Ангел любви. Часть 1

– Детка, покататься не получится, – теплым, ласкающим слух голосом попытался объяснить Шон. – Пилот никогда не согласится, что бы на его «лошадку» сел чужак. К тому же, ты ведь не ездила по круговой трассе, а это намного сложнее, чем по прямой полосе.

– Поэтому мне и интересно покататься по такой трассе, – капризно надула губы Лорен и вздохнула, – понятно, как всегда, придется все сделать самой.

Она достала сотовый телефон и набрала номер отца Стивена,

– Здравствуйте, Лукас. Слышу по голосу, у вас прекрасное настроение. Вы помните мое предложение насчет гоночной команды? Может, покажете нам свою «конюшню»? Нет, «конюхи» меня не интересуют. Моим мальчикам почему-то не нравится, когда я обращаю внимание на других симпатичных мальчиков. Хочу на «коняшек» посмотреть. Вы же разрешите нам с Шоном посидеть за рулем болида? Он просто бредит гонками, но одно дело наблюдать за ними со стороны, а другое, хоть на минуту почувствовать себя гонщиком. Спасибо, Лукас, вы такой хороший, – промурлыкала девушка. – Не беспокойтесь, все будет хорошо. Стивен полетит вместе с нами, и не позволит рисковать и кататься вместе с гонщиками.

Тот закатил глаза, понимая, что она обманывает его отца. Ладно, куда от нее денешься. Он уговорит Вильямса прокатить ее в болиде на небольшой скорости.

– Кстати, я заметила, что вы еще носите мою пуссету, – вскользь обронила Лорен, и Стивен невольно напрягся. Он вспомнил признание отца о том, что маленькая сережка помогла ему наладить интимную жизнь. – Ее можно снять, ведь мы нашли Стивена. Ах, вы уже привыкли к ней. Но человеку вашего положения не пристало носить пуссету из серебра. Я подарю вам новую, из платины, – и многозначительно добавила, – ее можно носить, не снимая, пять лет. Ну, конечно, вдену сама. Когда вернусь из Франции. До встречи, Лукас.

– Заранее подкатываешься к отцу, чтобы он не передумал связываться с вами? Ты ведь, наверняка, напросишься к Вильямсу в его болид, и конечно, тот не устоит и прокатит тебя с ветерком. Предупреждаю, отец не любит, когда его обманывают. Ваша сделка может накрыться, и никакие пуссеты тебе не помогут.

– Как ты можешь так говорить? Я всегда выполняю обещания. И если пообещала твоему отцу не кататься с гонщиками, значит, так и будет.

– Ну-ну, посмотрим, как ты выполнишь свое обещание.

– Малышка, я не совсем понял, о какой сделке идет речь? – Шон с недоуменным видом посмотрел на Лорен. – Причем здесь Франция, «конюхи», «коняшки»? Мы же с тобой обсуждали проект с Милтоном.

– Понимаешь, папочка, – она снова «включила» маленькую капризулю, – я так хочу увидеть настоящий болид и гоночную трассу, а Лукас недавно перекупил ирландскую «конюшню». Тренировочная база находится на юге Франции, и сейчас у них последние испытания перед Бразилией. Ну-у, я сказала ему, что ты бредишь гонками, и я хочу сделать тебе сюрприз.

«Хорошенький сюрприз за пятьдесят миллионов», – почти одновременно пронеслось в мыслях Алана и Вика.

его обманывают. Ваша сделка может накрыться, и никакие пуссеты тебе не помогут.

– Как ты можешь так говорить? Я всегда выполняю обещания! И если пообещала твоему отцу не кататься с гонщиками, значит, так и будет.

– Ну-ну, посмотрим, как ты выполнишь свое обещание.

– Малышка, я не совсем понял, о какой сделке идет речь? – Шон с недоуменным видом посмотрел на Лорен. – Причем здесь Франция, «конюхи», «коняшки»? Мы же с тобой обсуждали проект с Милтоном.

– Понимаешь, папочка, – она снова «включила» маленькую капризулю, – я так хочу увидеть настоящий болид и гоночную трассу, а Лукас недавно перекупил ирландскую «конюшню». Тренировочная база находится на юге Франции, и сейчас у них последние испытания перед Бразилией. Ну-у, я сказала ему, что ты бредишь гонками, и я хочу сделать тебе сюрприз.

