Бессмертные

– Мне тёмного эля и немного правды.

Трактирщик спешно схватил маленький бочонок и стал наливать эль, но, как только пена достигла краёв кружки, он вдруг отстранился и недоумённо посмотрел на Деаринда.

– Правды? – спросил он без намёка на понимание.

– Да. Я ищу одного человека…

– Я уже всё вам про него сказал! – с лёгкой дрожью в голосе перебил трактирщик.

– Нет, теперь я ищу другого, – говорил Деаринд. – И я прошу тебя прояснить, где находится одно место… О нём говорят: «Там, где волки, которые никогда не воют».

Весь шум трактира мгновенно стих, и вся вечерняя жизнь оцепенела. Люди поняли, кого ищет убийца, и один из них поднялся с места в попытке покинуть трактир.

– Стоять! – вскрикнул Деаринд и ударил по стойке кулаком с такой силой, что послышался хруст древесины. – Пока я не узнаю то, за чем пришёл, никто не выйдет отсюда. По крайней мере, живым.

Двое из посетителей, довольно крупные и с ножнами на бёдрах, подошли к Деаринду с разных сторон и встали перед ним. Предчувствуя недоброе развитие событий, убийца развернулся к ним лицом, раскинул в стороны полы плаща и опустил руки на верхние части рукоятей топоров.

– Нас тут полный трактир, а ты один, – недружелюбно заговорил первый из подошедших незнакомцев. – Уверен, что тебе командовать?

Деаринд увидел, что ещё двое посетителей выбежали из трактира за спинами громил, преградивших путь.

– Может, лучше сразу вынесем его ногами вперёд? Город хоть вздохнёт спокойно без очередного кровопийцы, – говорил второй, лениво дожёвывая что-то гнилыми зубами.

Деаринд глубоко вдохнул и ответил им спокойно и ровно:

– Я даю вам три секунды, чтобы уйти с моего пути.

– Что?! – усмехнулся первый.

– Раз… – прошептал убийца.

– Думает напугать нас! – воскликнул второй и демонстративно засмеялся.

– Два… – сосчитал грозный шёпот, становясь чуть громче.

– Всё, надоел! – раздражённо прорычал первый и потянулся к рукояти меча в ножнах.

– Три, – произнёс убийца.

Рука первого громилы так и не вынула меча – едва успев коснуться рукояти, она была отсечена по локоть диагональным ударом топора. Второй громила разинул рот в попытке выкрикнуть слова, преисполненные злобой, но Деаринд пригнулся и, подпрыгнув, с полного размаха ударил его в челюсть коленом, и тем самым мгновенно лишил сознания, а может, даже сломал челюсть. Двое незнакомцев, фатально недооценивших оппонента, развалились в разные стороны, один – в ужасной агонии, а второй – молча и без чувств.

– Где Нэндир?! – зверски заревел Деаринд, оглядывая шокированных посетителей трактира.

– Никто не знает! – в ужасе ответил молодой парень, один из игроков в кости.

Деаринд медленно зашагал в его сторону, крепко сжимая в руках топоры.

– Как это… никто? – спросил он, глядя парню в глаза.

– Вестники! Вестники приезжают из лагеря и говорят, что делать… – парень вдруг прервался, поняв, что некоторые посетители смотрят на него с ненавистью и осуждением.

Один из них схватил нож со стола и быстрыми шагами направился к разговорчивому бедолаге, но Деаринд размахнулся и метнул топор в угрозу для своего осведомителя. Лезвие прорезало бок мужчины и тот с криками повалился на пол.

– Да чтоб тебя! – застонал он. – Нельзя! Нельзя пускать его к Нэду! Остановите его, кто-нибудь!

Но никто больше не рвался останавливать Деаринда. Он перешагнул через скончавшегося в болевом шоке громилу, подошёл к раненному мужчине и толкнул его ногой.

– Ты, похоже, много знаешь, – сказал убийца и поднял с пола топор.

– Ничего я не знаю! Нет! – кричал раненый.

– И много врёшь, – раздражённо пробормотал Деаринд и добил мужчину двумя ударами.

Убийца снова повернулся к дрожащему парню, осевшему на стул от страха. Остальные посетители расходились по разным частям трактира, некоторые из них сбегали через дверь или окна.

