Не идеальна Я

Пролог

Всем не идеальным посвящается…

Она стояла у края обрыва, ощущая пропасть внизу, которая простиралась темной мглой и неизвестностью и, от этого душа пряталась в пятки, а сердце замирало от страха. Кромешная тьма, прятала причудливые тени, а в памяти всколыхнулись образы страшных чудовищ, маньяков и привидений, благодаря которым зарождались комочки липкого и противного страха.

Вдалеке маленькими огоньками мерцал город. Далекое и недосягаемое счастье испытывала она, глядя на эти огоньки, а в памяти возникали образы Марка, их совместной жизни. Её тело отреагировало мучительной болью, при этих воспоминаниях, а сердце замерло, словно замерзло навсегда, оставляя лишь тяжесть, горечь и сожаление о несбывшихся мечтах.

Лариса стояла и смотрела, словно прощалась со своими воспоминаниями, желая оставить их здесь навсегда. Звездное небо простиралось над головой, а на востоке появились первые признаки начинающего рассвета, а она ждала. Ждала, когда тоска и боль, которые возникали при каждом воспоминании, достигнут своего пика, чтобы потом их оставить здесь навсегда, вырвав из своего сердца.

И вот, набравшись смелости, Лариса решила, что уже хватит страдать. Она собрала свои силы, всю боль, которую испытывала, в кучу и, набрав в легкие побольше воздуха, собралась, что есть силы крикнуть.

Но к ее удивлению, когда она открыла рот, то звука не последовало, он утонул в груди (в глубине её легких), которую стальным обручем сковали чьи-то руки. Она не сразу поняла, что происходит и, лишь почувствовав, что не может пошевельнуться из-за слишком крепких объятий, она поняла, что ее кто-то обхватил сзади. В голове пронеслась шальная мысль:

«Маньяк!»

Часть 1. Люди или идеалы?

«Что для вас важнее, идеалы или люди?»

Инструктор по феноменологии

(из интервью Берта Хеллингера)

Песня

Тихо ночь легла на город,

Во мраке, тихо плещется вода у берегов.

И песок такой холодный,

и душа твоя тревожна,

Словно стрелы пронзили её.

Я сижу, одна тоскую без тебя

Ты ушел далеко, навсегда.

И песок такой холодный,

И душа твоя тревожна,

Словно стрелы пронзили её.

Я сижу, смотрю в звездное небо:

«Как ты там живешь без меня?»

Вот и сердце зачерствело,

Перестало биться.

Где бы, сил набраться ему до зари?

Июль 2005

Глава 1. Начало

История Ларисы, Лилькиной сестры началась после того, как Лилька выскочила замуж. Походила на курсы и выскочила. Именно так все говорили вокруг.¹ Мало того, что Лилька уехала сначала заграницу, так потом еще и с будущим мужем приехала.

Все родственники были огорошены её заявлением! Что она, наша милая и покладистая Лилька (ну и что, что ей 28 лет тогда было, ей было ВСЕГО 28 лет), которая всегда трудилась врачом и безропотно всем помогала, забывая о себе, вдруг решила, что в отпуск уедет (если что: мы даже не помнили, когда она в отпуск ходила за время своей работы врачом). И куда? Заграницу! В Японию!

И в какой-то момент, Ларисе (впрочем, как и всем родственникам) стало страшно, что у неё всё наладится и Лиля выйдет замуж, и начнет жить своей жизнью, и все. Конец всему! Ее маленькая сестра войдет во взрослую жизнь, то есть семейную жизнь (ведь взрослая у нее уже есть) и всё. Больше Лильку мы не увидим. Погрязнет в пеленках, распашонках, муже…и…дальше лучше не продолжать, а то в сердце свербеть начинает.

Лариса тогда, сначала была ошарашена, а потом поняла, что немного завидует. Потом поняла, что не немного, а много, очень много. Сначала и сама не знала, а потом ее осенило! Ей тоже захотелось такой авантюры, потому что с Марком было все не так. Все было предсказуемо, рассчитано-подсчитано на десять-восемьдесят лет вперед.