«Хорошенький сюрприз за пятьдесят миллионов», – почти одновременно пронеслось в мыслях Алана и Вика.

А Лорен все тем же наивным голоском продолжила:

– Показать подготовку болидов к гонкам, саму гонку, вместе с тобой поболеть за пилотов с трибуны. Понимаешь, он не поверил бы, что я хочу посмотреть на машины, а не на пилотов. Ты же слышал, как он подкалывал меня, а с тобой без проблем разрешил мне все посмотреть. Ну, не сердись, пожалуйста, – она чмокнула его в щеку, и на лице Шона непроизвольно разлилась широкая улыбка. – а с Милтоном ты прав. Надо все хорошо обдумать и взвесить. Строительство ведь не дает быстрой прибыли.

– Что с тобой поделаешь. Хорошо, летим во Францию, смотреть на «коняшек», – совсем успокоившись, произнес Шон. – Пойду, переговорю с экономкой, предупрежу, что мы прилетим послезавтра. А ты пока собирайся. Я так понимаю, что мы летим на твоем вертолете? А разрешение на вылет у тебя уже есть?

– Вик, пожалуйста, узнай у Роберта, удалось ли ему договориться о воздушном коридоре? Ты полетишь с нами? Хотя, лучше останься дома, ты ведь терпеть не можешь маленькие вертолеты. Мы ненадолго, завтра к вечеру будем дома. С нами справится и один Стивен.

Как только за ними закрылась дверь, Лорен повернулась к Стивену:

– Пока папочек нет рядом, рассказывай, как все произошло в офисе.

Тот, позабыв о своих сомнениях насчет поездки во Францию, начал оживленно рассказывать:

– Взяли всех с поличным. Дядюшка был без штанов с одним из «козликов» из юридического отдела. Никогда бы не поверил. Он всегда так высокомерно вел себя, когда я работал вместе с ним. Теперь понятно откуда у него был такой гонор. Считал, что дядюшка прикроет ему задницу. Тьфу, – с отвращением сплюнул Стивен, – он это делал в буквальном смысле. Сама знаешь, как я отношусь к Шону, но по справедливости, он нам очень помог. Без лишних вопросов быстро въехал в тему и предложил схему. Мы разделились на три группы – я с Виком, Арчи с Аланом, и они с отцом. И почти одновременно в трех точках брали их на горячем. Кстати, именно Шон командовал, когда надо было врываться в кабинет. Похоже, он действительно видит сквозь стены.

– Да, ладно тебе, – снисходительно улыбнулась Лорен. – И говорит мысленно, и видит сквозь стены. Прямо не человек, а колдун какой-то.

Она подмигнула удивленному Алану, а тот впервые задумался. И правда, отец руководил всеми, точно зная, когда надо было брать извращенцев. Но он отказывался верить, что его любимый отец, как сказал Стивен, из их друидской породы. Ведь за двадцать лет жизни с ним Алан ничего подобного не замечал. Его размышления прервал следующий вопрос Лорен:

– Надеюсь, Арчи не огорчился, что лишился своих секретарш?

– Нет, он больше боится, что ты переманишь от него Тэсс, – иронично ухмыльнулся Стивен. – Хотя, надо признать, она интересная особа, я присмотрелся к ней. Очки на самом деле камуфляжные, в них обычные стекла. И фигурка у нее вполне возможно очень даже ничего. Может оставишь девчонку Арчи, раз он так прикипел к ней? К тому же нам сейчас самим нужны хорошие сотрудники, внезапно столько вакантных мест появилось. Для Тэсс обязательно найдется хорошая должность.

– Все решим после Канады, – многозначительно пообещала Лорен, – а пока летим во Францию.

Алан посмотрел на нее долгим взглядом, она сразу поняла его и по-деловому поинтересовалась:

– Ты уже подготовил доверенность на заключение сделки в Канаде? Давай пройдем в кабинет и обсудим все моменты. Боюсь, что завтра на это не будет времени, мы вернемся поздним вечером.

Оказавшись с ней наедине Алан, не мешкая, задал волнующие его вопросы:

– Что за странную игру ты ведешь с отцом? Я думал, он тебе нравится, но, похоже, ты играешь его чувствами в своих корыстных целях.

