Не надо было вмешиваться

Ну а дальше все просто. Вышла девочка погулять вечерком (куда и зачем ее понесло в такое время, Игорь деликатно не стал уточнять) и получила по голове. Правда, сразу ее не вырубило, начала брыкаться, и вторым пунктом была вонючая тряпка под нос. Хлороформ, однако. Не факт, конечно, что Дина хотя бы слово такое знает, но Игорь-то знал и сообразил моментально. Больше того, он даже знал, где эту дрянь в городе используют. К примеру, в одной из лабораторий все еще как-то дышащего НИИ. Там хлороформом пробирки, используемые для анализа нефтей, обезжиривали. Хотя, разумеется, это наверняка было не единственным местом, где можно достать подобную пакость. Вот хлороформом девчонку и усыпили. Топорно, разумеется, сработано, и на редкость грубо, но это уже дело десятое. Главное, надежно, с большим запасом прочности – пришла в себя Дина уже на диване. Впрочем, это и так было Игорю понятно. Ну а придя в себя, как она, опустив глаза, призналась, испугалась страшно. Однако жизнь в интернате наложила определенный отпечаток как на характер, так и на реакции в случае появления внешнего раздражителя. Взяла пистолет… Дальше Игорь знал и сам.

Кстати, пистолет, как оказалось, так и остался лежать на стеклянном журнальном столике, так что Игорь, что называется, был сам дурак. Как положил его туда на автопилоте, достав из кармана, так и оставил. Закрутился, забыл… А если бы патроны оставались? Так что можно только ругаться про себя последними словами и при этом сохранять безмятежное выражение лица: мол, так все и задумывалось.

Когда рассказ был окончен, Игорь несколько минут молча сидел, обдумывая ситуацию. В голову ничего упорно не лезло, кроме того, что он уже сообразил раньше. Рассказ ничего не добавил, единственно, немного успокоил: все же гостья – не малолетняя бродяжка, вытащенная из канализации, а значит, риск, что от нее по квартире поползет что-нибудь шестилапое или, к примеру, венерическое, был не столь уж и велик. Все-таки какое-никакое, а медицинское обслуживание в интернате было: после недавнего скандала, когда правосудие сработало невероятно быстро и адекватно и одного из директоров школ за педикулез в стенах вверенного ему заведения с треском поперли с работы, да еще и запретили ему заниматься педагогической деятельностью, за этим стали смотреть куда внимательнее, чем раньше. Да и куда деваться, ведь большинство педагогов ни на что иное, кроме как в школе работать, и не способны, так что если химик, к примеру, еще может куда-нибудь устроиться, то куда деваться историку? В общем, бдели.

– Думаю, все же тебя за жабры взял наш городской педофил, – мрачно прервал Игорь молчание, когда почувствовал, что пауза излишне затянулась. – Рост у тебя маленький…

– Не маленький!

– Сколько?

– Метр пятьдесят два.

– Ну да, не карлик. Но все равно мелковато. Особенно по сравнению с нынешними акселератами. У моего знакомого дочери всего двенадцать, а у нее уже метр шестьдесят почти, и она самая низкорослая в классе. Так что рост маленький, – безжалостно припечатал Игорь, – телосложение субтильное. Вот и принял за ребенка. Что думаешь предпринимать дальше?

И снова пауза. Игорь с трудом подавил раздражение. Вот так всегда с женщинами любого возраста. Пока все нормально – так они ярые феменистки, и мужчины им не нужны вовсе, а как прижмет, так «вы же мужчины, ну сделайте хоть что-нибудь». А про то, что вечерами по городу в одиночку ходить небезопасно, это им как-то не втолковали. Подобное частенько вызывало у Игоря легкие приступы бешенства, но сейчас было не до того. Проблема есть – и ее требовалось решить, тем более что она затрагивала и его самого, причем непосредственно.

– Вот что… В твоем интернате сильно обеспокоятся, если ты не придешь завтра?

– Да нет.

– Так да или нет? Извини, это у меня чувство юмора такое.

