– Глеб, я женщина простая и решаю всё просто. Сейчас ты собираешь свои вещи и до работы успеешь их перенести к себе. Устраивай себе праздники хоть каждый день, только избавь меня от своего присутствия.

– Лиза, это не смешно.

– А кто сказал, что я смеюсь? Мне плакать хочется от такого отношения. Я не буду бить посуду, скандалить, чего-то требовать. Прошу, уйди тихо.

– И чего ты этим добьёшься?

– Лучше уж быть одной, чем терпеть рядом с собой кобеля. Это не столько предательство, сколько неуважение ко мне. Мы оба ошиблись, приняв страсть за любовь, а ошибки нужно исправлять. Пойдём собирать вещи.

Проводив Глеба, Лиза прошла в комнату Дениса, где всё так и стояло на своих местах. Она лишь передала спортивное снаряжение тренеру, а все вещи сына отнесла в церковь.

– Не получилось у нас с Глебом семьи, сынок, – глядя на его портрет, говорила она. – Всё бы ничего, но я жду ребёнка, а как справлюсь сама, не знаю, и простить не могу. Даже если у него на первом месте работа, мы должны быть на втором, а получается, что мы последние в списке, – она вытерла слёзы и продолжала: – Мне казалось, что он всегда был искренним. А если всё же казалась? Если я видела, лишь то, что хотела видеть. Верила всему, что говорил, доверяла, думала, что знаю его. Выходит, ошиблась. Год назад я позволила себе быть счастливой, а счастье оказалось недолгим. Может, мне стоит стать мамой, а не оставаться одной в этом большом городе? Глебу я не успела сказать о беременности. Да и стоит ли теперь делать это? Он может истолковать это как повод для возвращения. Знаешь, что я сделаю? Закончится процесс и если все останутся довольны решением, я возьму отпуск и поеду к Веронике, потом к Кате. Я никогда не была в Италии, и вряд ли попаду туда в ближайшие три-четыре года. А Катя живёт в другой квартире и утверждает, что у неё много места. Я не буду больше плакать. Слезами здесь не поможешь, а только навредишь. Не всё в моей жизни так гладко, но бывало и хуже. Прости меня, мой родной.

Глава 8

Закончив все свои рабочие дела, Лиза вылетела в Милан двадцатого августа, где провела десять дней. На обратном пути остановилась на неделю у Кати. Домой прилетела восьмого числа поздно вечером с множеством подарком. Разбирая чемодан, она вспоминала разговор с сестрой в аэропорту.

– Лиз, я за то, чтобы ты рожала. Бог с ним, с этим Глебом. Простишь – хорошо, нет – не пропадём. У тебя есть квартира, специальность, сестра. Прорвёмся. А самое главное, тебе тридцать лет, ты успеешь до пенсии вырастить и выучить малыша, а я вам помогу. Когда рожать, если не сейчас? Подумай.

«Подумала я, Катюша, и надумала оставить ребёнка. А как иначе? В чём он виноват? Не переживай, малыш. Я буду хорошей мамой, – говорила она вслух, раскладывая вещи. – Всё у нас будет хорошо».

Глеб позвонил через день.

– Привет. Нам нужно поговорить.

– Жди меня у подъезда через десять минут, прогуляемся.

– Ты куда исчезла так надолго? – он внимательно посмотрел на Лизу.

– Я была в отпуске. Летала в Милан, обратно возвращалась через Питер. О чём ты хотел поговорить? Давай пройдёмся.

– Ты меня не простила?

– А должна была? Я своих решений не меняю.

– Это на тебя так похоже.

– Ты в чём меня хочешь упрекнуть? Это ведь ты наставил мне рога, а не я тебе. Какое я должна была принять решение? Сделать вид, что ничего не произошло? Простить твоё похождение и жить с тобой до очередного эпизода? Ты действительно, считаешь это возможным? Глеб, ты меня извини, но ты себя переоцениваешь. Что в тебе есть такого, за что можно «цепляться»? Да, ты можешь быть внимательным и нежным, но можешь быть бездушным и циничным. Чего в тебе больше, я не знаю. Ты утром поздравляешь меня цветами и подарком с Юбилеем, ночь проводишь с другой, а следующим утром делаешь вид, что ничего не происходит. Такие отношения мне не нужны.

