Сумерки хищников

3

Накануне, Стамбул

В тот самый момент, когда на экране смартфона появилось слово «шпион», колокольчик лифта звякнул. Майя отскочила в сторону и спряталась за столбом.

Она ожидала увидеть агентов МИТ, турецкой Национальной разведывательной организации, но из кабины вышла Эйлем с сумкой на плече. Не обнаружив подруги в машине, она пришла в растерянность.

Несколько раз окликнув Майю по имени, она прошлась по парковке туда-сюда и вернулась к машине. Из укрытия Майя заметила, что Эйлем отправляет кому-то эсэмэску; но ее смартфон молчал, из чего она заключила, что сообщение предназначалось не ей, и нехорошее предчувствие усилилось. Майя дождалась, чтобы Эйлем села за руль и включила зажигание, подкралась к «ауди» и резко распахнула дверь. Эйлем с воплем подпрыгнула.

– С ума сошла, так меня пугать! Чем ты там занималась, я вся испереживалась!

– Но, очевидно, не настолько, чтобы меня дождаться, – отозвалась Майя, усаживаясь на пассажирское сиденье.

Она подцепила сумку Эйлем, лежавшую сзади, и вытащила ее смартфон.

– Какой у тебя ПИН-код?

– Что на тебя нашло?

Майя резко схватила ее за руку и заставила прижать большой палец к сканеру отпечатков пальцев внизу экрана.

– Кому ты писала?

– Отдай мне мой телефон!

Майя торопливо прочла последнюю отправленную эсэмэску.

– Кому адресовано это сообщение?

Щеки Эйлем покраснели.

– Это не то, что ты думаешь…

Не дав ей времени на оправдания, Майя вцепилась ей в горло.

– Отвечай, или я сожму покрепче.

Эйлем с трудом могла дышать, она попыталась вырваться, но силы были не равны.

– Я задыхаюсь!

– Ну так это мне и нужно. На кого ты работаешь?

– Они меня заставили, – простонала та.

Майя отпустила ее и влепила мощную пощечину. Обессилевшая Эйлем втянула воздух и зашлась в кашле, потерла щеку и снова закашлялась.

Майя задумчиво смотрела на смартфон:

– Нас прослушивают?

– Нет. – Взгляд Эйлем метнулся к сумочке, лежащей у ног Майи.

Попросив у нее разрешение взять свои вещи, турчанка вытащила футляр для очков и показала на крышку. Механизм спрятан в кнопке. Открываешь футляр – и микрофон включается, закрываешь – переходит в спящий режим. Просто и хитро́. Вот почему Виталик удивлялся, что шпион работает с перебоями. Дело не в поломке, оказывается, это обычный управляемый жучок… Майя прижала палец к губам Эйлем, показывая, что ей следует помолчать. Включила микрофон, снова открыла правую дверь и тут же захлопнула, как если бы только что села в машину.

– Прости, у меня ноги затекли. Тебе удалось забрать мои вещи? – спросила она непринужденным голосом, чтобы одурачить тех, кто за ними шпионил.

– Да, – слабо отозвалась Эйлем.

– Давай, поехали. – И Майя опустила стекло.

Машина поднялась по пандусу парковки и выехала на улицу Мешрутиет. Эйлем тут же свернула направо и вырулила на широкий бульвар Рефика Сайдама. На первом же красном светофоре Майя зашвырнула футляр для очков в кузов пикапа, поравнявшегося с ними.

– У тебя больше ничего нет?

– Нет, клянусь.

– Кто поверит слову лгуньи? Здорово придумано, микрофон включался каждый раз, когда ты доставала очки. «У Николь», чтобы изучить меню, в кафе «Пьер Лоти», где тебе так не терпелось сделать заказ… Ты убирала их в футляр и выключала микрофон в отеле, чтобы никто не слышал наши стоны, а за рулем надевала. Геолокация постоянная, а прослушка по запросу. Надеюсь, этот пикап едет на другой конец Стамбула, тогда у нас будет немного времени. Почему они не устроили на меня засаду?