– Итак… ты знаешь, что мне нужно, – с восстановленным спокойствием произнёс Деаринд.

– В-в-вестники! – заикался парень. – Они находят тебя. И говорят, что делать! А тех, кто заслужит доверие Нэндира, уводят с завязанными глазами, и больше они не возвращаются.

– Как интересно, – комментировал Деаринд. – Продолжай.

– Ну… продолжать-то нечего. У всех разные задачи, а пока не выполнишь – вестник тебя не посетит.

Трактир к этому моменту уже почти опустел, но Деаринду было всё равно. Он понимал, что Нэндира теперь точно предупредят, но других путей достижения цели ему не виделось.

– Хорошо, – кивнул убийца. – Ты пойдёшь со мной, разберёмся с твоей задачей, дождёмся вестника, а дальше я сам.

– Постой, но… с чего ты взял, что у меня есть задача? – с дрожью в голосе спрашивал парень.

– Не будь ты из шайки Нэндира, ты бы столько о нём не знал, так что не ври мне. С последними, кто мне помешал и стал препятствием, случилось… – Деаринд на секунду обернулся на два неподвижно лежащих тела и тут же вернул взгляд к собеседнику. – …ты видел, что с ними было. Как и с тем, кто пытался убить тебя. Нужны ли тебе союзники, которые ради сохранения шкуры лидера готовы тебя зарезать?

– А нужен ли мне союзник, который убивает всех, кто с ним не согласен? – спросил парень, вытирая с покрасневших щёк слёзы ужаса и вжимаясь в стул. – Поймите, я… я просто хочу выжить. Только и всего.

– Не волнуйся. Поможешь мне – отпущу. Я обещаю, – чуть более дружелюбно сказал Деаринд, стараясь успокоить парня, и протянул ему руку, на запястье которой ещё виднелись капли крови кого-то из убитых. – Дин.

Парень с осторожностью пожал руку убийцы и поднялся со стула.

– Барри. – произнёс он, постепенно приходя в себя.

Деаринд вглядывался в угловатое лицо Барри, в его неровную короткую стрижку, круги под глазами и пытался понять странные глубинные ассоциации, которые у него вызывал вид этого парня. Убийца ослабил рукопожатие, опустил руку, но не сводил глаз с нового знакомого, и вдруг вспомнил – Барри напоминал ему старого друга из тех времён, когда Деаринд ещё чувствовал себя человечнее и склонен был заводить дружбу с кем-либо; тот друг из прошлого по имени Лориан тоже был достаточно труслив и изворотлив, но не подл, а если он и предавал кого-то, то лишь из страха быть убитым, но не ради того, чтобы целенаправленно принять сторону победителя или извлечь выгоду. Хотя, несмотря на такую слабость, Лориан никогда не предавал Деаринда – может, не было случая, а может, он дорожил их дружбой больше, чем своей жизнью. «Страх смерти делает тебя слабее, но не делает тебя подлецом. Все мы боимся, Лориан…» – говорил ему порой Деаринд, и словами этими оправдывал одновременно трусость друга и собственное с ним общение, ведь в остальном ныне суровый и мрачный убийца предпочитал не иметь дел с трусами. И с тех пор он в этом отношении не изменился, но Барри напомнил ему то единственное исключение, которое когда-то было сделано, и Деаринд решил сделать его ещё раз, как бы предаваясь ностальгии о хорошем друге. На лице убийцы дрогнула улыбка, после чего он сказал:

– Если кто-то из людей Нэндира попытается тебя убить, я защищу, не переживай об этом. Чтобы не было всяких «если я скажу, меня убьют».

– Да я уже… всё сказал, – нервно усмехнулся Барри.

– Ещё не всё. Пойдём, – Деаринд жестом пригласил нового напарника за собой и вышел из трактира.

Барри дёрнулся с места, но вдруг обернулся и увидел, что на столе остались все деньги, поставленные на игру в кости. Он сгрёб их в мешочек, подвязал его к поясу и накрыл курткой.

Деаринд стоял снаружи, уперев руки в поясницу, и осматривался. Барри подошёл к нему и, слегка сутулясь от страха, спросил:

– Ну, так… что ты ещё хочешь узнать… Дин?

