Читать книгу: «Голос Арчера», страница 5

Глава 9

Арчеру четырнадцать лет

Я шел через лес, переступая через участки, где, как я знал, мог подвернуть лодыжку, и обходя ветки, которые, казалось, схватят меня, если я подойду слишком близко. Эти места я выучил наизусть. Я не покидал их вот уже семь лет.

Ирена шла справа, не отставая ни на шаг, но изучая все, что казалось интересным собачьему носу. Я щелкал пальцами или хлопал в ладоши, если мне было нужно позвать ее, чтобы она меня догнала. Однако собака была стара и реагировала только в половине случаев – не знаю, то ли потому, что плохо слышала, то ли просто из упрямства.

Я нашел сетчатую ловушку, – пару дней назад дядя Нейт попросил меня помочь ее установить, – и принялся ее разбирать. Я понимал, что подобные штуковины помогали дяде Нейту заглушить звучащие в голове голоса, и мог бы даже оценить тот факт, что это занятие не давало мне сидеть без дела. Но чего я терпеть не мог, так это слышать, как в ловушки посреди ночи попадают мелкие животные. И вот я обошел вокруг дома, разбирая те, что мы установили всего несколько дней назад, и разыскивая те, что Нейт успел поставить без меня.

Закончив, я услышал голоса, смех и плеск воды, доносящиеся с озера. Положил на землю все предметы, которые были у меня в руках, и неуверенно двинулся на звуки, которые издавали резвящиеся на берегу люди.

Подойдя к опушке леса, я сразу заметил ее – Эмбер Далтон. Мне показалось, что я застонал, но, конечно, на самом деле я не издал ни звука. В черном бикини, мокрая с головы до пят, она выходила из озера. Я почувствовал напряжение в штанах. Отлично! Кажется, теперь это происходит постоянно, но почему-то реакция на Эмбер заставила меня почувствовать себя странно. Мне стало стыдно.

Это началось в прошлом году, когда мне исполнилось тринадцать. Я испытывал ужасную неловкость, но попытался расспросить об этом дядю Нейта, а он просто швырнул в меня несколькими журналами с голыми женщинами и ушел в лес, чтобы расставить очередные ловушки. Журналы мало что объясняли, но мне нравилось их рассматривать. Наверное, я тратил на это слишком много времени. А потом засовывал руку в штаны и гладил себя, пока не вздыхал с облегчением. Я не знал, правильно это или нет, но мне было слишком хорошо, чтобы останавливаться.

Я так пристально рассматривал Эмбер, наблюдая, как она смеется и отжимает мокрые волосы, что не заметил его появления. Внезапно громкий мужской голос произнес:

– Вы только посмотрите! В лесу появился шпион! Что скажешь, любопытная Варвара? Тебе есть что сказать? – А потом он пробормотал себе под нос, но достаточно громко, чтобы я расслышал: – Ущербный урод.

Трэвис. Мой двоюродный брат. В последний раз я видел его сразу после того, как потерял голос. Я все еще был прикован к постели у дяди Нейта, когда Трэвис и его мать, тетя Тори, пришли меня навестить. Я знал, что ее интересовало, не расскажу ли я что-нибудь о том, что узнал в тот день. Я не мог. В любом случае это не имело значения.

Мы с Трэвисом играли в игру «Поймай рыбу!»⁶, и он жульничал, а потом пожаловался матери, что это я мухлевал. Я слишком устал, и мне было слишком больно – во всех смыслах, – чтобы обращать на это внимание. Я отвернулся к стене и притворялся спящим, пока они не ушли.

И вот теперь он был на пляже с Эмбер Далтон. Из-за его насмешливых слов мне стало стыдно, и я залился краской. Все взгляды обратились на меня, а я стоял, выставленный на всеобщее обозрение, униженный. Я поднес руку к своему шраму, прикрывая его. Не знаю, зачем я это сделал. Я не хотел, чтобы они это видели, – доказательство того, что я провинившийся ущербный урод.

Эмбер опустила глаза – она выглядела смущенной, – но через секунду посмотрела на Трэвиса и сказала:

– Ладно тебе, Трэв! Не будь таким злым. Он инвалид. Он даже говорить не может!