– Лиза, ты хорошая. Это я не создан для семейной жизни. Мне казалось, что я привыкну, но не получилось.

– И что тебя напрягало в нашей жизни? Я тебя подавляла? Ты был у меня под каблуком? Что было не так?

– Мне не хватало свободы. Я уходил, когда хотел и шёл куда хотел. Меня тянуло домой, когда я этого хотел. Понимаешь?

– Нет! Ответь мне на один вопрос: твои чувства ко мне были надуманными?

– Я не испытывал ни к кому такой нежности как к тебе. Мне хотелось тебя защищать, оберегать, поддерживать, заботиться. Я и сейчас испытываю к тебе притяжение. Мне хочется быть рядом.

– Всё это интересно, но мне этого не хочется. Мало того, я не верю ни одному твоему слову. Я любила тебя, как умела, приняла таким, какой есть, и думала, из нас получится семья, но ошиблась. У меня к тебе будет просьба: не будем изображать друзей. Мы чужие люди, хотя и знакомы. Прощайте, Глеб Сергеевич.

Первый месяц был очень трудным для Лизы особенно по вечерам, когда задождило. С наступлением морозов и прошедшего времени становилось легче. Она не испытывала к Глебу ни обиды, ни ненависти, просто считала себя обманутой. В конце октября она узнала пол ребёнка. Это был мальчик. Через месяц почувствовала его движение. С этого момента, она думала только о сыне, хотя работала сверх меры. За два с лишним месяца она ни разу не видела Глеба, хотя они жили в одном подъезде, где было больше сотни квартир. Глеб изредка звонил, она отвечала, но не встречала его. В бюро знали о её положении, но относились к этому спокойно. Лиза набрала минимальный вес, но ребёнок развивался и рос нормально, а широкое полупальто отлично скрывал живот. Она готовилась к встрече Нового 2017 года с надеждой на то, что Катя приедет если ни на сам праздник, то числа второго-третьего. Глеб позвонил в квартиру тридцатого. Лиза не ожидала визита и растерялась. Глеб, увидев её округлившийся живот, забыл, зачем пришёл.

– Ты меня обманула? – обрёл он дар речи.

– С чего ты взял? Я сказала то, что ты хотел услышать. А то, что ты видишь, к тебе не имеет никакого отношения. Я хотела ребёнка, я его получила. Как-то так.

– И кто счастливый отец?

– Тебе его имя ничего не даст. Ты зачем пришёл?

– Я завтра дежурю. Хотел поздравить тебя с Новым годом, принёс подарок.

– Очень мило, но я не принимаю подарков от чужих людей.

– Лиза, так нельзя.

– А как можно? Мы с тобой расстались, я тебя в гости не приглашала и не ждала. Ты решил, что в своё время осчастливил меня, а я, расставшись с тобой, стала одинокой? Не обольщайся. Обо мне есть, кому позаботиться. Извини. У меня много дел, – она закрыла перед ним дверь, не приняв пакет, и, слегка волнуясь, прошла в спальню.

Звонок в дверь заставил её вернуться. На площадке стояла соседка.

– Лиза, на ручке пакет. Видимо, подарок от Деда Мороза.

– Спасибо, – она вынуждена была забрать пакет, принесённый Глебом, и прошла на кухню. Две коробки конфет, кофе в зёрнах, чай, красная икра, мандарины были отправлены в холодильник и шкаф. – Балуют тебя твои пациенты, Глеб Сергеевич.

Тридцать первое число прошло за разбором полок в шкафах. Пришло время избавиться от всего ненужного, забыв фразу: «А вдруг пригодится». Готовить было не для кого, а до приезда сестры были пару дней. Ближе к вечеру стали поступать звонки от друзей и знакомых с поздравлениями. Телефон Елизаветы оживал раз в полчаса. Позвонила даже Алиса.

– Как там Макарский? – спросила она после поздравления.

– Не знаю. Мы расстались ещё в сентябре.

– Мне жаль. Как вы теперь?

– Я в порядке. Ты сама довольна переездом?

– Мне здесь нравится и отношение ко мне хорошее, и в колледже всё получается. Я не жалею.

– Это хорошо. Удачи тебе и с Новым годом!

Катя прилетела с Игорем второго, а уже четвёртого он отказался выходить из квартиры.

