Читать книгу: «Ритино детство. Сборник детских рассказов»

Посвящается моим родителям, тёте Наташе и дяде Саше, любимому, а также бабушке Зине, которая в значительной степени повлияла на моё творчество и всегда верила в меня, несмотря ни на что.

Низкий поклон всем моим родственникам,

которые сформировали меня как личность.

P.S. Посвящаю эту книгу и букве «ё». Сохраним уникальную букву Н. М. Карамзина!

Художник-иллюстратор Екатерина Пыхтарева

Дизайнер Анастасия Кузьмина

© Маргарита Дубасова, 2021

ISBN 978-5-0051-9947-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

«В душе все мы дети. Потому иногда бывает полезно вернуться к истокам и вспомнить, с чего всё началось»

Автор

Эх, детство – детство… ты куда ушло… С ароматом тёплого хлебушка, парным молоком и анютиными глазками вечернего дня… С распахнутой душой и открытым сердцем, готовым принять в себя весь мир, всю любовь необъятную! Хотелось прыгнуть в реку с разбега – и прыгали, хотелось кататься наперегонки на великах – катались, хотелось подражать лягушкам в квакании – подражали.

Не было страха и сомнений тоже не было, если что и шло не так, то только веселило пуще прежнего, и всё тут. В заброшенном доме бабы Домны жило привидение, огромный особняк напротив напоминал виллу на диком западе, а вереск и ежевика, тимофеевка и малина, ромашки и люпин цвели на полях, вбирали в себя вечернюю влагу, закутывались по утрам в молочный туман.

И не было конца и края мечте, жизни, любви, радости. Дни летние тянулись бесконечно, солнышко светило жарче, батон был таким хрустящим, клубника – алой и сочной, тающей во рту, а сезонные цветы – яркими и нежными.

P.S. Все персонажи являются вымышленными, совпадения с реальностью случайны. В этой книге мы захватим временной период, когда Ритуле было от нескольких месяцев до 15 лет от роду. Приятного чтения!

Сырники

«Твоя роза так дорога тебе, потому что ты отдавал ей все свои дни»

Антуан де Сент-Экзюпери

Сладковатый запах смородинового чая наполнял собой комнату. В печке жарко потрескивали дрова, за окном занималось утро. Розовая заря легкой дымкой окутала деревню, на поля пролился нежно-молочным цветом утренний туман. На сковородке с салом шипели и сами собою жарились блины. Девочка, то есть я, только-только проснувшаяся, вскочила с постели и босиком побежала по половицам к двери, ведущей на веранду, а оттуда-на крыльцо, где встала на порог, раскинула руки и широко улыбнулась солнышку.

Мне очень хотелось порадовать бабушку, у которой я жила всё лето, и взялась готовить тесто для сырников. Утро только-только занималось над деревней, когда бабушка уже была в огороде, пропалывала грядки, рвала душистые морковь и петрушку, собирала созревшие помидоры, складывала в корзинку упавшие с дерева груши и яблоки. Клубника, что также росла на огороде, ярко блестела в капельках росы и так румянилась, так искрилась в лучах солнца, что её непременно хотелось съесть. Переделав все дела, бабушка вспомнила, что у неё не перевёрнут последний блин, и пошла мокрым шагом в домик. Едва взойдя на первые ступеньки дома, она почувствовала, что к запаху блинов примешивается теперь ещё и запах творога… Бабушка приятно удивилась, когда, взойдя на веранду, увидела меня, жарившую сырники. Я приветливо помахала бабушке рукой.

– А я решила тебя порадовать! Вот, сырники пеку…

Бабушка улыбнулась и, подойдя к девочке, крепко обняла её и поцеловала в макушку.

– Какая у меня самостоятельная девочка растет! – воскликнула она.

Затем она отпустила внучку, подошла к двери во внутреннюю комнату и, повернув, ручку, открыла дверь.

Дым стоял коромыслом. Блин немного начал гореть.