«Даже свадьбу запланировали лет через «…дцать», наверное, когда я совсем старенькой стану, – недовольно поморщилась она, вспоминая их разговор на этот счет, – а вот Лилькин Олег сразу про свадьбу заговорил, а Лилька еще артачилась, будто королевна какая!»

В душе всё же были сомнения на счет Лильки, что так бывает, и Лариса всё время ждала какого-то подвоха, уж больно всё идеально как-то получалось. Но боялась она зря! Все получилось, как в сказке: и свадьба, и гости и, даже дочурка, которая родилась вскоре после свадьбы, была какой-то сказочной. Лариса поняла, что какие-то странные и незнакомые чувства овладевают ею. То, чего она боялась и от чего всегда хотела убежать, вдруг стало невыносимо желанным и манящим маяком.

И, наверное, этот Лилькин бунт, подтолкнул Ларису идти дальше и заняться своей жизнью, но…было маленькое НО. Она поняла, что всё также боится, только теперь уже за себя.

«Недаром ведь в сказках, если одна сестра получила награду, то вторая если желала такую же, то её или смолой кипящей обливали, или фигню какую-нибудь подсовывали», – душили сомнения Ларису. Получалось как в поговорке: «И хочется, и колется, да мамка не пускает» И решила Лариса определить свои страхи, взяла листок и ручку, написала заголовок:

«Чего я боюсь?», и про себя тут же ответила: «Да много всего!» – а потом начала записывать в колонку:

– боялась, что ничего не получится (этого она боялась больше всего);

– что станет посмешищем и объектом для жалости родственников;

– потеряет статус «умной и благоразумной» (на самом деле (как выяснилось потом), она выглядела совсем не так, как она представляла…, но это она поняла гораздо позже);

– и вообще, боялась, что весь выстроенный идеальный мир вдруг рухнет и все пойдет не по плану (ведь пока все вроде получалось, так как Лариса запланировала свою жизнь на сто лет вперед);

Поэтому, расписав все по пунктикам, она решила, что еще не совсем готова для перемен, даже таких манящих, как Лилькино счастье. И решила пока повременить с изменениями и бунтами. Тем более практичный Марк ее устраивал во всем: во-первых, он не требовал детей (а похоже наоборот, чурался их), во-вторых, с ним головы не потеряешь и, все будет по плану, в – третьих… Дальше Ларисин мозг почему-то отказывался писать и вспоминать плюсы их совместной жизни.

Зато вспомнила, как прочитала где-то, что браки заключаются в течение 15 минут, бессознательное считывает и всё. Мужчина понимает, что лучше не найдет и женится. Но потом, вспомнив долгие ухаживания Марка, планы на 100 лет, решила, что всякую ерунду прочитала. И, отмахнувшись от этой информации, стала накидывать ещё варианты. И поняла, что плюсов-то не очень много, но она совсем не готова, что-то менять:

во-первых, страшно,

а во-вторых, возраст уже не тот.

«Ладно! Хватит уже время зря тратить, пойду лучше ужин готовить» – подумала про себя и отправилась на кухню, готовить для Марка.

* * *

Вообще Лариса не очень любила всякие форс-мажоры и рухнувшие планы, поэтому старалась тщательно все спланировать, и всех, кто попадался на её пути, она просто сметала своей напористостью. Все должно быть чисто, правильно и безупречно. И если было нужно поставить кого-либо на место, то всегда звали Ларису. У неё это получалось прекрасно. И всё равно, какая это была ситуация: на работе, среди родственников – неважно. Острый язык, быстрые и умные мысли, циничный взгляд… ее никто не мог переспорить, да и никто и не решался.

Как-то она приехала в гости к маме, на день рождения, и там собрались родственники. Лариса не очень любила такие сборища, ей казалось, что на такие сборища приезжают не ради удовольствия общения, а чтобы как-то самоутвердиться что ли.

И Лилька тоже не очень хотела ехать, особенно узнав, что будет тетушка, старшая сестра мамы, зная её неприятный характер и злобный, и завистливый взгляд. Глядя на неё, Лилька всегда удивлялась, почему у такой славной мамы, такая злобная и жадная сестра. Но не пригласить её было подобно тому, что не пригласить злую колдунью на королевский бал. Поэтому Лариса и Лилия, решив поддержать маму в этой не простой ситуации, поехали, внутренне готовясь к поддёвкам и издёвкам.

Когда они наконец-то добрались до места, Лариса выдохнула. Лилькина дочка, видимо была не в восторге от этого решения, что прокричала всю дорогу в такси. И, как назло, была длиннющая пробка, поэтому Дарья очень активно показывала своё возмущение. Но преодолев все трудности пути, они заходили в высокий многоэтажный дом, в котором жили их родители.

В квартире ничего не изменилось с их последнего приезда, мама радостно встретила их, тут же подхватив Дарью на руки, кивнула дочерям, как бы говоря, что уже все собрались и ждут только вас.

Они, глубоко вдохнув полную грудь, ринулись в атаку, то есть зашли в зал, где собрались все гости. И как оказалось не зря, во главе стола заседала тетушка, которая что-то громко рассказывала и, увидев Ларису, тут же переменилась в лице:

– Ларочка, здравствуй! Как я рада тебя видеть! – щебетала она, не давая никому и рта раскрыть.

– Здравствуйте…

– Как поживаешь? Когда замуж выйдешь? Детей родишь? – бесцеремонно перебила ее тетушка, ехидно спрашивая, зная, что они с Марком живут уже несколько лет.

Лариса немного смутилась, не найдя быстрого ответа от неожиданности бестактного вопроса, а та продолжала как ни в чем не бывало:

– Совсем в девках заходилась, в наше время тебя бы старой девой называли… Даже не старой, а старинной, – Лариса сначала даже задохнулась от такого бестактного замечания, чувствуя как эти слова задевают за живое.

– Ну, сейчас, Слава Богу, другие времена…, – перебила с раздражением Лариса, сгорая от негодования, – и вообще я замуж не хочу, и никогда не хотела, зарок себе дала, глядя на всех. Что мне носы чужие подтирать да говнешки убирать? Посуду мыть, стирать, готовить? На фиг, надо! Это в ваше время было манной небесной, а в наше надо жить в удовольствие и наслаждаться каждым мгновением.

«Правда работа, учеба и ипотека не очень этому способствуют, времени даже помыться нормально не хватает…» – добавила про себя Лариса, вспомнив, что в её жизни-то удовольствий не так уж и много, но вслух произнесла:

– Да и мои ровесницы, все бегают в замужество, а выбегают оттуда с детьми, – она выдержала паузу, внимательно посмотрев на тетушку, которая делала точно также, а потом пристраивала своих детей к Ларисиной маме, чтобы та занималась ими и решила дальше не продолжать.

Да и тетушкин пыл уже начал спадать, после Ларисиной тирады. И Лариса, в свою очередь, отразив атаку тетушки, удовлетворенно хмыкнула.

«Идеально. Мэри Поппинс!», – вспомнила она слова однокурсника, который восхищался, когда она кого-нибудь ставила на место. Это стало её прозвищем в университете. Еще было прозвище – Само Совершенство, только она не понимала – это от восхищения или всё-таки они издевались? Но об этом история умалчивала, потому что в глаза ей бы всё равно никто правде не сказал, а что там говорили за глаза, её мало интересовало.

А между тем тетушка уже выбрала новую жертву и поэтому перевела тему на Лильку – младшую сестру Ларисы, которая после родов значительно поправилась. И Лариса теперь внимательно следила за речью тетушки, чтобы Лильке не досталось, зная очень ранимый характер своей младшей сестры. Поэтому она сидела наготове, держа ухо в остро, чтобы если что, отразить тетушкину атаку. И пока получалось совсем не плохо.

В общем, боялись Ларису практически все, и никто не хотел связываться. И её это устраивало, до последнего времени. А Марка, видимо, нет.

* * *

Всегда готовая ко всяким неожиданностям, стальная выдержка, всегда в курсе событий, всегда причесана, аккуратна – Лариса была идеальна во всем. Даже в одиночестве. Только Марк был еще идеальней, как ей казалось. Мужчина-мечта: красив, опрятен, прекрасно ухаживал…

И Лариса ударилась в воспоминания, забывая обо всем.

– Нарисуйте, пожалуйста…, – она очнулась от своих невеселых дум, когда услышала эти слова. Потому что до этого вспоминала о Марке! О том, как он, хлопнув дверью, ушел. Навсегда. НАВСЕГДА!!! Это так ошеломило Ларису, что она до сих пор была в состоянии потрясения.

«Я просто потрясена. Я просто потрясающая!» – вертелось в голове.

Слез не было, но была такая боль, в самом сердце, что очень хотелось выть и крушить. Такой злости, безысходности, тоски и разочарования, она не испытывала никогда. Ну, или может быть давно. Всё, что было в ее жизни, рушилось. Мечты, планы, желания и вообще, сама жизнь рушилась и летела в пропасть. И казалось, что нет этому ни конца, ни края. Впереди маячило беспросветное будущее дряхлым одиночеством и никому ненужностью.

«Даже сейчас, боль во всем теле…» – пронеслись мысли, отдаваясь эхом во всем теле. Неприятное и тоскливое чувство тяжести разливалось в груди при воспоминаниях о нём, причем накатывали иногда так, что хотелось выть и плакать.

– Лариса, Вы с нами? – прервала поток воспоминаний преподаватель Камилла Александровна, которая проводила занятие.

– Да-да, – отвлекаясь от дум, она поспешно возвращалась в реальность. – Что нужно сделать со злым колдуном?

Среди группы послышался мягкий и беззлобный смех.

– Лариса, нужно было представить, что Вы рассердили злого колдуна, во что бы он Вас тогда превратил, заколдовал? Это нужно нарисовать. Сделайте, пожалуйста, зарисовку.

Лариса посмотрела на девушку, не веря своим ушам, а про себя подумала: «Вроде взрослая уже, вроде бы в своем уме, серьезные тренинги ведет, и чего она думает? Своими сказками все реальные ситуации разрулить? Может волшебной палочкой махнуть и Марк бросит свою расчудесную жену (на которой женился спустя месяц, как ушел от меня) и вернется ко мне?»

А вслух спросила:

– Может, волшебную палочку нарисую?

Камилла Александровна улыбнулась, как-то по-детски, немного застенчиво, что делало еще красивей и моложе:

– У нас будет занятие с волшебной палочкой, но чуть позже, – мягко ответила она.

«Молодая и красивая, сразу видно университет недавно закончила, поди диссертацию пишет, вот и тренируется нас, – думала Лариса, – интересно, что она про нас думает?», – вспоминая, что и сама частенько оценивает людей. Эта привычка осталась еще со времен работы юристом, когда окончив юридический университет, она работала в различных судебных инстанциях. Практики ей было не занимать и видела она людей самых разных: от божьих одуванчиков, до демонов во плоти.

Там и с Марком познакомилась. И ушла оттуда, потому что обсуждать работу дома ей не хотелось, спорить тоже, поэтому, когда ее пригласили преподавать в университет заочникам, она с радостью согласилась. Но она так боялась, что Марку это не понравится, поэтому много стала делать втайне от него, втихушку, если можно так сказать: все-таки перешла в университет преподавателем, поступила в аспирантуру на факультет психологии (Лилькин опыт не давал покоя, хотелось проверить на себе). Теперь заканчивала её, оставалось защитить диссертацию. И она близилась неумолимо, но то, что Марк её бросил и ушел, подорвало ее доверие ко всем и всему.

И эти последние события выбили Ларису из колеи, и научный руководитель отправила её на занятия в терапевтическую группу. И теперь, она сидела на очередном занятии, сама не ожидая от себя, занималась делами, которыми, всегда считала, занимаются только те, кому нечем заняться. Причем не бесплатно. Лариса очень долго сопротивлялась, но потом поняла, что всё, она запуталась, застряла. Ей нужна помощь и сама она не справляется.

А теперь, Лариса внимательным взглядом изучала преподавательницу, и внезапно спросила:

– А Вам, сколько лет? – и тут же опустила взгляд, смутившись, ведь неприличный вопрос задала, по правилам хорошего тона.

Она улыбнулась:

– Сорок один.

– О! – пронесся удивленный возглас по группе.

– А Вам не дашь столько! – воскликнула одна участница. – А дети есть?

Камилла Александровна утвердительно кивнула головой.

– Трое.

Ларисины стереотипы рушились прямо на глазах, ей очень захотелось спросить, не ведьма ли она, как вдруг услышала:

– Вся система занятий направлена работу с глубинными структурами, с архетипами, один из них Ведьма, та, которая много ведает, то есть обладает знаниями, которыми владеют не все. Сегодня мы работаем с этим архетипом.

Она показала на экран, на котором был слайд с диаграммой, по которой водила лазерной указкой Камилла Александровна.

Лариса так удивилась, что не заметила, как внутреннее сопротивление испарилось, и она начала делать зарисовку Колдуна, и про себя, ошеломленно подумала:

«Оказывается, я тоже могу ошибаться», – удивилась она себе.

Глава 2. Продолжение пролога.

После занятий она поехала домой, на душе тоска и одиночество. Даже то, что ее расколдовали на занятии, ей не помогло, а наоборот, словно выпустило джина из бутылки.

На неё нахлынули воспоминания, которые она долго прятала глубоко в душе и старалась не вспоминать. Вспомнился их последний разговор, вернее скандал, после которого Марк собрал вещи и, хлопнув дверью, ушел.

В тот день, после сложного рабочего дня и долгих мучительных раздумий Лариса наконец-то поняла, как будет выглядеть ее проект, и вообще, как оформится ее исследовательская деятельность, над которой она работала последние три года. Оставалось, только добежать до дома и посмотреть бумаги, за которые она каждый день обещала себе взяться, но сил не было. Эти бумаги, написанные от руки, лежали аккуратной стопочкой на столе, ожидая, когда Лариса соизволит к ним прикоснуться и занести в компьютер все мысли, и полученные данные: обработанные, проанализированные.

Она спешила из университета домой на всех парах.

– Марк, ты не видел мои бумаги? – даже не сняв верхнюю одежду, Лариса пробежала в небольшой кабинетик, где были ее бумаги, ее работа, ее творение. Увидев пустой стол, она стала искать свои бумаги по магистерской диссертации и никак не могла найти.

– Какие? Те, которые валялись, целую неделю на столе? – послышалось из ванной комнаты.

Она облегченно вздохнула.

«Ну, раз Марк их видел, значит, прибрал их, – она удовлетворенно улыбнулась, – как раз сегодня внесу все данные и допишу последнюю главу диссертации, заодно и над проектом поработаю…»

– Я вчера их собрал и положил в пакет, который стоял в коридоре, мне был нужен стол, чтобы поменять люстру, стремянка осталась у твоей мамы, – опять донеслось из ванной комнаты.

Лариса встала, как вкопанная, потому что внезапно пронеслась мысль-воспоминание:

«Дорогая, захвати мусор в коридоре, выкинешь по пути…» – бросил Марк напоследок, когда Лариса собиралась выйти из дома. А она очень торопилась, так как боялась опоздать на работу, поэтому, даже не посмотрев, что там внутри, схватила пакет и по пути на остановку выкинула. Своими руками выкинула.

Она почувствовала, как кровь сначала отхлынула от лица и, сердце упало до пяток, полежало там немного, а потом начала подниматься огромная волна…Волна всего того, что копилось годами.

Лариса медленно повернулась к нему, чувствуя, как приближается шторм. Тогда была последняя капля, и после шторма Марк ушел от нее. От неё! Идеальной и правильной!

Когда первые эмоции схлынули, Лариса думала, что он перебесится и, вернется, ведь она старалась быть идеальной во всем все эти годы: чистота, красота, готовый ужин, она старалась угодить ему во всем, даже во внешнем виде учитывала только его вкусы. И ипотеку платила она, потому что он копил на свадьбу (ну и что, что жили уже несколько лет вместе, Марк говорил, что хочет особенной свадьбы, потому что я заслуживаю только такую!).

Частенько приходилось бросать все свои дела, работу, диссертацию, когда он приходил уставший с работы. Ей вспомнилось раздражение Марка по поводу ее разбросанных бумаг на столе и неготового ужина. Он очень не любил беспорядок и, если что-то не вовремя. Тогда был очень-очень недоволен, что Лариса почувствовала, что где-то внутри все сжимается и появляется нехороший холодок внутри и она, все бросив, стремительно побежала готовить еду. И, с тех пор, занималась своими делами только тогда, когда он уходил спать.

А все обиды на него и его замечания, недовольства – она проглатывала, чтобы была гармония в отношениях. «Идеальная пара» – говорили о них все их друзья и знакомые. И никаких скандалов, конфликтов – семейная идиллия.

Но все оказалось не так. Он ушел. И как оказалось совсем не в Никуда, а к веселой, мягкой и легкой девушке, которая училась, никогда не работала и совсем не умела готовить. И что поразило Ларису, что эта девушка совсем не такая, как Марк ей описывал свой идеал! И она полная противоположность Ларисе.

Сначала она думала, что его та дама подловила, когда он был разбит и неутешен, когда он горевал и умирал от тоски по идеальным отношениям с Ларисой. Она смотрела на фотографию Марка с девушкой.

«Она же совсем не в его вкусе! Он же мне сам говорил, что этот типаж ему никогда не нравился! Полная бесвкусица! Он же мне так все время говорил!» – не верила Лариса, своим глазам.

Она вспомнила, как купила подобные, что на фото у девушки, шаровары и топ. Этот комплект ей так понравился, что она купила, не задумываясь, а потом очень крупно пожалела. Марк смеялся над ней, и над ее браслетами, сказал, что ему не нравятся такого сорта девушки и всякие побрякушки на них. Лариса проглотила это и убрала эти одеяния вглубь шкафа, чтобы больше не видеть их.

А сейчас! Она смотрела на смеющегося Марка и девушки рядом с ним, в подобном костюме и немыслимым количеством браслетов не только на руках, но и на НОГАХ! А потом…

А потом, фото с их свадьбы прислал общий друг (если его можно так назвать), восхищаясь красотой невесты. Ларисины представления об идеальных отношениях начали рассыпаться в пух и прах. Заодно и о себе.

Плакать Лариса себе не разрешала давно, и даже сейчас, вспоминая все эти события, она никак не могла заплакать, хотя очень хотелось. Слезы стояли комком в горле и в груди, отдаваясь тупой болью, от которой было невозможно дышать. Тогда-то она и обратилась к Татьяне Васильевне. После индивидуальных сессий, что-то произошло, Лариса сама не поняла. Но она смогла взять себя в руки и успешно защититься.

Но после защиты, она поняла, что силы оставили её и проект над которым она работала два года, тоже застопорился. Не было сил работать, а бросить она не могла, потому что нужно платить за квартиру, ипотеку. В общем, не жизнь, а один сплошной кредит, маячивший беспросветным одиночеством. И тогда Татьяна Васильевна отправила её в терапевтическую группу, для восстановления баланса сил и ресурсов, которую вела старший преподаватель кафедры.

* * *

И теперь, выпустив джина из бутылки, Лариса зашла в свою квартиру, которую они покупали с Марком в ипотеку (кредит оформляла Лариса, и платила в основном она, по крайней мере, так ей говорил Марк, потому что он копил на свадьбу, как оказалось он, правда, копил на свадьбу, только не с ней). Она почувствовала щемящую тоску и пустоту.

«Как? Как он мог?» – слезы полились рекой, а в сердце гулким эхом отзывалась нестерпимая боль. Лариса готова была лечь и умереть, но борьба за свое существование не давала этого сделать.

И не прошеная горечь начала выкатываться воем и слезами. Плакать она не позволяла себе очень давно. А сейчас, Мисс Идеальность рыдала во весь голос громко и долго, пока не услышала звонок в дверь.

От неожиданности, слезы быстро высохли, встав комком в горле. Она метнулась к двери, мимоходом взглянув на себя в зеркало, висевшее в прихожей на стене.

«Неужели Марк вернулся…, – ярким светом в груди колыхалась надежда, неся Ларису на своих крыльях, – помог все-таки колдун, ой, т.е. архетип Ведьма, видимо, правда чудеса существуют…»

Она уже видела, как он стоит перед ней на коленях, с цветами, и умоляет её о прощении, говоря, что она самая лучшая, а эта женитьба была ошибкой всей его жизни…

– С Вами все в порядке? – поинтересовался седовласый старичок в очках, которого она часто видела на лавочке во дворе.

Он стоял в дверях и внимательно рассматривал Ларису, пытаясь заглянуть ей через плечо.

– Д-да, конечно, – неуверенно ответила растерявшаяся Лариса, разводя руками в разные стороны, словно пыталась развеять это видение.

За спиной этого дедушки она увидела еще шесть человек – старушки со двора, которых она каждое утро видела на лавочке, когда спешила на работу или учебу.

Старушки стремились высунуться из-за его спины и рассмотреть Ларису и убедиться воочию, что с ней все в порядке, что её никто не убивает и не режет (как это частенько бывает в кино и в новостях).

– Мы тут на всякий случай полицию вызвали…, – уже смущаясь, начал говорить старичок.

– Разойдитесь! Что здесь происходит? – раздался властный голос полицейского за спиной и, толпа старушек разошлась перед ним, как море перед Моисеем.

– Вы целы? – поинтересовался он у Ларисы.

«Видимо решил, что на меня напали этот старичок со старушками», – подумала она про себя, а вслух ответила:

– Более чем. Спасибо, что приехали! – поблагодарила она, и вдруг поняла, что смертельно устала. – Можно я закрою дверь?

– Давайте я, сейчас отменю вызов скорой, запишу Ваши данные и объяснения, и пойду в отделение докладывать, – на последних словах он обернулся и внимательно посмотрел на старичка и старушек, которые спешили поскорее ретироваться, пока их данные не потребовались для отделения полиции. И через несколько минут всю старую гвардию, как ветром сдуло.

Зато Ларисе пришлось долго беседовать с полицейским, пока он не убедился, что она остается жить на этом белом свете. Выяснив это каким-то чудесным образом для себя, он записал ее данные и поехал в свое отделение.

А Ларисино тоскливое настроение переменилось в радостную тоску, если можно так назвать, или тоскливую радость. Неважно. Главное, выть расхотелось, да и небезопасно.

* * *

Решив, что надо заканчивать с этими болевыми воспоминаниями о Марке, Лариса решила сходить по совету одной «дамы-мадамы» «проораться», как выразилась та, и прокричать свое горе. Прямо так и сказала, делясь по секрету своими лайфхаками.

И вот, встав рано утром, пока еще темно за окном, она пошла в парк, находящийся неподалеку, решив прокричать всю свою боль, злость и негодование в безлюдном месте. Увидев обрыв, с которого открывался потрясающий вид на город, она решила, что местечко подходит ей, как нельзя лучше.

«Вот тут точно не будет слышно!» – заключила она про себя.

Она стояла у обрыва, вокруг темнота кромешная, а вдалеке маленькими огоньками мерцал город. И вот, собрав все свои силы и боль в кучу, набрав в легкие побольше воздуха, она собралась что есть силы крикнуть, как вдруг ее сзади обхватили чьи-то крепкие руки.

«Маньяк!» – пронеслось в голове.

А в мыслях возник образ тренера по каратэ, который обучал Ларису с пяти лет, приемам самообороны. И она, сама не ожидая и не понимая, что происходит, через несколько секунд смотрела на, лежащего на земле, крупного мужчину, который задыхался от боли.

Лариса не мешкая и, не теряя ни секунды, помчалась семимильными шагами прочь от этого места, словно была в сапогах-скороходах из сказки про маленького Мука.

Она помнила по фильмам, что нужно сразу убегать, а не рассматривать маньяка, и не ждать пока он тебя схватит (в фильмах главные героини именно так и делают).

– Дура! – послышался сзади крик, – я думал, что ты прыгнуть хочешь!

А Лариса, не останавливаясь ни на минуту, прокричала на ходу:

– Ну, извините…

«Ите, ите…» – издевательски вторило эхо.

И так она бежала до дома, не останавливаясь.

Ей до сих пор стыдно вспоминать, но по паркам Лариса больше ранним утром не ходила. И этот метод, она решила, никому рекомендовать не будет.