Опасные игры с тенями. Том 0. Часть 4
ТекстС трудом и не сразу найдя в уже тёмном лесу то самое место, она бережно сняла куколку с ветки.
Так и есть. Точно как Ами! Даже одета похоже. Такая милая!
Как можно было вообще даже подумать о том, чтобы бросить её здесь?!
Ами содрогнулась и, обняв куклу, мысленно извинившись перед ней, и с явной радостью поместила её под верхние драпировки, убедившись, что та сидит надёжно и не выпадет.
Всё ещё в некотором ступоре, размышляя, кантинка отправилась домой.
Прогулка, похоже, очистила её ум. Амелию вдруг осенило.
Это другие вещи захламляют её дом! И всё лишнее нужно немедленно выкинуть, чтобы освободить место для куколки Ами, обладание которой сеймомент приносит радость и тепло в её пустую до этого душу.
Вещи в её доме в основном функциональные. Все они «зачем‑то и для чего-то», что, конечно же, очень по‑взрослому и практично… Некоторые из них когда‑то тоже приносили радость…
…Но всё изменилось.
Приоритеты меняются, желания меняются, жизнь текуча, меняется сама Ами.
Продолжая жить прошлым, она цепляется за старое и отжившее, не пуская в дом новое и живое.
Её жизнь – просто хламник. Могильник старых вещей и событий.
Ами радостно шла по уже тёмному лесу, и её это обстоятельство нисколько не тревожило. Она умела из него выбираться. И у неё за пазухой сеймомент было маленькое сокровище.
Она только что нашла себя. Дважды.
Радостно… Мы приходим в этот мир за радостью.
Такое в доме точно лишним никогда не бывает. Как и сонастроенность с потоком жизни, позволяющая правильно оценить, что нам нужно прямо сеймомент.
Вместо этого, Ами обыкновенно несётся куда‑то, мимо себя и, разумеется, по очень важным делам, стараясь переделать их все. Чтобы когда‑нибудь потом начать жить. Что можно сделать только сразу и в этот момент – ведь дела никогда не закончатся.
И здесь хлам лишних дел лучше тоже выкинуть. Особенно если всё как у неё в её кантинской жизни – только взрослое, важное и функциональное. И ничего для себя.
Она придёт и раздарит или выкинет то, что ей радости больше не приносит, но может порадовать других. Сделает это, чтобы оставить себе только простор и радость.
Если постоянно проходить мимо себя, отказываться от себя, радостей становится всё меньше.
Потому… нужно иметь смелость идти своим путём и петь песню своей души.
Что и делала Ами уже какое‑то время, шествуя по уютному послезакатному лесу, красиво освещённому вышедшими светилами, не заботясь о том, слышит её кто‑нибудь или нет.
А к закату она проснулась в Омилле.
Тошноты почти не было, только лёгкий звон в ушах и мошки перед глазами. Но это в последнее время было практически стандартным её состоянием по пробуждению.
Главное, что у неё появился… аппетит?! Аппетииииит!
Привет, мой друг старинный, бесценный мой аппетит! Как хорошо, что надолго ты практически никогда не теряешься… Вот теперь дела точно пойдут на лад.
Ами попыталась сесть.
Мир вздрогнул и поплыл уже при попытке приподняться. Руки всё ещё были очень слабы и плохо слушались. Ай…
С первого раза не получилось. Она было приподнялась… и вновь плюхнулась обратно на свои ссадины. Ай!
Ладно… Не шевелиться, так не шевелиться.
– Что за возня здесь? – послышалась дружелюбная усмешка.
Ами подняла глаза. Она помнит эту лекарку.
Только… как её зовут?
– Тебе уже лучше, вижу! – восхитилась та. – Намного. Прекрасно! Но вставать ещё рано. Потерпи.
– Я… куш…ть х…чуф. – пожаловалась пациентка.
– Ох ты! Отлично. – легонько хлопнула в ладоши собеседница. – Здоровый аппетит! Всегда кстати… Всем бы так. Практически только очнулась – и сразу есть. Феноменально! Сеймомент я принесу тебе что‑нибудь… Не вставай.
– Пфтом фсф р..фно встафать притётсьф…
– Ну если совсем уж придётся – встанешь с чьей‑нибудь помощью… Здесь всегда кто‑то рядом. А пока – лежи. Набирайся сил.