Последнюю фразу она произнесла практически шепотом, как будто это был какой-то секрет. Несколько человек посмотрели на меня с жалостью. Они отводили глаза, когда наши взгляды встречались, но другие возбужденно ждали продолжения.

Мое лицо горело от унижения, а все продолжали пялиться на меня. Я словно прирос к месту. Кровь зашумела в ушах, накатило головокружение.

Наконец Трэвис подошел к Эмбер и обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал взасос. Мне показалось, ей это не понравилось. Он прижался лицом к ее лицу и уставился на меня.

Это вывело меня из ступора, заставив наконец сдвинуться с места. Я развернулся, споткнулся о небольшой камень за спиной и растянулся на земле. Галька под сосновыми иголками впилась мне в ладони, ветка оцарапала щеку при падении. Позади раздался громкий смех, и я бросился прочь, практически бегом возвращаясь в безопасное место – в свой дом. Меня трясло от стыда, гнева и чего-то похожего на горе, хотя я не понимал, о чем горевал в тот момент.

Я был изгоем. Я был одинок и изолирован не просто так – на мне лежала вина за страшные трагедии, страшную боль.

Я был никчемным человеком.

Я побрел по лесу и, когда на глаза навернулись слезы, издал беззвучный вопль, поднял камень и запустил им в Ирену, которая не отходила от меня ни на шаг с тех пор, как компания на пляже начала надо мной смеяться.

Когда маленький камешек попал ей в бок, Ирена взвизгнула и отскочила в сторону, но затем сразу же вернулась ко мне. По какой-то причине, когда эта глупая собака вернулась после моей жестокости, по моим щекам безудержно потекли слезы. Моя грудь тяжело вздымалась, и я вытирал льющуюся из глаз влагу.

Опустившись на землю, я обнял Ирену, прижал ее к себе, гладил по шерсти, снова и снова мысленно повторяя «прости, прости, прости» в надежде, что собаки умеют читать мысли. Больше я ничего не мог ей предложить; зарылся лицом в шерсть и надеялся, что она простит меня.

Через несколько минут мое дыхание стало замедляться, слезы высохли. Ирена продолжала тереться носом о мое лицо, тихонько поскуливая, когда я замирал и переставал ее поглаживать.

Я услышал, как позади меня под тяжестью чьих-то шагов хрустят сосновые иголки, и понял, что это дядя Нейт. Он уселся рядом со мной, точно так же подтянув колени. Я продолжал смотреть прямо перед собой. Несколько долгих минут мы оба сидели, ничего не говоря, просто глядя вперед, и тишину нарушали только тяжелое дыхание Ирены и мои редкие тихие всхлипы. Через несколько минут дядя Нейт потянулся ко мне, взял мою руку в свою и сжал ее. Его рука была шершавой и грубой, но в то же время теплой, а я так нуждался в прикосновении.

– Они не знают, кто ты, Арчер. Понятия не имеют. И они не заслуживают того, чтобы это знать. Не позволяй их суждениям ранить тебя.

Я обдумал его слова, прокручивая их в голове. Я должен был догадаться, что он каким-то образом узнал о стычке. Его слова были мне не совсем понятны. То, что говорил дядя Нейт, обычно было не совсем понятно, но каким-то образом все равно меня успокаивало. Казалось, он всегда смотрел в самую суть, но никто, кроме него самого, не понимал глубины его мыслей. Я кивнул ему, не поворачивая головы.

Мы посидели еще немного, а потом встали и пошли домой – ужинать и обрабатывать мою поцарапанную щеку.

Смех и плеск воды вдалеке становились все тише и тише, пока наконец не смолкли совсем.

Глава 10

Бри

Через несколько дней после того, как Арчер Хейл помахал мне рукой на парковке продуктового магазина, я отработала утреннюю смену в закусочной и, вернувшись домой после обеда, увидела сидящую на своем крыльце Энн. Я подошла поздороваться, а она улыбнулась и сказала:

– Чаю со льдом, дорогая?

Я отворила калитку, вошла и поднялась по ступенькам.

– Звучит заманчиво. Если вам не противно, что я пахну раскаленным маслом и жареным беконом.

Она рассмеялась.

– Пожалуй, это я переживу. Как прошла твоя смена?

