Другое Солнце. Фантастичекий триллер

– У него свои дела с мафией, оставь его, – крикнула Мари.

– С мафией? Что за чушь… Я же не могу бросить его! – проговорил Глеб. – Ну-ка, помоги мне.

Кабинка качнулась, сообщая о прибытии наверх. Глеб потащил волоком Майка в коридор.

– Нам надо уходить туда, – сказала Мари указывая в сторону, где мерцала надпись «запасной выход».

Глеб приподнял Майка, взвалив себе на плечи, Мари пристроилась помогать и они втроем, слегка пошатываясь, вывалились во двор, похожие на пьяную троицу, только что побывавшую в переделке. Дорога через три квартала растянулась на полчаса, но это казалось вечностью. Трезвость сознания возвращалась болезненно и неприятно – с головокружением, тошнотой и ноющей болью где-то в ребрах.

– Кто этот пылкий поклонник? – охнув, поинтересовался Глеб.

– О, Господи, какой он тяжелый и скользкий! – не ответила Мари.

Добравшись до машины, Глеб втолкнул на заднее сиденье Майка, а Мари нашла аптечку и вылила пену на затылок Глеба.

– Быстрей, – поторопила она.

Глеб сел за руль. Машина перелетела в соседний квартал и спикировала на трассу.

– Его надо срочно в больницу… – произнес Глеб, пытаясь стянуть с себя промасленный, но так и не порванный пиджак.

– Налево, – подсказала Мари. – Я знаю одну.

Через полчаса они выехали на верхний уровень.

6

Пока Глеб припарковался у белого длинного здания. В голове по-прежнему звенело и зрение выхватывало куски реальности, тщетно пытаясь собрать полную картинку. Глеб действовал почти интуитивно. Он вышел из машины, крикнул санитаров, Мари побежала ко входу. Глеб прислонился к капоту, борясь с головокружением. Внезапно, ему показалось, что он стоит один в темноте посреди плоского поля и вокруг ничего нет, только слышно как где-то над головой завывает ветер. Видение прекратилось так же неожиданно, как и началось. Пришел в себя, наблюдая как по мокрому асфальту санитары в белых халатах увозят каталку с Майком. Над темно-зелеными подсвеченными газонами шуршали струи автополива, и вода из свернутого сопла собиралась в лужу на тротуаре. За стеклом вестибюля больницы заметались тени врачей, но суета стихла и воцарилось белесое зеленоватое спокойствие. Глеб вымылся под поливочным душем и вернулся к машине вновь мокрый до нитки и продрогший.

Мари нервно закурила.

– Я не ожидал такого от него, – поделился Глеб. – Как он вообще там очутился?

– В «Бездне»? Не смеши. Ваш брат туда ломится, все как один, стоит только таможню пройти. Первым делом в «Бездну». Твой приятель из таких, – ответила она, тоже трясясь всем телом от холода и нервов. – Наркотики, девочки… Там это недорого.

– Точно. Недорого, – криво усмехнулся Глеб. – Чем же он не угодил этим парням?

Мари пожала плечами.

– Мари, а кто этот тип в трико? Какого черта там происходило, ты мне не объяснишь?

Мари затянулась и медленно выпустила дым в окно, попутно осматривая свои безупречные ногти.

– Сэм мой бывший, но мы до сих пор живем в одной квартире, и он считает, что я ему принадлежу, – поморщилась Мари. – Это он тебя стукнул по голове. Я не могла предположить, что у него хватит ума вытворять такое! Некоторое время назад он связался со Стэном, одним мафиози, и задолжал ему. Видимо, он хотел расплатился моим счетом и мной. Теперь у меня нет ни копейки денег, ни дома. Этот гад вытряс из меня все.

– Я тебе еще должен за экскурсию.

– Да уж скажешь! За такую экскурсию впору требовать неустойку.

– Глупости, – ответил Глеб. – Ты же не виновата, что он приревновал тебя. Если бы не он, я мог бы до сих пор радостно прыгать и позитивно дергаться.

– Спасибо, Глеб, – горько усмехнулась она. – Они посмотрели твою карточку и поняли, что Майк твой приятель. Тот тип, Стэн, толстый такой, решил тебя не отпускать.

