Читать книгу: «Жизнь страны на арене цирка. Книга III: Реконструкции», страница 7

Движение среди собравшихся.

Г а с с а н (кланяется Шамилю). Великий имам! Перемирие… должно быть достигнуто… Своей жизни никто из нас не жалеет, лишь бы воплотилась мечта о независимости родины… Но кто же будет бороться за эту мечту, если все мы погибнем здесь?!

Ш а м и л ь (поспешно встает). Ступайте все… (Собрание расходится, остаются лишь Гассан и Юнус.)

Пауза.

Ю н у с. Имам! Выдача Джемал-Эддина необходима для дальнейшего продолжения твоей борьбы… На пути твоем много военных побед – и при первой новой победе ты потребуешь Джемал-Эддина у русских – и получишь его!..

Ш а м и л ь (обнимая Юнуса). Скажи… Скажи там… (Жест.) Скажи моей матери: разбудить сына… привести его сюда… Захватить лучшую одежду… (Юнус уходит; Шамиль оттаскивает Гассана вперед, говорит почти шепотом.) Скажи там… гяуру… скажи: заложник будет выдан… (Гассан выходит.) О, какой день! В этот день моя рана является для меня благодатью: она одна умеряет мой внутренний жар…

Появляется мать Шамиля, Баху-Меседу, неся на руках полуодетого спящего восьмилетнего мальчика.

Ее выход сопровождает прожектор.

Баху-Меседу, укутанная в темную чадру, идет неровными шагами. За ней следует Юнус с детской одеждой в руках.

Ш а м и л ь (принимая мальчика на руки). Не будите… (Делает шаг вперед, вытягивает руки, держа на них спящего сына, смотрит на него, затем вскидывает голову, говорит в пространство.) Тебе одному, о, Аллах, доверяю его… Не будите его… Юнус! Проводишь… сдашь… скажешь… Шамиль… ставит условием, чтобы его сыну… дали военное образование… (Перекладывает сына на руки Юнуса, прикрывает его одеждой, потом с внезапной резкостью.) Ступайте же!..

Юнус делает движение, чтобы уйти, но в это время мать Шамиля испускает вопль отчаяния и с простертыми вперед руками падает на колени. Шамиль резким движением зажимает ей рот и указывает Юнусу на выход. Юнус удаляется со спящим мальчиком на руках. Стража запахивает за ним полог шатра. Баху-Меседу, рыдая, с умоляюще-простертыми руками подползает на коленях к Шамилю.

Свет на сцене гаснет. Остается один прожектор на Шамиле.

Шамиль. О, сейчас даже самая смерть является для меня вожделением!.. (Делает шаг, чтобы отойти от матери, ухватившейся за его одежду, Шамиль наступает на шашку, лежащую на полу, быстро поднимает ее, говорит обрадовано, вполголоса, однако твердо.) Но прав Юнус… мы выиграет время, мы соберем новые силы – и снова обрушимся на голову врага… приди, желанная победа, – и я вырву сына у гяуров!.. Я заберу его себе силой меча!.. (Широким жестом «заносит» шашку.)

Вступает оркестр. Короткая темпераментная тема Шамиля.

С концом музыки медленное затемнение.

Темнота.

Закрывается занавес сцены.

На сцене за занавесом убирается декорация палатки Шамиля и устанавливается строенная стена второго этажа (бельведера) летнего дворца князя Чавчавадзе. Готовятся приборы для имитации пожара.

Со стороны левой площадки горнист играет несколько резких тактов военной зори.

Площадка ярко высвечивается.

Второе междудействие КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА Левая выносная площадка

В полной парадной форме лицом к манежу стоит генерал-адъютант Генерального штаба. Сбоку – адъютант генерала. В глубине – шеренга воспитанников кадетского корпуса.

Г е н е р а л (лицом к шеренге кадетов). …И, наконец, последняя заповедь – заповедь номер двенадцатый – принадлежит королю Фридриху Прусскому Второму… Этот великий монарх говорит… что каждый солдат… должен бояться палки своего капрала больше… нежели пули своего неприятеля… Золотые слова: солдат должен бояться больше палки капрала, чем пули неприятеля…А?.. Ха-ха-ха… Так вот, господа: свято соблюдайте эти двенадцать заповедей – и вы станете верными сынами отчизны и преданными слугами престола!.. Итак, поздравляю вас с окончанием кадетского корпуса!.. Итак, поздравляю вас с производством в чины!.. Ура!..

Общий выкрик «Ура!».

Г е н е р а л (к адъютанту). Давайте!..

А д ъ ю т а н т (держа в руках папку с тисненым орлом). Воспитанник… граф Апраксин, Андрей!

От шеренги отделяется один из воспитанников, по-военному подходит к генералу, генерал жмет ему руку и вопросительно оборачивается к адъютанту.

А д ъ ю т а н т (стоя «на току»). Граф Апраксин, Андрей… в лейб-гвардии Кирасирский полк… в чине корнета…

Г е н е р а л (пожимая руку корнета). Поздравляю… Кирасирский полк… (Хлопая корнета по плечу.) Скажите от меня поклон вашему батюшке…. Достойнейший генерал!.. Как превосходно провел он свою задачу, когда мы наводили порядок в Венгрии!.. (Жмет руку кадету, который кланяется и по военному отходит в сторону; генерал обращается к адъютанту.) Давайте!..

А д ъ ю т а н т (стоя «на току»). Воспитанник… князь Голицын, Георгий!..

От шеренги отделяется один из воспитанников, по-военному подходит к генералу, генерал жмет ему руку и вопросительно оборачивается к адъютанту.

А д ъ ю т а н т. Князь Голицын, Георгий… в лейб – гвардии Уланский Его Императорского Высочества Михаила Николаевича полк… в чине корнета…

Г е н е р а л (пожимая руку кадета). Поздравляю… Уланский Михаила Николаевича полк… Поздравляю… (Жмет руку кадета, который кланяется и по-военному отходит в сторону; генерал оборачивается к адъютанту.) Следующий!..

А д ъ ю т а н т (слегка запнувшись). Воспитанник… воспитанник Джемал-Эддин Шамиль…

От шеренги отделяется Джемал-Эддин, по-военному подходит к генералу, генерал жмет ему руку и вопросительно оборачивается к адъютанту.

Г е н е р а л. А?.. (Прикладывает руку к уху.)

А д ъ ю т а н т. Джемал-Эддин Шамиль… в Собственный Его Императорского Величества конвой… в чине поручика…

Г е н е р а л (пожимая руку Джемал-Эддина). Поздравляю… Конвой

Его Величества… Ваш батюшка… А?.. О-хм… Я хотел сказать Шамиль…

Запрашивает через… парламентеров… не терпит ли вера ваша…

ущерба с нашей стороны… И просит прислать к вам доверенное лицо…

Я думаю – ни к чему?.. Ведь вы в той же вере, поручик?.. А?..

Джемал-Эддин молча кланяется.

Г е н е р а л (делая жест, означающий, что он был уверен, что все обстоит в полном порядке). Ну видите… Вы находитесь в прежней вере, и никакого ущерба нет… Теперь вам остается оплатить империи за ее гостеприимство… Ведь уже пятнадцать лет царская хлеб-соль… А?.. (Жмет руку Джемалу-Эддину, который кланяется и по-военному отходит в сторону; генерал обращается к адъютанту.) Давайте!..

А д ъ ю т а н т. Воспитанник… Граф Замойский, Викентий.

Вырубка.

Во время показа междудействия в форганге устанавливается основание двухэтажной постройки в ампирном стиле с широкими окнами, забранными изнутри прозрачными шторами, застекленными дверьми и с наружной трюковой лестницей, поднимающейся к планшету сцены (на котором за занавесом устанавлен фасад бельведера с дверьми и занавешенными окнами).

В центр манежа выносится полукруглая парковая скамейка, отделанная богато и затейливо. По сторонам ее устанавливается декоративная садовая мебель середины XIX столетия: «арапчата» и «турки», пышные «чалмы» которых служат сидениями. Между ними расставляют табуреточки и столики в форме «грибов», с красной шапкой. На одном из «мухоморов» – вино в серебряном ведерке и рюмки граненого хрусталя.

Со стороны центрального прохода на линию ворот барьера выносят невысокие въездные ворота с лепными княжескими гербами.

Оркестровое вступление. После окончания музыкального номера вступает гитара.

Освещаются окна бельведера, за которыми снуют слуги.

Освещается ровным желтым светом манеж.

Картина первая

НАБЕГ НА ЦИНАНДАЛЫ И ПОХИЩЕНИЕ СЕМЬИ КНЯЗЯ ЧАВЧАВАДЗЕ

МАНЕЖ, СЦЕНА

Знойный летний день. Вечереет.

В центре площадки – Гусынин с детьми князя Чавчавадзе, Саломэ и Ильей. Они под гитару распевают шутливую детскую песенку «Ква-ква-ква и ква-кваква!..» Гусынин, поет, явно дурачась, подтанцовывая, притоптывая, всячески вовлекая в игру детей.

Сбоку, слева, сидит княгиня Чавчавадзе, рядом – ее подруга, миловидная и кокетливая, одетая «по-петербургски», и адъютант князя.

Поодаль на «грибке-мухоморе» – князь Чавчавадзе в летней форме при аксельбантах и флигель-адъютантских погонах, с веером в руках. Возле него замер казачок.

У входа в княжеский дом – два ливрейных лакея.

Гусынин, держа княжеских детей за руки, продолжает напевать и пританцовывать, вызывая снисходительный смех.

К н я з ь (вставая, к Гусынину). Мой дорогой Гусынин, но скажите, какие танцы вы стали бы откалывать, если бы на вас напал Шамиль? (Пугая его.) Ведь он недалеко, Шамиль…

Г у с ы н и н (испуганно трясется, как будто бы его хватают). Ай-яй… Ай-яй… (Всячески «ломается», дабы рассмешить присутствующих.) О, ваше сиятельство, я… я… схватил бы кинжал и сделал бы Шамилю так… так… (показывает) кинжалом в живот… Харакири… (Пародийно храпит.) А потом сжарил бы из него шашлык… (Показывает, как он жарил бы шашлык на вертеле.) А затем с горчицей… ам-ам… (Делает вид, что глотает, облизывается, обтирает рот платком.) Как вкусно кушать Шамиля!..

К н я з ь (увлеченный дурашливостью Гусынина). Ну, а если нет кинжала? Вот вы отправились гулять с зонтиком (подходит к жене и передает Гусынину лежащий возле нее зонтик), перешли реку, и вдруг прямо на вас шайка Шамиля… (Смеется армейским смехом.) А! Ха-ха-ха… (Садится.) Что тогда?

Оркестр начинает играть пародийно-героическую музыку.

Г у с ы н и н (чувствуя, что его ломанье развлекает присутствующих).

Шайка Шамиля… (Пародийно дрожит, затем пародийно храбрится.)

Прямо на меня? Я лег бы и притворился, что давным-давно помер…

Делает каскад с зонтиком, изображая не то умершего, не то спящего; делая утрированный «ляг-скач», перемещается с боку на бок; устраивается, подложив кулак под голову и прикрывшись зонтиком.

Или нет… Я бы залез на дерево. (Приподнимается комическим «ляг-скачем».) То есть, я хотел сказать, – не на дерево, а под дерево… (Изображает, как он сидел бы под деревом, смех присутствующих.)

К н я з ь (смеясь). Ну, а если бы вы гуляли в горах за рекой… И вдруг видите – за деревом, не замечая вас, стоит сам Шамиль… Что бы вы сделали?

По лестнице спускается мисс Дора Валлес, сухая чопорная англичанка с лорнеткой в руках.

Г у с ы н и н (заметив гувернантку). А вот, разрешите, ваше сиятельство, я сейчас при помощи нашей дорогой мисс Доры покажу вам,

как я сумею взять Шамиля в плен… Мисс Дора чудесно изобразит нам

Шамиля…

Схватив лежащую на одном из мухоморов папаху, Гусынин преувеличенно-карикатурным прыжком бросается к мисс Доре и напяливает на нее папаху. Мисс Дора пугается. Смех присутствующих.

Г у с ы н и н (к мисс Доре, карикатурно, как бы разыгрывая влюбленного). Дорогая мисс Дора!.. Сейчас на одну минуточку вы будете Шамилем!.. (Тычет пальцем, кричит ей в ухо, подымаясь на цыпочки.) Понятно? Вы – это Шамиль!..

М и с с Д о р а (кивая головой). Иес!.. Иес!

Г у с ы н и н. Значит, поняли?

М и с с Д о р а (отрицательно качая головой.) Ноу!.. Ноу!..

Г у с ы н и н (рассердившись). Вот бестолковая! (Кричит ей в самое ухо.) Вы – это Шамиль!.. Стойте здесь так!.. (Легонько ударяет ее зонтиком по спине; мисс Дора пугливо повинуется, принимает из рук Гусынина зонтик.)

Гусынин отбегает на несколько шагов от площадки, бросается на землю и, комически проползая на брюхе, приближается к мисс Доре. Когда та внезапно оборачивается и всплескивает руками, Гусынин сердится, водворяет мисс Дору на место, отбегает на прежнюю позицию, шутливо грозя пальцем князю, чтобы он не смеялся, снова утрированно ползет по земле, пародийно изображая лазутчика, внезапно вскакивает и набрасывается на мисс Дору, которая испуганно от него отбегает, испуская вопли отчаянья.

В разгар этой буффонадной игры из центрального прохода карьером въезжает второй адъютант князя, налетающий прямо на Гусынина. Тот пугается сперва по-настоящему, затем карикатурно и залезает под стол.

Музыка обрывается.

Спешившись и бросив поводья подбежавшему казачку, адъютант торопливо направляется к князю.

А д ъ ю т а н т (на ходу). Ваше сиятельство!.. Серьезное дело… (Кланяется княгине, целует руку.) Княгиня… (Князю.) Скопища Шамиля спустились с гор… Уничтожили наши передовые посты… И направляются к крепости…

Движение среди присутствующих.

К н я з ь (к казачку). Седлать коня! (Казачок скрывается в правом проходе.) Какая дерзость!.. (К дворецкому.) Походный сюртук!..

А д ъ ю т а н т. Схвачены разведчики… Показали, что хищники хотят поднять восстание в нашем тылу.

Князь делает нетерпеливое движение.

К н я г и н я (вставая, взволнованно). Здесь не опасно? (Подзывает детей.)

Г у с ы н и н (с искренним, но комическим ужасом). Ваше сиятельство!.. Мы лучше пойдем спать…

К н я з ь. Шутки в сторону!.. (К княгине твердым голосом.) Нет решительно никакой опасности: они не смогут, не посмеют перейти реку – ведь там наши форпосты!..

Дворецкий поспешно приносит сюртук. За ним подбегает вестовой с оружием.

А д ъ ю т а н т. Окружили шайку горцев… Злодеи искали спасения в церкви… Видя невозможность уничтожить их без потерь, мы подожгли церковь… Мерзавцы погибли в пламени…

К н я з ь. Чудно, чудно… Но о какой церкви вы говорите?

А д ъ ю т а н т. В местечке Хандо, ваше сиятельство…

К н я з ь. Как? Какая наглость! Ведь это глубокий рейд в наш тыл… Это же мои родовые земли!.. Скорее в крепость! (Говоря, князь закончил переодеваться, принимая оружие из рук дворецкого.)

Со стороны бокового прохода казачок выводит лошадь; она богато гарнирована, под зеленым чепраком с княжеской короной и вензелем. За ней выводят еще пять лошадей под седлами.

К н я з ь (к адъютанту). Скорее в крепость!.. (К княгине.) Помилуй бог… (Обнимает княгиню и детей, прощается.) Чуть что – сообщу. (Вспрыгивает в седло.) Вестовые останутся здесь! С богом!.. (Дает шпоры и скрывается в центральном проходе, сопровождаемый адъютантом.)

Группа вестовых вспрыгивает в седла и следует за князем.

Оставшиеся машут платками.

Г у с ы н и н (желая рассмешить княгиню). Уюй, смотрите, какой

шалунишка этот Шамиль Иванович!..

К н я г и н я. Бросьте, Гусынин!.. Лучше займите-ка нас… Или покажите фокусы… (Садится.)

В окнах загорает свет; мелькают силуэты людей.

В течение последующей сцены сумерки постепенно сгущаются.

Г у с ы н и н (утрированно рисуясь). Нет уж, ваше сиятельство, позвольте я лучше продемонстрирую вам мою дрессированную чудо-утку… (К одному из лакеев.) Приведите сюда мою уточку… (Лакей уходит.)

Вступает оркестр.

Г у с ы н и н (к княгине). Вы знаете, ваше сиятельство, потрясающая уточка… И, изволите видеть, кушает одни только бутерброды… и она прямо на глазах растет от этих бутербродов… Сперва была такая (показывает, опустившись на корточки и переваливаясь с ноги на ногу), потом такая (продолжает шагать, постепенно увеличиваясь в размерах), а теперь выросла, вот какая большая выросла… Да, утя-утя-утя-утя… утя-утя-утя… Тю-тю-тю…

Из бокового прохода, сопровождаемая лакеем, вваливается «утка», изображаемая приятелем Гусынина (утиный каркас с вращающейся (а потом и откидывающейся) головой и хвостом, одет на клоуна-акробата).

Г у с ы н и н. Ну, уточка, покажи ее сиятельству, как-то ты танцуешь!.. Ну, утя, начинай!..

Следует развернутая буффонная пантомима. Гусынин, прихлопывая в ладоши, комически-утрированно подтанцовывает, «утка» следует примеру Гусынина; развернутая буффонадная игра, в которую втянуты Гусынин, «утка», мисс Дора и дети.

Эпизод с уткой достигает кульминации, когда из дома выскакивает казачок, с растрепанными волосами и без черкески.

К а з а ч о к (с верхней площадки). Ваше сиятельство!.. Они перешли

реку…

Музыка сразу же прекращается.

К а з а ч о к (машет в сторону). Они перешли реку!..

Движение испуга. Вбегает дворецкий в ночной куртке, за ним вестовые с ружьями. Из переднего прохода выбегает кучер в поддевке с ружьем, за ним два-три человека челяди с ружьями и дрекольем.

К н я г и н я (вскакивает). А-а!.. Наверх!.. (Подхватывает детей, быстро вбегает в дом, сопровождаемый своей спутницей.)

Мисс Дора в волнении следует за ними.

Общее замешательство.

Гусынин пародийно всхлипывает. «Утка» откидывает утиную голову: из утиной шеи появляется испуганное лицо Гусыниного приятеля. «Утка» нервно топчется на месте, потом, присев, с перепугу «сносит» громадное яйцо.

Выстрел из центрального прохода.

В дверях бельведера появляется лакей.

«Утка» убегает в правый проход.

Звуки приближающихся верховых.

Из центрального прохода выносятся на конях с гиканьем горцы.

Их встречают выстрелами: с верхней площадки из пистолета дворецкий, снизу из ружей стреляют вестовые и кучер.

Гусынин, окаменев, замер посреди манежа.

Лошади под всадниками делают «лансады» и «свечки». Первый горец резко откидывается назад и валится с лошади. Второй горец, как сноп, скользит с седла и падает наземь. Остальные горцы дают шпоры и скрываются в пожарных проходах.

Убегает Гусынин.

В оркестре звучит тема набега.

Пробеги челяди слева направо.

То в одном, то в другом окне загорается и снова гаснет свет.

Княгиня, ведя под руку детей, ищет спасения в бегстве.

С воинственными криками из центрального прохода влетают горцы. Центральный проход заполнен всадниками и спешившимися горцами.

На середину манежа стремительно въезжает Даниель-Бек и Гассан. Они в бараньих шапках, в чохах, обшитых серебряным галуном, в шелковых архалуках и широких шароварах при сапогах с загнутыми носками.

Г а с с а н (показывая жестом на дом). Живей! (Бросается вперед во главе группы горцев.)

Перестрелка; рукопашная схватка. Охраняющие, отбиваясь, пятятся вверх по лестнице. Горцы сверкают кинжалами, оттесняют их. Когда горцы достигают шестой или седьмой ступеньки, нижняя часть лестницы рушится под тяжестью людей, часть которых кучей падает вниз, давя друг друга. Краткое замешательство. Затем подъем возобновляется: горцы цепляются за обрыв лестницы, вспрыгивают на нее, лезут по плечам друг друга. Достигнув верхней площадки, горцы врываются в дом.

Врывается еще одна группа нападающих – верховые и пешие. Проносясь по манежу, исчезают в боковых проходах.

Из дома, крадучись, выходит мисс Дора. Горец, вылетевший из центрального прохода, догоняет ее, не сходя с коня, хватает за волосы. В его руках остается парик. Мисс Дора, закрыв голову руками, убегает. Ошалевший горец уезжает в другую сторону.

Гусынин, видевший все это в окно бельведера, пытается спрятаться.

Раздается шум падающих предметов и перестрелки внутри дома. Гассан с факелом в руках выскакивает на площадку рухнувшей двери.

Г а с с а н (кричит в распахнутую дверь). Живо! Княгиню!.. Детей!..

Группа пеших горцев убегает вправо.

Из центрального прохода на горячем коне влетает Юнус в сопровождении трех горцев.

Из левого бокового прохода, пытаясь пробежать вперед через ворота, появляется княгиня с детьми; Юнус на полном ходу преграждает ей путь и, мгновенно подняв княгиню в седло, скрывается с ней в центральном проходе; таким же образом сопровождающие Юнуса похищают и увозят детей.

Центральный проход пустеет. На манеже – Даниель-Бек с небольшой группой горцев.

Два горца выволакивают Гусынина, испускающего преувеличенные жалобные крики. Он выползает на четвереньках в длинном женском капоте, с цветным платком на плечах и в модном дамском капоре с лентами. Он брыкается, рыдает.

П е р в ы й г о р е ц (Даниель-Беку, показывая на Гусынина, который дрожит, как в лихорадке). Нашли под столом…

Г у с ы н и н (на коленях писклявым альтом). Ваше превосходительство… Я няня… Я экономка.… Помилуйте и спасите…

Д а н и е л ь – Б е к (восторженно). Экономка? Отлично! Говори, где спрятано золото?

Гусынин (с искренним испугом). Какое золото?.. (В сторону.) Уй, попался!..

Д а н и е л ь – Б е к. Где зарыто золото?

Горцы, стоящие близ Гусынина, ударяют его, он брыкается.

Д а н и е л ь – Б е к. Ну, живо! (Заносит нагайку.) Где золото князя?

Г у с ы н и н. Священный калиф!.. Я не эконом… Я настоящий помещик… Я помещик Гусынин… (Как бы в доказательство поднимает

подол капота, обнаруживая мужские брюки.) Я дворянин…

Д а н и е л ь – Б е к (всматриваясь). Эге-ге… Здесь что-то не так…

(Горцам.) Ну-ка, всыпьте ему!

Из центрального прохода влетает Гассан.

Г а с с а н. Даниель-Бек!.. Русские у реки!.. (Увидя Гусынина.) Это что? Оставить его!.. Ну!..

Д а н и е л ь – Б е к (горцам, с досадою). Все назад!.. На коней! Оставьте его!

Дрожащего Гусынина бросают, наградив его хорошим пинком.

Горцы вскакивают на лошадей; вся группа, предводительствуемая Даниелем-Беком, скрывается в центральном проходе.

Испуганный Гусынин на четвереньках, ползком, улепетывает в сторону дома, но оказывается на пути двух горцев, выбегающих из дома. Потасовка, акробатическая борьба буффонно-комического характера. Вырвавшись из рук горцев, Гусынин, высоко подобрав юбки, с полного темпа делает кульбит и исчезает в окне княжеского дома.

Внутри второго этажа начинается пожар.

Общая вырубка.

Конец музыки.

В темноте закрывается занавес сцены и за ним меняются декорации.

На манеже разбирается пратикабль княжеского дома и части рухнувшей лестницы, убирается вся мебель.

Со стороны левой площадки горнист играет несколько резких тактов военной зори.

Площадка ярко высвечивается.

Третье междудействие КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА Левая выносная площадка

На площадке в полной парадной форме лицом к манежу стоит генерал-адъютант, за его спиной – адъютант генерала.

Г е н е р а л. Это настоящий позор!.. О чем только думают на Кавказе!.. Воронцов занят спекуляциями!.. Воронцов занят своей акционерной компанией дилижансов!.. Воронцов занят своим черноморским пароходством!.. Воронцов занят чем угодно, только не делами Наместника на Кавказе!.. (Пауза.) Еще недавно мы теснили горцев, как телят!.. А теперь?!.. Это настоящий позор! Шамиль позволяет себе бог знает что!.. Этот последний поход в Кахетию – просто предел наглости!.. Это… Это… Это…

А д ъ ю т а н т (подсказывая). Это похищение семейства князя Чавчавадзе…

Г е н е р а л (раздосадованно). Да что там похищение!.. Гораздо важнее, что это настоящий глубокий рейд в наш тыл… И с большими потерями!.. (Пауза.) Составьте письмо Воронцову… От моего имени… Сообщите, что при моем сегодняшнем докладе о положении на Кавказе и последнем походе Шамиля в Кахетию государь император был совершенно разгневан… Напишите, что нужно играть… (подчеркивает) умело играть на неудовольствии отдельных племен затянувшейся войной!.. Что нужно тонко использовать начавшиеся разногласия между дагестанцами и чеченцами!.. Что нужно суметь привлечь двух-трех наибов на нашу сторону!..

Адъютант щелкает каблуками.

Вырубка.

Тотчас же со стороны правой площадки раздаются резкие звуки военного сигнала.

Полный свет на площадку.

ШТАБ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА

Правая выносная площадка

На площадке лицом к манежу стоит полковник, перед ним, спиной к манежу, два наиба-чеченца, поодаль – ординарец.

П о л к о в н и к (к наибам-чеченцам). Отлично!.. Отлично!.. Так и

поступайте!.. (Вынимает из кармана мешочек с золотыми, передает наибам.) Здесь как раз та сумма, о которой говорили… Как задаток… А

остальное – сразу же потом… После… (Жест.)

Наибы кланяются.

П о л к о в н и к. Только действуйте осторожнее!.. Через того, кому Шамиль доверяет… Через того, кого Шамиль любит…Через того, кому Шамиль не откажет… Понятно?.. И потом действуйте так, чтобы ни-ни… (Шутливо грозит пальцем.)

Наибы кланяются.

Вырубка.

В темноте звучит женская горская песня.

Под песню действующие лица заполняют манеж и сцену.

По готовности – вступает гармонь (пение сразу обрывается).

Манеж и сцена освещаются желтовато-белым светом.

Картина вторая

АУЛ ШАМИЛЯ МАНЕЖ, СЦЕНА

Осень. Раннее утро.

Манеж, освобожденный от всякой декорации, представляет площадку перед въездом в сераль Шамиля. В глубине, в конюшенном проходе, от линии арьер-манежа вверх вплоть до торца сцены, завеса зелени и плодов образует аркаду, у подножия которой выдается простой деревянный забор.

На сцене с левой стороны возвышается стена мечети, а с правой поднимаются ступени, ведущие в дом матери Шамиля.

По центру, окруженная стражей, площадка, застеленная коврами. На ней усевшиеся вокруг Шамиля на ковры и подушки наибы наблюдают за танцами. На них направлен белый свет.

В центре манежа разворачиваются горские национальные пляски под аккомпанемент гармони. Толпа горцев и горянок кольцом окружают танцующих.

Во время танцев из центрального прохода через манеж проходит Даниель-Бек в сопровождении делегации чеченских общин. Делегацию возглавляют два наиба, участвовавшие в предыдущем междудействии. Даниель-Бек проводит наибов на сцену, подводит к домику Баху-Меседу. Он поднимается в дом, выходит обратно в сопровождении матери Шамиля, знаком представляет ей чеченских наибов. Чеченцы беседуют с матерью Шамиля и пытаются доказать ей (мимическая сцена) нечто очень важное.

Пляски продолжаются.

Танцы разделяются на две шеренги – одну из женщин, другую из мужчин. Обе шеренги, став лицом друг к другу, под такт ладоней то наступают друг на друга, то отступают. Общий танец переходит в лезгинку. В разгаре пляски одни танцоры стреляют под ноги своим партнершам из пистолетов, а другие, сняв сапоги и взяв в зубы клинок шашки, пляшут то вприсядку, то на вывороченных внутрь носках, перекидывая под коленками из рук в руки два обнаженных кинжала.

Окончив беседу с матерью Шамиля, чеченцы спускаются вниз и расходятся по боковым проходам.

В течение танца стража начинает выносить пестрые, красно-черные и голубые значки и флажки на высоких шестах из орешника и втыкает их в опилки. Даниель-Бек, спустившийся в манеж, распоряжается установкой флажков и значков, которые, заполняя значительную часть манежа, придают ему праздничный парадный вид.

К концу танца со стороны центрального прохода и примыкающего к нему кольцевого коридора раздается нарастающий гул.

Вступает оркестр, исполняя героическую праздничную мелодию.

Толпа, ожидавшая возвращения войск, вместе с танцорами устремляется навстречу ему. Напирающие друг на друга ряды заполняют центральный проход. Толпу с трудом сдерживают стражники. Раздаются ружейные выстрелы, звучит мерный конский топот.

Шамиль встает и переходит к краю рампады.

На красиво убранных лошадях въезжают десять наибов и мюридов, в их числе Гассан и Юнус. У первого наиба в левой руке – оборванное шелковое знамя с ликом Христа при георгиевских лентах, у второго и третьего – обрывки обгорелых военных знамен на древках с бронзовыми двуглавыми николаевскими орлами; у четвертого на казачьей пике вдеты русские ордена и парадный гренадерский кивер, воткнутый на острие. Всадники спешиваются, бросая поводья страже.

Нарастающая волна шума, музыки и выстрелов. Из своего домика на сцене появляется Баху-Меседу в сопровождении пожилой горянки.

Шамиль жестом останавливает шум.

Шамиль, обернувшись к мечети, подымает руки ладонями вверх и, зажмурив глаза, шепчет молитву, затем обтирает лицо руками, спуская их по бороде и соединяя одну с другою.

И на сцене, и на манеже все, кроме стражи, следуют его примеру.

Шамиль подает знак Гассану. Тот кланяется и уходит в центральный проход.

Шамиль подает знак Юнусу.

Юнус оборачивается к конникам, с которыми приехал. Те вскакивают в седла. Народ раздается в стороны, освобождая место. Отряд строго и намеренно медленно уезжает в сторону конюшни.

Стража на сцене выносит походный стул из камыша и подушки. Шамиль садится. Наибы занимают места на площадке.

Всплеск музыки.

Со стороны конюшни в центральный проход мчатся один за другим всадники, показывая мастерство джигитовки. Их количество кажется нескончаемым (пронесясь через манеж, всадники по круговому фойе доезжают до форганга и вновь оказываются на манеже). Джигиты вертятся вокруг корпуса несущихся карьером лошадей, бросают и ловят папахи, стреляют в предметы, которые подбрасывает толпа, выхватив шашки, рубят воткнутые на их пути жерди.

Из центрального прохода появляется Гассан. Глядя на Шамиля, кланяется. Шамиль поднимает руку.

Обрывается музыка.

Замирают кони.

Ш а м и л ь (к Гассану). Гассан, я буду говорить с ней здесь!..

Гассан исчезает в центральном проходе.

Юнус, спрыгнув с коня, поднимается к Шамилю.

Манеж освобождают от лошадей, отводя их к барьеру и на конюшню.

Все, подавшись к центральному проходу, ждут.

Оттуда, сопровождаемая Гассаном, выезжает горская арба, запряженная волами и наглухо прикрытая ковром. Доехав до центра манежа и развернувшись, арба останавливается. Гассан с помощью возчика раздвигает ковры. Из арбы выскакивают дети князя Чавчавадзе, вслед за которыми с подчеркнутой величавостью выходит княгиня. На ней грузинская шубка из малинового бархата, отороченная соболями. На голове пестрый бумажный платок, лицо ее покрыто кисейной вуалью.

Г а с с а н (княгине). Великий имам Шамиль…

Шамиль поднимается. С радостной улыбкой оборачивается к Баху-Меседу. Затем, поддерживаемый Юнусом, спускается по ступеням вниз. По его знаку Гас-сан поднимает сына княгини и передает Юнусу.

Шамиль (принимает из рук Юнуса сына княгини). Почти таким же я отдал его… (К матери.) Теперь пришла пора: на сына выменяю сына!.. (В сторону княгини.) Жить будешь у меня хорошо, так что и птица тебя не увидит. (Пауза.) Ты и дети твои взяты мной с единственной целью… Пятнадцать лет назад твой царь отнял у меня сына… Я несколько раз просил возвратить мне его взамен пленных офицеров, но генералы говорят, что царь не соглашается… (С ударением, иронически, оглядывая окружающих.) Царь не соглашается… А-ха-ха… (Смеется.) Ты знатного рода… Напиши же своему царю… Пусть он вернет мне Джемал-Эддина!.. И я отправлю тебя к своим… А если не сделаешь так – то… (Делает вид, что выхватывает кинжал и замахивается им в сторону сына княгини.)

К н я г и н я. А-а-а!.. (Всплескивает руками, закрывает глаза рукой, отшатывается.)

Ш а м и л ь (с лукавой усмешкой). Не бойся, ханум!.. (Гладит мальчика по голове.) Мы не убиваем детей: такие подвиги я предоставляю царским генералам… (Обращаясь к княгине, серьезным тоном.) А ты напиши… Напиши своему царю, как я тебе говорил… Верни мне моего сына…

К н я г и н я (надменно). Шамиль! Не в моей власти вернуть тебе сына. (Откидывает вуаль.) Но я буду молиться всевышнему, чтобы всемилостивейший государь Николай Павлович по бесконечной доброте своей снизошел бы до твоего желания…

Легким наклонением головы Шамиль дает понять, что разговор окончен. Отворачивается от княгини и, опираясь на руку Юнуса, поднимается наверх.

Гассан жестом указывает на вход в сераль. Княгиня с детьми скрывается в зеленой аркаде.

Арба уезжает в центральный проход.

Проводив пленников, Гассан поднимается на сцену.

Ш а м и л ь (к матери, с довольной улыбкой). Скорей хочу вернуть Джемала-Эддина… Он должен заменить меня… Продолжить мое дело… (Опускается в кресло, берет чашу с кушаньем, начинает есть. К усевшийся у его ног матери.) Ну, Баху-Меседу (ласково хлопает ее по коленям), что у тебя?