Кобра клана Шенгай. Наследница

Глава 2

Невероятно.

Просто невероятно.

Ничего подобного я в жизни не видела. Даже не приходило в голову, что в обычном городе, пусть и в большом, может быть такое!

Храм Плетуньи был построен из материалов, с которыми мне ранее не приходилось встречаться. Словно кто-то создал из дымчатого стекла внушительный фундамент и стены, а тысячи небесных пауков сплели крышу из хрусталя. И плевать, что из хрусталя плести невозможно. Казалось, крыша пагоды состоит из миллионов капель росы, где у каждой внутри сияет лучик солнца.

Храм был расположен так, что издалека выглядел подвешенным в воздухе. Хотя умом я прекрасно понимала, что ничего подобного быть не может. Просто лестницы так сделаны и покрыты каким-то светоотражающим материалом.

Я смотрела на всё это, затаив дыхание.

Нет слов. Кто бы ни создал этот шедевр, он разбирался в прекрасном.

– Поговаривают, храму более двух тысяч лет, – тихо произнес Айдзи, который оказался рядом.

– Вы в это верите? – уточнила я, не отводя взора от храма.

– Не особо, – тут же прозвучал ответ.

Я удивлённо посмотрела на управляющего, ибо по тону не поняла, шутит он или серьёзен?

Уголки его губ подрагивали в едва заметной улыбке.

– Видите ли, молодая госпожа, в моей семье верной считали легенду, где говорилось, что этот храм Плетунье в незапамятные времена подарил сам Трёхрукий. Но, сами понимаете, никаких подтверждений не отыскать.

Что ж…

Может, и Трёхрукий. Кто знает, какие у этих богов отношения. Пока что вижу одно: страсти, коварство и взбалмошность им не чужды так же, как и простым смертным.

– Хотите, чтобы мы пошли с вами? – на всякий случай поинтересовался Гори.

Я помотала головой.

– Нет, пойду сама.

Харука ничего не говорила, но от меня не укрылось, что она таки облегчённо выдохнула. Пусть храм и прекрасен, но далеко не все захотят войти внутрь. К тому же это у меня тесная ментальная связь с Плетуньей. Харука же хоть и отзывалась всегда о богине с уважением, но явно держалась от неё на приличном расстоянии.

– Я рядом побуду, – заверила подруга. – Гляну, что в лавках, за лошадьми присмотрю.

Я кивнула. Отлично. И дала знак – едем.

Остаток пути мы проделали молча. Я пыталась собраться с мыслями. Как надо входить в храм богини? Какие делать подношения? Это в школе Годзэн жить было куда проще, учителя обо всём заботились, а тут… Каждый проситель должен подумать о себе сам. Я не сомневалась, что обязательно встречу служителей храма и жрецов, но не подойдёшь же к кому-то из них, не подёргаешь за рукав, спросив: «Эй, парень, мне бы с богиней связаться. Как у вас тут это работает?»

Размышляя, я упустила момент, когда мы с Харукой остались вдвоём. В смысле, въехали на храмовую территорию. Сюда пускали всех, никто не стоял и не решал, достоин ты предстать перед взором великой богини или нет.

– Интересно, процедура посещения храма осталась прежней? – задумчиво произнесла я.

– А с чего ей меняться? – удивилась Харука.

Вопрос оставлял желать лучшего, но спросить: «А как правильно посещать храм?» – будет вообще полным провалом. Поэтому надо делать вид, что всё идёт по плану. А вот какой у меня дурацкий план – это уже совсем другое дело. Кстати… что-то последнее время у меня все планы дурацкие. Прямо как на подбор.

Преодолев некоторое расстояние, я спешилась. Харука последовала моему примеру и подхватила под уздцы обеих лошадок.

– Ладно, я пошла. Если не вернусь – считай меня сейваненом.

Глаза Харуки округлились.

– Чего это?

– Ничего, – буркнула я. – Неудачная шутка.