– Ай-я-яй! – воскликнула бабушка и, быстренько перевернув кушанье на сковородке и отставив последнюю в сторону, на специальную подставку, кинулась открывать внутреннюю и наружную двери (окна были наглухо забиты гвоздями и потому не поддавались открытию).

– Бабулечка, да не переживай так! (Бабушка выглядела очень взволнованной). Сейчас вот сырников поедим. А блины можно с вареньем… И вообще, дядя Саша говорит, что горелый блин-с углем, он полезный.

Бабушка весело засмеялась. У неё всегда так звонко это выходило, как у самой молодой девушки. И пела она прекрасно, за что я её и люблю и буду любить. И рассмешить могла, когда было грустно. Мне и сейчас часто кажется, что она рядом со мной.

– Давай, иди мой руки и ставь чайник, а я пойду пока нарву смородиновый лист.

Было весело смотреть, как клокочет вода в чайнике, как темнеет смородиновый лист вперемешку с малиновым и вишнёвым, как благоухает пряная мелисса и горьковатый шиповник. Мы сидели за большим круглым столом, обтянутым клеёнкой, вместе с бабушкой, и пили чай. Я болтала ногами, ела сырники и блины, обмакивая их в крыжовенное варенье, запивала обжигающе горячим чаем и думала, как же всё-таки здорово жить на даче, когда жизнь так прекрасна, у тебя такая замечательная бабушка, а ещё скоро приедет тётя Наташа и привезёт мои любимые Хрумстики. И родители, конечно же, тоже приедут, и тогда будет совсем весело всем нам. Как же всё-таки это прекрасно, когда за окном – лето!

Батон

«Неважно, выиграл ты или проиграл. Главное, что ты попробовал»

Мама

Как-то раз бабушка отправила меня в деревню Горбацевичи за батоном хлеба. Поскольку одну меня отправлять было нельзя, бабушка сказала, чтобы я договорилась поехать вместе с соседкой тётей Машей, которая жила в двух домах от нас. Я достала свой велик Кузю (хотя звали его по-настоящему Jubilat) из сарая (впоследствии там была обустроена баня, которая сейчас снова отдана под хозяйственные нужды), забралась на него и, помахав на прощание бабушке рукой, поехала в сторону калитки, а затем- в сторону дома тёти Маши.

Мария Контурова была очень активной тётенькой. В своё время она держала корову, кур, собаку Рекса и несколько кошек, разводила цветы в своем маленьком саду и ухаживала за огородом. У неё была дочка Вероника (она занимается созданием аппликаций из соломки) и двое замечательных внуков. Одного из них зовут Костя. Вроде у него уже своя семья есть.

Ну так вот. Тётя Маша очень часто ездила в город на велике. 14 км, представляете?! И поэтому ей точно можно было доверять. К тому же вместе веселее!

До деревни мы добрались довольно быстро. На нашем пути было две «горы» – одна со спуском вниз, другая – с подъёмом вверх. Понятное дело, что во втором случае нам было труднее. Но, наконец, оба препятствия были преодолены, и мы оказались на вершине (кстати, забавный факт: деревня, где живёт моя тетя, тоже называется Горбацевичи).

Так вот, смотрим, а грузовик с продуктами уже тут как тут. Он по-правильному называется автолавка или как-то так. Магазин на колесах, так, кажется, понятнее. Так вот, стоим мы с тётей Машей, значит, а кругом уже толпа народу – кто молоко покупает, кто хлеб, кто что, в общем. Я тоже была тут же, с деньгами в руках.

Поскольку народу было много, я и понятия не имела, как мне протолкнуться вперёд. В какой-то момент мне это удалось. Я сказала, что мне нужно, протянула деньги и уже готова была схватить булку, как… ах! – и я её выронила.

На лице моём в тот миг, наверное, застыл неописуемый ужас, потому что я хотела как можно лучше всё сделать, привезти чистый и вкусный батон, а вышло невесть что… И я, конечно же, расплакалась. Только уже по дороге. Когда села на велик. И неслась вниз с горы с бешеной скоростью. Ветер размазывал слёзы по щекам. Хотя нет, это звучит ну крайне штампованно… Лучше так:

Ветер

Гнал меня

Сквозь песок

Между

Пьяных

Строк.

Я думала успеть всё сделать за часок,

Но

Проиграла.

Тем не менее, бабушка с радостью ждала меня, и очень удивилась, увидев меня расстроенной. Когда я рассказала, в чём дело, бабуля успокоила меня. Она сказала, что батон можно с лёгкостью обжечь на газу и его можно будет есть. Это меня успокоило в достаточной мере, и тогда я действительно поняла, что не стоит раздувать проблему из пустяка.

Игрушечный телефон и поезда на домах

Я отчётливо помню момент, когда я была ещё совсем крохой – мне было от роду всего несколько месяцев – но уже тогда я начала осознавать себя. Я лежала на кровати и говорила по игрушечному телефону (такому, с большой трубкой и цифрами на диске). Он был набит ватой или чем-то таким похожим. А я что-то говорила в трубку – я вот прямо помню, что я имитировала разговор, то есть была уверена, что произношу настоящие фразы, хотя говорить ещё не умела! Такие вот дела. А рассада, которая стояла у бабушки на заботливо приделанных полочках на окне, в то время казалась мне более чем удивительным, чуть ли не волшебным, явлением.

Видимо, с самого раннего детства я привыкла быть мечтательницей. Потому что когда смотрела из окна своей баранской квартиры на соседние дома, то мне представлялось, что на них располагаются железнодорожные станции и обязательно, просто непременно хоть кто-то да должен был оттуда отправляться на поезде в дальние края.

Я верила – по крышам ходит поезд… И отвозит тебя туда, куда ты пожелаешь. Моя бывшая одноклассница, Оля Лунёва (если ты читаешь эти строки, то привет), как-то написала короткий рассказ о том, что ей антенны на крышах домов напоминают мачты кораблей. Тут я, пожалуй, соглашусь, ведь антенны действительно напоминают чем-то мачты. Однако я в своём детстве думала вовсе не о кораблях, а о поездах. О, поезда это моя любовь. У кого так же – я вас понимаю и обнимаю. Сколько всего чудесного произошло во время моих поездок в поездах! Когда-нибудь, возможно, я напишу об этом подробнее. Но пока так.

Ве́лики

Как-то мы поехали с родителями в Измайловский парк. Я ещё совсем маленькая была, воот такусенькая (*ставит ладонь примерно на уровне своего пояса*), и нос кнопкой. Ну и вот, а поехали мы, значит, за велосипедом. Он был в магазине спорттоваров, маленьком таком. И написано на нем было – Кузя. Я сразу поняла, как его зовут. Мой Кузя. Только мой. Трехколёсный. Я и сейчас хорошо помню, как мы вышли из мастерской на Партизанской, и Кузя был с нами, весёлый, поблёскивающий на солнце. По правде сказать, Кузя не был моим первым велосипедом. Как я узнала впоследствии, будучи малышкой, я каталась на трехколесном пластмассовом велосипеде с бархатным красным сиденьем. Уж, и здорово же, наверное, было на нём кататься! Сейчас уже не вспомню. Помню только то, как дедушка Толя учил меня кататься на велосипеде. Ехать по преимуществу приходилось самой, никто меня не держал. Дедушка только подталкивал. Я, конечно, сперва много смотрела себе под ноги, но потом – ииих! – научилась смотреть вперёд, как мне и советовали родные (как важно иногда научиться доверять себе!). В итоге, когда у меня всё получилось, мне с велика сняли два лишних колеса, и я стала кататься просто так. На двухколесном велике. Потом появилось ещё несколько велосипедов. Jubilat (или Аист, или Кузя №2), Rock Rider (или Рокки), но своего Кузю я помню до сих пор и считаю своим самым первым настоящим, серьёзным великом.

Минск

Когда мне исполнилось пять лет, бабушка решила устроить мне сюрприз. Мы собрались, купили билеты на поезд и поехали в столицу моей малой родины. Куда? Конечно же, в Минск!

Я и не мечтала попасть туда сначала. Не думала, не гадала, что называется. Но бабуля смогла достать нам билеты в комфортабельное купе, где ещё и завтрак предлагали – паштет, булочка и джем. Ммм… У бабушки в Минске жила подруга, поэтому первым делом мы заехали к ней. Как сейчас помню, что меня поразило – трамваи – МакДональдс через «ь» (мне там купили в Хэппи Мил гномика синего – Смурфика – с книжкой в руках) – огромный экран с мультиком про Тома и Джерри в метро – огромные пространства.

В гостях мы ели пирожные – крем с них, правда, я не стала есть – вроде бы он был масляный и вредный. А потом я играла со внуками бабушкиной подруги в какую-то игру на телевизоре – не представляю, как это правильно называется, но похоже было на игровую приставку. Суть была в том, что ты – клоун в цирке, и должен пройти по дорожке, не упав и не уронив кольца, которыми жонглируешь. Было прикольно.

Потом мы пошли вместе с бабушкой в цирк, где я познакомилась с девочкой Дашей. И там мы обе купили себе такие классные обручи на голову, с блестящими рожками.

Что было после, я не очень помню. Наверное, мы сразу поехали домой, в Барань. Мне было пять лет и события того времени я помню несколько смутно… Могу лишь сказать с уверенностью, что это было прекрасное время, полное радости и счастья. А вторая наша поездка в Минск состоялась уже только в 2013 году, когда мне было уже 17 лет. Но это совсем другая история. Она не менее прекрасна, поверьте, но о ней я поведаю вам как-нибудь в следующий раз – если соберусь и напишу книгу о похождениях своей молодости.

Минск всегда будет прекрасен и всегда будет теплиться в моём сердце. Там замечательный замороженный йогурт, красивая архитектура, прекрасные магазины одежды, фабрика холодильников «Атлант», фирма по производству часов «Луч» и кондитерская фабрика «Коммунарка». Когда-нибудь я туда вернусь. Обязательно.

Телевизор

Мы с моим другом Димкой очень любили вместе играть и дурачиться. Чего мы только ни придумывали! И с печки на диванные подушки прыгали, и играли в пилотов, используя вместо наушников и руля обручи для причёсок – синий и розовый, и один раз даже бегали по всей хате в одних трусах только потому, что я спросила: «что будем делать?», а Димка ответил: «Снимать штаны и бегать!». Это было очень забавно. Но перейдем к главной теме нашего рассказа.

У нас на даче был старый чёрно-белый советский телевизор. В нем все настройки – яркость, громкость звука, контраст – регулировались специальными рычажками-крутёлками. И вот был у нас там канал «Беларусь 1», и мы собирались там смотреть какой-то сериал. А таких каналов у телевизора было несколько. Точнее, он ловил «Беларусь 1» с картинкой и без звука и «Беларусь 1» только со звуком. Сначала возник вопрос: как быть? Ведь толком ни посмотреть, ни послушать не получится, вернее, можно было себе позволить только что-то одно.

И тогда я – гениальная мысль просто! – предложила притащить мой магнитофон с первого этажа, потому что по радио тоже ловила станция «Беларусь 1»! Понимаете? Адаптированная! То есть телеканал шёл ещё и в формате радио. Недолго думая мы настроили радиоканал, подключили канал с картинкой и – вуаля! Смогли смотреть ТВ как ни в чём не бывало. Правда, никакого сериала там не было. А шли там автогонки, что нас несколько огорчило. Но мы посчитали эксперимент удачным, так как в дальнейшем эту программу можно было смотреть уже безо всяких проблем.

В детстве, когда шла какая-либо новостная передача, то я накрывала телевизор платком. Мне не нравилась тётя в телевизоре. А вообще переизбыток информации тоже вредит.

Журнал «Звезда»

Как-то (я ещё не умела читать) я залезла на чердак и стала там рыться. А надо сказать, что до ремонта, который родители и бабушка устроили несколько лет назад, дачный чердак представлял собой некое подобие пещеры, в которую спрятали кучу вещей и которые настолько запылились, что возникало ощущение, что ты в каком-то тайнике пиратов или заброшенной кем-то сокровищнице. Среди прочего там были:

•Коллекции винных бутылок;

•Старые поношенные сапоги;

•Старая деревянная парта с откидной столешницей;

•Черно-белый телевизор;

•Несколько старых ковров и даже репродукция на ковре картины «Утро в сосновом лесу» И. И. Шишкина и К. А. Савицкого;

•N-ое количество чёрных полиэтиленовых мешков с журналами, пластиковыми бутылками и различными безделушками (вроде бумажных бус из картинок, сложенных в прямоугольнички).

Помимо этого, на чердаке были два моих старых велосипеда (один из них Кузя, я о нем уже рассказывала), а другой – серовато-белый, трёхколёсный малыш с бархатным красным сиденьем и оранжевыми ручками. Как же хорошо было там, на чердаке, прятаться в жару и рассматривать все эти сокровища!

И вот, я залезла на чердак и стала перерывать чёрные мешки с журналами. В одном из мешков обнаружились номера журнала «Звезда». Название такое запоминающееся, написанное с завитушками. А текст был мне непонятен, ну хоть ты тресни! Однако я упорно пыталась что-то прочитать и даже придумывала собственные истории вместо рассказов, которые там публиковались. Точнее, я смотрела в текст, видела… ну, не фигу, но буквы, которые тогда для меня, маленькой, были непонятны, и потому я придумывала собственные истории.

Кстати, не хочу хвастаться, но родители говорили мне, что в возрасте трёх лет я знала толстенную книгу стихов наизусть, и это при том, что я не умела читать. Так что запоминать можно и на слух… А мы двигаемся дальше…

Шашлычок-с!

Какой же отдых на даче, да без шашлычка! В детстве, когда мне было примерно лет 10, мы часто жарили на даче шашлычок. А каким вкусным он был после жаркой баньки, когда, разгорячённые, завёрнутые в халаты и полотенца, мы выходили на улицу погреться у мангала, который так и полыхал яркими искрами. А мясо всегда было нежным и сочным. А жареный лучок… Ммм… Стереотип, скажете Вы. Романтика, отвечу Вам я. Обе стороны будут в той или иной степени правы.

Правда в том, что любая еда на природе будет необычайно вкусной.

И с этим не поспоришь.

Хотя сколько людей, столько и мнений.

Ну и так далее.

В любом случае, расскажу вам одну необычную историю, которая, смею надеяться, развеселит вас…

Короче говоря, было у нас в Барани (городе моего детства) одно пиршество. У моей тёти Наташи был День рождения, а по совместительству это было 8 Марта. Мне совершенно точно было пять лет. Я тогда ещё в садике сделала маме оранжевые бусы из солёного теста, которые она и надела в тот день.

Ну так вот. Собралась почти вся родня с маминой стороны – сама тётя Наташа, бабушка Зина, тётя Света – моя крёстная, дедушка Толя и родители. Собрались мы, значит, все на пиршество. А Наташа притащила с собой электрошашлычницу (ни у кого ни до, ни после я такого не видела) и стала делать в ней шашлыки (возможно, кто-то пришёл на помощь). И, как бы между делом, мясо мариновалось в коньяке (!). Естественно, я ничего об этом не знала и знать не могла. Когда пришло время трапезы, то мы разобрали тарелочки со своими порциями и принялись за еду. Поначалу всё было обычно. Но потом…

Меня буквально «понесло». Вернее сказать, у меня резко улучшилось настроение. Оно и так было, в общем, нормальным, но тут реально что-то изменилось и меня бросило в «ха-ха». Я смеялась без остановки, без умолку. Это было похоже на наваждение, на сумасшествие, все смотрели на меня, как на чокнутую – и всё же я была в своём уме и добром здравии и смеялась. До сих пор сохранилась эта фотка, где я вот так вот смеюсь, на мне футболка с разноцветными сердечками, и мы всей семьёй сидим на диване. Этот момент я запомнила на всю жизнь. Хоть я и рассказывала всем, что я смеялась из-за алкогольных шашлыков, мне никто не поверил.