– Они знали, что ты увертливая, и считали, что такой маневр слишком опасен.

– Кто «они»?

– Ты сама прекрасно знаешь.

– Почему турецкая разведка заинтересовалась моей персоной?

– Без понятия, я не пользуюсь их особым расположением. Я должна была просто обеспечить им возможность услышать все, что ты говорила, в том числе и в мое отсутствие.

– Ясно. Когда ты была в ванной, футляр лежал на тумбочке у кровати на тот случай, если я кому-то позвоню.

– Но ты вышла из номера… Майя, у меня не было выбора, правда.

– Выбор есть всегда.

– Только не здесь, только не у женщины, которая любит женщин. И вообще лесбиянка ты или нет, когда к тебе заявляются люди в черных костюмах и угрожают засадить тебя в тюрьму, если не будешь сотрудничать, выбирать не приходится. После попытки переворота выкрутились только те, кто поддерживает режим, а оппозиция чахнет за решеткой. Они могли обвинить меня в посягательстве на общественную нравственность, у них были фотографии, пойми! – взмолилась Эйлем со слезами на глазах.

– Я понимаю только, что вы отреклись от демократии, но это ваша проблема, а не моя. Какую хоть причину они тебе назвали?

– Никакой, объясняться не в их привычках. Они приказывают, ты повинуешься. Я должна была держаться рядом, сообщать им, что ты делаешь, с кем встречаешься.

– И все-таки почему? – настаивала Майя, повышая голос.

– Говорю тебе, не знаю.

– Я тебе не верю!

– Единственное, что я знаю, – их всполошила та фотография из твоей сумки.

– Как они добрались до моей сумки?

Эйлем молчала.

– Понятно…

– Мне было велено сфотографировать все содержимое.

– Получается, когда ты с невинным видом спрашивала меня, кто эта девочка, ты тоже лгала. Но ты не могла это сделать, пока я спала, – у меня слишком чуткий сон, я бы услышала, как ты встаешь.

– Когда ты куда-то ушла, не знаю куда, ну, пока я принимала ванну, ты оставила сумку в номере. Я сделала то, что они велели, и получила в ответ эсэмэску с требованием не спускать с тебя глаз и попытаться вызнать у тебя все об этой девчушке. Я тоже поехала во Французский институт, на тот коктейль. Они дали мне приглашение, я должна была закатить тебе сцену ревности, чтобы оправдать свое появление, а потом сообщить им, с кем ты встречалась. Но я не успела доехать, ты предложила мне встретиться.

Майя погрузилась в задумчивость, мысленно прокручивая все события с момента прилета в Стамбул.

– Когда именно агенты МИТ к тебе заявились?

– Вскоре после твоего первого звонка из отеля. Ты, конечно, не захочешь взглянуть на ситуацию под таким углом, но на самом деле это ты подвергла меня опасности.

– Что произошло после того, как я ушла с коктейля?

– Мне пришлось сообщить им, что мы встречаемся в кафе у моста… И да, они были там.

Майя повернулась к заднему стеклу.

– Не беспокойся, – продолжала Эйлем, – если они еще следят за нами, то держатся на приличном расстоянии. К тому же они теперь, по-видимому, едут за пикапом, в который ты зашвырнула мои очки. Дай мне возможность искупить свою вину, скажи, куда тебя отвезти. Я найду оправдание, объясню, что мы расстались, но я не могла их предупредить. Скажу, что у меня украли сумку…

– Остановись на следующем светофоре, – приказала Майя.

Эйлем оглядела пустой перекресток.

– А теперь что?

– Вылезай, домой как-нибудь сама доберешься.

Эйлем припарковалась у тротуара и застыла, не выпуская руль.

– Майя, уверяю тебя, я…

– Заткнись. Сама не знаю, почему я еще не отлупила тебя так, как ты этого заслуживаешь.

– А что я должна была сделать? Остаться верной тебе и угодить за решетку?

– Люди ведут себя храбро не ради других, а ради самих себя. Вот только для храбрости нужно иметь какие-то убеждения.