– Нет. – Дина, похоже, не обиделась. – У нас частенько на два-три дня уходят, кто с родителями, а кто… так. Лерка, вон, как-то неделю не появлялась – и ничего, даже никто не почесался.

– Неделю?

– Ну да. Нашла какого-то мужика, жила у него на даче, там у него сауна, жратвы завались. Потом вернулась.

– М-да… О, времена, о, нравы, – в притворном возмущении закатил глаза Игорь. – Я-то думал, у нас поколение циничное да распущенное, а мы, оказывается, еще вполне себе ничего. Но, с другой стороны, оно и к лучшему, может быть. Раз тебя не хватятся, давай так: поживешь до вечера или, как вариант, до завтра у меня. Я пока все разнюхаю. Заодно шмотье свое простираешь-высушишь, а то рядом с ним хоть противогаз надевай. Ну и, если все нормально, отвезу тебя в твой интернат. Идет?

Похоже, его предложение в глазах Дины оказалось неожиданно щедрым. К тому же у нее начала болеть голова: видимо, удар по затылку и отравление хлороформом оказались отнюдь не так безобидны, как это выглядело вначале. Опять же, адреналин, выброшенный в кровь, действовать перестал. Пришлось снова укладывать девчонку отсыпаться, пожертвовав на сей раз запасным комплектом белья, а самому начинать собираться на работу, тем более что резерв в два часа за разговорами как-то незаметно растаял.

Путь Игоря лежал через те же гаражи, что и вечером. Признаться, он специально пошел этим путем, чтобы посмотреть результаты вчерашней деятельности. К его удивлению, на месте драки не было ни полиции, ни следов патрульных машин, ни самого тела. Похоже, все-таки не прибил. Судя по отсутствию сколь-либо заметных следов вокруг ямы в снегу на месте падения бесчувственного тела, пострадавший не только сам встал на ноги, но и без посторонней помощи убрался прочь. Что же, Игоря данное развитие сюжета вполне устраивало – вряд ли этот козел рискнет побежать в полицию жаловаться. Весело насвистывая, он бодро зашагал в сторону родного офиса, ибо переживания переживаниями, а кушать хочется всегда.

Резко улучшившееся настроение не смогла всерьез испортить даже привычная до оскомины рабочая атмосфера родных стен. Более того, его не испохабила даже секретарша босса, редкостная идиотка, которую держали на этом месте неизвестно за какие заслуги. Некоторые, правда, ухмылялись, что известно, за какие, но Игорь этим слухам не верил совершенно. По его мнению, чтобы понять их несостоятельность, достаточно было взглянуть на ноги обсуждаемой дамы. От природы не отличаясь ровными линиями, они могли быть гордостью кавалериста, а дурацкого покроя брюки, к которым секретарша питала какое-то нездоровое пристрастие, и вовсе доводили их визуальную кривизну до умопомрачительных масштабов. Да и на личико… В общем, несмотря на явное злоупотребление косметикой, овес лучше прибрать куда подальше. Нет уж, Игорь шефа извращенцем не считал и полагал, что, конечно, он ее мог разок попробовать, но всерьез ценит глуповатую девку совсем за другое. Та просто не могла понять, когда надо пугаться, и способна была остановить в приемной кого угодно. Однажды при попытке рейдерского захвата она затормозила даже судебных приставов, поддерживаемых ОМОНом, и это была не шутка – Игорь сам видел их ошарашенные лица. Словом, с определенной точки зрения, эта двадцатитрехлетняя деваха была незаменима, а для квалифицированной бумажной работы имелась вторая, старая перечница еще советской закваски, с мерзким характером и колоссальной работоспособностью. Профессионалка, коллективом не любимая, но уважаемая. А Владислава… Да что Владислава, абсолютно безобидное, по сути, чучело, только вот глупыми вопросами раздражает. Зато кофе хорошо варит, и, что характерно, для всех и без всякого чванства.

