Читать книгу: «Встреча с тобой. Часть 2», страница 2

Глава 3. «Чаю хотим!»

Юля

От заданного мною вопроса, лицо Игоря изменилось и стало похоже на то, что было в пятницу. Мне самой признавать этого не хотелось, готова была забросать своего друга вопросами, а потом взять какую-нибудь дубину и наколотить его отцу хорошенько. До сих пор в шоке от услышанного! Как так?! Хоть бы протрезвел что ли… Надо будет у дяди Витали спросить, что да как или у папы. Знала, что они дружат. Но сейчас меня волновал тот вопрос, какой задала своему другу. Он не спешил с ответом и явно раздумывал, как начал объясняться.

Я не торопила Игоря с ответом. Учитывая, какой у него вид. Боже! Никогда не видела его таким несчастным сквозь улыбку и смех! Возникала мысль взять за руку и не отпускать, чтобы поделиться частью своих сил или дать понять, что он не один. И это мне скоро будет тринадцать лет?

Капец.

Друг поставил кружку на столик, опустив подбородок. Русые волосы, закрыли щеки. Видимо собирался с мыслями и никак не мог найти недостающий пазл, чтобы продолжить говорить. Мне стало не по себе, что накидывала вопросы за вопросом. Начала сама думать, как быть и утешающе положила руку на лопатку. Под пальцами левой руки прошелся импульс, отражаясь гусиной кожей. Возникла мысль отодвинуться подальше, но я сидела на месте. Спина, облаченная в байковую серою рубаху, напряглась и тут же расслабилась после выдоха – это подтвердила пятерня, зачёсывая волосы назад.

– Зря пришла… – вырвалось у меня, отворачиваясь полубоком.

Я отпустила руку и взялась за кружку, где не было выпито и половины чая! Краем глаза увидела, как Игорь выпрямился, не мигая, округлив глаза.

– Ты что! Я всегда тебе рад, – уверял он.

Теперь его рука легла осторожно на мою лопатку, а пальцы касались обоих. Я глубоко вдохнула и выдохнула, поворачиваясь к нему, коротко улыбаясь.

– Ладно. Я не дуюсь.

– Кушай, сама, поди, ничего не ела, переживала обо мне, – вкрадчиво подметил Игорь, будто раскрыл дело и ехидно улыбался.

По-настоящему, а не потому, что так надо. Я улыбнулась одними губами.

– Обязательно, – показывая кончик языка, ерничала я, отпив чай. – Так… Какую подделку делать будем? – по-деловому спросила я.

– Я думаю…

Наши чашки стояли на столе, пока обсуждали, какую подделку сделаем на осенний бал.

Мы развернулись друг к другу лицом, сидя: я в позе лотоса, мой друг по-турецки. Игорь зачесал одной рукой волосы, давая прядям разделиться, и большая часть находилась на правом боку. Не серёжек в левом ухе, не пирсинга под нижней губой – ничего не было «привычного». Стало приятно осознавать, что вижу своего друга в истинном облике, пусть с новым шрамом. Понимая, что стесняться нечего, я забыла по всё. Юбка открыла колени. Чёлка очутилась за правым ухом, давая возможность разглядеть то, что скрывалось за ней, а не прикрывала на половину бровь и глаз, и чуть-чуть скулу. Атмосфера витала… особенная. Сравнение было одно – я дома. Нечего стесняться. Медовые глаза знали историю и с восхищением ловили мой взгляд, сияя неясным – пока что – светом, наполняя душу спокойствием и уверенностью.

Местами в обсуждениях, я спрашивала саму себя, так всегда будет? Дело в возрасте наверно. Пусть мы с Игорем не похожи, а душа одинаковая. Будто на двоих разделена. Определенно и это чувствуется с каждой встречей всё сильней, и сильней.

Я не придавала значению, что чай давно остыл и пила холодный, вместе с Игорем.

