Как ты там? У нас здесь скукота неимоверная. Все задачи с прошлого раза, когда мы ловили Кирюху с «Калашом», исчерпались. Жду теперь, когда сяду за стол и буду точить мамины блинчики.

Тебе ж, вроде, ещё год отслуживать? Ты скажи, не против будешь, если я попробую в лётное один поступить? Если возражаешь – не буду. При возможности постараюсь скататься к тебе на Камчатку, посмотрю на тебя.

Теперь прости, надо желторотых распинывать по углам, пока товарищ капитан не пришёл.

Пиши мне сразу в Новосиб, как получишь эту бумажку. Удачи тебе на службе.

Саня.

10 мая, 2007

«Если умирать – то с честью, если жить – то на благо Родине»

Приветствую, брат!

За поздравления спасибо, будем стараться!

Рад, что тебе понравилось. Так это ещё не конец. У нас недавно прошли учения, и наше судно дважды доблестно напоролось на одну и ту же мину. Хорошо, эта зараза учебная.

Мне дали мичмана. Капитан вчера сказал, что готов дать мне рекомендации, чтобы меня взяли в Военно-морскую академию. Не знаю, стоит ли. Потому поступай в лётное, я не против. Если поступишь, то я пойду в Морфлот и в обиде не останусь. Если что-то не сложится, пойдём, как и договаривались, в федералы.

Буду очень рад, если, действительно, приедешь поздороваться.

Через час отходим, так что тоже буду краток. Обо всём расскажу при встрече.

Удачи,

Игорь.

13 июня, 2007

«Если умирать – то с честью, если жить – то на благо Родине»

***

Безмолвный лик красной луны, размытый туманной дымкой тёмно-лиловых облаков, склонился над тревожно дремлющим лесом. В кладбищенском воздухе, смешиваясь с весенней промозглой сыростью, подобно одной, вытягиваемой на пределах дыхания ноте, плыл тихий, едва различимый вой. Только прислушавшись к нему, можно было понять, что это ветер, запутавшись в тонких ветвях безлистых берёз то замолкал, то снова, робко и одновременно отчаянно начинал петь свою песню. Мир не замирал в предчувствии ужаса или чуда. Мир дремал, чутко, настороженно, внимая каждому отголоску ночи, которая притаилась над миром подобно зверю, ни то готовящемуся напасть, ни то готовому к чьей-то атаке.

Он шёл по размытой тающим снегом грунтовой дороге. Холод, проникавший под кожаную куртку, пробирался внутрь, достигая сердца, вливаясь в кровь и превращаясь в растекавшийся под кожей жар. До его слуха доносились, размытые эхом, звуки выстрелов. Но здесь, не смотря на всю насторожённость ночи, было спокойно. Только хруст ледяной корки, подёрнувшей лужи на размокшей дороге, острыми иглами вонзался в виски. Он не чувствовал своих шагов, он только слышал их. И с каждым разом этот звук становился всё громче и громче, заглушая и стон ветра, и звуки выстрелов, и отдалённые редкие шумы ещё не уснувшего за рекой города.

Наконец, он остановился у одной из могил. Обнесённый простой металлической оградкой обшарпанный памятник казался не столь убогим, как при дневном свете. Алого света луны было достаточно, чтобы прочитать дату. 14.07.2016. Ни фотографии, ни какой-либо дополнительной информации.

Он не мог сказать, сколько времени простоял у могилы. Он не мог сказать, что он чувствовал. Он мог лишь слышать – слышать тишину, гнетущую, поглощающую, звенящую громче любого крика, окутывающую тёмно-алым безмолвием и оттого заставляющую все нервы напрячься до предела. Хотелось вскинуть голову вверх и застонать, закричать, завыть. Но он молчал, не смея шелохнуться, подвластный этой тишине. Наконец, какой-то особо громкий пронзительный ни то свист, ни то вой, словно осколком разорвавшегося снаряда, пробил этот кокон безмолвия. Купол неба качнулся, подобно сводам собора под ударом мелодии, грянувшей из всех труб огромного органа.

Он подставил лицо обрушившемуся с крон деревьев ветру. В тот же миг позади него, на противоположной стороне дороги послышался шорох. Он обернулся. На него, из густой темноты, затаившейся под ветками кустарника, смотрели горящие ледяным светом глаза.

Глава первая

Фонари погасли. В Новосибирске наступило новое утро.

