Отзывы на книгу «Часы», страница 6, 237 отзывов

Один день из жизни трех женщин. 20-е годы, пригород Лондона: Вирждиния Вульф пишет "Миссис Дэллоуэй".

50-е, США: Лора Браун печет пирог и читает уже написанную Вирджинией Вульф "Миссис Дэллоуэй".

90-е, Нью-Йорк: Кларисса Воган, называемая друзьями Миссис Д. (в честь Клариссы Дэллоуэй), сама о том не подозревая, проживает день, похожий на тот, который проживает миссис Дэллоуэй в книге Вирждинии Вульф, которую читает Лора Браун.

Читалось со скрипом, но это личное. Скорее всего, я не подготовлена к восприятию литературы потока сознания, описанию одного дня, а конкретнее - "часов", со всеми передвижениями вазы на 5 см, "она прошла в комнату (7 шагов)", гипсовыми белками на крыльце, чайника, который "словно сам удивлен, что он чайник" и горшков с удивленными алоэ.

Оригинальность замысла можно в полной мере оценить лишь обратившись к "Миссис Дэллоуэй" и обнаружив, что героиня Вульф, как и Кларисса Воган из Нью-Йорка, покупает цветы и организовывает вечеринку для друзей, что самых близких людей в ее жизни тоже зовут Ричард и Салли, что современная Кларисса точно так же не любит подругу своей дочери, как и миссис Дэллоуэй, и что дочери обеих отправляются в магазин за обновками для своих подруг, одна в 20-х годах, другая в 90-х. И главное: "Миссис Дэллоуэй" Вирджинии Вульф описывает всего лишь 1 день из жизни героини со всеми ее мыслями и тем, что предстает ее взору и памяти.

Удивительная деталь: каждая из героинь пытается "схватить" за хвост секунду счастья. В какой-то момент они находят себя совершенно счастливыми, пребывающими в идеальной ситуации, и время словно замирает: мать семейства на кухне с обожаемым сыном, неожиданный букет цветов от любимого человека, "вот эта секунда июня". Это как моментальный снимок, наполненный солнцем. Но это всего лишь миг - в следующую секунду счастье может рассыпаться в пыль.

Часы, время, цикличность, параллельность и одновременность - вот главные герои книги Каннингема.

Вирджиния Вульф - его мистический соавтор, потому что в работах Каннингема она появляется не впервые, да и стиль в "Часах" почти что один на двоих, разве что у Вульф все-таки время не такое вязкое, через небольшую по объему книгу не нужно продираться с таким усилием, как через "Часы".

Личность Вирджинии Вульф - этой худой, нервной, гениальной несчастной женщины - жемчужина книги. У нее - свой ореол, печать печали и гениальности, таинственности и трагедии. Она здесь как бы "внутри" литературы, когда как автор она была "вовне", и так должно было случиться, ведь Вульф связана с литературой необъяснимыми связями. Раньше писала она, теперь в книгу "вписывают" ее.

А может быть, то, что я обнаружила на с. 140, когда Кларисса обсуждает книгу своего друга, и есть голос автора:

"- Чудовищно странная книга. - Почти все так считают. - Кажется, что в ней десять тысяч страниц. Вообще ничего не происходит. И вдруг - бац! Она кончает с собой."

Время - одно на всех. И все, что было - будет снова. И все, что есть сейчас - уже кем-то проживалось. И к сведению, "Часы" - это Пулитцеровская премия.