И, расправив плечи, гордо пошла вперёд.

Да уж… чего это мне в голову пришли сейванены? Им явно не до нас, поди, в своей столице пашут, аки волы, во славу императора Шунске Кса-Карана…

Я остановилась, посмотрела на ступени, по которым надо подняться к храму. Долго… Тут не только очистишь все помыслы, пока дойдёшь, но и хорошенько разомнёшь мышцы. Важно только не свалиться от усталости.

Мимо меня бодро прошёл старичок. Краем глаза заметила, что в руках он что-то держит.

– Простите, уважаемый, – обратилась я. – Не подскажете, какой дар Плетунья примет благосклонно?

На меня задумчиво посмотрели, словно пытались оценить. Я уже даже напряглась, решив, что услышу сейчас что-то малоприятное, однако старичок внезапно улыбнулся:

– Если Плетунья не дала задачу принести что-то особенное, то и не надо тянуть бесполезное. Лучший подарок для богини – открытые помыслы и чистые намерения. Никто не любит тех, кто задумал нечто черное и злое. А в остальном уже разберетесь. Ты, главное, не бойся ничего.

– Не бояться? – осторожно переспросила я.

– Да, – кивнул он. – Сколько лет живу, столько Плетунья любит пошутить. Но не все готовы к её шуткам.

После чего жестом пожелал удачи и, получив мой ответ, начал подниматься.

А я так и стояла некоторое время, раздумывая над его словами.

Пошутить, значит…

Да уж, однажды Плетунья пошутила – и я оказалась здесь. В другом мире, с другой судьбой и другим лицом.

Я закусила нижнюю губу и решительно посмотрела на возвышающийся надо мной храм. Кажется, пришло время задать вопросы.

Резко выдохнув, ступила на первую ступеньку. Жди, Плетунья, я иду.

…Кажется, я переоценила свои силы. Потому что когда показалась самая последняя ступенька, готова была распластаться на отполированной тысячами ног поверхности и лежать этак до ночи. Поначалу шло легко, потом под счет ступенек, потом… цуми, дайте мне дойти!

Отдышавшись, я посмотрела на вход. Ну, Аска Шенгай, не боялась проклятого колдуна, не бойся и благословенной богини. Хотя это ещё вопрос, кто опаснее…

Рядом никого не было. Я даже осмотрелась. Вроде бы кто-то тоже поднимался, но сейчас – ни единого человека. Почему? В храм входят поодиночке? Каждому уготована своя встреча?

Я не понимала, откуда эти мысли. Но они казались правильными. Боги – другие. Боги бесконечно далеки от человеческих мыслей и морали.

Сделав глубокий вдох и толкнув дверь, я решительно вошла внутрь.

И тут же потеряла возможность видеть, слышать и чувствовать. Изнутри рвался дикий крик ужаса, но губы онемели, не в силах исторгнуть ни звука.

– Ну и впечатлительная, – раздался голос Плетуньи. – А я думала, что после прогулок по ночному лесу с цуми тебя мало чем удивишь.

Тьма развеялась под светом тысяч бриллиантовых искорок, походящих на россыпь звезд в ночном небе. Плетунья стояла в воздухе в нескольких шагах от меня.

Она выглядела всё так же. И лиловый плащ, который будто плели пауки, и спицы между пальцами, что отражают свет искорок-звёзд, и нити, которые стелются за ней.

– Цуми – это уже своё, родное, – проворчала я. Страх исчез, уступив место любопытству. – В храме и правда ничего нет, или просто мне видеть не положено?

– Не положено.

Лица не видно, однако ехидную улыбку можно почувствовать. Ну да, я даже не сомневалась.

– Как скажете. Тогда… могу ли я задать вам несколько вопросов?

– У кого ты набралась таких манер? – искренне удивилась Плетунья. – Вроде бы ни с сыщиками, ни с управленцами, ни с – о, какой ужас! – смотрителями толком не общалась.

– Окружение влияет, – не растерялась я и тут же взяла быка за рога, искренне надеясь, что наглость – второе счастье. – Что нужно для пробуждения клана?

Плетунья сложила руки на груди, звякнули, соприкоснувшись, металлические спицы.

– Наконец-то ты созрела спросить это прямо. А я уже гадать начала, додумаешься или нет?

– Предпочитаю сначала пробовать все доступные методы самостоятельно, – пробурчала я. – Но да, вы правы. Спросить сразу было куда разумнее.

– Домашний алтарь и мой храм выжжены дотла, – продолжила Плетунья, не обратив на мои слова никакого внимания. – Рёку держит колодец. С ним и будешь работать. Храм восстановишь потом. Но, сама понимаешь, весь клан сразу не поднимешь. Сначала проснутся те, кто приходится дальним родственником и по рёку весьма слаб. Чем сильнее был человек, тем больше рёку надо, чтобы вывести его из летаргии.

– А слуги Шенгаев? – быстро спросила я.

– Некое исключение из правил. Они дольше остальных служили при твоих родителях. А девчонки и вовсе в поместье родились.

Значит, вот как. Занятно. Но не радует, не радует. С другой стороны, ещё хороший вопрос: пробудить одного, но сильного, или многих, но слабых? Как известно, один в поле не воин.

– А тории? Их нигде нет.

Плетунья рассмеялась.

Мне стало не по себе от этого смеха.

Спицы между её пальцев вдруг быстро застучали, что-то вывязывая из неведомо откуда появившейся нити.

– Чтобы увидеть тории, нужно открыть дар, Аска. Дар видения. Он у тебя есть, перешёл по линии Ямато Шенгая. Только вот пока глубоко спит.

«Ещё, поди, и похрапывает, сволочь», – отрешённо отметила я.

– Тут я ничем не помогу. Дар видения приходит сам, когда накапливается достаточно рёку и… мозгов, – последовал ответ.

Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Однако Плетунья сегодня явно была при вдохновении, поэтому моя реакция её не интересовала.

– Спустишься в лабиринты под поместьем Шенгаев, – вдруг четко и холодно сказала она. – Найдешь источник под колодцем. И положишь туда это.

На протянутой руке богини лежал смотанный кумихимо, бледный, словно лунный свет. Я приняла дар с поклоном. Маленькая мудрость этого мира: бог что-то дает – хватай, потом разберешься.

– Спасибо и…

– Он поможет дотянуться до тех, кто далеко, – оборвала меня Плетунья. – Но тебе надо будет призвать их.

– Как? – осторожно спросила я.

Она щелкнула пальцами. Перед глазами потемнело, я пошатнулась и рухнула вниз. Сознание не ушло, но шевельнуться не получалось.

– Ты хоть понимаешь, что творишь? – чей-то голос сотряс стены храма.

Низкий, мужской, незнакомый.

В ответ – смешок Плетуньи.

Кто-то зарычал. Мне захотелось свернуться в клубочек и зажать уши. Но пальцы впились в лунный кумихимо и словно закаменели.

Четко ощущалось присутствие чужой силы, тяжёлой, неповоротливой, удушающей. Одновременно хотелось посмотреть на неё и в то же время зажмуриться, ибо было ясно, добра от неё не жди.

– Ты в моём доме ещё будешь указывать, что мне делать? – приторно ласково промурлыкала Плетунья. – Ты ничего не путаешь? Или, может быть, боишься?

Снова рычанье. Потом удар молнии, грохот, снова сотрясший храм.

– Вот и посмотрим, кто кого… – мягко прошептала Плетунья. – А, Аска, тебе пора, моя дорогая девочка. Пора, пора, пора…

Твердая поверхность подо мной исчезла, и я полетела куда-то вниз.

Глава 3

Способности видеть, слышать и чувствовать вернулись в один миг. Словно чья-то незримая рука толкнула меня в грудь, заставив застучать сердце.

Я распахнула глаза и поняла, что понятия не имею, где нахожусь. Опустила взгляд… Так, сияющий лунным светом моток кумихимо лучше спрятать под одежду, нечего посторонним на него глазеть. Осторожно пристроив его за поясом, я на всякий случай проверила на месте ли кайкэн с коброй.

На месте. Слава богам, можно выдохнуть.

Я осмотрелась.

Окружение не радовало. Это однозначно город, смею надеяться, что всё же Кисараджу. Только вот кругом тьма, горят лишь бумажные фонарики и светильники с кристаллами. Улочка тихая, дома сплошь одноэтажные и относительно простые. Мы такого точно не проезжали. Просто окраина? Если так, то нехило меня отнесло, кхм, ветерком. Храм Плетуньи находился в центре, потому что просто неуважение к божеству строить его «дом» где-то на задворках города.

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Так, Аска, спокойно. Решаем все возникающие вопросы по очереди. Для начала надо всё же понять, где я. Отыскать своих. Сомневаюсь, что они бросили меня и отправились домой. Значит, нужно найти дорогу к храму и уже оттуда плясать дальше.

Мысленно обругав Плетунью последними словами, я решительно направилась прямо по улочке. Интересно, ночью тут хоть кого-то встретишь? Или наоборот, лучше никого и не встречать?

Время тянулось. Улица казалась какой-то бесконечной. Я осторожно начертила кандзи «Поиск» и «Дорога». Рёку держала в узде до такой степени, что аж пальцы сводило. Сила так и рвалась наружу, норовя всё сломать и разнести на мелкие щепки. Пребывание возле источника в поместье дало очень неожиданный результат. Поскорее бы Айдзи отыскал кого-то из своих знакомых, которые бы смогли взяться за моё обучение.

Кандзи бестолково покружили над моей головой. Кажется, если бы они могли смотреть, то это был бы взгляд полный укора. Они – кандзи, а не ищейки!

Однако я не сдавалась и четко сформировала мысленный образ храма Плетуньи, пытаясь задать направление. «Поиск» метнулся куда-то в сторону, «Дорога» медленно поплыла за ним.

Так, чем цуми не шутит. Пойду за ними, всё равно другого выхода нет.

Я миновала несколько переулков, оставила за спиной несколько додзё, где должны были готовить бойцов. Интересно, тут какие-то школы?

В какой-то момент над головой громыхнуло.

– Чудесно, – пробормотала я, – ещё дождя не хватало.

В воздухе пахло чем-то свежим, стало прохладнее.

Я ускорила шаг. Что-то почти ни один день не проходит без приключений. Поди потом войду в историю, как Аска – магнит для неприятностей.

В груди вдруг что-то кольнуло.

Я замерла, пытаясь понять, что мне не нравится. Кандзи «Дорога» завис рядом, мягко переливаясь фиолетовой рёку. Я осмотрелась по сторонам, скользнула к стене ближайшего дома, укрываясь в тени. Пусть сейчас и не светлый день, но фонари и звёзды всё равно неплохо рассеивают тьму.

Вроде бы никого и ничего. Даже шагов не слышу, да и мерзкого ощущения, что кто-то смотрит в спину, тоже нет. Показалось? Или уже начала развиваться паранойя.

Я выдохнула. Жаль, что не додумалась взять с собой мечи. Это называется, решила съездить на мирную вылазку. Теперь возьму за правило везде ходить с оружием. И плевать, что обо мне подумают.

Время сейчас такое. Неспокойное.

Внезапно откуда-то слева донесся странный звук: то ли стон, то ли вздох. И от него по спине пробежали мурашки. Тут же стало ясно: кто бы его ни издавал – силы у него на пределе.

Я заколебалась. С одной стороны, стоит идти своей дорогой. С другой… Если кому-то нужна помощь, то просто уйти… Возможно, вмешавшись, удастся спасти человека. Заодно и узнать дорогу. Эта мысль дала возможность взбодриться. Где-то вдалеке даже замаячила удобная кровать и горячий ужин. Ибо в большом городе обязательно найдется местечко, где приютят путника.

Я снова прислушалась: ничего.

Нахмурилась и сделала несколько шагов к тёмному переулку, из которого донёсся звук. Понятия не имею, что там. Местечко какое-то не очень приятное, любой душегуб сможет притаиться за милое дело.

Поэтому я вжалась в стену дома ещё сильнее, буквально сливаясь с ней. Спасибо Ами, которая в этот раз приготовила мне серо-черную одежду. Прямо, как чувствовала, что молодой госпоже это будет очень кстати.

Ещё один вздох прокатился по улице. И тут же раздался тонкий вскрик.

Я быстро выхватила кайкэн и сжала рукоять. Глаза кобры с предвкушением сверкнули. Повеселимся?

– Ну чего ты? Подуу-у-умаешь, – раздался мужской голос.

Тут засмеялся кто-то ещё.

– Не стоило так быстро бежать, всё равно бы поймали.

Снова смех. Мерзкий такой, липкий.

Я осторожно выглянула из-за угла дома, двигаясь по возможности бесшумно.

Ко мне спиной стояли двое мужчин. Так не разберешь, богатые или бедняки. Они зажали в углу бледную девчонку, которая, кажется, толком и не стояла на ногах.

– Вы все через это проходите, сама же глазки строила, – хмыкнул тот, что была ближе ко мне. – Поэтому давай уже.

Девчонка всхлипнула.

– Пожалуйста… отпустите меня.

От её голоса что-то завибрировало у меня внутри. Словно вмиг с щелчками открылись какие-то замки, открывая спрятанное за тяжёлыми дверями.

С ног до головы пробежала волна жара.

Нельзя стоять. Нельзя бездействовать.

Эти мысли бились молоточком в голове.

– Нет! – слабо вскрикнула девушка и заплакала.

Ладоням стало горячо, рёку окружила мои кисти. Я шагнула вперед, покидая укрытие дома и тихо, но четко сказала:

– Отошли от неё.

Голос был одновременно моим и чужим. Будто кто-то говорил те слова другим тембром.

Мужчины обернулись. Оба были изрядно навеселе, явно не отказывали себе в рисовой водке из местных забегаловок. А, может, и вполне приличных заведений, потому что в любом случае незнакомцы бродягами не выглядели.

– О, ты посмотри, – хмыкнул тот, что стоял ближе ко мне. – Ещё одна. Красотка, завидуешь? Хочешь оказаться на её месте? – Короткий кивок в сторону бледной до смерти девушки. – Так мы не откажем, иди сюда.

И, мерзко ухмыльнувшись, направился ко мне. Видимо, решил, что я закричу и побегу.

– Ну иди сюда, нежный цветочек, кому говорю.

Кумихимо выскользнул из моего рукава ровно в тот момент, когда пальцы мужчины готовы были сомкнуться на моем плече. Он вскрикнул. Я увернулась, саданула коленом в пах.

– Тварь! – простонал он, согнувшись.

– Эй!

Второй подлетел как ветер. Хлестнула алая рёку. Я снова ушла в сторону. Начертила кандзи «Огонь» и швырнула в него. Последовала вспышка, и нападающий с криком отлетел в сторону.

Первый рванул ко мне, его удар пришёлся в скулу. В голове аж зазвенело, перед глазами всё померкло.

Сверкнула снова алая сила. Теперь они нападали вдвоём, не жалея сил. Я отбивалась, крутясь на месте. Блокировала удары, швыряла недочерченные кандзи, которые разрывались на месте, откидывая врага в стороны. Сейчас можно было даже вычертить «Пушистый зайка» – и эффект был бы тем же. Рёку сошла с ума, но мне это было на руку.