– Девочки, ваши сибирские морозы хуже африканской жары. Я начинаю мёрзнуть уже через пять минут. К этому нельзя привыкнуть. Я оплачу вам не только такси, но и самолёт. Летите на свою распродажу, а я останусь дома.

– Я тебе советовала одеваться теплее, но ты пропустил это мимо ушей. Обед за тобой, а мы ушли, – она слегка поцеловала друга и хлопнула дверью. – Лиз, а ты в приметы веришь? Может, мы всё купим, а собирать не будем? Позвонишь Антону или попросишь папашу.

– Катюша, Глеб, сомневается в своём отцовстве, не нужно его убеждать в обратном. Поставим упаковки в комнату Дениса, а кто соберёт мебель, решу позже. Главное ничего не забыть, чтобы габаритный груз привезти за один раз.

– Чего забывать? Кроватка, столик, коляска, ванночка – это и есть главное. Лиз, что мы морочим голову, если прилетим на выписку? Пока ты будешь в роддоме, мы всё соберём и поставим, а ты скажешь куда. Что-то я торможу.

Мебель выбирали с учётом удобства и интерьера спальни. После оплаты, посетили кафе, прошлись по отделам и вернулись домой. Катя по интернету нашла своих бывших однокурсников и напросилась на встречу.

– Игорь, я хочу знать, чем дышат ребята, чего добились, не выгляжу ли я вороной на их фоне? Или мы идём в ресторан, или принимаем их здесь, но порядок будешь наводить ты. Выбирай!

Катя с другом улетели шестого, оставшись довольной и встречей, и помощью сестре. Глядя на неё, Лиза радовалась. Катя была симпатичной, решительной и деловой женщиной, которая в 29 лет добилась многого и, казалось, была счастлива.

Уйдя в феврале в отпуск по беременности, Лиза продолжала работать, а Тимофей ей помогал. Иногда местом работы была её квартира. За год они сработались и понимали друг друга. Каждый вечер, если работала дома, она выходила на часовую прогулку. Если встречала Глеба, как правило, разговор не складывался. Он позвонил в её квартиру восьмого марта.

– Я могу войти?

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Входи. Что у тебя произошло?

– Я был в клинике. Ты носишь моего ребёнка.

– Ты пришёл мне об этом сообщить? – Лиза с лёгкой иронией посмотрела на Глеба. – Для меня это не новость, я об этом знаю.

– Почему ты от меня это скрыла?

– Зачем тебе такие мелочи, которые могли лишить тебя свободы? Тебе удобно было считать, что отец ребёнка другой мужчина, иначе бы ты это выяснил раньше. У меня нет к тебе претензий. Живи, как хочешь и оставь меня в покое.

– Ты не понимаешь, как это для меня важно?

– Не понимаю. Что значит важно? Ты намерен признать ребёнка? Ты хочешь мне помогать? Когда и как? Важность в чём? Мне сейчас желательно избегать стрессов, волнений и ненужных разговоров – я должна быть спокойна до родов. Восемь месяцев справлялась без тебя, думаю, и дальше мы с сыном справимся.

– Я стану отцом. У меня родиться наследник.

– А ты уверен в том, что он у тебя первый? Ты мог что-то пропустить, как в моём случае. Не живи мы по соседству, ты обо мне и не вспомнил. Стоило мне сказать, что ты не имеешь отношения к моей беременности, и ты поверил. А вот я не верю ни в твою помощь, ни в твою искренность. Да и помогать мне не в чем. Единственное, что ты можешь сделать, создать спокойную обстановку в этой квартире своим отсутствием. Родиться малыш, можешь признать отцовство, но фамилию он будет носить мою.

– Почему?

– Потому, что я так решила. Это мой сын. Катерина прилетит и поможет мне. Тебе не о чем беспокоиться.

– Но я хочу беспокоиться. Хочу видеть, как он растёт, делает первые шаги. Я хочу вернуть вас.

– Хочу, хочу, хочу. А тебе не интересно, чего хочу я? Как ты можешь нас вернуть, если я тебе не верю и не доверяю? Принять тебя на пару-тройку месяцев, пока тебе вновь захочется свободы. Довольно, Глеб. Этот разговор ни к чему не приведёт. Либо ты меня не понимаешь, либо делаешь вид, что не понимаешь. Я от твоего визита устала, а у меня ещё работа.

– Лиза, пожалуйста, прости меня за всё. Дай мне шанс.

– Глеб, уходи. