Читать книгу: «Схватка с невидимкой», страница 2

Глава 4. Ресторан с цыганами

Сам не знаю почему, но раньше я вообще никому не завидовал. Или старался не завидовать, хотя и не помню случая, чтобы меня до скрипа зубов доводило чье-то богатство или удача. Эту черту характера я воспринимал как должное и в то же время выделяющее меня из толпы завистливых и жадных зверей.

Сейчас же я изо всех сил старался не испытывать зависти к Лисандру, который, судя по всему, хоть и жил небогато, но в гораздо большем достатке, чем я, если он так запросто взял и потащил бывшего однокашника в какой-то ресторан. Я-то не мог себе позволить подобного даже после трех свадеб за день, за игру на которых мне платили ничтожно мало.

– Чем ты хоть занимаешься? – решился спросить я.

– А не все ли равно? – Лисандр пожал плечами, демонстрируя, что это не имеет никакого значения. – Сказал же, что прогорел.

Ресторан русской кухни «Borodino», в который мы направлялись, считался достопримечательностью городского масштаба. Такие как я не могли даже и мечтать о завтраке в подобном месте. У входа стоял швейцар в безупречном красном костюме, таких же красных лакированных штиблетах, пускающих зайчики в глаза прохожих, и фуражке, грозно спущенной на глаза.

– А нас пустят? Тут, наверное, дресс-код, а наша внешность, мягко скажу, не шик… – пробормотал я, одернув свою мятую рубашку. Жаль, что мой роскошный ольстер не подлежит восстановлению, в нем я выглядел куда лучше.

Но Лисандра, похоже, такие глупые вещи, как внешний вид, не волновали. Он бесстрашно шагнул к входу и выудил из кармана золотую карту (весьма потасканную на вид). При виде карты швейцар в мгновение ока преобразился, услужливо улыбнулся и распахнул дверь. Мы без труда попали внутрь. Не задерживаясь в гардеробе, ведь снимать с себя нам было нечего, мы прошли в зал.

Убранство ресторана оказалось роскошнее, чем я предполагал. Полы начищены до блеска, высокий потолок подпирали мраморные колонны, а столики, расставленные в строгом шахматном порядке, были покрыты белоснежными скатертями. Вверху позвякивала хрустальными капельками-висюльками тяжелая люстра. Хоть это было и неприлично, но я задрал голову, стараясь рассмотреть потолок в мельчайших деталях.

Играла задорная музыка. Лисандр ткнул меня в бок.

– Этот ресторан известен тем, что его открыли русские эмигранты. Видишь, цыгане публику развлекают. Чудно! Для комплекта только медведя, балалайки и матрешек не хватает. Русские хоть и quilted jackets⁸, но в развлечениях толк знают.

Я мельком кивнул, не слушая Лисандра. Меня заворожили пляшущие звери в цветастых юбках. Они громко пели, хлопали в ладоши, а койот в красной рубахе наигрывал на гитаре. Одна из танцовщиц мне показалась смутно знакомой, но я отмел это странное ощущение. Откуда мне знать цыганских танцовщиц? Разве что выступали вместе на какой-нибудь свадьбе… Но нет, я ни разу не аккомпанировал цыганам. Тряхнув головой, я мысленно отругал себя за лишние, совершенно глупые мысли.

Мы сели за столик, к которому нас сопроводил услужливый официант. Сунув нам по карте меню, он почтительно раскланялся и исчез. Лисандр принялся читать, близоруко сощурившись.

– С твоей золотой картой ты можешь позволить себе даже более шикарное заведение, чем это, – заметил я, листая глянцевые страницы с перечнем блюд и их цен.

– Может быть… Если бы она работала, – посмеялся Лисандр и швырнул карту на стол. – Папенька еще год назад ее заблокировал, но я пользуюсь ей всякий раз, когда надо прошмыгнуть туда, куда пускают лишь избранных. А все мои деньги здесь. – Он достал из кармана туго перетянутую пачку зеленых купюр. – Маловато, но хватит, чтобы разок покутить.

