Деревенские истории

Глава 2

Егор Александрович много трудился, он вставал в пять утра и ложился ближе к полуночи. Поначалу сам доил коров, принимал телят, готовил корм и раздавал сено. Позже, когда оформил необходимые для продажи сельхозпродукции документы, нанял работников из местных жителей.

Так мужики, не знающие куда себя деть в загибающейся деревне и целыми днями глушившие самогон, вдруг стали востребованными кадрами. Женщины, всю жизнь выживающие на пособия и пенсии, стали получать неплохие деньги за работу в коровнике.

Уже через три года маленькая ферма превратилась в большое хозяйство с техникой и лесозаготовительным предприятием. Теперь уже никто не смеялся над фермером. Егора Александровича уважали, считали кормильцем, но всё также за глаза называли Косолапым, это прозвище приклеилось к нему намертво.

Настенька несколько раз приезжала к папе погостить на пару дней, но чаще Егор сам ездил к дочери в город. Он всё также нежно любил своих девочек, и где-то в глубине души надеялся, что Вика одумается, и они опять заживут вместе одной семьёй.

Но Викторию совсем не интересовал бывший муж, через год после того, как он уехал в деревню, она прислала ему документы о разводе. В решении суда было указано, что имущество поделили по соглашению, а дочь остается жить с матерью. Вот и всё, что мужчина понял из документа.

Этим решением суд расторг брак и перечеркнул двенадцать лет жизни Егора Александровича. Ох и тяжело же ему было тогда, если бы не Серёга с его молодой женой, может и не справился бы он со своим горем.

Ещё через год, сельскохозяйственное предприятие Егора Александровича было самым перспективным в области и приносило хороший доход своему владельцу. Но он всё также оставался нелюдимом, в дом к себе пускал только избранных, предметами излишней роскоши брезговал и избегал. Все свои доходы он тратил на развитие хозяйства и на благоустройство родной деревни. Работники молились на него, а местная администрация кланялась в пояс, расстилая красные дорожки при появлении благодетеля.

Однажды в начале весны, Егор поздно вечером возвращался домой из леса, где на делянке молодые работники утопили трактор. Подъезжая к дому, он заметил, что на кухне горит свет. Егор Александрович был очень аккуратным хозяином и со стопроцентной уверенностью мог сказать, что уходя свет выключал. Значит, в доме кто-то побывал без него.

Он вышел из машины, огляделся, взял в дровянике большое полено и вошёл в дом. Входная дверь была открыта, но на кухне никого не было, однако у стены валялась груда чьих то сумок и пакетов а на вешалке висела чужая одежда.

Егор положил полено на шесток, и на цыпочках прошёл в комнату, там на кровати лежали двое детей, а на диване спала его дочь Настенька.

Егор подошёл к девочке, бережно укутал её одеялом и вышел обратно. Спал он этой ночью на кухне за печкой, поскольку второй комнаты в доме не было.

Проснувшись на рассвете, Егор закрыл в комнату дверь и вскипятил чайник, ему очень хотелось знать, почему Настя приехала без предупреждения и что это за дети спали на его кровати, но будить дочь не стал.

Попив чаю, Егор вышел во двор. Он привык контролировать всё на своих предприятиях, от количества полученного молока на утренней дойке, до запившего в очередной раз токаря.

Ничего не могло укрыться от глаз хозяина, и если поначалу работники пытались что-то тащить с фермы, памятуя старые привычки, то теперь, наученные горьким опытом, боялись даже подумать о воровстве. Всё знал и подмечал Егор Александрович, пьяниц и воров гнал взашей, всех, кроме Васьки токаря, поскольку его запои были одной из составляющих творческой натуры меланхольного мастера.

Знал Егор и о семьях своих работников, о проблемах, болезнях и как мог поддерживал людей, если была такая необходимость. За это и ценили работники Косолапого, за справедливость и доброту.

Совсем недавно снизошла блажь на Егора Александровича, решил он лошадей разводить, не то что бы дело прибыльное, скорее ностальгия по юности. Тогда всё другим было и поля и леса и люди. Захотелось ему, как раньше, сесть на рассвете на коня и помчаться в поле, где пахло свежескошенной травой и стрекотали кузнечики, чтоб прикрыв глаза, наблюдать за полоской неба, где зарождался новый день.

Часто теперь он бывал на конюшне, спокойно ему тут было и хорошо.

Вот и сейчас первым делом Егор пошёл проведать лошадей, затем доехал до коровника, съездил в поле, проверил подготовку к посевной, посмотрел силосные ямы и к завтраку явился домой.

Настюша сидела за столом, кормила кашей двух одинаковых пацанов, которым на вид было года по три, не больше. На столе стоял горячий чайник, лежал свежий хлеб, его приносили с утра с пекарни, и кастрюлька с кашей.

– Привет, папа, ты почему не разбудил меня вчера? – девочка соскочила с лавки и бросилась на шею к отцу.

– Да что я зверь что ли, ребёнка посередь ночи поднимать? Ты моя милая кушай, потом обниматься будем. Я с твоего позволения тоже позавтракаю, а затем поговорим – Егор сел за стол и ласково посмотрел на дочь – Какая ты у меня красавица, и взрослая совсем стала. Вон и кашу сама сварила.

– Папа, мне шестнадцать лет уже, в следующем году школу заканчиваю.

– Помню я, да вот только всё кажется, что еще вчера на руках качал, а сегодня уже невеста выросла – Егор Александрович очень редко эмоции свои показывал, только от дочери скрываться не нужно было, с ней он мог говорить обо всём.

После завтрака, Настя одела парнишек, и отправила на улицу погулять. Двор у дома был огорожен забором, калитка заперта на засов, так что убежать им было некуда, да и сама Настя села к окну смотреть за своими подопечными.

– Ну, рассказывай дочь, что тебя привело ко мне и кто эти ребятишки? – уселся напротив Настеньки Егор Александрович.

– Это мои братья Артём и Семён. Мы теперь с тобой жить будем. Ты сейчас не волнуйся, послушай, потом говорить будешь – Настя совсем по взрослому похлопала удивлённого отца по руке – Полторы недели назад мама погибла в аварии, нас на время к себе бабушка с дедушкой забрали. Бабушка уже опекунство оформлять начала … Папа, что с тобой?

В голове Егора всё поплыло, он больше не слышал дочь, только и смог произнести:

– Вика, моя Вика…

Затем Егор Александрович встал из-за стола и, пошатываясь, вышел из дома. Перешагнув через заигравшихся у крыльца мальчишек, он двинулся в сторону конюшни.

Придя туда, Егор долго ходил между стойлами, гладил животных и всё что-то рассказывал им шепотом. Вошедший на конюшню работник, увидев хозяина не в себе, поинтересовался самочувствием Егора Александровича, но тот прогнал его, запретив кому-то еще сегодня заходить к лошадям.

Уже ближе к вечеру на конюшню прибежала Настя, она нашла отца спящим на соломе. Лицо его было мокрым от слёз. Девушка аккуратно потрогала Егора за плечо и чуть слышно позвала:

– Папа, папочка, просыпайся. Время много, пойдём в дом. Там дядя Серёжа пришёл, ждёт тебя.

Егор открыл глаза, сел, отряхнул одежду от соломы, схватил дочь и крепко обнял.

– Почему ты не позвонила мне, когда мать погибла? Я бы приехал, я бы обязательно приехал – Егор смотрел на Настю в ожидании ответа.

– Бабушка не позволила, она сказала, что ты будешь лишним. Папа, почему ты плачешь? Мама повела себя с тобой очень плохо, это из-за неё вы расстались. Она никого никогда не любила, жила только для себя, даже погибла пьяная за рулём. Если бы не мальчишки, я давно бы переехала жить к тебе. Я никогда не прощу её за то, что она бросила тебя – Настя искренне не понимала отца, поскольку сама после смерти матери испытала лишь облегчение. Последние годы Вика много выпивала, совсем не занималась домом и детьми, а имена любовников матери Настя даже не пыталась запоминать.

– Настя, не смей так о маме! – Егор Александрович строго посмотрел на дочь – Ты зря на неё обижаешься, возможно, ей действительно было плохо со мной.

– Папа, ты себя послушай! Она ноги о тебя вытерла, из дома прогнала как собачку, а ты защищаешь её!

– Доченька, я любил её! Её одну! Я помню твою маму совсем другой, той милой и нежной принцессой, которая носилась по деревне босиком, весело смеясь от щекочущей ноги травы. Я помню, как вёл её в ЗАГС, как забирал из роддома с крохоньким сопящим комочком. Много хороших воспоминаний сохранилось в памяти и их не перечеркнёшь ничем. Я никогда не переставал любить твою маму. А теперь, я потерял её и имею право скорбеть.

Глава 3

– Пойдём в дом, ты еще толком не познакомился с мальчишками – не стала переубеждать отца Настя.

– Ты сказала, что бабушка занялась оформлением опекунства. Я думаю, мальчишки недолго пробудут у нас, скоро их заберут родители Вики.

– Папа, я не отдам мальчиков бабушке. Она говорит, что из-за них вы с мамой развелись. Она не любит Тёму и Сёму. Они ей не нужны, она только кричит и ругается. Мы буквально сбежали из дома, чтобы добраться до тебя.

– Настёна, ты останешься жить со мной, но ребятам придется вернуться к бабушке. Я не могу растить чужих детей. Да и незаконно это.

– Всё законно! По документам они твои дети! – огорошила отца Анастасия – Мама родила их через два месяца после развода и записала на тебя, поскольку их настоящий папаша к тому времени уже сбежал.

– Такого не может быть! Я не разрешал – возразил дочери отец.

– Да ей и не требовалось твое согласие! Слишком мало времени прошло после развода. Так что, теперь, после смерти мамы – они твоя обязанность, хочешь ты того или нет. Имей в виду, если ты прогонишь их, я тоже уйду.

– Давай обсудим это завтра – попросил милости Егор, сегодня он уже был сыт по горло новостями.

Вернувшись в дом, Егор Александрович и Настя застали ребят за весёлой игрой с дядей Серёжей. Тот резво скакал по полу на четвереньках, изображая ретивого коня, а мальчишки по очереди забирались на него, и, хохоча, скатывались на пол при очередном брыкании.

– Добрый вечер! – поздоровался Егор с другом.

– Вы чего это тут устроили? А ну марш в комнату, совсем загоняли гостя – прикрикнула на малышей Настя, взяла мальчишек за руки и увела к телевизору смотреть мультики.

Мужчины молча переглянулись и вышли во двор, где очень долго говорили обо всём, и лишь в конце, собираясь уходить, Сергей принёс свои соболезнования Егору. Он крепко пожал руку друга, и пообещал помогать с детьми.

Утром, Егор Александрович сам приготовил завтрак, потихонечку вошёл в комнату и стал будить дочь. Ему было нужно обсудить с ней планы на будущее.

– Настёна, просыпайся – шёпотом позвал он девочку – Вставай, доченька, пойдём со мной.

Настя проснулась и через несколько минут сидела на кухне за столом.

– Настюша, я подумал над твоими словами, ты наверно права, мальчиков бросать нельзя. Но и меня пойми, чужие они мне, может и не смогу их полюбить вовсе. Получается, ты на себя такую ответственность берёшь, справишься? Места у нас хватит, летом расширимся, денег у меня достаточно, да вот только времени свободного нет. Ты школу закончишь, потом поступать нужно, а их куда денем?

– Я заочно учиться пойду, но Тёму с Сёмой не отдам.

– А это ты зря придумала, чтобы образование хорошее получить постараться нужно! Ну да ладно, разберёмся. Пока тебя нужно в школу оформлять, а малышню в сад. Мне документы ваши нужны, где они?

– Не знаю, наверно у бабушки. Я с собой ничего не брала, кроме паспорта. А вдруг бабушка не отдаст нас тебе? Папа, ты же меня не бросишь?

– Ну что ты, доченька, я тебя никому не отдам. И братьев твоих воспитаем. Я сейчас в школу съезжу, да в сад, узнаю какие документы собрать нужно, а потом в город поеду. Ты мне номер телефона бабушки напиши, а я с ней сам поговорю. За ребятами смотри, днём Ирина придёт, жена дяди Серёжи, она тебе поможет.

Егор оделся, взял шапку и вышел на улицу. Весь день он ездил по разным инстанциям, собирал справки, документы, писал заявления. Но сначала он заехал к своей бывшей теще, с которой у него состоялся серьёзный разговор.

– Добрый день, Людмила Сергеевна – поздоровался он, заходя в свою бывшую квартиру. Они уже созвонились утром и договорились о встрече в доме Вики. Егор хотел забрать документы и вещи детей.

– Добрый ли? – тихо ответила бывшая тёща. Она очень изменилась с последней их встречи, похудела, осунулась. Весь её вид будто кричал о нестерпимой внутренней боли, которую ей придется нести с собой до конца её дней. Отец Вики не пришёл на встречу с бывшим зятем, толи не смог, толи не захотел.

– Вы поможете мне собрать детей? Мне нужны их документы и по возможности одежда, обувь, игрушки – проходя в детскую комнату спросил Егор.

– Бери всё что хочешь, нам ничего не нужно. Ты уверен, что правильно поступаешь, забирая мальчиков себе? Мы с отцом еще не такие старые и вполне справимся с ними – Людмила Сергеевна открыла комод и начала потихоньку доставать из него одежду – Документы посмотри в спальне в верхнем ящике. Там должно быть всё.

Егор вошёл в спальню, туда где просыпался каждое утро в течение десяти лет. Здесь практически нечего не изменилось, всё те же обои, та же мебель, та же кровать.

Мужчина подошёл к шкафу, открыл ящик, и стал перебирать бумаги. Он быстро нашёл то, что искал, но пока разбирал документы, наткнулся на фотоальбомы. Здесь были все фотографии с начала образования их семьи.

Вот на свадебной фотографии Егор держит на руках смеющуюся Вику, а тут они ломают каравай, здесь еще живые родители дарят им их первый автомобиль. Сколько воспоминаний в этих фотографиях, Егор вдруг понял, что разглядывает свою собственную жизнь будто кинопленку.

Но сидеть и предаваться воспоминаниям, Егору Александровичу было некогда, впереди его ждало ещё очень много дел. Погрузив детские вещи в машину, Егор с позволения Людмилы Сергеевны, забрал также и найденные в спальне фотоальбомы.

Ближе к вечеру, уставший и голодный он вернулся домой. Поездка в город очень утомила Егора, это в деревне перед ним были открыты все двери, а в городе пришлось посидеть в очередях, побегать по кабинетам, но зато теперь у него на руках были все необходимые справки и документы. С понедельника можно было вести детей в сад, а Настю отправлять в школу.

Их бы и так приняли, пока без документов, но Егор Александрович привык всё делать по чести, чтоб не к чему было придраться. Видимо, это огромный опыт в строительной инженерии научил его выверять любую мелочь до миллиметра.

Войдя в дом, мужчина застал своё большое семейство за столом. Настя сидела и делала уроки, а ребята рисовали карандашами в альбомах. Мальчики очень любили свою старшую сестру и слушали её беспрекословно, а вот на Егора Александровича не обращали никакого внимания. Будто и не было его вовсе. Вот и теперь поздоровавшись с детьми, Егор не услышал никакого ответа, пока Настя не велела им поздороваться в ответ.

Ещё долго мальчишки игнорировали огромного бородатого мужчину, в доме которого жили. Любая просьба исполнялась ими только после подтверждения сестрой. Происходило это примерно так:

– Тёма, Семён, идите за стол – звал детей к обеду Егор Александрович, но дети продолжали сидеть, поглядывая на Настю и пока та, не повторит слова отца, оставались на месте.

Дошло до того, что Егор Александрович сразу говорил Насте, что передать мальчишкам.

– Настюша, скажи ребятам, чтобы одевались …

Или:

– Дочь, предложи мальчикам чаю.

Говорить о том, что мальчишки боятся мужчин или как-то плохо на них реагируют было нельзя, поскольку с Сергеем они общались очень хорошо и просьбы весёлого дяди исполняли мгновенно. Тому не приходилось повторять дважды.

В конце концов, Егор Александрович устал быть в своём доме чужим, и запретил дочери дублировать его слова. Он стал добиваться того, чтобы дети воспринимали его, если ни как отца, то хотя бы, как взрослого.

Ближе к лету всё у них в доме наладилось. Мальчишки уже привыкли к Егору и стали, подражая Насте, звать его папой. А он привык к ним и уже спокойно реагировал на то, что они волочатся за ним целыми днями.

Куда отец, туда и мальчишки. Отец в поле и они за ним на палках скачут, отец в конюшню и ребята тут же в сене вошкаются, Егор в баню и они с ним париться идут, веники тащат.

В какой-то момент, Егор понял, что привязался к мальчишкам, а они полюбили его. Теперь они подражали ему во всём, ходили с гвоздями в карманах, за ремнём Артёма деловито был запрятан гаечный ключ, а Сёмка, то и дело таскал с кухни сахар и носил его лошадям.

Забавно было смотреть, как два маленьких мужичка гоняют по двору петуха, перекрикивая друг друга:

– Вот заваза, вот я тебя! – кричал на весь двор Артём.

– А ну пошёв, окаянный! – подгонял с другой стороны Семён.

А ещё Егор стал замечать, что любое нецензурное высказывание тут же подхватывалось парнишками, и носилось ими по двору, поэтому перестал выражаться совсем. Но иногда они всё же успевали подслушать не хороших слов на ферме, тогда Настя ругала мальчишек, и стыдила Егора Александровича, как маленького.

Глава 4

И потекли обычные будни многодетного отца. Сложно ему было или нет, никто не знал, жаловаться он не привык да и хвастаться не любил. Жил себе, радовался, иногда грустил. Так и год почти пролетел.

Опять весна на дворе!

Скоро Настя школу заканчивает, поступать нужно, а у отца уже душа не на месте. Как он свою кровиночку одну в город отпустит. Неужели опять всей семьёй переезжать. Хозяйство без Егора Александровича сразу в убыток придёт, столько лет зря потрачено. За себя Егор не волновался, и денег ему не жаль было, вот людей бросать не хотелось.

Да и дом оставить не на кого. Летом Егор к отчему дому ещё полдома пристроил, летнюю часть дома утеплил, отопление провел. Теперь у него не дом был, а царские хоромы. Заблудиться можно.

Всяко думал Егор Александрович, и так и эдак. Всё мысли свои перебирал, да варианты подыскивал. Но ничего толкового в голову не шло. Думал Серёгу во главе хозяйства поставить, так тот баламут через неделю ферму спалит. Хотел с города управляющего нанять, так всё жульё, да ворьё приезжали, с самого порога, не успев войти, схемы свои рассказывали, что урезать и где не платить, чтоб заработать побольше.

В итоге решил Егор, как ни крути, придется Насте одной в городе жить. Тут другая проблема, как с мальчишками справляться. Он же их и не видел толком, всё Настёна ими занималась. Кормила, поила, спать укладывала, а тут один останется.

Очень устал Егор Александрович от дум своих, а может и не от дум, а от того, что решения правильного нет. А Настенька, смотря на то, как отец мается, сама сильно переживала. То, что одна в город поедет, её не пугало совсем, мужчин своих оставить боялась. Сколько раз к отцу подходила, просила разрешить учится заочно, но он твёрдо решил, дать дочери достойное образование.

В итоге, сев за стол, они поговорили, рассказав друг другу о своих переживаниях. Отец успокоился, поняв, что дочь совсем не боится уезжать из отчего дома, а дочь успокоилась, услышав заверения отца, что тот справится с мальчишками и их не бросит.

Потом они обсудили будущую профессию Насти, Егор Александрович был доволен выбором дочери. Та собралась на медицинский поступать, мечтала стать педиатром. На том и порешили, обещав до сентября больше не беспокоится.

Экзаменов Настя не боялась, училась она хорошо, да и на бюджет ей было поступать не обязательно, деньги отца давали возможность учиться платно.

И опять в доме всё наладилось. А тут и солнышко теплее стало, ручейки побежали, птички запели. Совсем хорошо стало на душе у Егора Александровича.

Однажды утром, подъехал он к коровнику, удои проверить. Смотрит одна из его работниц – Замухрышка, так её прозвали на ферме, стоит у ворот в платок замотана, пытается от рабочей куртки навоз отскрести. А рядом трое молодых парней хохочут, заливаются, талым снегом в неё кидают.

– Эй, Замухрышка, зря стараешься. Ещё раз оставишь свои вещи в общей комнате не в навозе их найдёшь, а на дороге, под трактором – хохотнул один.

– Ага, выдумала, мы там чай пьём, а она фуфайку грязную принесла – загоготал второй, и подняв с земли пригоршню талого снега, слепил из него комок и бросил в девушку. Комок попал очень удачно, прямо за шиворот. Чем ещё больше рассмешил парней.

– А ну не сметь – рявкнул, вышедший из машины Егор Александрович, он словно разъяренный бык подскочил к работникам и встряхнул за грудки парня, кинувшего в Замухрышку снегом – Кто ей куртку измазал? Говори!

– Здравствуйте, Егор Александрович – замямлил осевшим голосом паренёк – Это не я, честно.

– Кто, я спрашиваю! Отвечай – Егор перевёл взгляд на остальных присутствующих.

– Это Лёха – пискнул тот, кто только что гоготал на весь двор.

Егор посмотрел на Алексея, тот покраснел, как рак и опустив голову затараторил.

– А чё я? Она сама виновата, принесла грязную куртку в подсобку, оставила за столом. Мы там едим, а она грязь свою… – парень не успел договорить, Егор подошёл к девушке, взял из её рук грязную куртку и подал Лёхе.

– Эту бери, свою ей отдай – Алексей мгновенно переодевшись, уже одевал Замухрышку в свою одежду – Еще раз я узнаю, что кто-нибудь её обижает, отверну башку. Я второй раз предупреждать не стану. Это всех касается.

Затем он взял Замухрышку за руку и потащил её через дорогу, в здание лаборатории, там у него был свой кабинет.

– А ты чего молчишь и все терпишь? Закуталась в свой платок и не вылезаешь оттуда. Они о тебя скоро ноги трать станут. Я тебя когда на работу брал, обещал твоей бабке, что не обидит тебя никто, а тут получается я слова своего не держу. Ой, горе мне с тобой – сетовал Егор Александрович, а та шла за ним молча, покорно отпустив голову.

Варенька, так звали девушку, пришла устраиваться на работу из глухой деревни. Где кроме её и бабки, жилых еще было два дома. Мать её непутёвая сбежала от бабки в город, а через год в подоле Варюшу принесла, побыла в родительском доме недолго и опять Леший унёс. Так бабушка Варе рассказывала.

Жила Варя с бабкой, помогала по хозяйству, в школу в соседнюю деревню ходила, где была единственным учеником в своём классе. Поступать в училище после школы её бабка не отпустила, памятуя блудную мать. Сказала, что и без образования коров доить можно, а девяти классов для девочки вполне достаточно.

Так Варюшка и осталась жить с бабушкой в глухой деревне. Вот и юность прошла в огороде, да в поле, а тут и молодость к закату близится. Оглянулась девушка, а ей уж двадцать девять годков стукнуло. Стала она у бабушки на работу просится, та сначала не хотела пускать, но потом прознала про хозяйство Косолапого, поехала к нему сама внучку устраивать.

Егор Александрович пообещал бабке за внучкой присматривать, в обиду не давать, забирать и отвозить на рабочем автобусе.

Работы Варя не боялась, нареканий к ней у руководства не было. Только вот с коллективом не сошлась, не взлюбили её коллеги. Сама маленькая, худенькая, глаз не поднимает, людей дичается, вечно в бабкины платки кутается. Сначала просто смеялись за спиной, Замухрышкой прозвали, теперь вон до чего дошло.

– Так нет больше бабушки, Егор Александрович, два месяца уж как схоронила – тихо, почти шёпотом произнесла Варя.

– А как же я не знал? – удивился Егор.

– Так я говорила Наталье Васильевне, она мне дни давала на поминки – прошелестела в ответ Варюша.

– Ой, горе луковое, как и быть с тобой не знаю. На ферму тебя больше пускать нельзя, саму в навозе затопчут, в лесу от тебя толку не будет, на кухню может оформить, так у тебя сан книжки нет, когда еще сделаешь – Егор стоял у окна и смотрел, как рядом с коровником Лёха чистит Варину куртку, а смеющиеся друзья кидают в него мокрым снегом.

– Не сделаю. Я в город боюсь ехать, а у нас негде.

– Придется тебя к себе в дом помощницей брать. Будешь Насте по хозяйству помогать – Егор Александрович даже подпрыгнул от блестящей идеи. Как же хорошо он придумал – Да, решено, жить будешь у нас, а на выходные домой ездить. Ты как, согласна?

– Да – ответила Варя – Спасибо, Егор Александрович!

– Да не за что. Ты давай не жди, поезжай домой вещи собирай, вечером за тобой отправлю кого-нибудь, пойдем с детьми знакомиться.

С того дня Варя стала жить в доме Егора. Мальчики в ней души не чаяли, а она баловала их как могла. Жалко ей было малышей, без матери росли. Настя тоже полюбила Варюшку, за её доброту и спокойный нрав. Да и радовалась она, что будет кому за её мужчинами присматривать, когда она учиться уедет.

Вернувшись как-то вечером, Егор Александрович, застал девок за нарядами, те перебирали Настин гардероб, отбирая ненужные вещи.

– Вот это платье я точно больше не надену, оно мне мало. Его можно выбросить – сказал Настя, откидывая в сторону красивое синее платье из лёгкой хлопковой ткани. Варя взяла его в руки и стала рассматривать влюбленным взглядом.

– Настя, а можно я его себе возьму, у меня такого никогда не было.

– Бери, конечно, только оно маленькое. А давай померяем – Настя уже тащила Варюшу в пустую комнату.

– Ой, как оно тебе идёт – доносилось из-за закрытой двери – Только нужно причёску поправить, да глаза подкрасить. Обалдеть, какая ты красивая – продолжала восхищаться Анастасия.

Егор Александрович, услышав Настины вопли, сгорал от любопытства, ему тоже хотелось посмотреть на Замухрышку в нормальной одежде.

– Папа, смотри какая Варюша красавица – дверь в комнату распахнулась и Настя буквально вытолкнула из комнату смущенную Варю.

Егор обомлел, на него смотрела очень красивая девушка с огромными голубыми глазами. Её вечно спрятанные под платком и заплетённые в тугие косы волосы сейчас струились по плечам и спине легкими волнами. Платье подчеркнуло красивую стройную фигуру Вари и открыло длинные худенькие ножки.

Мужчина не смог произнести ни слова, он просто смотрел на неё, чувствуя, как в нём просыпается что-то новое, сильное и волнительное.