Ами устала удивляться понятливости местного персонала, но не перестала поражаться их уровню доброжелательной заботливости.
К такому, наверное, невозможно привыкнуть, потому что этого, в амином случае, мало не бывает.
На красивом подносе к Амелии прибыла настоящая любовь всей её жизни… Еда! Измельчённые до питьёвого варианта овощи!
Полюбоваться на них было нельзя, но пахла смесь восхитительно. Также к этому заботливо прилагалась широкая соломинка.
Лекарка осторожно помогла Амелии сесть, и убедившись, что руки той достаточно окрепли, чтобы держать чаши, удалилась, оставив ту наедине с всё нарастающим и постепенно всё лучше осознаваемым ощущением простого счастья существования.
…Хорошо, что она жива. Это главное.
Теперь она уже не оставит себя в трудной ситуации, защитит и найдёт способ позаботиться. И кормить будет вовремя. И отдыхать укладывать… У неё нет никого ближе и ценнее.
Она устала. Не только от травм. Она сильно устала за последнее время. Сеймомент надо отдыхать как можно больше.
Поев, она сделала находящейся неподалёку дежурной знак помочь ей. Через какое‑то время она, перетерпев некоторое количество неудобств и боли, уже блаженно лежала на минимально повреждённой стороне, заботливо укрытая пледом.
«Спи, моя хорошая куколка, моя маленькая Ами. Набирайся сил. Тебе прилично досталось в жизни, но мы больше не позволим себя так лупить, когда этого можно будет избежать, и если что‑то от нас хоть немного будет зависеть. А что не зависит – то судьба и тем и управлять, выбиваясь из сил, не стоит пытаться… Это, как говорит Финиан, болотное благословение. Дурацкое, пока непонятное, но благословение… А я обещаю… что теперь будет кому заботиться о тебе. Я тебя больше не брошу.»
Свет 55. Больничный продолжается.
Ами вновь проснулась.
Который раз за этот свет? За последние света? Она сбилась со счёта.
Время и события воспринимаются совершенно по‑другому, когда выпадаешь из ритма. Из… своего ритма? Из общего ритма?
В любом случае, амины света изменились неузнаваемо. Теперь, казалось, их было очень много. И они были длинными…
…Возвращение в Кантин в этом свете виделось чем‑то совсем загоризонтным.
Физический дискомфорт был единственным стрессом, но для Ами он был куда как проще духовного. Служака прекрасно отдохнула за время пребывания здесь, несмотря ни на что. Так, как она не позволяла себе в своём обычном режиме.
Может, этого она и добивалась всё это время? Хотела не "убиться обо что‑то", а просто дать себе возможность отдохнуть? Почему было не сделать этого до того, как найдёшь что‑то очень твёрдое, что остановит твой эонный бег весьма жёстким способом?
«Ляг, подруженька, полежи‑ка. Так ты точно отдохнёшь и больше не сможешь носиться без пауз, как сумасшедшая, выматывая себя до полусмерти.»
Может, мы сами, невольно стремясь к этому, тайно устраиваем себе подобные ситуации?
И… зачем вся эта суета нужна была измождённой Ами? Что она пыталась заглушить, ведя этот безумный образ жизни, выматывающий до полной невозможности остановиться, передохнуть, задуматься?
Взглянуть ясно и спокойно на то, что ты делаешь и куда движешься.
Гора, на которую она смотрела в так удачно протёртое с теневой стороны гигантского больничного котти окно, пока не давала ответа.
Но даст обязательно. Если перестать суетиться и мысленно что‑то тараторить и начать слушать.
А суетиться и тараторить Ами во все свои субличности скоро начнёт обязательно. Ведь с каждым светом ей становилось всё легче и силы для продолжения её саморазрушительного образа жизни всё прибывали.
Одумается ли она? Действительно ли сменит свой путь на более экологичный, как и обещала своей маленькой внутренней куколке? Или поиграется с ней немного и вновь забудет в тёмном пыльном углу шкафа своей жизни, продолжив забег с целью позабыть себя и удивить кого‑то?
Ведь именно это, если задуматься, а не начальская неприязнь или последствия неожиданной атаки, и были главными проблемами Амелии.
Но в этом она не признается никогда. Ни себе, ни другим.
