия стояла перед моими глазами. Добежать до конца и вручить пиццу вовремя – это как накормить Стива лимоном, жалкое зрелище.

Хитрая улыбка не слезала с моего лица, а потом стрелой меня пронзила мысль: почему я так хочу навредить этому козлу и откуда во мне вообще оказалось это чувство – ненависть? Блин, это я чувствую сейчас все это, не Стив, не этот мудак, а именно я. Какого хрена?!

Неужели я должен так париться? Неужели я должен отдавать все свои мысли и всю энергию человеку, который для меня ничего не значит? Почему я все время должен думать о нем? Почему я переживаю из-за него? Почему он занимает все мое сознание?

У меня складывалось впечатление, что ненависть превратила меня в раба. Я стал ведомой куклой в руках повелителя, который подарил мне эти эмоции. Для меня стало чертовски важно, что почувствует этот тип, когда я возьму верх в спарринге. Мне не были важны мои чувства – мне было важно именно его страдание. Я хотел ощутить вкус победы, и для глубокой радости требовалась боль врага. Нет, это не я был марионеткой, это Стив был моим заложником, который никак не мог удрать от моей разрушительной ненависти. Я представил, как он скукожится в эмбрион, услышав раскаты грома, символизирующие мое триумфальное возвращение. Я вернусь и надеру ему зад. Я покажу ему, кто такой Майк! Он узнает, в чем сила, а сила – в справедливости! Я великий каратель, который вынужден научить свое окружение. Да, я жесток, но это необходимость, когда человек не понимает по-хорошему! Ему будет не по себе, он будет стонать и просить о пощаде, когда Карл будет выписывать ему увольнительные. «Никогда не играй с огнем!» – вот что я ему скажу, когда он с опущенными в пол глазами будет покидать пиццерию. И да, я обязательно займу его место.

Одна минута.

Передо мной дом, сюда должна быть доставлена пицца. От него меня отделяет прямая в сто метров. Это последний рывок. Я должен успеть, ради мести. Я должен успеть, чтобы осуществить вендетту, расплату по заслугам. Это сто метров справедливости. Секунды тикают между висками. Мысли путаются в яростный клубок. Чувства смешиваются в одно неразделимое состояние. Я становлюсь послом доброй воли. Я энергия света, пришедшая на эту землю учить людей разуму. Пускай это больно, но только так человек может понять всю суть своих поступков. Ненависть – мое оружие. Ненависть – мое знамя. Ненависть – реакция на действия людей. Я обнажил свой клинок, истосковавшийся по схваткам, и мое пунктуальное появление с двумя коробками итальянской кулинарии в дверях клиента станет критическим ударом по репутации Стива. Это нокаут, детка.

Время снова замерло, вокруг меня затихли все звуки, как будто кто-то повернул регулятор громкости на ноль. Я вижу, как мой указательный палец тянется к звонку. Эйфория провоцирует в моем теле судороги, я на пике наслаждения, я успел. Ненависть сменяет радость, это происходит так же непринужденно, как в руках фокусника тасуются карты. Мои чувства играют со мной злую шутку, они подводят меня, делают зависимым, превращают в бесхарактерное существо, не имеющее своего голоса. Я безвольный двуногий мешок дерьма, который не может контролировать свои эмоции. И мимолетная радость снова превращается в злобу.

– Вы опоздали, – открыв дверь, радостно произносит хозяин дома. – Мне достается пицца бесплатно?

– Но… я успел! – смотря на свои часы на руке, сообщаю я.

– Нет, друг, ты опоздал на две минуты. Сегодня, наверное, не твой день.

Клиент молча берет две коробки пиццы из моих рук. Пожимая плечами, улыбается и закрывает за собой дверь. Оставив меня наедине с моим недоумением, переходящим в злость. «Сегодня, наверное, не твой день!» – эхом звучит в моей голове. Шатаясь, будто пьяный, отхожу от крыльца.

Я поругался со Стивом, разбил машину, не доставил пиццу вовремя. Я в полной заднице. Переполненное корыто фекалий – вот какой я вижу свою жизнь.

Ненавижу.

Пред.1 ...8 910

Последний день на планете Земля. Сборник рассказов

С этой книгой читают

Другие книги автора