Босс моего бывшего

Глава 9 Варвара

Я просыпаюсь от колкой боли в руке. Не открывая глаз, пытаюсь справиться с мурашками, аккуратно сгибая и разгибая пальцы. Как же я уснула? Не помню…

Вдруг мне всё приснилось? И фотографии проклятые, и сцена на кухне, и Поклонский? Не было ничего, и в субботу состоится моя свадьба, после которой я всю жизнь проживу счастливой рядом с тем, кого люблю. Но стоит распахнуть глаза, замечаю стоящий на журнальном столике бокал, наполненный на треть коньяком, а в воздухе ещё кружится терпкий аромат мужского парфюма.

Значит, ничего мне не привиделось, и теперь как-то нужно справляться со своей жизнью.

Морщась, скидываю с себя плед и долго смотрю на него. Поклонский накрыл меня? Надо же, какой заботливый. Интересно, свою жену он тоже кутает? А ещё интереснее, какого чёрта я сейчас думаю о нём?! Других забот хватает.

Перед входом в кухню приходится набрать полную грудь воздуха. Я помню, какой бардак вчера оставили с Лёней, когда боролись. Он был настойчив, как герой эротического триллера. Пытался всеми доступными способами доказать, что мне без него не выжить и лучшего мужика найти точно не получится. Да лучше вовсе без мужика, чем с тем, который насильно к чему-то принуждает!

Тактильная память – вещь упорная. Стоит подумать о событиях вчерашнего вечера, и на коже пальцы Леонида чувствую. Он не успел ничего сделать, но помял меня основательно, мачо недоделанный. Истеричка и придурок.

Где-то в глубине души я рада этому новому Леониду, его образ окончательно помогает избавиться от иллюзий, ни о чём не жалеть и не плакать.

Первым делом распахиваю настежь окно. Впускаю в крошечную кухню свежий ветер и принимаюсь за уборку: поднимаю перевёрнутый стул, выбрасываю осколки некогда любимой кофейной кружки. Мне её почему-то больше всего жаль, даже больше своей поломанной жизни. Потому что мне её бабушка подарила на двадцатилетие. Она заказала её в маленькой гончарной мастерской, трогательную надпись сочинила, которая украсила глиняный бок . А теперь от кружки только черепки остались, их не склеить.

Шмыгаю носом, и больно режусь осколком. Нет, я не буду плакать, разве что чуть-чуть. Облизываю палец, а на языке привкус металла. Нахожу в аптечке пластырь, заклеиваю порез, и вдруг думается, что за изобретение пластыря на всю душу кому-то дадут Нобелевскую премию.

Чем бы так обклеить себя изнутри, чтобы больше не страдать?

Воспоминания о вчерашнем дне наваливаются лавиной. За многое мне стыдно, а что-то даже радует.

Поклонский спас меня, проносится мысль в голове. Он явился в мою квартиру, как рыцарь в сияющих доспехах, и если бы не он… кстати, как он внутрь попал?

Я беру к двери, ощупываю новый замок, дёргаю за ручку, но заперто. Значит, у него были ключи? Вот он жук.

Неугомонные мысли скачут, сталкиваются, разбегаются в стороны. Убрав наконец беспорядок, я по грудь высовываюсь в окно, наслаждаюсь тёплым утренним ветерком, что щекочет щёки, остужает разогретый лоб.

И стояла бы так до бесконечности, но есть одно важное дело, с которым никто, кроме меня, не разберётся. Сколько бы ни оттягивала неизбежное, оно само по себе не рассосётся.

Надо звонить родственникам, сообщать “радостную” весть: они могут никуда не ехать, сдавать билеты и не беспокоиться о подарках. Пусть кофемолки и миксеры себе оставят, а деньги тратят, куда им нужно.

Только от одной мысли, что придётся каждому позвонить и сообщить об отмене мероприятия, готова разрыдаться. И если родители меня поймут и ничего лишнего не спросят – они у меня замечательные, – то пара тётушек будет не прочь узнать всё в деталях. Ладно, гордый варяг не сдался и я не буду.

Но мама, как самая мудрая женщина в мире, берёт на себя роль дурного вестника.

– Уж я найду слова для собственных сестёр, – уверяет она меня, изо всех сил стараясь не выказывать своей тревоги.

