Прозрение

– Я уж было решил, что с тобой станет веселее, – Сухов скривил уголок рта.

– Всади себе вакцину и впаяй чип, вот тогда и повеселимся!

– Дуешься? – он заливисто расхохотался. – Да кому ты нужна? Только своим пробиркам. Теперь на подвиги тебя вдохновляет страх. Дополнительный стимул в виде романтики не требуется, – глаза напротив хищно сощурились. – Заблуждение, что ты действительно нравилась мне, умиляет. Прости, зайка. По долгу службы…

Рука непроизвольно метнулась к его лицу, но вместо звонкой пощечины, я услышала собственный писк. По тонкому запястью разлилась жгучая боль. Сухов не позволил ответить на унижения и лишь шире растянул улыбку.

– А ну верни! – перед глазами мельтешили цветные мушки, и слова вылетали невпопад, но я не могла молча смириться.

– А то что?

– Отпусти девушку, – в дверях показался Марат.

– Вас не касается, Марат Альбертович, – колко бросил Сухов, но хватку ослабил. – Если каждый будет тщательно следить за своей работой, то все мы будем жить дружно и счастливо, – разжались беспощадные пальцы, и он широким шагом вышел из лаборатории.

И только тогда я поняла, что практически не дышала во время нашей беседы. Теперь же жадно хватала ртом воздух со сладковатым привкусом ионов кислорода.

– Нам придется действовать хитрее, Ирена Игоревна, – тихо заметил Марат.

– Нам?

– Все обернулось не совсем так, как нам представили в начале, – он плотно закрыл дверь и показал данные на планшете. – И, кажется, кроме меня и Вас, никто здесь не понимает последствий.

– Если бы я понимала их раньше…

– Вспомните атомную бомбу. Технология опережала время и наделала много шума. Так и Ваша вакцина, содержащая невероятный вирус вместо привычных антител. Заражает новой технологией вместо того, чтобы лечить недуг. Но вряд ли кто-то мог предвидеть, чем это обернется.

– Вы сравниваете мой вирус с атомной бомбой? – я грустно усмехнулась. – Так оно и есть. Он даже хуже. И я не планировала создавать микроорганизм. Лишь донести вещества куда требуется. И управлять здоровьем. Медицинские карты могли превратиться в трехмерные модели на экранах компьютеров, где стоит лишь нажать на нужную кнопку, чтобы подлатать брешь, – руки все время тянулись к шраму и теребили чуть отросшие волосы. – Но оказалось, что любое благое дело легко вывернуть наизнанку.

– У меня есть решение, – черты лица Марата застыли. – Но я не справлюсь один.

***

Марат руководил технической группой, которая присоединилась к разработкам в начале клинических испытаний. А до этого трудился в научно-техническом центре «ЗАСЛОН» – колыбели инженерных замыслов. Для «Проекта особого значения» действительно выбирали лучших во всех областях науки.

За последний месяц выдался долгожданный выходной. Но наш с Маратом план требовалось осуществить как можно скорее.

Освещение перешло в ночной режим. И только холодильные установки и система вентиляции вносили оживление в застывшее пространство.

– Глушилки радиосигнала установлены по всему городу, – Марат открыл интерактивную карту, где желтели флажки. – Ребята активируют их на местах, как только дам отмашку. После этого никто не сможет использовать чипы в радиусе действия.

– Повезло, что эти штуки уже были в производстве твоей компании, – с тех пор, как мы сговорились расстроить планы заказчика, пришлось перейти на «ты».

– Это не везение, – Марат усмехнулся. – Это стратегическая техника.

– У меня все готово, – я потрясла пробиркой с мутноватой жидкостью.

– Жаль, мы не можем изъять копии отчетов и формул.

– Надеюсь, новый микробный агент сработает как надо.

– Генно-инженерная матрешка, – Марат прикрыл ладонью половину лица и притворно вздохнул.

– Скорее, очередной рукотворный монстр, – кисло улыбнулась.

Хоть Марат и пытался разрядить обстановку, но я засомневалась в исходе операции.

Когда он предложил взорвать производство препарата и задавить сигнал, у меня зародилась иная идея. За взрыв на химическом предприятии можно было серьезно загреметь. А вот отсроченную диверсию обнаружат не сразу. Да и радиоустановки наши помощники должны были спрятать так, чтобы их не нашли.

Я неловко обняла Марата. Вероятно, наши новые отношения и не предполагали подобной близости, но нервное напряжение грозило спалить предохранители. Мне требовалась дружеская поддержка.

– На связи, – шепнул он в ухо.

Марат оставался в здании координировать процесс. И только я знала, куда вылить содержимое пробирки. Я редко выбиралась в дальние районы города, ужасно ориентировалась на местности и не водила машину. До завода – основная точка оказалась в часе езды от лаборатории – доехала на такси. Я бывала тут при запуске производства, тогда Сухов провожал меня лично до двери в цех. Но водитель добросил до КПП.

– Ночная смена? – поинтересовался он напоследок.

– Да, – кивнула из вежливости, никогда не любила это навязчивое общение.

И как только дверца захлопнулась, рев мотора оповестил, что назад пути нет.

Охранник пропустил без лишних вопросов. Но рваный ритм сердца не восстанавливался, требуя спрятаться под уютное одеяло и отсидеться, пока все не закончится, а не лезть в самое пекло. Ноги не слушались, будто стальные спицы цеплялись за бетонированную площадку перед входом в безликое здание.

Пустые коридоры. Холодное освещение. Дрожь в каждой клеточке тела. Молчание, доводящее до отчаяния. Тишина в мыслях. Колючий ком в горле. Стук каблуков по глянцевому полу, отскакивающий от таких же вылизанных идеально белых стен.

И я бледным привидением плыла меж стерильных поверхностей в своем привычном халате. Будто отдельно от цокающих против всех инструкций туфель. А вот шапочка послушно обхватила волосы, перчатки второй кожей облепили кисти, одноразовая маска спрятала лицо – чудеса мимикрии не скрывали лишь моих замыслов. Казалось, неподобающая обувь предупреждала каждого. Но я не встретила никого!

Зато в главном цехе кипела работа. Мне только и требовалось добавить в первый бак немножко нового препарата. Я сжала в кармане пробирку, направляясь к цели, но за локоть грубо перехватили!

– Ник! – взвизгнула от неожиданности.

– И что ты тут забыла? – в его глазах сверкнула ненависть.

– А ты? – не нашла ничего умнее.

А он злобно расхохотался. Таким я его еще не видела. Даже в тот вечер, когда он без раздумий приложил меня головой о кухонную полку. Животный страх подкосил ноги, я оступилась, но Сухов держал крепко и волок в коморку позади мешалок.

Пальцы соскользнули с пробирки и нащупали телефон. Хорошо, что одна рука так и осталась спрятанной. Его настойчивость и грубость не дали заметить, как я нажала кнопку вызова. С третьего раза. С отупляющей безысходностью. С пьянящей решимостью.

Сухов втолкнул меня в дверь. Я влетела в дальний угол. Справа оказался пульт управления механизацией производства, где мерзавец уселся на удобное кресло.

– Допрыгалась?

– Не успела, – громко сказала для Марата в надежде, что тот снял трубку.

– Все прикидываешься, – прошипел Сухов. – Тогда нет смысла в разговорах, – он достал из кармана смартфон и отдал приказ отправить череду сигналов на мой чип. – Сиди пока тут, думай над своим поведением. Закончу тут дела, заберу. Приятных.

Злорадная ухмылка – вот, что я увидела перед тем, как потемнело в глазах. Тело бросило в жгучий пот, словно его уронили в бак с соляной кислотой.

***

– Ира, Ира, ответь, – слышалось сквозь поволоку. – Ты сможешь. Ты здесь, и ты там, – почудилось, что Марат сжал мои ладони в своих. – Ты принимаешь сигнал, но знаешь, что происходит, а значит, способна отличить свои собственные мысли и чувства.