Капля

Я взмахнула руками, подцепляя радугу за края, и завернулась в нее, как в одеяло, продолжая скользить вниз.

Свист ветра в ушах – и я врезалась в доспехи, с грохотом расшвыряв их в стороны. Одновременно перестала существовать радуга, в результате чего я прокатилась по полу и впечаталась в камень за пределами пещеры третьего испытания.

Сознание с ослепительной вспышкой померкло.

3

Моя голова… аааааааааа…

Попытавшись поднять голову, я зашипела от резкой боли. Засохшая кровь с неприятным хрустом отдиралась от камня. Я создала водяное зеркало. Ничего себе! И откуда столько крови? Глядя в поблескивающую зеркальную поверхность, я мановением руки полила голову струйкой воды. Некоторые струпья крови и грязи пришлось отдирать. Защипало ссадины на щеках. Я в ужасе уставилась в зеркало. Грязь подсохла и покрыла все тело отвратительной коркой. Останками одежды можно было бы разве что топить костер, если бы они не были настолько задубевшими от ненормальной грязи тоннеля. Ссадин и ран – хоть всю одежду раскрои, на повязки все равно не хватит.

Кстати, где я?

Последнее воспоминание – как я, расшвыряв доспехи, влетела сюда… значит, это пещера дракона!!! Мне уже не раз приходилось благодарить скорость реакции за спасение моей жизни. Вот и в этот раз, увидев оранжевый отблеск в водяном зеркале, я резко упала на камень и откатилась в сторону. Сгусток огня пронесся в дюйме от моих волос и вылетел в пещеру третьего испытания. Раздался ужасающий рев, от которого заложило уши. А я прижалась к камню, дрожащими пальцами нашарила в кармане Крик, вытащила и прижала к шее.

Громоподобный рык тут же превратился во вполне осмысленную речь:

– … человек! Кто же ты такая?!

Как правило, драконам наплевать, понимают их речь или нет. Они разговаривают скорее сами с собой. Я сильнее вдавила Крик в шею и закричала во всю мощь легких:

– Мое имя Рита Нартленд! Я пришла говорить! У меня есть право на слово!

– Надо же, букашка разговаривает! И у нее есть право на слово! – больше похожий на взрыв смех потряс стены.

– Да, есть!

– Покажись.

Разведя руки в стороны, я вышла из-за камня. И увидела дракона. Гигантская рептилия с чешуей песчаного цвета, мощными лапами, перепончатыми крыльями, длинным хвостом, жуткой мордой и желтыми глазами диаметром с мой рост каждый ухмыльнулась.

Кошмар…

Дракон, шурша чешуей, лег на камни и наклонил огромную голову, разглядывая меня.

– Как, говоришь, твое имя?

– Рита Нартленд!

– Надо же, какие гости пожаловали! – он снова расхохотался.

– Ты знаешь, кто я такая?!

– Кран-пель пожалела меня и тайком от остальных ведьм сбрасывала мне книги. Там и о тебе были.

– Но… зачем ей это?

– Чтобы мне не было скучно и я не вылез, чтобы повеселиться.

Я представила дракона, который двумя когтями удерживает крошечную книгу у своего зрачка и пытается читать, и едва удержалась от смеха.

– И откуда у тебя право на слово?

Я многозначительно улыбнулась. «Право на слово» получает тот, кто убил дракона, либо тот, кто спас дракона. Я в свое время спасла одного дракона, убив другого. Но то были ручные зверюшки по сравнению с сидящим передо мной чудовищем.

– Ты права, это не имеет значения. Итак, Имеющий… Имеющая Право На Слово, что привело тебя ко мне?

– Дело.

– Только дело? – удивленно осведомилось чудовище. – Неужели тебе не интересно твое собственное будущее?

Вот тут он угадал. Мое любопытство когда-нибудь сведет меня в гроб. Драконы, наверное, самые загадочные существа во вселенной – они могут видеть отрывки будущего и прошлого мага или иного живого существа, на которого посмотрят. Это же шанс узнать, чем все закончится! Какое будущее меня ждет, где на пути поджидают засады, когда и где будут происходить стихийные бедствия… Но – нельзя. Я здесь действительно по важному делу. Хотя… если притвориться, что любопытствую…

– Будущее? Ни капли! А вот вы, драконы, крайне интересные создания.