Допивая на кухне горячий кофе, Игорь вновь невольно задумалась о бренности человеческого бытия, отходя от смутных ощущений ни то страха, ни то агрессии, не оставлявших его на протяжении всего сна.

– Начитался протоколов, – усмехнулся он сам себе.

Игорь не умел вставать поздно. И пусть его рабочий день начинался в 9:00, пусть до конторы ему нужно было ехать не более получаса, подъём в 6:00 был, своего рода, ритуалом. Это было время, чтобы посидеть за чашкой горячего кофе, привести в порядок мысли и, окинув хозяйским взглядом квартиру, настроиться на рабочий день.

Пару месяцев назад они совместно с Управлением уголовного розыска закрыли дело об убийстве крупного предпринимателя, заказанного своим же сыном. Отец сколотил хорошее состояние, развивал бизнес, пытался привлечь инвесторов из Европы. А мажор сынуля хотел всего лишь новый «Майбах». Всё оказалось до противного просто, хотя каждый был уверен, что в этом деле могут быть замешаны наркотики или какие-то валютные махинации с отмыванием особо крупных сумм денег. О столь банальной версии подумали не в первую очередь, ведь её вероятность тогда, по ряду причин, не казалась высока.

Игорь поднялся из-за стола, чтобы вымыть посуду, почти на ходу бросил с тарелки пол котлеты в миску коту, после чего, достав из портфеля папку с документами, сел на диван.

Три дня назад в контору пришёл запрос об одном происшествии, которое, впрочем, они сами не выпускали из внимания, тем более, что с начала этого года оно было не первым. Но теперь назревало очередное совместное расследование, и Игорь выразил добровольное желание отправиться в Управление, тем более что с несколькими сотрудниками отдела он уже был знаком, а это означало, что конкуренцию между двумя службами можно будет свести к минимуму и надеяться на плодотворное сотрудничество.

А вчера, вопреки запретам и в надежде на честное слово, капитан Меркулов передал Игорю некоторые фотографии с места преступления. Конечно, Алексей рисковал, делая это, но Игорь был ему признателен. Теперь он сидел, разложив перед собой распечатанные на обычном чёрно-белом принтере фотографии и пытаясь продумать какие-либо версии.

Кот, тем временем, жадно заглотив котлету, улёгся на спинку дивана и замурчал, теребя ещё новую обшивку. Игорь слегка похлопал ладонью по лапам питомца, не отрываясь от снимков.

– Не делай этого, – негромко приказал он.

Кот послушно переключился на горловину толстовки своего хозяина. Игорь не возражал.

– Что ты думаешь? – спросил Игорь. – Кто мог это сделать?

На снимках, которые он держал, были изображены изувеченные тела четырёх человек. На первом, сделанном ещё в январе, было тело женщины среднего возраста с перегрызенным горлом и широко распахнутыми от ужаса остекленевшими глазами. Пуховик на плечах и груди был изодран, по всей вероятности, когтями. Рядом с головой женщины валялась её же откушенная кисть правой руки, всё ещё сжимавшая связку ключей.

На втором снимке, февральском, было тело подростка, также с перекушенным горлом, также в изодранной на плечах и груди куртке, также с оторванной кистью правой руки, рядом с которой лежал смартфон, с которого был снят пластиковый чехол. Этот чехол лежал чуть поодаль, прокушенный зубами неизвестного зверя.

Третьим был студент пятого курса НГПУ, факультета ИФМИП. С этим человеком Игорь был знаком лично – тот писал статью о работе Федеральной службы безопасности для курсовой работы. И никогда не расставался со своей авторучкой, беспрестанно нажимая на кнопку даже во время деловой беседы. Теперь в откушенной руке студента лежала та самая авторучка. Фото также было сделано в феврале.

Наконец, на четвёртом снимке было тело молодой девушки, слишком легко одетой для первого месяца весны. Игорь бы брезгливо назвал её силиконовой куклой из-за неестественно пухлых губ и не менее неестественно поднятых скул, если бы этот цинизм не перечёркивала жуткая смерть. Горло девушки было разодрано сильнее, чем у остальных, изо рта выпал язык с пирсингом, к которому, к тому же, налипла жвачка.

Игорь привык и не к таким картинам, так что теперь, не испытывая особого отвращения, снова принялся изучать снимки, чтобы продумать хоть какую-то версию.

Три из этих убийств были совершены в Октябрьском районе, одно – в Центральном.

Первое и очевидное, что приходило в голову, было то, что все эти убийства принадлежали зверю. И на этом очевидность заканчивалась, и начинались предположения.

В первый момент напрашивалась мысль, что это могла быть крупная собака бойцовской породы. И, скорее всего, не бездомная. Игорь не понаслышке знал, что хозяева таких животных могли тренировать подобным образом своих питомцев для собачьих боёв, о нелегальном проведении которых не приходилось и говорить. Игорь не знал всех тонкостей воспитания собак, но о подобных ситуациях слышал. Так, около пяти лет назад один ненормальный тренировал своего мастиффа на игравших во дворе детях. В другой раз какая-то женщина устроила тренировки для своего питбуля в Заельцовском парке, наблюдая, как зверь вгрызается в горло молодых мам и детей. Игорь не брался судить, насколько справедливым было наказание в пожизненный тюремный срок для этих людей, но он соглашался со словами Алексея, что таким человеческим монстрам было место в пасти их же зверей.

Игорь глянул на часы. Было десять минут восьмого. У него оставалось ещё тридцать пять минут в запасе.

Игорь прошёл в комнату и включил компьютер. Ожидая, пока программа загружалась под ленивый шум винчестера, Игорь ещё раз пересмотрел снимки, решив уделить более пристальное внимание мелочам. Смартфон, пластиковый чехол, кажется, с изображением какого-то демонического волка, шариковая авторучка, ключи с множеством брелоков – что могло быть общего между этими предметами?

Игорь сел за компьютер. Поиски всегда начинаются с очевидного. Так можно либо сразу выйти на верный след, либо избежать лишних ошибок. И очевидным было начать поиск с питомников для бойцовских собак или каких-то крупных хищных животных, которых некоторые состоятельные хозяева не боялись держать в своих домах.

Питомников с боксёрами, бультерьерами, ротвейлерами и прочими псовыми в Новосибирске нашлось около десятка. Возможно, придётся объездить их и поспрашивать, не приобретал ли кто в последнее время бойцовской собаки. Игорь мысленно усмехнулся. Это была иголка в стоге сена. Но оно того стоило.

Следующим этапом Игорь ввёл в поисковик запрос «купить волка». Поисковая система благосклонно выдала несколько сотен тысяч результатов. Запрос «купить животное рысь», помимо снегоходов и моторных лодок, выдал не меньше результатов. И это были легальные предложения. Игорь прекрасно понимал, что многих таких хищников, куда в большем числе поставляли нелегально или полулегально. Это, конечно, можно было отследить. Ещё нужно будет сделать запрос в московские питомники. А после проверить профили владельцев на наличие психических заболеваний. По крайней мере, с этого стоит начать.

Снова глянув на часы, стрелки которых показывали без четверти восемь, Игорь выключил компьютер и пошёл одеваться. Пять минут на то, чтобы переодеться в костюм и на то, чтобы насыпать сухого корма коту, а также проверить, выключены ли электроприборы, и выйти из квартиры, десять минут на разогрев двигателя и раскопки машины из-под выпавшего за ночь весеннего снега, сорок минут по пробкам от Ключ-Камышенского Плато до Центрального района и пять минут, чтобы дойти от парковки до дверей конторы. Иногда ему казалось, что его жизнь вымерена до секунды, и он представить бы не мог иного ритма.

Потрепав кота на прощание по голове, Игорь вышел из квартиры.

Подъезд, как и обычно, был полон негромких звуков бегущей по трубам в бетонных стенах воды, постукиванием приоткрытого окна на третьем этаже и тихим свистом ветра, а также приглушёнными голосами соседей со второго этажа, уже с утра о чём-то споривших. Игорь повернул ключ, как-то особенно громко щёлкнувший в замочной скважине. В этот же миг послышалась громкая трель домофона, резанувшая Игоря по барабанным перепонкам не хуже ножа. Развернувшись, Игорь решил подождать, пока только что вошедший человек поднимется по узкой лестнице до площадки первого этажа, где он сейчас находился, однако подъезд был пуст. Может, вошедший завернул под лестницу? Может, это какой-то ребёнок прибежал за санками? В среду. В восемь часов утра.

В любом случае, этот кто-то должен был бы издавать звуки. Хотя бы шаги должны быть слышны.

Игорь сунул ключи в карман и спустился по лестнице к выходу. Никого не было. Может, кто-то просто выходил? Может, он не заметил? Игорь склонился бы к этой версии, если бы домофон вновь не издал звук. Игорь посторонился, ожидая, что кто-то зайдёт. Дверь не открылась. Не медля, Игорь сделал решительный шаг вперёд и резко открыл ещё заливающуюся трелью дверь. Может, кто-то просто не может войти?

Приглушённый свет фонаря тускло освещал небольшое бетонное крыльцо подъезда. Утренние сумерки встретили Игоря приглушённым шумом машин, смехом и болтовнёй идущих в школу детей, хрипом рации совершавших утренний обход вокруг 18й исправительной колонии сотрудников и голосами командующего состава НВИ, звучавшими через мегафон. Но рядом с подъездом не было ни души. Может, кто-то просто пошутил?

Накинув капюшон на непокрытую голову, Игорь спустился с крыльца. И тут же его внимание привлёк какой-то отпечаток, оставленный на сугробе. Игорь подошёл ближе. Это был след ни то собаки, ни то какого-то крупного зверя, а рядом алели два еле заметных кровавых пятна. Игорь замер и оглянулся по сторонам. Может, кто-то пытался спастись, но так и не смог открыть дверь? И этот кто-то из его подъезда. А он стоял и тупо ждал, когда этот кто-то, пока его терзает зверь, зайдёт. С другой стороны, он не слышал ни криков о помощи, ни рычания. Но, что это могло быть?

Игорь осторожно, не касаясь снега, приставил ладонь к следу. Отпечаток лапы зверя был намного крупнее его кисти. Игорь быстро достал смартфон и сфотографировал след. Затем, ещё раз оглядевшись по сторонам, он, надеясь, что не привлечёт внимания, забрался на сугроб, чтобы посмотреть, нет ли в снегу тела. Однако на поверхности сугроба были только отпечатки всех четырёх лап зверя, ни следов волочения или закапывания. Игорь окинул взглядом противоположный сугроб. Нет, там тоже всё было чисто.

Игорь спрыгнул с сугроба. Может, всё проще? Может, это чья-то собака? Вроде, у соседей на четвёртом этаже есть кавказец. Может, хозяин собаки просто передумал заходить по какой-то причине? Может, решил ещё погулять?

Решив не отвергать оба варианта, Игорь, убрав смартфон в карман, пошёл по направлению к своей машине.

Как и обычно, заведя двигатель и ожидая, когда он прогреется, Игорь смахивал с джипа снег.

– Мытьё будет, когда всё растает, – произнёс он, похлопав свой Экстрейл по крыше, словно тот был ещё одним его питомцем. Из салона машины при этом уже доносились жёсткие мелодии тяжёлого металла. Игоря такая музыка успокаивала и помогала сосредоточиться.

Может, нужно было ещё поискать следы? Игорь бросил взгляд на подъезд, мимо которого теперь шло несколько человек. Странно, что никто не заметил ни следов, ни самого зверя. Так что, может, это, действительно, просто собака?

Игорь на мгновение остановился. След напоминал кошачий, в этом он не мог ошибиться. Тогда, что это был за кот? И как он скрылся? Эти, и многие другие вопросы ещё только предстояло обсудить.

Через несколько минут Игорь уже ехал по Выборной в сторону Центрального района.

Глава вторая

Без четверти девять чёрный Ниссан Экстрейл с государственным номером К 899 ОТ остановился на парковке перед Управлением.

Игорь быстро поднялся на второй этаж и, постучав, вошёл в кабинет полковника Селезнева. Ни капитан Меркулов, с которым они сдружились ещё с прошлого раза совместной работы, и который не раз подсмеивался над буквами госномера машины Игоря, зная, что капитан Кошкин является кошатником, ни майор Кондратьев, который, как Игорь догадывался, опять будет выражать скрытое недовольство присутствием федерала, ещё не появились. Зато полковник Селезнев, как и всегда, был на своём месте, по-отечески мягко приветствуя Игоря.

Николай Иванович Селезнев был наставником едва ли не для всех офицеров, младших его по званию, и очень любил свою работу. Даже в свои 67 он, не гонясь за званием, положением, престижем и или чем-то ещё, сидел на своём месте, пропустив через себя не одно поколение начинающих оперов. Кто-то теперь работал в районной прокуратуре, кто-то дорос до самой Москвы. А Николай Иванович всё так же продолжал служить своей стране, с тем же энтузиазмом и даже каким-то залихватским азартом, который, впрочем, ни коим образом не мешал его профессиональности. Он с терпением относился к ненавидимым всеми практикантам, поддерживал молодых офицеров, вникал во все дела, если его просили о помощи. При этом ещё умудрялся быть добрым дедушкой для троих внуков, заядлым рыболовом и дачником.