Три судьбы сплелись воедино. Так часто бывает, что собственная жизнь кажется уникальной, многие так с отрочества и несут в себе мысль, что их проблемы настолько неоднозначны и сложны, что никто с ними не сталкивался и никто не способен понять. И вот для таких людей книга будет откровением: разные времена, разные люди, разные ситуации, одно и то же состояние безысходности, тщетности, невозможности соскочить с проторенной дорожки. И как следствие - депрессивное состояние. По-разному можно с ним справиться, по-разному. Очень многие живут этой невнятной жизнью, которая идет по колее, выбранной неизвестно кем, не в силах свернуть с нее, потому что нет понимания, куда вообще и как хочется идти. Проживают чужие жизни, не могут поставить на место в общем-то неважных для них людей, хотят соответствовать образу, отдаляются от семьи детей, от всех тех, кто видит картинку и не понимает. Эта книга... ее, возможно, могла бы написать Вирджиния, если бы она захотела раскрыть душу полностью, но это мало кому стоит делать, да и не нужно: велика вероятность получить плевок. Кому это приятно? Хотела ли Вулф, чтобы ее дневники и письма были опубликованы? Этот вопрос меня мучает, я не знаю ответа. Она мучилась всю жизнь с переменным успехом, жила, покуда могла, покуда депрессия не победила. 59 лет - большой срок для человека, мучимого нервными срывами и расстройством. Депрессия - это не просто какой-то упадок сил, ванильные груснявки на подоконнике с кружечкой кофе, которые нам преподносят. Настоящая депрессия подкрадывается незаметно, это серьезное заболевание, с которым невозможно справиться, вечно улыбаясь и держа лицо. Лора тому наглядный пример - ее попытки поддерживать образ семьи из американской мечты, отличной жены и мамы, оказались весьма опасны для организма. "Часы" - весьма опасная книга, ее читать как слушать песни Тори Амос. В нее погружаешься, как в кисель, уходишь в мысли героинь, а потом и сама сидишь с истерзанной душой, потому что все там и близко, и далеко, и понятно, и не понятно. И мысль зудит над ухом, как же все остальные не видят, не замечают этих чертовых масок? Неужели никого действительно близкого рядом нет? Каннингем здесь предстал передо мной другой, совершенно иной, нежели в "Доме на краю света", и я верю в его способность понять боль и муки Вулф, поскольку ее стиль и образность он смог принять и примерить на свою прозу блестяще.

Читаешь и невольно вытягиваешь голову - вслушиваешься, всматриваешься, вчувствуешься в строки. Через какое-то время столь же инстинктивно отдергиваешь свою любопытную мордочку. И в этом выныривании с погружением проходит весь роман: невозможно притягательный язык, словно изнутри чувствования завораживает и околдовывает, но невыносимая тягость бытия пригвождает свинцовыми гирями к самому дну. Ты барахтаешься, вырываешься, захлебываешься безысходностью, в тот же самый момент наслаждаясь тем, как лучи изумительно пробиваются сквозь толщу воды и течение играет водорослями. Невыразимо прекрасный тоскливый роман. Как явление - уникальный, как реальность - скорее момент, настроение, внезапно посещающее каждого, но никак не повседневность. А если да - то путь только к самоубийству и саморазрушению...

Нет, уже не вспомнить... да и не важно, потому что, хотя сами слова ушли, то, что было за ними осталось.

Это одна из тех редких книг, о которых хочется поговорить. Забрести с каким-нибудь очень близким человеком в тихий парк, найти уединенную скамейку, усесться рядом, плечом к плечу и говорить о "Часах". И чтобы, обязательно, это была осень...меланхоличная, грустная, увядающая, с последними лучами солнца, робко пробивающимися сквозь серую пелену облаков. И чтобы, обязательно, была река, отражающая в своих водах настроение неба, тихо и незаметно текущая куда-то в неведомое, словно Время на наших часах...

Поговорим...Об Авторе, который потрясает своей чуткостью, своим тонким мастерством, тем, насколько точно и глубоко разбирается в нюансах и особенностях женской души и характера, выразить восхищение его изящному слогу, прекрасной манере изложения, приему, которым он воспользовался, переплетая три женские судьбы в трех разных временных отрезках. И сделал это настолько красиво и умело, что Читатель совершенно не чувствует той грани, которой разделена История. Он затронул самые неоднозначные темы - тему однополой любви, болезни, одиночества, непонятости, поиска, блуждания вслепую в поисках душевного равновесия... И обо всем этом написано так, что глазам не больно, не режет, не раздражает, не отторгается. Словно скрипач - виртуоз играет что-то совершенно безумное на своей скрипке, и настолько красивое, что все вокруг тонет в этом Безумно Красивом.

Три женщины, три хрупкие души, три судьбы, такие разные и совершенно мистически перекликающиеся между собой. Великая Вирджиния Вулф, необычная, странная, мятежная, несогласная, один на один со своим демоном - Депрессией... Со своим страхом перед зеркалами, в которых вместо отражения одно сплошное темное пятно...

