Трясущимися руками старушка развернула самодельный тканевый мешок с ручками и положила туда буханку. Затем она достала из кармана объёмной вязаной кофты кошелёк, и внимательно изучив каждую монету, рассчиталась без сдачи. В очереди была тишина. Пятеро человек молча и терпеливо ждали.

-Спасибо, моя хорошая…Спасибо…

–На здоровье, Ивановна! -ответила продавщица, и уже более серьёзным тоном спросила у мужчины, стоявшего следующим в очереди, -Вам что?

Пожилая женщина опустила голову и медленно, прихрамывая, вышла из магазина.

На улице было по-летнему тепло. Конец апреля радовал хорошей погодой. Солнце залило дворы, поля, видневшиеся из-за домов, расположенных по обе стороны центральной деревенской улицы. Воробьи облюбовали бетонные ступени у входа в магазин и скакали по ним, греясь на тёплом весеннем солнышке.

Ивановна медленно преодолела три ступени. Воробьи обиженно разлетелись в стороны. Но стоило женщине отойти от магазина на несколько метров, пернатые снова заняли свои тёплые места на бетонной лестнице.

Пожилой женщине предстоял немалый путь. Анна Ивановна жила на противоположном конце деревни, примерно в километре от сельского магазина. Конечно, молодой здоровый человек с лёгкостью бы преодолел это расстояние. Но для пожилой женщины это было серьёзным испытанием.

Раз в три дня Ивановна приходила за свежим хлебом. В деревне ее все знали. Женщина прожила здесь всю свою жизнь. Ее уважали и любили односельчане.

Пройдя войну, она, как никто, знала цену человеческой жизни. Была добра и отзывчива. Муж, Петр, умер 16 лет назад, и старушка жила одна. Из хозяйства остались лишь несколько кур-несушек.

Анна Ивановна то и дело останавливалась. Ей было сложно идти. Внезапная апрельская жара усугубляла ситуацию…Несколько раз она присаживалась на лавки, которые, благо, были практически у каждого дома. Если во дворе кто-то был, со старушкой обязательно здоровались и заводили разговор. Односельчане спрашивали о здоровье, о самочувствии, часто интересовались, не нужна ли женщине помощь по дому. Бабуля всегда отказывалась. Все местные знали, о чем Анна Ивановна будет с ними говорить, но все равно заводили с ней беседы. Кто-то из вежливости, кто-то из жалости.

А говорила женщина всегда о сыне. О ее единственном горячо любимом сыне, по которому Анна Ивановна очень тосковала. И всегда ждала. Каждый день. Бабушка с горящими глазами говорила о нем всем, кто заводил с ней разговор. Рассказывала, как он, будучи маленьким мальчиком, нёс домой из магазина свежий хлеб, и обязательно откусывал горбушки. Как она, тогда ещё молодая и здоровая, ругала сына всякий раз, когда он приносит покусанную буханку. Ах, как же любил он этот свежий ароматный хлеб! И вот сейчас, она несёт домой такой же, вкусный и мягкий хлеб с хрустящей корочкой. А вдруг, он приедет?!

Женщина снова присела. Она расстегнула три верхние пуговицы своей тёплой кофты, когда-то ей же самой связанной.

Затем Анна Ивановна аккуратно нажала через тканевую сумку на буханку и блаженно улыбнулась: «Ещё тёплый! Андрюше понравится!»

Андрей не приезжал 16 лет. Ивановна не видела сына с похорон мужа, и материнское сердце разрывалось от тоски. Сын жил на Севере. После службы поехал туда работать. Встретил женщину. Там и расписались. У Анны Ивановны было двое внуков.

Сын звонил редко. А в последний год от него вообще не было вестей. Пожилая Женщина не знала, что уже стала прабабушкой: ее внучка Аня год назад родила малыша. Не знала женщина и того, что сын уже давно развёлся. Что дальнейшая жизнь его сложилась совсем не так, как хотелось бы его любимой пожилой маме…Весь последний год Андрей сидел в тюрьме. Заступился на улице за пожилую женщину, и немного не рассчитал свои силы…Мужчина, пытавшийся отобрать у бабули сумку, до сих пор находился в коме. Пока шло следствие, Андрей находился в следственном изоляторе. Его не навещали ни дети, ни бывшая супруга, и никто, собственно им не интересовался. Мужчина каждый день думал о маме. Как она там?..

Пожилая женщина каждый вечер садилась возле окна, и вглядывалась в темноту ночного села…Перед ней на выстиранной льняной белой скатерти лежала буханка хлеба. Она слушала гул изредка проезжавших мимо машин, и каждый раз ее сердце замирало, когда какая-нибудь машина сбавляла скорость. Анна Ивановна прислоняла лицо к самому стеклу и вслушивалась…Нет, не он…Ближе к полуночи старушка заворачивала хлеб обратно в льняную ткань, выключала свет и шла спать.

Солнце нещадно палило. Анна Ивановна вытерла лоб ладонью и продолжила путь.

Каждые три дня – свежий хлеб. Каждый день– ожидание и отчаяние. И почему она не послушала сына и не переехала тогда к нему? Ведь звал же…Тогда, 16 лет назад, он несколько раз предлагал ей уехать. Женщина отказалась. Она не представляла себя, живущей в городе. Ее это даже пугало. Тогда Анна Ивановна была ещё полна сил, здоровье ее было крепким. Сын сетовал на то, что между ними огромные расстояния, и что он не сможет к ней часто приезжать, ведь у него совсем маленькие дети, четырёх и трёх лет. И что лучше было бы ей уехать с ним, но женщина осталась в деревне…А сейчас…Ноги плохо ходят, зрение сильно упало, а больные суставы напоминают о себе каждую ночь. Как же она устала… Вот приедет Андрюшка, тогда и помирать можно.

Женщина подходила к своему дому. По залитому солнцем асфальту катались на велосипедах соседские мальчишки. Они громко и весело переговаривались, смеялись и дурачились. Анна Ивановна улыбалась им. Она даже на секунду остановилась: ей показалось, что она увидела в одном из мальчиков своего Андрея! «Андрюша…Сынок…», -прошептала Анна Ивановна. Мальчик подъехал ближе, и старушка смогла его разглядеть. Господи! Как же похож…

Анна Ивановна отворила свою калитку. Она спешила скорее завернуть ещё тёплый хлеб в льняную ткань-ведь так он дольше останется свежим. Старушка зашла в сени и присела на лавку. Она сняла кофту, положила ее рядом и достала буханку из сумки. Ароматная....

16 лет ожидания и переживаний подкосили здоровье старушки. На селе ее давно считали сумасшедшей. Старой выжившей из ума женщиной.

Но материнское сердце не хотело верить, что сын больше никогда не приедет, или, что, не дай Бог, с ним что-то случилось.

Вечером старушка достала хлеб и в который раз села на привычное место у окна. На деревню опускалась ночь.

Тишину тёплого апрельского вечера нарушал лай соседкой собаки. Но в скором времени и он перестал быть слышен. Женщина вздохнула. Двенадцать. Затем, посидев ещё немного, Анна Ивановна заботливо завернула хлеб в льняную ткань и пошла спать.