– Женщине лучше не ходить одной по этому кварталу, здесь опасно, пожалуйста, довези меня хотя бы до стоянки такси.

– Опасно быть рядом с тобой. Забирай свои вещи, наши дорожки расходятся.

4

День шестой, особняк

«Группа» снова сгрудилась вокруг Алика. Сунув руки в карманы, он изложил план, придуманный братом. У каждого будет своя партитура, временные рамки концерта очень жесткие.

– Мы атакуем по двум фронтам, – объявил он. – Сначала взломаем почтовые ящики банковских менеджеров наших пятидесяти объектов, а сразу же после этого возьмем под контроль мобильники самих объектов, но не так, как вы собирались; будем действовать более оригинально. У нас будет несколько часов на то, чтобы получить данные об их коллегах и близких, в этом нам помогут календари и переписка. Затем мы разузнаем все их хобби, все их страстишки, тайные и не очень. Гольф, огнестрельное оружие, машины, обнаженка… Ну, вы уловили идею. Суть в том, чтобы их можно было разделить на группы по увлечениям.

Екатерина восхищенно слушала Алика. Она еще не поняла, к чему он клонит, но братья определенно умели работать методично. Матео, не столь терпеливый, перебил его и потребовал разъяснений.

– Можешь сказать, зачем все это нужно?

– Для первого этапа нашей кибератаки – мы разошлем им короткие ролики со знакомых им адресов, чтобы они ничего не заподозрили, и устроим все так, чтобы они поскорее их просмотрели.

– Чем обычные видеовложения могут быть полезны для кибератаки?

– Подумайте о видеороликах, которые разлетаются по всей сети в течение дня. Уморительные животные, удачные – или не слишком – трюки каскадеров-любителей, зрелищные происшествия, перед которыми невозможно устоять. Кто в наше время не смотрит что-то в этом роде? Безобидный вуайеризм – по крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не спрячет в этих роликах свой код. Проигрыватель смартфона – это специальное приложение, которое расшифровывает данные и воспроизводит изображения в определенном, заданном порядке. Если он получит особые указания, его «гены» мутируют и функции изменятся. Проигрыватель можно перепрограммировать, сделать умнее, наделить способностью действовать по команде. Любители фильмов для взрослых первыми попались на эту удочку. Злонамеренные хакеры активируют камеру их смартфона или планшета и записывают на видео без их ведома, а потом шантажируют, угрожая разослать эти интимные моменты их контактам. Это лишь один из примеров, и, уверяю вас, в нашем случае речь шла о другом. Программа, разработанная Витей, куда изощреннее, она позволит членам «Группы», сидящим в донжоне, управлять мобильными устройствами наших объектов так, как если бы они были у хакеров в руках. Когда они будут совершать денежные переводы, то смогут прочитать запросы проверки подлинности от банков в реальном времени и ответить на них вместо клиентов. Так можно будет обмануть системы защиты банков одну за другой. И – вишенка на торте – поскольку мобильные телефоны будут оставаться у владельцев, геолокация подтвердит, что они в обычном для них месте.

– И никто ничего не заметит?

– Ну да, потому что программа Вити не включает экраны, «Группа» сможет действовать на расстоянии, не рискуя выдать себя.

– А если кто-то из объектов будет пользоваться смартфоном во время атаки?

– Хакеры это заметят и подождут, пока он не займется чем-нибудь другим. Но наша команда должна была решить другую проблему, прежде чем подняться в донжон, и проблему важную.

– Куда перевести двести пятьдесят миллионов долларов, которые они похитят?

– Именно.

– У меня есть идея, – вмешалась Дженис.

Все присутствующие повернулись к ней.

– Это уже не государственная тайна, Матео и Екатерина в курсе. Во время расследования деятельности Эйртона Кэша я внедрилась на серверы одного джерсийского банка. И, как я говорила Матео и Екатерине, у меня осталась маленькая лазейка туда. Нам нужно спрятать добычу, прежде чем разделить ее между жертвами, а что может быть лучше для этой цели, чем мутное офшорное финансовое учреждение?