Теперь дракон старался удержаться от смеха – крайне забавное и в то же время устрашающее зрелище.

– Да ну?

– Вы чувствуете магические поля артефактов, даже если он и скрыты, верно?

– Верно. Вот у тебя с собой очень интересная реконструкция роггенхельмовского Крика. А на предыдущем испытании ты истратила Спектр Мысли.

– Не угадал! Ничего ты не чувствуешь, а Крик просто узнал!

– Ее поведение меня забавляет. Такая самоуверенная, словно не с драконом, а с собственной бабушкой разговаривает. Надо же, ты мне не веришь! Проверить не желаешь?

– Сыграем на желание?

Эта игра была создана в незапамятные времена. Дракон и его собеседник задавали друг другу вопросы. Если дракон выигрывал, то получал право съесть или сжечь – на выбор – своего противника. Если же наоборот, дракон исполнял его желание. Любое. Чудовище расхохоталось. Похоже, у меня дар смешить это странное создание.

– А что, давай сыграем!

– Начинай.

– Как твое истинное имя?

– Я его не знаю. Мне стерли память.

Дракон задумался.

– Это правда, – наконец изрек он. – Так, а какое у меня истинное имя?

О нет!

Сама виновата – собиралась с драконом поиграть! Ха!

Назвать истинное имя! Он его знает – и знает, что я не могу похвастаться тем же. Он хочет, чтобы я сказала фразу, знаменующую конец игры – и мою смерть.

Не собираюсь!

Что-то же я знала об этом драконе… что-то важное…

Я улыбнулась гигантской ящерице, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях, чему очень мешал оскал метровых клыков в опасной близости от меня. Песчаный дракон, пойманный ведьмами, за столько лет… так и не попытался выбраться наружу!

Драконы, как и маги, не защищены от пороков и фобий. Многие маги курят, пьют. Многие драконы не могут устоять перед зовом какого-то цветка с невыговариваемым названием. Я знала могущественных магов, которые боялись темноты или высоты. Так почему бы дракону не…

– Думай, думай, твое время уходит… – от голоса дракона с потолка посыпались мелкие камни.

Я неудержимо расхохоталась. Как же до меня не дошло раньше?! Песчаная рептилия невероятным жестом пожала четырьмя плечами. Мое поведение ее явно забавляло.

– У тебя есть ответ, Рита Нартленд?

– Да, есть! Ты – Игешль’с!

Чудовище опешило. Конечно, по традиции второй вопрос должен быть безответным. Вот дракон и задал, по его мнению, самую сложную задачку – назвать его истинное имя, данное при рождении «в драконьей пещере, под черными ветвями их деревьев и рыжими отблесками полуденного солнца». И мне очень повезло, что я знаю имя единственного в истории дракона, страдающего агорафобией!

– Откуда ты знаешь мое истинное имя?!

– Имею право на слово, имею право на тайну. Жду третьего вопроса.

Дракон еле слышно зарычал.

– Зачем ты пришла сюда?

Вообще традиции говорят – первым вопросом проверить, вторым озадачить, третьим искать выгоду.

– Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь нужна магу?!

– Да. Очень нужна. Скорее даже не помощь, а… – я отцепила от пояса флягу.

– Вода из реки забвения? Интересно…

– … жидкий огонь.

– Жидкий огонь? Ничего себе у тебя запросы! Жидкий огонь!

– Отказываешься?

– Ты еще не победила.

Драконы вообще считают, что любой от рождения бесправен и должен тихо сидеть в уголке, поскуливая от ужаса. Поэтому они придумали многочисленные Права – на слово, на тайну, на просьбу, на помощь…

– Верно, не имею. Продолжим беседу?

Игешль’су было крайне неуютно находиться со мной в одном помещении, насколько такому чудовищу вообще может быть неуютно. С грохотом надвигающихся друг на друга чешуек он передернул четырьмя плечами. Если бы у него были перья, он бы нахохлился.

– Продолжим, – с неохотой сказал он.

– Итак, мой первый вопрос – я угадала с Совершенной степенью магии?

– С чем?

– С Совершенной степенью. Может, у вас это как-то по-другому называется? Степень магии выше абсолютной, которая очень редко достается магам.

– Да, – теперь дракон боялся сболтнуть лишнего. – Последний из магов, которым все же досталась, как ты ее называешь, Совершенная степень, был… – он замолк.

– Это был Роггенхельм, – я изо всех сил старалась не придать своей речи вопросительную интонацию.

– Зачем ты спрашиваешь, если сама все знаешь о прошлом? Неужели тебе не интересно заглянуть в будущее? – повторила вопрос хитрая и загадочная бестия.

Чуть ли не вся выдержка ушла на то, чтобы не брякнуть «Что со мной будет?» или тому подобную глупость.

– Что случится в моем будущем? Я уверена, что ты имеешь в виду именно это!

Дракон ухмыльнулся с плохо скрываемым торжеством – конечно, ему кажется, что он выиграл у меня вопрос.

– Тебе еще придется убивать. И оплакивать смерти друзей. И побывать на грани жизни и смерти. Твой путь простирается вдаль, и я не вижу, куда он уходит. Тебя ждет в жизни что-то огромное и важное – то ли великая миссия, то ли известная судьба, то ли просто любовь до последнего вздоха.

Любовь? Ха! Тоже мне, ясновидящий! Я, к счастью, не страдаю безнадежным романтизмом! Что до остального – все это я могла бы и сама себе «предсказать»! Убивать мне все равно придется, и у меня слишком много друзей, чтобы я умерла раньше их всех. Про грань жизни и смерти он вообще зря сказал – я на ней, можно сказать, и живу!

Я сделала вид, что задумалась. Что бы такого еще спросить? Даже не знаю…

– Где находится… ммм… Королевская Капля? – я уставилась на дракона с таким гордым выражением лица, словно правда задала ему вопрос, на который у него не может быть ответа. Сердце бешено колотилось. Пожалуйста, пусть ему будет известен ответ!

Рептилия закрыла глаза. Я, ничего не понимая, уставилась на нее. Потом додумалась перейти на Инт-зрение. Зря – я чуть не ослепла. Дракон сиял, как огромное бледное солнце. Похоже, он ищет Каплю. Вернувшись к реальности, я села на камень. Дракон все так же пребывал в оцепенении. Следующие двадцать минут я провела словно на иголках. Казалось, что сейчас – вот прямо сейчас… нет, пронесло – дракон выйдет из транса, и я узнаю, что Капли он не нашел, а чудовище выжжет подчистую всю пещеру. Наконец, когда я уже совсем извелась и была готова смыться в пещеру третьего испытания, раздался грохот. Я рефлекторно скатилась с камня в сторону. Потом осторожно выглянула. Дракон всего лишь встряхивался. Чешуя громыхала. Переведя дух, я вышла на открытую площадку. Чудовище сфокусировало на мне огромные зрачки.

– Королевская Капля находится в катакомбах Роггенхельма. Но ничего в этой жизни не дается задаром.

Интересно, к чему это он? Впрочем, неважно. Меня переполняло ликование. Теперь я знаю, где находится Капля. Моя мечта осуществима! Антелла наверняка почувствует Каплю еще на входе в катакомбы. Мы найдем ее – и если я не смогу ее применить, отдам принцессе. Будет обидно, но я хотя бы узнаю, как она действует.

– Ты не имеешь права меня ни о чем просить. Мы закончили вничью.

Когда я узнала все, за чем пришла, у меня возникло острое желание поскорее убраться из логова дракона. Хуже того, у меня исчезло ощущение, что все непременно обойдется.

– Мой вопрос: какой самый сильный в мире амулет?

– Не знаю. В теории – Капля, но это невозможно доказать – никто не знает ее местоположения, да и к тому же нужна наследница королей Кератра, иначе на амулет нельзя выйти.

– Откуда ты знаешь? – отлично, это уже второй вопрос.

– Я прочла в книге Роггенхельма. Он писал в основном рабочие журналы: смешал то-то, добавил каплю собственной крови и заставил того-то выпить. И только в одной книге он записывал то, что действительно считал важным – пророчества, сделанные его любимой.

– Ваомдл.

– Да. Она предсказала и раздел Кератра, и судьбу Капли, и многое другое.

– Откуда ты знаешь мое истинное имя?

Я надеялась сохранить эту тайну, но, видимо, не выйдет. Если я не отвечу, на что дракон и рассчитывает, могу распрощаться с головой – или что он там откусит первым?

– Однажды я спасла одного дракона от другого. Мы стали друзьями – насколько это возможно для мага и чудовища. Он рассказывал мне ваши легенды. А также о единственном в истории драконе, боящемся открытых пространств.

– Кто это был?! – похоже, на этот раз я привела его в ярость.

На всякий случай я приготовилась выбираться из пещеры.

– Только три вопроса.

Дракон зарычал. Итак, мне нужно задать ему такие вопросы, чтобы он проиграл. Вернее, один вопрос, последний. А что делать с двумя другими? Мне от дракона больше ничего не нужно, только жидкий огонь, который он будет обязан мне предоставить, когда я выиграю.

Я злорадно усмехнулась. Когда еще мне выпадет шанс поиздеваться над драконом?

 
– Мелькнула тень
И след простыл,
Скажи-ка мне,
Кто это был?
 

Дракон уставился на меня. До меня запоздало дошло, что на языке драконов рифма теряется, и детская загадка перестает казаться смешной.

Чудовище смотрело на меня.

– Отвечай! – я поняла, что у меня сейчас начнется истерика. Если дракон не сможет ответить на детскую загадку, я лучше сразу убьюсь об стену. А на моем памятнике пусть напишут: «Погублена своим чувством юмора».

– Роббик, – наконец сообразил дракон. Я перевела дух. – А почему такой странный слог?

– Не имеешь права на вопрос.

– Задавай следующий, – дракон подобрался.

Сдерживая порывы истерического смеха, я спросила:

– На каком языке говорят ыремих?

– Кто?

– Не имеешь права на вопрос.

– Ыремих… Ы-ре-мих… Мих-ре-ы… Хи-ме-ры! – победоносно заключило создание. – Так они же не разговаривают!

– Правильно.

– Откуда ты берешь такие вопросы?

– Не имеешь права…

– Да знаю, знаю. Но мне все равно интересно. Задавай последний вопрос.

– Кому предназначена Капля?

Дракон уставился на меня. Тихо заскрежетал когтями – посыпались искры, каждой из которых хватило бы, чтобы поджечь хороший дом. От его взгляда хотелось уворачиваться. Чудовище встряхнулось с жутким грохотом чешуек.

– Не знаю.

Я была готова рвануть в любой момент. Сказать, что мне было страшно – не сказать ничего.

– Твое желание?

Стоит назвать желание, он его выполнит и получит свободу действий. И тут же попытается меня убить. Я подняла флягу, которую, оказывается, все еще держала в руке.

– Жидкий огонь.

– Жидкий огонь? – дракон расхохотался. С потолка посыпались камни. – Что ж, получай свой жидкий огонь…

Чудовище встало на лапы, сложило крылья, задрало морду к потолку, шумно вдохнуло. Дракон не станет так просто выполнять желания людей, даже магов. Он опустил голову и с ненавистью посмотрел на меня. А потом из ноздрей дракона с шипением вылетело синее пламя, больше похожее на струйку воды. Если бы не моя ненормальная реакция, – спасибо магии воздуха! – струя пламени попала бы мне в голову. А так я успела сместиться в сторону и подставить под огонь горлышко фляги. Содержимое стало черным, а сама фляга – хрустальной. Следствие магического превращения.

Я расслабилась – разумом, тело же метнулось в сторону от очередного залпа. Дракон зарычал.

– Так ты хотела разузнать о Капле?!?!

До меня дошло, что я так боялась дракона, что установила блок на своих мыслях. А сейчас, со снятием блока, он прочел у меня в голове все, что ему было нужно. Так вот как он обманывал ведьм! А сейчас обманули его. С ужасающим рыком дракон дохнул пламенем из пасти – уже нормального, рыжего цвета, правда, раскаленным до белизны.

Я едва успела увернуться. Огненный шар пронесся мимо меня и без малейших усилий проплавил широкий проход до поверхности песков примерно в километре от пещеры. Не долго думая, я рванулась в этот проход со всей скоростью, на которую была способна. В стену запоздало ударился драконий хвост. Уже весь пол пещеры был покрыт камнями.

Я услышала шипение клуба пламени, несущегося следом за мной, и едва успела превратиться в воздух и прижаться к стенам новообразованного тоннеля. Огонь пролетел мимо, сквозь и вокруг, не причинив мне никакого вреда. Я же поменялась местами с воздухом за пределами тоннеля, обернулась человеком, тут же утратив ориентацию в пространстве, и свалилась в песок.

Кое-как отдышавшись, я огляделась. Кругом пустыня, тоннель уже засыпает песком, заглушая яростный рев дракона. Выбралась. Так, пещеры ведьм должны быть где-то там, но вход я сама не найду, а если и найду, то уже поджарюсь к этому времени – солнце стоит в зените. Когда это оно успело взойти? Мне показалось, что я пробыла на испытаниях всего несколько часов.

Помотав головой, я пошла вперед, закрыв глаза, разведя направленные ладонями к песку руки в стороны. Большое наполненное воздухом пространство – главный зал – я почувствую. Солнце палило нещадно, грязь второго испытания отвалилась, и кровь запекалась заново, уже в буквальном смысле. Невыносимо жгло плечи.

Внезапно руки обдало холодом.

Нашла!

Но как мне туда попасть?

Я же не дракон, проплавить проход мне не под силу. Зато я могу превратиться в воздух и проникнуть сквозь песок. Звучит по-идиотски, но может сработать! Давно мне превращение в изначальную стихию не давалось так тяжело. В конце концов я стала воздухом. Боль исчезла вместе с телом, способным ее испытывать, зато заныла душа. Я почти физически ощущала, как утекает сила.

Мои надежды оправдались – с точки зрения воздуха в песке было столько пустот, что пробраться в Главный Зал не составляло никакого труда. Несколько мгновений путешествия сквозь песок, удивительное и неприятное ощущение, что тебя растягивает на метры – и снова свобода.

Я заставила себя превратиться в человека и без сил рухнула на пол. Звук гулко отдался в помещении – значит, я здесь одна. Ну да, глупо было ожидать, что Ан, мой ученик и его сестра будут сидеть у входа на испытания и ждать моего появления. Открыв глаза, я осознала нечто еще более странное – в Главном Зале было темно. Почему нет магических огненных шаров?! Оглядевшись вокруг получше, я с облегчением поняла, что нахожусь в старом Зале, а нынешний находится где-то слева от меня. Я с ужасом представила, что сейчас придется подниматься и куда-то идти.

Все тело ныло – бесчисленные раны, ссадины, ушибы. Кровь на щеке запеклась. Под отвалившейся грязевой коркой остались зараженные раны. Перед глазами плыло. Чтоб я еще раз так надрывалась… В конце концов я решила, что лучше израсходовать остаток магии, чем добивать измученное туловище. Не двигая ни руками, ни ногами, я взлетела в воздух и поплыла меньше чем в метре над полом, ориентируясь на пятнышко света. Оттуда доносились злые голоса, так что я поневоле прислушалась. Может, это Антелла что-то с ведьмами не поделила? Нет, говорят на языке ведьм… Поняв, о чем разговор, я тихо опустилась у верхнего края завала и замерла, уставившись в щель между камнями. Четыре ведьмы стояли кругом в центре Зала и ожесточенно спорили. Лица двух, стоящих ко мне спиной, мне видны не были, а вот одну из тех, кого я видела, я узнала.

Кран-пель! О чем Великая Мать может спорить со своими подопечными? Не о том же, как нас провожать, в самом-то деле.

Стоящих ко мне спиной я мысленно окрестила Злой и Доброй, потому что одна все время перечила Великой Матери, а другая сомневалась. Вжав Крик в шею, я прислушалась к разговору.

– Она вернется. Обязательно вернется, – это Кранпель.

– Что за чушь? – ухмыльнулась неизвестная мне ведьма, – оттуда никто не возвращался! Пройдет испытания – дракон ее убьет. Не пройдет – все закончится куда быстрее и безболезненнее.

– Она сильная. Не только как маг, хотя и тут она превосходит иных из нас, но еще и душой. Я знаю ее с детства. Многое изменилось с тех пор, но только не Рита и данная ей сила.

Да, она всегда так говорила. Всегда в меня верила.

– Все это мы от тебя уже слышали, – фальшиво хихикнула Злая, – Но на самом деле ты ведь отправила ее туда, чтобы покончить с ней раз и навсегда?