Миссис Лора Браун, до фанатизма влюбленная в книгу, предпочитающая лежать в постели и читать, забыв о муже, сыне, о своей беременности. Только она и "Миссис Дэллоуэй"...дни и ночи напролет... Но она должна встать, спуститься вниз на кухню и испечь торт. Сегодня день рождения ее мужа. Она должна... И ей кажется, что она уже перешла ту невидимую черту между той женщиной, которой она хотела бы стать и той, кем она есть... Ее маленький Ричи, они вместе испекут торт, вечером загадают желание, все вместе задуют свечи... Лора и Ричи испекут этот торт... У Лоры за спиной притаился демон- ее Депрессия. Пройдет вереница лет... Не останется никого. Только Лора.

Кларисса Воган, по прозвищу "Миссис Дэллоуэй", яркая, самобытная, влюбленная в лето, в свет, в ветер. У нее есть дочь и еще есть женщина, которую она любит. И друг, для которого она хочет устроить прием в честь вручения важной премии. Покупает цветы, приглашает знакомых... Но друг решает потрясти, выбить из колеи, разбить ее в осколки... "Однажды я пришла к Ричарду, который сидел на самом краю подоконника..." - проносится в уме Клариссы. И еще...Долго- долго будут звучать в ушах слова Ричарда : "Ты ее помнишь? Ту, другую себя? Несмотря на все перемены?" Уткнувшись в его спину, она сделает Признание, пусть и слишком запоздалое... Она позвонит матери Ричарда, одинокой и старой, они поговорят о нем... "Это был замечательный человек", - скажет Кларисса. "Это был замечательный писатель", - скажет старая одинокая мать...

Нужно поговорить об этой книге, чтобы исчезли слова в порывах ветра, избавляя душу от угнетающего чувства неудовлетворенности собой, Миром... Чтобы отделаться от самого страшного демона - от Депрессии...

Дальше...

Некоторые книги ты хочешь прочитать годами, неизменно откладывая в сторону, когда приходит время открыть новую. Но потом открываешь - почти случайно - и понимаешь: пришло Её время. И она накрывает тебя с головой.

"Часы" я хотела прочитать еще с того момента, как посмотрела экранизацию, то есть десять лет уже. Смотрела ради Мэрил Стрип и носатенькой Кидман: обе мне понравились, а вот о чем фильм был, я не совсем поняла. Ну, думаю, книга мне непременно поможет.

Книга, которая снится автору, всегда лучше той, которую он способен перенести на бумагу.

Но вы знаете, я снова не поняла.

Возможно, это книга о безумии. О самых причудливых его формах, которые бывают тихими, почти скромными; о безумии, которое проявляется в лишней утренней сигарете, неровном торте или нежелании говорить с кухаркой. О таком безумии, которое легко спутать с дурным или распущенным характером, о котором люди могут сказать: да она здоровее меня, эта ваша "безумная"!

Возможно, это книга об одиночестве. О таком, совсем очевидном одиночестве - пожилом, малоперспективном, с глупой влюбленностью в собственного студента, оттого еще более горькой, что ты понимаешь: влюбленность эта - от отчаяния. О такое одиночество даже не порежешься, случайно на него наткнувшись, оно такое обыденное и неострое, что больно становится гораздо позже.

Возможно, это книга о потерях. О выборе. О геях. О мужчинах. О женщинах. О цветах. О мертвых птицах и символизме. О книгах и писателях. О таланте и несчастье. О счастье и тоске.

Я опять ничего не поняла. Возможно, я поняла не все, поняла неправильно или недостаточно. Но от этой маленькой книжки я испытала столько больших эмоций!

Существуют лишь две возможности: либо быть талантливой, либо, что называется, не брать в голову.

Каннингемовские "Часы" нужно читать непременно сразу после "Миссис Дэллоуэй" - пока еще свежи воспомнинания от оригинального текста, пока впечатления еще не остыли, не осыпались пеплом. Запутаться в хитросплетениях текста Вирджинии и тут же получить разгадку. Часы похожи на подробную инструкцию к книге миссис Вулф, на тот самый идеальный ключик для этого сложного замка.

Все герои трехступенчатого повествования завязаны между собой, тонкими едва уловимыми, но очень прочными нитями. И все они, так или иначе, перекликаются с героями из книги Вирджинии. Персонажи, ситуации и мысли героев словно калькированы с романа "Миссис Дэллоуэй" с одной лишь только разницей - Каннингем не увлекается чувственными играми со словом, как то любит делать сама Вирджиния. Ео повествование четкое, лаконичное и бесконечно грустное. Вулф писала свою миссис в состоянии глубокой депрессии, связанной с болезнью. Каннингем объясняет, показывает,выворачивает перед нами все помыслы писательницы, взяв за основу записи из ее дневников, все душевные метания ее героев, взяв за основу ее роман. Он перемешивает героев, дает им другие имена, но все же они весьма узнаваемы и гораздо понятней, ближе. Камень в кармане пальто самой Вирджинии и таблетки снотворного в руках у Лоры Браун это по сути одно и то же проявление глубочайшей депрессии. Только писательница довела себя до конца, обрезала эту тонкую призрачную нить, связавшую ее с опостылевшей жизнью.