Я плюхнулась на качели у нее на крыльце, откинулась назад и придвинулась к маленькому вентилятору, работающему рядом, с облегчением вздохнула.

– Хорошо. Мне нравится эта работа!

– О, это прекрасно. – Она протянула мне стакан чая, который только что налила.

Я с благодарностью сделала глоток и снова откинулась на сиденье.

– Я видела, как девочки Шолл забирали тебя прошлым вечером, и порадовалась, что у тебя появились подруги. Надеюсь, ты не против, что у тебя такая любопытная соседка?

Она ласково улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

– Нет, вовсе нет. Да, я ездила с ними на другой берег. Мы встретили Трэвиса Хейла и провели с ним остаток вечера.

– О, ты уже познакомилась со всеми мальчиками Хейлами!

Я рассмеялась.

– Да, а есть еще кто-нибудь?

Она улыбнулась:

– Нет, из молодых – только Арчер и Трэвис. Полагаю, Трэвис – действительно единственный шанс для нового поколения Хейлов.

– Почему вы так говорите?

– Ну я не думаю, что Арчер Хейл часто покидает свой участок, чтобы с кем-то встречаться, а тем более – жениться. Но, опять же, я знаю о нем не так уж много, кроме того, что он не говорит.

– Он говорит. Я с ним разговаривала.

Энн выглядела удивленной и слегка наклонила голову.

– А я и не знала! Никогда не слышала, чтобы он произнес хоть слово.

Я покачала головой:

– Он знает язык жестов, и я тоже. Мой отец был глухим.

– О, понимаю. Ну я об этом даже не подумала. Мне казалось, он ни с кем не хочет иметь дела. По крайней мере, так было в те дни, когда я встречала его в городе, – она слегка нахмурилась.

– Не думаю, что кто-то когда-нибудь по-настоящему пытался с ним общаться, – я пожала плечами. – Он абсолютно нормален, за исключением, быть может, навыков общения с людьми и того, что он не может говорить, – сказала я, глядя через ее плечо и представляя Арчера, – и некоторых проблем с внешним видом. – Мои губы тронула усмешка.

Энн тоже улыбнулась.

– Да, у него действительно интересная внешность, правда? Конечно, я думаю, если бы ты привела его в порядок, он оказался бы более чем симпатичным. За его плечами – длинный род красавцев. На самом деле все Хейлы были привлекательными. Невероятно привлекательными, – она по-девичьи рассмеялась, заставив меня улыбнуться.

Я сделала большой глоток чая и склонила голову набок.

– Вы точно не знаете, что произошло с двумя другими братьями в тот день, когда Арчер попал в аварию?

Она покачала головой:

– Только то, что слышала в городе. Не знаю, что именно произошло между ними и стало причиной этой трагедии… Я пытаюсь вспомнить, какими они были. Все девушки в радиусе ста миль сходили по ним с ума. Конечно, парни пользовались этим, даже Коннор – самый тихий из них. Но, насколько я помню, единственной девушкой, к которой они проявляли настоящий интерес, была Алисса Макрей.

– Все трое? – удивилась я, широко распахнув глаза. Это было похоже на сюжет из романа.

– Хм… – протянула она, глядя куда-то вдаль. – У них тут происходила настоящая мыльная опера, в основном между Коннором и Маркусом Хейлами. Эти двое всегда во всем соревновались: если не в спорте, так в отношениях с противоположным полом. И когда в город приехала Алисса, они стали бороться за ее внимание. Натан Хейл не скрывал, что ему она тоже интересна, но, полагаю, двое других не обращали на него особого внимания. Как я уже говорила, он всегда был немного странным.

– И кто же в конце концов завоевал ее сердце? – прошептала я.

Энн моргнула и, улыбаясь, посмотрела на меня.

– Маркус Хейл. Она вышла за него замуж – тогда мы называли это свадьбой по залету. Она была беременна, но потеряла ребенка и только спустя годы забеременела снова – на этот раз Арчером, – Энн покачала головой. – После того как вышла замуж за Маркуса, эта девушка всегда выглядела грустной, и Коннор Хейл тоже. Похоже, они оба считали, что она сделала неправильный выбор. Конечно, учитывая, что Маркус Хейл продолжал пить и распутничать даже после того, как они с Алиссой поженились, весь город считал, что она сделала неправильный выбор.