– Три вещи. Первая: твоя задача для Нэндира; вторая: есть ли в городе возвышенность, на которую легко залезть и на которой нас никто не попытается убить; третья: сколько примерно человек в лагере.

Барри почесал подбородок, немного помялся и вдруг зашагал куда-то по улице, говоря попутно:

– Есть одно место, пойдём. В лагере я не был, но, думаю, обычно там человек двадцать, иногда больше. А задача… мне сказали искать рекрутов и разузнать, много ли народу недолюбливает Бенинга Ранли.

– Что ещё за Бенинг Ранли? – нахмурился Деаринд, запрыгнул на седло и шагом поехал за новым напарником.

– Лорд. Вы не знакомы?

– А, он… знакомы, к сожалению.

Барри улыбнулся и пробормотал чуть тише:

– Я бы удивился, если бы хоть один человек в городе сказал о знакомстве с лордом: «к счастью».

– Значит, ты хочешь разузнать, кто недолюбливает Ранли? – спросил Деаринд. – Добавь меня в список. Скорее всего, скоро зарежу эту свинью.

– Тогда список теряет смысл! – Барри улыбнулся и развёл руки в стороны. – Ведь Нэд собирает эту информацию и людей лишь для того, чтобы свергнуть Толстого Бена и захватить город. Он считает, что сделает это место лучше.

– Ты ему веришь? – поинтересовался Дин, внимательно слушая Барри.

– Ну, он убедительно говорит и слову своему верен. Человек чести, которого обстоятельства вынуждают действовать из тени.

Деаринд фыркнул и заговорил с чувством большой осведомлённости в этом вопросе:

– Такие люди не меняются в своих методах. Когда он придёт к власти, все его теневые инструменты продолжат действовать: наёмники, серые кардиналы, вездесущие «глаза» и «уши»… всё это ведь останется в городе, он не сможет обернуться к своим последователям и сказать: «Простите, друзья, вы больше не нужны, теперь мне угодны только крестьяне и ремесленники». Так что «обстоятельства», Барри, не изменятся. Только в кресле лорда всё это будет направлено не в вашу пользу, а против, потому что враги в городе резко закончатся и надо будет искать новых.

Барри замедлил шаг и задумался.

– А ведь… ты прав. Это так! – согласился он.

Деаринд тоже замедлился и посмотрел на небо, которое теряло последние оттенки дневного света.

– Темнеет. Ночью мне эта возвышенность без надобности, мы можем где-то заночевать? – спросил он.

– Как раз там и сможем, – ответил Барри и коротко указал жестом дальше по улице, где через несколько кварталов возвышался силуэт конструкции, похожей на дозорную башню.

– В башне? – уточнил Деаринд, поехав с прежним темпом.

– Да, старый дозорный пост. Там иногда ночуют бездомные дети, но… если придётся, прогоним их. Хотя… – Барри вдруг замялся, встал на месте и с сомнением посмотрел на собеседника. – Мне обязательно ночевать с тобой?

– Боишься, что убью во сне? – усмехнулся Дин.

Барри неуверенно скрестил руки на груди и сказал:

– Нет, я… не знаю. Честно скажу: мне всё происходящее кажется очень странным и… мне не по себе от того, что ты натворил в трактире.

Деаринд слегка наклонился к нему из седла, посмотрел в глаза и решил тоже говорить прямо:

– Тогда и я честно скажу: если бы я хотел тебя убить, то ты был бы уже мёртв. Из всех, кого я хочу лишить жизни, остались в живых только два счастливчика – один умрёт завтра, а второй… может, через пару дней. Я убил очень много людей за свою поганую жизнь и совсем этим не горжусь, просто… у меня такая судьба. Но факт в том, что я никого не убил просто так. Кроме заказанных, конечно – тогда я просто убивал за деньги; поэтому говорю тебе: если ты не предашь меня и не подведёшь, то клянусь своими топорами, что оставлю тебя в живых, целым и невредимым. Как только в твоей помощи исчезнет необходимость, можешь идти своей дорогой, так что в твоих интересах помочь мне как можно быстрее.

Барри опустил глаза и обдумывал слова Деаринда. Он тяжело вздохнул, заставляя себя поверить в то, что услышал, кивнул несколько раз и сказал:

– Хорошо, Дин. Идём быстрее к башне, уже скоро совсем стемнеет.