Он заказал всякой всячины, я же ограничился обычным стаканом воды. Есть мне не хотелось, а Лисандр особо и не предлагал.

Однокашник стал увлеченно рассказывать о своих приключениях во Франции. По его словам, он давно уже познал изнанку жизни, побывав в таких местах, которые толстосумам, вроде его родителей, не снились и в страшных снах. Ему удалось купить себе довольно просторную квартиру-студию в элитном районе Парижа, однако… Тут Лисандр не смог сдержать раздражения, исказившего его рыжую физиономию. После очередного проекта, не увенчавшегося успехом, он задолжал кое-кому крупную сумму. И квартира с деньгами растаяли, словно мороженое, оставленное на солнцепеке.

– Пришлось даже вновь смотаться к родителям. Но те, разумеется, дали мне пендель под зад. Уйдя с пустыми руками, я кое-как наскреб на обратный билет до Парижа. А вчера вечером поселился в дешевой гостинице на авеню Сен-Пре. Клоака еще та, но раз уж я снова начинаю все с чистого листа, жаловаться не буду. Тем более, есть у меня новый прожект…

– И какой же? – полюбопытствовал я.

– Секрет, – улыбнулся Лисандр уголками губ. – Извини, но у меня правило: никому не доверять своих планов. Даже тебе, дружище. Хотя, само собой, я не подозреваю тебя в подлости.

«Нашел, тоже мне, друга», – хмыкнул я про себя. Однако же вслух сказал совершено другое:

– Спускаясь сегодня из своего номера, первое, что я услышал, это твои возмущенные вопли. – Я усмехнулся. – Чем провинился перед тобой несчастный портье?

– А, – небрежно отмахнулся Лисандр, – «лягушатники»… Дураки, одним словом. Сказано же было не лезть утром с уборкой ко мне в номер. Чего там протирать? Пол грязный настолько, что его все равно не отмоешь. А они ломанулись! Не терплю я, когда делают по-своему. Жалкие нищеброды!

– Ты это, полегче. Исходя из твоей логики, я тоже жалкий нищеброд.

– Но ты, в отличие от этих, – сморщил нос Лисандр, – англичанин. Мы с тобой подданные английской короны. И должны вести себя соответствующе.

Я подавил в себе желание спросить, чему именно мы должны соответствовать. Напыщенности и чопорности монарших особ? Конечно, я гордился своей державой не меньше, чем Лисандр, ведь где найти вторую такую просвещенную нацию, но озвучивать ее недостатки никогда не стеснялся. Не постеснялся бы я и сейчас, если б не отвлекся.

За соседний столик сели четыре господина в безупречных костюмах. Один из них был маленького роста, с шерсткой ржаво-желтого цвета, короткими ушами и хвостом с кисточкой, и больше всего напоминал крысу. Все бы ничего, но он гораздо громче, чем положено в подобных заведениях, разговаривал с официантом. И этот противный картавый голос был мне хорошо знаком. От него у меня заныли синяки на теле, и я уперся локтями в стол так, что тот жалобно скрипнул.

– Ты чего? – поинтересовался Лисандр.

– Та-ак… – проскрежетал я, чувствуя, как рубашка прилипает к телу. Тревожные мысли забегали, словно перепуганные пауки. Если это тот самый бандит, чьи братки избили меня вчера, то не означало ли, что они проследили за мной и пришли сюда, чтобы довершить начатое? А что, вполне может быть. Вдруг они думают, что я запомнил их и могу обратиться в полицию?

Как на беду, коротышка обернулся, и мы встретились с ним взглядами. Уверен, что мои огромные, словно из глупого японского мультика, глазищи говорили сами за себя. Но, к моему удивлению, преступник скользнул по мне отсутствующим взглядом и, обратив на кого-то внимание, вдруг улыбнулся и зычно крикнул, заставив меня вздрогнуть:

– Эй, куколка, иди ко мне, спой что-нибудь душевное!