Депрессия это одно из тяжелейших психических заболеваний, с которым далеко не каждый человек в состоянии справиться самостоятельно. Когда неудавшийся торт превращается в катастрофу вселенского масштаба, когда собственные действия кажутся сном, а сны реальностью, когда мир сер, а свое отражение в зеркале пугает, за спиной постоянно кто-то прячется, серое размытое пятно в любой момент готово оформиться в звериный оскал. И камень в кармане пальто кажется единственным выходом из этого порочного круга. Вирджиния пожалела Клариссу, но не пожалела себя. Каннингем не пожалел никого, представив на наш суд всего лишь голую правду без каких либо преувеличений и прикрас.

Книга, которая снится автору, всегда лучше той, которую он способен перенести на бумагу.

Насколько больше места занимают живые по сравнению с мертвыми, думает Вирджиния. Жестикуляция, движение, дыхание создают иллюзию объема. Смерть выявляет наши подлинные размеры, и они удивительно скромны.

Интересная вещь. Оригинально, своеобразно, в чем-то даже неожиданно... Да и громкая. Как никак, а именно за этот роман Майкл Каннингем получил Пулитцеровскую премию. Достойный автор, возможно даже один из самых лучших среди современных писателей. Но не совсем мой. Не хватает мне чего-то в его прозе, чтобы искренне полюбить его творчество и безмерно им восхищаться. И вместе с тем читаю с интересом и в общем-то отдаю автору должное.

Этот роман в его творчестве на мой взгляд на уровень выше, чем те, что я читала. И все же даже в этом своеобразном произведении он очень узнаваем. Даже слишком. Не знаю хорошо это или плохо в данном случае. У него все мрачно, уныло и тоскливо... Настолько все черно, что хоть волком вой. Причем в любом произведении, что я читала. Если после романа Вирджинии Вулф у меня была какая-то эйфория и чувство парящего восторга, то эта вещь меня лишь угнетает... В этом наверно весь Майкл Каннингем. Беспросветность жутчайшая... Нет, я конечно понимаю, что вся наша жизнь не сахар и состоит из разных мгновений, но все же... Ведь есть же те самые незабываемые часы, в которые мы ощущаем всю полноту жизни и счастливы до упоения. К этим часам автор и сводит свою историю... И при этом мрачность и унылость берут верх надо мной...

А так неплохая вещь для любителей Вирджинии Вулф и ее *Миссис Дэллоуэй*. Автор творит в лучших традициях, переиначивая все на современный лад и создавая полотно из нескольких историй. Все очень в стиле Вулф и вместе с тем совершенно на современный лад. Пространство, время, сны, события... Все это связывает между собой судьбы людей, которых разделяют пространство и время. Все это очень здорово показано. И все же главная тема романа для меня - тоска и грусть по упущенным возможностям. Это зависть молодости, тому периоду, когда весь мир лежит у твоих ног и кажется что все впереди... Это вообще, как мне кажется, сквозная тема автора в его творчестве. И именно это его умение передать все эти ощущения и заставляет возвращаться к его романам вновь и вновь.

Три женщины, три истории. Фильма я, кстати, до сих пор не видела, хотя давно собираюсь, наслышана много хорошего. Да и Оскар для Кидман за нос госпожи Вулф одно время не сходил с заголовков...

Вирджиния Вулф в Лондоне, страдая от мучительных головных болей и депрессии, пишет свой самый известный роман. Конечно, понятно, чем закончится линия, зная о судьбе Вулф, без спойлеров, ага.

В Ричмонде Лора Браун страдает от кризиса: от неё ожидают, что она должна быть отличной женой и матерью, выпекая совершенные глазурированные торты на день рожденья мужу, а ей просто хочется побыть в одиночестве в гостиничном номере и почитать роман Вирджинии Вулф. Иногда пузырёк с таблетками ей кажется единственно верным решением.