Куда хуже Зинаида Степановна. Эта низенькая полноватая дама позднего бальзаковского возраста вроде бы адекватная и специалист хороший, но не дай бог попасться ей на пути в критические дни. Мужики от нее разбегались, как тараканы, и офис словно вымирал. Эта старая курица натурально готова была в такие дни изнасиловать первого встречного. Дошло до того, что генеральный своим приказом запретил ей в эти дни появляться на работе. Этакие отгулы с сохранением зарплаты. А что поделаешь? Не увольнять же ценного кадра. Впрочем, сейчас Зинаида была в норме, сидела, щелкала толстыми холеными пальцами с аккуратными ухоженными ногтями по кнопкам калькулятора и совершенно искренне добродушно улыбалась коллегам.

Игорь тоже улыбнулся в ответ. Почему бы и не улыбнуться? Мало ли что теплых чувств он к коллегам не испытывал, но хорошие отношения поддерживать в любом случае надо. Кто-то может назвать это лицемерием, а он, Игорь, скажет, что это рабочие отношения в коллективе. В конце концов, они тут собрались не для того, чтобы друг друга в щечки чмокать, а деньги зарабатывать. И раз так, то надо не демонстрировать товарищам набор презрительных взглядов, а относиться к ним максимально корректно, но чуточку отстраненно, дабы хорошие отношения не переросли в панибратство. Эту истину в Игоря когда-то вбил его шеф. Не нынешний и не здесь – на другой фирме, и сделал это максимально доходчиво, уволив хамоватого и неуживчивого юнца в течение пяти минут. Спасибо, дал написать заявление по собственному желанию, не стал портить трудовую книжку. Его правоту Игорь осознал намного позже, и лишь после этого рассосалась в душе обида…

Кстати, из всех собравшихся он был самым, можно сказать, бодрым – сказалась и вечерняя прогулка, и ударная доза адреналина, пережегшая алкоголь. Большинство же товарищей выглядели куда как более помятыми. Впрочем, не в первый раз, да и работа не слишком позволяла уделять время болячкам, так что отражались страдания народа разве что на содержимом кофейных банок, которое таяло с невероятной скоростью. Некоторые, правда, все же приложились к коньячку, но в меру, да и заначка у Коли Принца оказалась невелика, поэтому опохмел в запой не перешел. А Игорю не потребовалось даже опохмеляться, и наблюдательный Принц это заметил.

– Делись секретом, – хохотнул он, когда днем, в обеденный перерыв, они устроились в кафе по соседству.

У их фирмы с хозяином заведения был договор, генеральный не без основания посчитал, что в меру сытый сотрудник работает лучше полуголодного, а если народ будет продолжать давиться дошираком, то люди и вовсе начнут от язвы один за другим загибаться. Квалифицированные же, проверенные кадры стоят немало, их надо беречь. Вот и кормились они с тех пор здесь, можно сказать, бесплатно – из зарплаты шеф, будучи человеком не мелочным, ничего не вычитал. Конечно, от комплексного обеда брюхо не нагуляешь, но и то неплохо, что сыт. Полной и абсолютной халявы, к сожалению, не бывает, разносолами их не баловали, однако народ ел и рты не кривил. И вот как раз тот момент, когда Игорь уже готовился приступить к дегустации блюд, которые он за последний год изучил уже наизусть, Принц и выбрал, чтобы плюхнуться к нему за столик со своими дурацкими вопросами.

А с другой стороны, каков вопрос – таков и ответ. Игорь лениво помешал ложкой жидковатую сметану в таком же жидком, примечательном разве что ядреным красным цветом борще, откусил половинку внушительной, пахнущей чесноком пампушки и с набитым ртом бросил:

– Закусывать надо.

С этими словами он ткнул носком ботинка в прислоненный к ножке стола пакет, набитый снедью. Прежде чем идти сюда, он заскочил в магазинчик по соседству и, успев до наплыва посетителей, затарился по полной. Теперь хоть после работы в очередях толкаться не надо. Дотошный Принц нагнулся, заглянул в пакет и присвистнул:

– Да уж, – тоном священника из старого анекдота выдал он, – под такую закуску можно пить до бесконечности… Кстати, а что такое бесконечность? Никогда не мог понять, даже когда мне высшую математику вдалбливали.

Ну все, понесло товарища, в философию ударился. Был за ним такой загиб – любил помолоть языком на умные темы, что для человека, выглядевшего так, словно он вчера с пальмы слез, казалось немного смешным. Впрочем, Принц это понимал и был достаточно ироничен в суждениях. Игорь усмехнулся и в тон ему ответил:

– Бес-сконеч-чнос-сть – эт-то когда эстоннец пересчит-тывает кит-тайц-цев…

Принц хохотнул – шутка пришлась ему по душе. Нагло ухмыльнувшись, он парировал:

– Лучше, когда ты начал считать зарплату и не успел, потому что выдали следующую. Впрочем, нам такого не светит. Игорек, а на фига тебе столько еды? Ты же вроде бы в обжорстве не замечен. Испортится же все.

– У меня холодильник – зверь. И потом, не все же мне худым бегать, надо тебя догонять.

Хлопнув себя рукой по объемистому пузу, мулат улыбнулся:

– Тебе очко. Уел.

– Угу. А спортом все же займись, а то скоро в дверь не пролезешь.

– Ерунда, не пролезу – стену прошибу.

Теперь была очередь Игоря аплодировать товарищу. Впрочем, подобные легкие пикировки были у них обычным делом – эта парочка знала друг друга, кажется, целую вечность. Достаточно сказать, что они работали вместе уже на третьей фирме и образовывали нечто вроде коллектива в коллективе. Раньше их было трое, но Паша Забелин недавно открыл свое дело. Звал их к себе, но они не пошли: там, где отношения переходят на уровень начальник-подчиненный, дружбе конец, так что лучше остаться друзьями, решили оба и ничуть об этом не жалели.

– И все же, – отсмеявшись, заметил Принц, – жратвы на одного многовато.

– Поделиться?

– Да не. Просто путем несложных умозаключений прихожу к выводу, что ты ждешь гостей. Судя по количеству продуктов и тому, что ты тоже будешь их потреблять, гость ожидается, скорее всего, один. Разговор тет-а-тет в приватной обстановке. М-м-м… В противоестественных наклонностях ты вроде бы не замечен, стало быть, женщина. Как тебе логика с дедукцией?

– Ешь давай, Шерлок Холмс хренов.

– Значит, угадал. Она хоть молодая? Красивая?

– Сиди уж, Дон Жуан несчастный. Вот не надо завидовать, не надо.

Принц, довольный своими талантами сыщика, широко улыбнулся:

– Тебе подсказать, что с ней делать?

– Да пошел ты…

На кого другого Игорь точно обиделся бы, но на эту слишком смуглую скотину никак не получалось. Зная это, Принц лишь снова улыбнулся, став похожим на растолстевшего Пушкина, и бодро заработал ложкой.

К счастью, держать язык за зубами Принц умел, жизнь научила, и остаток дня в конторе прошел спокойно. Никто не зубоскалил, да и вообще лишних вопросов не поднимал, хотя повод, конечно, был, ведь, как закоренелый холостяк, Игорь считался у них парнем на выданье и вполне достойной парой. Хотя женская половина «гарнизона» видов на него и не имела по причине возраста либо, как в случае с секретаршей, полного несоответствия его канонам привлекательности, но уж повод хорошенько позубоскалить и перемыть коллеге, тем более находящемуся на пару ступенек выше по карьерной лестнице, косточки они бы точно не упустили. Но – пронесло, и вечером Игорь выходил с работы уже вполне спокойный и довольный жизнью. В принципе, ему оставалось только избавиться от гостьи – и все уже завтра вернется в свою привычную, комфортную и мирную колею.

К сожалению, этим, безусловно, достойным и рациональным мыслям оказалось до суровой прозы реальности дальше, чем до луны задним ходом. Дело в том, что Игорь снова решил сократить путь и в том же месте, что и вчера, столкнулся с препятствием. Единственно, по сравнению со вчерашним, оно немного иначе выглядело. Двое крепеньких на вид парнишек, скромненько куривших у стенки, при виде Игоря развернулись и перегородили дорогу, не оставляя сомнений в своих намерениях.