Если мне с чем и повезло в жизни, так это с родителями. Они не были ни самыми богатыми или самыми образованными людьми. Обычные они у меня, простые и приземлённые. Но, боже ты мой, сколько любви они нам с сестрой подарили, сколько радости дали в мелочах, наполнили хорошими воспоминаниями под завязку. До смерти хватит.

– Варя, может быть, домой приедешь? – закидывает удочку мама, а на заднем фоне о чём-то бубнит сестра. – Тут Марьяна трубку вырывает, поговори с этой неугомонной, а то никакого терпения у меня на неё нет!

Мама смеётся, и вскоре в трубке тарахтит пулемётной очередью сестра.

– Так, я ничего не понимаю, но буквально требую, чтобы ты приехала. Или давай я к тебе, а?

Она шикает в сторону, что-то бурно доказывает маме. Доносится звук шагов, скрип двери, хлопок и наконец Марьяна вспоминает обо мне.

– Та что? Если не хочешь, чтобы над тобой кудахтали все родственники по очереди, то не приезжай, – советует сестра, а я смеюсь искренне впервые за сутки. – Нет, я серьёзно.

– Я и не собиралась никуда ехать, мне же не пять лет, – говорю, включая чайник. – Лёня кофейную кружку разбил. Бабушкину.

– Эм… ту самую? Вот это он козёл! – моя сестра пыхтит возмущённо. – Так, я сейчас по видеосвязи наберу, мне нужно видеть твоё лицо.

Мы с Марьяной – двойняшки. Совершенно не похожие внешне, тем более, внутренне, но очень чутко чувствуем настроение друг друга.

Через минуту лицо сестры появляется на экране. Марьяна придирчиво осматривает меня, вглядывается в каждую чёрточку, качает головой.

– Что? Мара, я не умерла, у меня нет суицидальных мыслей. Что ты пялишься?

– Варя, ты точно в порядке? Ты подозрительно спокойная. Где опухшие от слёз веки, где вот это вот всё?!

– Вчера закончились слёзы. Сегодня – новый день и новые поводы для радости.

Во взгляде сестры вместо беспокойства появляется гордость. Она приглаживает светлые волосы, расплывается в широкой улыбке и заметно расслабляется.

– Вот и правильно! От слёз, говорят, ранние морщины появляются. В твоём возрасте это вредно.

Меня окатывает волной возмущения:

– Эй, коза! Я тебя на пять минут старше. На пять минут!

– Пять минут, знаешь ли, это много, – хохочет сестра, а я бы стукнула её, попадись она мне лично.

Дальше мы болтаем, не затрагивая острую тему. Просто разговариваем не как сёстры, а как лучшие подруги – ближе у нас никого нет. С самого рождения вместе, всегда и во всём рядом, и теперь, когда я могу видеть лицо Марьяны, пусть и на экране телефона, мне намного спокойнее.

– Что думаешь дальше делать? У тебя ведь отпуск. Длительный…

– Ага, целый месяц свободы. Я думаю уехать из города, – делюсь планом, который родился у меня пять минут назад. – Мы с Лён… короче, у нас забронирован отель, хороший. Всё оплачено и ничего отменять я не буду. Уеду туда, проведу время в тишине и покое, восстановлюсь.

– Отличная идея! – Мара хлопает в ладоши, роняет телефон и минуту возится, ругаясь на свою непутёвую жизнь.

– Ты там в порядке?

– Ага, всё пучком. Короче, езжай и даже не думай ни о чём. Проведи время с пользой. Может быть, там с мужиком классным познакомишься, залечишь душевные раны. Не надо на меня так смотреть! Клин клином вышибают, и нет ничего лучше целебного секса.

– Ты в своём уме, Мара?

– А то, – подмигивает мне. – Я в интернете читала, говорят, случайные романы на курортах – лучшее лекарство от хандры.

Сестра заливается хохотом, дурочка, и я не могу удержаться, чтобы не поддержать её. Глупость же. Какой секс, если я ещё не выгребла после предательства Лёни? Но если отбросить в сторону плотские утехи, мне действительно не помешает отдохнуть и привести мысли в порядок.

Попрощавшись с сестрой, я собираю чемодан.

Не знаю, что ждёт меня там, но я обязательно возьму от этой поездки всё. Всем назло.

Глава 10 Варвара

Пора отправляться в свадебное путешествие. Даже если моя свадьба сорвалась, и нет жениха, номер и все развлечения оплачены моими деньгами, имею право воспользоваться на полную катушку.

Чемодан подпрыгивает на бугорках, колёсиками проваливается в ямки на асфальте, подпрыгивает, словно пытается остановить меня. Но я уже всё решила, и отпуску быть, даже если проведу его в гордом одиночестве, грустно глядя в окно. Впрочем, если верить рекламным буклетам, развлечений в загородном комплексе “Парадиз” бесконечное множество, присесть некогда.

Такси ждёт меня у подъезда. Водитель стоит рядом, даже багажник приветливо распахнул. До “Парадиза” почти три часа езды, и я тороплюсь скорее сесть в машину.

Но вдруг что-то мешает, цепляется за чемодан, не даёт сделать шага.

– Я помогу, – хриплый голос Лёни звучит так неожиданно, что я буквально вскрикиваю и на месте подпрыгиваю.

Лёня вцепился в ручку моего – моего! – чемодана, смотрит себе под ноги и выглядит таким растерянным. На нём не надет привычный глазу костюм, а на носках туфель слой пыли.

– Ты что тут делаешь?! – взвизгиваю, ошарашенная его внезапным появлением.

– Просто позволь мне донести до машины этот чёртов чемодан, – хрипит и решительно дёргает на себя ручку.

За прошедшие несколько дней он иногда возникал под окнами. Делал вид, что всего лишь мимо проходит, пытался отправлять мне слезливые сообщения, пока не заблокировала номер к чёртовой бабушке. После этого Лёня прислал общего друга с пламенным приветом. Игоря я напоила чаем, накормила пирогами и спровадила от греха подальше, пообещав гнев и ненависть, если не перестанет мне напоминать о Леониде. Игорь посмеялся, обнял меня и сказал, что я молодец.

“Ты всё знал? – спросила Игоря, и его растерянный взгляд стал лучшим ответом. – Неужели все всё знали, одна я дура?”

“Ты не дура, Варя. Ты очень хорошая. Считай, что Лёня тебя не заслужил”.

Игорь обнял меня на прощание, поцеловал в макушку и ушёл.

– Отпусти, – шиплю, а водитель делает шаг в нашу сторону. Взмахиваю рукой, останавливая. – Зачем ты снова припёрся?

– Затем, что я люблю тебя, – отвечает так просто, словно это многое должно мне объяснить. – И ты меня любишь. А дату свадьбы можно новую назначить.

Мне хочется орать в голос, но я не хочу больше тратить на Лёню свои нервные клетки – без того в минус ушли.

– Правильно, назначай. С Настей.

Лёня отшатывается назад, будто я ударила его кулаком в нос, даже морщится от боли.

Всё-таки мне удаётся дёрнуть на себя чемодан так, что Лёня выпускает ручку. Зло смотрю на него, едва ядом не плююсь и отхожу на пару шагов. Мне даже рядом стоять с ним не хочется. Не после измены, не после того концерта, что устроил недавней ночью.

– Ты до сих пор не уяснил, что я всё знаю? Даже имя её знаю, о муже её слышала? Ты точно идиот, Леонид. А ещё радуйся, что я в полицию на попытку изнасилования не заявила.

Лёня взмахивает рукой, но ладонь остаётся висеть в воздухе, так и не найдя цели.

– Ты хотел меня ударить? – меня буквально в сторону откидывает, и я чудом на ногах удерживаюсь.

– Ты что! – Лёня подаётся вперёд, но так и не решается дотронуться. – Я бы не смог тебя ударить, никогда. Только не тебя.

– А других бы смог?

Молчит, а я вздыхаю, глядя на Лёню наконец-то ясными глазами.

– Ты плохо выглядишь, Леонид, – подмечаю очевидное. Он будто бы постарел на несколько лет за те дни, что мы не виделись. – Тебе нужно отдохнуть. Езжай, выспись, а то на работе ругаться будут, если такой помятый в понедельник придёшь.

Лёня нервно дёргает щекой, в глазах мелькает злость и разочарование.

– Меня уволили, Варя, – почти кричит, словно именно я в этом виновата. – Поклонский, он… что он делал в нашей квартире? Как внутрь попал? Ты дала ему ключи? Ему дала от нового замка, а мне нет? И это меня ты называешь предателем?!

– Ты обалдел?

– Ты когда с ним успела спутаться? На корпоративе? Или раньше? А может, вы уже несколько лет как любовники? Ходят слухи, что у него жена сумасшедшая. Ты решила утешить богатого мужика?

– Подонок ты и трепло, – говорю и, развернувшись, быстро иду к машине. Встретившись с водителем взглядом, умоляю не вмешиваться и ничего не говорить. Не нужно комментировать эту некрасивую сцену и спрашивать ни о чём не надо. Только не сейчас, когда от любого неосторожного слова могу взорваться.

– Только давайте быстрее уедем, – прошу, и он, кивнув, запихивает мой чемодан в багажник. – Спасибо вам.

– Куда ты едешь? – кричит вслед Лёня, будто имеет право на вопросы. Наивный. У него больше нет никаких прав.

– Пошёл ты, – выкрикиваю прежде, чем захлопнуть за собой дверцу.

Лёня кричит вслед:

– Не думай, что ты нужна Поклонскому. Он тебя пережуёт и выплюнет!

А вот это уже не твоё дело, придурок.

***

Ничего себе!

Это первая и пока единственная мысль в моей голове. Машина притормаживает на пригорке, под ним мощёная разноцветной плиткой дорога, ведущая прямиком к центральным воротам загородного комплекса “Парадиз”.

Вживую комплекс ещё красивее: кованый забор с завитушками поверху, ярко-изумрудный газон, аккуратные домики вдалеке, а за ними бескрайний сад. Наверняка в нём можно затеряться на несколько часов и забыть обо всём.

Вдруг вспомнились слова сестры: “Это твой новый этап в жизни. Возьми от него всё”.

Мара права: жизнь продолжается. Пусть Лёня фантазирует до одури, меня это не касается. Несмотря на пустоту в груди, я справлюсь.

– Красота, – присвистывает водитель и плавно спускает машину с пригорка.

– Не поспоришь, – я чему-то хихикаю, и в зеркале заднего вида отражается моё бледное, но довольное лицо.

Неужели вот та женщина с яркими тёмными глазами и ямочками на щеках – я? Обманутой накануне свадьбы невесте не положено быть счастливой, но я смотрю на отель, и меня переполняют самые разные эмоции. И больше всего радостные.

Пошёл вон, Лёня, со своими тупыми пророчествами. Не твоего ума дело, что у меня с Поклонским.

Вот почему я вновь о Дмитрии вспомнила? Со времени последней нашей встречи он прислал мне парочку сообщений и огромный съедобный букет. Поклонский запомнил, что с флорой у меня сложные отношения, потому все его “цветы” – шоколад, вино, фрукты и прочие деликатесы.

Неугомонный он. Но его настойчивость отличается от бескомпромиссной твердолобости Леонида. Вот, вроде бы, двое активных мужиков, а между ними такая огромная разница.

Расплачиваюсь с таксистом, желаю ему лёгкой дороги и забираю из багажника чемодан. Машина уезжает, посигналив на прощание, и я попадаю в настоящую сказку.

Отель чудесен: открытая просторная территория, много свежего воздуха и тропической зелени. В холле главного здания плиточный пол, с десяток низких удобных диванчиков, витражные окна и приветливый персонал. Дух Марокко притаился в мелочах, и я чувствую его в каждой детали интерьера: в обивке мебели, густых ароматах и ярких красках.

Будто бы не три часа на такси в пригород ехала, а на самолёте долго летела в страну, где оживает сказка.

Я много читала об этом комплексе: отзывы, рецензии серьезных тревел-блогеров, просто собирала информацию, где могла, по крупицам. Но даже подумать не могла, что «Парадиз» окажется настолько восхитительным местом.

За стеклянной перегородкой виднеется бассейн, и тёплые солнечные лучи подсвечивают его, делая нереальным. Вдалеке домики в окружении густой зелени, и вся эта картина заставляет улыбнуться. Неужели я ещё не разучилась радоваться мелочам?

– Добрый день! Добро пожаловать в комплекс “Парадиз”, – администратор приветливо улыбается, и я на мгновение зависаю, поражённая её красотой.

Похоже, здесь всё и даже люди красивы до боли в глазах.

– Меня зовут Краснова Варвара Сергеевна, у вас на моё имя забронирован номер.

Администратор щёлкает клавишами, вводит мои данные в поисковую систему отеля, едва заметно нахмурившись, но буквально через несколько секунд снова расплывается в приветливой улыбке и смотрит на меня, как на самую большую драгоценность этого мира.

– Конечно, номер новобрачных, четыреста четвёртый, – она немного растерянно глядит за моё плечо, будто за ним мог спрятаться до сих пор невидимых жених, но быстро берёт себя в руки.

– Да, именно его я и бронировала, – мой голос похож на скрип несмазанных петель, но я упорно держу лицо и улыбку не теряю.

– Конечно, вот ключи, – она протягивает мне пластиковую карту и буклет. – Здесь обозначены все опции, включённые в ваш пакет. Так как вы оплатили максимальный тариф, то действует система “всё включено”.

Администратор ещё несколько минут посвящает меня в разные тонкости, не касаясь темы моего одиночества, но я вдруг перебиваю её:

– Спасибо большое, я разберусь.

– Если что, звоните по внутреннему номеру, он указан в буклете. Приятного отдыха!

Номер оказывается даже слишком красивым. А ещё в нём витает дух любви и счастья: на кровати роскошное шёлковое бельё, на круглом столике стоит ведёрко с шампанским, рядом поднос с закусками, а в красивом белоснежном конверте пожелания счастливой семейной жизни. Всё это выглядит насмешкой, но мне впервые не больно. Мне весело.

Чёрт с ним, пусть будет белоснежное бельё и шампанское в ведёрке. Я буду отдыхать на полную катушку, буду напитываться новыми впечатлениями и, возможно, послушаюсь совета Мары: найду себе мужчину для лёгкого курортного романа.

На ум приходят её слова:

“Наплюй на Лёню! Ты красивая и умная. Найди того, кто поднимет самооценку, и жизнь заиграет новыми красками! Ищи не мужика, но лекарство”.

Может быть, Марьяна права? Может быть, мне действительно нужен кто-то, кто будет восхищён мной? Вдруг завести на курорте мужика и правда, отличная идея?

Пока я думаю над всем этим, в животе предательски урчит. В последний раз ела вчера вечером, и теперь желудок сводит болезненным спазмом.

Я могу заказать в номер ужин, но мне хочется выйти в люди. Переодевшись в лёгкий летний костюм, привожу в порядок волосы. Покрутившись перед зеркалом, беру с собой телефон и покидаю страну ванильной любви.

Маленький уютный ресторан находится в самой гуще сада. Тут поют на все голоса птицы, и одуряюще пахнет летом. Занимаю столик у окна, заказываю у приветливого официанта пасту с морепродуктами и бокал вина, а когда остаюсь в одиночестве, погружаюсь в созерцание пейзажей. Оглушительная красота, от неё даже немного больно.

Когда ароматное блюдо опустошенно на половину, я улыбаюсь сидящему на соседнем стуле воробью, а он смешно хохлится, выискивая съедобные крошки. Скармливаю ему приличный кусочек пресной булочки, он благодарно чирикает, забавно разевая клюв. Ну что за прелесть этот воробей.

В эту идиллию врывается звук входящего сообщения. Почему-то знаю, что это Поклонский, но всё равно удивляюсь, когда вижу его номер в теле сообщения.

“Веришь ли ты в судьбу?”

Дмитрий порой такой загадочный.

“Судьба – лишь цепочка событий”.

“И эта цепочка раз за разом приводит меня к тебе. Посмотри влево”.

Откуда эти дурацкие мурашки? Почему они щекочут мою кожу именно сейчас?

Несколько секунд мне требуется на то чтобы повернуть голову влево. Столбенею, забыв сделать вдох. Моргаю удивлённо, разглядывая высокого мужчину.

Это Поклонский. Сидит на расстоянии нескольких столиков и даже не улыбается. Только смотрит так, что у меня всё внутри переворачивается.

Глава 11 Варвара

Дмитрий за столиком не один: по левую руку сидит красивая женщина примерно его возраста, а напротив лысый мужчина. Я не вижу его лица, только мощный загривок, но судя по количеству складок, мужчина далеко не молод. Шириной плеч напоминает борца, а шея такая массивная, что даже страшно. Поклонский – мужчина крупный, но в такого бегемота Дмитрия можно завернуть и ещё место останется.

