Мой сын – ангел

Тревога снова взяла Иво в колючие тиски. Он невольно всё возвращался и возвращался к одной и той же мысли – не задержат ли его на вокзале в Оренбурге или в поезде. А вдруг на него разослана ориентировка? Может быть, он зря сорвался с места – надо было рассказать всю правду дяде. Он бы помог. Но дело сделано – не возвращаться же обратно.

На вокзале Иво надвинул кепку на глаза и, зорко глядя по сторонам, несколько раз прошёл мимо милицейского поста – ничего подозрительного не обнаружилось. Тогда он рискнул подняться в кассовый зал. Ему достался билет на скорый поезд «Новосибирск – Краснодар», который шёл через Самару. И время отправления было удачным – поезд уже стоял на первом пути, вот-вот должна начаться посадка. Иво вышел на перрон и закурил, прошёлся вдоль состава, отыскал свой пятый вагон.

– Граждане пассажиры! – ожил громкоговоритель. – Объявляется посадка на скорый поезд «Новосибирск – Краснодар». Время отправления…

С лязгом открылась зелёная дверца вагона, появилась проводница в фирменном пиджаке. Она подняла металлическую крышку, освобождая крутую лестницу, стала проверять билеты. Иво докурил сигарету и вошёл в тамбур. Разыскал своё место. Постепенно вагон заполнился пассажирами, стало шумно. В плацкартное купе набилось шесть человек. Кто-то сразу же уселся ужинать, кто-то пошёл за чаем, а пассажиры с верхних полок улеглись спать.

Иво долго сидел, наблюдая за картинами, мелькающими за окном, и каждый раз вздрагивал, когда по вагонам проходил наряд железнодорожной милиции, выборочно проверяя паспорта. Парня из соседнего купе заставили не только показать документ, но и обыскали его вещи. Видно было, что ему неудобно от соседей, противно от непонятных подозрений, но сделать ничего нельзя – сопротивляться себе дороже.

Иво мысленно сочувствовал соседу, но вмешиваться не стал. Он знал – стоит только сказать слово или посмотреть в их сторону неодобрительно, как стражи порядка тут же прицепятся и к нему. Нашли они что-нибудь у парня или нет, но по окончании обыска заставили его взять багаж и куда-то увели.

Стало мерзко и беспросветно на душе. Иво знал, что так всегда отзывается в нём любая несправедливость. Он изо всех сил старался вычеркнуть из памяти эту сцену, потому что изменить ничего всё равно было нельзя. Разложив постель, Иво улёгся и закрылся простынёй, отгородившись от вагонной жизни хотя бы такой призрачной защитой.

11.

Через полтора дня скорый прибыл в Самару. Локомотив протащил вагоны до вокзала, который находился пока в старом невзрачном здании. А справа, рядом с древними тесными постройками уже возвышалось просторное многоэтажное чудо – архитектура нового поколения. Там со временем и должен был разместиться самарский вокзал. Тёмные зеркальные стены сверкали через паутину деревянных лесов – строители завершали центральную часть здания причудливым куполом.

Иво залюбовался их слаженной работой, но время уже клонилось к вечеру – нужно было добираться до места. Он решил сначала наведаться к тёткам, вернее ему они приходились двоюродными бабушками по линии матери. Он выбрался на трамвайную линию (так было написано в адресе) и спросил у ожидающих, как ему лучше проехать до остановки «Улица Карбышева». Когда прибыл новенький цветной вагончик – двадцать третий номер, Иво уселся у окна на мягкое сиденье и приготовился к знакомству с Самарой.

Трамвай старательно выстукивал колесами какую-то ритмическую мелодию и катился мимо старинных светло-жёлтых громоздких построек, проехал мимо большого крытого рынка. Промелькнул на повороте красочно оформленный магазин игрушек «Остров сокровищ».

Вагончик выбрался на проспект Ленина – это сообщали угловые таблички, украшавшие здания. Надписи на них выполнены крупным тёмно-синим шрифтом – номера домов были видны издалека. Иво вспомнил узкие улочки своего родного города – там таблички с адресом можно прочитать только, подойдя вплотную. Значит, в Самаре хороший градоначальник – заботится о жителях и гостях города.

Следующей остановкой оказался большой кинотеатр «Звезда». Два автомобиля, стоящие на площади на наклонных постаментах навстречу друг другу, удачно вписывались в дизайн заведения. Они гармонировали с огромной афишей. «Погоня за призраком», – вещала светящаяся надпись на электронном транспаранте.

Иво с интересом рассматривал город, высотные здания, изобретательную рекламу – щиты с меняющимися картинками, бегущими надписями. В Бийске такого не увидишь – там хозяева пока не утруждают себя подобными расходами. Да и что рекламировать – денег у людей в Сибири всё равно нет.

«Остановка Карбышева», – сообщил женский голос. Иво вышел на широкую улицу с двусторонним движением. Темнело. За силуэтами домов просвечивало на западе холодное вечернее небо, чуть окрашенное желтизной заката. Иво долго разыскивал дом с номером семьдесят. Это была стандартная панельная пятиэтажка. Он вошёл в первый подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру под номером шесть.

Слышно было, как кто-то подошёл к двойной двери, открыл внутреннюю и прислонился к глазку.

– Что надо? – донеслось из-за железной преграды.

– Тётя Тамара, это я – ваш внучатый племянник Иво, приехал в гости из Бийска, привёз вам письмо от матери.

– Я не открою, – сказала тётка, – письмо брось в почтовый ящик. Завтра заберу.

– Но мне негде ночевать, я же приехал к вам, – как можно жалобней сказал Иво.

– Ночуешь на вокзале или в гостинице. Завтра днём придёшь, я посмотрю паспорт, – спокойно и скрипуче ответила тётка и захлопнула дверь.

Иво снова позвонил, настойчиво и уверенно. Процедура повторилась в том же порядке. Когда осмотр через глазок был закончен, тётка взревела:

– Я же сказала тебе – завтра! И не звони больше, а то вызову охрану.

Иво осмотрел дверь – над нею, действительно, был укреплён блок охранной сигнализации.

– Ну, чёрт с тобой! – в сердцах пнул он косяк и стал спускаться к выходу. Стоя на крыльце, Иво задумался – что теперь? Придётся ехать к брату матери. Он живёт в другом районе города. Иво не представлял, где находится этот район и проспект, обозначенный в адресе. Ночью поиск будет ещё труднее, чем днём. Но искать придётся.

На проспект Металлургов Иво добрался в полночь. Он был почти уверен, что и здесь его не пустят на ночлег, но ошибся. Дверь в квартире номер сорок на пятом этаже оказалась открытой. Изнутри доносились голоса, негромкая музыка… Иво прислушался. Молодой мужской голос читал нараспев:

Фанты, фантики, фантишки —

игры взрослых и детей.

Деньги, чувства, мысли – фишки

тайно брошенных сетей.

Поплавок ушёл под воду —

клюнул новенький дурак.

И ни солнца, ни погоды —

у меня клюёт и так!

– Браво! Браво! – раздались хлопки, послышался звон бокалов.

– Владимир, ты талант! – настойчиво вещал высокий женский голос. – Теперь читаем стихи по кругу! Начинает Николай!

Иво нажал кнопку входного звонка, приоткрыл дверь и вошёл.

12.

Проснулся Иво в девять утра. Николай всё ещё спал. Квартира после вчерашнего собрания напоминала поле боя. Стол завален остатками закуски, грязной посудой, пол затоптан, на кухне – свалка из пластиковых и стеклянных бутылок, на плите что-то пригорело. Кто-то вытер руки о занавеску на окне.

– Да-а! – сказал Иво неодобрительно. – Женька нам не разрешал такого безобразия!

Он, заварил чай и принялся за уборку. Через час квартира преобразилась.

– О! Что сие значит? – удивился Николай, продрав глаза. Он обвёл комнату взглядом. – Твоя работа?

– Моя, – не скрывая гордости, сообщил Иво.

– Ну, ты даёшь! Зря, брат, старался. К вечеру будет то же самое.

– Это почему же? – недовольно спросил Иво.

– Потому что к обеду народ снова начнёт сползаться ко мне. Сегодня же выходной. Да и в рабочие дни вечером здесь всегда люди.

– Ты что – всех кормишь, поишь, а они за это тебя баснями пичкают? Наслушался я вчера! Гони ты всех этих сочинителей! Когда у тебя будет нечего пожрать, они все разбегутся. И никто из них не пригласит тебя к себе. Ты что, не понимаешь этого? – отчитывал Иво своего взрослого дядьку.

– Но я ведь сам пишу стихи. Мне же надо общаться с кем-то. С женой мы развелись четыре года назад.

– Пока общаться будешь со мной, – решительно заявил Иво. – Ты радуйся, что тебя ещё не обворовали эти твои друзья. Кто-то из них поэт, а кто-то – наоборот. Я вчера присмотрелся.

– Ладно, – согласился Николай, – может быть, ты и прав. Я пойду подам телеграмму твоей матери, что ты здесь.

– Знаешь, напиши ей: «Всё в порядке. Николай». И больше ничего – она поймёт. Мне нельзя светиться – я почти в бегах.

– Серьёзное что-то? – поинтересовался Николай.

– Да, нет. Но поберечься не мешает.

В одиннадцать зазвенел входной звонок. Иво открыл дверь. Задев его плечом, мимо молча продефилировал хмурый высокий тип. Он уселся в кресло и положил ноги на табуретку.

– Ты кто? – спросил он, бесцеремонно глядя на Иво снизу вверх.

– А ты кто? – тем же тоном подхватил Иво.

– Я – друг Николая. Здесь бываю почти каждый день. Он что – пошёл в магазин?

– Ну, да. Тебе же выпить надо? – иронически подтвердил Иво.

– А тебе не надо что ли? – удивился пришелец.

– Я манную кашу люблю, – спокойно сказал Иво. – Ладно, посидел и хватит – иди гуляй!

– Не понял!? – удивился гость ещё больше.

– Теперь здесь я буду жить. А Николай уехал.

– Ты ври да не завирайся, – нагло заявил высокий.

Иво молча взял его за воротник и потащил к выходу, потом вытолкал за дверь. Незваный гость пытался цепляться за косяки, но Иво был сильнее.

– Больше не приходи! – спокойно бросил он вслед пришельцу.

Через десять минут звонок снова зазвенел. Теперь за дверью стояла вульгарного вида девица. Иво, учтя предыдущие ошибки, загородил проём, упершись руками в металлическую коробку.

– Николая нет и не будет, – сразу объявил он.

– Как? Мы же договорились! Он обещал быть, – улыбалась крашеная сирена.

– Чрезвычайные обстоятельства не позволили ему выполнить обещание. Я извиняюсь за него. Теперь его долго не будет, – подчеркнул Иво.

– Очень жаль. Но я могу войти? – настаивала девица.

– Я бы рад пообщаться с вами, но ухожу на службу и очень тороплюсь. Простите, – он закрыл дверь и задвинул металлическую щеколду.

Звонки следовали один за другим. Иво расправлялся с гостями дипломатически и уверенно. Когда был отправлен восвояси восьмой участник вечных посиделок, вернулся Николай.

– Телеграмму отправил, – сообщил он. – Вот пока есть деньги, купил колбасы, хлеба и вина. Давай отметим твой приезд.

Они завтракали на кухне, потом пили чай. Дядька рассказал Иво, что конструкторский отдел авиационного НИИ закрыли, людей сначала отправили на биржу, потом – на улицу. Так что он давно безработный. Деньги добывает мелкой торговлей – продаёт на рынке возле НИИ от маленькой фирмы биологически активные добавки – что-то похожее на витамины.

– Иногда зарабатываю в день на хлеб, масло и молоко, иногда – ничего. Последнее случается чаще. Вот так и живу, – говорил дядька, потягивая горячий чай из кружки.

– Так тяжело достаются деньги, и ты их разбазариваешь на этих прилипал! – возмущался Иво. – Выгоняй их на базар, пусть помёрзнут, поторгуют, тогда узнают, сколько стоит кусок колбасы.

– Если пропадёт товар, я не смогу рассчитаться с фирмой, – покачал головой дядька.

– Значит, им нельзя доверять, этим друзьям? Тогда держись от них подальше. Ладно, тебе неудобно, я понимаю. Но мне-то всё равно – я разгоню эту компанию. Лучше сам лишний кусок съешь. А я завтра попробую тоже заработать, – пообещал Иво.