А после, два часа обсуждали всякую мелочь. Вспоминали детство, кто, что у кого пропустил. Хотя я и половины не помнила, но помнила. Щеки начинали болеть от шуточек, да и в принципе я не понимала, почему возникала мысль улыбаться, глядя на улыбку Игоря. Я была очень рада, что моё общество скрасило его чуждые часы одиночества. Будь моя воля, соорудила бы машину времени, чтобы всё у него было хорошо. Мой друг заслуживает быть счастливым после всего, что пережил. И всё же, одно не давала покоя, насовсем ли уедет к тёте или же на время, пока с родителями дела не утихнут? У меня смелости не хватило задать этот вопрос.

Бабушка Аня лишь раз пришла спросить, не хотим ли мы обедать и после нашего совместного: «Чаю хотим!» засмеялась, и она унесла чайник с пустой тарелкой. Принесла нам новую порцию чая, блинов, и мы доели кренделя.

А потом… я прилегла боком на спинку дивана, обнимая себя, опустив руки на пояс, слушая, что рассказывает Игорь… что-то про плеер.

Его голос убаюкивал! Внезапно рассказ прервался, выдёргивая меня из дремоты.

– Замёрзла?

Я не успела ответить, как он накинул на меня свою другую рубашку. Осматривая крупные красные, и чёрные клетки, я вдруг осознала, что хочу спать.

Не выспалась же!

– А кто-то спи-ит, – передразнил меня, растягивая губы в улыбке.

– Не сплю… – бормотала я, стирая усталость с лица одним взмахом ладони. – Налей чай.

– Нет уж, ложись, поспи, потом посидим, – настоял друг, вставая с дивана. – Подушки сзади тебя.

Спорить не стала. Я мысленно поблагодарила его за чуткость, укутываясь в рубашку, как плед, легла на бок, закрывая глаза.

Усталость тут же охватила меня. Неужели я так устала?

Глава 4. «Спящая принцесса»

Игорь

Я не успел и глазом моргнуть, как детишко засопело! Самому хотелось рядом прилечь. Решил дождаться ночи. Убирая потихоньку «посиделки», вернулся снова в комнату и увидел, что все двое котиков легли «сердечком» у груди моей подруги. Совсем как со мной спали! Выругаться на себя хотелось, что маленькая девочка переживает за меня! Всей душой этого не хотел, ну а смысл молчать, если мы дружим? Стараясь лишнего шума не издать, я укрыл Юльку тонким в разноцветную клетку одеялом, осматривая ангельское личико.

Максим оказался прав, когда его сестра спит, хочется наблюдать за ней и особенно удивляться длинной ресниц! Куколка. Эх, жаль младше меня, так может и в щечку поцеловал.

Стоп. Что?

От этого вопроса, я загнал себя врасплох. «Чего?» – спросил себя. Нет. Нет-нет и ещё раз нет. Да ну на фиг? Я по-настоящему влюбился в Юлю? Она же в сестры мне годится!

Пф-ф, я окончательно запутался.

Хорошо, допустим, она нравится мне как человек и это факт, не более того. Я уверен в том, что и у неё такое же мнение обо мне. В её глазах я друг, за которого переживает, как и она у меня. Ну, в самом деле! Мне восемнадцать скоро, а ей только тринадцать исполниться! Нет и ещё раз нет. Юля младшая сестра для меня. Ну а почему я сестрёнку в щечку чмокнуть не могу что ли? Или макушку?

Приехали.

Наверно пора лечь спать. Успокойся. Ты ничего запретного не совершишь, если даже за руку её возьмешь! «Я просто не знаю, как реагировать на дружбу нашу… что дальше будет?» – призадумался я. Ты боишься, что Юля обидит тебя? Брось! Она пусть и маленькая, но с большим сердцем. Наверно во мне просыпался капризный мальчик, которого всё достало, поэтому боялся подпустить к себе кого-либо. Только определенный круг ли знал о моих мыслях.

А так ли?

Стараясь заглушить новые вопросы своего же голоса, я оставил свою подругу спать одну на диване, а сам вышел на улицу. Покурить.

– Э-эх, молодежь, надо оно тебе? – без осуждения хихикала бабушка, уходя к колодцу.

