Наши против

Глава 6

Я очнулась на чём-то мягком-премягком. В нос мне не сунули вонючий нашатырь, и в комнате не пахло привычно лекарствами, совсем наоборот – вокруг меня распространялся чудесный запах сдобного теста, ванили, кардамона, корицы и малины с шоколадом. И ещё чего-то умопомрачительного. У меня сразу потекли слюнки. Обожаю малину! Обожаю шоколад!

Я живо открыла глаза и увидела на тумбочке рядом со взбитыми под моей головой подушками волшебное зрелище – пирог с красными ягодами, украшенный шоколадом и взбитыми сливками. Он красовался на серебряном блюде и просил: съешь меня, прямо сразу и без остатка – хоть лицом в торт!

Я сглотнула и всё-таки сдержалась, потому что на меня смотрела похожая на медсестру немолодая дама, вроде бы и не полная, но фигуристая, с высоко и настолько пышно поднятыми светлыми волосами, что сама могла бы играть роль взбитых сливок в какой-нибудь рекламе. На лбу дамы, прямо под линией волос, была нанесена чем-то блестящим розоватая линия, как орнамент с завитушками, которые на висках завершали переливающиеся белые кристаллы. Натуральный Сваровски! Других украшений на даме не имелось, кроме вставленной в ухо жемчужины – такой же, как у коварного Киату.

Не стану о нём думать!

Бело-голубое платье дамы было простым, с юбкой до пола и широким поясом, к которому была пришита целая лесенка широких карманов. Если бы Вассерман родился женщиной, ему бы такое пригодилось вместо знаменитого жилета. Серые глаза на круглом лице дамы улыбались и выражали заботу. Она мне сразу понравилась.

– Я знала, что юная джива не устоит перед запахом моего пирога и решит вернуться из подпространства в наш бренный мир! Это всегда срабатывает, – сказала мелодичным голосом дама. – Я – джайна Флойялори, но все меня называют коротко: джайна Фло.

– Очень приятно, а я Анастасия, коротко Тася. Я не отправлялась в подпространство, честно! Просто в обморок упала, – ответила я. – У меня вечно проблемы с давлением. А пирог, правда, пахнет бесподобно. И выглядит…

– Слава Богу, очухалась, – выдохнул кто-то.

И я увидела не только Крохину, но и всех девчонок, заходящих в комнату с подобия террасы с белыми колоннами.

– Чего ж ты, выдра, хлипкая такая? – сочувственно спросила Грымова. – Натуральная сопля в сахаре.

– Мне не нравится этот эпитет, – насупилась я.

– За «эпитет» в лоб дам, – пыхнула Грымова.

– Это не ругательство, это означает «сравнение».

– А-а, ну тогда терпи, – сказала Грымова, – мне тоже не нравится в пять утра вставать на пробежку, а тренер заставляет. И не растаяла…

– У тебя ничего не болит? – осведомилась Рита, сев на краешек кровати.

– Кажется, нет. Даже щиколотку отпустило.

Я высунула ногу из-под простыни и ужаснулась тому, что увидела: от задней части щиколотки ажурная сетка, словно нарисованная тонким чёрным химическим грифелем, обвивала всю мою лодыжку, как браслет. Пятке тоже досталось. Бррр, просто мороз по коже!

– И что это значит? – обеспокоенно спросила Рита.

Джайна Фло сказала:

– Это чёрная жемчужина – приворот-привязка. Она въедается под кожу и не позволяет скрыться от колдуна или того, кто заплатил магам тёмного племени. – Джайна Фло глянула на меня сосредоточенно. – Обычно её ставят на шею, у головы, если хотят поработить разум, или у сердца, если хотят подчинить чувства… А вот к пятке… Такого ещё в моей практике не было.

– Куда достал, туда и ткнул, – поджала я губы. – И пяткой в нос получил, надеюсь. Не очень было видно, куда я его лягнула…

– Ну, ты даёшь, выдра! А на вид лебедь дохлый, сорт второй, не ощипанный, – удивлённо вставила Крохина, пробуя на вес каменную вазу с искусно вырезанными рыбами.

Я сделала гордый вид: мол, я ещё не то могу, что, в принципе, было правдой. И обратилась к «медсестре»:

– Пожалуйста, уважаемая джайна Фло, снимите эту чертовщину с меня поскорее! Пусть этому гаду даже мою пятку поработить не удастся!

Но дама развела руками.

– Увы, простой магией этот приворот не снимается, придётся поломать голову нашим врачевателям.

– Неужели мой похититель – колдун?! – вырвалось у меня.

Ответил мне невысокий, но крепкий мужчина лет около тридцати с орлиным носом и пронзительным взглядом. Он вошёл стремительно в дверь из коридора, а не с террасы. Коса у него была короткая, чёрная и только одна. И одет он был не в балахон, а в светлые штаны и рубашку, по крою напоминающую сюртук. На лацкане – алая, как кровь, капля кристалла. В ухе – тоже жемчужина, продолговатая, как фасолина. Странная мода…

– Нет, похитивший вас Киату Джикарне – не колдун, – сказал вновь прибывший, – но денег на мага высшей категории из Тёмных племён он не пожалел.

– Зачем? – спросила Рита.

– Киату Джикарне – преступник, попросту говоря – вор. Такие злодеи мечтают завладеть дживой, ведь она сможет перемещать его и, при надобности, целую банду туда, где хранятся сокровища. Да вот беда: джива – явление редкое. Когда она обучится, обретёт опыт и мудрость, её уже не подчинить. Поэтому мечта любого грабителя и разбойника – заполучить юную дживу – такую, как вы, джани Анастасия.

– А вы кто? – спросила Аня Фуц.

– Я – Аэрт Джоно, советник его Величества, короля Каидерна-Джи-Маджи великого, – сказал без всякого апломба мужчина. По повадкам и манере говорить можно было запросто заключить: советник он секретный и специализируется по тайным операциям.

– А почему вас, такого высокопоставленного чиновника, вдруг заинтересовала наша Тася? – с сомнением спросила Рита Дзен.

– Потому что появление дживы в нашем государстве, в нашем мире вообще – событие экстраординарное, – заявил он.

– Но ведь мы могли сюда и не попасть, откуда же вы и тот самый вор узнали место и время появления Таси?

– О, – потёр ладони господин Джоно, – дело в том, что есть наука о звёздах и сверхъявлениях, которая позволяет вычислить событие довольно точно. Она называется Джоптиш.

– И ваши джоптисты раздают сведения направо и налево? – с подозрением хмыкнула Грымова.

– Отчего же? Наши – нет, – вкрадчиво сказал советник Джоно. – А вот джопиши с тёмной стороны магии готовы продать кому угодно любую информацию за большие деньги.

– Ну, так вы спросите у того бородатого, к кому он обращался, явно ему прогноз поточнее вашего выдали, – усмехнулась Грымова. – Ваши-то джописки, как наши метеорологи, даже в Яндекс не посмотрели.

– Яндекс, – озадачился советник Джоно, но тут же нашёлся. – Не волнуйтесь, мы заставим говорить Киату Джикарно и выдать все его планы, сообщников и прочее. Даже Яндекс, если такой есть.

У меня в душе дрогнуло.

– Не надо его пытать, – попросила я, коснувшись пальцем собственных губ.

Джайна Фло посмотрела на меня обеспокоенно, а советник улыбнулся:

– Не волнуйтесь, юная джива, у нас есть разные методы разговорить несговорчивых.

От его улыбки мне стало не очень, а Аня Фуц махнула рукой:

– Так, всё ясно. За разъяснения спасибо, но пора и честь знать. Нам надо обратно, на сборы. На Землю, в Сочи, в спортивный лагерь. Тася нашлась, мы поехали или как там правильно сказать…

О! Она не назвала меня выдрой! – удивилась я. – Воистину магия!

– Увы, придётся вас расстроить, джани, – встряла в разговор джайна Фло. – Вашей дживе надо восстановить силы. И пока мы не снимем с неё чёрную жемчужину, она не сможет покинуть мир, в котором находится привязчик, то есть вор Киату.

– То есть нам тут ещё торчать? – возмутилась Грымова. – Да нас тренер закопает! Мы и так уже, наверное, к отбою не поспели.

Мне стало страшно признаваться, что нас уже сутки с собаками по всему побережью ищут.

– На Земле… кажется… уже наступил другой день… – пискнула я осторожно.

– Опа, – произнесла Грымова. – Как это?

Я пожала плечами, опасливо глядя на её бицепсы.

– Как-то незаметно…

– Как песец подкрался… Ну, выдра! – насупилась Крохина.

– Не волнуйтесь, джани! – поднял руки советник. – Опытная джива сможет вернуть вас в тот момент времени, откуда забрала. И никто никогда не узнает, что вы провели час, день или год в ином мире.

Мы все уставились на него, раскрыв рты.

– Но ваша джива слаба и ничего не умеет. Поэтому может не только перенести вас не туда, напутав в тканях пространств и миров, но и ещё не тогда. Ведь мудрецы недаром говорят, что время течёт в одну сторону, как река к океану, только в том мире, где его запустили. А в чужом и между мирами оно движется, как хочет. Время может замереть или перепрыгнуть в любую сторону играючи.

– То есть… – кашлянула Рита, – мы можем переместиться на Землю в эпоху динозавров?

– Не знаю, кто такие динозавтры, – улыбнулся хитро советник, – но эпоха действительно может быть любой. Причём если джива слаба, у неё может не хватить сил для перемещения всех вас в одно и то же место. А если не научится восстанавливаться правильно, джива может умереть. Она ведь не просто так потеряла сознание – по неопытности перерасходовала энергию, перемещая не только себя, но сначала вас всех, а потом ещё и вора Киату… Так что, да, умереть она может, если будет столь же неразумной и впредь. А вы останетесь навечно там, куда попали по ошибке.

– Блин, – закрыла рот ладонью Аня. – Я не хочу к динозаврам. И к динозавтрам тоже не хочу. У нас квалификация должна быть в конце недели! Давай, Анастасия, восстанавливайся и возвращай всех нас.

– Ей надо научиться, – мрачно вставила Рита.

– Так пусть учится! – крикнула Аня.

– Именно об этом я и пришёл поговорить с вами, – дипломатически грамотно встрял советник. – Все существующие в мирах дживы обязательно попадают в наш мир, их притягивает закон включения. Потому что только здесь есть Храм знаний, где дживу могут всему научить. Как только джани Анастасия восстановит силы, мы предложим ей обучение. Оно не будет ей ничего стоить, ибо ведётся на пожертвования прихожан молельни Ока.

– Ясно, – кивнула Рита. – Бесплатно, это хорошо. Но мы-то вам зачем? Отправьте нас обратно с другими дживами.

– Невозможно, – улыбнулся советник Джоно. – Дживы – это не тележки для перевозки. Великая сила переместила вас всех одновременно вместе с пробуждённой дживой, потому что ей нужна ваша помощь. Мне доложили, что вы все, джани, хорошие бойцы. А на вашу Анастасию охоту открыл не только вор Киату, поверьте моему опыту. Тёмный рынок уже кипит предложениями и запросами, или вот-вот закипит. Так всегда происходит, когда в мире появляется только что пробуждённая джива.

– Я не поняла, вы что нам предлагаете? – рявкнула Грымова. – Выдру сторожить? Я – мастер спорта, между прочим, а не бобик дворовой!

– И я не согласна! – выступила вперёд Крохина.

– Это несправедливо! – буркнула Аня. – Мы против!

Мне стало противно. Не нужны мне такие защитницы. Кто бы меня от них защитил?! Да они меня сгнобят, если останутся, тундры неотёсанные, грубые, ужас! Я только раскрыла рот, чтобы ляпнуть: «Ну и не надо», как советник произнёс, ничуть не смущённый бунтом девиц:

– Как угодно, джани, но джива Анастасия – ваш единственный шанс вернуться в свой мир. Вы, конечно, можете пока устроиться на галеры. Или корабли на ремонт вдоль берега тянуть. Потому что пока она учится, никто вас тут содержать не станет. Другое дело – платить личной охране дживы, которой и жильё, и питание, и всё необходимое, и даже свыше того государство предоставляет, как госслужащим. Но вы же не хотите этого, значит, работайте спокойно на галерах. А если её похитят снова, поработят или сведут в могилу, будете работать и дальше… Всю жизнь. Там же. А ещё у нас есть дома для одиноких, чтобы утешаться в любви и ласках. Туда вы тоже можете устроиться. Можно ещё что-нибудь продать магам тёмного племени. Свою руку или зубы, например. В общем, у вас богатый выбор.

– А долго Тасе учиться надо? – напряжённо спросила Аня.

– Пока красное и жёлтое солнце не поменяются местами. То есть почти год, – улыбнулся советник.

В комнате зависла леденящая пауза, было слышно, как на улице каркают фламинго, шумят ветвями пальмы и плещется где-то рядом море. Кажется, я забыла, как дышать. Год! Учиться! Жить! Тут! А мама? А наша уютная квартирка? А дядя Серёжа?! Да у меня даже на неделю антибактериальных салфеток не хватит!

Рита встала рядом со мной.

– Я согласна.

Мои противницы вышли на террасу, посовещались и вернулись с красными, потными лицами. Грымова выступила вперёд:

– Мы тоже согласны. Если с содержанием.

– Вот и прекрасно! – потёр вновь ладони советник, будто и не сомневался в результате. – Джайна Фло введёт вас в курс дела.

Я покосилась на всё ещё пахнущий пирог. Мне срочно надо было заесть стресс. От меня, получается, зависят жизни четырёх человек. Вернее, пяти, если считать мою собственную. Мне придётся учиться. Господи, хоть бы не математике! Стихи, заговоры, сколько угодно… Мамочки! Страшно как! И ответственно! А вдруг я не справлюсь?!

И тут перед моим носом появился здоровенный кулак Крохиной.

– Слышь ты, выдра, учиться будешь хорошо! А не то я разбираться не буду, джива ты или моль облезлая!

Судя по лицам окруживших меня спортсменок, у меня не было иного шанса, кроме как стать отличницей…

Глава 7

Голубые маги порядка вели Киату Джикарне не по центральным улицам, а по задворкам и лабиринтам трущоб. Толкнув в спину, заставили спуститься по ступенькам на палубу лодки стражников. Провезли по каналам вглубь острова. Огороженные естественным скалистым хребтом, который невозможно было преодолеть, казематы Моргуусы представляли собой безликое здание о пяти углах. Когда-то оно служило крепостью для защиты населения островного государства Дживайя при нападениях извне. Но уже многие десятки лет назад оно превратилось в тюрьму, наводящую одним названием ужас на жителей страны. Все знали, что отсюда не сбежать.

Единственный канал, ведущий в казематы Моргуусы, был прорезан, как тоннель, в толще скалы. Решётки-ворота, уходящие до самого дна, разъезжались, как пасть акулы, чтобы впустить новых пленников и очень редко, чтобы выпустить. Киату практически ничего на свете не боялся, но при виде этих ворот, лязгающих и отчаянно скрежещущих, его сердце всё-таки дрогнуло.

Голубые маги проследили, чтобы заключённому выделили одиночный каменный мешок, куда воздух попадал через крошечное, зарешеченное оконце в железной двери. Ошейник защёлкнулся на шее Киату, заставив склонить от тяжести голову. Один из магов порядка провёл посохом по цепи, приковывающей пленника к стене, и звенья одно за другим вспыхнули голубым мерцанием. Киату вздрогнул, но тут же нагло осклабился:

– Всё? Обеспечили безопасность? Может, меня лучше подвесить на цепях, как паука, чтобы не сбежал? Или у вас на цепи лимит?

– Молчи, не выпускай в мир свою смердящую наглость! – высокомерно ответил один из голубых магов.

– Ну, если наглость нельзя, могу ещё что-нибудь, – хмыкнул Киату и приложил ладонь к животу. – О, чёрт, нет, не могу! Поесть сегодня не успел. А когда тут обед? Передайте на кухню, мне мяса и бобов. И чтобы не забыли – соуса пепсового побольше, со специями и пузырьками! Да погорячее!

– Шут! – выпятил губу первый маг.

Они вышли за пределы камеры и только тогда, подняв одновременно посохи, сняли магические петли, оплетающие заключённого. Киату поводил затёкшими плечами, потёр кисти рук.

– Скоро ты шутить перестанешь, – процедил второй маг с длинным носом.

– Этому никакой похлёбки. Лепёшку похуже и воды. На прогулки не выводить, с цепи не снимать, – распорядился третий маг вытянувшимся по струнке усатым стражникам, нечёсаным и замшелым, как углы казематов, покрытые плесенью. Всё оттого, что дежурили они тут по месяцу, не выбираясь на свет. В компании насекомых и преступников за решётками. Работёнка мерзкая, но оплачивалась хорошо и потом давала целых два месяца отпуска. Как говорится, через месяц на третий.

– Ап-ув-гол-маг-буд…сделано! – по-военному рявкнули хором три стражника.

– Любого, кто поднимет руку на дживу и нарушит священные законы Дживайи, ждёт медленная смерть за решёткой, – пафосно сказал длинноносый маг.

– Или быстрая на площади для казней, – договорил за него третий маг.

Первый захлопнул дверь в темницу. Киату расхохотался:

– Ой, боюсь-боюсь! Эй, стражники, признавайтесь, вы когда своё «ув-гол-маг» говорите, имеете в виду «увалень с голой задницей» или «а пошел бы ты, увеличение головы делать, маг»? Да-да, им надо. Вместо мозгов парочка заклинаний. Отними посох, они и расплачутся.

– Шутник, – покачал головой круглолицый стражник, – сиди. И не таких обламывали.

– Да я не успею обломаться! – хмыкнул Киату. – Надолго тут не задержусь. Что у вас делать без пепсового соуса, да ещё и без мяса? Нет-нет, и не уговаривайте!

– Отсюда не сбежишь, – крякнул круглолицый удовлетворённо, словно сам эти стены выкладывал. И отошёл от двери.

Киату не стал прислушиваться к бормотанию стражников, которые, кажется, делали ставки на то, через сколько дней он сломается, начнет выть и плакать. Сталактит из коридора еле светил, от духоты на лбу проступил пот, ошейник давил на загривок, как камень. Улыбка сошла с лица Киату. Он сел на холодный пол и принялся вслушиваться в гулкую темноту.

* * *

Было так тихо, что пленник слышал, как бьёт кровь по вискам. Желудок свело от голода. Сталактит почти погас, и в решётку вместо воздуха потянулась вонь. Киату провёл рукой по лицу, ему было не по себе. Жуть и темнота способны околдовать даже смелых. Он не думал, что всё будет так. И что минуты будут тянуться, как вяленая медуза. Киату уже устал пялиться в тёмные углы и прикрыл глаза. И, как обычно, в молчании приходит то, что не просишь. На этот раз лицо дживы из другого мира.

Девчонка совсем. Смешная… Брови удивлённо взлетают над голубыми, как море утром, большими глазами. Волосы цвета мокрого песка, мягкие, словно ткань для платья королевы. Кожа светлая, нежная, кажется, прозрачная на просвет, розоватая, как у ребёнка. Такую приятно целовать и хочется трогать. А губы пухлые, розовые, притягательные.

Киату облизнул свои, пересохшие, и подумал, что попробовал бы на вкус не только губы девушки, но и всё остальное. Кто бы подумал, что джива может быть такой… – просто женщиной, слабой и сладкой, на лбу которой хочется навести своё мухаро и не делиться ни с кем? Но дело есть дело. Или он всё-таки сглупил? Нет, она нужна и слишком высоки ставки! Он должен был!

Киату повернул голову вправо-влево, чувствуя, что скоро шейные позвонки начнут сами ломаться под тяжестью металла. Встал, попробовал найти более удобное положение, чтобы цепь не давила. И вдруг послышались шаги. Киату потянулся к слабо мерцающему светом оконцу, но тут же взял себя в руки и попытался развернуть плечи. Он никому не покажет свою слабость! Ни за что на свете!

Шаги слышались всё чётче и приближались, заставляя сердце колотиться. Сталактит вспыхнул, как свежий, только добытый из пещер. Дверь в темницу открылась со скрежетом. В проёме появился невысокий человек. Лицо его под шляпой было скрыто маской, от которой сборки ткани падали до локтей, прикрывая плечи и грудь. Плащ же укрывал остальное, и только по носкам сапог и шагам можно было догадаться, что пришедший скорее всего мужчина.

– Что-то вы долго, – ухмыльнулся Киату Джикарне. – Я уже успел заскучать.

– Вот и хорошо, – вкрадчиво ответил мужской голос. – Надеюсь, ты, Джикарне, получил достаточно впечатлений, чтобы не захотеть возвращаться сюда вновь и своих подельников надоумить, что выступать против короны – затея дурная.

– О, так это была профилактика?! – осклабился Киату. – Запашок так себе, а вообще пойдёт. Стены крепкие, землетрясения и извержения вулкана, если что, можно не бояться.

– Так что, останешься тут?

– Э нет, – покачал указательным пальцем Киату. – Уговор есть уговор. Я – нашёл дживу, удержал её в этом мире и поставил привязку, чтобы она никуда не смылась отсюда. Вам же выгодно списать всё на разбойника и оставить ручки беленькими, не так ли?

– Ты чуть её не потерял.

– Но не потерял. Зато помотался по адским мирам за ней. Кто знал, что она окажется прыткой и затянет меня в свой гудящий город?

– Ты должен отдать мне связующую жемчужину повеления, чтобы впредь мы контролировали дживу сами.

Киату цокнул языком.

– Не выйдет. Даже если отдам, привязка поставлена на моё «Я», – он закатал рукав и показал чёрную вязь, которая, словно замысловатая татуировка, оплетала его правую руку у локтя. – И если я буду усиленно думать сами знаете о чём, джива, заболеет и будет лежать без сил, совершенно бесполезная для вас, пока не отдаст Оку душу. Мне ведь тут, в темнице, терять будет нечего. Хотите? И прикончить меня у вас тоже не выйдет, получите тот же результат – мёртвую дживу. Или ищите в тёмных племенах той стороны Джирату, который сделал привязку. Но боюсь, он вас пошлёт лесом. Джирату никогда не переделывает заказы. Да вы его ещё и не найдёте.

– Перестраховался, мерзавец, – проговорил таинственный гость.

Киату ухмыльнулся.

– Я-то знаю, что никому из правительства доверять нельзя. Тем более вам. – И тут же Киату посерьёзнел, даже голос его изменился, стал ниже и чётче. – Теперь о деле. Я выполнил всё, что требовалось. Пора приступить к вашей части сделки. Где мой брат?

Гость в маске помолчал немного, рассматривая руки пленника, потом ткнул пальцем на жемчужину в ухе и сказал:

– Освободите заключённого Марта Джикарне. По протоколу. И подготовьте лодку на выезд. Это всё.

– Э-э, – покачал головой Киату, – не всё! Речь шла ещё о Большом Трэджо.

– Это было при условии, что жемчужина повеления достанется мне.

– Ай-яй-яй, – скривился Киату, – нет, вышло недопонимание! Или свободу нам троим, или я могу уже сейчас начинать доканывать мыслями вашу хилую дживу. Это будет весело! Выбирайте!

Человек в маске думал не долго. Он снова коснулся пальцем того места, где у всех в ухе располагалась жемчужина связи, и сказал:

– Трэджо Фуэрте тоже освободить. Обоих заключённых переместить на лодку для вывоза в город. Никаких «но», выполняйте приказ! – снова нажал на жемчужину и шагнул к выходу. – Пойдёмте, Джикарне.

Киату показал на цепь и усмехнулся:

– Прикажете мне каменную кладку вырвать? Я бы с радостью, но не завтракал сегодня.

– Ах, да, – раздосадованно добавил гость, достал из складок плаща магический посох, щёлкнул им, и ошейник упал на каменный пол, отчаянно лязгнув.

Киату не успел и глазом моргнуть, как голубые петли вновь оплели его плечи и руки.

– Это ещё зачем?! – возмутился он.

– Я тоже не дурак, чтобы доверять свою спину тебе, Киату Джикарне. Идём.

И они пошли по каменным лабиринтам, мимо внезапно заснувших стражей и вспыхивающих на стенах при движении сталактитах. Решётки открывались и закрывались. Вскоре Киату вдохнул полной грудью свежего воздуха с привкусом морского бриза. В готовой к отплытию лодке уже ждали Март и Большой Трэджо, ничего не понимающие, с завязанными глазами. Два вооружённых до зубов стражника стояли на ее корме.

Можно было радоваться, но что-то давило в груди Киату. Он обернулся на человека в маске и спросил полушёпотом:

– А что вы будете делать с дживой?

– Не твоё дело, Джикарне, – отрезал чиновник. – Иди. Время поджимает. Магические путы осыплются, как только стража освободит вас по ту сторону Моргуусы. И не попадайтесь мне больше на глаза! Сделка окончена.

Киату ступил на палубу лодки, почти мини-корабля, к своему брату и лучшему другу, ради освобождения которых пошёл на преступление против священного закона Ока. На душе было скверно. Не хотелось ни шутить, ни говорить, ни праздновать. Ещё не понявших своё счастье заключённых вывезли сквозь тоннель, вытолкнули на сушу.

Лодка отчалила обратно, и путы магии действительно рассыпались. Киату бросился развязывать обычные верёвки на запястьях Марта и Большого Трэджо.

– Вы свободны, ребята! Скорее, мы свободны!

Освобожденные, они сорвали чёрные тряпки, завязанные на глазах, вытащили кляпы, и Киату увидел на их лицах изумление и ликование.

– Киату! – воскликнул младший брат. – Что ты сделал? Как?!

– Спасибо, дружище! – стиснул его в железных объятиях Большой Трэджо. – Я тебе жизнью обязан!

– Пойдёмте отсюда скорее, пока мы снова не оказались на зловещей стороне Моргуусы! – сказал им Киату.

И они втроём ринулись прочь – в лабиринты трущоб, а затем в джунгли – туда, где их никто не найдёт. Киату бежал, ловя ноздрями воздух, и не мог избавиться от давления в груди. Скверно, как ему было скверно! Перед глазами то и дело возникало очарованное поцелуем лицо дживы из другого мира. Несмышлёная, глупая, нежная… Красивая. Лицо её было столь явственным, а ком в груди столь тяжёлым, что мешал дышать. Сеть привязки у локтя вдруг начала жечь кожу. Киату остановился у куста манджории с сильно пахнущими по ночам цветами, прокашлялся, ударил себя в грудь несколько раз кулаком и вновь побежал.

К чёрту сомнения! Он должен был спасти друга и брата! Дживу правительство точно оставит в живых, а вот их через день ждала площадь казней…