Деаринд и Барри двигались к башне ещё несколько минут, пока не оказались у входа в неё. Внутри был слышен лишь гул заблудившегося ветра.

– Похоже, никого. Дети обычно шумят, – заметил Барри и зашёл внутрь.

Деаринд кивнул в подтверждение его слов, спешился, привязал коня поблизости и вошёл вслед за компаньоном. В башне было темно, но последний свет из окошек, поднимающихся вдоль лестницы, позволял угадать очертания ступенек. Убийца закрыл за собой дверь на ржавую щеколду, хлипко держащуюся на старых гвоздях, и проследовал наверх.

Жилой этаж башни был захламлён, как и всякое заброшенное здание, но на нём имелись стол и две деревянные лежанки, освещённые последними лучами солнца, уже скрывшегося за горизонтом.

– По крайней мере, не на полу спать… – пробормотал Барри, пожав плечами.

– Последние три недели я спал в седле, на земле или на скамье в телеге, – сказал Деаринд и сел на лежанку. – Так что… это почти роскошь.

– Есть, чем свечу зажечь? Или факел? – спросил Барри, осматривая комнату.

Деаринд сначала отрицательно помотал головой, но вдруг вскочил на ноги и громко возразил сам себе:

– Хотя постой!

Он подошёл к старому факелу, висящему на стене, и снял с пояса мешочек, в котором были жидкости, сваренные Феорисом. Деаринд достал и откупорил одну из них, понюхал, закрыл обратно и взял вторую. Из маленького сосуда он осторожно вылил несколько капель на факел, затем взял свою фляжку с водой и полил сверху. Деаринд отпрыгнул назад, увидев, что факел тут же заискрился и зашипел. Прозвучали несколько резких хлопков, после каждого из которых маленькие брызги горящей смолы отлетали в разные стороны, но затем спокойное пламя обрело форму и, лишь изредка пощёлкивая, объяло факел. Деаринд притоптал горящие капли сапогом и несколько секунд смотрел на пламя, убеждаясь, что всё в порядке. Он обернулся к Барри и в свете, наполнившем комнату, увидел его удивлённое лицо с широко раскрытыми глазами.

– Это… что такое? – спросил парень и медленно опустился на пол, не сводя глаз с факела.

– Подарок знакомого алхимика, – довольно ответил Дин, глядя на пламя. – Ну, что сидишь? Располагайся, пока горит!

Барри снял куртку, свернул её и положил вместо подушки, затем поправил ремень, чтобы не лежать на своём мешочке с деньгами и вытянулся во всю лежанку. Он лежал и неотрывно смотрел на факел, пламя которого уже приобрело совершенно нормальный вид. Деаринд снял походный плащ и положил его под голову, следуя примеру Барри. Мешочки с припасами и фляжку убийца положил у себя под боком, с противоположной от Барри стороны; один топор спрятал под свёрнутый плащ, а рукоять второго взял в обе руки и положил себе на грудь. Деаринд повернул голову к напарнику и сурово сказал ему:

– Без фокусов. Понял? Если проснёшься раньше меня и солнце уже встанет, разбуди. Рассвет часов через семь, нам хватит. Сбежишь – твоя жизнь кончится завтра же.

Барри несколько раз испуганно кивнул и уставился в потолок. Деаринд, прежде имевший прерывистый и неполноценный сон в течение долгого времени, теперь заснул легко и быстро. Ночь в башне не подарила ему снов, лишь к рассвету он вдруг почувствовал, будто падает в тёмную бездну и проснулся от этого.

Деаринд резко поднялся и крепко сжал в правой руке топор. Его сердце билось с двойной частотой, а глаза инстинктивно забегали по окружению в поисках угрозы. Но угрозы не было: факел погас и слабо дымился, комната постепенно наполнялась утренним светом и вокруг царила почти идеальная тишина, нарушали которую лишь звуки, доносящиеся из города внизу. Барри свернулся в комок и закрылся от ночного холода своей курткой. Деаринд осмотрел вещи и, не обнаружив пропаж, снарядился для дальнейшего похода. Накидывая походный плащ, он подошёл к лежанке Барри и слегка пнул её пару раз, но в ответ на это Барри лишь вяло помычал.

– Вставай, нам пора! – громко произнёс Деаринд и заткнул топоры за пояс.

Барри вздрогнул, отполз к углу лежанки и испуганно смотрел на Деаринда.

– Ты кто?! – вскрикнул он, потом вдруг отвёл взгляд, нахмурился, вспомнив вчерашний день, и снова посмотрел на убийцу. – Чёрт, так мне это не приснилось…

Барри закрыл глаза и обхватил голову руками с жалобным стоном.

– Не приснилось, – спокойно сказал Деаринд и направился к лестнице наверх. – Вставай, потом поноешь, у нас ещё много дел.

С верхнего этажа башни был великолепный обзор: в одну сторону простирались бескрайние поля, устланные утренним туманом, в другую густой и полный жизни лес, с третьей были горные хребты, напоминавшие зубастую челюсть огромного чудовища, а напротив живого леса был ещё один, жизни своей лишённый и стремительно терявший деревья, которые первые смены лесорубов уже валили с треском и характерным стуком топоров. Барри, зевая и покачиваясь, поднялся к Деаринду и невнятно спросил его:

– Ну, так… зачем тебе эта возвышенность? Что ищем?

Деаринд провёл взглядом по всему горизонту и, задумчиво пережёвывая свои мысли, опёрся на ограждение.

– Ратуша в северной части города, так? – спросил он, глядя на высокий шпиль колокольни над жилищем Бенинга Ранли.

– Ага, – промычал Барри и облокотился на ограждение с противоположной от Деаринда стороны.

Убийца продолжал осматривать окружение, комментируя свои мысли:

– За ратушей горы. Слева – запад, там густой лес, живой. Справа – восток, там мёртвый лес. А на юге… – Деаринд обернулся и вглядывался в туманное поле. – А на юге – пустота, туда даже дорог не идёт.

– И что? – с сонной озадаченностью спросил Барри, пожав плечами.

– У нас два ориентира: «Там, где волки, которые никогда не воют» и «Там, где солнце зашло бы в последнюю очередь, если бы имело выбор». С волками пока непонятно, но солнце… – Деаринд ещё раз посмотрел на горы на севере, а затем на южные поля.

Барри молча смотрел по сторонам, всё ещё не понимая, в чём тут его роль. Деаринд повернулся к нему и спросил:

– Скажи-ка, Барри, откуда приходят вестники?

– Трудно сказать, – Барри почесал взъерошенную голову, вспоминая слухи и факты, бытующие из уст в уста среди горожан. – Говорят, приезжают они с востока, из леса.

Деаринд снова устремил взгляд на поля и луга на юге, хотя в равнине не было ничего примечательного до самых холмов в нескольких лигах от города. Лес, начинавшийся на востоке, уходил почти до горизонта, и огибал южную долину, а с запада её аналогичным образом обхватывали мёртвые стволы пепельного цвета, выстроившиеся в ряд до самого края обозримой земли.

– Если их подсказки не врут, то я думаю, что лагерь вовсе не там, откуда они въезжают в город, – говорил убийца, разглядывая холмы вдали.

– А где? – озадаченно поинтересовался Барри, подошёл к Деаринду и принялся рассматривать поля на юге, следуя его примеру.

– За теми холмами, – указал Деаринд. – Я объясню: если бы у солнца был выбор, там оно село бы в последнюю очередь. Леса и горы делают горизонт выше – за них оно раньше зайдёт, если смотреть отсюда. Луга и те холмы – самый низкий из доступных горизонтов.

– А ты уверен, что правильно понял фразу? – засомневался Барри, кивая в сторону ратуши. – Может, это означает, что солнце не село бы на севере, потому что там холоднее.

– Интуиция говорит мне, что я прав, – решительно ответил Деаринд и нахмурился, вглядываясь в зелёные холмы с таким интересом, будто очарован ими. – А скажи, что за ними? Ты был там?

– Сам не был, но слыхал, что там одно из тех мест, где земля разошлась по швам, – всё ещё сонно говорил Барри, прикрыв глаза.

– Разлом?! – удивлённо уточнил Деаринд, но Барри не ответил ему.

Убийца повернулся и увидел, что парень, невольно ставший его помощником, застыл с улыбкой на лице и закрытыми глазами. Деаринд щёлкнул пальцами перед его лицом, от чего Барри сразу же встрепенулся.

– А? Что? Да, разлом… – бормотал он. – Говорят, размером с улицу.

Деаринд впервые за долгое время широко улыбнулся и, не говоря ни слова, посмотрел на Барри, но тот ничего ему не отвечал и лишь бездумно глядел вдаль. Только через несколько секунд до парня дошло, о чём думает убийца – он вытаращил глаза на Деаринда и заговорил шокированным шёпотом:

– Да ладно! Лагерь в разломе?!

Деаринд кивнул, сохраняя улыбку.

– На самом деле, это отличная идея, – принялся рассуждать убийца, скрестив руки на груди. – Место настолько хорошо скрыто от лишних глаз, что почти не требует никакой маскировки, только костры жечь нельзя. И добираться туда не так трудно, как до лагерей в горах. Не считая того, что в лучшем случае туда ведёт прокатанная колея от телег или пара тропинок. Сделать покатые навесы – осадки не страшны, всё падает вниз. И есть бесконечные возможности для расширения, потому что можно копать туннели, легко обогреваемые и легко обороняемые. Я даже не могу себе представить лучшего места для тайного лагеря!

Деаринд продолжительно покивал в знак солидарности со своими собственными рассуждениями и обратился к внезапно взбодрившемуся Барри:

– Ещё понять бы, что там с «волками»! Хотя, думаю, и так уже ясно, где лагерь. Если Нэндир не идиот, то он осел именно там.

Барри вздохнул и задал вопрос:

– Дин, ты, кажется, и сам прекрасно справляешься. Зачем тебе я?

Деаринд похлопал парня по плечу и направился к лестнице.

– Ты – часть моего запасного плана, – сказал он и спустился по ступенькам.

Барри смутился и, спотыкаясь, побежал за ним.

– Какого ещё запасного плана?! – вскрикивал он.

Деаринд спешно спускался по ступеням и рассказывал:

– Если лагерь не в разломе, то ты поможешь мне вызвать вестника. Или… в худшем случае сдашь меня как угрозу. В общем, придумаем способ, но ты мне в любом случае ещё пригодишься. Ведь о разломе именно ты и рассказал, видишь? Уже польза. Местные-то не торопятся мне что-то рассказывать.

– С твоими-то навыками ведения переговоров… – сбив дыхание, прерывисто говорил Барри. – Я удивлён, что они ещё не объявили на тебя…

Деаринд вышел на улицу и вслед за ним из тьмы каменной башни вывалился Барри. Перед ними стояли несколько человек, первый из которых уже держал меч перед собой в боевой готовности.

– …охоту, – закончил Барри и, шагнув назад, прислонился к стене.

Деаринд напрягся и смотрел в глаза вооружённому мужчине. Незнакомцев было шестеро, все были по-разному одеты, четверо вооружены мечами, один с двуручным колуном и один с дубинкой. В глазах их отражались разные степени храбрости: от слепой и чрезвычайной до самой крохотной и шаткой, держащейся лишь на количественном превосходстве союзников.

– Ты вчера убил моих кузенов, ублюдок, – сурово сказал главный из них.

– А ты ему помогаешь! – вскрикнул молодой щуплый парень с дубинкой, указывая оружием на Барри.

– Я… – Барри заговорил, но его тут же загородил массивный силуэт Деаринда.

Убийца сбросил на землю походный плащ и положил руки на рукояти топоров.

– На шестерых полезешь? – вскрикнул высоким голосом парень с дубинкой, но кто-то тут же ткнул его в плечо, намекая, что говорить лучше главному.

– Нет, – помотал головой Деаринд. – Я бы хотел, чтобы вы просто… ушли.

Ещё двое из отряда городских мстителей приготовили оружие. Крепкий мужчина с колуном похлопал увесистой рукоятью по ладони и, посмеиваясь, сказал:

– Ну же, парни! Давайте его уже покромсаем!

– Он будто только этого и ждёт, – усмехнулся главный из отряда и переглянулся со своими товарищами, но, как только он вернул свой взгляд к Деаринду, его сердце пронзило тонкое лезвие длиною с кисть руки. Короткая рукоять метательного ножа торчала из его груди.

В последнее мгновение своей жизни он успел увидеть, как двигалась рука убийцы – молниеносно поднялась, скользнула за правую лопатку, выполнила короткий размах, и вот, была видна уже пустая раскрытая ладонь в чёрной беспалой перчатке. Главный мститель осел на холодную землю и повалился на бок, заливаясь кровью.

– Сказал же уходить… – прорычал Деаринд.

Парень с дубинкой и двое с мечами развернулись и послушали убийцу, решив не рисковать своими жизнями. Остался один мечник и крепкий мужчина с двуручным колуном.

– А вы? Храбрецы или идиоты? – спрашивал Дин, медленно шагая в их сторону.

– Весь город тебе не перерезать! – рявкнул щетинистый сутулый мечник.

– Да не нужен мне весь город, вам будто самим так и хочется стали отведать! – вскрикнул в ответ Деаринд и взялся за правый топор.

Оставшиеся двое переглянулись и медленно попятились прочь, вслед за сбежавшими товарищами. Мечник не удержался от заключительного слова:

– Ты у нас поболтаешь ещё, доберёмся мы до тебя! За всё ответишь!

Деаринд утомлённо вздохнул и упёр руки в пояс.

– Жду с нетерпением, – пробормотал он, дожидаясь, пока его оставят в покое.

Барри осторожными шагами подошёл к Деаринду, обирающему убитого и заговорил с дрожью в голосе:

– Ты не можешь остановиться, да?

Деаринд тяжело вздохнул и поднял взгляд.

– А что ты предлагаешь, голову склонить? – спросил он томно и мрачно. – Они сами встают на пути, мне их кровь без надобности.

– На пути? Но твой «путь» может пролегать… где угодно! – Барри взмахнул рукой, растерянно оглядываясь по сторонам. Он вдруг почувствовал, что должен сказать то, что его тяготило, даже если это будет стоить ему жизни. – Это никогда не кончится, Дин. Ты убиваешь человека, затем его братьев, затем отца, сына, друзей, а после… эта череда тянется бесконечно. Я наблюдаю за тобой менее дня, и ты уже убил четверых! И наверняка подобное происходит везде, куда бы ты ни пришёл. Что теперь, людям нужно стороной тебя обходить?

– Людям? – переспросил Деаринд, поднялся на ноги и обернулся к Барри. – Людям можно и подойти, а жалким дворнягам вроде этих – лучше обходить, ты прав. И убил я троих, второй здоровяк в трактире просто отрубился.

Глаза Барри обвинительно впились в Деаринда.

– Ты… возомнил себя выше всех, – с нотами презрения в голосе заговорил он. – Считаешь себя избранным? Или, может, богом?

– Осторожнее со словами, – прорычал Деаринд, глядя на собеседника исподлобья.

– Что, убьёшь меня? Ну, давай. Что тебе стоит – отнять очередную жизнь! Если это приведёт к каким-то, хоть к каким-нибудь переменам, то я готов принести себя в жертву, – с неожиданным героизмом заявил Барри.

Деаринд схватился за рукоять топора и сжал её так крепко, что у него покраснели пальцы; зажмурил глаза и стиснул зубы от бури смешанных эмоций, наполнивших его. Барри напомнил Деаринду не только старого друга, но и то, каким человеком тогда был он сам: более разговорчивым, более эмоциональным, более живым, если так можно было о нём сказать. Но теперь Деаринд лишь чувствовал, что Барри начинает делать то, на что способны единицы людей в этом умирающем мире: причинять ему боль. И сейчас было не лучшее время для того, чтобы становится прежним человеком, потому что впереди ждали неизбежные жертвы, вынужденное кровопролитие и разрушение одних жизней ради спасения других. Лориан тоже когда-то пробуждал в Деаринде всё человеческое, помогал ему не потерять последние капли милосердия, терпения и сострадания, но сейчас Деаринд считал, что этого лучше избежать.

– Уходи, – сказал Деаринд, расслабил руку и открыл глаза.

Он увидел Барри, закрывшегося руками и медленно пятящегося назад, к башне.

– Уходи прочь, дальше я пойду один, – громче повторил убийца.

– Что? – Барри вдруг остановился, выпрямился, и его лицо перекосило от удивления. – А как же… разлом? И «запасной план»? – в нём, казалось, вдруг заговорило сожаление о том, что собственная прямолинейность лишила его возможности участвовать в этом приключении.

– Ты уже навёл меня на след, помог найти возвышенность и место для ночлега, но та помощь, которую ты пытаешься оказать сейчас, или тем более принесение себя в жертву… мне от тебя не нужны, – твёрдо закончил Деаринд.

Ошеломлённый поворотом событий парень проглотил всю свою эмоциональную речь и тоскливо побрёл прочь по улице. Казалось, какая-то часть Барри была глубоко разочарована в том, что ему не удалось повлиять на убийцу. Сделав несколько шагов, он обернулся к Деаринду и вдруг заговорил:

– Знаешь, сюда однажды приехал монах…

Деаринд повернулся к нему, надевая походный плащ, и удивлённо приподнял брови. Барри продолжил:

– Он мне сказал, что, если ты убиваешь человека, то вместе с его душой исчезает и часть твоей. Мне стало интересно… от твоей души хоть что-нибудь осталось?

С печальным осуждением Барри несколько секунд смотрел на молчаливого Деаринда, стоящего на месте, и надеялся услышать ответ. Но убийца так ничего и не сказал – возможно, это был вопрос из тех, какие он воспринимал болезненно и ответа на них дать не мог, потому что такие ответы были одной из немногих оставшихся в этом мире вещей, способных заставить его чувствовать страх и тревогу.

– Н-да… – разочарованно заключил Барри, развернулся и ушёл.

Деаринд поднёс к лицу топор, и в полированной щеке лезвия увидел отражение своего лица: хмурого, с отрастающей трёхнедельной щетиной и спадающими по вискам грязными чёрными волосами, шрамом на правой скуле и синими глубоко посаженными глазами. Он смотрел на себя и осознавал: возможно, от его души и правда осталось совсем немного, хотя недавно светлая память о друге расшевелила в нём жизнь; возможно, у него нет ни капли надежды на светлое будущее, потому что он гонит от себя всех проводников к чему-то человеческому, но всё ещё оставалась Вельмира. «Вельмира! – вспомнил вдруг Деаринд и в отражении его лица показалось едва заметное беспокойство. – Надеюсь, они с Феорисом ещё живы».

Деаринд отвязал коня, забрался на седло и, перекинув плащ через спину животного, выехал на улицу. Множество недружелюбных взглядов выглядывали на него из-за углов и окошек, хмурые, злые или просто любопытные.

– Вам что, заняться больше нечем по утрам, кроме как пялиться на кого-то? – презрительно зарычал Деаринд. – Солнце только встало!

Дальше по улице показался тот самый щетинистый мечник, грозившийся Деаринду расправой. Он нашёптывал что-то на ухо полной, непривлекательной женщине и поглядывал на убийцу. Деаринд посмотрел на возвышающийся с противоположной стороны города шпиль ратуши и в очередной раз задумался о том, не легче ли просто развернуться и пробраться к Бенингу Ранли, убить его охрану и освободить друзей, пусть и рискуя не найти бессмертного Кримвеллера. Сражаться с разбойниками Нэндира в разломе – казалось перспективой куда более сомнительной, но этот город решил не предлагать задумчивому убийце свободу выбора: в конце улицы показался вооружённый патруль, который, едва завидев Деаринда, бегом направился к нему. Щетинистый мечник увидел их и обернулся на Деаринда с коварной ухмылкой. Убийца сплюнул на землю, тряхнул поводьями и поехал на юг.

Бурые ноги коня сбивали утреннюю росу с мелких кустарников и сохнущей под утренним солнцем осоки. Деаринд смотрел на холмы далеко впереди и размышлял о предстоящей схватке: «Более двадцати человек. Скорее всего дозорные по краям. Нэндир наверняка в самом низу. Нужно раздобыть длинный лук и убить его с дистанции, затем сразу бежать. Коня оставлю на границе леса». Следуя своему спешно разработанному плану, Деаринд приблизился к западному лесу и через несколько минут езды вдоль него, увидел местность за холмами.