Правда, через несколько секунд всё погасло, будто отсекли источник силы.

– Как ты посмела поднять руку на советника главы клана? – вдруг рявкнул один из них. – Убью, грязная девка!

Подскочил на невероятной скорости и сдавил моё горло. Воздух тут исчез, я захрипела, вцепившись в его запястье.

– А ты хорошенькая, – хмыкнул он. – Жаль, что не покорная.

В глаза бросился шрам над его левой бровью. А ещё на дне зрачков будто находились раскалённые угли.

Я из последних сил дёрнулась, неосознанно вычерчивая кандзи. Даже толком не понимая, какой именно.

И тут послышалось шипение. Такое, от которого вмиг стало холодно.

Мне больше не угрожали. На меня больше не поднимали руку. А о первоначальной жертве и вовсе забыли.

Кандзи «Змея» парил в воздухе и переливался фиолетовым светом. Каждая черта словно взрывалась, и в стороны разлетались искры.

Но дело было не в кандзи. Мимо моих ног медленно ползла громадная змея. Наверное, размером с меня. Она не спешила. Черный раздвоенный язык трепетал, глаза горели зелёным огнем.

Мужчины пятились назад, не отводя взгляда от змеи. Я на миг потеряла дар речи. Это ведь та… та самая, которая появилась в комнате учебного корпуса, когда мы были с Мисаки. Когда… я исправила её кандзи.

Змея поднялась, словно кобра, готовящаяся к прыжку.

Не теряя времени, я кинулась к едва не теряющей сознания девушке, ухватила его за руку и бросила:

– Бежим!

Спотыкаясь и покачиваясь, она последовала за мной. Хорошо, что без лишних слов.

За спиной шипение превратилось в рычание. Фиолетовая вспышка силы на миг ослепила. Я чуть не потеряла равновесие, но девушка внезапно удержала меня.

Послышались крики, полные ужаса. Не знаю, что там сделала змея и… знать не хочу.

– Сюда! – отрывисто выдохнула моя спутница и потянула вправо.

Мы выскочили на улицу и едва не навернулись на узкой каменной лестнице. Какая криворукая зараза делала эти ступеньки? Но размышлять было некогда. Мы мчались на огромной скорости. Кажется, девушка немного пришла в себя, поняв, что опасность устранена.

– Прямо, потом второй поворот налево, – тяжело дыша, выдала она. – Там площадь, будут люди. И рядом храм Ошаршу.

Ошаршу, так Ошаршу. Сейчас хоть к цуми лысому. Как показывает практика, временами цуми помилее людей. Они хотя не пытаются сделать вид, что принадлежат к одному виду с тобой.

Внезапно моя спутница с криком упала.

Я кинулась к ней.

– Что такое?

– Нога, – всхлипнула она и закусила губу, чтобы не плакать.

М-да, лодыжка и правда выглядела неважно. Её явно подвернули не сейчас, но девчонка держалась. Кстати, худая совсем и молоденькая. Вероятно, младше меня. Растрёпанная, в одежде, оставляющей желать лучшего.

– Нам только до храма добраться, – пробормотала я.

Там помогут. Неважно, какому богу ты носишь дары, но, если приходишь и просишь помочь – не оставят. Уж первую помощь окажут, при храмах всегда есть целители. Они знают своё дело. И уж точно подскажут, как сориентироваться в городе. Уже что-то.

– Спасибо, – выдохнула она. – Спасибо, что…

– Потом, – грубовато оборвала я, присаживаясь и закидывая её руку себе на плечо. – Соберись, мы должны добраться до цели.

Девушка мгновенно смолкла.

Я прикрыла глаза, собираясь с силами. По телу пошла мерзкая слабость. Не сейчас. Не сметь расклеиваться. Добраться до храма. А там хоть трава не расти. Сцепить зубы и дотянуть.

Внезапно в тёмных глазах девушки отразился страх. В тот же миг к моей шее прижалось ледяное острие меча.