Кто эти люди? И что Поклонский делает в “Парадизе” как раз в то время, когда приехала сюда отдохнуть и набраться сил жить дальше, гордо глядя вперёд? Следил за мной? Выяснил по своим каналам, куда приехала, и решил нанести визит вежливости? Но зачем ему для этого группа поддержки?

Я даже от компании сестры в этом отпуске отказалась. Не хотела видеть никого из знакомых, но Дмитрий, похоже, моё личное проклятие – появляется всегда внезапно, когда его меньше всего ждёшь.

Притворяться, что я не вижу его и не узнаю – глупо, потому киваю и отворачиваюсь к окну.

В ресторане шумят разговоры, сад за окном каждую секунду меняется, приковывая к себе взгляд: вон в густой кроне с ветки на ветку перепрыгивает яркая птичка, на землю падает яблоко, а счастливая парочка отдыхающих бродит между деревьев, выискивая уединённую лавочку.

Сидящий за соседним столиком мужчина роняет вилку, она звонко ударяется о каменный пол, и я вздрагиваю. И тем самым снова отвлекаюсь и незаметно для самой себя переключаю внимание на Поклонского. Его соседка поправляет тёмные густые волосы, уложенные в красивую причёску, улыбается Дмитрию. Любовница? Тогда зачем им этот лысый рядом? Зачем им свидетели? Нет, наверное, между ними ничего нет, иначе для чего Поклонский мне сообщения шлёт? Похвастаться, как его женщины любят, одна я никак не проникнусь?

Прохладное вино щекочет вкусовые рецепторы, освежает. Делаю ещё один глоток, и в теле появляется лёгкость. Надо закусывать, Варвара!

Ковыряю вилкой остывшую пасту, заедаю голод хлебными палочками, допиваю вино. Кожей ощущаю взгляд Поклонского. Он улыбается своей соседке, внимательно слушает мужчину, но смотрит только на меня.

Мёдом ему тут, что ли, намазано?!

Наверное, это вино так на меня действует, но я отправляю ему сообщение:

“Ваши друзья могут обидеться, если будете дальше таращиться на других людей”.

Всё, отправлено.

Когда он читает сообщение, на его губах появляется призрачная улыбка. Всего лишь намёк, но глаза смеются по-настоящему.

Дмитрий качает головой, делает глоток из своего стакана и переводит взгляд на мужчину. Что-то говорит – с такого расстояния не разобрать – и это запускает механизм: женщина кладёт салфетку на стол, мужчина поднимается, протягивает для рукопожатия руку. Общаются о чём-то, Дмитрий забирает чёрную папку и уходит провожать своих друзей.

Партнёры по бизнесу? Нанятые для важной слежки детективы? Любопытно…

Официант подходит к опустевшему столику, деловито собирает посуду – пожалуй, и мне пора. Пойду вон, в саду прогуляюсь, нервную систему полечу, а то совсем расшаталась.

До выхода двадцать шагов, и я прохожу их, плавая в густом сиропе собственных безрадостных мыслей. Потому не сразу замечаю, кто именно преграждает мне дорогу.

– Ой, – отступаю на шаг, поднимаю голову и медленно скольжу взглядом по массивной фигуре Поклонского.

Тёмный костюм, запонки, галстук, белоснежная рубашка – одет он дорого и со вкусом. В “Парадизе”, где люди отдыхают, позабыв о дресс-коде и важных переговорах, Дмитрий кажется инородным телом.

– Чуть с ног не сбила, – усмехается, но с дороги не уходит, так и стоит столбом, похожий на памятник Биг боссу всея планеты.

– Скорее я бы нос себе сломала, чем вас с места сдвинула, – пожимаю плечами.

– Снова выкаете? – левая бровь ползёт вверх, на губах всё та же улыбка. – Надо исправлять.

– Меня всё устраивает, спасибо, – делаю что-то похожее на книксен и по короткой дуге обхожу Поклонского. – Извините, я пойду. Дел по горло.

Я уже почти ушла, и сад впереди манит меня скрыться в тени своих деревьев, но слова Поклонского бьют прямо в спину:

– Варя, не знаю, зачем тебе эта информация, но просто хочу, чтобы ты знала: я развожусь с женой.

Я медленно оборачиваюсь, смотрю на Поклонского, в ответ получаю пристальный взгляд с фирменным прищуром.

– Это из-за меня?

Дмитрий усмехается.

– Это из-за себя, но ты тоже причастна.

– Избавьте меня от участи разлучницы, я для такой роли не гожусь. Кто угодно, только не я.

– А ты и не разлучница. С чего такие выводы?

Как будто не ко мне он таскался последние полгода, но я не хочу дальше развивать тему.

Взгляд цепляется за красивую лавочку на островке газона, и я сажусь на неё, болтая в воздухе ногами. Тело расслабляется. Закрыв глаза, наслаждаюсь ласковыми лучами солнца. Они щекочут ресницы, поглаживают щёки и словно бы поцелуи на губах оставляют.

Я знаю, что Поклонский никуда не делся, он всё ещё слишком рядом для чужого мужа. Разводится? Слабо верю. В мире больших денег и высокого положения не торопятся делить имущество. Зубы, наверное, заговаривает, чтобы наконец растаяла.

– Какой реакции ты от меня ждёшь? Поздравить тебя? Или пожалеть?

– Можно просто расслабиться и перестать делать вид, что тебе на меня плевать.

– А если мне на тебя действительно плевать? – распахиваю глаза, обалдев от его наглости.

– Но ты до сих пор не заблокировала мой номер, – разводит руками, а я только сейчас понимаю, что той папки, которую ему передали в ресторане, у него нет. Отдал водителю?

– Потому что я дура, – хмыкаю и, откинувшись на спинку лавочки, гляжу в небо. Медленно плывут облака, цепляясь за кроны деревьев, оглушительно поют птицы, летают бабочки, мелькая яркими вспышками разноцветных крыльев.

Всё-таки хорошо, что сюда приехала. Райское место, даже несмотря на присутствие Поклонского, которого проще приравнять к стихийным бедствиям, чем попытаться избавиться.

– От твоего эго, Дмитрий Николаевич, скоро небо рухнет. Не надоело быть таким невыносимым?

– Нет, – качает головой.

Так, всё. Достал.

Мне следовало сделать это ещё полгода назад.

Достаю телефон и, мстительно глядя на Поклонского, нахожу его номер и заношу в чёрный список. Показываю ему, чтобы убедился лично, а Дмитрий удивлённо поднимает левую бровь и вдруг смеётся. Да так весело, от души, словно ничего забавнее в жизни не видел.

– Вот как тебя не хотеть? – спрашивает каким-то тягучим хриплым голосом.

– Что ты прицепился, как банный лист? Зачем вообще сюда приехал? Что бы что? Со мной увидеться? Лишний раз о себе напомнить? Если так, то это преследованием попахивает, и я могу в полицию пойти.

Я бы многое ещё сказала, потому что на взводе. Но Дмитрий смотрит мне за плечо и кому-то сдержанно кивает. Оборачиваюсь, замечаю невысокого мужчину, спешащего в нашу сторону.

Весь его вид говорит о деловой собранности, а на лице застыло выражение “я тот ещё профессионал”. На нём тёмный костюм, глаза за стёклами очков кажутся прозрачными, а в руках планшет и папка, идентичная той, что Поклонский уже получил в ресторане.

– Дмитрий Николаевич, от Соболева пакет документов, настоятельно просил посмотреть в ближайшее время, горят сроки поставки известняка.

Поклонский забирает папку, открывает и бегло просматривает содержимое, чему-то кивая. Он снова тот самый Биг босс, от которого мурашки по коже. Кажется, камень в кулаке сожмет, и сок выдавит, не поморщившись.

– Спасибо, Олег. Передайте Соболеву, чтобы через час в мой кабинет поднялся, обсудим.

– В головной офис подъехать?

– Нет, сюда пусть приезжает, – Поклонский кивает в сторону входа в отель, а я чуть было не икаю.

Я не ослышалась? У него здесь кабинет? Не номер, а именно кабинет?

– Но он в соседней области… – сомневается Олег. – Успеет ли?

– Значит, через два часа и это больше, чем готов ему предложить, иначе получит выговор с занесением, потому что именно из-за него срываются поставки. Если сроки горят, то в его же интересах шевелиться.

Ты глядите, какой злой дядя. Даже жаль этого несчастного Соболева. Вдруг не успеет?