Одна из танцовщиц в цветастых юбках подошла к коротышке и, звеня монисто, игриво улыбнулась.

– Могу не только спеть, но и сплясать.

Хоть она и была почти на голову выше главаря бандитов, однако тот и не думал смущаться. Он плотоядно улыбнулся и подтянул цыганку к себе, обняв ее за талию.

– Ну-ну, господин, у нас тут приличное заведение, а не трактир! – засмеялась та. – Прошу лапы держать при себе. Цыганский народ горячий, кровь бурлит в жилах. Да и папа мой может рассердиться. – Танцовщица кивнула на койота с гитарой, который глядел на них в упор, и выражение его морды не предвещало ничего хорошего.

– Я никого не боюсь, цыпочка, – сказал коротышка, тем не менее, на всякий случай, отпустив цыганку. – Я француз, а мы, французы, никого не боимся.

– Никого? Даже генерала мороза? – забавляясь, поинтересовалась цыганка.

– Никого!

– А как тебя зовут, бесстрашный француз?

– Имя у меня самое что ни на есть обыкновенное! Скоро его будут знать все, крошка! Оно будет звучать из каждого утюга. Зовут меня… – Коротышка сделал эффектную паузу. – Нимс Акель Аль-Хайя!

Цыганка звонко рассмеялась, чем, по моему мнению, привела своего собеседника в ярость. Шкафообразные братки испуганно вжали головы в плечи.

– Чего смешного? – прошипел бандит.

– Ничего! Просто мы оба с тобой французы, хотя на деле ими не являемся. Ты с Востока, а я вообще вольная пташка.

– Франция – моя родина!

– А моя родина – целый свет! – Цыганка обернулась к своим собратьям. – Ну, что, ромалы, споем?

Заиграла музыка, и они затянули какую-то песню. «Ochi chernie, ochi zhguchie…» Я не понимал ни слова в этом языке, но, признаюсь, мне было не до того. Я сидел, как на иголках, не отрывая от злодеев взгляда. И хоть они были заняты едой и обсуждением молоденькой цыганочки, я ждал, что вот-вот вся эта прелюдия закончится и бандиты сделают то, зачем пришли – вынут из карманов пистолеты и превратят меня в решето.

Лисандр щелкнул пальцами перед моим носом, и я вздрогнул.

– Ты чего? – спросил он, внимательно изучая выражение моей морды. – Мне, кажется, пора вызывать скорую.

– Я сам скорая… – прохрипел я и глазами указал на бандитов. – Заметил их? Они пришли за мной…

Лисандр посмотрел на меня с неприкрытым сочувствием, так мать смотрит на неразумного ребенка.

– Кому ты нужен, Кони? – Лис отпил вина из бокала и, причмокнув, с самым что ни на есть спокойным видом сказал: – Они пришли за мной.

– При чем тут ты? Они вчера меня избили! – горячо зашептал я, чувствуя, как ком подступает к горлу.

– Нимс – глава местного мильё⁹. Им я и задолжал деньги… Пора валить, приятель, пошли, пока цыгане горлопанят…

Он встал и прыгучей походкой пошел к выходу. Я хотел было последовать его примеру и тоже поднялся с места. Но тут музыка стихла, и воцарившуюся тишину нарушил оглушительный хлопок. Гости закричали. Я с испугом смотрел на своего бывшего однокашника. Лис как-то неестественно согнулся и, закатив глаза, рухнул на пол.

Случилось то, чего я так боялся.

Глава 5. О маленьких сюрпризах, таящихся в складках женских юбок

– Mesdames et messieurs, прошу сохранять спокойствие, это нападение! – засмеялся коротышка, стрельнув еще раз, в потолок.

Однако леди и джентльмены сохранять спокойствие не собирались. Закричав, они вскочили со своих мест, одна из дам, курица-толстушка, и вовсе запрыгнула на крылья мужа, тщедушного петуха. Тот, издав жалобное «ой!» повалился с супругой на пол, и они оба исчезли где-то под столом.

– Вафля, – обратился коротышка к помощнику, – объясни им по-своему. Ты умеешь.

Вафля, которого я теперь мог разглядеть в полный рост, кивнул и, хищно улыбнувшись зубастой пастью, взял со стола бутылку шампанского. Продолжая свирепо лыбиться, он вылил остатки вина себе под ноги, а пустую бутылку сжал, словно биту. Я ощутил, как у меня вспотели ладони, которыми я судорожно держался за спинку стула. Вафля же, нисколько не смутившись, размахнулся и со всей дури обрушил бутылку себе на голову. Дамы дружно выдохнули, а мужчины, как один, икнули. Стекло градом посыпалось с морды Вафли на пол. Улыбнувшись, громила выставил перед собой получившуюся «розочку» и ласково пробасил:

– Господа и эти… господарки… Мы тут устроили разборки, вы уж извиняйте… Но мы уже уходим. И надеемся на ваше понимание. Того… Этого… Вы тут, значит, посидите тихонько, покушайте. Полицию не вызывайте. А мы пойдем.

Шкафы один за другим двинулись к выходу. Вафля взвалил себе на плечо тело Лисандра и тоже потопал прочь. Но тут…

Впоследствии я много раз спрашивал себя, какого черта в тот момент не засунул свой проклятый язык куда подальше? Зачем влез туда, куда не просят? Почему забыл о безопасности и о том, что с бандитами шутки плохи? Но тогда меня словно подменили, я, сам не помня себя от злости, швырнул стул на пол и крикнул:

– Куда вы его потащили?

Шкафы замерли. Коротышка обернулся и с интересом посмотрел на меня.

– Это ты? – протянул бандит. – Ну конечно! Я узнал тебя по голосу! Так вот почему ты пялился на меня такими глазищами, словно увидел мумию, сбежавшую из Эрмитажа… Как ты себя чувствуешь, кости не ломит?

Спросил он это таким сочувствующе-издевательским тоном, что я, каюсь, не выдержал и в ответ послал его самым любимым выражением всех англоговорящих зверей. Даже сам себе тогда удивился. И хоть выругался я по-английски, судя по злющим глазам коротышки, смысл сказанного он понял прекрасно.

– Bien¹⁰, отступать все равно некуда… – Главарь направил на меня пистолет.

Я понял, что сглупил. Понял, что проиграл. И много чего еще понял, например, то, что уже через несколько секунд встречусь с Лисандром где-то на небесах и что он наверняка посмеется надо мной, покрутит пальцем у виска и скажет, что я истинный дурак, раз позволил так легко расстаться с собственной жизнью, а ведь она, жизнь, по слухам всего лишь одна. Хрупкая, как ваза, и может оборваться, как нить, в любой момент. Зверь смертен… До нелепости смертен, как говорят… А что скажут мои родители? Мамино сердце не выдержит, это точно, а отец, мой строгий, мой справедливый папа, разрыдается у гроба… Будет держать меня за холодные руки, гладить по волосам…

По волосам… Совсем как Мярина, та кошка-чаровница, в чьей машине я очнулся и от улыбки которой исчезла моя боль, словно по волшебству.

Боже, какие глупости только не лезут в голову перед смертью! Поскорей бы уже раздался этот чертов выстрел, а то нет мочи больше ждать, ровно как и думать. Я зажмурился и сглотнул. И тут меня кто-то потянул за лапу. Я упал, а выстрел прогрохотал где-то над головой…

Открыв глаза, я понял, что меня спасла цыганка. Перевернула стол, легко повалила меня, взрослого волка, на пол, и сидела сейчас рядом. Ее черные глаза сверкали осуждающими огоньками, а уголки губ были сердито опущены вниз.

– Кони! – Цыганка с вызовом взглянула на меня. – Если один раз случайность, то два – уже закономерность! Почему вы всегда появляетесь там, где вам не следует быть, и почему так стараетесь помешать мне?

– Мярина? – не веря самому себе и глядя в ее черные глаза (которые еще вчера совершенно точно были золотыми), воскликнул я.

– Она самая! – буркнула танцовщица и полезла куда-то в юбку. Выудив из складок пистолет, она ловким движением сняла его с предохранителя и, высунувшись из укрытия, не менее ловко выстрелила.

Ее примеру последовал и койот в красной рубахе (в нем я запоздало признал водителя Мярины), в его лапах вместо гитары уже угрожающе поблескивали два черных пистолета. Спрыгнув со сцены и перекувыркнувшись в воздухе, он грациозно приземлился и точным выстрелом уложил парочку шкафообразных верзил. Вафля, загородив опешившего главаря своей могучей квадратичной спиной, вытащил из кармана кольт.

– Всех положу! – заорал верзила.

– Даша, Маша! – крикнула Мярина танцовщицам, которые успели спрятаться за соседние столики. – Уводите зверей через черный ход! Маш, дай мне свой пистолет!

Одна из танцовщиц, подобно фокуснице-Мярине, выудила из-под цветастой юбки пистолет и передала кошке, после чего обе цыганки принялись выполнять поручение и выводить всхлипывающих гостей. Мярина сунула пистолет мне. Я испуганно заморгал.

– Ты что, не умеешь стрелять? – удивилась кошка.

– Нет… Ты чего! Разумеется, нет, – пролепетал я, наблюдая, как мастерски койот-водитель перестреливается с братками, лавируя между столиками.

– Может, ты еще и вида крови боишься, доктор?

– Крови? Нет. Ну разве что немного… – забубнил я, и в своем голосе уловил противные бараньи нотки. Меня это так разозлило, что я выхватил пистолет, щелкнул им и, вскочив, выстрелил.

Бах! Меня отбросило назад, и я растянулся на полу. На моей морде блуждало что-то среднее между испугом и безумием.

– Черт! Плечо! – взвыл Вафля, зажав лапой пострадавшее место. Его замешательства хватило на то, чтобы койот выскочил из укрытия и точным движением выстрелил ему в лоб. Поверженный Вафля с грохотом обрушился на пол.

Я же, конечно, всего этого не видел. Я позорно лежал тряпочкой, а к моему горлу подкатил комок. Я, Конан Грейсон, пацифист по убеждению, чуть не убил зверя! Очухавшись окончательно, я отбросил пистолет и, сев, затрясся мелкой дрожью.

– В первый раз всегда страшно, – подбодрила меня Мярина. – Знал бы ты, каково мне было, когда я, на задании в Варшаве, в одиночку отстреливалась от банды черных картежников… – Сказав это, она выглянула из укрытия и снова выстрелила. – Пройдет, – добавила кошка, пригнувшись от ответной пули.

– Это не может пройти… Все так ужасно! Кто ты такая? – Я облизал сухие губы. – Наемница? Убийца?

– Скорее, убийцы это те, кто по другую сторону, – безмятежно ответила Мярина.

Снова высунувшись, она примерилась и послала новую пулю. Главарь завизжал. Кошка вскочила и, перемахнув через стол, куда-то побежала. Я, чувствуя, как меня мутит, выдохнул и, пересилив себя, встал.

Картина была до того душераздирающей, что мои коленки задрожали. На полу в беспорядке валялись тела перебитых бандитов. Разглядел я среди них и бездыханного Лисандра. Повинуясь медицинскому долгу, я бросился к однокашнику и, наклонившись, прижал лапу к его шее (я не я буду, если не выпендрюсь и не скажу, что щупанье пациентов по-медицински называется «пальпацией»). К моему счастью, я смог уловить пульс на сонной артерии. А вот красное пятно, растекшееся по его животу, продолжало напитывать драную рубашку. Меня передернуло и, выпрямившись, я крикнул:

– Лисандр жив! Но его нужно в больницу, срочно!

Я посмотрел на Мярину. Та сидела на полу перед коротышкой и, несмотря на то, что у него была ранена лапа, держала его на мушке, наставив ему на лоб дуло пистолета.

– Жив? Очень хорошо, – не оборачиваясь, промолвила она. – Я хоть и не имею квалифицированного медицинского образования, но на твоем месте все же бы перевязала рану на его животе. Давай, чистые полотенца на столе.

Я бестолково кивнул, вскочил и бросился исполнять ее поручение.

– Отпусти меня… Умоляю… – выл некогда самоуверенный главарь французской группировки. – Пожалуйста, я же тебе не нужен. Дела решаю не я, Мярина, умоляю…

– Не заговаривай мне зубы, Нимс! Если бы ты был мне не нужен, то давно уже схлопотал бы в лоб мою фирменную пулю. За мной не заржавеет, помнишь ведь? Ты попытался меня перехитрить, хотя знаешь, что это бесполезно.

– Знаю. И как я не признал тебя в этих тряпках? – проворчал коротышка. – Дьяволица!

Из коридора выбежали Даша и Маша. Одна из них доложила, что звери в безопасности, а другая предостерегла, что полиция будет с минуты на минуту.

– Нам надо уходить, – тактично заметил койот, пряча пистолеты за пазуху. – Французские полицейские мало чем отличаются от жандармов из известных комедийных фильмов. Лучше нам не иметь дел с этими клоунами.

– Ажаны? О, нет! Только не это! Моя рожа висит на розыскных досках всех парижских полицейских участков! – заверещал коротышка. – Вы должны спасти меня! Эти тупицы не могут даже запомнить, что я не крыса, а ихневмон!

– Ихневмонов по-другому называют фараоновыми крысами, так что все в порядке, – заметила Мярина, поднимаясь и убирая пистолет. Главарь шайки выглядел до того беспомощным, что держать его под прицелом дальше было бессмысленно.

– Ты доверяешь ему? – спросил Мярину вполголоса койот.

– Нет. Но он нам нужен живым. – Она выудила из складок своей цветастой юбки наручники. – Разбирайся с ним. – Мярина обернулась ко мне. – Как лис?

– Нормально, – заверил я. Мои лапы были в крови, но я не мог не гордиться искусно проведенной перевязкой.

– Тогда поторопимся. Живо-живо!

Глава 6. Крутой поворот в моей жизни

Если сказать, что события вокруг меня проносились с сумасшедшей, головокружительной скоростью, значит не сказать ничего. Если бы даже я попытался описать весь этот калейдоскоп, то мне бы попросту не хватило слов.

Выйдя через черный ход (к моему удивлению, никто из работников кафе не только не пытался помешать нам, более того, все вели себя так, будто ничего экстраординарного в их заведении не случилось), мы запрыгнули в уже знакомую мне по ночным приключениям машину. Лисандра уложили как можно осторожнее, и хотя я перевязал рану на его животе по всем правилам, полотенца все равно пропитались кровью. Лапу ихневмона я перебинтовал не так добросовестно и, возможно, не стал бы это делать вовсе, если бы меня не попросила Мярина.

Не буду описывать, как наша машина петляла по улицам, как я трясущимися лапами без конца пытался нащупать пульс раненого однокашника, как укорял себя в случившимся.

Скажу лишь несколько слов о Мярине, которая, в отличие от меня, выглядела безмятежно спокойной. Она тихо переговаривалась с мафиозным главарем, а тот так же спокойно ей что-то отвечал. Со стороны их можно было принять за добрых друзей, и если бы я собственными глазами не видел, как еще совсем недавно они перестреливались друг с другом, то ни за что не поверил бы, что один из них бандит, а вторая шпионка.

В том, что Мярина шпионка, я нисколько не сомневался. Сами посудите: она сказала, что мертвый пес с сумасшедшими глазами, обнаруженный мной прошлой ночью в покореженной машине, имеет к ней самое прямое отношение; она умеет изменяться до неузнаваемости, и даже ее глаза обладают интересной особенностью менять цвет; а еще, и это самое главное, она, черт возьми, носит в кармане длинной юбки настоящий пистолет! Как и ее очаровательные помощницы с чуждыми мне, англичанину, именами: Даша и Маша. Девчонки, где вас, таких боевых делают-то? В машину с нами они почему-то не сели, а куда-то бесследно исчезли, но мне показалось глупым задавать вопрос, куда подевались эти две боевые амазонки в цыганских платьях.

Доехали мы довольно быстро, хотя мне тогда казалось, что прошла целая вечность. К моему удивлению, больница, которую Мярина выбрала для моего несчастного однокашника, на вид оказалась обшарпанным двухэтажным зданием, по моему мнению, приходившимся ровесником Эйфелевой башни. Попав внутрь, я все же изменил свое мнение.

Доктор, зверь, похожий на бобра, только с более густым мехом, не задавал лишних вопросов, а молчаливые безликие санитарки в масках, надвинутых по самые глаза, бесшумно погрузили Лисандра на каталку и увезли в операционную.

Переговаривались Мярина и доктор на непонятном мне языке. Едва дождавшись, когда врач уйдет, я подошел к Мярине и спросил то, что уже давно вертелось у меня на языке:

– Ты иностранная шпионка?

– Ни в коем случае, – насмешливо ответила Мярина, и отчего-то я снова почувствовал себя глупцом, задающим дурацкие вопросы. – Но я рада, что твое обращение ко мне изменилось.

– В смысле?

– Мы теперь на «ты». А перейти на «ты» для мужчины всегда сложнее, особенно если дело касается красивой девушки… Признаться, я польщена.

Пораженный ответом, я молча открыл и закрыл рот. По ее смеющимся глазам я все еще не мог понять, кто она такая. А раскусить ее не так-то просто! Да что я, это она меня раскусит быстрее, чем я ее. Про такой тип зверей у нас в Англии говорят: «give him a ring and he`ll take your whole arm» (или иными словами «ему палец в рот не клади»).

Мярина с интересом наблюдала за моей реакцией, явно забавляясь выражением на моей морде.

– Прошу прощения за неуместную шутку… – наконец сказала она, прекратив испепелять меня пронзительным взглядом. – Разумеется, Кони, ваш… твой вопрос вполне логичен… Ты назвал меня шпионкой, хотя я предпочитаю, чтобы меня называли тайным агентом. Шпион, скорее тот, кого я разыскиваю. Эта история очень длинная и довольно запутанная…

– И все же! Ты ведешь себя очень странно. Вся эта перестрелка… Мой друг пострадал. Что все это значит?

– Лисандр Тодд поплатился за свою жадность, – резко ответила мне странная кошка. – Он запутал следствие! Теперь придется начинать розыски тубуса сначала.

– Что за тубус? И за что я вчера получил по морде от того мерзкого крысеныша? – пылал я праведным гневом (главарь банды остался в машине под присмотром водителя Мярины, поэтому я не боялся отзываться о нем с пренебрежением).

– Тубус с секретными чертежами. Это все, что я могу тебе сказать, хотя бы потому, что сама почти ничего не знаю. Мне поручено разыскать пропажу и, разумеется, поймать похитителя. И он был у меня в лапах, я вычислила его личность, узнала о его планах относительно этих чертежей. – Мярина разгладила складку на цветастой юбке. – Тут-то все и пошло кувырком. Машина с курьером попала в аварию. А тебя, из-за одинакового с Лисандром пальто, перепутали и едва не убили…

– Что? – Я даже вздрогнул. – В смысле с Лисандром? То есть, ты хочешь сказать, что господин в таком же, как у меня, ольстере, толкнувший меня в грязь, был Лисандр? И что это именно он виноват в том, что пес разбился в машине?

– Разумеется. Но оговорюсь сразу – то была не авария, а имитация! – Мярина махнула роскошным хвостом. – По вашим словам, – в мыслительном потоке она забылась и не заметила, как снова перешла на «вы», – на мертвом не было ни царапинки. Увы, проверить это я не успела, потому что когда мы с Дейлом нашли место аварии, все там было оцеплено полицейскими, и я смогла лицезреть лишь лапы, выглядывающие из-под белой простыни, которой было накрыто тело, лежавшее на земле. Но я верю ва… тебе, Кони. Короче, я думаю, что над курьером была проведена какая-то манипуляция, может пытка, отчего сердце несчастного пса не выдержало, а морду исказила та самая жуткая гримаса, о которой вы мне говорили. Ваш друг, Кони, как-то связан с этим.

– Намекаешь, что Лисандр пытал того бугая, нечаянно убил его, каким-то образом разбил машину о фонарный столб, запихнул в нее бездыханное тело, забрал тубус с драгоценными чертежами и был таков? – не без сарказма проговорил я.

– Вам, чопорным англичанам, не откажешь в умении выхватывать суть. – Мярина снова одарила меня улыбкой, от которой мне, бог весть почему, захотелось провалиться сквозь землю и никогда больше на поверхность не выбираться (хотя еще вчера, вот странность, мне нравилась любая ее улыбка, даже насмешливая). – Но давайте сперва послушаем версию господина Тодда. Думаю, ему будет что нам рассказать.

– А если он умрет? – воскликнул я, досадуя на спокойствие кошки.

– Не умрет, – твердо ответила Мярина. И я замолчал, вновь поразившись ее необычным характером. Она умела держать себя в острых ситуациях, которых, по моему предположению, в ее жизни было достаточно.

Что же касается моей собственной жизни, висевшей сегодня на волоске от гибели и которой я был обязан все той же Мярине, вне всяких сомнений, она круто изменилась. Изменилась безвозвратно. Я еще не мог понять, радовало ли меня это или пугало. Но сам факт того, что я находился сейчас рядом с Мяриной, разговаривал с ней – это точно было теми исключительными вещами, ради которых стоило принять мою новую реальность.

Я не знал, что меня ждет в будущем, но мне хотелось, чтобы Мярина была рядом. Такая красивая, такая пугающая свой неповторимостью… Исключительная, да это то слово. И я повторю его снова и снова, глядя ей в глаза. Боже мой, что за слащавая дребедень вертится в моем мозгу, словно я начитался дешевых романов, как же перепутались мысли в голове! И удивительно, что я вообще до сих пор могу думать. Слишком быстро все меняется, и слишком быстро я думаю. Чересчур быстро.

И этой карусели нет конца. Может быть, я даже сошел с ума, и мне все это лишь снится. Но нет, вот она, Мярина, стоит передо мной.

– О чем ты задумался? – спросила она совсем другим, более живым голосом.

– Да так. О жизни.

– Лисандр, как и положено плуту, на редкость живуч. Можешь не переживать, выкарабкается. И ответит мне, куда дел чертежи…

Я кивнул.

Время тянулось неимоверно медленно. Часы, висевшие на стене, нехотя передвигали стрелки, отсчитывая минуту за минутой, час за часом. Я начал клевать носом, Мярина же терпеливо ждала. Казалось, она – нерушимая скала, которой не страшно ничего, и даже не самое приятное ожидание не способно ее сломить.

Наконец послышались шаги. Это возвращался доктор.