Ещё при первой встрече Николай Иванович произвёл на Игоря особое благоприятное впечатление. Он никогда не жаловался на начальство, не пытался научить жизни, если его об этом не спрашивали и очень мягко разрешал любой назревавший спор между майором Кондратьевым и капитаном Кошкиным. И даже приходя с совещания он, первым делом, рассказывал какой-нибудь ментовской анекдот, притом, каждый раз новый, а только потом переходил к делам. Игорь никогда не встречал таких полковников.

– Доброе утро, капитан, – улыбнулся Селезнев, когда Игорь, войдя, поздоровался. – Сейчас Алексей Егорович Меркулов приедет, и будет у нас два капитана, – Николай Иванович повернулся к стоявшему у его стола стажёру, которого Игорь ещё не знал. – Но только эти оба – очень хорошие люди.

– Андрей Золотов, – неуверенно произнёс стажёр, как Игорь заметил, сержант. Игорь кивнул, представившись, после чего повернулся к Николаю Ивановичу.

– А я хотел поделиться версиями уже, – заметил он.

– Прямо версиями? – Николай Иванович кивнул. – Это хорошо. Но, давай подождём ребят. Садись, вон, чаю выпей.

Отказавшись от чая, но, всё же, приняв чашку из рук расторопного Андрея, заварившего пакетик кипятком из кулера, Игорь устроился за столом Алексея.

С его последнего момента нахождения здесь ничего не изменилось, если не считать присутствия Андрея. Хотя, нет, на столе Алексея поменялся календарь, а на шкафчике с книгами, стоявшем в углу, прибавилось два каких-то небольших цветка. Игорь даже не сомневался, что вся флора в кабинете принадлежала Николаю Ивановичу. А ещё на стене появилось четыре ни то фотографии, ни то вырезки из журнала, вставленные в рамки. На каждой из них было изображение бурого медведя, то занятого рыбалкой, то с довольным видом слизывающего мёд с сот, то просто стоявшего на задних лапах и ревущего. Игорь невольно отметил, что зверь, с которым они имеют дело, по всей видимости, будет такого же размера.

– Мы с отцом охотились на шатуна однажды, – заметил он, кивнув на изображения на стене. – Никогда не думал, что такая махина так быстро бегает.

– Вот она, работа ФСБ, – усмехнулся Николай Иванович.

Игорь улыбнулся. На кого им всем только не доводилось охотиться – на дичь, в том числе и хищную, на преступников, на «оборотней в погонах». Вся жизнь была охотой, притом не всегда было известно, кто был добычей.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет почти влетел Алексей.

– За тобой гонятся? – спросил Игорь, поднимаясь.

– Я успел сегодня! – рассмеялся Алексей. – Ты погляди, тридцатые годы двадцатого века! КГБ уже на месте! – капитан Меркулов, как и всегда, находился в приподнятом настроении, сопровождая своё появление громким разговором, смехом и какими-то излишними шумами даже в процессе снятия куртки.

Оба друга пожали друг другу руки.

– Ну, какие версии, товарищ чекист? – спросил Алексей, плюхаясь на стул и откидываясь на спинку.

– Давай уж Олега подождём, – заметил Николай Иванович.

– Да, он где-то позади плетётся, – отмахнулся Алексей.

Через пару минут майор Кондратьев появился в дверях. Игорь машинально глянул на часы на правой руке.

– Ну, опоздал, опоздал, – недовольно буркнул Олег, снимая куртку. – В протокол можешь заносить.

– А я хотел сказать тебе – «здорово», – ответил Игорь.

Олег промолчал, заметив непонимающий взгляд Алексея и лёгкий укор во взгляде Николая Ивановича. Кашлянув, он сел за свой стол и кивнул Андрею.

– Чаю согрей, – бросил он.

Сержант Золотов не заставил себя долго ждать.

– Ну, какие версии у нас? – спросил Олег, приняв свою кружку из рук Андрея и замечая, что Игорь пьёт чай из чашки Николая Ивановича. В следующее мгновение он уже попытался подавить очередной комок необоснованной злобы на федерала.

– У меня версия, что ты не с той ноги встал, – хмыкнул Алексей.

– Так, капитан, – фыркнул Олег.

– Так, ребятки, – послышался мягкий, но с нажимом голос Николая Ивановича. – Мне через полчаса на совещание идти, а ещё приказ вам надо отдать. Так что заканчиваем детский сад и давайте каждый скажет, что думает. Давайте слово гостю предоставим, – он кивнул Игорю.

– Ну, – Игорь отставил чашку. – Первая версия – это маньяк с собакой.

– Да ладно, – мрачно бросил Олег. – А мы не додумались.

– Товарищ майор, я лишь озвучиваю мои мысли, – спокойно отозвался Игорь. – Как в Костромской области, в восемьдесят восьмом, – продолжил он, повернувшись к Николаю Ивановичу. – Там, правда, все жертвы были из одной семьи. Либо это подготовка к собачьим боям. Такое тоже было несколько лет назад. Ещё версия – кто-то приобрёл какое-то большое животное и его тренирует, – Игорь достал смартфон. – А это я увидел сегодня у подъезда, – он передал смартфон Николаю Ивановичу. – И пока что склоняюсь к третьей версии.

Николай Иванович покивал, надев очки и рассматривая фото.

– Перенести на компьютер надо, – заметил он. – Специалистам показать. Мы же ещё ни разу его следов не видели? – он передал смартфон Андрею, который уже передал его Олегу.

– Не видели, – подтвердил Алексей.

– Ну, вот, а ФСБ уже след взяло, – произнёс Олег, с недовольным видом рассматривая фото. – Может им и передадим?

– Сам-то чего думаешь? – вступился Алексей, жестом потребовав смартфон Игоря и включая компьютер.

– Ну, чего я думаю, – отозвался Олег. – Может, чего ритуального? Типа сатанистов каких-то?

– С медвежьей лапой? – хмыкнул Алексей.

– Это версия, – недовольно произнёс Олег.

– Тоже реально, – согласился Игорь. – Или под мистику. Кстати, след похож на кошачий.

– Ну, – Олег кивнул, не ожидая, что их мысли с капитаном Кошкиным совпадут.

– Я вот тоже думаю про маньяка со зверюгой, – заметил Алексей, включая принтер и отправляя снимки на печать. – Чего ты там про Кострому? – он повернулся к Игорю, громко постучав пальцами по мышке. Игоря передёрнуло от звука.

– Не долби, – негромко произнёс он.

– Вам, товарищ капитан, нервы полечить надо, – уже без злобы усмехнулся Олег.

– Налечили, – отозвался Игорь. – Был один маньяк в Костромской области, – Игорь повернулся к Алексею. – Сын одной пары, от которого они отказались при его рождении. Из-за уродства. Потом лет через десять они усыновили другого ребёнка, а этого усыновила воспитательница детдома. Биологические родители не знали, что их родной ребёнок по соседству живёт, а он каким-то образом узнал, уже в совершеннолетии. Нашёл где-то помесь волка с волкодавом. Натренировал пса на запах этой семьи. Пёс загрыз приёмного ребёнка и мать. Так что, может это такое орудие мести. Хотя, может, что-то ещё.

– А личности жертв установлены? – спросил Андрей.

– Установлены, – ответил Николай Иванович. – И никак не связаны. По крайней мере, на сегодняшний день нам об этом ничего не известно.

– А они могли принадлежать какому-нибудь тайному обществу, которое теперь за что-то избавляется от них? – предположил Олег.

В кабинете повисла пауза.

– А вот, кто ж его знает, – наконец, произнёс Николай Иванович, глянув на часы. – Давайте, наверно, сделаем так: начнём отрабатывать две версии, которые пока что самые адекватные – это маньяк с собакой, ну, или ещё с каким-то зверем, и подготовка к собачьим боям. Игорь, а ты бы по вашим каналам пробил, кто мог какого-то диковинного зверя себе приобрести.

– Будет исполнено, – ответил Игорь.

– Андрей, а ты к нашим криминалистам сходи с этими фотографиями, – продолжал Николай Иванович. – Может, они хоть определят, что это за зверь.

– Так точно, – отозвался сержант Золотов, быстро подходя к принтеру и уже готовясь бежать с распечатками на нижний этаж.

Николай Иванович поднялся. Алексей, Игорь и Олег быстро встали, провожая полковника.

– Только не ссорьтесь, мальчики, – улыбнулся Николай Иванович, выходя за дверь.