– В этом есть суть, – согласился Витя.

– Смысл, – поправила Дженис.

Тот скорчил ей страшную рожу.

– Кстати, вы думали о том, как мы будем распределять эти деньги? – спросила Екатерина.

– Что-то ты слишком молчалива, – прошептал Диего на ухо сестре.

Корделия смерила его равнодушным взглядом наглого ребенка, подошла к Алику и принялась излагать «Группе» результаты работы, которую она проделала после смерти Альбы.

– За три года расследований я взломала системы сотен больниц. Хотя мне не удалось найти формальных доказательств преступлений наших объектов, я собрала впечатляющее количество данных о пациентах, поступивших в отделение неотложной помощи в состоянии диабетической комы. Из отчетов судебных медиков я смогла узнать, кто из них не выжил из-за того, что слишком сильно разбавлял инсулин или вообще не мог себе его позволить. В моей зловещей базе данных около десяти тысяч случаев, от этого кровь в жилах стынет. Что еще циничнее, расходы на оказание экстренной медицинской помощи пришлось компенсировать их семьям. Астрономические суммы в добавление к тратам на похороны. Скорбящие родители разорились в одночасье, став побочными жертвами махинаций с ценами на лекарства. Мы не вернем им тех, кого они потеряли, но по крайней мере избавим от долгов.

Алик и Витя были в бешенстве. Они прекрасно знали, во что обходятся медицинские услуги, ведь Вите пришлось провести немало восстановительных операций.

– Очень хорошо, – заговорил Матео. – Давайте распределим задачи. Корделия и Диего составят список банковских счетов бенефициаров нашей операции. Мы с Екатериной внедрим видеоролики, закодированные Витей и Аликом. А Дженис откроет для нас двери джерсийского банка, благодаря чему мы сможем спокойно перераспределить средства.

– Пожалуй, я впервые слышу слово «благодаря» применительно к JSBC, – ехидно заметила Дженис.

Алик знаком дал понять, что пора переходить к действию.

– Это определенно сильнее тебя, – бросила Екатерина Матео, поднимаясь на ноги.

– Что сильнее меня?

– Желание взять на себя роль шефа, – ответила она.

– А у меня сложилось впечатление, что в этом танце ведут близнецы.

– Пойдем посмотрим на пресловутый донжон, мне так не терпится, что я почти забыла о Бароне с его шайкой!

– Ты серьезно?

– Нет, конечно.

У большой лестницы в холле Витя отъехал немного назад, к платформе подъемника. После этого маневра он вытащил из кармана пульт и начал медленно возноситься в донжон.

– Я же говорил, вас еще ждет немало удивлятельного.

– Удивительного, – поправила Дженис.

– «Долго ты будешь докапываться», так правильно?! – прокричал он со второго этажа.

5

Стамбул

Цепляясь за дверь машины, Эйлем в последний раз взмолилась о прощении, но Майя тронулась, не сказав ни слова. Она ехала уже полчаса не останавливаясь, телефон лежал на пассажирском сиденье. Виталик дал ей адрес, по которому ее будет ждать знакомый, пообещав, что тот поможет ей выбраться из страны. Но встреча назначена на одиннадцать утра завтрашнего дня, а она не собирается всю ночь кататься вокруг города. У нее достаточно наличных, чтобы залить полный бак, но недостаточно для ночевки в отеле, а кредитку использовать слишком опасно. Агенты МИТ скоро поймут, что она их облапошила, если, конечно, Эйлем их еще не известила. Турецкая разведка не будет больше довольствоваться слежкой – она выйдет на охоту. Теперь, когда Майя знала, что ее смартфон не был взломан, она могла спокойно запустить приложение с GPS-навигацией и изучить карту региона. Она пересечет границу с Болгарией, доберется до столицы и улетит в Париж первым же самолетом. Майе нравилось ездить по ночам, а до Софии всего шесть часов на машине. Остается только принять важное решение: продолжать ехать по трассе или выбираться проселочными дорогами. Крупные пограничные посты, скорее всего, предупреждены о том, что она в розыске; но на небольшой дороге фары одинокой машины ночью будут опасно заметны. Майя включила радио, нашла частоту с альтернативной музыкой и вдавила педаль газа. У машины Эйлем мощный двигатель, она проверит, на что он способен.