Добрая молча содрогнулась. Видимо, ей была противна сам мысль о том, что Великая Мать может причинить живому существу зло. Я нахмурилась. «Чтобы покончить с ней раз и навсегда», «все закончится куда быстрее», «никто не возвращался»… Через мгновение кусочки головоломки сами встали на свои места. Ведьмы всегда ненавидели людей. Тулла была исключением, так же воспитала свою ученицу. А все это время среди ведьм назревал бунт. Они задумали запереть меня на испытаниях, чтобы я там погибла. А они бы сказали, что не виноваты – я же сама туда полезла. Потом ведьмы пробрались бы в комнаты Антеллы и наших с ней учеников и перебили их, как горгулий на Совете. Только… зачем было устраивать мою смерть так сложно?

«Она сильнее нас…»

Да они меня боятся! Поэтому и решили, что дракону со мной расправиться будет проще. Это выглядело бы очень даже правдоподобно, если бы не одна немаловажная деталь: Кран-пель должна была самолично отправить меня на смерть.

Нет. Это невозможно. Кто угодно, только не она.

– Как ты смеешь? – с болью в голосе крикнула Великая Мать. – Она – мой друг! Только у вас хватило бы подлости отправить ее умирать!

– Ты забываешься, – прошипела третья ведьма, не получившая у меня в голове ни имени, ни прозвища. – Ты должна помнить, что мы не люди. Мы ведьмы, а люди – наши враги. Они уничтожают пустыню. Нам станет негде жить, новые ведьмы больше не появятся, наш народ погибнет – и во всем этом виноваты люди! Мы должны их убивать ради сохранения собственной жизни, и ни какой подлости тут нет. Эти подлые, мерзкие твари…

– Фер-ди-лайя, не слишком ли ты… – зашипела Добрая.

– Нет! – закричала Кран-пель. У нее в глазах стояли слезы. – Люди не такие! Многие поколения мы ошибались. Рита была добра к нам, Сирена и Жан считают нас своей настоящей семьей! Разве это не доказательство? Если мы не будем каждое посещение людьми наших пустынь превращать в бойню, они перестанут на нас нападать!

Добрая задумчиво покивала.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что это мы во всем виноваты?! – зарычала Злая.

– Мы обвиняем тебя в нарушении заветов предков и оскорблении памяти павших в битве с людьми! – торжественно провозгласила Фер-ди-лайя.

Великая Мать шагнула так, чтобы оказаться в центре воображаемого круга. Она была старше, а потому немного выше других ведьм.

– Что за бред? Инара, ты тоже в это веришь? – натолкнувшись на непроницаемый взгляд Злой, она сокрушенно покачала головой и обернулась к Доброй. – Илейу, ты не видишь, они обезумели от ненависти! – Она не глядя указала на Фер-ди-лайю и Инару.

Илейу смотрела ей в глаза и что-то лепетала. Я знаю этот взгляд – на меня так могла смотреть только Тулла. Под таким взглядом не получится соврать ни собеседнику, ни самому себе. Инара потирала руки, а Фер-ди-лайя… в занесенной руке сверкнул кинжал из титана. Я попыталась одновременно вскочить и закричать. Ни того, ни другого толком не вышло. Боль парализовала затекшие мышцы, сдавила горло. Я вытянула руку в сторону Кран-пель, пытаясь как-то дать знак, предупредить… На миг она увидела меня – на ее лице отразился ужас от вида моей грязной, израненной физиономии и непомерное облегчение оттого, что я вернулась живой. Потом она вздрогнула, и в сердце ударила такая боль, словно убивали не ее, а меня.

Великая Мать даже не вскрикнула. Еще один толчок – и из груди Кран-пель показался темный кончик обагренного кровью кинжала.

Она посмотрела на меня, и я предельно ясно услышала ее голос.

«Не смей», – я совсем забыла, что она тоже владеет стихией чтения мыслей… – «Это мое последнее желание».

Великая Мать упала на каменный пол, а ее ведьмы сноровисто отступили в сторону.

– Что ты наделала? – Илейу в ужасе смотрела на тело.

– Я сделала то, что следовало. Теперь мы свободны…

– Если только она не успела назначить преемницу, – буркнула Инара.

