Читать книгу: «Подкидыш от пришельца», страница 4

Пришелец не остался в долгу, когда бушевали пожары он не пустил огонь ни на пасеку, ни на дом этой семьи. А две соседних избы пострадали. И справа и слева. Односельчане потом шептались – заговорённый дом, и пытались вычислить, кто в семье владеет искусством колдовства. Подозрения были сняты при другой напасти – на пчёл напал мор. Закупили больных и потеряли сотни трудолюбивых семей.

Павла и Александру беда не миновала.

Дайлс хотел было вмешаться, но пчелиная жизнь, за пределами его понимания. Это другая цивилизация, которая на земле несет свою миссию. Важнее человеческой.

Он собрался уже покидать дом, когда взгляд зацепился за обложку семейного альбома земных родителей Дайлса. А в нём тот самый портрет с секретом…

Пришелец замер перед шкафом, не в силах понять, как этот альбом оказался в чужом доме? Вторую часть капсулы он положил в самое святое место – семейный альбом. Такие вещи люди хранят столетиями, бережно передавая своим детям и внукам вместе с имуществом. Альбом стоял в шкафу квартиры на Ленинском проспекте, в которой Ройялс вырос, куда должен был привести жену. Неужели Маня с Глебом ограбили недотепу? Ну тогда пусть пеняют на себя!

Глава 6

Дайлс едва сдерживая гнев продолжал обследовать квартиру. Он вызвал в памяти интерьер семейного жилья Ройялса на Ленинском проспекте и принялся сравнивать. Семейный фотоархив полностью перекочевал в этот городок. Библиотека в полном составе тоже стояла на книжных полках. На планете пришельца деревья на бумагу не переводили, информацию на электронные носители не скачивали. У каждой особи их колонии был прямой доступ к информационной базе, сведения из которой получить можно было мгновенно, достаточно мысленно задать вопрос. Такие вещи как секретные протоколы или гриф секретно наложенный на десятилетия были просто немыслимы. Общая безопасность населения, распространялась на каждого в отдельности. История с его сыном тоже не осталась секретом, ни тогда, когда он должен был уничтожить потомка вместе с опасным геном, не сейчас, когда события на планете Земля стали угрозой безопасности для большой части солнечной системы. Его сын должен был предотвратить эту беду, спасти человечество и энергетический баланс солнечного анклава. Дайлсу казалось, что он достаточно знает земные правила, согласно которым последующее поколение продолжает традиции предыдущих, как бы продолжая жизнь и дела своих предков. Да эта схема часто давала сбои, но в большинстве случаев срабатывала. И сейчас пялясь на фотоархив семейства Лозиных он пытался понять, как и почему история семьи попала в чужие, да еще недружественные руки. Логичного объяснения не находилось. Почему, простая женщина в мордовской деревне, не может выбросить шаль, связанную бабушкой, а гениальный Ройялс расстался с архивом? Знать о том, что у него помимо двух профессоров физики, отца и деда Лозиных, во вселенной есть ещё один отец Дайлс, а помимо мамы архитектора, в далекой галактике есть ещё одна мать, сынок просто не мог. Информацию о миссии ему ещё не передали. Дайлс ломал голову и радовался, что оставшиеся две части капсулы он разместил в таких местах, к которым у сыночка доступа быть не могло. Третью часть после тестирования способностей наследника они должны были забрать вместе, а четвертую контрольную получить смогут только тогда, когда будут гарантии использования возможностей во благо земли и вселенной. Здесь, перед архивом Дайлс почувствовал укол сомнения, робкий почти забытый, но ощутимый. Похожее состояние у него было тогда, когда колония приняла единогласное решение уничтожить его наследника вместе с опасным геном. Покидая для печальной миссии колонию, он терзался между долгом обеспечивать безопасность каждого члена колонии и простой отцовской привязанностью. Этим чувством он сам заразился в первой экспедиции на земле. В доме пчеловода у годовалой девочки поднялась высокая температура. Мать с отцом целую ночь баюкали на руках малышку. А она то впадала в забытие, то просыпалась и плакала. Сильный снегопад перекрыл дороги, скорая помощь застряла на подъезде. Андрей-пчеловод отправился в деревню за трактором. Мать Агрипина улучив момент, когда малышка притихла прилегла. Дайлс с женой сочувственно вздыхали, но со своими талантами врачевания не вмешивались. Ребенок спал не долго, и получаса не прошло, как из колыбельки, подвешенной у кровати на которой уснула Агрипина раздался громкий плачь. Дайлс метнулся к колыбельке, вынул девочку и забрал в комнату, которую семья пчеловодов отвела гостям. Они с женой просканировали крохотное тельце, обнаружили беду и силой своей энергии разбили очаг воспаления в правом легком. Затем подкорректировали всю иммунную систему малышки. Через полчаса жар у малышки спал, она потянулась ручонками к Дайлсу. Жена не сводила с ребенка нежного взгляда, девочка потянулась к ней и мигом прильнула к груди. Дайлс считает, что именно в этот момент их организмы и настроились на рождение своего потомка Ройялса.

Погруженный в свои мысли Пришелец не заметил, как Маня-Людмила проводила гостью, и вздрогнул, когда тишина взорвалась смехом.

Маня считая, что она в квартире одна листала новостные страницы Телеграмма и обнаружила сюжет. Сначала на глаза попалась фотография. Молодой мужчина с супермодной стрижкой и ухоженной бородой позировал перед камерой так чтобы размер катастрофы оценить мог любой. Заплывший и уже почерневший левый глаз, явно сломанный нос и откровенные следы побоев на холеном лице. А на черепе явные следы деформации. Можно было бы посочувствовать и даже пожалеть страдальца, угодившего в переплет. Но подпись под снимками перевернула Манину сердобольность на сторону откровенной радости и веселья. Незнакомец на снимке оказался одесским депутатом Дмитруком, который что-то не поделил с сбушниками. В блоге слуга народа жаловался на то что его похитили спецслужбы и два дня от души избивали в подвале. Потом заставили сказать на камеру что к военным депутат претензий не имеет, и отпустили на волю. Лечиться депутат отправился за кордон и уже оттуда рассказывал всем о своих бедах.

Маня набрала Глеба и заливаясь смехом комментировала новость:

– Показательная встреча со своими избирателями!

– Да этот ролик надо показывать по всем украинским каналам, как пример для подражания.

– Настоящая инструкция обуздания вороватой власти, которая целую страну превратила в концлагерь!

– Согласна, если Зеля неосторожно решит пообщаться со своим народом, то на президентской наглой морде не уцелеет ни один квадратный сантиметр!

По спине Дайлса от каждой реплики этой женщины пробегали мурашки.

Жестокость к подобному себе просто повергала пришельца в шок. Хотя, судя по фотографиям в её ноуте, Маня натура вполне миролюбивая и скорее добрая, чем злая.

Это как же надо довести человека чтобы посылал в бедного депутата стрелы такой ненависти.

Озадаченный Дайлс депортировался в деревянный дом, оставив женщину с её непонятной радостью наедине. На Земле живет почти 8 миллиардов человеческих особей, разделенных по этническим и территориальным признакам. Меньше одного процента этого населения нещадно и безнаказанно эксплуатирует остальные 99%. И на протяжении веков ситуация не меняется. Зависимые и по сути беззащитные отдельные особи, или селятся вдали от больших анклавов, или принимают несправедливую и жадную власть. Насилие, это не только война где используются страшные снаряды, ежедневное насилие в котором растет и зреет человек становится привычным, но делает свое черное дело, даже у доброго человека в сознании копиться протест. Социальными правилами долгое время удается купировать энергию противодействия. Но время от времени она вырывается хотя бы в виде такой, на первый взгляд неуместной радости.

Кто-то должен перепрограммировать человека, объяснить ему ценность собственной жизни и планеты, как единого дома, в котором хозяин каждый из 8 миллиардов живущих. И каждый должен заботиться об этом доме. Как? А так как в их колонии, за миллионы световых лет отсюда, где нет вирусов, болезней, обид и зависти. А всего то извели под корень самый опасный ген – ген стяжательства.

Дайлс не знал поговорки: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят». Он как раз со своими правилами пришёл сюда в твердом убеждении, что делает самое доброе дело, которое вообще, когда нибудь совершалось на земле.

Не подозревая о замыслах пришельца, Маня продолжала заниматься своими делами. Глеб работает сутками, и эти 24 часа она существует в свободном полете. Вот пригласила с гости Веру, поболтали немного о жизни. Вечером она планировала заняться разбором новогодних украшений, но ограничилась тем, что потрясла рождественский венок на окне и аккуратно смела в совок иголки.

Второй день она пребывала в сомнениях. С одной стороны, питерская квартира стояла свободной. Квартирант улетел на свою родину понежиться под пальмами. Снег ему нравился не очень, но иранец вынужден был признать, что это все же лучше, чем испепеляющая жара у него дома. В январе там жары не было. И он, оставив дела в Северной Пальмире, наснимав вдоволь заснеженных пейзажей, решил часть холода оставить без собственного внимания.

– Я приехал, а аэропорт закрыт. – Пожаловался квартирант в первом сообщении. Обычно он не пропускает восточного политеса. Общения начинает с приветствий, интересуется здоровьем Глеба и его дорогой супруги. А тут сразу о своей проблеме. Дело в том, что Севаяш не знает русского, а Глеб не владеет иранским. Общаются они через гугл-переводчика. Похоже в Пулково бедолага попал в сложную ситуацию. Маня с Глебом посмотрели прогноз – Питер завалило снегом, аэропорт в городе закрыт. За крайние три часа не приняли и не отправили ни одного рейса. Надо просто посмотреть на табло, спросить у дежурного всё равно не получиться. Хотя сотрудники должны владеть английским как минимум настолько, чтобы объяснить пассажиру где его самолет и когда он может вылететь по своим делам.

Пока Глеб, подбирая простые для перевода слова писал иранцу о задержке рейсов по метеоусловиям. Парень сбросил новое паническое сообщение:

– Мой рейс улетел. А я приехал за два часа.

Глеб принялся за новый текст, в котором пробовал растолковать что за 3 часа из Пулково не вылетел ни один самолет, так что рейс стоит на старте и ждёт, когда стихнет метель.

Ответ на очередные разъяснения Глеба пришел мгновенно. Оказывается, квартирант успел купить новый билет, собираясь лететь через Армению, но через 10 минут выяснил что его рейс через Турцию никуда не улетал, а просто задерживается на три часа..

Маня загружая кофеварку представила как мечется по зданию аэропорта этот бедолага и поделилась с мужем подозрением:

– Думаю, что его английский с иранским акцентом, сколько не напрягали русский слух с английским фильтром, просто не поняли.

Было у Мани такое с внуками. Ребята, собираясь в гости старательно изучали простые фразы на английском. В соседнем доме жили две милые девочки возраста Маниных внуков. Соседи знали о предстоящих гостях и девчонки с нетерпением ждали столичных кавалеров. Они даже прибегали к Мане чтобы продемонстрировать выученные фразы:

«Здравствуйте, Меня зовут Айна. Мне 10 лет» – старательно выговаривая фразу по слогам говорила одна. «Я Инга, люблю танцевать». Девочки произносили сложные слова, а Маня хвалила «Лаби». Чем ближе приближался день встречи, тем больше нервничали соседские девочки. Наконец с визитом к Мане пришла их бабушка, она закончила школу во времена СССР и легко говорила по-русски.

– Думаю разберутся. Мальчики же учат в школе английский, Инга с Айной тоже.

На том и порешили. Но английский английскому рознь. Ни латышская ни русская сторона не освоили классического произношения чужого языка. Однако это не помешало девочкам пригласить внуков в гости. Маня в течение часа организовывала детский сладкий стол. Наконец отправилась за ребятами. Уже на подходе порадовалась – из сада соседей слышались радостные визги и смех ее внуков. Завернув за угол Маня застала картину, которая заставила её покраснеть. Мальчишки взлетали на батуте, падали вниз, то на ноги, то на пятые точки и вовсю наслаждались удовольствием. Принаряженные девочки чинно сидели на скамейке и грустно смотрели на Маниных сорванцов. Потом они вместе гоняли по хутору на велосипедах, под присмотром Мани или родителей отправлялись на реку купаться, как они понимали друг друга, для взрослых с обеих сторон оставалось загадкой. Только английский на русский манер был непонятен девочкам, которые изучали тот же английский, но в латышской школе.

Похоже в аэропорту происходило нечто похожее. В итоге иранец сдал повторно купленный билет с небольшими потерями, 15 минут владения проездным документом обошлись бедолаге в полторы тысячи рублей. Сел на свой рейс и скоро сообщил о благополучном прибытии в пункт пересадки.

Мане с Глебом предстояло связаться с соседями, под дверью которых квартирант оставил горшок с новогодним деревом. Новогодний атрибут он купил в дорогом цветочном магазине, где исполнительному иностранцу предписали поливать растение не менее двух раз в день.

Когда пришло Манино сообщение, соседи уже ломали голову над подброшенным сюрпризом. Согласились взять сосну в дом на передержку. Дерево можно было оставить на подоконнике в парадной и просто поливать. Но соседи пожаловались на новых квартирантов с четвертого этажа. Шумных и каких-то странных, перетащат к себе и дело с концом.

Маня подопечную сосну не видела, и была бы не против если бы дерево переселилось со второго этажа на четвертый. Главное, чтобы было вовремя полито. И возвращать его не обязательно. Но соседи решили по-своему обещали сосну не обижать и просили об очередных сюрпризах сообщать заранее.

– У нас не получается заранее. – Написала Маня ответ и снабдила его смайликом.

Получила встречную мордашку и улыбнулась – жить в своей стране, среди людей с которыми ты на одной волне, приятно и легко. Не то чтобы там в Европе её обижали, просто понимали не всегда…

За окном спустились сумерки. Дайлс проследил как на улице Миетавы зажглись фонари, Маня посмотрела на березы, стволы и ветки которых освещали окна квартир.

Оба с тревогой думали об одном и том же человеке, потерявшемся во времени и пространстве. Как это случилось и почему? Если для Дайлса не находилось ни одного просвета в понимании истоков беды. То для Мани истоки были понятны как божий день. Только она не предполагала глубины внутреннего психологического раскола Ройлса. Каждый гражданин СССР, рожденный до 96 го года оказался затронут этой масштабной диверсией. Когда на одной пятой планеты Земли запустили этап социального эксперимента над двухсот пятидесяти миллионами граждан. По разработанной на западе программе, под руководством спецслужб недружественных стран и при бессовестном предательстве собственных властей первой в мире страны социализма.

Человек формируется не сам по себе, это не компьютер в которой достаточно загрузить программу, и он будет действовать в заданном направлении. Если генетическое влияние на социальную позицию спорно, то обстановка, в которой малыш начиная познавать мир, становится первыми кирпичиками которые закладываются в фундамент его социального осознания жизни. Портреты на стенах родителей, бабушек и дедушек он видит едва научиться фокусировать взгляд. Информационный фон из радиоприемника или телепередач, – ещё не осознанный, но уже заложенный в первые уроки социального восприятия жизни. Малыш, чистый лист на который с первых дней заносится строка за строкой дневник его личной социальной позиции. Позже в семье и школе эти строки как абсолютная истина обрастут фактами и впечатлениями, из разговоров в семье, игр и обучающих программах в детском саду а потом и в школе. Программирование граждан СССР было разработано до мельчайших деталей. Дети верили, что родились и растут в самой прекрасной и справедливой стране в мире. За сам факт её существования неведомые деды и прадеды платили кровью, здоровьем и жизнью. Из 22 миллионов советских граждан, пожертвованных в Великой Отечественной Войне ради идеи социализма, в истории каждой семьи есть свои павшие. Лозины не исключение. У Ройялса два двоюродных деда сгинули на фронте, а родной познакомился с внуком только на третий день рождения малыша.

Есть несколько версий о том где они с бабушкой пропадали двадцать лет после войны. Но если учесть, что земной отец парня работал на секретном предприятии ВПК, то без всяких доказательств ясно, – дедушка и бабушка не вредили интересам родного отечества. И где-то далеко в восточной стране исполняли важную миссию. Мальчик рос не бойцом, не задирой, был замкнут в школе, не лез в комсомольские вожаки. Родители оценивали друзей мальчишки по табелю:

– Зачем ты разговариваешь с троечником? Он после уроков до темноты будет болтаться во дворе, а у тебя дела.

Действительно. Вернувшаяся из заморских далей бабуля разговаривала с внуком только по английски. С невесткой по русски, та не удосужилась овладеть язык в своем архитектурном. Этой кукле уже не помочь, а внук должен говорить свободно и без акцента!

Английским Ройялса снабдили не в школе, дома. А вот радиотехнические знания он приобретал последовательно и самостоятельно. Дед привил наследнику способность к самообучению, системному и настойчивому. В трудные времена, оставшись в Латвии без доходов, Ройялс писал для бездельников курсовые, дипломные и даже кандидатские. Не важно какую профессию осваивали недоросли и в каком ВУЗе. За месяц и 500 евро он готовил материал, и получив гонорар отправлял работу, которую лентяю оставалось распечатать, прочесть и сдать в деканат.

Мудрости жизни в социуме, не участвуя в тусовках и соблюдая строгие правила жизни в доме, он осваивал самостоятельно. А когда перестройка вывалила на головы граждан необходимость зарабатывать на жизнь самостоятельно, знания и талант радиотехника принесли Ройялсу первый миллион. Не сразу, когда же он успел собрать эту сумму успех измерялся уже сотнями миллионов. Лихие 90-е вскармливали волков бизнеса человеческим мясом и кровью. На корм для новых властителей страны шли дети, ученые и герои Великой Отечественной войны. Волки выросли укрепились, подготовили на место Акелы своих наследников, выкинув по дороге из стаи тех, кто слабее духом и крышей. Опекаемый мамой, устроенный в крутые фирмы Ройялс остался без дела, едва матушку проводили с должности на пенсию. Он мигом оказался на обочине и в цепких когтях крохотной женщины с хваткой пантеры. Не избалованный женским вниманием Ройялс, уверовал в любовь и тут же назначил себя на роль рыцаря. Завладевшая Ройялсом персона предпочитала другие сказки. Благосклонно смотрела как влюбленный простофиля совершает во имя неё посильные подвиги она просто ждала момента когда от кавалера наступит время забрать упаковку, в виде недвижимости, а сердцевину можно просто держать на расстоянии.

Элементарная формула современной любви, с применением которой в итоге должна получиться максимальная прибыль при минимуме затрат, законам физики и математики не подчинялась. Её изобрели в период отъема средств и собственности без правил и законов. О совести и страхе перед всевышним мы уже не говорим. И вот итог, пущенный из милости в чужой стране в чужую квартиру, ограбленный мошенниками и сомнительными друзьями Ройялс, теперь вынужден освобождать занимаемое помещение, которое за 15 лет привык считать своим. Ещё десять лет назад он спокойно мог купить и пять таких квартир. Но так уж он устроен, из всех вариантов предпочтение будет отдано халяве.

Не велик грех. Беда лишь в том, что одни такие как Глеб, легко расстаются с вещами, способные поменяв страну и город остаться самим собой. Не забывая друзей, родных, одинаково радуясь заросшему камышом озеру, и каменистому берегу на пляже Адриатики. Глеб не способен держать камень за пазухой, шантажировать или мстить. А Ройялс, затравленный непонятной жизнью в перестроечные годы, потеряв сотни тысяч евро, цеплялся за то, что не стоит и двух сотен. Во имя сомнительных ценностей, рьяно уничтожал всё что могло удержать и поддержать – многолетнюю дружбу, совместную историю, искренние внимание и заботы. Это невозможно оценить в купюрах, и получалось что ценность дружбы, общения и внимания сомнительна. Тем что нельзя продать или обменять незачем и дорожить.

Так размышляла Маня, отмывая кухонные шкафчики.

Глава 7

Говорят, несколько миллионов лет назад время неслось быстрее, в сутках было всего 16 часов. А потом оно обленилось и к эпохе динозавров сутки растянулись на 21 час. Ученые интересный народ, если раскопают город или стоянку древних людей можно приниматься за гипотезы. А время в эпоху динозавров они как считали? Нашли гигантские часы, которые носили био-организмы на одной из лап? Что касается времени, то у неё Мани была своя теория – когда Глеб уезжает на дежурство 24 часа превращаются в целых 72! Оказывается, без мужа у неё не получается и половины задуманных по хозяйству дел. Если добраться до антресолей по складной лестнице она может, то запихнуть туда даже самую легкую коробку, например, с новогодними игрушками никак. Коробку надо брать в руки, а как тогда карабкаться на лестницу? Итог – разбор ёлки придется отложить, а вот сигаретку с просмотром новостей ни за что!

Цук-рук, приговаривает немецкая подруга, удивляясь как быстро у Манюни получается приготовить кофейный пейзаж на столе. Совместный кофе, чтобы рука к руке и глаза в глаза им не удавалось организовать уже года четыре. В латвийские времена паузы между встречами не превышали шести месяцев. Поболтают пару часов по ватсапу, одной из них покажется что у второй что-то голос не такой. И цук рук мигом в самолет. Раньше можно было на поезде, а потом, когда Прибалтика обустраивала свою независимость, рельсы поубирали. Мол построим кольцевую европейскую железную дорогу – магистрали не будут забирать лишние дефицитные земли Европы, а передвижение из одной точки в другую ускорится. Может политики с упразднением рельсов имели в виду что-нибудь другое? Но большинство жителей Латвии их намерения поняли именно так. Пока ждали единой кольцевой Евросоюза, выбор у Мани с Элей был не велик. Или тащиться автобусом через всю Польшу 9 часов или самолетом 40 минут. Самолет конечно лучше, но дороже, если не покупаешь билет заранее. А как предугадаешь, когда подружка заскучает? Никак! Да и кто экономит на женской дружбе? В общем летали как птички до самого ковида. А начиная с него выработали целую систему покофейничать. Время согласуют, причипурятся столы каждая у себя накроет, картинку проверит. В возрасте за 60-т красоту на самотек пускать невозможно. Это до сорока утренняя растрёпанность может считаться уютной и милой. Маня уже послала Эле сообщение, время на сборы 15 минут.

Пока пыхтит кофеварка Маня срочно нарисовала глаза и перекрутила на голове свой пучок. Это чтобы Эля время на вопросы не тратила. Осмотрела столик – все на месте: свеча, салфетка, вазочка с мармеладом, кофейная чашка. Проверила на экране картинку… Не айс, конечно в этой части кухни шкафчики ещё не помыты. Не беда, за две минуты всё равно не успеть, а на экране непорядок не видно. Поболтают минут двадцать, а потом с новыми силами Маня мигом справиться с делами. Когда ожил айфон, часы показывали 13.30:

– Хэлло! – Эля сверкнула широким рядом отреставрированных зубов, за её спиной светилась огоньками елка.

– Свейки! – Поприветствовала на литовский манер подругу Маня, отмечая про себя, что если там в Мюнхене ёлка еще гостит в доме, то и ей незачем торопиться.

Беседа потекла привычным руслом, начиная ровно с того момента на котором остановили потоки взаимных новостей 6 дней назад. Эля оправилась от болезни. Вирус подруга подцепила в санатории в горах, кто-то туда приехал с гриппом. Бедолаге не повезло, и она вынуждена была на четыре дня раньше отправиться домой. Маня одновременно и сочувствовала, и завидовала подруге. Раз в полгода, социальные немецкие службы отправляли пенсионерку отдохнуть и укрепить иммунитет, перенесшую лет 30 назад операцию. На груди ей удалили опухоль размером с фасоль. В Европе бушевал кризис, взорвали Северный поток. Мане в Москве по телевизору рассказывали о замерзающих немцах и неподъёмных коммунальных платежах в Берлине, Мюнхене, Штудгарте. А Элю плановым порядком реабилитировали в Альпах, подружка при этом потратилась только на дорогу. А то что подцепила грипп, так сама виновата – нечего было демонстрировать новые зубы всему санаторию. Носила бы маску и ничего не случилось бы.

– А у тебя как? Квартиру еще не продали?

– Не продали и не купили. – Горестно вздохнула Маня. – Даже объявление сняли.

– Передумали что ли?

И Маню понесло. Она рассказала о том, как Ройялс две недели водил их с Глебом за нос, обещая подать объявление. Потом как Манин представитель обманул двух риэлтеров и одного юриста. Стало ясно, что квартирант попросту держит оборону квартиры, чтобы не выезжать. Маня предложила освободить квартиру, а в ответ милый Ройялс поклялся поджечь строение целиком вместе со своим драгоценным диваном, если вывезти его не сможет!

– Это наш Пьер Безухов так сказал? – Эля при первой же встрече отвела ему роль безобидного милого и благородного князя из «Войны и Мира».

– Твой князь слетел с катушек! Материться как сапожник, обозвал меня бабкой.

– А ну ка встань и отойди на три шага от камеры! – Приказала подруга. – Повернись, посмотри на меня вполоборота. Похоже он ослеп.

Маня наконец поняла, что подруга делает ей комплимент, чтобы снять напряжение. Пока она жаловалась, даже в висках ожили молоточки и принялись колотить с ускорением.

Стилист Эля стабилизировала нервное состояние своими методами. Похвалила цвет волос и прическу. Выговаривать за отсутствие маникюра не стала. Посоветовала не брать в голову. И попрощалась. Маня тоже помахала в камеру ладошкой, сказала протяжно:

– Чуууз! – И отключившись машинально бросила взгляд на часы. 15.45.

– Да ну! – Не поверила она электронному измерителю времени на стене и посмотрела на айфон. Так и есть они с Элей проговорили два часа, а казалось минут 15…

Для запуска механической домашней уборки параллельно требуется настроить и включить фантазию с размышлениями, философствованием, или чего уж стесняться самыми смелыми мечтами. Например, взять и забрать в Латвии свой Ниссан. И здесь… Да уж вынесло её с мечтами на старый круг. Доверенный на продажу Ниссана Ройялс, в течение месяца упал в цене с 1500 евро до 400. А стоимость площадки на котором стоит и ждет покупателя автомобиль, за месяц – 100. Словом, машинка исчезла абсолютно безвозмездно. Следом за Шараном, чудом уцелел Гольф, он просто врос в асфальт колесами под грузом того что Ройялс складывал в багажник и салон автомобиля. Впрочем, Маня давно отдала ему эту машину. Куплена была за 600 евро с техосмотром на четыре месяца. Закончилось время, собиралась сдать на металлолом, а Ройялс уговорил оставить на время под нужды хранения.

Маня представила, как вокруг Гольфа образовался подлесок. Машина стояла на не асфальтированной стоянке, а Ройялс следит, чтобы кто-нибудь случайно не скосил вокруг траву. Одно время капкан собирался ставить. Маня его отругала:

– Железки твои, а машина моя. Капкан воришке ногу повредит судить кого будут? Правильно – хозяина. Мне проще позвонить пусть на шрот заберут!

Роайлс заверил, что с капканом перегнул. А на шрот отдать Гольф они всегда успеют. Позже Маня узнала, что автомобиль исчезает фрагментами. Двигателя под капотом уже нет. И вообще там стало подозрительно пусто. Она расстроилась. Не то чтобы на автомобиль у Мани были какие-то особые планы, просто он стоял невесть где и служил миной для справедливых административных претензий. Может написать заявление в полицию, что Гольф украли? А что ещё можно сделать за 900 километров от проблемы? Подумала, махнула рукой и попросила доброхота не расстраивать её такими новостями с горчинкой.

Маня любит легкие и веселые истории, с перчиком сарказма. Они всегда попадаются. Но что интересно – смешные ролики, которые Маня то и дело встречает в Телеграмме, без Глеба совсем не такие. С ним она прочтет, засмеется. Муж мигом материализуется рядом:

– Что там? Что там?

– Про Измаил. – будет давиться смехом Маня.

– Что с ним не так?

– Взяли.

– Кто?

– Учительница истории задала пятиклассникам тот же вопрос, а те принялись божиться что никто не брал. И понесли поклеп на 5-ый А, который занимался в этом кабинете вчера.

– Вчера точно был, я его видел! – Крикнул самый ленивый лентяй с Камчатки.

Педагог на перемене поделилась с коллегами этим недоразумением. Математичка решила успокоить:

– Ничего страшного – это же дети. Поиграют и отдадут.

Химичка покачала с сомнением головой и переспросила в каком классе обнаружилась пропажа. Услышав, что в 5ом Б, заявила:

– Эти ни за что не отдадут!

Маня от души посмеялась над знаниями педагогов, которые от учеников недалеко ушли. Потянулась было к кнопке, чтобы тут же позвонить мужу и рассмешить его, но вздохнула и убрала от айфона руку:

– Я на дежурстве не мягкое место отсиживаю, а службу несу!

Прикрикнул он на Маню пару недель назад, когда она послала ему очередную шутку. Оставалось ждать, когда он сам её наберет и если Маня про Измаил ещё не забудет, то расскажет благоверному. А нет, так всегда найдется, о чем поболтать. С темами у Мани и Глеба никогда не возникало проблем. Сейчас, оба избегают одну, – говорить о Ройялсе и квартирном недоразумении там в Латвии.

Маня уже не вспыхивала свечой от любой информации. Глеб прислал ей короткую притчу: «Если тебе удалось обмануть человека это не значит, что он глупее тебя. Это значит, что тебе доверяли больше, чем ты заслуживаешь». С точки зрения морализаторства понятно, а в продвижении дела слабое утешение.

Маня осторожно протирала конфетницу и залюбовалась этой красотой. Ажурная ваза из коллекции гжели за праздничную неделю успела покрыться легким смолянистым налетом, газовая плита и никотин оседая на поверхностях вынуждали Маню, раз в неделю отдраивать все дверцы шкафов, переставлять на полках вазы и чайники. Глеб не любил домашней уборки, непорядок легко скрывается камерным освещением или зажженной на кофейном столе свечой. Он ценил комфорт и праздник, Маня тоже. Но комфорт сам не приходит, кто-то должен его создать. Вот она и старалась, шлифуя кухонную панель. Предстояло ещё почистить микроволновку. И эта конфетница из коллекции гжели. Наследство Ройялса.

Его подруга впустила жильцов в московскую квартиру и те выселили в гараж семейные реликвии, библиотеку и часть бытовой техники. Даже богатую коллекцию гжели, которую матушка собирала годами, свалили в холщовые мешки, заявив: