Читать книгу: «Чертог Восхода Асуры», страница 10

Глава 13. Макс

Макс не только видел, как надежда вернулась к брату, минуту назад он чувствовал вихрь поднявшихся внутри него эмоций, от радости до непонимания и злости. Вместе с этим надежда его оставалась настороженной, словно окружившие их в тёмном лесу волки отступили, но до рассвета было ещё далеко. И даже эти порывы эмоций ощущались так сильно, что Максу стало горько. Ничего похожего он не почувствовал, даже когда на секунду заставил себя поверить в то, что Яра жива.

Вернувшись к столу, он встал напротив Мата и вцепился в него таким вызывающим взглядом, словно вместе с крыльями лишился последних мозгов.

– Давай покончим с этим.

– Ты в себе? – Вопрос Дэна в голове был первым, что он услышал, потому что Мат в ответ только ухмыльнулся. – Мы всю ночь на ногах.

– До этой ночи у меня был не один день, чтобы отдохнуть, – ответил Макс, а потом заговорил с Арчи: – Мне нужен посох.

– У меня паб, а не магазин артефактов, – тихо высмеял его ирландец, прикованный вниманием к Веде.

– Тогда мы выходим на поединок без оружия? – чуть громче спросил Макс.

– Достань ему посох, – бросил Мат Крегу, и тот быстро вышел из зала.

Только через час Крег принёс посох, окованный полированным металлом, со стальным навершием в виде корней дерева, украшенным красно-зелёными турмалинами. К тому моменту солнце поднялось над домами, а яркий утренний свет густо наполнил улицу.

– Ты за ним в Сандермур пешком ходил, что ли? Почему так долго? – рявкнул на него Арчи.

Мат вышел вперёд. Под его тяжёлыми шагами заскрипел песок на асфальте. Мгновения наполнялись ожиданием, будто, как только оружие столкнётся в первом ударе, разразится взрыв. Всё погрузилось в тяжёлое молчание. Тишина нарастала, пока не сделалась тугой, как натянутая струна, отчего воздух будто вибрировал.

– Если у воина нет артефакта, Метель Красной Сакуры должна предоставить ему лучшее из того, что он попросит. Таков обычай. – Для крепкой фигуры и грозной осанки Мата голос его звучал низко и сипло. Макс перехватил посох, а потом раскрутил, перекладывая из одной руки в другую, проверяя вес и баланс. – Есть ещё один древний обычай: если воин связан клятвой, поединок идёт до победы без крови. На него мне наплевать, хранитель.

Мат остановился в центре улицы и взмахнул мечом. Лезвие со свистом рассекло воздух и очертило большой круг, внутри которого остались только они вдвоём. От этого круга вверх поднялся сине-фиолетовый барьер. Сквозь его прозрачные стены Макс видел, как редкие прохожие в страхе сворачивают с улицы, как пальцы Веды напряжённо сжимаются, как палящее солнце поднимается всё выше, сверкая и заставляя его щуриться.

Мат ринулся на Макса. Объятое магией лезвие Пламенеющего со звоном и электрическим треском врезалось в сталь посоха. Поединок начался. Атаки вспыхивали каждое мгновение, удары не отставали. Доспехи шипели, а мощные всплески магии быстро точили их сверкающую силовую поверхность. Набрав скорость, Макс подрубил левое колено Мату, но броня на нём только моргнула, а Пламенеющий заставил его самого быстро уходить уйти в оборону. Удары меча, подкреплённые магией, быстро изматывали, не давая Максу непрерывно поддерживать скорость.

В очередной атаке Мат зашёл на удар слева, но меч с солнечным блеском, ярко сверкающим на его поверхности, обрушился справа. Макс присел под весом удара и довёл подсечку посохом. Мат рухнул. Удар коленом Макса пришёлся ему по голове. Скачок – горец снова оказался на ногах. Он зажмурился и тряхнул головой.

– Неужели в боях Красной Сакуры скачки не запрещены? – Макс развёл руками, ладонью прикрыв лицо от солнца, которое будто слепило глаза, куда бы он ни посмотрел.

В ответ на Макса рванул широкий вал сине-фиолетовой энергии. Доспех раскалился. Как только энергия прошла насквозь, жар охватил грудь. Вдобавок к солнечному свету пот стал щипать глаза.

Пламенеющий взмыл в воздух, но напоролся на посох. Снова взмах, снова блок. Руки едва выдерживали удары меча. Доспех слабел. Ещё взмах. Макс ушёл, нырнув в сторону, и на секунду оказался позади Мата. Удар посохом по спине и следом по левому колену. Мат, крутанувшись, снова бросился в атаку. Его броня ещё горела, меч был охвачен магией, а осанка полна ярости. С быстро садящимся доспехом Максу оставалось только экономить силы, блокировать и уворачиваться.

Пламенеющий снова и снова разрезал воздух. На его поверхности без устали плясал солнечный свет. С каждой атакой этот блеск становился всё ярче. Макс зажмурился, и лезвие рубануло его по плечу. Треск доспеха оглушил. Боль в месте пробоя охватила руку. Тут же отсвет попал в глаз Мату, заставив зажмуриться и его. Но, в отличие от Макса, он так и не открыл глаза. Теперь удар Макса пришёлся в ключицу, пробив защитную магию. Следом синий поток энергии отнёс горца на несколько метров, окончательно раскроив его доспех. Макс скакнул и прижал горло Мата посохом к земле.

– Хватит! – крикнула Чиэра, оказавшаяся напротив них, по другую сторону барьера. – Поединок до первой крови!

Только сейчас Макс осознал, что лоб Мата разбит.

– Ты победил, – уже рядом проговорил голос Шаха, а барьер исчез.

Ладонь Мата с хлопком коснулась земли. Макс ослабил хват посоха. С надломленным рёвом Мат скинул его с себя и снова набросился. Они возились в пыли, пока Дэн, Шах и Крег их не растащили.

– Какого дьявола ты сделал?! – проорал Мат, когда понял, что Шах и Крег уже так крепко держат его, что рваться бесполезно.

– Выиграл поединок! – Макс скорчил гримасу насмешки и замешательства, действительно не понимая сути вопроса.

– Я не видел ни черта, когда ты опрокинул меня!

– Достаточно. – Холодный голос Арчи остудил их. Ирландец протянул открытую ладонь Дэну и сказал: – Твой брат прошёл испытание. Можешь вернуть нож.

Дэн не сразу понял, чего от него ждут. Его внимание сосредоточилось на Мате, который всё ещё часто моргал. Спохватившись, брат вынул короткий охотничий нож из-за ремня и передал его Арчи. Сквозь широкую улыбку, обнажившую клыки, Дэн тихо спросил у Макса:

– Поверишь ты мне уже, что она жива, или я всё ещё псих?

– Что? О чём ты?

– Посмотри на беднягу Мата. Его мучают те же симптомы, что и меня. – Довольно прикусив нижнюю губу, брат обхватил Макса за шею и похлопал по плечу. Его улыбка впервые за долгое время была искренней. – Если я когда-нибудь скажу тебе, что ты ни на что не годишься, напомни мне про это прекрасное утро.

И тут улицу накрыла нейтрализующая сеть. Из переулков, чернеющих в утренних тенях, высыпалось больше дюжины вооружённых магов. На них были мундиры и плащи – одежда, которую никто не носил в Улье. Загремели выстрелы. Дэн закрыл Макса и Арчи широким щитом, но пули летели градом со всех сторон, и пришлось отступать к домам. У ирландца стволы оказались уже наготове. Он освободил дорогу к переулку, очередью выстрелов вырубив доспехи двух магов. Шах вырос у него за спиной:

– Если это не британская гвардия выходного дня, то я – английская королева!

– Сетью могут быть накрыты несколько кварталов! – в ответ закричал Крег, поддерживая щит перед ними. – Пока мы будем выбираться из-под неё, ни у кого не останется сил, чтобы прыгнуть! Нужно добраться до площади! Туда британцам дорога закрыта!

– Шевелитесь! – прокричал Арчи и рванул вперёд по светлеющему переулку.

Солнце стремительно поднималось, побеждая чёрные тени. Макс не выпускал из виду брата, бегущего по левую руку, и Веду, которая то и дело оглядывалась. Нападавшим приходилось перезаряжать оружие, и выстрелы стали звучать реже, но улица тянулась вперёд и не было ей конца, как и нейтросети. Бегущие впереди резко взяли вправо, в очередной переулок, заваленный мусором. Арчи сбросил стволы в одно из открытых окон с треснувшим стеклом и на мгновение остался позади.

Жизнь большой площади, лежащей в конце последнего отрезка пути, ощущалась всё ближе: крики торговцев, открывших лавки, стали громче, а аромат уличной еды перебил помойный смрад.

Они вылетели на открытое яркое пространство, и, будто из ниоткуда, над ними завис дрон с металлической мордой дракона, издавая глухой пульсирующий треск.

– Вот дерьмо, – тихо прохрипел Дэн, следом за всеми поднимая ладони, светящиеся магией для определения дроном сигнатуры.

– Дроны в Улье сканируют внесённых в реестр преступников, но заносят их в базу только раз в сутки, – сказал ему Арчи, а его голос повеселел. – Так что если вы, девочки, не нарушали закон вчера утром на этом уровне, то можете начинать визжать от радости.

Отсканировав их всех, дрон загудел сильнее и полетел дальше.

– Кто это был? – спросил Макс, оборачиваясь в сторону переулка, из которого они выскочили на площадь.

– Британцы, – ответил Арчи. – Видимо, как-то вычислили нас.

– Сволочи, ведут здесь себя как дома, – проговорил Шах, а его голос звучал незнакомо, потому что впервые из него исчезла вся весёлость. – Я буду скучать по нашему пабу.

– Да, придётся поискать новое местечко, – добавил Крег.

– И как можно дальше от Асуры, – кивнул Арчи.

Впереди, над площадью Слепого Эйгуо, возвышалась скульптура старца с закрытыми веками. За его спиной раскинулся храм, выступающий прямо из скалы. Серебряной нитью по каменному склону струился водопад.

– Раз уж мы здесь, время представить Сэдео наших новых друзей, – проговорил Мат, переглянувшись с Арчи, и тот кивнул.

– Мы как раз при параде, – рассмеялся Дэн, проводя рукой по лбу, всё ещё измазанному краской.

– Если статус воина Красной Сакуры не будет официальным, люди Нианзу убьют твоего брата, – вопреки ожиданиям даже Шах не разделил его веселья.

Веда согласно хмыкнула, взглянув на Макса:

– Или первыми это сделают британцы.

В ярком свете солнца её глаза набрали до того насыщенный синий оттенок, что парализовали бы своей завораживающей красотой кого угодно.

Дэн хлопнул его по плечу, рассеивая их чары:

– Тогда пошли! Чего тянуть?

Следуя за Матом, они с братом пересекли площадь и свернули на улицу, идущую справа от храма. К ним приблизился шум водопада, мелкие брызги покрыли лицо и тело. Подъём по дороге сквозь множество красных ворот-торий, установленных на всём пути к храму, длился недолго, после чего они свернули к дому, спрятанному за бамбуковым забором, который лаконично вписался в ландшафт с невысокими деревьями и светящимися каменными часовенками для богов. За воротами раскинулся водный сад. Большую его часть составлял водоём с каменными дорожками, ведущими по его поверхности в разные стороны, и островками, выстеленными папоротником. Беседка в саду больше напоминала маленький дворец. Свет утреннего солнца, который проникал сквозь её большие окна, стелился на спокойной глади пруда так ровно, что, казалось, добраться к ней можно было прямо по его зеркальной поверхности.

Они поднялись в дом на холме и вышли на террасу, которую поддерживали красные деревянные опоры, утопающие в пруду. Она высилась и выступала над садом, открывая впечатляющий вид на площадь Слепого Эйгуо. Вход в дом был открыт, но Мат остановился снаружи и громко заговорил, словно рассказом привлекая внимание того, кто находился внутри:

– Эйг был тринадцатым ребёнком в семье. Он родился слабым и вырос в нищете Ямы. Здесь таких называют слабовидящими или слепыми, поэтому его скульптуру изобразили с закрытыми глазами.

На входе появился маг в белой мантии, которую опоясывал красный тканевый пояс.

– Он всю жизнь помогал бедным, – продолжил рассказывать появившийся маг, осматривая их единственным узким карим глазом. Второй глаз скрывал золотой карп. – Маги оценили его благие дела при жизни, назвав площадь в его честь и возведя храм Чистых вод, как символ изобилия, которое он нёс нуждающимся.

– Господин Сэдео, я привёл виновного в поединке и победившего в нём, – поклонившись, сказал Мат.

– Проходите в дом, – ответил тот всем троим, приглашая зайти первыми.

Сняв обувь, они вошли. Внутри было светло и просторно. Двери во все комнаты раздвинуты. На низком столе заваривался чай.

– Виновный в поединке, как ты узнал о Метели Красной Сакуры? – спросил Сэдео у Дэна, поджигая алые лепестки в деревянной форме под прозрачной чашей с ароматной маслянистой жидкостью. Её запах быстро наполнил воздух.

– Не помню, когда и от кого услышал о ней первый раз, – произнёс Дэн, разглядывая чашку с чаем, которую ему передал Сэдео, и не торопясь делать первый глоток. – К чему всё это? Если мы с братом часть показательных выступлений для поддержания имиджа, то они прошли успешно. Если нужно выловить ещё пару болтливых языков, вроде меня, то в каждом пабе Города Мира их наберётся с десяток.

– Для Красной Сакуры все маги делятся на три типа, – ответил Сэдео с видом, словно ожидал похожего вопроса. – Большинство не представляют для нас интереса, здесь ты прав. У кого-то есть деньги, которые они готовы платить нам за бои или которыми могут расплатиться за свои длинные языки. Но самые ценные для нас маги, обладающие силой, чтобы решать эти проблемы самостоятельно…

Голос Сэдео стал звучать приглушённо, и с каждой секундой сидеть становилось труднее. Зелёный дым, поднимающийся от тлеющих лепестков, плотно окутал прозрачную чашу. Макс с усилием опёрся руками о колени, но весь дом словно падал в пропасть. Его качало из стороны в сторону, пока в одно мгновение голова не потяжелела настолько, что перед глазами почернело.

Глава 14. Яра

Сквозь прогалины в кронах старых деревьев ломкие лучи света дрожали на расколотых временем могильных плитах и освещали поросшие мхом надгробия в виде причудливых часовен. Казалось, когда-то они были сделаны из дерева, но смерть здесь всё обратила в камень.

– Нам пора возвращаться. – Чужой поток мыслей остановил её собственный, и сознание вернулось в тело. Рядом сидел Эрри. Его зелёные глаза, добрые и совершенно несерьёзные, то и дело скрывала тень от покачивающейся ветви дерева. – Прошло четыре часа. Скоро можно будет сказать, что ты окопалась на этом кладбище буквально.

– В каком-то смысле это место самое подходящее. – Горькая полуулыбка коснулась уголка губ Яры, а побелевший ноготь большого пальца впился в подушечку указательного, оставляя розовый след. Старое кладбище Улья было единственным местом в Асуре, где она могла находиться, не причиняя никому боль своим полем. – Пока я прячусь, для всех остальных меня будто и правда больше нет.

– Что-то случилось?

Шуршащий ветер поднял аромат сухой листвы.

– Они догадались, – со щемящей смесью досады и радости в груди призналась Яра. Ей пришлось возвращаться, как только Рейн понял, что именно её магия помешала Мату одержать победу.

Взгляд Эрри скользнул по шелестящей дуге зелёного небосвода над их головами.

– Разве ты не этого добивалась?

Его отточенной интонацией, полной нравоучительного сочувствия, можно было мерить все похожие самодовольные фразы. Но он был прав.

Не находя слов, Яра наблюдала причудливый полёт серебристых листьев над головой и осознала, что ждала этого мгновения слишком долго, как и боялась – слишком сильно.

Руак’Маар умер. Тяжело раненный в бою с Вайтари, он потратил почти всю свою энергию, чтобы исцелить искалеченное тело Яры, и превратился в свет. В тот самый момент, когда она пришла в себя, силуэт энтера таял перед глазами, а след его сознания растворялся в тишине. Пол вокруг был в липкой крови от уже затянувшихся ран, но Яра всё равно боялась пошевелиться, чувствуя, как энергия внутри болезненно пульсирует и слабость будто накрывает тело свинцовым одеялом. Она была одна в мучительно беспомощном состоянии на грани с новым обмороком, пока не пришёл Эрри.

– Ты слышишь меня? – заговорил он, пытаясь достучаться до её онемевшего сознания.

Первая же попытка напрячься отозвалась резью, похожей на рвущуюся внутри плоть.

– Всё хорошо. – Он придержал её за плечи, чтобы не дать опуститься обратно. – Вот так. Молодец. Поднимайся.

– Эморри, чёрт тебя дери, почему так долго? – Голос, зазвучавший только в голове, не принадлежал Эрри. Кроме него в холле квартиры Руак’Маара Яра увидела только огромного мохнатого кота. Он сидел в нескольких метрах, повернув к ним дымчатую морду. Глаза цвета расплавленного красного золота светились в полумраке, а белые вертикальные полоски шерсти над ними торчали вверх и походили на дымок от потухших свечей. У него было несколько залысин и царапины на шкурке. Край одного уха оборван, но кисточки на обоих пушились во все стороны. А ещё Яра почувствовала, как кот силён. Казалось, он был гораздо сильнее Эрри. – Где тебя носило? Нам надо убираться отсюда!

– Знаю-знаю, – бросил ему Эрри, продолжая говорить с Ярой: – Не делай резких движений.

– Кто вы такие? – спросила она, упираясь обеими руками о пол и борясь с растущим желанием сдаться, лечь обратно и закрыть глаза, чтобы всё происходящее обернулось страшным сном.

– Это – Мундус, а я – один из Сыновей Руак’Маара. — Голос Эрри был совершенно обыкновенным, как те, что каждый день преследуют на улице. Одет он оказался так же: кроссовки, болотные джоггеры, на белой футболке рисунок разбитого шлема от скафандра. Сходство с энтерами в нём угадывалось только в очень светлом цвете кожи и пепельных волосах. Природный прищур глаз глубокого илистого оттенка и нос с горбинкой делали его куда больше похожим на человека. Хотя он всё равно казался нескладным: слишком высокий, немного сутулый и лохматый из-за странного роста волос.

Он помог ей подняться на ноги. От захлестнувшей боли у неё на секунду потемнело в глазах.

– Живее, – с недовольством торопил их Мундус, наблюдая, как энтер осторожничает. – Она не хрустальная. А вот нам не поздоровится, если Вайтари догадается, где её искать.

Казалось, Эрри на долю секунды забыл, зачем пришёл:

– Что? При чём тут Вайтари?

Пока они разговаривали, Яра достала мобильный телефон из заднего кармана джинсов. Треснутый экран показывал двадцать два процента заряда и то и дело моргал, будто вот-вот выключится. Вглядевшись в паутинистый узор множества трещин, она увидела число пропущенных вызовов от Макса: пятьдесят два. Все они были сделаны сегодня ночью в течение одного часа. Ещё в непрочитанных было три сообщения, но, судя по контексту, уже от Рейна:

«Нам с Максом придётся свалить ненадолго в Асуру».

«Как сможешь, напиши мне. Номер скину, когда поменяю».

В третьем сообщении был новый номер.

Только она начала набирать ответ, экран разбитого телефона погас.

– Зараза…

Яра попыталась снова его включить, но он отказывался работать.

– Нам надо уходить, – сказал ей Эрри, забирая сломанный телефон. – А это лучше оставить здесь.

– Куда уходить? – От волнения энергия в теле запульсировала ещё больнее. – Я же не могу просто…

– Вырубай её, – велел кот, и глаза у энтера вспыхнули такой ослепительной белизной, за которой неизбежно опускается тьма.

Ей снилась холодная пещера глубоко под землёй. Воздух там был пропитан стылой сыростью. На мокрых каменных сводах лежали длинные тени существ, отдалённо напоминавших людей. Их называли тансами. Сидя в кругу, они едва заметно раскачивались и произносили слова на языке, который звучал как атональный напев. В руках, толстым слоем покрытых сверкающей пылью, тансы держали свитки из сияющей бумаги, которая была единственным источником света в том месте. Всё происходящее напоминало молитву. Единственным словом, которое она могла разобрать и которое они повторяли чаще других, было «Ааргат»…

Налившаяся свинцом голова открыла Яре глаза и оборвала сон, оставивший на коже липкое ощущение холода и сырости. Тело отдохнуло, но магия внутри откликалась резью на каждое движение, не зная покоя и усталости. Яра пришла в себя на большой кровати в комнате с реечным потолком. Сквозь широкое окно, занимавшее в длину одну из стен целиком, виднелись горизонт и небо, теряющее голубизну в туманных полосах пастельных облаков, стелющихся так низко, что казалось, сама пустыня, лежащая под ними, вздымалась к небесам.

– Пустыня?

На секунду боль и слабость в мышцах задержали Яру в кровати, но через силу она встала и подошла к окну. Снаружи раскинулись бесконечные гряды песка и причудливые склоны ярдангов, которые из-за нестихающих ветров приобрели самые разнообразные формы.

Пока Яра ненадолго застряла где-то на краю этой фантастической картины, позади раздались шаги и торопливый голос:

– О, ты пришла в себя…

В дверях комнаты стоял Эрри. На нём была широкая чёрная майка с названием какой-то группы, начинающимся на шестьдесят пять, – дальше Яра не смогла разобрать – и тёмно-зелёные джоггеры.

– Где я? – обхватив себя руками, спросила она и поняла, что из одежды на ней только синяя рубашка, заканчивающаяся сильно выше колен.

– Сейчас вопрос «Как ты?» гораздо важнее, – ответил он и шагнул к ней.

Тут же Яра сделала два шага назад, помня, что в прошлый раз он её вырубил.

– Не подходи.

Из-за двери с любопытным видом выглянул ещё один энтер. У него была такая же светлая кожа, как и у Эрри, но иссиня-чёрные волосы аккуратно ложились назад, подчёркивая красивую форму черепа. Мягкие черты лица и раскосые ореховые глаза выдавали в нём азиатские корни. Он на мгновение задержался в проёме, пропуская в комнату Мундуса. Кот засеменил к кровати, стуча когтями по паркету.

– Я на твоей стороне. – Пришедший посмотрел на Яру, указывая на Эрри. – Держать тебя без сознания так долго – его идея.

Что-то в его словах заставило её насторожиться ещё сильнее.

– Сколько?

– Двадцать три дня, четыре часа и около двадцати…

– Серьёзно, Джерт? – резко оборвал его Эрри. – Ты часы считал?

Ноги ослабли. В поисках опоры Яра снова села на кровать.

– Сколько? – в тихом ужасе повторила она.

– Слушай, я бы и сам хотел, чтобы всё было проще, – Эрри подошёл ближе, продолжая говорить, – но у меня нет инструкции, что делать с теми, кто пережил версаам’карах… – Он запнулся. – В смысле, слияние со стихией. Я вообще всегда считал, что это невозможно.

Мундус попытался запрыгнуть на кровать, но не рассчитал сил и, пробороздив когтями одеяло, съехал на пол. Вторая попытка оказалась удачной. Кот уселся, тряхнул шерстью, как собака, избавляясь от слоя песка, а потом белоснежная магия сверкнула кольцом вокруг него, сделав шерсть и одеяло абсолютно чистыми.

Эрри снова заговорил с Ярой:

– Можно я гляну, как ты? Вот прям одним глазком?

Она кивнула, но настороженно следила за каждым его движением, когда он опустился рядом на корточки, а его глаза затянула белоснежная магия. На плечах у него были широкие металлические обручи с изображением гигантского созвездия над башнями какого-то древнего города. Она даже не почувствовала его магию, когда та стала покрывать её тело тонким слоем.

– В Маар’анте есть энергетические бури, которые образуются при высокой концентрации энергии в открытом пространстве, – начал он, будто сам с собой, – но встретить что-то похожее здесь…

– Невозможно? – договорила за него Яра.

– Да. Для таких мощных скоплений в нашем мире энергии просто нет. От неё нужно избавляться планомерно, иначе твоё тело не выдержит.

– А забирать её энергию ты не пробовал? – спросил Джерт, проходя к столу, на котором стоял белый кувшин с водой.

– Ты иногда такие странные вопросы задаешь… – Эрри устало выпустил воздух через нос. – Конечно, пробовал.

– Ой, не пыхти, – отмахнулся от него Джерт и передал Яре стакан воды. Она с охотой сделала несколько больших глотков. – Мне способность использовать чужую силу не передалась. Я просто об этом забываю.

– Зато точно помнишь, сколько дней и часов она провела у нас без сознания…

– Яра не сосуд, – заговорил Мундус, до этого молча наблюдавший за происходящим. – Руак собирался использовать энергию, которую вместило её тело, чтобы исцелить раны, но не смог. Она просто не отдаёт её.

– Он погиб? – спросила она, тогда ещё надеясь, что он мог выжить.

– Вайтари тяжело ранил его в Чертоге Ночи, – объяснил Мундус, склоняя морду. – Руак рассчитывал оставить тебя здесь, на границе. Сам хотел набраться сил и дать отпор, но ничего не вышло. Он был слишком слаб и слишком стар.

– А Вайтари ещё и занял Чертог Ночи. – До сих пор не веря в случившееся, Эрри поднялся на ноги. – Ублюдок…

Джерт неодобрительно качнул головой, но ни один чёрный волосок из его причёски не шелохнулся:

– Следи за языком. Отец этого бы не одобрил.

– За двадцать пять лет я видел отца столько раз, сколько у меня пальцев на руках, и только молча слушал, что мы должны делать, а что нет. – Яра невольно пересчитала все десять пальцев Эрри, ощущая, как его магия ослабляет чувствительность тела и облегчает боль. Даже дышать стало легче. – А за последние шесть лет я видел его только один раз. Плевать мне, что бы он там одобрил, а вот Вайтари действительно оборзел.

– Так или иначе, мы не выступаем против других Сыновей, – невозмутимо ответил Джерт. Он вообще казался до того спокойным, что даже немного безразличным.

Щёлкая пальцами, Эрри изобразил, как пытается припомнить что-то.

– Да. Это же правило. Так что, мы и дальше будем хавать всё, что он сделает?

– Дело не в том, что это правило. Пройти через границу можно только в Деште-Лут. Мы должны оставаться здесь и защищать Переход от дезертиров. У нас нет времени ещё и на Вайтари.

– Дезертиров? – переспросила Яра.

– На той стороне война, – пояснил Джерт, обращая к ней спокойный взгляд тёпло-карих глаз. – Энтеры, узнавшие о существовании другого мира, бегут сюда. Все наши силы уходят на защиту границы.

– Но у Руака столько детей, – с недоумением проговорила она, остановив себя вопросом, откуда вообще могла узнать об этом?

– И только шестеро из нас всё ещё наполовину энтеры. – Эрри начал считать, загибая пальцы. – Вайтари, говорят, с самого детства заноза в заднице отца. До недавнего времени, кстати, мы все думали, что он мёртв. Мэйнар и Кэйсер – вторые по старшинству братья-близнецы, чья сила поддерживает барьер вокруг территории Перехода. Джерт – до тошноты правильный и душный, чтобы ещё что-то говорить о нём. Ваш покорный слуга – Эморри, но меня так никто не называет. И малыш Амати. Ему шестнадцать, а он уже на две головы выше Джерта и сильнее меня.

– Семеро, – поправила его Яра, допив воду из стакана. Словно забытые сны, из опутанной туманом памяти стали всплывать слова Руак’Маара. – У вас есть сестра. Майсента.

Джерт опустил к ней сомневающийся взгляд:

– Майсентой звали дочь Морзу.

– В честь неё она и получила своё имя.

– И где она сейчас? – спросил Эрри.

– Не знаю.

Вид у обоих братьев был такой, словно они не о сестре узнали, а о новой проблеме, сравнимой с Вайтари.

– Руак хотел, чтобы её нашли, – продолжила говорить Яра. В прояснившейся голове след сознания старого энтера словно говорил за неё. – Нашли и растили здесь, на границе.

На переваривание новости потребовалось время, прежде чем Джерт ответил:

– Никто из нас не может оставить границу. Уже дважды дезертиры проходили по двое. Конечно, даже чистокровному энтеру нужно обладать запасом сил, во много раз превышающим его природный уровень, чтобы справиться с охраной на своей стороне, а потом ещё и пройти через Переход. Это сильно изматывает, но дезертиров всё равно становится только больше.

– Проход не может быть открыт постоянно? – догадалась Яра.

– В отличие от проходов в нашем мире Переход между мирами открывается только на несколько мгновений. Простые солдафоны чаще всего не знают, с чем имеют дело, но иногда они успевают проскочить не по одному. К тому же нам на руку то, что точка Перехода не открывается дважды. Для её стабилизации перед повторным проходом требуется время.

– Энтерам стоило бы получше охранять свою сторону, – заметил Мундус.

– Война в Маар’анте длится уже больше десять лет. Им на нас плевать. После смерти отца не стоит рассчитывать даже на нового наблюдателя для нашей стороны, – кивнул Эрри, но вся его поза выражала несогласие. – Вайтари выбрал просто идеальное время, чтобы поиметь всех.

– Да, но подумай, что будет, если хоть один энтер сможет пройти через Переход и сбежать? – спросил Джерт, не поворачивая к нему головы, но вкладывая в вопрос как можно больше твёрдости.

– Найдём и вздёрнем его. – Эрри развёл руками, будто дело обычное.

– Мы справляемся с чистокровными энтерами только потому, что все они дезориентированы и измотаны. – Джерт терпеливо повторил уже сказанное. – Дай их силе окрепнуть, и даже один убьёт нас всех.

– Но это же не повод давать Вайтари полную свободу действий, – недоумевал Мундус.

– С кем-то вроде Вайтари справятся и простые маги, а с чистокровным энтером можем не справиться даже мы, Сыновья Руак’Маара. Представь, что будет, если мир узнает о существовании границы? – спросил Джерт, но в ответ получил только молчание. – Раз отец считал, что Яре потребуется наша помощь, пока её энергия не стабилизируется, мы сделаем всё, что от нас зависит, – продолжал он. – В конце концов, в мёртвой пустыне она никому не навредит. Но здесь она останется только на наших условиях, а к теме Вайтари мы больше не вернёмся, – закончил он с видом, что готов выслушать возражения.

– Напомни, а когда ты у нас главным стал? – выдохнул Эрри.

– Ты и сам знал, как всё будет.

Яра встала, оглядывая новое пристанище. От вида за окном резиденции Сыновей Руак’Маара становилось не по себе.

– Не в моём положении сомневаться, но всё же: что это за условия?

– Пока вы, ты и Мундус, живёте на территории Перехода, то следуете нашему распорядку, а своё существование, как и местоположение границы, придётся держать в секрете, – просто сказал Джерт. – Это справедливая цена за нашу помощь.

– Я уже прикинул, что выбраться отсюда не получится, — сказал кот, и Яра почувствовала себя с ним в одной шкуре. – Трёхразовое питание и прогулки в Асуру идут в комплекте с вашей помощью?

– Тебе бы только пожрать, – прищурился Эрри. – Не мечтай. Реальное местоположение границы не знает никто, кроме стражей. Захочешь размять лапы в Асуре, подумай, как хорошо попросить меня об этом.

Мундус демонстративно прикрыл лапой морду.

– Ну и сервис.

– Выходит, если я останусь, то не смогу никому рассказать, где я и что со мной всё в порядке? – переспросила Яра.

Джерт медленно кивнул:

– Таковы правила.

– Тогда я не могу остаться, – решила она, и энтеры переглянулись.

Эрри заговорил первым:

– Только когда ты покинешь границу, можно будет сказать, что с тобой всё в порядке, а пока на твоём месте я бы не торопился с этим.

– Я уже исчезла на месяц…

– На двадцать три дня, – поправил её Эрри.

– Сколько ты был бы готов скрывать от брата, что остался в живых, если бы он своими глазами увидел, как ты чуть не погиб?

– Мы не знаем, как будет дальше вести себя энергия в твоём теле, – продолжил он, будто ни на секунду не сомневался в своей правоте. – Но на нас, энтер, она не действует так болезненно, как на простых магов. Им просто не выдержать твоего поля, а я смогу находиться рядом сколько потребуется, чтобы исцелить любые травмы. Дай мне ещё две недели. Выясним, насколько всё плохо, и подумаем, как безопасно для границы выполнить твою просьбу, – предложил он, посмотрев сначала на брата, а потом снова на Яру. – Что скажете?