Колодец

Ледяная вода, снег. Мы идём вместе с тётей Наташей вдоль по улице, по заснеженной Барани. Мы шли по воду (именно так – не за водой, а по воду) – уже и не вспомню, почему. Просто Барань – это такой город, где не успеваешь заметить, где кончается город и начинается деревня. Кругом вырастают, как будто бы грибочки, махонькие домики размером с ладонь великана, с поседевшими от снега крышами и узенькими крылечками, скользкими ступеньками и шаткими лавочками.

Мы подходим к колодцу. Тётя берёт ведро, кидает его в колодец (оно на верёвке, не беспокойтесь), ведро с глухим звуком окунается в ледяную воду. Потом мы достаём его, вместе крутя ручку, вытягиваем его, и наливаем воду… вот куда, честно – не помню. Вероятно, в своё ведро. И потом идём-идём, колышемся, несём эту воду домой… И было реально ощущение, что мы совершили некоторое путешествие – перелёт – в деревушку из города, поменяли эпохи, перелетели куда-то в зимнюю сказку, а теперь вот возвращаемся назад… Это было поистине волшебно.

Велик и истории

Когда я была помладше и каталась на велике по своей деревне, то часто сама себе придумывала разные истории и вслух рассказывала их самой себе. Например, историю про принцессу, которую некогда, ещё в детстве, потеряли в лесу и она выросла среди волков. А потом её нашел принц и влюбился… Мысленно я даже описывала себе всякие, кхем, подробности… Вроде поцелуев и так далее.

Ещё я пробовала выполнять всякие несложные трюки, например, ставила ноги на раму и представляла, что еду на скейте, или ехала без рук, или ещё там как-то уклонялась. Было довольно весело.

Мне никогда не было скучно в детстве. Это поразительно. Сейчас на меня всё чаще нападает странная хандра… Наверное, всё дело в том, что раньше нам всегда было, чем себя занять. Дни казались просто бесконечными, они тянууулиииись очень долго. Казалось, что за лето мы проживали целую жизнь.

Я тогда ещё стеснялась своих рассказов, записывала их в тетрадочку (читайте дальше в рассказе «Тетрадка с Микки-Маусом и холодильник-обжора»), никому не показывая. Думала, что получается фигня. Что ж, пришла пора открыться миру, и, надеюсь, у меня ещё не раз это получится.

Ещё мы часто катались вместе с моим другом, Димкой, и моей подругой Аней на этих самых вот великах. Как давно это было… Нам было очень весело, потому что мы соревновались друг с другом, кто из нас оставит наиболее длинный и жирный след от тормоза на песке, проезжали по лужам, мчались на полной скорости вниз с горы, ездили по полю, прыгали в сено, и вообще – баловались и отрывались по полной программе. Эти дни я ни за что не хотела бы променять. Это ностальгия со звенящим ветром в ушах, блеском в глазах. Сейчас я уже понимаю, что мне этого очень не хватает.

Визг, смех, восторг, вверх, вниз, по горкам, через ямки, падая, громко крича, хохоча, веселясь мы катались на великах. Один раз я даже упала, да так, что остался шрам на правой коленке. Он доолго ещё после этого напоминал мне о том, что стоит быть осторожнее со своими ногами, да и вообще, смотреть, куда едешь. Но в то же время я понимала – шрам украшает. Так что какая разница, есть он, или его нет – всё одно. Хотя на самом деле шрам – важная вещь. Это отметина мира на тебе. И она показывает, что ты не одинок. Ты – вот такой вот особенный, потому что этот шрам носишь. Это – небольшая кнопка возврата в твоё прошлое, в твои свежезасахаренные воспоминания, как варенье, которое покрылось тонкой сладкой корочкой. И ты достаёшь их, хмуришься или счастливо улыбаешься, понимая, что да, это было неприятно, но нет, ты не печалишься, ведь всё это уже давным-давно в прошлом.