– Хочу и курю, – ответил я, приближая огонёк на спичке к сигарете. – Это лучше, чем бухать.

– Главное всякую гадость не кури и бычки не собирай.

– Вы прям как дядя Виталя!

– А что с вами мальчишками делать? – пожимая плечами, спрашивала меня, набирая ведро воды через шланг. – Курите да курите. Скажу тебе по секрету, я тоже в своё время курила, не понравилось.

– Никогда бы не подумал, – хлопал глазами я, медленно выдыхая дым через нос. – По вам и не скажите, что курите и ругаетесь.

– Оо, это просто деда нет, тогда бы ругалась.

В её голосе скользнула знакомая мне печаль и тотчас улетучилась, после улыбки в словах:

– Надеюсь, с папкой ты помиришься.

– Ай, – отмахнулся я.

– Что «ай»? Он ведь один у тебя.

– Посмотрим.

Спорить нет смысла, бабушка Аня права. С другой стороны, если подумать, время решает, как нам быть. Если он захочет поговорить со мной, пожалуйста. Нет, так нет. Во всяком случае, я первый разговаривать с ним не стану.

– Да?

– Ну как ты? Опять куришь?

– Курю. Ты как?

– Всю ночь не спала… – не переставая вредничать, говорила тётя, протяжно вздыхая. – Кое-как на работу проснулась.

– Когда приедешь?

– Я ищу билеты на самолет, и ты представляешь, все вдруг захотели разом отдыхать. Надоели!

– И?

– Ближайший только через два дня. С самого утра вылетит. На неделю приеду к тебе. Чтобы не торопиться особо. Виталя сказал, моя подпись нужна, чтобы ружья продать. От греха подальше. Потом ещё кучу всего надо… в общем, скоро буду, – посылая в трубку, по-матерински поцелуй и радуясь в словах, говорила мне: – Ты уже надумал, какую подделку делать?

– Ещё одна, – улыбнулся я, не переставая курить.

– В смысле? У тебя подруга появилась?

– Ну-у, почти. Можно сказать и так. Ладно, давай. А то заболтаемся. Звони если что.

Срочно надо заканчивать базар, а то начнет допрашивать!

– Как зовут-то хоть?

Начало-ось…

– Юлианна.

Уже в который раз у меня в груди всё переворачивается, когда произношу имя подруги… Оно будто призывает ураган! Что это со мной происходит, я без понятия, но догадываюсь.

– Красивая наверно твоя Юлианна.

Остатки дыма заставили поперхнуться. Тётя долго смаялась в трубку, пока я откашливался, выкидывая бычок в консервную банку. Прочистив горло, с хрипотцой спросил:

– А чего моя-то?

Блин, надо же было курить именно сейчас? Чуть не задохнулся! От чувств к Юлианне своей? Если бы возможно было интуиции налепить скотч на рот, я бы это сделал! У-уй!

– Всё. Давай. Иди, работай.

– Засмуща-ался? – любопытно угадала тётя.

Я не мог уже разговаривать. Всё раздражало! Хотелось материться, но я молча вздохнул.

– Я пошел. Звони.

– Конечно родной, всё, целую!

Улыбка сошла с моего лица. Опять я загрузился. Хотелось найти какое-нибудь кресло или стул, прижаться спиной к стене и послушать музыку. Я нашел в кармане плеер, который подарила тётя со словами: «Это конечно не телефон, в другой раз обязательно подарю его!» А диск, что стоял, в нём подарен отцом. Так и не включив музыку, я вернулся в комнату. Юлька спала крепким сном младенца! Ну, почти. Перевернулась на спину, свернувшись калачиком, фыркая как мышонок, насупив носик, точно что-то во сне не нравилось. После выдоха расслабилась. Наверно чувствовала моё присутствие. Русая коса свисала с подушки, сияя золотом. Я аккуратно уложил красоту за голову, укрывая подругу плотнее одеялом. Радовало то, что не разбудил. Всё-таки я сел на свободную сторону дивана. Подруга занимала всего лишь одну треть. Мог вообще свободно лечь рядом, но подумал, что лучше облокотиться на спинку, предварительно уложив маленькие ножки к себе на колени.

Видя, что спящая принцесса (как Юлю не называл!) спит, я со спокойно сомкнул очи…

Глава 5. «Споры и поиски»

Юля

Диван качнулся вверх-вниз. Открывать глаза не хотелось. Во мне проснулась такая вредность, что подходить было опасно! Я с рыком обернулась назад, на глухой удар – что-то бумкнуло. А потом затаила дыхание, увидев, что Игорь завалился, в прямом смысле набок, не касаясь меня. Его ноги оставались на полу, а мои ноженьки поверх его колен. Тёплые ладони покоились на них. Сна в моём глазу уже не было, и неторопливо начала выползать… но как это сделать бесшумно? Диван скрипел, как зараза! «Так и знала… так и знала, лягу и завалиться рядом!» – бурчала про себя. Меня ситуация не смущала. Уснул да уснул. Помнила, что вчера с ним случилось и от этого хотелось обнять, погладить, да и вообще просто молчать… быть рядом?

Благополучно слезая с дивана, я укрыла друга одеялом, а рубашку оставила на себе. Прохладно в доме было. Далее, я тихим голосом, почти убаюкивающим сказала, чтобы ноги положил на кровать. Игорь услышал меня, закутываясь в плед, вытягивая ноги уже на диване. Ступни свисали, но не критично. Я улыбнулась и обрадовалась, что спит. Иными словами отдыхает. Вспомнила своего папу, который точно также засыпал, после работы и если мама была занята (или не заметила ещё, что уснул). По привычке, сама этого не замечая, едва касаясь пальцами чёлки, пригладила ко лбу её, закрывая брови и переносицу. «Хм, интересно…» – подумала я. Слишком много совпадений. У моего папы такая же чёлка, я помнила, что раньше он стригся под стиль панка и форма чёлки «треугольника» сохранилась до сих пор. Игорь тоже панк? Мне стало любопытно изучать причёску. Судя по тому, как он спал, можно было делать всё что угодно. Всё же, не стала гладить волосы.

Тихо пошла на голоса, что доносились в кухне. Я видела братьев сегодня, пока ходила по магазинам с мамой. Серёжа и Дима вернулись с учёбы, и говорили с бабушкой приглушенно, помня о госте. Старший Беркут явно недавно курить выходил, потому что цвета мокрого асфальта куртку повесил на спинку стула, как только я пришла, а полы чёрной барцовки прикрывали пояс джинсов. Младший же напротив, застегнулся на все пуговицы тёмно-серой рубашки, пряча руки в карманы, такого же цвета брюк. Самое любопытное, оба ходили босиком! Точно, что братья.

– О, снова привет, – просияв, отозвался Дима, – уснул?

– Ага. Привет, – подавляя зевоту, говорила я, прикрывая ладошкой рот. – Не шумите.

– А тебе доброе утро, – шутил Серёжа, наблюдая за мной, – как посидели?

– Да нормально, – закрывая за собой двери гостиной, сонливо говорила я, – поделку обсуждали.

– Какую?

– Увидите.

– Серый, оставь ребёнка, – защитил Дима меня, помогая сесть на стул. – Лучше чай принеси.

– А чё сразу Серый? Чуть что сразу Серый! Поговорить нельзя? – без обиняков ответил тот, ворча что-то себе под нос. – Я мож соскучился!

– Иди, блин. Соскучился он, знаю я тебя.

Я невольно захихикала.

Раньше, когда они ещё учились в школе, Дима часто гонял Серёгу, чтобы не болтал много. Мне он не мешал. В чём-то Дима был прав. Мой мозг не до конца проснулся и вряд ли смогу отвечать, а уж тем более слушать.

Оба Беркута выглядели практически на одно лицо, – на них как глянешь, хочется стоять по стойке смирно! – и объединял общий цвет волос и глаз, как в типичных фильмах и мечта многих девушек – голубоглазые брюнеты. Правда стоит пообщаться и вся эта «мечта» рыцаря-принца рушится. Парни с характером, все девчонки об этом знали, а я злорадствовала, потому что со мной общались, как со своей родной сестрой и если кто-то начинал из мальчишек говорить мне гадости, могли надавать люлей. Повезло же мне! Мало того, что старший родной брат есть, так ещё его друзья всегда заступятся за меня! Это лучше, чем одной был и не скучно. Тем более, Настька особо со мной не общается.

Ну и фиг с ней.

А если приглядеться, можно увидеть отличия во внешности. У старшего средней длинны волосы, постоянно зачесаны назад и если пряди выбивались, то чаще всего прикрывали скулы, придавая взгляду тени и правду утаить было невозможно. Своё тело отточил, отжимаясь на кулаках, пальцах используя пол, стены, а то и кирпичи. Да и потом, вместо гантелей, блинов – домкрат, шины, что там ещё в гараже есть? Часто заставала руки и лицо в машинном масле – ну не трубочист ли? У младшего, выбриты слегка виски выделяя короткий панк и ничего не могло испортить его настроение. Взгляд всегда отходчивый, весёлый и готовый травить анекдоты – особенно на пьяную голову. Ничем не отличался телом от своего брата, за исключением того, что немного ниже ростом и приходилось вставать на носочки, чтобы ткнуть пальцем в лоб – аж смешно наблюдать за подобными перепалками!

– Вам тоже чай или кофэ? – передразнил Серёжа, стоя к нам спиной.

– И того, и другого, – хихикнула я, забывая про сонливость. – Как учёба?

– Как всегда. Ничего нового. Только думаю, закончу с ней. Надоела.

– Почему?

– Дядя Миша, наш тренер…

– Преподаватель каратэ? – догадалась я, с интересом слушая Диму.

– Да, он самый. Уезжает и оставляет мне…

– Нам! – подал голос Серёжа.

– А тебя не спрашивали… Так вот, – продолжал рассудительно говорить старший, – мы с ним поговорили и я решил, совместно с Серёгой, открыть что-то своего рода секцию по самообороне. Я уже всё продумал.

– Было бы здорово, – представила я, улыбаясь от уха до уха, – а Серый кем будет у тебя?

– Заместителем, куда же без него!

Но я многое знала, а вот бабушка Аня…

Я услышала, как она напевала какую-то песню и скрылась за дверью, впуская в кухню прохладный воздух из коридора.

– Рассказывай! – шепотом просила я.

– Накопил пару сотен… – почёсывая затылок, говорил Дима, невинно улыбаясь. – За сегодня.

– Что?! – в унисон ответили мы с Серёгой.

– Ну, не смотрите на меня так, а вы думали, я крестиком вышиваю? – вскидывая бровь, отозвался тот, ухмыляясь, приподнимая параллельный уголок рта, и снова становился в лице бесстрастным, глядя в пару голубых глаз: – Не начинай.

Если старший Беркут сплетал пальцы в замок, прижимая к прессу, слегка откинув спину назад, точно вглядываясь собеседнику в глаза при деловой беседе, чаша терпения переполнялась.

Дима так и сделал.

– Да ты хоть понимаешь, что батя с тебя три шкуры сдерет, что ты стритрейсингом по ночам занимаешься? – громким шепотом ругался Серёжа, хватаясь за голову и потоптавшись туда-сюда вдоль кухни, между печкой и столом, остановился, подойдя резко к брату, продолжал: – И это он ещё только про официальную гонку не в курсе, – и поджал рот добела, готовясь выругаться, но разгладил лоб, после протяжно выдоху, уходя к печи, вороша угли.

Нависшую тишину скрашивало потрескивание дров, гудение огня и тиканье часов. Дима смотрел на Серёгу, мол, прекрати истерику, а на меня: «И ты будешь мозги полоскать?» и улыбался одними губами, прогоняя тень с лица, зачёсывая пятерней волосы.

– Когда? – заинтригованно спросила я, чуть ли визжа от восторга.

