– Ты ведь такой большой, такие большие уже не должны спрашивать разрешения у мамы, ведь так мам? – мне стало смешно, но в ответ я лишь пожала плечами.

– Мы скоро пойдем, родной, поиграй еще минут пятнадцать и нужно будет собираться.

– Только сейчас, – вспрыгнул с колен мой малыш, – я сейчас!

Мальчик спустился обратно к реке, и о чем мы говорим, ему стало не слышно.

Мне хотелось расспросить, узнать, удостовериться. Мне было любопытно, интересно и неловко. Мне было неловко, как и в прошлый раз. И не о чем тут было спрашивать.

– Прости меня, Колокольчик, – сказала я.

– И ты меня прости, – ответил он, а потом протянул мне руку и взялся мизинчиком о мизинчик.

– Давай не будем больше встречаться?

– Давай, – ответил он.

«Хорошего дня» – говорит она мне каждый день ровно в девять ноль-ноль и никогда не дожидается ответа, выходит из дома.

Чувствуешь, какая тишина, легкость, замочек схлопнулся, дверца открыта. Можешь идти по своим делам, можешь бежать, лететь, можешь плыть и дышать. Только не нарушай тишину. Тихо, еще тише. Ничего не говори, не объясняй, не поясняй, ты просто ощущай и все.

Не беспокойся, времени достаточно

Говорить о времени. Все детство со мной говорили о времени и о том, как его нет. Но вся правда в том, что оно есть. У нас есть время, его немного, но достаточно. Потому расслабьтесь, нет ничего ужасного, что вы не Лев Толстой, не Володя Ульянов, не супер-продуктивная чудо-женщина. Все, отпустите поводья, дайте вашей вознице достаточно воды и отдыха, и Бога ради перестаньте уже «все успевать».

Писать десятки рассказов, тома книг из желания все успеть – это как рожать детей сразу много-много, потому что «часики-то тикают». Мы здесь не для того, чтобы наставить галочек в своих пухлых ежедневниках, не для того, чтобы оправдать чьи-то ожидания, доказать маме и миру, что вы случились не зря. Я думаю, мы здесь для того, чтобы подрасти в любви. Подрасти в ней, преумножить и шагнуть за горизонт, когда земля под ногами завертится слишком быстро.

Слишком быстро в тот день сгустились сумерки. Они давно ушли, а я остался. Мне хотелось побыть здесь еще. Я всматривался в рябь на воде, выслушивался в шелест ветра. Я видел коршуна, что ловит рыбу когтистой лапой, но рыба проворнее коршуна. Утки проходили прямо у моих ног, неслышно перебирая перепончатыми лапами по деревянному помосту. Я сидел долго и неподвижно, я был в безмыслии. Мимо меня то и дело проезжали велосипедисты, женщины с колясками, и еще те, кто всю свою жизнь держался за руки, не в силах разжать пальцы. Густые теплые сумерки сгущались, лес потемнел, вода потемнела, стало так тихо. И в этой тишине я увидел ее.

Так бывает, иногда мы оставляем текст, который очень любим и уходим по текстам более срочным. Мы быстро пишем статью, мы отвечаем на письма, укладываемся в сроки сдачи дипломных или курсовых, дописываем диссертации. Или новый отклик такой силы накрывает нас, что мы просто не можем не начать писать новую историю, оставив предыдущую недописанной. Это ничего, это нормально, так можно. Это не значит, что вы плохой писатель или что вы человек, не способный довести начатое до конца. Это значит, что вам просто нужно чуть больше времени, чем вы запланировали на эту работу. Не бойтесь оставлять недописанное, не выбрасывайте истории при первых неудачах, не практикуйте избитый delete. Будьте к себе помягче и дайте себе время.