Звон в ушах и пульсирующее гудение при попытке повернуться на другой бок на кучу синяков и царапин уже привычно встретили её как старые знакомые, когда Амелия всё же отвернулась от невероятно прекрасной горы и закрыла глаза.
Она зевнула.
Да, на этот пейзаж можно смотреть долго и он никогда не надоест… Но нужно было попытаться ещё поспать.
Тело всё ещё немилосердно саднило. Незачем было всё это терпеть. В данный момент надо просто хорошо устроиться и быстро уснуть.
Краем глаза в проёме ширмы она видела, как к её койке приближалась какая‑то фигура.
Чья‑то тень…
Она проснулась и напряглась было на момент… но тут же расслабилась.
Кроме лечащего персонала и посещающих тут никого быть не могло. Мало ли, кто это. Хорошо бы кто‑то из лечащих, на самом деле… Надо попросить ещё мази.
Рот говорит уже сносно, но вот синяки и ссадины… будет приятно угомонить их ещё на какое-то время. Надо ловить проходящую тень.
Служака как могла резко развернулась. Новый звон в ушах и звёздочки перед глазами поприветствовали её. И не только они.
– Ами. Рад видеть тебя живой и очнувшейся! Выздоровеешь – с меня нагоняй.
Майло.
«Самый полезный» в округе персонаж, командующий самыми полезными в округе персонажами. Со своей широкой сияющей улыбкой, словно бы ничего не произошло.
Для него, может быть, и в самом деле ничего особенного не произошло. Но не для Ами.
Зачем он здесь?
Ведь ему давно доложили, что она не двинула в землю, и кантинскому начальству он «вернёт» её практически в целости. Для того, чтобы изгнать ведьму из города можно было со всеми правилами и традициями.
Служивая досадливо фыркнула.
– Да… сколько угодно. – нахмурилась она, пытаясь придать голосу как можно более равнодушное выражение. – А в данный момент я просто не хочу тебя слушать.
Майло скрестил руки на груди и нахмурился.
– Уходи. – зло прохрипела она, зло резко отворачиваясь обратно на повреждённую сторону.
Ай. Боль кольнула бок, и Ами тихо зашипела.
Кровь ударила в виски, огонь полыхнул по всей голове, жар прошёл по всем ссадинам. И тошнота вернулась… лежать на этой стороне тела было тяжеловато. Без мази было вообще нелегко. А присутствие Майло делало всё это и вовсе невыносимым.
– Всё ещё… злишься? – невинно осведомился тот.
– Сложно не заметить. – лениво огрызнулась кантинка.
– За то, что я не взял тебя на операцию?
– Нет, за это уже нет… Операция пришла ко мне сама. А вот за то, что считаешь меня хуже остальных – да.
Начальник вздохнул и начал с устало-назидательными нотками.
– Давай рассуждать как взрослые… с применением профессиональной терминологии. Это не «хуже». Это «недостаток квалификации» в данной области.
– Который, однако, не помешал мне сцепиться со злонами в Участке.
– И с каким эффектом? – сделал драматическую паузу храмовый ведьм. – Ты в Лекарне. Если бы в обороне учувствовали профессиональные…
«Да как он смеет!»
Шрамы Амелии вспыхнули вместе с её гневом.
– Оно всё равно к тому пришло! Только что… не в твоё дежурство и тебе не надо за это перед начальством отчитываться…
– …именно. Ни перед своим, ни перед твоим.
– Это в любом случае не было бы твоей проблемой… Все понимают, что во время серьёзных операций люди "портятся".
– Особенно слабо подготовленные люди.
– Способные убить превосходящего по силе противника?..
Вот это было лишнее. Повисла неловкая пауза.
Зря Ами это сказала.
Человек… умер. Он больше не дышит. Не видит этого прекрасного мира. Не попробует ничего вкусного, не исправит своих ошибок и не исполнит задуманного.
Ей безумно жаль, что так получилось! Она не собиралась как‑то бравировать этим или впустую обсуждать эту ужасную тему. Он сам не оставил ей выбора.
Так… Надо поспокойнее, прежде чем это окажет влияние на здоровье или будет сказано что‑то совсем уж нежелательное.
Финиан был прав относительно аминого… бывшего начальства.
Мнение Майло – это просто мнение Майло. И оно больше не имеет значения. У него ныне нет власти здесь. Мы выздоравливаем и уходим.
Она облегчённо выдохнула.
Больше не в ловушке… А потому, нет смысла впадать в защитную агрессию, на которую сеймомент нет лишних сил. Так же как и издеваться над собой, лёжа на ноющих синяках. Им нужна мазь…
А Майло нужно уйти.
Служивая поморщилась, переворачиваясь на свою затёкшую и уже отлёжанную, но менее проблемную сторону и продолжила, переходя в атаку.
– Твоя гипертрофированная осторожность в ненужных местах сильно мешает тебе адекватно оценивать людские способности. – спокойно посмотрела на собеседника кантинская ведьма.
– Не тебе об этом судить. – нахмурившись, сложил руки на груди тот. – Я не зря всё ещё занимаю свою должность.
– Погоня, захват, обезвреживание – часть моей работы. И всегда были.
– В Кантине. Здесь другие реалии. Уж не говоря о том, что оперативниц у нас хватает. Нужна секретара.
– Знаешь… Тебе нужна. Но из глины не сделать плющика. Пора признать. Всё равно всё пошло насмарку, как и должно было. Всё это было бессмысленно с самого начала, если подумать.
– Ты сама на это согласилась. Просто напоминаю. Проект и в самом деле… не задался.
– Мне жаль, что я напрасно потратила твоё время.
– А я твоё. Не буду продолжать в том же духе… Выздоравливай.
«Понятливый.»
– Да во всю… – отмахнулась Амелия.
И Майло ушёл. А Ами продолжила лежать нахмурившись, забыв про мазь и невидяще глядя на гору.
Ну вот… Теперь и уснуть не получится, придётся какое‑то время всё‑таки погрустить и позлиться. Это, как ночной горшок, если бы он был у Ами без крышки, под лежанку с глаз долой засунуть можно, но запах всё равно не даст забыть о нём.
Всё же, лучше попытаться успокоиться, пока голова не разболелась. И очень надо поспать, чтобы сделать в этой всё ещё быстрой и болезненной жизни такую нужную сеймомент паузу.
За спиной почувствовалось чьё‑то присутствие. Ну кто там ещё…
Всё ещё не переключившись с внутреннего диалога с начальником, служака злобно зыркнула через плечо.
Пришедший вскинул руки в защитном жесте.
– Воу‑воу! Ами, не лупи меня… ничем. Я тебе плющиков принёс.
Она радостно выдохнула и быстро села.
Мир больше не пошатывался так сильно, как в первые разы при её попытках сесть или встать… Если не делать этого резко. Так, как она сделала сеймомент. Это было зря…
Амелия закрыла глаза и с трудом поднесла руку ко всё ещё очень бледному лбу, пытаясь остановить гнусьи пляски гигантского больничного котти.
– Иржи! – с недоброй ухмылкой прохрипела она сквозь зубы, не открывая глаз. – Не глупи… Я тебя… лупила когда‑нибудь?
Вложив всю иронию и силы в эту фразу, ей пришлось замолчать. Тошнота была кстати… помешав сгоряча наговорить лишнего близкому.
– Прости, глупость сказал. – поспешно извинился тот. – Мы все… под впечатлением от рассказанного Келе.
Спустя короткое время пациентка Лекарни распахнула оба глаза, стараясь не делать лишних движений.
– Что он там такое… Понарассказывал. – тихо полюбопытствовала она. – Как гнусно и подло… что он это делает без меня. Мне же тоже… интересно. Меня это касается… не в последнюю… очередь.
Ами замерла, с интересом глядя на участкового.
– Да много чего рассказал… – миролюбиво отмахнулся омиллец. – Ты была не в форме, чтобы поучаствовать в повествовании. Ни для того, чтобы слушать. Ни для того, чтобы что‑то добавить. Но, я жду с нетерпением твою историю. Когда ты придёшь в себя в достаточной степени.
– Чтобы смочь что‑то добавить и приукрасить? – слабо хмыкнула Амелия. – Да, это было бы… интересно. Но, на самом деле, моя история коротка, Иржи… Они пришли. Одно маленькое, в дурацкой натянутой на глаза шляпе с дырками и острым носом… Оно было явно за главное. И привело с собой пару рослых. Для солидности…
Она сделала паузу, переводя дух.
– Они пошли они к кабинету Майло… – нехотя продолжила служивая. – Келе подошёл к ним сказать, что того нет и… был откинут к стенке чуть поодаль. Я, на момент опешив от такого, позже всё‑таки решила вмешаться… И меня тоже отшвырнули подальше. Через полхолла. Легко. Как ветошь… Помехи им явно были не нужны совсем и никак не планировались. Когда вмешалась Лейви, то она была откинута ещё дальше, чем я… Почти через весь Холл.
– Ужас…
– Ага… – Ами отвела глаза, стараясь выбросить из головы ту картину, всплывшую Сеймомент во всех подробностях. – Она крепкая. Хорошо… что с нами не было кого‑то ещё. Что бы с ними было тогда? Дальше основной стены‑то не улетишь… Впрочем, может, эти и не такое могли бы сотворить… Потому как, если верить Келе, они без труда проломили толстую защищённую стену кабинета.
– Это так! – энергично закивал собеседник. – Я сам дыру видел! Я бы в неё не пролез… Но, скажем, ты – могла бы.
– Я её даже не видела… К тому моменту я уже отрубилась… Так вот. После того как стало понятно, что Лейви выбыла, я встала, чтобы попытаться… помешать им ещё раз. Мне… удалось больше… чем я собиралась сделать.
Служивая покачала головой, поджав губы. Сослуживец отвёл глаза.
Ами нахмурилась. Какого тлена. Никто… не вправе осуждать её. Особенно её первый в этом городе близкий.
– Считай меня болотным чудовищем… – мрачно произнесла она, испытующе глядя на него. – Но я… не жалею о содеянном. Ни момента.
Иржи резко помотал головой.
– Я… не считаю, Ами. Нет! – он постарался вернуть на неё взгляд. – Так надо было! Они сами очень опасны и любое из них могло бы убить вас, будь у них побольше времени. Выбор был очевиден.
– Именно так. – строго подтвердила та. – Плохо, что при всём при этом я теперь в досье получу отметку «человекоубийца»… И даже если мне не придётся оставить службу… то будет сложно с этим жить. Все будут тыкать в меня пальцем. Больше обычного. Конечно, все будут понимать, что таковы были обстоятельства… но коситься от этого не перестанут. Даже… ты взгляд отводишь. Признавая, что это не моя вина.
– С этим я ничего сделать не могу, прости. – печально покачал рыжей головой омиллец. – Такое ведь… не каждый свет случается. Даже не каждый большой цикл… Но… мои дружеские чувства к тебе от этого никак не изменились! Это правда. Сколько бы ты… ни угробила… ты всё ещё наша любимая смелая отчаянная сорвиголова Ами!
«Неуклюже… И мило!»
Амелия, чуть поморщившись, широко улыбнулась подзажившей стороной губы.
– Иначе я не сидел бы здесь. – воодушевлённо продолжил Иржи. – С самыми вкусными плющиками, какие только смог достать. Поверь, я не так искусен в притворстве.
Ами быстро смахнула опасную солёную жидкость с повреждённой стороны.
«Так гнусно с твоей стороны выбивать из меня слёзы умиления сеймомент.»
– И никогда не был. – кивнула она. – Потому с тобой так легко. Всё на поверхности и понятно как реагировать. Это такая редкость… Я буду сильно скучать по тебе.
Кантинка вновь тепло и грустно улыбнулась половиной лица.
– Просто выздоравливай и возвращайся скорее. Мы все тебя очень ждём. – заверил участковый. – А у нас с тобой ещё столько неизученных ягод. Может, когда ты их все узнаешь, ты захочешь сама себе делать плющики…
– Это едва ли… Кофе бы заваривать научиться.
– Научишься… Майло говорит, ты теперь подопечная Финиана.
– Да. И довольно бестолковая, кстати.
– Если он взялся за тебя – то нет… Он своё время очень ценит.
– Я просто констатирую факт. Ведьма из меня пока такая же, как и секретара.
– Нуууу… бывает и хуже. Это показала твоя замена. Все так привыкли к Люси. И к тебе уже. Привыкли, что всё наладилось, и ты начала справляться… И тут… Опять бардак.
Ами не желая верить уставилась на принесшего тревожную новость.
– Бардак?.. В моей каморке? Опять?!.. Физически?
– Ага…Каллиан… не очень хороший секретарь. Беспорядок в архиве в его дежурство… ещё больше, чем был у тебя в начале. Они с Майло превзошли сами себя и, кажется, в ужасе от этого…
– Майло и кто?! Бардак?! Нееет…
Ошеломлённая Ами ничего не могла сделать, кроме как в смятении повторять одно и то же. Бардак?! Столько сил потрачено не наведение порядка и…
– Ты только не волнуйся… – замахал руками участковый.
– …Хаос непобедим… – хрипло выдавила из себя Амелия, пытаясь пошутить и как-то смириться..
– …они… постараются прибрать там всё… – спешно продолжил «заглаживать вину» взволновавший её служака. – Каллиан… вернулся из командировки из Зета.
– Кто он?
– Конторский. Из основного офиса. Сандра выделила его в качестве… временного секретаря. Он сам не в восторге… В шоке, если честно.
Бывшая участковая выдохнула.
– Как… и я была в начале. К такому не все бывают готовы… И теперь там… Бардак?! Столько сил и времени на наведение порядка и… Впрочем… ты прав. Это сеймомент… абсолютно неважно. Уже неважно… Давай обратим внимание на что‑то более интересное и актуальное… На плющики.
Выдохнув, Амелия перевела взгляд на небольшую приятную сумочку, которую принёс с собой участковый. Тот обрадованно подвинул подношение к раненой сослуживице.
– Да. Держи! Ой… А кофе‑то тебе не принёс! Вот растяпа! – приуныл амин кормилец.
– Не растяпа, а умница! – возразила та. – Очень хорошо… Ни к чему тут ныне кофе. В туалет не набегаешься.
– А точно! – просиял тот.
– Ты и так мой герой. Я уже и забыла за все эти света питания лекарствами, что на Материке есть такая чудесная вещь, как доброта… и плющики! – она повела поцарапанным носом. – Ведьмический у них запах… Спасибо тебе огромное! Правда‑правда… За всё вообще. Второй раз не даёшь мне если не умереть, то не впасть в голодную ярость… Просто гений усмирения моих злобных сущностей… Которые и меня саму сожрать норовят. Даже, наверное, саму меня в первую очередь. Я же ближе всего.
– Тебя тут не кормят?! – возмутился Иржи.
– Кормят отменно! – успокоила его Амелия. – Но не плющиками… Которые так шикарно пахнут… И выглядят. Какие чудесные в них цветочки раскатаны… Спасибо.
– Я старался… – польщено улыбнулся служивый. – Рад, что у тебя всё хорошо. И что тебя хорошо кормят. Это важно. А… своим злобным сущностям скажи, если станут и впредь усложнять тебе жизнь, будут иметь дело со мной. Закормлю плющиками, замучаю заботой… мало не покажется. Это я умею. Со мной шутки плохи, спроси кого хочешь.
– Спасибо. Передам им…
Не переставая хоть и в половину лица, но вдвое интенсивнее тепло улыбаться, Ами отвлеклась на новую тень, появляющуюся из‑за угла её ширмы.
Ещё кто-то к ней?
– Ух ты. Смотри, кто к нам ещё пришёл. – удивлённо показала глазами она.
Иржи обернулся.
– Амииии! – поприветствовал подошедший.
– Донниии! – в тон весело ответила та, слегка поморщившись от всё ещё присутствующего дискомфорта при попытке улыбаться или говорить.
– Как дела?
Донни подтащил ещё один стул, поставил его рядом с Иржи и устало плюхнулся.
– Жуть, слушай! – активно начала служивая. – Я думала, я тогда от похмелья помру. Не подозревала, что может быть ещё хуже… Келе уже на ногах. Хоть и на полторых, с хромотой, но всё же… Поразительный тип.
– Да, я его видел… И Лейви.
– Ох ты. – спохватилась Ами. – А я вот до Лейви ещё не добралась… Слабые ноженьки кружащуюся головушку ещё плохо носят… Но к ней курсирует Келе, обещал сообщить, как та очнётся. Что у вас на работе нового?
– Ну, чего… В Участке наконец-то всё осмотрели, заведьмографили, отметили и навели порядок… Ну, не везде… Ты не представляешь, какой там бардак, на самом‑то деле… Всё та же суета, только уже по другому поводу… Теперь все носятся с выпученными глазами как перекофеиненные, выясняют обстоятельства, проводят анализы, перелопачивают тонны информации, делают повторные изыскания, добавляют и отметают кучи версий… Теории одна безумнее другой, скажу я тебе… Про Архивы твои я уже не знаю, рассказывать ли тебе… Лучше промолчу.
– Да я уж наслышана. Иржи уже всё рассказал. – вздохнула Амелия.
Участковый утвердительно кивнул.
– Тем лучше. – легкомысленно выдохнул Донни. – Я хоть пришиблен за дурные вести не буду.
– Ну вот. И ты… туда же. – нахмурилась Ами.
– Прости! – спохватился тот. – Скажи… У тебя же остались копии тех значков? То, что ты тогда обнаружила.
Он внимательно посмотрел на секретару.
– У меня остались любезно сделанные Иржи ведьмографии их проекций на стену… А что? Тебя… Майло прислал? Вместо себя? – догадалась Ами и разочарованно насупилась.
– Нет… Не совсем. – поспешно отмахнулся служивый. – Я собирался к тебе. А он попросил спросить… Заодно.
– Раз сам не сумел… Ясно. – Амелия мрачно кивнула. – Скажииии… что я ему не доверяю. И что они у него пропадут. Да. Но он может взять ведьмографию у Финиана, сделать копию и вернуть обратно. Только в течение одного рабочего света.
Секретара мстительно прищурилась наименее повреждённым глазом.
– А чего это он вдруг заинтересовался… «мистической ерундой»?
– Так, все наши вещдоки ж пропали! – всплеснул руками служивый.
– А… Ну да. И иррациональная чушь тоже оказалась вдруг важной.
– Сеймомент всё важно.
– Ну да. Конечно…
Амелия скептически поморщилась.
– Прости мне мой сарказм. Я всё ещё немного зла на Майло. За значки. И их… недооцененность.
– Ты убеждена, что это важно?
– Ну, да… Я всегда была уверена в огромной значимости письменной информации.
– Поэтому в итоге стала секретарой. – весело резюмировал участковый.
– Ха, ха и ха, Донни… – подавив желание вспылить и оценив шутку, иронично полуулыбнулась кантинка. – Мне смеяться сеймомент больно, поэтому просто обозначу… Да. Так вот, я уверена, что расшифровка этих посланий могла бы дать нам… очень многое! До того, как я сюда попала, я занималась изучением эльфийской знаковой системы. Не только для расследования… Скорее для любопытства. Но сеймомент, с учётом последних поступивших данных, планирую подкорректировать текущие задачи, сместив акцент на письмена человеческие. Жаль, конечно… Но надеюсь вернуться к нечеловеческим как‑нибудь потом… Надо же выяснить, кто эти мощные всемогущие ушлёпки. Иржи. Ты… не сможешь помочь мне ещё кое с чем?
– Конечно, Ами. – с готовностью отозвался тот. – Чего ты хочешь?
– Донни навёл меня на мысль. Теперь, когда мне полегче… и я могу читать… Мне нужно будет сделать несколько копий табличек из подшивок по письменностям Материка из архивов Финиана. Чтобы не скучать здесь… Справишься?
– Конечно… Только с Финианом общайся ты сама. – опасливо покосился на неё участковый. -
– Разумеется… Я напишу ему. Поможешь?
– Да.
– Спасибо тебе огромное. – Ами радостно хлопнула в повреждённые ладоши и уже привычно ойкнула. – Ты мне ну очень‑очень опять поможешь… Я у тебя уже практически в неоплатном эонном долгу.
– Да не думай об этом! – отмахнулся Иржи. – Я с удовольствием помогу тебе. Всё лучше, чем сеймомент попадаться под горячую руку развившему невиданную активность Майло… У нас в Участке настоящая земляная буря.
– Ага. – хмыкнул Донни. – А ветер – требующая ответов Сандра.
– Никто не ожидали такого поворота.
– Да уж… Если бы ожидали… все бы остались в Храмах!
– Такое ощущение, что и у самих злоумышляющих всё было спланировано наспех. – задумчиво протянула Ами. – Мы все торопились. Зашедшие вначале осмотрелись… явно пытаясь оценить ситуацию. Потом… одно из них, проведя по входной шторе Майло, отрицательно покачало головой… Видимо, они очень надеялись, что в спешке он забудет опечатать кабинет, что ли…
– Ага. – быстро кивнул Донни. – Он и удивлялся, почему они решили разрушить стену изнутри, а не снаружи котти!
– Может, они просто хотели, чтобы внешние стены приглушили звуки? – предположил Иржи.
– Шума было бы всё равно немало. Да и внутри люди. – с сомнением поморщилась Амелия. – Операция в целом получилась шумнее из‑за нас. Они явно действовали отчаянно и на удачу. Если бы не их силы и приёмчики… Как им удалось так быстро пробить стену? Что за ведьмия?
– Изучают всесторонне… – развёл руками Донни. – Финиан соскрёбы брал для анализа, Сандра там всё облазила замеряя и осматривая. Пока ничего. Кстати, сейф Майло был вскрыт так же. Вероятно, часть вещдоков была просто уничтожена… Но их, видимо, это не слишком беспокоило. Или такова и была цель.
Амелия печально вздохнула.
– Жаль! Там всё было такое блестящее, красивое и необычное. Лучше бы Майло мне всё отдал.
– Тогда пришли бы за тобой. – заметил Иржи.
– Твоя правда. – поморщилась служивая. – А… куда они делись потом? Ничего не известно? Никто не видели?
– Следы ног и крови идут до ближайшего к малому лесу ангара склада. Потом исчезают бесследно… Словно в воздухе растворились.
– Ну и дела! Ух ты! – ошеломлённо выдохнула Ами. – Ангар осмотрели?
– Да многократно! – всплеснул руками храмовник. – Первым делом. Все кому не лень… Майло даже Финиана с его ведьмами таскал туда по нескольку раз за свет. Сандра с командой простучали там всё тяжёлыми инструментами и импульсами проверили… Ничего.
– Вот это… уже совсем интересно…
– Жуть, да? – сделал обеспокоенный жест Иржи. – Они приходят ниоткуда – никем не замеченные… Практически… среди света. Заходят в Участок, берут из кабинета начальника всё, что хотят! Не просто из кабинета – из сейфа. Из защищённого дважды хранилища! И уходят.
Амелия покачала головой.
– Похоже, ничего защищённого ни в Омилле, ни где бы то ни было на Материке, больше нет… И мы все теперь не можем чувствовать себя в безопасности нигде. Как только кто‑то из нас выяснит больше, чем им хотелось бы… И, кстати, вероятно, нам следует перестать обсуждать рабочие вопросы, хотя бы вне стен нашего Участка. Кто знают…
– Согласен. – веско кивнул Иржи. – Но, надеюсь, ты сгущаешь краски и… не всё так мрачно.
Они задумчиво помолчали.
– Ладно, я пойду. – энергично хлопнул себя по бокам несклонный к подобному времяпрепровождению Донни. – Надо бы ещё поработать! Хоть сил почти и не осталось… Дел по разбору последствий этой болотной хрени уйма! И это помимо ремонта помещения, на который нужно, кстати, заказать ещё материалов… Воу! Чуть не забыл…
– Записывай. Я так без писчих тканей вообще не обхожусь. – самоиронично хмыкнула Ами.
– Да я до этого на память не жаловался… – пожал плечами служака. – Но сеймомент столько всего… Майло пытается найти максимум всего по горячим следам… Кофейные утра больше напоминают экстренные собрания с участием всех, до кого он дотянулся. В том числе из смежных ведомств. Начинает раздавать поручения прямо на них.
– Ужас. – посочувствовала кантинка.
По омильским меркам это было что‑то совершенно недопустимое.
Оффка она на то и оффка, чтобы люди отдохнули. Без хорошего отдыха нет продуктивности.
– Да. Немыслимо. – согласился Донни. – Это же время успокоиться и настроиться… на спокойный и продуктивный рабочий свет. Впрочем, какие времена, такие методы… Ну, всё, побежал я!
Участковый деловито тряхнул головой и унёсся.
– Иржи. – перевела глаза на оставшегося Ами. – Жижу мне так и не несут… Давай без записок, пока лекарки не заметили, быстренько сбегаем к Финиану, хорошо?
– Хорошего в визитах к Финиану мало… но, конечно, давай. – покорно согласился тот. – Ты… точно можешь ходить? Тебе можно покидать Лекарню? Не занесёшь ли инфекцию?
– Я… не знаю. – честно призналась Ами. – Но мне очень нужно. У меня прямо-таки суровая необходимость. Потому… Сеймомент я накину что‑нибудь… чтобы не смущать храмовых ведьминских корпусов больничной робой… И пойдём.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