– Почему?

– Деньги. Вытрясли бы деньги или отделали так же… Не знаю, в какие там дела влип твой Майк… Это мафия, Глеб. С ними лучше вообще не иметь дел, иначе будешь должен по гроб жизни.

– У меня с ними нет дел, – он ощупал шишку на затылке. – Что ты теперь будешь делать? У тебя есть подруги, друзья, помимо бывшего?

– Не трогай руками, там у тебя ссадина. Не беда, переночую в парке. Беда в том, что теперь я не смогу работать. Эти… найдут меня где угодно, не оставят в покое. Не на панель же мне идти!

– Скорее всего, именно это их бизнес… Сегодня переночуешь у меня. Это будет безопаснее парка… А утром решишь, что делать, – предложил Глеб. – Ты серьезно называешь их мафией?

Мари выпустила дым струйкой, скептически оценивая предложение переночевать.

– Стэн – сутенер и вышибала в «Бездне». В полицию обращаться бесполезно. Там закроют глаза на любые мафиозные разборки, а в худшем случае найдут, за что оштрафовать и посадить того, кто обратился.

– Будешь водить туристов исключительно в музей?

– Глеб, ты как с неба свалился, эдакий наивняк.

Мари горько рассмеялась.

– Сюда прилетают не за музеем… Блин, не надо было тебе его спасать! Я бы выкрутилась без тебя как-нибудь, твой дружок сам вляпался, пусть сам бы и расхлебывал. Ты и себе жизнь испортил, и мне, и ему возможно тоже. Ну побили его, ну деньги слили… не думаю, что они прямо-таки хотели его убивать. Понимаешь? А теперь ты вытащил его, влез в их дела, а они такое не прощают.

– А ты-то что им должна была? Ты на них работаешь?

– Нет, но похоже, что Сэм меня просто-напросто продал Стэну, за долги, – Мари нервно закурила вторую, пустив слезу. – Сэм плотно подсел на близз. Денег у него нет, значит берет в кредит. Теперь видно, решил расплатиться мной, раз я ему денег не даю. Такой вот взаимозачет.

Бедная Мари, сочувственно подумал Глеб, угораздило же попасть в такую скверную переделку! Если все так, как она говорит, и она потеряла свои сбережения и работу, стоит на краю переезда на этаж ниже, а там уже совсем близко до концентратора… неужели все именно так… чудовищно?!

– Подожди-ка меня здесь, – сказал Глеб, вылезая из машины.

В холле больницы было светло и пусто. Ряды квадратных колонн уводили в непроглядную даль во всех направлениях. Он покрутился на месте, оставляя мокрые следы, пытаясь найти хоть одного живого человека.

– Вы что же тут делаете в таком виде? – окликнули его. Плотный мужчина средних лет в халате доктора пристально разглядывал Глеба, а затем увидев его лицо, неожиданно приветственно развел руки:

– А, Глеб Одинцов! Уж не ожидал вас увидеть!

– Мы знакомы? – удивился Глеб.

– Я с вами знаком. Я внимательно следил за ходом экспедиции к Веге. Я ведь тоже полетал в свое время, – доктор приветливо заулыбался. – Игорь Ганин.

– Извините, не могу подать руки. Я весь черт знает в чем. Вы говорите, Ганин? – переспросил Глеб. – Постойте, Ганин, Ганин… Вы же были в составе экспедиции к Сиринее! Ведь так? Под командованием Джека Полака, моего бывшего первого помощника?

– Точно, точно! – обрадовался Ганин, теребя кончик рыжих усов. – Врачом. А теперь, застрял в этой дыре! – Ганин удрученно обвел круг рукой. – Уже шестой год!

Глеб заинтересованно, но без эмоций смотрел на доктора и молчал, с содроганием обнаружив под собой лужицу стекшей с него воды и внутренне вздрагивая от каждой падающей капли.

Ганин как ни в чем ни бывало вздохнул, разгладил усы и продолжил:

– Вы, надо заметить, выглядите… не очень. Нужна моя помощь?

– Нет-нет, обойдусь… впрочем, вы правы, Игорь. Я насчет Майка, того парня…

– А, да-да. Майк э… Кролько? Состояние не ахти. Он употребляет наркотики?

– Никогда не замечал за ним, до сего дня.

– Так случается периодически. Тут разное случается. У вашего приятеля сильная передозировка. Еще бы полчаса и его бы не стало. Плюс куча переломов. Кто-то его хорошо отделал. Сломана грудная клетка, перелом голени, ушибы и сильное сотрясение мозга.

– Я нашел его в клубе.

– Возможно, он связался не с теми, с кем следует, – предположил Ганин. – В любом случае состояние пока нестабильно. Ничего определенного сказать не могу. Возможно, завтра будет яснее. Но и вам, мой друг, как мне кажется, изрядно досталось…

Доктор сделал паузу, и чувствуя неловкость снова принялся крутить ус.

– Нет-нет, я в полном порядке, – поспешил заверить его Глеб. – Просто внешний вид, э… слегка… Извините… конечно…

– Пустяки. Сюда попадают иной раз в гораздо худшем виде, чем у вас, – пошутил Ганин, похлопав Глеба по мокрому рукаву рубашки.

– Я немного искупался… – продолжил было оправдываться Глеб.

– Давайте поменяемся контактами, – внезапно предложил Ганин. – Так редко встретишь здесь нормального человека! Посейдония… – он гневно погрозил кулаком кому-то сверху. – Посейдония давно стала помойкой, и пообщаться, поверьте мне, практически не с кем…

– Что ж, буду рад, – ответил Глеб, вытаскивая карточку из слипшегося кармана рубашки.

Доктор и Глеб щелкнулись карточками, с удовольствием глядя друг на друга.

– Извините, дружище, – сказал Ганин, снова чувствуя неловкость и необходимость расстаться. – У меня смена и еще пятеро тяжелых пациентов, извините.

– Ничего-ничего, вы правы, – согласился Глеб. – Но я с удовольствием встречусь с вами позже, когда вам будет удобно.

– До встречи, – доктор схватил руку Глеба и горячо потряс, и тут же заспешил прочь. Отойдя несколько шагов он остановился, решительно обернулся, махнул рукой и добавил:

– Надеюсь, что скоро увидимся, Глеб!

7

Глеб сидел в кресле, в свеже распечатанной сухой черной водолазке и сухих джинсах, в своем номере, пахнущем выглаженным постельным бельем, с наслаждением ощущая, как отступила боль в затылке. За окном редкие огни набережной отражались в темной воде. Думать ни о чем не хотелось. Пока он приводил себя в порядок, смывая остатки масла в душе, Мари успела заснуть на его кровати, призывно выставив голую ногу из-под одеяла. Но она не дождалась. Какие могут быть ноги после адской «Бездны» и трещины в черепе? Вот после музея, да ресторанчика, ноги могли бы случиться, а теперь они лишние, эти ноги. Со своей головой бы разобраться, куда уж там чужие ноги. Глеб улыбнулся внутреннему теплу и спокойствию, закрыл потяжелевшие веки, слушая, как тикают часы на стене над кроватью, передвигая светящиеся старинные стрелки. Неужели весь этот тритонский беспредел наконец позади?

Когда Глеб очнулся, за окном уже светало. Он попытался пошевелиться в кресле и ощутил режущую боль в запястьях. Он был пристегнут к подлокотникам наручниками. Вдобавок кто-то развернул его спиной к окну. Спектакль продолжался. Перед Глебом сидел на краю кровати лысый и довольный жизнью боров в черных очках и самодовольно скалился крупными белыми зубами. Позади него, прижавшись к стене, сидела Мари, завернувшись в одеяло. Еще двое классических мафиози в таких же, как у борова, очках, но фигурой постройнее, стояли с каждой из сторон кровати. Глеб непонимающе уставился на прибывших гостей, глупо улыбаясь.

– Злое утро, господин Одинцов! Меня зовут… Лысый, – радостно хихикнул Лысый. – И чтобы зло этого утра не переходило в день, а потом и в ночь… – Лысый покачал головой. – К вам сразу вопрос. Вы случайно не слышали о такой штуке, под названием «кари»?

– Специя? – неуверенно поинтересовался Глеб.

– Спецсредство.

– Вроде близза?

– Нет, ну что вы! Это же две абсолютно полярные вещи, – Лысый поправил очки. – Что такое близз? Так, дешевка. Эйфория от гибнущих нейронов мозга, тех самых, в которых сидела апатия, скука и подавленность. Плюс немного избыточного вожделения. Дрянь. Большие мальчики и девочки таким не интересуются, – Лысый облизал губы и наклонился ближе к Глебу. – Неужели вы не слышали о золотой пыльце с крыльев меркурианских бабочек?

– Что за бред? Какие еще бабочки? – возмутился Глеб и тут же получил оплеуху.

– Не сердите меня…

Лысый встал, прошелся взад вперед хрустя кулаками и снова сел напротив Глеба.

– Так вот… вы как капитан, должны были знать, – продолжал Лысый, – какие вещества разрешены на Тритоне, а какие нет. Близз легальное вещество в Посейдонии. Но «кари»… Это совсем другое дело. За его провоз… – он показал, что бывает за его провоз. – Вы меня хорошо поняли?

Глеб кивнул:

– Думаю, что да.

– Вот, если бы у вас на борту имелось «кари», то независимо от того, знаете вы об этом или нет… – Лысый облизал губы, подбирая слова. – Никто не стал бы разбираться. Понимаете?

– Разумеется, – до Глеба начало доходить.

– Вы неглупый человек. Мне совсем не хочется с вами ссориться и тем более делать что-то такое… м-м-м… злое. Я даже допускаю, что вы совсем… ну просто совсем-совсем не в курсе…

Лысый натянуто улыбнулся.

– Тем более, что мне нужно довести дело до конца, а не играть в крутого парня, который размажет невинного в общем-то человека по асфальту Посейдонии, или пустит его в переработку в концентратор, или еще смешнее – утилизирует как отход на мусорном заводе.

Бугаи хихикнули. Лысый посмотрел на них с укором и сожалением.

– Забегая вперед… О, как я люблю этот высокий штиль! – заулыбался Лысый. – Ваша проблема состоит в том, что «кари» чрезвычайно сложно доставить на Тритон. На любой проходной его засекут в два счета. Ведь ингредиентов чтобы его производить на Тритоне нет, – Лысый изобразил на лице глубокую скорбь.

Затем он отодвинулся от Глеба и продолжил:

– Мне ничего не стоит вкачать в ваше тело солидную дозу близза. Постепенно конечно, не сразу, но неминуемо он приведет вас к слабоумию. Те самые нейроны, в которых покоилась ваша печаль, тоска, раздражение, погибнут тысячами. Тоска и раздражение уйдут на время, но утром вернутся вновь с новой силой. И вам снова нужно это средство. У вас слишком много лишних нейронов… Проходят дни и вы даже не замечаете, что у вас их стало слишком мало, чтобы быть нормальным человеком. И наше гуманное общество предложит к вашим услугам комфортабельную камеру в концентраторе. Вы случайно не употребляете близз?

Глеб отрицательно покачал головой.

– Ну, может попробуете? Разок ведь не страшно, – засмеялся Лысый. – Вы еще не заметили за собой признаки слабоумия?

Глеб не ответил, но поднял и опустил брови.

Лысый стал серьезным и тяжело вздохнул.

– Бывает ли так, что вы забыли чего-нибудь, а? И вот к вам приходит человечек, и говорит, господин Одинцов, а как насчет того контейнера с Марса? А?

– Я пока не понимаю… – рассеянно ответил Глеб. – Вы про какой контейнер?

Лысый выдержал паузу, поиграл желваками и снова придвинулся к Глебу.

– Так вот, на чем я остановился? А! Так вот «кари», чтобы вам было известно, совсем другое дело. Это можно сказать витамин, антиоксидант и много-много чего еще, что так полезно для человека, заброшенного в космос. Он не разрушает нейронные связи мозга, а даже напротив, очень эффективно препятствует их разрушению. Мало того, он запускает механизм обновления клеток… – Лысый наклонился к уху Глеба и зашептал:

– Интересно, поговаривают, что люди которые его употребляют, живут очень долго. Не стареют, понимаете?

Лысый отодвинулся и продолжил:

– Вы теперь хотите узнать, на что же оно похоже, быть человеком на 100%? Вы же не пробовали «кари», мистер Одинцов? Или пробовали? – Лысый хрустнул кулаком.

– Я ничего не знаю, кроме того, что вы сказали… Но весь в нетерпении, – съязвил Глеб.

– Приятно бывает поговорить с умным и в меру любопытным человеком. Но только в меру, – подчеркнул Лысый. – Раз вы не знаете… и вам так интересно знать… Помните себя в детстве? Помните, как бесконечно долго длился день? Да что там день, час! И при этом вы не старели… Помните то восхитительное чувство, когда вы впервые смогли сложить пять и шесть? Как вы были горды собой, вам казалось, что вам открылась великая тайна вселенной и ключи от всех дверей мира в ваших пальцах… И вам наверное хотелось бы и сейчас, будучи взрослым дядей испытывать это потрясающее чувство собственного величия… снова сложив пять и шесть, да? Ох, детство, детство… Эти вечные соленые сопли…

Бугаи хохотнули, и Лысый шикнул на них.

– Я отвлекся. Есть в этом мире небольшая несправедливость. Почему, почему большие и умные дяди запретили этот препарат, обозвав его неподобающим словоблудием: «стимулятор запрещенный к применению во внутренних и внешних колониях»? Ведь по сути он – биоактивная добавка, современный вариант средневекового эликсира молодости, ничего общего с наркотой, которой нас пичкают. Вы понимаете, что люди, которые о нем знают, конечно, хотят хоть разок, или два… да что там! каждый день его хотят. «Кари» это вовсе не развлечение высших слоев общества, это их игра в бессмертие. Это попытка увековечить их личности, увековечить их славу, увековечить их власть. Он создан для элиты. Так что сильные мира сего желают видеть «кари» в своей аптечке. Вечно молодая кожа, пухлые губы, подтянутые ягодицы, упругие мускулы, большие планы, и все такой же радостный смех от анекдота столетней давности, будто слышишь его в первый раз…

Лысый снова отодвинулся. И патетично хлопнул себя по колену:

– Но не все согласны с ними. Есть еще более сильные, которые не согласны делиться. Ни с кем, кроме своих. И поэтому цена препарата не может служить ограничителем. Им не важно, сколько у тебя денег. Просто они считают, что ты не достоин их общества… Они сидят там, на Земле, в центре мира, в безопасности, на них не воздействует космическая радиация и у них много рычагов, чтобы все держать под контролем. А что же делать тем, обездоленным, но тоже сильным и богатым, которые зарабатывают честным трудом, не на блаженной Земле, а здесь, в отдаленных колониях? Они никак не могут смириться с тем, что кто-то там, вычеркнул их из списка избранных… И тогда, этим просто сильным и честным людям требуется надежный помощник, чтобы исправить несправедливость. Уясняете?

– Приблизительно… Вы относите себя к сильным и честным? – сорвалось с языка Глеба.

Лысый наклонился ближе и Глебу показалось, что он сейчас получит еще одну оплеуху. Но Лысый впервые посмотрел на него из-под очков:

– Я себя отношу к тем, кто ценит деньги и возможности, капитан. А для таких людей испытывать экстаз от сложения пяти и шести, значит потерять и то и другое. И потом… Все эти волшебные эликсиры – не более чем разрекламированные игрушки для богатых и толстых, мечтающих помолодеть и похудеть.

Лысый отвернулся с усмешкой. Бугаи заржали.

– Допустим, что вы не в курсе содержимого своих контейнеров, – Лысый придвинулся снова и протянул раскрытую ладонь. – А в курсе ваш помощник, который вас банальным образом поимел. И ныне немного захворал, – Лысый сжал ладонь в кулак. – Не беда. Мы с вами вполне цивилизованные люди и можем договориться…

Лысый отодвинулся снова и поправил очки.

– Но, капитан, если мы не договоримся, то сильным людям это не понравится. Они не привыкли, когда им отказывают. И у нас будут проблемы, – он показал большим пальцем на свою грудь. – А у вас уже нет, потому что мы не любим тех, кто создает нам проблемы. И у нее не будет, – показал он на Мари. – И у вашего горе-помощничка. Уяснили?

– Да, – ответил Глеб. – Что вы хотите, чтобы я сделал?

– А вот это уже деловой подход. Ваш помощник обещал нам доставить груз под купол Посейдонии, и мы ждем исполнения этого обещания.

– Так вы сами себе усложнили жизнь, избив моего помощника до полусмерти…

– Мы не варвары и не идиоты, господин Одинцов. Ваш помощник нечестен. Возможно, он хотел нас обмануть или недовыполнить свою работу. Я даже не хочу разбираться с этим. Мне все равно. А вам нет. Капитан отвечает за все на корабле?

Лысый снова облизал губы.

– Вам еще крупно повезло, господин Одинцов, что при подлете к Тритону вас не досмотрели на орбите. Но теперь, когда вы чудом избежали досмотра и знаете, что ваш помощник подставил вас… и даже нас подставил, чего мы простить не в силах… вам придется расхлебывать. Товар на вашем корабле, и вы должны нам его доставить, сюда, под купол Посейдонии. Точка.

Лысый вопросительно посмотрел на Глеба.

– Какие у меня гарантии, что вы меня не грохнете, после того, как я вам передам это?

– Никаких. Но если вы сделаете все правильно, даю вам свое слово, что вас никто не тронет. Нам не нужна лишняя возня с трупом. Вы бывший поисковик?

Глеб кивнул.

– Значит вы компетентный человек, профессионал. Мы тоже профессионалы. Мы предусмотрели все варианты. И мы не пачкаем руки просто так. Так что сделаете свою работу и получите заложников, а потом сможете тихо и спокойно убраться с Тритона. Не сделаете свою работу, значит не получите заложников и останетесь на Тритоне в качестве трупов.

– Как мне пронести эти контейнеры? Здесь есть технические шлюзы?

– Абсолютно все шлюзы досматриваются.

– Мне нужен план коммуникаций. И еще у меня маркер, за мной следят. Если я выйду, они заподозрят…

– У нас все предусмотрено, мы же профессионалы. Люблю деловой подход. Это моя слабость, – улыбнулся Лысый. – Итак, к делу. Вы ляжете в мусорный бак и вас выкинут наружу. Не правда ли романтично?

Бугаи хохотнули.

– На мой взгляд пошло.

Бугаи тут же умолкли.

– …Но надежно. Снаружи вас будут ждать сопровождающие. Когда возьмете товар, они вас проводят ко «входу», где начнете путь обратно. Пойдете через канализацию. Сначала через станцию очистки льда. После очистки попадете во внешнее кольцо охлаждения реактора. Там есть развилка. Одно ответвление в станцию электролиза, второе в водопровод. Вам во второй. Там, после водонапорной станции есть выход в местное море. Бог мой, назвать эту лужу «морем»!

Вы героически всплывете и увидите рядом остров. Глубина двадцать метров. Плывете на остров и вылезаете на маленький пляжик. И мы вас заберем, проверим товар, после чего доставим сюда же. Поисковику весь путь не доставит хлопот. Самая большая сложность – водонапорка и сеть старых тоннелей, в которых можно заплутать. И еще. Не попадайтесь в поле зрения ботов – они стреляют без предупреждения. Если они пришьют вас, то мы покончим с вашими сотоварищами. Если попытаетесь сбежать… Я вижу, что вы не попытаетесь. Но имейте ввиду: купол вам не откроют, проблем у вас будет с властями выше крыши, а потом вы все равно попадете к нам.

Лысый поднес к запястью Глеба небольшой блестящий цилиндр. Он пискнул и замигал зеленым индикатором, а из-под кожи появился металлический шарик, который тут же был втянут в шприц.

– Теперь, вы свободны от маркера, господин Одинцов, – сообщил Лысый. – И можете приступить к вашим обязанностям.