Он пытливо заглянул в лазурно-бирюзовые глаза, стараясь прочесть в них правдивый ответ. Лорен не отводила взгляд, но ответить честно не могла. Шон должен сам рассказать сыну правду и о себе, и об их отношениях, но он почему-то этого не делал. Значит, она тоже не станет откровенничать, а ограничится полуправдой.

– Я люблю твоего отца.

Чувство потери больно кольнуло сердце. Ничего, он сильный, вытерпит и эту боль, главное, чтобы Лорен была искренна в своих словах, и не сделала отца несчастным.

– У меня нет никаких целей, кроме одной – я хочу порадовать его. Для этого и устраиваю маленький показ во Франции, Шон ведь любит смотреть гонки. А о пятидесяти миллионах даже не думай. Твой отец не будет рисковать собственным делом ради чьих-то красивых глаз. Он никому не позволяет манипулировать собой, и это мне нравится в нем больше всего. А споры и ставки – это наши маленькие шалости, которые абсолютно не касаются вашего бизнеса. Даже озвученная сумма в полмиллиона не достанется никому. Мы сыграем вничью, я уверена в этом. Надеюсь, что развеяла все твои опасения, и теперь ответно хочу спросить кое о ком.

– О Габриэле и Дарии? – мгновенно догадался Алан. – Они так и не помирились. Мы с Дарией поговорили о том, как каждый прожил эти двадцать лет, стараясь быть откровенными. А потом я поинтересовался, хочет ли она помириться с мужем, и услышал категорически отрицательный ответ. Но я вижу, как она прислушивается, когда раздается его голос, и как с надеждой смотрит на дверь, ожидая, что он войдет в библиотеку.

Лорен в очередной раз удивилась наблюдательности Алана и его умению делать правильные выводы.

– Но я уверен, что Дария откажется, если он формально извинится и предложит начать все заново. У нее есть чувство достоинства, и ей не нужны его одолжения. Она не хочет повторять судьбу матери, поэтому никогда не унизится до роли надоевшей жены. Дария рассказала мне о семейной жизни своих родителей.

Алан никак не желал ассоциировать себя с биологическими родителями, да и Дарию еще окончательно не считал сестрой, хотя она и понравилась ему, когда они познакомились поближе.

– Оказывается, отец всю жизнь упрекал мать в измене, унижал и оскорблял ее. Та постоянно оправдывалась, стараясь загладить несуществующую вину, и угождала во всем, потому что любила его, несмотря ни на что. А Дария была не нужна им обоим. Отца все раздражало в дочери, ведь она не была долгожданным сыном. Мать же думала лишь о том, как завоевать доверие и любовь мужа, на дочь ей не хватало ни времени, ни сил. Дария не хочет, чтобы ее ребенок вырос в такой же атмосфере. Если у Габриэля нет к ней любви, то она не станет предлагать ему свою, а попытается перебороть ее и забыть. А любовь и нежность она подарит ребенку. И за себя, и за Габриэля.

Алан с неожиданной грустью подумал, что у них с Дарией много общего в вопросе безответной любви. Он тоже пытается ее перебороть и забыть, вот только не уверен, что ему это удастся.

– Поэтому, она и старается смотреть на него, как на пустое место, когда они случайно встречаются. Знаешь, я ведь считал твоего Габриэля бездушной скотиной, но он только пытается казаться равнодушным, а на самом деле, сильно переживает. Даже перешагнул через свою неприязнь и попросил меня выяснить у Дарии, как ее здоровье и есть ли у нее деньги. Заодно узнать, не думает ли она вернуться к родителям, и переубедить, не делать этого. Да, что там говорить, – Алан уже начал смеяться, – он превратил меня в свои глаза и уши. Каждый вечер требует отчета об ее настроении и о поведении братьев Беттини. Те уже боятся улыбнуться лишний раз. Габриэль запугал их всеми немыслимыми карами, если они посмеют приставать к Дарии. Честно говоря, я до конца его еще не понял. Делает вид, что ему абсолютно все равно, что от него ушла жена, и одновременно выпытывает у меня любую информацию о ней. И непонятно, что в нем говорит больше – попранная гордость или все-таки любовь к Дарии.

