Совсем другая история. Практика хаоса

– Когда мы разобрались со всем и впервые воспользовались переходом, я оказался в странном месте. Это был самый первый мир, куда смог выйти человек из Неместриса… Да и вообще человек. Знала бы ты, как моё сердце стучало тогда… Я разволновался, как новичок-практикант. Вообще не знаю, почему именно это место открылось первым. Но так случилось. И хоть я, конечно, надеялся встретить собратьев по разуму или увидеть иные полисы, но, увы, к тому времени там ничего не осталось. А горизонт… Древние боги! Он загибался. Вместо привычного солнца в небе застыла огромная спираль из облаков и света. В полной тишине она еле заметно двигалась. Как же я тогда испугался! Более грандиозного и страшного небесного явления я больше никогда не видел. Завихрение циклопического урагана, перемешивающего небо и воздух, казалось, рассматривало этот разрушенный мир. До сих пор чувствую, что если бы я не ушёл, меня засосало бы в этот небесный смерч. Это был заброшенный мир. Всюду лишь запустение… Всё выглядело таким, не знаю даже, как объяснить, грязным и чистым одновременно. Высушенным. Я бы даже сказал – выскобленным до костей.

– Как это?

– Понимаешь, это напоминало старые города древних цивилизаций… Такое бездушное. Пустое… Мёртвое. Я мог дышать, но воздух казался… совершенно безвкусным… Тишина укутывала, я как будто оказался под водой. Не было запахов, звуков и даже ветра. Постоянные сумерки. Бледный свет разливался, как огромный болотный огонь. Остатки странного мира освещало не солнце, а огромная небесная спираль. – На лице мужа отразилось отвращение. – А внизу, насколько хватало глаз, простиралась пустынная земля с руинами, укрытыми толстым слоем засохшей серой грязи и пыли. Лишь один монолит оставался абсолютно целым. Строение «машины богов» казалось незыблемым. Поэтому поначалу я его и назвал именно так – Убежище.

Внутри Убежища – была та же самая грязь, пыль и полная безжизненность. Замершее место. Ни живое, ни мёртвое. Какое-то древнее. Брошенное, возможно, сотни лет назад…

Но знаешь, что меня ещё поразило… Там оставался человек… Вернее, его останки. Одни кости. Плоть истлела. Смерть настигла беднягу похоже, прямо за работой. Его костлявая рука лежала на дисплее консоли. А потом я подошёл ближе и… внезапно экраны включились сами собой и заработали в штатном режиме.

– Разве экраны не работают также, как в вашей Лаборатории?

– В том и дело, что нет. Консоли, конечно, взаимосвязаны, но экраны не включаются сами по себе. Они остаются в режиме ожидания. А здесь… всё само активировалось. Я даже не нажимал ничего. «Машина богов» оставалась в прекрасном состоянии, её экраны были целы. Консоли, если убрать с них пыль, блестели как новые. Чтобы рассмотреть за слоем грязи, всё ли в порядке, подошёл вплотную к основному экрану и увидел нацарапанное слово: «Tension».

Муж произнёс ей его по буквам. Медленно.

– С одного из языков ближайшего к нам мира, оно переводится как «растяжение» или «напряжение». Но кто его написал? Зачем? Чьи это были останки?

– И чьи же они? – Рика внимательно следила за рассказом Райса.

– Анализ показал, что человек умер в возрасте от ста до ста десяти лет и с тех пор прошло не меньше четырёх поколений, то есть задолго до нашего с тобой рождения. Но кто он такой и что там делал – так и осталось загадкой.

– Что же произошло? Это выяснилось?

– Не имею ни малейшего понятия. Может быть, случилась война и некое оружие выжгло всё живое… Возможно, это и был мир создателей «машины богов».

– А что ты увидел в небе вместо солнца? Что это было?

– Я не знаю. И вряд ли узнаю сейчас. Тот мир исчез. Его словно поглотило… словно всосала в себя эта циклопическая спираль. И последующий за ним мир тоже заразился безумием. Он растворялся в бесконечных войнах в тот самый момент когда мы остановили «машину богов». И сейчас он гибнет. Мы слишком поздно всё затормозили… Такова цена за то, чего мы пока не понимаем.

– А если то, что ты увидел являлось целью «машины смерти»? Может она создана для уничтожения миров? Может она и есть оружие?

– Рика, не называй её так…

Её всегда настораживало то, как Райс защищал свою «машину богов». Она даже ревновала…

«Ревную! Я к ней ревную тебя!»

— Не думаю, что только биокомпьютер виновен в случившемся. Просто мне нужно всё изучить.

– А пыль… Вдруг она ядовита?

– Нет. Я выяснил. Представляешь, в ней намешана куча компонентов – суп из атомов, множества ДНК животных и даже людей. Биологическое хранилище. Память живая и вместе с тем – мёртвая.

Муж тогда улыбнулся, как заговорщик, заметил, что его рассказ сильно расстроил жену.

– Я тебе скажу по секрету… Знаешь, что во всём этом самое интересное? Мне кажется, миров гораздо больше, чем двенадцать. Конечно, без доказательств трудно объяснить… Но отражения Шкалы уходят далеко вглубь… Там что-то сокрыто от нас. Тёмной пеленой. У меня такое чувство, что «машина богов» открывает лишь одну ячейку из множества. А ещё… я постоянно слышу один и тот же голос, даже не знаю, как объяснить… – Он виновато улыбнулся. – Я не сумасшедший. Надеюсь, по крайней мере.

Рика улыбнулась в ответ. Молча взяла его за руку.

– Голос в голове. Прямо в моей голове. – Продолжал он. – Но я не могу разобрать того, что она говорит. У меня ощущение, что машина на самом деле живая. Она ждёт, но общается осторожно, с опаской. Интонации такие… вопросительные, зовущие. Только я не понимаю ни слова. Чего-то упускаю, понимаешь? И то, как открывается портал… Слишком неудобно. Я что-то делаю не так… Неправильно. Не знаю… – Райс поморщился. – Однажды я найду способ, как управляться с этой штукой. Но до этого времени, Рика, пока – т-с-с-с! Совету этого знать пока не обязательно. Ни про голос машины, ни про мои сомнения. Я сказал только Васулу и… тебе. – Он тихонько щёлкнул ей по носу.

Она снова улыбнулась.

– Ну, вот… Как-то с тех пор и повелось, «Теншен» да «Теншен» … Как символ чего-то непонятного, с чем ещё только предстоит разобраться. Хотя, ты же понимаешь, на самом деле плевать, как называется это место. Все знают, что я подключил систему на глазок, как мне подсказала интуиция, не более. Но вряд ли я запустил всё так, как оно должно работать на самом деле.

– Но что тебя смущает? Ты же нашёл способ остановить сжатие.

– Я не знаю… Может, всё должно управляться иначе? Это не просто биокомпьютер, понимаешь? Это нечто непознанное. Живое. И, вероятно, такой сложный механизм… организм даже… не нужно тупо подключать к нашей консоли, проходя через все двенадцать миров… Вдруг лаборанты погибли напрасно? Сделал ли я всё для их спасения? Пока, Рика, мы узнали лишь малую часть всей информации. Ведь я не могу больше рисковать людьми. Особенно после того случая… Мои ребята даже не успели ничего сделать! Только шаг. Всего один шаг! Я прошёл, а они – нет… И с этим я до сих пор разбираюсь… и живу.

Она это помнила. О, да! Она всё хорошо помнила. Каждую секунду страха за мужа. Каждый бесконечный год его работы. Помнила те времена, когда впервые обнаружили здание Убежища. Как строилась над ним высотка Лаборатории. Как долгие годы её муж пропадал в «Теншене», чтобы разобраться, что это вообще такое. Помнила и то безумное лето, когда выяснилось, что на самом деле «Теншен» – никакое не Убежище, а механизм смерти. И движение этого механизма приближает их мир, а может быть, и все миры, к тому, что увидел Райс в самый первый раз. К грязи, тлену или ещё к чему похуже. К полному исчезновению. И да, она постоянно держала в голове, чем пожертвовал её муж ради успеха Неместриса.

Иногда она тоже просыпалась от страшных снов, где рушился мир, и не могла поверить, что всё уже позади. Совет Неместриса, да что там Совет, все были обязаны её мужу. И они должны бы воздать ему наконец по заслугам! Но каждый раз медлят. Постоянно откладывают. И только требуют – ещё и ещё информации!

***

Здание «Теншена» возвышалось над холмами. Мощное, добротное, монументальное и серое, как все официальные строения. Десятки окон сверкали в лучах солнца с его высоты. Никто бы не подумал, что само Убежище изначально было не выше человеческого роста. Хаос и порядок не нуждаются в больших размерах, как говорил её муж.

Поначалу Рика воспринимала это здание как должное, как неотъемлемую часть мирного солнечного утра. С обеих сторон к нему прилегали стоянки беспилотников и административное здание поменьше, а также множество жидких кустиков, названий которых она не знала. Чахлая растительность границы Неместриса по-прежнему поражала Рику. Она привыкла к городским садам, где придорожная флора радовала разнообразием. Справа вдоль дороги тянулось металлическое ограждение, кое-где погнувшееся и увитое плющом, слева бледнели песчаные барханы. Время от времени она приезжала сюда, но ненадолго и, разумеется, ни разу не была в самой секретной части Лаборатории.

Её слегка беспокоило, что она увидит ту самую «машину смерти» воочию. Мало того, Рика её боялась. Слушая рассказы мужа, она почти ненавидела это устройство. Не предполагая вообще, как оно выглядит. Но успокаивала себя, что это просто от незнания. Познавая какую-то тайну, всегда страшишься и радуешься одновременно.

Войдя в здание, они спустились на подземный этаж, где располагался кабинет мужа, который был завален бумагами, старинными бумажными книгами и современными планшетами. Через него прошли к лифтам.

За лифтами оказался еще один коридор, перпендикулярный тому, по которому они шли. Там их уже ждал заместитель Васул Санора. Лицо его выражало озабоченность.

– Древние боги! – выдохнул он. – Почему так долго, Райс?

Васул взмахнул рукой, в стене открылись двери.

– Привет, Васул! Ты же знаешь, что я отвечу…

Райс провёл жену вперёд, зашёл в проём. Заместитель нырнул последним.

Она вспомнила, что когда-то дала себе слово не удивляться и доверять мужу. Так и будет! Собственно, этому быстро учишься после того, как выходишь замуж за первого в мире инженера пространства и руководителя Лаборатории «Теншен».

Но Рика не смогла сдержать смех.

– Думала, мы сейчас в космосе окажемся. Или на вершине Береадур. А у вас тут просто лифт в стене.

– К подножию Береадур мы съездим с тобой чуть позже. Вместе с сыном. – Он улыбнулся. – Сейчас ты увидишь не менее совершенное творение природы. Могу предположить, человеческой.

Лифт тронулся вверх. Рике казалось, что они проехали не больше двух-трёх этажей. На зеркальных стенах отсутствовали любые опознавательные знаки.

Двери лифта отворились и перед её взором предстала…

«Совершенное творение человеческой природы»

…самая обыкновенная комната без окон. Без обычных окон.

Почти нора.

Помещение было настолько тесным! Вряд ли больше их спальни с Райсом. Низкий потолок давил, нависал серым бетонным разделителем пространства. Создавалось впечатление, что жуткая комната рассчитана на детей или очень низкорослых взрослых. Мордиков из сказок-страшилок. Маленьких существ, пожирающих cны. Бледно-серые стены, как келья в скале. Две из которых занимали большие окна с затаившейся темнотой.

«Но сейчас даже не вечер!»

Одно окно было матовым, второе – поменьше – как зеркало. В нём отражались бледные лица присутствующих, будто призраки.

Под матовым окном располагалась длинная консоль. Возле зеркального – консоль поменьше. Пол, как и стены – обычный бетон. Нависающий потолок освещали маленькие споты. По шесть штук в каждом углу. И всё. Больше никакой обстановки. Пожалуй, только старый винтовой стул можно было выдать за мебель. Рика вопросительно посмотрела на мужа. Райс, улыбнувшись, подвёл жену к лаборантам, те сгрудились возле длинной консоли.

Почти всех она уже знала – исследователи, подчинённые мужа. Поодаль стояли двое незнакомцев в хорошо скроенных чёрных костюмах по фигуре – советники.

Рика помахала рукой лаборантам. Поздоровалась с советниками. Один – мужчина лет под пятьдесят – кивнул ей, не меняя нахмуренного выражения лица, второй – помоложе, наоборот, приветливо заулыбался, когда Райс представил Рику как свою жену.

Улыбающийся советник выжидательно посмотрел на них, как будто ждал каких-то объяснений. Рика виновато улыбнулась, глубоко вдохнув, чтобы задать какой-нибудь необязательный вопрос и получить такой же необязательный ответ, как вдруг советник опередил её:

– Меня зовут Уакс Натана, глава Надзора Исследовательского Центра Неместриса. – Уакс тут же протянул ей руку, ладонью вверх – жест уважения и дружелюбия. – Твой муж слишком давно в одиночку занимается этим проектом. Пора Совету начинать что-то предпринимать.

Рика протянула ему свою ладонь и неуверенно ответила:

– Почти семь лет. С тех пор как было обнаружено Убежище.

Советник кивнул.

– Рика, Убежище пустовало слишком долго. Никто не знал об этом месте. Словно оно охраняло себя. Не раскрывало. Твой муж каким-то чудом сумел найти подход к машине. Мы вообще не подозревали, что за барханами у пустоши существует нечто подобное. Кто его построил… и зачем – вот главные вопросы. Поэтому, Рика, твой муж так нужен нам сейчас. Я прошу, повлияй на него… Безопасность – главное условие для финансирования «Теншена» Советом, военные Неместриса пока ничего не знают. Но хочу предупредить, – его голос снизился на два тона, – как только сегодня Наока, – он кивнул в сторону хмурого советника, – удостоверится в полной безопасности, Совет доложит военным…

Рика напряглась. Если военные вмешаются в дела мужа, тогда о тихой семейной жизни снова придётся забыть. Райс месяцами будет пропадать на работе, а как же Тай?

Её мысли и выжидательную улыбку прервал почти приказывающий голос мужа.

– Ну что же, давайте начнём. Сегодня я хочу показать советникам, как работает Убежище. Шкала стабильна. Все переходы открываются без промедления. Отчёты отчётами, а вживую это зрелище – непередаваемо.

Васул подошёл к малой консоли. Райс встал за большую. Немного приподнял кисти рук, как музыкант перед игрой на пианино. Гости опасливо попятились к лифту. Райс оторвал взгляд от консоли, обернулся к Рике, кивнул, мол, всё хорошо, не волнуйся, я всё это проходил десятки раз.

Так оно и было. Она кивнула в ответ и улыбнулась самой спокойной и поддерживающей улыбкой.

Наступило затишье. Не пронеслось ни вздоха. Включился монитор консоли. Пальцы Райса порхали над ним, нажимая какие-то точки, тот загорался и переливался, добавляя цвета к тусклому свету спотов. Огромное окно сразу отозвалось – мигнуло и осветило комнату. Рика тотчас осознала, что это не окно, а большой монитор, где находилась та самая Шкала, о которой так часто говорил ей муж. Именно это «окно» таило в себе нечто живое и потустороннее – проход из Убежища, но не в здание «Теншена», не в остальные лаборатории, а куда-то совершенно в иное место.

«Внутри чего мы находимся?»

Задала сама себе вопрос Рика.

«Что это за место?»

Но изначальное чувство тревоги постепенно исчезло, сменилось удивлением. И вместе с этим на душе у неё стало спокойно. Рика верила, что пока рядом Райс, ничего здесь не может случиться. Раз он уверен, то и ей боятся нечего.

«Но люди уже погибали здесь!»

Мелькнула крамольная мысль. Кольнула отчаянием и снова исчезла.

Окно-монитор осветился сильнее, но не слепяще. И вот на его поверхность выплыла из бледной, серой бездны, широкая полоса Шкалы. На ней проявилось множество тонких чёрных линий и пересечений. Шкала проявилась и замерцала по всей ширине экрана глубоким, красивым серебряно-графитовым цветом.

Рика ждала, что экраны тоже обретут цвета, но окна-бездны, в отличие от консолей, так и остались чёрно-белыми. Это её поразило. Архаичные, как и само помещение.

Рика с интересом рассматривала таинственные чёрно-серо-белые изображения, хотя у каждого ребёнка Неместриса в кармане лежали электронные гибкие цветные устройства.

«Чем управляется эта машина? Как? Всё такое… древнее. Странное. Чёрно-белое…»

Тем временем, Васул вслед за Райсом активировал монитор второй консоли. Тут же Шкала вспыхнула ярче, отразилась в малом экране, разделилась на двенадцать одинаковых полос и повторилась в большом мониторе, словно в коридоре зеркал.

Двенадцать графитовых изображений, и каждое уменьшалось в размере по мере удалённости от поверхности. Только одна из полос оставалась темнее других.

«Одна, две, три… двенадцать…», – начала и закончила считать Рика.

«Но Райс говорил, миров возможно больше… Какой же глубины эти окна? Они разве не плоские?»

Ритмичное мерцание тёмно-серой Шкалы наводило на мысли, что та будто дышит. При этом Рика чувствовала, что за ней наблюдают. Покрутила головой. Но взгляды присутствующих приковались к безднам экранов. Она машинально повернулась за всеми – двенадцатая шкала уходила вглубь, и тогда она осознала, это оттуда ЧТО-ТО ВЗИРАЛО!

«Это не экран… Древние боги! Оттуда на нас смотрят! И это не „что-то“, а „кто-то“…»

Внутри бездны притаилась такая глубокая мгла, что свет не пробивал коридор, и серых полос действительно могло оказаться гораздо больше. Будь это так, те сложились бы в нескончаемый коридор.

Она отвернулась. Поёжилась. Ей не понравилось то, что исходило от мониторов. Кажется чей-то пристальный взгляд сверлил даже мысли. Спешно придвинулась к мужу, ища у него защиты. Райс улыбнулся ей, обнял одной рукой.

– Шкала остановлена, чёрная стрелка не движется. Нам больше ничего не угрожает. И сейчас мы можем проникать в двенадцать Убежищ… – Он сжал губы, и улыбка исчезла:

– Вернее, уже в одиннадцать…

Райс тяжело вздохнул, его плечи обмякли – Хочу всех вас предупредить… – Он переглянулся со своим заместителем. – Мы тут с Васулом посовещались и решили сообщить именно сегодня. В общем, такое дело, Совет должен повременить с путешествиями и военными… Руку даю на отсечение, всё работает как надо, но мы выяснили, почему погибли мои лаборанты…

Уакс отозвался:

– Да, я читал в твоём утреннем отчёте. Но получается, для прохождения нам нужен человек с определёнными признаками крови. Кто еще в Лаборатории имеет такие признаки, кроме тебя, ты выяснил? И что это за признаки, удалось расшифровать?

Рика нахмурилась.

«Признаки? Райс не говорил мне ничего ни про какие необычные признаки!»

Стараясь держаться как можно спокойнее, удивляясь собственной наглости, она перебила советника:

– Райс, какие признаки? Кто нужен? Речь о тебе? О ком? – Инстинктивно поднесла руки к животу, шевельнулся Тай, словно почувствовал её беспокойство.

– Не волнуйся за меня, родная. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы омрачать этот день. Наоборот. – Райс снова улыбнулся. – Дело в том, что без последствий через портал машина пропускает пока только меня и… неорганику.

Помолчал. Обвёл всех взглядом.

– Все помнят, когда погибли первые лаборанты…

Он снова глубоко вздохнул.

– Никто не знал из-за чего это произошло. Их не ударило током, не придавило каким-то воздействием, они не погибли от сердечного приступа или внезапной болезни. И даже кровь оказалась в порядке… потому что, как оказалось, анализы мы взяли слишком поздно…

Он встретился взглядом с женой.

– Как вам известно, пропуск в другие миры работает через анализ крови. Кровь – самый простой биологический пропускной код. При этом наполненный биометрической информацией, куда большей, нежели сетчатка глаза или отпечаток пальца наших с вами устройств.

Райс указал на большой экран.

– Это биологический компьютер. Для того чтобы пройти в другие Убежища, человек должен обладать определёнными параметрами крови. Ключом входа и выхода. Нужно капнуть кровь, вот сюда, – он пальцем указал на дисплей консоли. – Я порезался три года назад, помнишь? – Он снова посмотрел на жену. – Залил кровью всю консоль и сработал монитор. Вспыхнул зелёным и синим, а затем экраны стали вот такими… Чёрно-белыми. И появились надписи. А я всё удивлялся тому, что эти надписи оказались на языке Неместриса, а не Серцероса. Мы ещё подумали, что это какое-то военное сооружение. Как идиоты предполагали, что нарвались на приграничный наблюдательный пункт и чуть не вызвали военных на свою голову…

Так вот… Постепенно я понял, что кровь, это не просто пропуск, но ещё и некий барьер. Поэтому решил взять с собой образцы крови всех своих лаборантов. И догадки подтвердились. При пересечении каждый образец моментально сворачивался. Неподходящая кровь кристаллизуется, понимаете? Причиной смерти первой команды стала моментальная тромбофилия. Нарушение коагуляции. Все вы, – Райс поймал взгляд Васула, – непригодны к переходу… Каждый из вас погибнет, если приблизится к порталу. Как и мои друзья… Сам пропускной маркер мне пока неизвестен. Я перепроверил десятки раз, но моя кровь содержит ту же плазменную и элементарную часть, что и у всех остальных. В ней не оказалось никаких неизвестных нашей науке компонентов. И мне предстоит выяснить, что из себя представляет пропускной ключ и попытаться найти тех, у кого он имеется.

Раздался ропот. Райс повысил голос.

– Поэтому я хочу, чтобы Совет узнал всё, прежде чем посвятит военных в исследования биокомпьютера. Система никого не пропустит. И люди снова могут погибнуть.

Райс убрал ладонь с дисплея большой консоли. Шкала продолжила мигать, но все деления на ней оставались без движения.

– Существует ещё худший вариант исхода, если поторопиться и потревожить биокомпьютер непрошенным вторжением. Он… она… не допустит людей без ключа. Шкала снова сдвинется. А я не смогу её остановить. Нельзя нарушать её правила. С открытием Лаборатории придётся повременить.

Все двенадцать отраженных шкал замерли. Одна из них темнела среди более светлых. Шкала уничтоженного мира.

Осталось одиннадцать миров, куда может пройти её муж.

Пока только он.

«Одиннадцать миров, куда так рвутся Совет и военные».

Райс подошёл к Рике, обнял, прижал к себе.

– Испугалась? Как ты? Хочешь присесть? Прости, что вместо праздника, я всем испортил настроение. Впрочем, как всегда…

Он шумно выдохнул. Потёр глаза к переносице.

– Нет, Райс. Всё хорошо. Я волнуюсь за тебя. Ты ничего мне не сказал ни про какие особые признаки крови.

– Рика, не беспокойся. Со мной всё в порядке. Но нужно поставить всех в известность. Нельзя скрывать то, что оставляет слишком много безответных вопросов. Совет должен знать. Я обязан ему докладывать. По крайней мере пока я ещё руководитель Лаборатории. Просто нужно чуть больше времени, чтобы во всём разобраться…

Только сейчас она увидела, насколько муж устал. Его взгляд выдавал. Зелёные глаза сильно помутнели. Под ними пролегли заметные тёмные круги, делая его похожим на призрака.

– Райс, но ты уверен, что тебя никто не видел? Что они там… не опередят нас? Не перехватят инициативу на себя? – Уакс не скрывал своего азартного волнения.

– Не думаю, Уакс. Конечно, я спешил. Нам оставалось не так много времени, ты знаешь… Меня задержал Второй портал… Его всё таки настиг коллапс. В остальных я был осторожен и старался не следить. Поверь, я и не думал выходить без причины. Только, пожалуй, в Третьем присутствовало нечто… Мне стоит ещё с этим разобраться. Оно сразу отличалось ото всех остальных. Не выглядело запущенным. Но в целом, за все разы, что там был, ни разу не замечал ничего подозрительного. Все Убежища оставались покинутыми и бесконтрольными.

«Не оставались… они выглядели… ВЫГЛЯДЕЛИ покинутыми».

Уакс улыбнулся шире, протянул руку Райсу.

– Что ж, добро пожаловать в Совет, Райс. Ты и твоя команда отлично поработали. Вы все заслужили благодарность. Вы все помогли нам пройти этот путь. – Эти слова словно освободили всех остальных. Послышались хлопки и слова одобрения: «Советник Райс, наши поздравления!»

В тот момент всеобщей радости только Рика заметила, что муж внезапно стал серьёзным. Нахмурив брови, не моргая, впился зелеными глазами вглубь бездны окна. Что-то там в эту самую минуту его сильно встревожило.

Рика открыла было рот, чтобы позвать мужа. Но замолкла, увидела, как его глаза расширились. Он застыл и не делал попыток обратить внимание Советников на то, что его смутило. Самое странное было в том, что он ничего не сказал и ей.