– Папаша, закурить не найдется?

Боже, как банально. Гопникус вульгарис, сиречь дебилы обыкновенные. Кавказский акцент… Ну, что поделаешь, выучил мальчик не те слова, которые следовало бы знать, приезжая в их город. Впрочем, шпана везде одинакова. И ведь нашли папашу… Хорошо еще не дедулю, разница-то в возрасте лет десять-двенадцать. Не переставая улыбаться, не пытаясь даже замедлить шаг, Игорь привычным движением сунул руку в карман – и похолодел. Ну да, патроны он сегодня не купил, да и саму травматику оставил дома. Впрочем, случись что, это был не единственный сюрприз для таких вот придурков, хотя и самый действенный.

Вперед он шел, как танк, все же и повыше этих двоих, и пошире в плечах. Оставался еще, пожалуй, шанс, что сдрейфят и уберутся с дороги, но, увы, мальчики оказались не робкого десятка и делать ноги не торопились. Пришлось остановиться в паре шагов от них, с усмешкой окинуть взглядом с ног до головы и обратно, убедиться, что тот, который начал разговор, и впрямь кавказской внешности, а другой, похоже, классический славянин или еще какой европеец, и сколь цинично, столь и классически бросить:

– Не курю и вам не советую.

– Чё?

Ну вот, опять классика. Тот парнишка, что был чуть пониже, зато шире в плечах, резко, хотя и не слишком умело выбросил левую руку, целясь Игорю в челюсть. Похоже, те, кто имел с ним дело раньше, на это и ловились – все же инстинктивно ждешь удара с правой. Однако сегодня удача изменила молокососу – на такую дешевку Игорь не купился, зато сам шанса не упустил и пробил четко, как учили. Парень удивленно хрюкнул, посрамляя чистотой и классикой звучания свинью, и сел на задницу, а потом, словно обдумав свою позу и решив, что она неудобна, завалился на бок, в сугроб. Только сейчас его товарищ сообразил, что процесс идет не совсем так, как планировалось. Вот только вместо того, чтобы сделать правильные выводы и бежать отсюда со всех ног, он попытался внести свою посильную лепту в процесс налаживания разговора.

Угу, только делать что-либо надо умеючи, в том числе и в драку лезть. Судя по всему, парнишку учили карате. Не очень долго, иначе он не совершил бы сразу две тактические ошибки. Во-первых, теплая одежда выходца с жаркого юга наверняка позволяла ему неплохо переносить северные морозы, но не особенно способствовала легкости движений. Во-вторых, карате требует хорошего контакта с землей, а на скользком, отполированном ногами сотен людей, спрессованном до каменной твердости снегу точку опоры найти не так-то просто.

Растяжка у гопника оказалась неплохой, но вот в такой ситуации пытаться дотянуться носком ботинка до челюсти противника, который выше тебя ростом, не самое благодарное занятие. Получилось медленно, а в конце парень явно начал терять равновесие. Игорь без проблем уклонился, шагнул вперед и открытой ладонью ткнул шпаненка в лицо. Вышло достаточно эффектно – тот качнулся назад не от такого уж и сильного толчка, рухнул, да так, что ноги при этом взлетели выше головы. Затылок с характерным звуком пустого горшка соприкоснулся с землей, но, похоже, этого для нокаута не хватило, парень моментально заворочался и попытался встать.

«Была бы мозга – было бы сотрясение», – цинично подумал Игорь, наклоняясь и дважды с наслаждением впечатывая кулак в лицо поверженного. Однако не успел он обрадоваться, что рукавица на руке не дает разбить пальцы, как внезапно мир вспыхнул тысячей звезд, и все, что он успел почувствовать, это боль в затылке.

Пришел себя Игорь от дуализма ощущений. Под левой щекой было холодно и жестко, да так, что щека онемела, а под ребра кто-то пинал. Не больно и не сильно – так, словно отрабатывал повинность. Да и теплый пуховик удары гасил неплохо. Впрочем, к тому моменту, как ощущение реальности вернулось к Игорю окончательно, удары прекратились. Одновременно он услышал разговор, и хотя в голове шумело так, словно два старинных паровоза устроили внутри черепа игру в догонялки, смог разобрать, что знакомый уже голос второго налетчика ругается на незнакомом ему языке. Впрочем, учитывая, что кроме русского Игорь, спасибо любимой школе и ее идиотской программе, мог похвастаться лишь знанием десятка слов на английском и несколькими ругательствами на языке дойчей, в том, что он не понял ни слова, ничего удивительного не было. Скорее, ему стоило бы удивиться, что хоть сам голос узнал, но на это не было ни сил, ни желания. А вот убить кого-нибудь очень хотелось.

Между тем ругань прекратилась, зато снег под чьими-то ногами заскрипел. Однако тут же раздался другой голос, говоривший по-русски без акцента, зато очень внушительно:

– Что, оклемался? Бить его не вздумай.

– Да я…

– Головка. Сам знаешь, от чего. Вам сказано было, придурки, чтобы разговаривали с ним вежливо? Так какого хрена вы пальцы изогнули? Али, я тебя в последний раз предупреждаю: еще один прокол – и поедешь в свои горы, коз пасти. Ты меня понял?

– Да понял, понял.

– И над языком своим работай. Чем меньше акцента, тем лояльнее к тебе будут относиться. Или однажды найдут тебя с пробитой башкой. Эти мозгляки, скины, идиоты, но тебе от того будет не легче. И дело свое они знают хорошо, приложат разок – и прости-прощай, любимая деревня. Что кривишься? Если бы я не успел, тебе голову прямо сейчас могли бы раскроить.

Ну вот, все и прояснилось. Говорил же когда-то тренер: если на вас напали толпой, не устраивайте драку, а сразу калечьте ближайшего и бегите со всех ног. Ох, и прав же он был: толпой все равно затопчут, не отмахаешься. Что сейчас, в принципе, и наблюдалось. Пока Игорь бил морды соплякам, третий подошел сзади и примитивно врезал ему по затылку. Интересно, чем? Впрочем, нет, совсем не интересно. Куда важнее знать, что ему грозит и как лучше свалить отсюда подальше.

Между тем умник, приласкавший Игоря, очевидно, понял, что он пришел в себя. Несильно, для острастки врезав лежащему носком ботинка под ребра, он лениво процедил:

– Ну все, хватит притворяться, видно, что ресницы дергаются. Вставай, говорю, хорош придуриваться!

Игорь очень натурально застонал. Честно говоря, ему и притворяться-то особо не пришлось – и самочувствие так себе, и настроение гаже некуда. Правда, на способности к перемещению это, похоже, не сказалось, но оппонентам об этом знать пока не стоило. Замедленным движением Игорь оперся на землю, кое-как сел и, стряхнув с правой руки теплую рукавицу, зачерпнул снега. Вытер лицо, медленно огляделся. Ну да, как и предполагалось, к двоим, попытавшимся устроить ему гоп-стоп, прибавился третий. Крепкий такой мужик в китайском пуховике, жаль, лица в полумраке не видно, хотя голос кажется смутно знакомым. Рядом стоит второй, скособочившись так, что аж на душе потеплело – видать, приложил его Игорь хорошо, качественно. Вся его фигура выражает угрозу, но кто здесь командует, уже понятно, так что иди, мальчик, школьников пугай. Третий как лег в самом начале драки, так и лежит до сих пор. Ну что ж, тем лучше.

– Пришел в себя, каз-зел?

Игорь нарочито дергаными движениями полез в карман. Мужик напрягся, это было видно, несмотря на одежду, но, обнаружив в его руке лишь помятый, не первой свежести клетчатый платок, успокоился. А зря, кстати. Тем не менее Игорь не торопился. Вытер лицо, с усилием скомкал мокрый кусок ткани и принялся засовывать его в карман. В гудящей от боли голове вертелась одна мысль – не переиграть. Что и как будет дальше, он себе даже не представлял, однако вырваться от этих уродов хотелось страшно, поскольку оставаться было еще страшнее. И, надо сказать, у него получилось, во всяком случае, его противники ничего не заподозрили до самого последнего момента.

Была у Игоря привычка еще со времен бурной молодости – нож в кармане таскать. Паршивая такая выкидушка, лезвие с палец. Яблоко очистить пойдет, для чего-то более серьезного – уже не особенно, но сейчас хватило и ее. Слабый щелчок никто не услышал, а потом уже стало поздно: узкое тонкое лезвие с размаху вошло в ногу тому хмырю, который приложил Игоря по затылку, а сейчас неосторожно расположился слишком близко. И когда он, взвыв больше от неожиданности, чем от боли, на миг потерял контроль, второй рукой парень снизу пробил ему по гениталиям.

Разом потеряв интерес к происходящему, любитель подкрадываться сзади неловко сложился и, хрюкнув напоследок что-то нечленораздельное, но при том однозначно неприличное, сел в снег. Наверное, чтобы остудить ушибленные причиндалы. Впрочем, Игоря это сейчас интересовало в последнюю очередь. Рывком заставив себя подняться на ноги, он развернулся к кавказцу. Голова закружилась, парня ощутимо шатнуло, но на ногах устоять ему удалось. Впрочем, гордый потомок Шамиля, похоже, был в легкой прострации от резкой смены обстановки. Во всяком случае, он секунду пялился на окровавленный нож в руке Игоря, а потом, развернувшись, с воплем бросился прочь. Судя по децибелам, легкие у него были хорошие, непрокуренные.

Преодолевая тошноту, Игорь нашел рукавицу, которую сам же в ходе своих барахтаний успел затоптать, сумку с продуктами, удержался от соблазна пнуть хотя бы разок все еще сложенного пополам гопника и, прихрамывая, пошел к дому – у него было немало вопросов, на которые хотелось получить ответы. Ну, разве что нож о куртку раненого вытер – не класть же его в карман, пачкаясь в чужой крови. Во-первых, Игорь был от природы брезглив, а во-вторых мало ли, вдруг заразная.

Уже подходя к дому, он столкнулся с прогуливающимися во дворе соседями. Не совсем, правда, соседями, жили они двумя этажами ниже, но Игорь, живший раньше в домике поменьше, привык называть так всех жителей своего подъезда. Эта парочка частенько тут гуляла, совершала, так сказать, вечерний моцион. Сегодня, впрочем, семейка была в расширенном составе – папаша с мамашей вытащили с собой на прогулку дитятю, шпанистого характера чадо восьми лет от роду. Игорь, кстати, уже не раз с трудом сдерживался от того, чтобы надрать этому поджигателю газетных ящиков уши. Хотя, надо сказать, вид самого Игоря сейчас производил интересное впечатление. Вытаращив на него глаза, папаша с мамашей секунду молчали, а потом женщина, увядающая, но все еще симпатичная дама, поинтересовалась:

– Э-э-э… Что с вами?

– Да козлы какие-то пристали, еле ушел. Проходу от них нет… Вы осторожнее по вечерам, а то мало ли…

Следующие несколько минут Игорь с тщательно скрываемой усмешкой и некоторой долей злорадства наблюдал, как парочка загоняет расшалившегося и не желающего слушаться сыночка в подъезд. Даже голова от этого зрелища малость прошла. Тем не менее, пока он поднимался к себе (лифт соседи успели моментально оккупировать и, не дожидаясь Игоря, умотать, поэтому идти наверх пришлось пешком, уж больно не хотелось стоять в полумраке бетонной коробки), голова разболелась снова. В результате, когда он открывал дверь, то из всей гаммы чувств, которые может испытывать человек, в нем превалировало глухое раздражение.

Дома что-то неуловимо изменилось. Вроде и все на месте, а как-то не так. Запах другой стал, что ли… Не то чтобы это раздражало, скорее, было непривычно, и как к этому относиться, Игорь пока не знал. Впрочем, неважное самочувствие пока что превалировало над всем прочим, так что размышления по поводу своих ощущений Игорь оставил на потом.

На лязг захлопывающейся двери из кухни выскочила Дина. Увидела Игоря, испуганно охнула и бросилась помогать ему, но он лишь всунул ей в руки пакет с покупками и велел двигать на кухню – не хватало еще, чтобы она видела его слабость. Мужчина должен быть сильным… Ну или, на крайняк, выглядеть таковым. Так что сбросил одежду он сам, без посторонней помощи, и решительно протопал в ванную – надо было приводить себя в порядок.

Вот здесь и впрямь изменилось многое: девчонка время даром не теряла и, разобравшись со стиральной машинкой, устроила постирушки. В результате все, что можно, и все, что нельзя, было теперь завешено ее шмотьем. Ну и вещами Игоря, разумеется, однако их было немного, все же он был аккуратистом и стирал одежду регулярно. Впрочем, сейчас он об аккуратности не думал, содрал с себя свитер, порадовавшись, что шеф плюет на дресс-код и не требует ходить на работу в деловом костюме, рубаху и сунул голову под струю воды из крана. Вода была ледяной, но это помогло, и охватившие голову ледяные обручи вытеснили боль. Только шишка, такая же, как у Дины, продолжала гореть, напоминая, что все происшедшее куда серьезнее, чем обычная разборка с мелкой шпаной.

Холодная вода – это хорошо, только вряд ли надолго. Обернув голову полотенцем, Игорь решительно направился на кухню, где под недоуменным взглядом Дины залез в шкаф. К его удивлению, аптечки на привычном месте не оказалась, но гостья, живо сообразив, что он ищет, тут же вытащила ее из другого ящика. Похоже, за сегодняшний день в квартире и впрямь изменилось многое, во всяком случае, коробка с лекарствами точно поменяла место жительства. Вот только Игорю сейчас было не до того – боль медленно, но непреклонно восстанавливала свои позиции, а потому таблетка цитрамона, потом растворимый аспирин… На Игоря подобное сочетание всегда действовало убойно, хотя и не сразу, но тут он сообразил, что при подозрении на сотрясение мозга эффект может оказаться непредсказуемым. Пришлось ограничиться менее действенными средствами, и потому через минуту он уже сидел в комнате на диване и, в ожидании эффекта, пытался отвлечься от неприятных ощущений. Однако в голову не лезло ничего веселого, и единственное, что приходило на ум, это старая присказка: «Хорошо быть линкором: одну башню снесет – еще три останутся». А у него, любимого, голова одна-единственная.

И ведь ничего не попишешь, сам виноват. Нехрен было домой что попало тащить. В совпадения Игорь не верил ни капли, раньше на него так целенаправленно не наезжали. Но появилась дома девчонка – и сразу пошли неприятности. Два плюс два равно четыре, математика – наука точная, так что логично предположить, что именно за ней велась охота. Интересно только, почему голос того хмыря показался ему таким знакомым? Впрочем, когда в ушах звенит от удара, еще и не то привидится, хотя били не так уж и сильно. Во всяком случае, не тошнит, а значит, есть шанс обойтись без сотрясения мозга.

И, тем не менее, если охотились на него, значит, они знали, кто он и, соответственно, где живет. Секунду подумав и прикинув, что уже начавшая стихать боль не помешает сказать пару фраз, он крикнул:

– Дина!

– Чего?

Девчонка, наряженная в выданные им с утра непрезентабельные шмотки, поверх которых натянула фартук, уже вечность пылившийся в шкафу, выскочила из кухни практически мгновенно, принеся с собой аромат жареного мяса. Видать, приготовление ужина было в самом разгаре, и Игорь поймал себя на том, что его не замутило. Стало быть, живем! Однако вопрос он задал совсем другой:

– Слушай, днем никто не приходил?

– С утра я спала, а так – нет, кроме тебя никого.

– Это радует…

Сообразив, что на этом разговор можно считать законченным, Дина неопределенно хмыкнула и вернулась к процессу готовки, а Игорь немного расслабился, медленно приходя в себя. Боль отпускала, телевизор, дорогущий и обычно почти не включаемый, бормотал что-то мультипликационно-убаюкивающее, и он сам не заметил, как задремал.