– Конечно, не понятно, ты же его мало знаешь. А я отлично знаю, что это одновременно и гордость, и любовь. Он ведь испанец, этим все сказано. Любовь и гордость у них в крови, но победит любовь, вот увидишь!

– На твоем месте я бы не был столь категоричен. Чаще гордость побеждает любовь, поэтому в мире так много разбитых сердец. У твоего Габриэля гипертрофированная гордость. Из него и пытками не вырвать признание в любви. Может, тоже сделаем ставки? – провокационно предложил Алан. – На то, что он не признается в любви. Нет, возможно, он и захочет помириться с женой, затащив ее в постель. А, если затащит, то она, наверняка, простит его за все. Но, в любви он никогда не признается, потому, что эти слова будут жечь его, как раскаленное железо, – сделав длинную паузу, он уверенно произнес: – Ведь он любит тебя.

– Конечно, любит – спокойно согласилась Лорен. – И всегда любил, потому, что был рядом с первых дней моей жизни. Но его любовь не имеет чувственного оттенка. Проще говоря, он не хочет меня, – заметив ее скептическую улыбку, она убежденно продолжила, – уже не хочет. Я знаю, что у него возникали подобные мысли, но все это в очень далеком прошлом. А в настоящем он относится ко мне, как любящий брат. Кстати, и Стивен тоже, хоть бы, что не считал Шон по этому поводу.

– А Вик? Тоже уже любит просто, как брат?

– Вик – это особый случай! Он мне даже не брат, а скорее отец, причем, весьма требовательный. Наверное, мой родной не воспитывал бы меня в большей строгости, чем он.

– Да-да-да, – иронично хмыкнул Алан. – Я заметил, как ты боишься. Прямо вся дрожишь от страха рассердить его.

– Что поделаешь, – скромно потупилась девушка. – Натуру ведь не изменишь запретами и нотациями, но я стараюсь не огорчать его напрасно. Так что, делаем ставки на признание в любви? – вкрадчиво напомнила она. – Твои условия и приз?

– Срок – те же две недели, вернее, уже десять дней, на которые вы спорили с отцом и Стивеном. Условие одно и очень простое. Габриэль должен четко сказать Дарии: «Я тебя люблю», а приз, – он сделал вид, что глубоко задумался, а потом негромко произнес: – Поцелуй.

– Нормальные условия, – охотно согласилась Лорен и невинно поинтересовалась: – А целовать кого будем?

– Ты – меня, а я – тебя, – как само собой разумеющееся ответил Алан, бросая взгляд из-под полуопущенных век.

– Нет, так неинтересно. Это почти одно и то же, – резонно заметила Лорен и задумалась, прикидывая, что ей лучше предложить, – Давай, если ты выиграешь я тебя поцелую.

– Нет, знаем мы все эти ваши поцелуи в макушку или висок, ну, или в щеку в лучшем случае, – быстро возразил Алан, четко называя места, куда она при всех целовала Шона.

– Целую я, и… – он сделал длинную интригующую паузу и уверенно закончил, – целую в губы.

– Уф, – деланно облегченно выдохнула девушка и лукаво улыбнулась. – Ты сделал такую паузу, что я прямо испугалась.

Алана внезапно окатило горячей волной. Он представил, как целует ее обнаженное тело, не считая поцелуев. В ушах звенело от возбуждения, и он едва слышал условие Лорен.

– Хорошо, согласна. Но, если выиграю я…

Она напряженно вглядывалась в него, как бы размышляя, куда лучше поцеловать. Алана накрыло второй волной. Представляя, как нежные губы касаются его обнаженного тела, он не сразу понял смысл слов, произнесенных интимным шепотом: – Тогда ты поцелуешь Габриэля.

А когда ее слова все-таки дошли до него, его сразу попустило, и он громко расхохотался: – Надеюсь, не в губы? Ты же не хочешь присутствовать на моих похоронах?

– Нет, ну что ты! Можешь поцеловать в висок или в макушку. По рукам?

Они скрепили уговор крепким рукопожатием, и в этот момент в комнату заглянул Шон. Он удивленно посмотрел на их руки и спросил:

– О чем спор, ребятки? И на что?