– В чем дело, Илейу? Ты с нами, – Фер-ди-лайя указала на тело Кран-пель, – или с ней?

– С в-вами, – она поникла.

– Отлично, тогда идем – предупредим других.

Я вцепилась в камни. Нельзя, нельзя… больше всего на свете хочется рвануться с места и вцепиться Фер-ди-лайе в глотку, но нельзя… это последнее желание, то самое, которое свято. Ведьмы ушли, а я перемахнула через завал – и откуда только взялись силы? – и опустилась на песчаник рядом с Кран-пель.

– Нет… – я почувствовала, что у меня по щекам катятся слезы.

– Я еще жива…

Я дернулась так резко, что повалилась назад.

– Кран-пель! Ты… – ее глаза смотрели прямо на меня, по платью растекалась кровь.

– Скоро умру, – в ее мыслях не было страха. Она не умела бояться за себя – только за других.

Мне пришла в голову гениальная мысль.

– Я сейчас вернусь, – я вскочила, – у меня…

– Энк мне не поможет, Рита.

– Почему?

– Он действует только на людей и магов, а различий между нами нет только с твоей точки зрения.

Я встала на колени рядом с ней.

– Держись…

– Мое время пришло, Рита. Тебе не удержать смерть…

– Не уходи, пожалуйста!

– Все предрешено – она кашлянула кровью. – Я должна тебе кое-что отдать…

– Что?

– Кусочек воспоминаний.

– А разве такое возможно?

– Да – она зажмурилась. Мне показалось, что пятно крови на платье проступило сильнее. – Все.

– Как – все? Но я ничего не почувствовала!

– Потом вспомнишь. А сейчас можешь мне помочь?

– Конечно. – перевернула ее на спину и подняла ее руку над раной.

– Прощай, сестра!

– Прощай…

Она глубоко вздохнула.

– Песок! – ее голос был тихим и слабым, но сделать свое дело древнему ритуалу это не помешало.

Тело Великой Матери рассыпалось песком, который тут же начал разгонять по углам ветер. Я посмотрела на оставшийся валяться на песчанике титановый кинжал, и потоки воздуха переломили его пополам. Не поднимаясь на ноги, я превратилась в воздух и метнулась ледяным порывом на седьмую Ступень, пролетела под дверью в комнату Антеллы и сконденсировалась из воздуха, мельком заметив оставшуюся за моей спиной баррикаду из кусков песчаника – похоже, Антелла выломала из стен кровать и стол.

Сирена и Жан сидели на полу, мой кошель лежал между ними. Принцесса стояла, прижав руку к стене, а из пола рядом с ней рос толстый зеленый побег, выламывающий из стены кресло.

– Рита! – Жан вскочил с пола. – Ты жива!

– Рита, что с тобой? – Сирена в ужасе смотрела на меня.

– Жива и почти здорова, но это не главное.

– Я подслушала разговор на Шестой Ступени. Фер-ди-лайя сказала, что кто-то из нас убил деву песка, – Сирена подняла мой кошель и встала сама, – это правда?

– Что?

– Это ты сделала?

– Нет.

– Почему мы должны тебе верить?

Сирена швырнула мне кошель, Жан покосился на нее, Антелла даже не обернулась.

– Рита!

– Кран-пель мертва. Ведьмам сказали, что это сделали мы.

Жан вздрогнул.

– Пора сматываться.

– Кто это сделал?

– Рита, отсюда есть выходы? – Антелла наконец-то повернулась ко мне лицом.

– РИТА, КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!

– Нельзя.

– Что нельзя? – спросила Сирена, дергая за цепочку висящий на шее кулон.

– Ничего нельзя. Последняя воля.

– А что такое последняя воля?

– Потом расскажу.

– КТО УБИЛ ВЕЛИКУЮ МАТЬ?!

– Жан, заткнись. Нам нужно поскорее убраться отсюда!

– Почему?

– Р-р-р-ри-ри-ри…

– Ан, ты чего?

– Р-р-ри-рита, з-за спиной!

Я резко отпрыгнула в сторону от направления, указанного дрожащей рукой Антеллы, и развернулась туда, занося руки для удара Водоворотом. Из-под баррикады вылезали бледные разноцветные нити с горящими точками на концах.

Нет! Только не Страж Песков!

– Р-рита, что это?!

– Прекрати заикаться, лучше помоги Жану использовать Бур.

– А что такое Бур? – любознательность Сирены, конечно, полезна, но только не тогда, когда под дверью проползают первые щупальца Стража Песков.

– Чертов кулон у тебя на шее!

Сирена стащила через голову кулон и протянула его Жану. Тот схватил похожий на веретено артефакт и уставился на него. Антелла наконец-то очнулась, схватила Жана за сжимающую амулет руку и припечатала к дальней стене комнаты. Я схватила ближайшие нити – желтую и зеленую – и связала сложным узлом, не касаясь огненных точек. Все больше нитей проползало под баррикадой. Там, куда вонзались яркие точки, стены плавились, а завалившие вход камни просто исчезали. Скоро они не смогут его удерживать.

– Все! – Антелла подскочила к проделанному в стене проходу.

– Рита, идем! – Сирена попыталась схватить меня за плечо. Я оттолкнула ее и перехватила подбиравшуюся к ней синюю нить. Не глядя наступила на желтую.

Вытащив из кошеля Око, я сжала артефакт в зубах – руки мне понадобятся. Пространство привычно перестало иметь смысл.

– Рита, что ты делаешь?!

– Бегите! – Антелла вздрогнула и послушно полезла в тоннель. Никто из учеников за ней не последовал.

Схватив правой рукой синюю нить, а левой – красную, я столкнула друг с другом огненные точки. Из-за двери раздался ужасающий рев, а нити растаяли у меня в руках.

– Мы тебя не бросим! – крикнул Жан. Щупальца заполняли комнату.

– Бегите! Сейчас же! – рявкнула я и прыгнула прямо в гущу нитей.

– Неееет! – мой ученик попытался броситься следом, но сестра его удержала.

– Смотри… – оба уставились в мешанину щупалец, которые двигались все быстрее и быстрее.

Я прыгала, перекатывалась по полу, давила ногами, рвала руками и связывала нити. Они шевелились, пытаясь ухватить или хотя бы прикоснуться ко мне огненной точкой.

– Вон!

Одновременно с тем, как созданная мной воздушная волна вынесла Жана и Сирену из пещеры, пронесла по тоннелю и выкинула наружу, дверь исчезла. Вой Стража Песков стал невыносимым. Его бесформенная туша, такая же по цвету и фактуре, как щупальца, едва пролезла через дверной проем. На уровне моего пояса сияли бешеным светом глаза – такие же точки, только раза в три больше. Щупальца набросились на меня с утроенной силой. Я схватила два и стала раскручивать их, как Антелла плеть. Там, где огненные точки касались других щупалец, происходили еле заметные вспышки света – и они исчезали. Страж Песков рывком отдернул все щупальца, скрутил несколько десятков в подобие бура и направил мне в лицо. Я превратилась в воздух за миг до того, как они коснулись бы моей кожи, обогнула свернутые в бур щупальца, сконденсировалась, схватила два других и рассекла бур пополам. Острие исчезло, не коснувшись пола.

Рев монстра рвал барабанные перепонки. Перехватив нити поудобнее, я с размаху воткнула их ему в глаза. Страж исчез с беззвучным взрывом белого света, и его вой затих. Я выдохнула и обнаружила, что у меня в зубах по-прежнему сжато Око. Я решила не вытаскивать артефакт – мало ли, какой сюрприз мне преподнесут ведьмы, которых мне как раз удалось разглядеть за рассеявшейся магической завесой. Мои бывшие соратницы толпились в коридоре. Похоже, их тут не меньше сотни.

– Она… она… – Инара во все глаза смотрела на меня, вяло проталкиваясь назад. Фер-ди-лайя оттолкнула ее с дороги и подошла к дверному проему. С последним шагом что-то в воздухе перед ней шевельнулось. Я молниеносно выставила Щит, и что-то невидимое со слышимым только мне звоном врезалось в него.

– Ты не справишься, мама. Она сильнее, – из-за спины Фер-ди-лайи вышла девочка-ведьма. Я узнала Фели. Мама? Надо же…

– Фели? Доченька, иди отсюда.

– Зачем вы напускаете на ведьму Стража Песков? Ведь было ясно, что она его победит.