– А потом Коннор Хейл стал начальником полиции?

– Да, да, так и было. Он тоже женился, чтобы как-то жить дальше, я полагаю. И у него родился Трэвис.

– Ух ты! А потом все закончилось такой трагедией.

– Да, да… Очень грустно, – она посмотрела на меня. – Но, дорогая, то, что ты можешь говорить с Арчером, замечательно, – Энн слегка покачала головой. – Это заставляет меня задумываться о том, как мало мы все сделали для этого ребенка… – Она выглядела грустной и погруженной в свои мысли.

Пару минут мы обе сидели молча, прихлебывая чай. Наконец я произнесла:

– Пожалуй, пойду приму душ и переоденусь. Сегодня я снова собираюсь прокатиться на велосипеде к озеру.

– О, отлично. Я так рада, что велосипед тебе подошел! Проводи как можно больше времени на озере. Погода скоро изменится.

Я улыбнулась, вставая.

– Так и сделаю. Спасибо, Энн! И благодарю за беседу!

– Тебе спасибо, дорогая! Заставляешь пожилую женщину улыбаться.

Я расплылась в улыбке и, спустившись по ступенькам и пройдя через калитку, помахала ей рукой.

Час спустя я ехала на велосипеде по Брайар-роуд с корзинкой, в которой лежали бутылка с водой, полотенце и сидела моя милая непослушная маленькая собачка.

Проезжая мимо дома Арчера, я притормозила, взметнув пыль. Ворота были приоткрыты. Я уставилась на них и полностью остановилась. Я не видела, чтобы по дороге проезжал почтовый грузовик. Арчер сам оставил их открытыми?

Я склонила голову набок, обдумывая ситуацию, подняла палец и постучала по губам, размышляя. Это будет совсем не круто – снова незваной зайти на его территорию? Или он оставил ворота слегка приоткрытыми в качестве приглашения?.. Возможно, даже сама эта мысль нелепа? Может быть.

Я прислонила велосипед к высокому забору, взяла Фиби на руки и просунула голову в открытые ворота, намереваясь лишь взглянуть. Арчер шел к своему дому, но, услышав скрип калитки, обернулся и посмотрел на меня без всякого удивления. Я вошла внутрь.

– Привет! – опустив Фиби на землю, жестами поздоровалась я. – Очень надеюсь, открытые ворота означают, что ты не против моего прихода и я не вторглась на чужую территорию без приглашения. Это было бы неловко.

Я поморщилась, прижала ладони к щекам и затаила дыхание в ожидании ответа.

Несколько секунд глубокие янтарные глаза наблюдали за мной. Краска начала заливать мои щеки, и тут в выражении его лица что-то смягчилось.

На нем были джинсы, которые, казалось, вот-вот расползутся – так много на них было дыр, белая футболка в обтяжку – слишком облегающая, и он был босиком.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказал Арчер.

Я выдохнула и не смогла сдержать улыбки, но затем в замешательстве склонила голову набок.

– Ты знал, что я приду?

Он медленно покачал головой.

– Думал, что это может случиться. Я заметил следы велосипедных шин.

Мое лицо снова вспыхнуло.

– О, – выдохнула я, скрывая эмоции. – Хм…

– Так ты хочешь взглянуть или нет?

С секунду я просто смотрела на него, а затем кивнула.

– Хорошо. Подожди, а где твой топор?

Он приподнял бровь, пару мгновений изучая меня.

– Это ты так шутишь?

Я рассмеялась, радуясь тому, что он вспомнил наш последний разговор.

– Туше⁷, – усмехнулась я. – Что ты хочешь мне показать?

– Они прямо здесь.

– Они? – спросила я, шагая с ним по подъездной дорожке мимо деревьев.

Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

Фиби увидела пролетевшую над лужайкой птицу и побежала за ней со всей скоростью, на которую были способны ее коротенькие лапки.

Мы добрались до дома Арчера и поднялись по ступенькам на небольшое крыльцо, где едва хватало места для белого кресла-качалки и небольшого ящика для вещей. Он отодвинул кресло-качалку в сторону, и я ахнула.

– Боже мой!

Глубоко вдохнув, я подошла поближе.