– Хорошо, Дмитрий Николаевич. Ещё Булатов…

– Булатова на завтра назначь, пусть к восьми утра будет.

– Здесь?

– Да, я до полудня в “Парадизе”, потому всех, кому назначено до этого времени, сюда направляй.

– Хорошо, но там после девяти ни единой встречи, отдохнёте, – Олег слабо улыбается и что-то быстро помечает на экране планшета. – Так, всё, стальное по срокам терпит, рабочий план на три ближайших дня я сбросил на почту. Ознакомьтесь поскорее, чтобы мы успели внести коррективы и всех вовремя скоординировать.

– Да, я уже видел, меня всё устраивает, – Поклонский снова разглядывает документы и взмахивает рукой: – Ты хорошо сегодня поработал, а теперь домой езжай.

– Прямо сейчас? – будто не верит своему счастью Олег.

– Вот в эту же минуту, – разрешает Поклонский. – Как там супруга?

Дмитрий смотрит на Олега и кажется, что ему действительно интересно.

– Маша? Она… роды на пятое назначили, – Олег будто бы светится, говоря об этом. – Ещё четыре дня, но она молодец, держится.

– Береги её, хорошо? Ребёнка береги особенно. И да, твой отпуск в силе, так что не беспокойся. Если нужно будет, сроки подвинем.

Притихшая, я смотрю на Поклонского во все глаза. Он так сильно волнуется о сотруднике и его будущем ребёнке? В его глазах мелькает грусть и затаённая боль, о которой он вряд ли кому-то расскажет. Но сейчас, когда я вижу Дмитрия таким, что-то гулко отзывается в груди.

– Береги, понял? – в голосе Поклонского горечь, от которой мне самой становится не по себе.

– Буду, Дмитрий Николаевич, – улыбается Олег и, попрощавшись, уходит.

Поклонский захлопывает папку и смотрит на меня, усмехаясь.

– Спрашивай.

– О чём?

– Я же вижу, что тебя распирает. Спрашивай, я отвечу.

Я осматриваюсь и вижу главное: суету, какая обычно бывает везде во время посещения большого начальства. Я сама работаю в филиале крупной фирмы и знаю, что бывает с сотрудниками, когда едет “кто-то сверху”, самый главный босс.

– Это твой комплекс?

– Мой, – снова эта усмешка на губах. – «Парадиз» – идеальное место, чтобы вести переговоры и развлекать иностранных партнёров: красиво, комфортно, равнозначно близко к городу и аэропорту.

– Это даже забавно, – разглаживаю на коленях юбку, смотрю на Поклонского из-под ресниц. – Из всех комфортабельных отелей нашего цветущего края и курортов мира я оказалась именно в твоём. Правда, смешно же.

Интересно, это злая ирония или знак судьбы?

– Ты получила приглашение на бал? – вдруг спрашивает, снова глядя в свои документы.

– Бал?

– Да, – Поклонский смотрит на меня поверх папки, чему-то улыбаясь. – Каждый год первого августа в “Парадизе” проводится бал. Отличное мероприятие, рекомендую.

– Ты поэтому задержишься?

– И поэтому тоже, – смеётся, видя моё замешательство. – Приходи, тебе понравится.

– Уверен, что так хорошо понял, что мне может понравиться?

– Уверен, – Поклонский абсолютно серьёзен и этим бесит. Хочется толкнуть его, наорать, ударить даже.

Никто раньше на меня так не действовал – я вообще довольно мирный человек, но Дмитрий… раздражает своей упёртостью до зубовного скрежета и волнует одновременно. Откуда он взялся на мою голову? И так все чувства растрёпаны, ещё он вечно выпрыгивает, как чёрт из табакерки.

– А ты придёшь?

И зачем я об этом спрашиваю?!

– А что? Моё присутствие может как-то повлиять на твоё решение посетить праздник?

– Я… нет, я просто спросила.

– Буду, – вздыхает. – Для меня это работа, я обязан всё контролировать.

– Ты когда-нибудь отдыхаешь или только всё контролируешь?

– О, личные вопросы пошли, мне это нравится, – мягко смеётся. – Но работа – это тоже вид отдыха, а хорошо сделанная работа – особенное удовольствие, я от этого заряжаюсь, как от аккумулятора. Если спросишь, когда я в последний раз был в отпуске, я отвечу, что двадцать лет назад между сессиями отдыхал.