На Е80 было довольно пусто, Майя бросила взгляд на стрелку спидометра и решила немного снизить скорость, чтобы ее не остановили. Ограничившись превышением на десять километров в час, она продолжила размышлять, какой маршрут ей выбрать, когда она доберется до Эдирне. На полпути ей вспомнились новости, прочитанные несколько лет назад, – новости, которые меняли все ее планы. В 2015 году правительство Болгарии приказало армии возвести трехметровое металлическое заграждение на всей протяженности границы с Турцией. Это предприятие вызвало скандал в СМИ и в Брюсселе – решение о строительстве «забора» принималось без ведома Европейского союза и, уж конечно, без его одобрения. И тем не менее, невзирая на правила, колючая проволока, инфракрасные камеры, патрули и постоянное наблюдение сделали границу фактически неприступной для беженцев. Майя вспомнила также реакцию Эйлем в каракёйском кафе: увидев фотографию девочки, турчанка принялась обвинять Европу в бездействии перед лицом трагедии народа, страдающего от тирании Асада. Майя бежала из Турции с неприятным осадком на душе. Она рассчитывала, что поездка в Стамбул станет последним заданием от разведки, и заканчивать работу провалом было горько. Но помимо уязвленного самолюбия ее беспокоила участь девочки, а еще тот факт, что она ничего – или почти ничего – не узнала о ней. Майе захотелось развернуться, но она тут же одернула себя; работа в «Группе 9» научила ее одумываться вовремя.

Майя остановилась на заправке, но решила сначала выпить кофе, а уж потом залить полный бак: ей это было необходимо, и к тому же она собиралась воспользоваться передышкой, чтобы обдумать новый маршрут.

В кафе не было ни души. Единственный звук – тихое гудение – исходил от ряда автоматов с напитками, сэндвичами и сладостями. Майя нашла на дне сумки немного мелочи и подождала, пока стаканчик наполнится темной дымящейся жидкостью. Усевшись за высокий столик, она снова открыла карту на смартфоне. Можно поехать на юг и попробовать пробраться в Грецию. Однако риск задержания будет не меньше. «Если, конечно, не удастся смешаться с толпой беженцев на границе», – подумалось ей. Ужасно циничная мысль, учитывая задание, приведшее ее в Турцию. Но перед глазами пронеслись сцены произвола греческой полиции по отношению к спасающимся от войны сирийцам, и она отбросила эту идею.

Майя допивала последний глоток кофе, когда за ее спиной послышался звук раздвигающихся дверей.

– Туристка? – спросил вошедший.

Майя сделала вид, будто не поняла, что обращаются к ней.

– Туристка? – Мужчина облокотился о ее столик.

Вот настырный, только этого ей не хватало. Приземистый, лицо квадратное, нос кривой и взгляд совершенно невыразительный. За стеклом она заметила его любопытного товарища, нарезавшего круги вокруг «ауди» и с жадностью разглядывавшего колесные диски.

– Вы говорите по-английски? – спросила она бесстрашно.

Мужчина покачал головой.

– Тем хуже, – ответила Майя и подхватила сумочку.

Вежливо помахав ему, она неторопливо двинулась к выходу.

– Кофе? – предложил мужчина, приближаясь к ней.

Майя широко улыбнулась и указала на часы на стене, давая понять, что ей пора ехать дальше. Кафе на трассе с автоматами вместо продавцов могут превратиться в западню. И зачем она так здесь задержалась? Ответ был очевиден: она не знала, куда двигаться дальше, чтобы не подвергнуть себя опасности. Мужчина нагло положил Майе руку на плечо, настойчиво предлагая ей кофе, которого ей совершенно не хотелось.

– Нет, благодарю вас, – ответила она немного тверже.

– Француженка? – спросил мужчина.

– Бельгийка, – солгала Майя.

– А, Бельгия… мило.

– Вы говорите по-французски? – спросила она.

– Немного, – ответил он с ужасным акцентом. – Машина очен маленький… Бельгия… очен далеко! Самолет быстро, – и расхохотался, явно довольный своей шуткой.

– У меня голова кружится! – ответила Майя с натужной улыбкой, продолжая идти к двери.

Когда она оказалась снаружи, подельник поднял голову и отбросил сигарету. Следует действовать быстро, если она хочет выбраться из этого осиного гнезда. Она почувствовала, что первый подошел сзади, и резко развернулась, готовая обороняться.

– Чего тебе надо? – бросила она. – У меня нет денег.

Он смерил ее презрительным взглядом и крикнул подельнику: «Kiçini kaldir!»

Что означало буквально «Двигай задницей!». Тот повиновался и приблизился к ним.

– Кофе нет… тогда документы! – потребовал мужчина тоном полицейского, уверенного в своей власти.

«Если он и правда полицейский, то какого рода?» – встревожилась Майя. Она ответила ему прямым взглядом и стала любезнее.

– Хорошо, кофе… Но платите вы.

– Документы! – жестко повторил мужчина, потерявший всякое желание изображать соблазнителя.

Майя вытащила из сумки паспорт и показала ему. Мужчина взглянул на фотографию, по-видимому не заметив, что Майя солгала о своей национальности. Подчиненный наблюдал за ней с плотоядным видом, вызывающим желание убивать.

Внезапно на заправку свернул черный «мерседес» и остановился у бензоколонок. Внутри было две пары. Вышедший из машины водитель заметил странное оживление вокруг Майи и осведомился по-турецки, все ли в порядке. Она не ответила, и он отважно двинулся к ней. Пассажиры «мерседеса» тоже вышли, молчаливые и внимательные. Перед четырьмя свидетелями Майе вернули паспорт; мрачный полицейский высокомерным жестом показал ей, что она может убираться.

– Спасибо, – сказала она, проходя мимо молодого человека, пришедшего ей на помощь.

Она тут же села в «ауди» и резко тронулась.

Сердце колотилось в груди, Майя ругала себя за то, что не вспомнила о заграждении раньше. Ей нужно было принять какое-то решение и следовать намеченному пути. Вернуться в Стамбул, чтобы встретиться там со знакомым Виталика, пусть даже ради этого ей придется сидеть в машине до завтра, казалось наиболее разумным… Или все-таки попытаться проехать в Грецию, но для этого ей придется перебраться через Марицу. Чуть выше Эдирне реку пересекал большой мост, а другой, поменьше, был отмечен на карте к югу от города. Дорога вела к КПП Пазаркюле. Она попытает удачу здесь, а если увидит, что граница слишком хорошо охраняется, развернется. Теперь, когда у нее был план, она почувствовала себя немного спокойнее.

Еще час, и она выберется из этой переделки. Майя съехала с трассы и оказалась в Эдирне. Розовые и белые дома обрамляли узкие улочки. Днем эти кварталы были наполнены суетливой, громкой жизнью – детские крики, вопли торговцев и шум машин смешивались с призывами муэдзина. Ночью же город словно вымирал. Она проехала мимо пустых прилавков вдоль большого базара. На фоне черного неба вырисовывались четыре высоких минарета мечети Селимие. Майя двигалась дальше на юг, огни Эдирне остались за спиной и вскоре исчезли.

Переехав через реку, француженка миновала село Караагач и снова оказалась среди полей. Прибавив громкость радио, она принялась подпевать, чтобы подбодрить себя.

В зеркале заднего вида вспыхнули слепящие фары.

– Майя пыталась вернуться в Париж… Выходит, она не получила сообщение, которое Витя и Алик разослали всем членам «Группы»?

– Да, они думали, что она встретится с их знакомым в Стамбуле и тот отвезет ее в Киев. К тому же Алик опасался, что ее телефон на прослушке, и не стал отправлять ей сообщение, чтобы его не перехватили.