– Почти на то, на что мы поспорили с тобой, – ответила Лорен, потихоньку освобождая руку из крепкой руки Алана. Он с явной неохотой отпустил ее. – Только другая пара, и выигрыш другой. Не полмиллиона, а простой поцелуй, – легкомысленно добавила она, давая понять, что не относится серьезно к его поцелую.

Шон слегка приподнял брови и внимательно посмотрел на их обоих, но не стал выяснять подробностей.

– Иногда поцелуй стоит и миллион, – задумчиво произнес он и подумал, что отдал бы все, что имеет, лишь бы заслужить поцелуй той, которую так жестоко обидел четверть века назад.

Лорен заметила тень грусти, коснувшейся его лица, услышала обрывки мыслей и поспешила отвлечь от печальных воспоминаний.

– Надо срочно найти Вика, – ее голос стал озабоченно-деловым, – узнать, что он выяснил насчет разрешения на полет, да и у Стивена поинтересоваться, подготовил ли он вертолет.

Она подхватила Шона под руку и потащила из кабинета. Алан вышел следом за ними, и в холле они столкнулись с Габриэлем и Стивеном.

– Карета подана, принцесса, – шутливо отрапортовал Стивен, делая легкий поклон. – Можно лететь, разрешение получено.

– Чудесно, – радостно улыбнулась Лорен, – Да, кстати, на обратном пути залетим в Баден-Баден.

– Зачем? К твоему ужасному старику? – с неподдельным испугом спросил Стивен.

– Нет, дедушка здесь не причем. Посмотрим одно здание. Бирн дарит художественную галерею Дарии в качестве свадебного подарка. А ты, как сын строителя оценишь его состояние, а как юрист реальную стоимость.

– Прадед подарит галерею в Баден-Бадене? Ха-ха-ха. Ты же прекрасно знаешь, как он относится к своим правнукам. И уж явно не захочет расстаться с парой-тройкой миллионов ради Дарии.

– Ну, он еще не знает, что в Баден-Бадене, – хитро усмехнулась Лорен. – Мы говорили о галерее, не уточняя место ее расположения.

– Ну-ну, – с явным сарказмом произнес Стивен, – не думаю, что…

– Почему в Баден-Бадене? – перебил Габриэль, стараясь говорить спокойно. Но в его голосе прорывались нотки отчаяния, их услышали и Лорен, и Алан. Они незаметно обменялись взглядами, вспоминая свой спор. – Почему не в Дублине?

– В Баден-Бадене всегда много туристов, и галерея будет приносить хорошую прибыль. У Дария появится стабильный доход, и после развода суд уменьшит сумму на содержание ее и ребенка. Возможно даже обяжет тебя давать деньги только на ребенка.

– Я не собираюсь судиться с женой, – сквозь зубы процедил Габриэль, – и дело не в деньгах. Баден-Баден в Германии, а…

– Погоди, Габриэль, не горячись, – успокоил его Стивен. – Кто там купит галерею? Это все слова, а реально…

– Специально для тебя, – Лорен надоело переубеждать его, и она достала сотовый телефон. – Делаю громкую связь, и ты сам все услышишь.

– И не только для него, – раздался голос Вика. Он вошел в комнату, но в пылу спора никто его не заметил. – Мне тоже слабо верится в щедрость господина Бирна.

Вызов был принят почти сразу, и все услышали молодой четкий голос. Алан поразился, насколько он напоминал его собственный.

– Слушаю, – резко произнес Бирн.

Стивен поежился от его холодного тона. Лорен же заворковала, как ни в чем не бывало.

– Здравствуй, это я. Завтра буду в Баден-Бадене, присмотрела там одно миленькое здание под галерею. Все остается в силе? Будем покупать его для Дарии?

– Конечно, в силе, к чему лишние вопросы? – недовольно проворчал Макбрайд. – Я же сказал, что дам пару миллионов. В чем проблема?

Он начал заводиться, а девушка продолжила безмятежным нежным голоском:

– Да все нормально, прихвачу с собой Стивена, он умеет торговаться. А ты какой-то невеселый. Не заболел случайно?

– Настроения нет для веселья, – грубо отрезал Бирн.

– А-а-а, понятно. Мариока рядом с тобой?

– Да.

– Ну, тогда нажми на громкую связь, – и едва сдерживая смех, Лорен страстным голосом с придыханием произнесла: – Бирн, я соскучилась по твоим горячим поцелуям. Когда мы увидимся?

Стивен от неожиданности чуть не упал, у Вика от удивления отвисла челюсть, остальные были просто сражены резким переходом от делового разговора к интимному щебету. А на другом конце провода, казалось, взорвалась бомба. Послышались женские крики и лихорадочные мужские оправдания.

– Что ты себе позволяешь, дрянная девчонка? – в бешенстве заорал Макбрайд. – Я сверну тебе шею, когда увижу. Да я и видеть тебя не хочу, негодяйка!

Он прокричал несколько угроз, а затем произнес фразу на незнакомом языке, словно уже слов не хватало ругаться на ирландском. Лорен с довольной улыбкой выслушала его ругательства и ответив на том же непонятном языке, отключилась.

– Ты совсем с ума сошла? Такое наплести Макбрайду в присутствие его жены, все равно, что подписать себе смертный приговор! – набросился на нее Вик.

– Зато я избавила его от скуки, – наивно захлопала ресницами Лорен и игриво подмигнула Стивену. – У него явно поднялось настроение, и не только оно.

Тот никак не мог прийти в себя от ее выходки. Никто в Дармунде не посмел бы разговаривать с Бирном Макбрайдом в подобном тоне.

– Так подставить его перед женой! И главное, зачем? Можешь не переживать, Габриэль, теперь он точно ничего не купит Дарии, и она останется в Ирландии. А вот как ты, красотка, покажешься ему на глаза, я даже не представляю. Дед же убьет тебя!

– Дураки вы, братцы, – раздался ленивый протяжный голос Шона. – Макбрайд купит все, что пообещал, и никого не убьет. Если бы вы хорошо учились в Школе, то поняли бы, что он ей сказал в конце, а она ему ответила.

И увидев вытянутые лица Стивена и Вика, а также откровенно любопытные Алана и Габриэля, с улыбкой произнес:

– Он ей: «Спасибо, детка, я твой должник», она ему в ответ: «Да, ладно, сочтемся. Обращайся, когда надо». Похоже, у него ревнивая старушка.

– Ничего себе разговорчик, – изумленно присвистнул Стивен, недоверчиво глядя на Шона. А потом повернулся к сестре, желая убедиться в том, что тот несет околесицу, и сейчас она опровергнет его слова.

– И все-то ты знаешь, папочка. Тебя невозможно обмануть. Они так смешно испугались за меня, а ты весь кайф сломал.

– Если у него такая ревнивая жена, тогда зачем он злит ее лишний раз? – удивился Габриэль. Ему сейчас, как никогда, была интересна тема семейных отношений.

– Наверное, затем, что любит мириться с ней, – ответил Алан, удивляя всех своей догадливостью. – Будь он моложе, я заподозрил бы, что он делает это в постели.

– Какой сообразительный! Сразу чувствуются общие гены, – засмеялась Лорен, а следом за ней Стивен и Вик. – Бирн с большим удовольствием мирится с женой именно в постели. Он ведь настоящий мужчина, и знает, как надо гасить семейные ссоры. А его старушка, папочка, на два месяца младше меня. И заметь, что бешено ревнует не он, а она.

– Вы сейчас говорите о его прадеде? – недоверчиво спросил Алан, указывая пальцем на Стивена, и уточнил: – Которому сто лет в обед?

– О вашем общем прадеде, – поправил его Шон. – Ему, кстати, не сто, а всего восемьдесят пять лет, и он всегда пользовался оглушительным успехом у женщин. Хотя, подцепить малолетку, уже слишком даже для него.

– Да, три года назад, это была нашумевшая история, – согласился с ним Стивен. – Наши мужики до сих пор не поймут, как ему удалось подцепить такую красотку.

– Мариоке в тот день просто посчастливилось, – снисходительно усмехнулась Лорен. – Ты даже не представляешь, как ей завидуют наши дамы.

– Чему там завидовать? Невелико счастье иметь вечно недовольного грубого мужа.

– Да еще и намного старше себя, – поддержал его Вик, – Вряд ли он так же хорош, как молодой мужчина.

– Это он с вами недовольный и грубый, а с женщинами – обаятельный и галантный. О том, какой он нежный и умелый любовник ходили легенды. Ладно, хватит о Макбрайде, все равно не поверите, что вы оба ему в подметки не годитесь.

Услышав негодующие возгласы братьев, она быстро угомонила их.

– Я же сказала, забыли о нем. Сейчас у нас по плану Франция, десять минут на сборы и вылетаем.

Лорен, подхватив под руки Шона и Стивена, потащила их к выходу, бросив напоследок оставшимся парням: – Мальчики, не скучайте без нас.

***

Обратно они прилетели поздним вечером следующего дня. Шон и Лорен сразу направились в свои комнаты переодеваться к ужину. А Стивен злой, как никогда, набросился на Алана, вместе с Виком встречавшим их в холле.

– Я убью твоего папашу! Что он себе позволяет? Уже окончательно меня достал!

Алан с трудом отцепил его от себя, а Вик, оттолкнув сторону, возмущенно спросил.

– Совсем с катушек съехал? Что ты его постоянно попрекаешь Шоном? Тот ему даже не родной отец, и тем более, не сын, чтобы отвечать за него!

– Да у меня больше нет сил, терпеть это безобразие! Ты даже не представляешь, что я пережил на тренировочной трассе. Думал, сердце лопнет от страха!

Вик недоверчиво посмотрел на брата. Чтобы Стивен признался в своем страхе, должно было произойти, что-то действительно сногсшибательное. Обычно тот был непробиваем ко всякой опасности. Наполнив три стакана виски, он протянул один Алану, второй брату и коротко приказал:

– Рассказывай, что произошло.

Стивен залпом осушил полстакана и немного успокоился.

– Вчера мы попали на трассу во время тренировочной гонки. Шон и Лорен сначала следили за ней, а потом решили познакомиться с пилотами. Стали у них все расспрашивать, рассматривать болиды. Ребят предупредили, что это возможные спонсоры, и они все вежливо показывали и рассказывали. А сегодня после тренировок, когда почти все разъехались, эта парочка сумасшедших…

– Лорен и Шон? Или ваши пилоты? – флегматично уточнил Вик.

– Наши пилоты – нормальные люди, в отличие, от этих умалишенных. Так вот, они подошли к болидам и стали петь дифирамбы пилотам. Шон начал рассматривать ремни безопасности и резиновые прокладки, Лорен расспрашивать о системе защиты шеи и позвоночника. Так просто и невинно. А ребята поддались наивным вопросам девчонки и начали хорохориться друг перед другом. Каждый решил показать, какая опасная у них профессия и сколько всякого снаряжения приходится надевать на себя перед гонкой. А эти двое, недоверчиво цокая языками и сочувственно покачивая головами, стали уговаривать пилотов хоть на минутку дать им почувствовать себя гонщиками. Не успел я и глазом моргнуть, как папочка и доченька в полном снаряжении уже сидели в болидах. Внешний вид в касках и системах ремней безопасности их очень забавлял. Они смеялись, как ненормальные, а потом попросили парней снять их на айфоны, чтобы похвастаться потом перед знакомыми. Те, ничего не подозревая, я признаться тоже, отошли от машин и начали их снимать. И в этот момент, они срываются с места и несутся по трассе. Я думал, нас троих хватит удар. Пилоты уже попрощались с гонками и мысленно готовились к судебному разбирательству. Я же приготовился привести сюда два трупа, ведь болид развивает скорость до 370 километров, а разгоняется до 100 за три секунды. А какая нагрузка! Парни говорят, как у космонавтов во время старта. А эти ненормальные сели и погнали, как на обычных джипах. Правда, через пять кругов парни успокоились, – Стивен тоже стал говорить намного спокойней, – и стали уверять меня, что может все еще обойдется, ведь рулят они вполне профессионально. Не знаю, сколько кругов они намотали за пять минут, мне эти минуты показались часами. А малышка Лорен еле выползла из болида, еще и упрекала Шона, что они закончили на три минуты раньше.

– Ну, судя по тому, что мы увидели их живыми, пилоты не убили их за свои машинки, – скептически заметил Викрам.

– А то ты не знаешь свою сестру. Сначала она трогательно жаловалась, что ее укачало, затем восторженно восхищалась выносливостью пилотов, а в концовке мило поцеловала их, они сразу и растаяли.

– Ну, с ней-то все понятно. Кто же устоит перед ее глазками, а тем более, перед губками. Но почему они Шона не порвали на клочки?

– А с ним было еще веселей, – ухмыльнулся Стивен. – Он, как молодой, выскочил из болида и начал парням втирать о недоработках настроек шасси, двигателя и прочей ерунде. Те сначала стали спорить, но уже через минуту слушали Шона, словно завороженные. А потом еще благодарно пожали ему руку и высказали надежду, что он станет спонсором их команды.

– Ну, а почему тогда ты не успокоился от поцелуя Лорен? – лениво поинтересовался Вик.

– Во-первых, я не знал, что скажу отцу, когда он обо всем узнает. А во-вторых, никто и не думал меня целовать. Мне просто заявили, чтобы я прекратил истерику. Твой сумасшедший папочка и заявил, – в очередной раз упрекнул он Алана. – Они, видите ли, покатушки устроили, а я паникую, как полоумная баба.

Стивен ненадолго замолчал, а затем обреченно сказал:

– Вик, я совсем не узнаю нашу сестру. Своими дурацкими развлечениями Шон толкает ее в пропасть безумия. Вчера они еще и с моста спрыгнули. Есть там такое шоу для придурков. Я не переживу оставшиеся две недели. Когда он уже свалит и оставит нас всех в покое?

– Что ты вечно во всем обвиняешь моего отца? – ответно вспылил Алан. – Это ведь твоей драгоценной малышке захотелось покататься на машинках! Еще и отца подбила! А если бы он разбился? До встречи с ней он был нормальным спокойным человеком, уж никак не экстремалом!

– Хватит ругаться и выяснять, кто из них безрассудней, – прервал Вик затянувшуюся перепалку. – Они оба стоят друг друга. Похожи, как две капли воды, и понимают друг друга с полу-вздоха. Мысленно сказали «Поехали!» и рванули по трассе. Тебе только показалось, что все случилось спонтанно. Да они всю ночь это обсуждали.

– Я спал с Шоном в одной комнате и следил за ним всю ночь.

– Да пойми ты, наконец! Они говорят, не видя друг друга, сквозь стену. И ничего мы с ними не сможем поделать, они будут вытворять все, что захотят, решив устроить незабываемый месяц. Через две недели все закончится. Лорен вернется к своей жизни, а Шон возвратится в Канаду. Нам надо просто пережить эти дни.

***

За ужином Лорен оживленно обговаривала с Шоном предстоящую поездку в Канаду. По ее просьбе, Арчи приехал вместе с Тэсс, с которой они два дня, не разгибая спины, готовили документы для своей первой крупной сделки. Шон все-таки убедил Маклафлина-старшего доверить заключение многомиллионного контракта младшему сыну.

Обычно спокойный и сдержанный Арчи пребывал в лихорадочном нервном возбуждении. Он очень боялся провалить сделку и огорчить отца. И пытаясь не думать об этом, задал невинный вопрос Бриону:

– Вам понравилось во Франции? Там сейчас гораздо теплей, чем в Ирландии. А гонки впечатлили? Говорят, если хоть один раз станешь участником гонки, то больше не сможешь жить без рева моторов и визга шин.

– Не сказал бы этого о себе, – иронично заметил Вик, – да и о тебе тоже. Помнишь нашу гонку в Венесуэле? Скорость более двухсот, кругом густой лес, а за рулем безумная гонщица?

Арчи даже поежился от воспоминания о страшной гонке в тропическом лесу, устроенной Лаки.

– Помнишь, помнишь. Хочешь еще так прокатиться? Под рев мотора и визг шин?

– Прокатиться не хочу. А с трибуны с удовольствием поболел бы за нее. Согласись, что она классная гонщица!

– Да уж, – скептически усмехнулся Стивен, косясь на сестру, – если отец узнает, что вы залезли в болиды и…

– Вам разрешили посидеть в болиде? – восторженно перебил его Арчи. – А вы не попросили покатать вас?

Опережая Стивена, Лорен быстро ответила:

– Мы уговорили их разрешить нам посидеть в болидах, но это большая тайна. По инструкции в машину может сесть только пилот. Ребятам влетит от вашего отца, если он узнает. Да и с нами он даже разговаривать перестанет. Пилоты нас не выдадут, и если Стивен не расскажет, никто ничего не узнает.