– Без самарской прописки и не мечтай – не возьмут никуда, даже грузчиком.

– Знаю, знаю, – улыбнулся Иво, – у меня свои секреты.

13.

В понедельник Николай рано утром ушёл на рынок. Компактный товар он переносил в двух квадратных сумках, похожих на чемоданы.

Иво завтракал в одиночестве, слушал записи – у дядьки была большая фонотека. Любимые группы Иво – «Наутилус», «Агата Кристи», «Алиса», «Би-2», «ДДТ», «Куин», «Ланден бит», «Европа» – всё это он нашёл и прослушивал одну кассету за другой. К трём часам Иво решил – пора выходить на «работу».

Он оделся и, повернув ключ в замке, быстро спустился по узкой лестнице. Выйдя на улицу Молодёжную, двинулся направо – в сторону вещевого и продуктового рынка. Прошел по рядам, присматриваясь к торговым точкам. Охраны или ОМОНа не заметил.

Надвинув кепку на глаза, изобразил на лице железную уверенность. В ближайшей продуктовой палатке, наклонившись к продавцу, быстро проговорил:

– Привет от Белого. Давай рассчитывайся.

– Мы платим Молоткову, – заявила девушка.

– Ну, так бы и сказала! Я же не беспредельщик!

Отойдя подальше, снова засунулся в очередную продуктовую палатку:

– Привет от Молотка! Давай рассчитывайся! – произнёс он магическую фразу.

Девушка – продавец быстро накидала в пакет мясных консервов, кетчупа, копчёной колбасы, сгущённого молока, добавила банку майонеза и три бутылки пива.

– Всё, – сказала она, – это за неделю.

– Ладно, работай, – разрешил Иво и степенно направился к фруктовому прилавку. Там сценарий повторился с той лишь разницей, что в пакет были загружены фрукты. Держа в обеих руках увесистые «подарки», Иво быстро ретировался, покинув пределы рынка.

Вечером, когда вернулся усталый и голодный дядька, заработавший за день лишь на две булки хлеба, Иво усадил его за праздничный стол.

– Вот это да! – изумился Николай. – Где ты добыл эти продукты? Они же стоят бешеных денег!

– Секрет фирмы, – улыбнулся Иво, – много будешь знать, скоро состаришься.

– Ну, не украл же ты их?

– Зачем красть, когда дают добровольно.

– Ладно, бог с тобой! – махнул рукой дядька.

Они долго сидели за столом, разговаривая, как старые друзья. Трудно было поверить, что их знакомство состоялось всего двое суток назад.

– Ну, спасибо, друг! Давно я так не пировал, – сказал, наконец, Николай. – А всё-таки, рассказал бы, как тебе это удалось.

– Даже и не проси – всё равно ничего не получится. Фэйс у тебя не тот! Наглости нет, – встал Иво из-за стола. – Давай уберём посуду, наведём порядок.

– Может, завтра? – нехотя поднялся Николай.

– Нет, сейчас! Будешь лениться, грязью зарастёшь, форму потеряешь, – наставлял Иво.

– Ты прав, конечно, – согласился дядька.

14.

Как Летучий Голландец, Иво за три недели побывал с тем же сценарием и на других рынках. Он знал – появляться второй раз в тех же местах нельзя. Дальше надо было придумывать что-то другое.

Когда они с дядькой прожили голодом четыре дня, Иво решил выйти на «охоту» – заняться вскрытием автомобилей, стоящих без присмотра. За время работы на Казака он научился этому, стал виртуозом – любой автомобиль мог открыть за минуту. Пойти за помощью к бабушкам-тёткам Иво даже и не помышлял. За всё время жизни в Самаре он больше ни разу не посетил их. Дядька сказал, что бесполезно – от родственниц ждать нечего. Иво и сам понял это во время первого же посещения.

Утром, когда Николай ушёл на свой рынок, Иво отправился на прогулку по городу. В кармане у него лежала самодельная отмычка, сделанная из пинцета. По четвёртому маршруту трамвая Иво добрался до кинотеатра «Звезда». Там, как всегда, вся площадь перед дворцом была забита автомобилями. Их владельцы развлекались в баре, в боулинге или в кинозале.

Иво прошёлся между рядами плотно стоящих машин, определил взглядом, откуда лучше начать. Спокойно подошёл к притулившейся на краю «Ауди» и, вогнав отмычку в отверстие для ключа, одним движением открыл дверцу, мгновенно отключил сигнализацию. Никто не обратил внимания на его действия.

Усевшись на сидение, Иво осмотрел салон. Прихватив новенький японский магнитофон и толстый кошелёк из «бардачка», вышел из машины и ленивым шагом направился в сторону остановки. Прыгнув в открытую дверь трамвая, с облегчением вздохнул.

– Слава те! Кажется, удачно! – пробормотал Иво, усаживаясь на сиденье. Совесть его не мучила – он знал, что элитный кинотеатр посещают далеко не бедные люди. В кошельке оказалась пачка российских купюр.

На эти деньги они с дядькой прожили только две недели, потому что Иво не удержался и просидел вечер в ресторане «Центральном». Ему было любопытно побывать в хорошем ресторане в крупном городе. Но оказалось – он мало чем отличается от бийских или новосибирских заведений. Потраченных денег было жаль, но назад уже ничего не вернёшь.

На остаток Иво заказал переговоры на телефон Женькиной матери и узнал от неё, что дело об угоне «девятки» положили в архив, розыск закрыли – постарался Казак. Женька уже свободно передвигается по городу. Недоволен остался лишь хозяин разбитой машины, обещал добиться суда. Но Казак собирался уладить и этот вопрос.

Иво вышел с телеграфа в хорошем настроении – можно возвращаться домой. Он соскучился по матери, по друзьям. Оставалось одно – добыть денег на дорогу. Иво решил следующий день посвятить «охоте».

15.

Дядька предложил перед отъездом познакомиться с его дочерью Ларисой. Она жила в новом районе города на улице Стара Загора с мужем, работала в поликлинике, готовилась поступать в мединститут – собиралась стать женским врачом. Дядька очень гордился своей дочерью и с самого первого дня всё агитировал племянника поехать в гости.

Иво давно хотел встретиться с сестричкой, но никак не мог дозвониться до неё. Номер не отвечал. Может быть, уже принадлежал кому-то другому. Он знал от дядьки, что муж Ларисы богат – владелец строительной фирмы.

Вечером вдвоём с дядькой отправились в гости. Купили по дороге шампанского, букет цветов и шоколада. Квартира Ларисы находилась на двенадцатом этаже. На площадку выходила только одна дверь. Нажав кнопку звонка, Иво прислушался – изнутри донёсся громкий лай. Потом прошуршали шаги.

– Лариса, дочка! – с букетом вперёд сунулся дядька. – Давно тебя не видел, как ты? А это твой брат из Бийска – Иво. Хочет познакомиться.

Лариса, чем-то похожая на одну из тётушек – бабушек, улыбнулась и сказала ровным голоском:

– Проходите. Раздевайтесь.

За её спиной громоздился огромный рыжий сенбернар. Он зарычал глухо и недовольно, не разжимая челюстей.

– Гамлет! – сказала хозяйка. – Марш на коврик! Лежать!

Пёс посмотрел на гостей снизу вверх, закатывая под лоб красные глаза, и с ворчанием отправился на лежанку. Долго ворочался на цветном толстом коврике, потом положил большую голову на лапы, успокоился.

Иво осторожно прошёл мимо широкой собачьей морды и оказался в просторной гостиной. Янтарный паркет, янтарная итальянская мебель, жемчужно-жёлтые стены, отделанные дубом – везде натуральное дерево. На окнах – золотые шторы. В одну из приоткрытых дверей Иво увидел далеко убегающий широкий коридор, тоже отделанный деревом. На обе стороны его выходили восемь дверей. Квартира была похожа на дворянские апартаменты.

– Ай, да, сестричка! – подумал он, с восхищением разглядывая античную вазу, с рисунком под золото, на резном дубовом столе.

Лариса быстро расставила три прибора, множество закусок, причудливо смотревшихся на хрустале. Внесла красивую большую бутылку с тёмно-красным вином. Дядька водрузил в центр шампанское и разломанный на дольки шоколад.

– Прошу всех садиться, – сказала Лариса.

Иво снова поразился её ровному, без интонаций, голосу. Казалось, говорит кукла Барби.

– Ну, сестричка, – поднял Иво бокал шампанского, – за тебя! За твои успехи! Рассказывай, как живёшь.

– Хорошо живу, – снова ровно и механически произнесла Лариса, на лице её не дрогнул ни один мускул.

– Ты что, не рада встрече? – удивился Иво.

– Почему не рада – даже очень. Как ты?

– Занимаюсь бизнесом – торгую автомобилями, – приврал Иво.

– Алёша тоже имеет свой бизнес, – важно произнесла Лариса.

И тут Иво понял – она играет роль богатой дамы, жены солидного человека. Поэтому и разговаривает отработанным светским тоном. Ему стало смешно. Он долил в её бокал шампанского и предложил новый тост:

– За нашу встречу, за дружбу домами! Пьём до дна.

Лариса раскраснелась, легко улыбалась, рекламировала салаты, закуски. Иво откупорил вино, налил сестре, Николаю и себе.

– За удачу в бизнесе твоего Алексея! – провозгласил он.

После нескольких бокалов Лариса забыла о роли светской львицы, громко хохотала, подмигивала брату.

– Муж-то когда прибудет? – спросил Иво. – Хотелось бы и с ним познакомиться.

– Да, он, козёл, – вдруг заявила Лариса, – пока всех девок не соберёт в своей сауне, домой не приедет. Ну, и чёрт с ним! У меня тоже друг есть.

Увидев, как вытянулось лицо Николая, она засмеялась:

– Да, ладно, пап. Я пошутила! Это у меня манера такая!

– Лариса, больше не шути! – серьёзно сказал отец. – Алёша этого не любит.

– Алёша, Алёша… А я что, не человек?

– Ты – жена, женщина. Он тебя любит, одевает, обувает, за учёбу платить будет. А что дома мало бывает, так он работает на семью. Надо привыкнуть, быть терпеливой, – уговаривал Николай.

– Ну, ты, как всегда – только воспитывать и умеешь, – погладила Лариса отца по седым волосам. – Правильный ты мой!

– Значит, Алексея мы не дождёмся? – с сожалением спросил Иво.

– Бесполезно! – вздохнула Лариса.

– Ну, тогда, до свидания, сестричка! Я через день уезжаю. Жду тебя в гости в нашем славном городе Бийске, – Иво поцеловал Ларису в щёчку. Сестра ему понравилась – прикольная девчонка! Но попросить у неё денег на дорогу ему и в голову не пришло – она сама, похоже, на содержании у своего богатенького мужа.

16.

В десять утра Иво отправился на добычу. На этот раз решил положиться на случай. Уселся в первый подошедший к остановке троллейбус. Это был седьмой номер. Сначала он двигался по проспекту Металлургов, потом свернул на улицу Вольскую, выехал к трамвайной линии и вдоль неё укатил за длинный мост-виадук, висящий над железнодорожными путями. За мостом раскинулся рынок, где Иво ещё ни разу не пришлось побывать.

Здесь торговали вещами и продуктами деловитые и загадочные башкиры и чуваши. Их непроницаемые лица, дорогие товары – меха, дублёнки, ковры, всё было основательным и непреложным. В каждой палатке – торговцы и торговки в национальных нарядах. Применить свою излюбленную тактику Иво не решился – сразу понял, что тут действует какая-то другая система. Скажешь не то, попадёшь в переделку. Поэтому просто прогуливался между рядами до тех пор, пока не принял решения. Оно пришло само собой.

Иво достал свой паспорт, запакованный в красную обложку с золотым тиснением, и сунул его в лицо пожилому торговцу:

– Налоговая полиция, капитан Иванов, – представился он уверенно и вальяжно. – Покажите документы. Есть лицензия на продажу мехов?

– Лисенсия? Есть, – ответил старик, подавая Иво большой соболиный воротник, серебрившийся на солнце. – Возьми, даю от души.

– От души? – строго спросил Иво. – Ну, ладно, документы приготовь, в следующий раз проверю.

– В следующий раз, – подтвердил старик, кивая головой.

Иво, как ни в чём не бывало, двинулся вдоль рядов к выходу. Он знал, что задерживаться не стоит.

Рисковать два раза в день – было не в его правилах. Поэтому вскрывать присмотренную им богатенькую машину на стоянке перед рынком не стал. Удача не любит повторов. Домой вернулся довольный, но без денег и продуктов. Сделал бутерброд из остатков колбасы, заварил чай.

После обеда решил сдать автомагнитолу, изъятую месяц назад из машины на площади у «Звезды», и воротник – цыганам на Кировском рынке.

Походил по рядам, нашёл шумную кучку ярко разодетых цыганок. Они сразу и с удовольствием стали рассматривать и оценивать вещи. Долго торговался с молодой цыганкой, она всё сбивала цену, кокетничала, толкала его в бок крутым бедром. Громко кричала, напирая на свой южный акцент:

– Нэ-э жадничай! Такой молодой, красивый – уступи! Для деток моих – уступи!

Но, наконец, они договорились. Вырученных денег должно было хватить на дорогу. Иво довольный и усталый, словно после трудового дня, купил на ужин пельменей и хлеба. Подумал и взял ещё полтарашку пива.

Они ужинали с дядькой, слушая радио, магнитофонные записи «Агаты Кристи» и одновременно смотрели телевизор. Иво любил, когда информация шла потоком и сразу по нескольким источникам. Так устроила природа, что скорость была необходима ему для хорошего самочувствия. Он и на автомобиле всегда носился на пределе возможного. Скорость, скорость и скорость – вот его Бог, его кайф и гармония! Хотя ждать и терпеть он тоже умел – жизнь научила и этому.

17.

Дядька провожал Иво до поезда. Они остановились перед вагоном, закурили. День был ветреный. Рваные разноцветные весенние облака быстро летели с запада, надвигаясь на город, и тут же покидали его, уступая место другим таким же летучим созданиям.

Николай был печален – он привык, что каждый вечер дома его ждал Иво. Кроме того, племянник хорошо подкормил его за полтора месяца гостевания. Теперь снова придётся жить полуголодной жизнью. Да и друзья-поэты потихоньку вернутся в дом на бесплатные ужины.

Состав дрогнул, засвистел где-то вдали. Иво пожал руку дядьке и поднялся в вагон. Добравшись до места, помахал Николаю через двойные стёкла. Поезд тронулся. Дядька отодвинулся назад, и в окне понеслись столбы, провода, светофоры, будки с путейцами, держащими жёлтые флажки… Дорога, опять дорога! Иво надеялся, что через трое суток прибудет в Новосибирск.

Вагон почему-то сильно качало, может быть, от ветра. Колёса сбивались с такта. Пассажиры в соседнем купе громко обсуждали, как прошла свадьба у молодожёнов Ивана и Даши, хвалили невесту, жениха, вспоминали, кто что подарил. С другой стороны играли в карты, смеялись.

Иво чувствовал себя усталым. Казалось, с момента отъезда из Бийска прошла целая жизнь, которая навсегда отрезала его от прежней. Далёкой и недосягаемой казалась мать – где-то на краю земли. Иво вспоминал её так, как будто не видел уже лет тридцать. За эти неполных два месяца он забыл, как выглядит её квартира. Казалось, что уже не помнит её улыбки, и ему становилось страшно – что-то важное, дорогое и родное уходило, утекало по капле, оставляя чёрную пустоту.

Он понимал, что память о прежнем просто погружалась куда-то вглубь сознания, уступала место многочисленным событиям, которые вмещали в себя новый мир – мир скитаний по чужим домам, бесконечным дорогам, где не встретишь ни одного знакомого лица, не услышишь доброго слова, обращённого к тебе. Именно к тебе, а не к случайному прохожему в твоём лице.

Одиночество среди людей, настороженность, недоверие к словам – вот чему научили его эти два долгих месяца. Казалось – в нём родился и вырос ещё один человек – осторожный и хищный. И он, как ни странно, был намного старше того мальчишки, который ещё недавно сидел за школьной партой.

Иво взял постель, занял верхнюю полку. Он с удовольствием улёгся головой к окну и расслабился. Состояние было странным – похожим на гриппозное. Он долго ворочался с боку на бок, не мог найти удобного положения. Всё мешало, всё было не так – и тонкое одеяло, и плоская поролоновая подушка и глухая плотная духота в вагоне. И всё-таки незаметно навалился сон.

Казалось, что идёт он тем самым коридором в квартире сестры Ларисы. Только коридор такой длинный – конца не видно. Пол жёлтый, узорный – паркетный, светится изнутри. По правую и по левую руку – открытые двери. Тоже красивые, из цельного янтарного дерева. Внутри – стоят резные кровати. На них в кружевных одеялах и подушках лежат люди – кто газету читает, кто яблоки ест, кто воду пьёт из цветной бутылки.

– Да это больница! – воскликнул Иво. – Зачем я сюда пришёл? Терпеть не могу болеть и лечиться!

Навстречу по коридору идёт сестричка в белом халате.

– Лариса, – взмолился Иво, – выпусти меня отсюда! Мне здесь нечего делать.

– Вот сдашь анализы, тогда выпущу, – пообещала она.

– Ну, какие анализы! Мне же ехать надо – домой!

Тут сзади догнал его санитар в голубом костюме, Он вёз какое-то сложное устройство – через стеклянные окошечки видна была сиреневая жидкость. Иво шарахнулся вправо и задел плечом этот агрегат. Конструкция рухнула, разбилась, жидкость разлетелась во все стороны, забрызгала одежду и лицо. Кожу зажгло. Иво провёл рукой по щекам, стараясь стереть капли, и проснулся.

Сразу понял, что у него жар. С трудом спустился на пол, обулся и двинулся в начало вагона – к проводнику. Температура оказалась высокой – почти тридцать девять.

– Иди, одевайся, – сказал проводник, – я вызываю «скорую». В Челябинске – остановка.

– Может, выпить аспирина и подождать, – предложил Иво.

– Не имею права. А вдруг у тебя скарлатина или дифтерия. Собирайся – поедешь в больницу. Там выяснят, что с тобой.

Состав уже приближался к Челябинску. Иво прошёл на своё место, накинул куртку, надел кепку. Его мутило, но ехать в больницу не хотелось. Во-первых, пропадёт билет. Во-вторых, неизвестно, сколько времени он потеряет. Кроме того, денег – в обрез.

На больницу он не рассчитывал. Но и ехать дальше больному тоже нельзя. А вдруг это что-то серьёзное.

Но всё-таки, он пожалел о том, что обратился к проводнику. Надо было попытаться справиться своими силами.

18.

«Скорая», светясь красным крестом, стояла прямо на перроне. Иво посадили в кресло позади шофёра, машина развернулась и направилась по привокзальной площади к улице, где пристроилась в густой рычащий поток автомобилей. И хотя на её крыше работала мигалка, увеличить скорость было невозможно – двигаться или стоять приходилось вместе с потоком.

Наконец, на повороте водителю удалось вырваться из железных тисков и свернуть на боковую магистраль. «Скорая» понеслась вдоль квартала – всё ниже и ниже. Замелькали стандартные для всех городов жёлто-серые «хрущовки». Под горой машина снова круто повернула, и дальше ехать пришлось уже по пустынной улице с деревянными домами.

Иво в который раз в своих скитаниях снова поразился сходству с родным городом. Инфекционная больница в Бийске тоже находилась в старом районе – среди хлипких деревянных домишек. А везли его именно в инфекционное отделение – до выяснения диагноза.

Машина остановилась перед длинным бетонным бараком. Иво поднялся на плоское крыльцо и вошёл внутрь. Слева оказалась стеклянная загородка. Там за столом сидела дежурная в белом халате.

– Ваш паспорт, – равнодушно сказала она.

Иво подал документ и, пока заполнялись бумаги, осмотрелся. Картина очень напоминала увиденный в поезде сон – длинный коридор и двери, двери… Вдалеке у окна стоял худой мужчина в больничном наряде – блеклой хлопчатобумажной рубашке и таких же штанах. От этой незамысловатой картины веяло безысходной тоской, скукой лечебных процедур, ожиданием врачебного обхода, запахом безвкусных обедов и ужинов.

– Куда я попал! Вот дурак! – подумал Иво. – Если ничего серьезного не обнаружится, сразу сбегу отсюда.

Дежурная, заполнив несколько бумаг, повела его сначала в подвал – в раздевалку, потом – в карантинное отделение. Это была обычная палата, отгороженная от общего коридора дополнительной фанерной дверью.