– Тот звук, который ты слышала несколько дней назад. Это Китти рожала.

Я усмехнулась, глядя на спящую собаку-маму и трех крошечных коричневых щенков, которые лениво копошились у ее живота. Очевидно, они только что поели и заснули. Но осознав, что именно он только что сказал, я нахмурилась и посмотрела на него.

– Твою собаку зовут Китти?

Он откинул волосы с лица и посмотрел на меня.

– Долгая история. Мой дядя говорил, что животные на нашем участке – шпионы, которые на него работают, поэтому он давал им соответствующие имена. Ее полное имя – Китти Стормс. Она прошла подготовку в российской службе внешней разведки. Теперь она работает на меня.

Ох… Это нехорошо.

– Понятно. И ты в это веришь? – я настороженно посмотрела на него.

– Ну ее деятельность в основном сводится к выслеживанию белок и, по-видимому, – он указал на щенков, – тайным встречам с плодовитыми самцами. – В его глазах промелькнуло что-то похожее на веселье.

Я рассмеялась, а затем покачала головой.

– Итак, твой дядя был немного…

– По его словам, параноиком. Но безобидным. Он был хорошим человеком.

Арчер снова повернулся к щенкам, но мне показалось, что на его лице промелькнула боль.

Я коснулась его руки. Арчер вздрогнул и повернулся ко мне.

– Я слышала, что твой дядя скончался несколько лет назад. Мне очень жаль.

Он посмотрел на меня с высоты своего роста, скользнул взглядом по моему лицу, едва заметно кивнул и снова повернулся к щенкам.

Я несколько секунд изучала его профиль, отмечая, насколько он хорош, – по крайней мере то, что я могла видеть. Затем наклонилась, чтобы поближе рассмотреть щенков. Улыбнулась Арчеру, который присел на корточки рядом со мной.

– Можно мне подержать одного?

Он кивнул.

– Это мальчики или девочки?

– Два мальчика и одна девочка.

Я взяла на руки маленькое, теплое, мягкое спящее тельце и прижала его к груди, утыкаясь носом в нежную шерстку. Щенок тявкнул и начал тереться о мою щеку. Его мокрый нос заставил меня рассмеяться.

Я посмотрела на Арчера, который внимательно наблюдал за мной: на его губах играла легкая улыбка. Это была первая улыбка, которую я увидела, и это меня поразило. Я уставилась на него, и мы смотрели друг на друга в упор, как при первой встрече. Все внутри меня словно ускорилось, и я почувствовала замешательство. Но продолжала смотреть, рассеянно прислоняясь щекой к бархатистому животику щенка.

Через минуту я положила малыша на землю и показала:

– Спасибо, что позволил на них посмотреть…

Арчер потянулся и остановил мои руки, глядя мне в глаза. Я посмотрела на него вопросительно, а затем перевела взгляд на его большую ладонь, накрывшую мою. У него были красивые руки: сильные, но в то же время изящные. Я снова взглянула ему в лицо.

Арчер поднял обе руки и показал:

– Можешь говорить как обычно. Я тебя слышу, помнишь?

Я моргнула, глядя на него, и через несколько секунд тоже подняла руки.

– Если ты не против, мне хотелось бы говорить на твоем языке. – Я слегка улыбнулась.

Он уставился на меня с выражением, которое я не смогла считать, а потом встал.

– Мне нужно вернуться к работе.

– К работе? – переспросила я.

Он кивнул, но предпочел не вдаваться в подробности. Ну ладно.

– Тогда, я думаю, мне пора идти?

Он просто посмотрел на меня.

– Могу я вернуться? – спросила я. – Посмотреть на щенков?

Он на секунду нахмурился, но потом согласно кивнул.

Я выдохнула.

– Хорошо. Если твои ворота будут приоткрыты, я пойму, что могу войти.

Он снова кивнул, на этот раз чуть заметно.

Мы смотрели друг на друга еще несколько секунд, прежде чем я улыбнулась, развернулась и пошла обратно по подъездной дорожке. Кликнула Фиби, которая на этот раз соизволила прибежать, и подхватила ее на руки. Обернулась у ворот, а Арчер все еще стоял на том же месте, наблюдая за мной. Я слегка помахала ему рукой и закрыла за собой калитку.

Глава 11

Бри

На следующий день, закусив губу, я нерешительно плелась по подъездной дорожке к участку Арчера. Где-то за его домом слышался звук, похожий на удары камня о камень. Завернув за угол, я увидела Арчера, стоящего на четвереньках без рубашки и укладывающего камни. Похоже, он начинал строить патио.

– Привет! – тихо поздоровалась я, и он вскинул голову.

Казалось, он слегка удивлен, но… доволен? Возможно ли это? Он определенно не из тех, кого легко понять, особенно потому, что мне никак не удавалось ясно разглядеть его черты из-за бороды и волос, закрывавших лоб и подбородок.

Он кивнул, поднял руку, указывая на большой камень справа, и вернулся к работе.

Я покинула закусочную в два часа, а затем отправилась домой, быстро приняла душ, села на велосипед и поехала к Арчеру. Фиби я оставила с Энн: сомневалась, что посторонним собакам стоит находиться рядом со щенками. Подъехав к воротам Арчера, я не смогла сдержать улыбки, увидев, что ворота слегка приоткрыты.

Я подошла к камню, на который он указал, и, присев на край, с минуту молча наблюдала.

Очевидно, в свободное время он работал каменщиком? Должно быть, именно он проложил длинную подъездную дорожку и обустроил дворик перед домом. Парень был полон сюрпризов, которые следовали один за другим. Я не могла не заметить, как напрягались его бицепсы, когда он поднимал очередной камень и водружал его на место. Неудивительно, что этот мужчина был таким подтянутым: он только и делал, что работал!

– Я составила список, – сказала я, глядя на него и ерзая на большом камне в попытках устроиться поудобнее.

Арчер посмотрел на меня, приподняв брови.

Я говорила голосом, чтобы он мог продолжать работать, не глядя на меня. Но он уселся на корточки, положив руки в перчатках на свои мускулистые бедра, и посмотрел на меня. На нем были выцветшие тренировочные шорты, наколенники и рабочие ботинки. Загорелая обнаженная грудь слегка блестела от пота.

– Список? – спросил он.

Я кивнула, расправляя лист у себя на коленях.

– Имена. Для щенков.

Он склонил голову набок.

– Хорошо.

– Итак, не стесняйся накладывать вето. Я имею в виду, это твои собаки и все такое, но я подумала, что Иван Гранит, Хоук Стравински и Оксана Хаммер – лучшие варианты.

Он уставился на меня, и тут с его лицом произошло нечто удивительное. Он улыбался!

У меня перехватило дыхание, и я вытаращилась на него, разинув рот.

– Тебе нравится? – наконец спросила я.

– Да, мне нравится, – подтвердил он.

Я кивнула и тоже улыбнулась.

– Ну тогда ладно.

Я посидела еще немного, наслаждаясь летним солнцем и обществом Арчера, наблюдая за его работой – за движениями сильного тела, когда он передвигал камни и укладывал их на отведенные им места.

Он несколько раз взглянул на меня и одарил легкой застенчивой улыбкой. После этого мы обменялись лишь несколькими словами, но молчание между нами было уютным и дружеским.

Наконец я встала и сказала:

– Арчер, мне нужно идти. У моей соседки Энн назначена встреча, и мне нужно забрать Фиби.

Арчер тоже встал, вытер руки о бедра и кивнул.

– Спасибо, – показал он.

Я улыбнулась, кивнула и направилась к его калитке. Домой я ехала с легкой счастливой улыбкой на лице.

Два дня спустя, возвращаясь с пляжа у маленького озера, я проезжала мимо дома Арчера и увидела, что его ворота снова приоткрыты. Я слезла с велосипеда, и по спине у меня пробежал холодок. Подхватив на руки Фиби, я вошла и двинулась по подъездной дорожке к дому.

На стук в дверь никто не ответил, и тогда я пошла на звуки собачьего лая, доносившиеся со стороны озера. Выйдя из-за деревьев, я заметила Арчера и Китти чуть дальше. Он увидел меня, идущую им навстречу, застенчиво улыбнулся и сказал:

– Привет!

Я улыбнулась, щурясь от яркого солнечного света, опустила Фиби на землю и поздоровалась.

Мы немного прогулялись по берегу в непринужденной тишине. Чем больше времени мы проводили вместе, даже не разговаривая, тем уютнее я себя чувствовала с ним рядом. Мне казалось, что Арчеру тоже становится спокойнее со мной.

Он подобрал с земли камешек и запустил его в озеро. Тот запрыгал снова, и снова, и снова, почти не поднимая брызг на неподвижной воде. Я рассмеялась.

– Покажи, как ты это сделал!

Арчер посмотрел на мои руки, а затем перевел взгляд на песчаный берег в поисках камня. Нашел тот, который его устроил, и протянул его мне.

– Чем ровнее, тем лучше, – пояснил он. – Теперь бросай его как фрисби, чтобы плоская сторона коснулась поверхности.

Я кивнула и примерилась, сделала бросок и проследила, как камешек скользнул по водной глади, а затем вынырнул и снова ударился о воду. Я вскрикнула, и Арчер улыбнулся.

Он поднял еще один маленький камешек и бросил его в озеро. Тот ударился о поверхность и подпрыгнул, и подпрыгнул, и подпрыгнул… раз двадцать.

– Выпендриваешься? – пробормотала я и посмотрела на его веселое лицо. – Ты хорош во всем, что делаешь, верно? – спросила я, прищурившись и склонив голову набок.

Он несколько секунд выглядел задумчивым, а потом подтвердил:

– Да.

Я рассмеялась. Он пожал плечами.

Через минуту я спросила:

– Твой дядя обучал тебя на дому?

Он взглянул на меня:

– Да.

– Должно быть, он был очень умным.

Арчер на секунду задумался.

– Верно. В основном в математике и естественных науках. Мыслил он своеобразно, но научил меня всему, что мне нужно было знать.

Я кивнула, припомнив, как Энн говорила мне, что в школе Натан Хейл всегда слыл умником.

– Перед тем как приехать сюда, я расспрашивала о тебе в городе, – сказала я, немного смущаясь.

Арчер посмотрел на меня и слегка нахмурился.

– Зачем?

Я задумчиво склонила голову набок.

– После нашей первой встречи… меня что-то привлекло, – я прикусила губу. – Захотелось узнать тебя получше.

Мои щеки вспыхнули.

Арчер секунду пристально смотрел на меня, как будто пытался что-то понять, затем поднял еще один плоский камешек и бросил его в воду, заставив подпрыгнуть так много раз, что я потеряла его из виду еще до того, как он утонул.

Я медленно покачала головой.

– Если бы они только знали…

Он повернулся ко мне всем телом.

– Если бы кто только знал? Что именно?

– Все в городе. Знаешь, некоторые из них думают, что у тебя не все в порядке с головой, – я тихо рассмеялась. – Это действительно смешно.

Он снова пожал плечами, подобрал палку и бросил ее Китти, которая приближалась к нам.

– Почему ты позволяешь им так думать?

Он выдохнул и несколько секунд смотрел на озеро, прежде чем повернуться ко мне.

– Так проще.

Я изучала его, а затем вздохнула.

– Мне это не нравится.

– Так было долгое время, Бри, все в порядке. Всех все устраивает.

Я не совсем поняла причину, но заметила, как напряглось его тело, когда мы заговорили о городе, поэтому отступила, желая, чтобы он снова почувствовал себя со мной комфортно.

– Итак, чему еще ты можешь меня научить? – поддразнила я, меняя тему.

Арчер вскинул бровь и посмотрел мне в глаза. Мой желудок сжался, и странная стайка бабочек запорхала у меня под ребрами.

– А чему можешь научить меня ты? – спросил он.

Я слегка покачала головой, постукивая указательным пальцем по губам.

– Наверное, кое-чему могла бы.

– О да? Чему же? – Его глаза слегка вспыхнули, но затем он отвел взгляд.

Я сглотнула.

– Ну… – прошептала я, а затем продолжила жестами, чтобы он посмотрел на меня. – Когда-то я действительно была хорошим поваром.

Не знаю, зачем я это сказала. На самом деле я не собиралась готовить для кого-либо или учить кого-то готовить. Но в тот момент это было первым, что пришло мне в голову, и мне захотелось заполнить возникшую между нами странную неловкость.

– Ты хочешь научить меня готовить?

Я очень медленно кивнула.

– Я имею в виду, если это не одна из многих вещей, которые ты уже освоил.

Он улыбнулся. Я все еще не привыкла к таким проявлениям эмоций с его стороны, и эта улыбка заставила мое сердце забиться быстрее. Его улыбки были словно преподнесенный редкий подарок. Я хватала их и прятала где-то глубоко внутри себя.

– Мне бы этого хотелось, – сказал он через минуту.

Я кивнула, улыбаясь, и Арчер одарил меня еще одной улыбкой в ответ.

Мы гуляли по берегу озера еще около часа, находя камни и бросая их в воду, и наконец я смогла сделать так, что мой камешек подпрыгнул трижды.

Вернувшись домой, я поняла, что у меня уже давно не было такого хорошего дня.

На следующий день я прихватила из закусочной несколько бутербродов, заехала домой, приняла душ и переоделась, посадила Фиби в велосипедную корзину и снова отправилась к Арчеру. Несмотря на то, что именно я появилась в его доме и инициировала наше совместное времяпрепровождение, я чувствовала, что он тоже прилагает усилия, просто позволяя мне себя навещать.

– Слушай, Арчер, – спросила я, – если твой дядя не знал языка жестов, как же ты с ним разговаривал?

Мы сидели на лужайке у его дома. Китти и щенки лежали рядом с нами на одеяле: маленькие пухлые малыши ползали вокруг, временами теряя мать, – потому что были еще слепыми, – пока она снова не придвигала их к себе.

Фиби тоже лежала неподалеку. Она проявила некоторый интерес к щенкам, но особого внимания на них не обращала.

Арчер посмотрел на меня снизу вверх – он лежал, подперев голову рукой, – а затем медленно сел, чтобы можно было двигать руками.

– Я почти не разговаривал, – он пожал плечами. – Писал, если это было важно. В основном просто слушал.

С минуту я молча смотрела, желая получше разглядеть выражение его лица, но оно было скрыто за растрепанными волосами.

– Как ты выучил язык жестов? – наконец негромко спросила я.

– Сам научился.

Я наклонила голову и откусила от бутерброда с пастромой, который держала в руке. Арчер расправился со своим бутербродом примерно за тридцать секунд, съев большую его часть, но поделившись кусочками мяса с Китти. Я отложила бутерброд.

– Как? По книгам?

– Да, – кивнул он.

– У тебя есть компьютер?

Он посмотрел на меня, слегка нахмурившись.

– Нет.

– А электричество у тебя есть?

Он покосился на меня с удивлением.

– Да, у меня есть электричество, Бри. Разве оно есть не у всех?

Я кивнула, решив не сообщать ему, что он производил впечатление человека, которому необязательно иметь современные удобства.

– У тебя есть телевизор? – спросила я через минуту.

Он покачал головой.

– Нет, у меня есть книги.

Я снова кивнула, рассматривая мужчину, сидящего передо мной.

– И всем этим вещам, которыми ты занимаешься, – каменной кладке, садоводству, – ты просто научился сам?

Он пожал плечами.

– Любой может научиться делать что угодно, если у него есть время. У меня время есть.

Я наклонила голову, отщипнула от своего сэндвича кусочек мяса, прожевала и спросила:

– Откуда у тебя столько камней для дорожки и патио?

– Некоторые я собрал у озера, другие купил в городе в садовом магазине.

– И как ты их сюда доставил?

– Сам принес, – сказал он, посмотрев на меня так, словно это был безумный вопрос.

– Так ты не водишь машину? Везде ходишь пешком?

– Да, – ответил он, пожимая плечами. – Ладно, двадцати вопросов достаточно. Что насчет тебя? Что ты делаешь в Пелионе?

Я секунду изучала его, прежде чем ответить. Золотисто-карие глаза были устремлены на меня в ожидании ответа.

– Я… как бы… путешествую по миру, – начала было я, но тут же осеклась. – Нет, знаешь что? Я сбежала. Мой отец… умер… и случилось еще кое-что, с чем мне было трудно справиться… и я испугалась и убежала, – я вздохнула. – Вот и вся правда. Не знаю, зачем я тебе это рассказала, но это правда.