Нечего было переживать за своего брата. Я знала, что он мастер своего дела и без фанатизма относиться к гонкам. Каждый зарабатывает по-своему. Тем более, на механика выучился, в электроники разбирается, почему бы и нет? Я считаю так, если человек знает, чего хочет, то и преград нет. Разве что, бывают разногласия.

– Через год, мож другой, не знаю.

– Ишь ты, как заговорил.

И вот оно разногласие!

–…а мне так фиг что скажет, – обиделся младший, ставя две кружки чая с долькой лимона, свою кружку держал в руке, сидя на краю печи. – Тебе надо психологом работать.

– Мне? Не, не-е, не хочу. Я максимум кем стану, так это администратором у Максима, когда откроет свой мьюзик-бар, – мечтательно сказала я и чуть задумчиво проронила: – Либо писателем. Подумаю.

– Была бы постарше штурманом бы взял, а то Серёга только причитает, то не надо, это.

– Ой, иди в пень, а? Тебе просто везёт, но не всегда же должно так быть, вот и переживаю.

– Сиди, пей свой чай. Достал уже. Нет бы, порадоваться за брата! – непонимающе отозвался Дима, сверля брата холодным взглядом.

Я приготовилась успокаивать, слыша повышенный тон. Не надо выводить его из себя. Не надо. А особенно если он поднимался с места, держась за край столешницы, глядя на тебя снизу вверх одними глазами. Не ему надо поворачиваться к собеседнику, а наоборот.

– Зная о том, каким хобби ты заработал, не возникает желание радоваться. Если бы не бабушка, давно бы сказал отцу обо всём… – почти одними губами, сквозь зубы процедил Серёжа, уходя на улицу, даже не оборачиваясь к нам.

Слава богу, Дима умел быстро успокаиваться и брать себя в руки, но моя правая ладонь ещё не сошла с его напряженного плеча.

– Псих, – и сел обратно на стул, глядя на мою руку, – всё нормально.

– Чай пей, – советовала я, а потом дошло, что весь разговор слышал Игорь, стоя за моей спиной и юмор очнулся тотчас: – Ёжик в тумане.

– Знаю, как выгляжу, – закатывая глаза, молвил друг, пожимая руку Диме, забирая у него кружку. – Ты всё равно не пил ещё, а зная тебя говорить, начнешь, и чай не убавится. Ещё болтливей Серого будешь. Не ну это ж надо было…

– Ещё один… – буркнул тот, готовясь уйти, но взглянув на «ёжика в тумане» остановился.

–… сотню за ночь заработать. Что там за ставки такие были и кто ставил? – удивлялся тот, прислоняясь плечом к дверному косяку, отпивая чай. – Не. По мне, байк лучше. А эти машины… не моё. Заработаю на «Харлей» и с Юлькой улечу. Да, Юль?

Я поморгала, думая, как ответить. У Игоря такой взгляд был, что невольно поёжилась, от представления поездки с ним… Юмор лучший выход. Поэтому…

– Если только в люльке улететь, – хихикнула я, попивая свой чай.

…отшутилась. Слыша, как мой друг ухмыльнулся, мурашки побежали по телу. Какие-то приятные что ли… Нет. Это уже не щеки горели и уши, а всю грудь жаром окатило! Ладони вспотели.

Это ещё что!?

– Сколько время? – как можно радушней спросила я.

Мне определенно нельзя с Игорем разговаривать. Кошмар какой-то. Сначала щеки с ушами горели, а теперь грудь ломит! Пальцы на руках одеревенели…

– Они за твоей спиной.

Точно. Забыла.

– Я пока развернусь и поднимусь, вечность пройдёт.

Скажи ему, почему смотреть на часы не могу, смеяться начнет… Не наговаривай.

– Холодильник не такой высокий.

– Для тебя.

На этот раз, я посмотрела на Игоря, через правое плечо и в этот раз ничего не ломило в груди. Всё нормально было. Может это временно? Не волнуйся. Он не обидит тебя. Тем более, забывать надо, что ты не такая, как все. Теперь я поняла, отчего в груди… болит.

– Вот детина… упрямое! – опуская плечи от раздраженного вздоха, молвил он и прищурился, поднимая лишь глаза, что брови нависли над ними, от складки на лбу. – Почти шесть. Макс должен скоро прийти?

– Не знаю, – подал голос Дима, до этого наблюдая со смехом в глазах за нами, с улыбкой на губах не выше щек. – Вроде обещался в семь быть у нас. Ты же знаешь его.

Я понимала, о чём речь. Всякий раз, как мой брат возвращался домой после школы, садился не за уроки, а за гитару и серенады звучали такие, что Велес начинал выть, как волк! Не потому что не нравилось, наоборот. А я вот не знаю, кем быть… пока что. Вроде и книгами увлекаюсь, аниме, чем ещё? Музыкой немного. Посмотрим, куда дальше моя учёба приведёт. Если ничего не выйдет в какой-то профессии, пойду к брату работать. Хотя, мне нравится считать, и всегда умею экономить.

В экономисты пойти? Банкиром?

Ай.

– Мож прогуляемся?

– Скоро Максим должен прийти…

– На поделку что-нибудь поищем, – не слушая меня, закончил Игорь.

Посмотрев на Диму, я поняла, что наш друг не здесь. Опять. И стоит пойти погулять.

Я улыбнулась, поникнув в плечах, топая к другому стульчику у обуви. Кряхтя, застегнула чёрные сапожки. Дима помог снять матовую куртку в тон Пантере на спине и фиолетовый берет оказался на мне. Чувствовала себя ребёнком, когда помогали! Но на Димку ворчать не стала и ждала, когда вернется наш друг. Краем уха послышалось, что заиграла какая-то песня. Она лишь напоминала помехи, а когда Игорь подошел ближе, распознала мотив «Supernova».

Вдруг стало тихо.

Он снял наушники и повесил на шею, поверх тёмно-зелёного шарфа, концы которого спрятал под чёрной косухой. Вместо берц обул кроссовки «Nike» сине-белые. Поверх шнурков расправил штанины джинсов. Музыка снова заиграла, и мы вышли на улицу. Дима прошел следом, явно в поисках своего младшего брата.

Нагоняя своего друга, я дернула его за рукав и улыбнулась.

– Дай послушать!

– Ну, тогда слушай, а я поищу подходящие листья, – с теплотой во взгляде, предупредил меня.

Как я и думала, он слушал «Oomph!», в наушниках играла «Supernova». Чем же она так понравилась, что надо крутить по вторую или третьему кругу?

Я перевернула серебристый CD-плеер фирмы «Sony» и увидела, что на нём ни одной царапины! Такое ощущение только сегодня с магазина! Приглядываясь к задней части, заметила скотч, а под ним бумажка с подписью: «Моему племяннику на 16-летние. Слушай музыку и вспоминай меня. Твоя любимая тётя», и смайлик подмигивающий. Синяя паста слегка покрылась вторым слоем, и буквы приобрели объем. От такого «эффекта» пожелания точно сохраниться.

Наблюдая за Игорем, увлеченного в поисках опавших листьев, я болтала ножками, сидя на лавочке. Мимо меня прошел поющий петух, сразу видно хозяин и тотчас убежал от брошенного мимо мелкого камня – кто погнал, не заметила, наверно бабушка Аня или Серёга. Игорь далеко находился. Стоило переключить песню, как вдруг заметила на кнопке «play/pause» засохшую кровь. Сердце пропустило удар, понимая, чья она. Въелась между клавишами. Я достала со своего кармана платок и, плюнув на него, начала стирать, прижимая кончик языка к правому уголку рта – привычка у меня такая, когда стараюсь!

После третьей попытки, кнопка как новая стала. Чувствуя на себе взгляд знакомых глаз, я широко улыбнулась, довольна собой. Игорь отразил мою улыбку. Мне не нравилось, когда передразнивали, но у него забавно получилось и самой хотелось повторить его мимику.

– Теперь дезинфекцию надо делать, – поняла я по губам.

– Да ладно тебе! – снимая наушники, обиделась в ответ, готовясь надуться, как пузырь. – Зато теперь чистенькая кнопочка! – отстаивала я свой фронт работы.

– Бу-бу, – передразнил без смеха меня и спросил: – Поможешь или так и будешь музыку слушать?

– Я сейчас обижусь и уйду!

– Мы поделку согласились вдвоем делать, помнишь?

Ничего говорить нельзя!

– Помню.

– Тогда прекращай дуться и слезай с лавочки, а плеер давай сюда. Плюет тут на него ещё! – сдерживая улыбку, причитал Игорь, забирая его из моих рук, пряча во внутренний карман косухи.

– В другой раз кину в лужу, – хмурясь и рыча, уточнила я. – И скажу: «Ну, я же не плюнула, значит, бактерий моих там нет, и виновата лужа!»

Игорь залился таким смехом, будто потерял дар речи, ничего на ум не пришло, кроме как посмеяться. Скрестив руки на груди и вскинув максимально подбородок, я серьёзно процедила:

– Идём. Поделку же делать надо.

Мне тоже ничего говорить нельзя! Я не злопамятная, просто всё помню!

– Ва-ай, ты что делаешь! – паниковала я.

– Что такое?

– Тебе нельзя было брать листья. У тебя повязки.

– Они же на костяшках, а не на пальцах!

– Всё равно. Только показывай, что взять, я возьму… Эх, не быть мне медсестрой, – печально вздохнула я.

– Это я плохой пациент, – пошутил Игорь, без улыбки в голосе.

Что-то его тревожило, что именно я не знала – чувствовала это не то, о чём говорили перед тем, как уснуть на одном диване, а гораздо критичней. Стоило заняться поисками, лицо моего друга преображалось и становилось более-менее весёлым, чем до. Разговаривали о всякой мелочи, забывая про время. Я подбирала детали, Игорь указывал, что именно взять. Благодаря тому, что солнышко уходило в закат, ветер поутих и потеплел. Можно было не торопиться, но не стоило забывать, что авось дождь из неоткуда придёт или внезапно похолодает. Погода оставляет желать лучшего! Что бы я не делала, говорила, а поглядывала на небо.

Проверив пакет, ничего ли не упустили, я отдала его в руки «пациента». Игорь отнёс его в дом, а вернулся с двумя ракетками и воланом.

Взяв свою, подошла к пяточку, где ничего не было кроме чистой поляны, слева дом братьев – справа дом соседей через метров тридцать, если не пятьдесят. В общем, пока никто не ехал на машине или велосипеде, поляна оставалась для игры, например в бадминтон.

– Кто с кем? По очереди или двое надвое? – поинтересовался Серёжа, выходя из-за калитки к нам, вслед за братом, вертя свою ракетку туда-сюда, рисуя шар. – Я, чур, с Юлькой. Она хоть подавать умеет.

– Ой, иди ты… – прыснул Дима, отмахиваясь от него. – Так и скажи, что бегать не хочешь.

– На что играем? – спросила я.

– Лучше бы не спрашивала… – хихикнул старший, поглядывая на брата и друга.

– Если я выиграю, то Игорь будет играть стоя на одной ноге!

– Пф, без проблем, а если я, тогда ты без рук! – не спорил тот, усмехаясь.

– Эй, так нечестно!

– Я же говорил, надо было молчать, – продолжал смеяться Дима.

После его пронзительного свиста перепалка прекратилась, так и не успев впустить во вход аргументы в виде ракеток.

– Мы с Юлей играть будем, а вы идите, спорьте в другом месте. Идёшь? – точно до этого сурового не говорил, с улыбкой обратился ко мне.

– Иду, – кивнула я, уходя на свою сторону.

Серёжа и Игорь всем видом показывали, что спор не закончили и молчали, скрестив руки. Я ждала, когда Дима подойдёт на свою сторону и… воланчик, рассекающий воздух, полетел к нему.