В Лос-Анджелесе Кларисса собирается покупать цветы для приёма. У Клариссы вся жизнь как будто б не её жизнь, а проживание жизни совсем другой Клариссы из романа миссис Вулф. Даже Ричард, шагнувший из окна не придаёт реальности её существованию. (Во всяком случае, по моим ощущениям).

Какие они в Англии все хрупкие, мама моя дорогая, чуть что и депрессия задавит. Читать было познавательно, но непонятно во многом, в смысле понятно, но неприменимо по отношению к себе. От такой депрессии и меланхолии надо лечиться в наше время и в наших широтах, это однозначно!

Каннингем, конечно, монстр, весь роман - это сплошное удовольствие, можно разбирать на цитаты, примеры, и сравнения, а так ли я живу, как мне нужно. Безумие - бог этих героинь, которому они трепетно сносят свои чувства и часы, которые не живутся, а проживаются. Это грустно, на самом деле.

Мы отказываемся от вечеринок; бросаем наши семьи ради одинокой жизни в Канаде; мы пишем книги, не способные изменить мир, несмотря на наш дар и непрекращающиеся усилия, несмотря на наши самые смелые ожидания. Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим – все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие – такое бывает несколько чаще – гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или – если очень повезет – самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве что маленьких детей (а может быть, и они не исключение), знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые. И тем не менее мы любим этот город, это утро; мы – постоянно – надеемся на лучшее.

Огромное спасибо ежегодному флешмобу, иначе так и оттягивала бы "Часы", хотя Каннингема очень люблю. Роман грандиозен.

Жизнь. Удалась? Когда решить это? На смертном одре? Или в 18 лет в порыве юношеского максимализма? Когда приходит время это почувствовать? Когда ты покупаешь цветы к вечеринке? Когда ты просыпаешься рядом с любимым мужчиной? Женщиной? Или, может быть, просто жизнь. Может быть, глупо вешать на нее ярлыки, а надо просто жить, просто любить каждый миг, каждый час.

В голове вьется рой вопросов. Таких, как выше, и ряд других, подобных. "Часы" - это одно из тех произведений, которые "специализируются" на вопросах, а не на ответах. Каннингем слишком много связывает воедино, слишком легко и изысканно сплетает вместе множество мыслей, идей, образов, параллелей, аллюзий, чтобы книгу можно было назвать простой и однозначной. Хотя ведь с другой стороны, это ведь жизнь. А кто и когда видел, чтобы она была простой? И пусть со стороны она проста и безоблачна, но кто дасть гарантию, что она такова на самом деле? Вспомните, Китти из линии о миссис Браун, да и саму Лору тоже. Им, небось, завидовала половина района, если не весь. И что? Жизнь удалась?

Мне кажется, нетрадиционность многих пар в книге только усиливает ощущение спутанности и переплетенности. Ведь никто не знает, что на роду написано, что будет завтра. Все зыбко. Твоя дорога может пересечься с дорогой любого другого человека на этой земле. И живущего одновременно с тобой, и утонувшего еще до твоего рождения.

И кстати про утонувших... Образ Вирджинии Вулф великолепен. Очень понравилось, как Каннингем обыграл эпизод с остановившейся машиной возле цветочного магазина. Мотив бессмертия всегда идет рядом со смертью. Вирджиния Вулф бессмертна, также как и миссис Дэллоуэй. Потрясающе звучат отголоски этой идеи в устах умирающего Ричарда, которой рассказывает, какую книгу ему хотелось бы написать, и сомневающегося, что его стихи переживут его, а не умрут вместе с ним. У Каннингема, как у Писателя с большой буквы, слова о писательстве оказываются окропленными кровью.

Мастерство автора порой поражает. Как же вчитывалась я, не в состоянии насытится, в описания Ричарда, Луиса, Нелли:

Here it is then: the challenge thrown down. Unless you'd like something fancier. So the subjugated Amazon stands on the riverbank wrapped in the fur of animals she has killed and skinned; so she drops a pear before the queen's gold slippers and says, "Here is what I've brought. Unless you'd like something fancier."

Мощно. Метко. Иногда даже слишком. Ну, вы понимаете, о чем я...

P.S. Считаю абсолютно необходимым прочтение "Миссис Дэллоуэй" Вирджинии Вулф перед тем, как приступать к этому произведению. Абсолютно необходимым, иначе сотни комнат так и останутся неизведанными, так как у вас не будет к ним ключей.

8 / 10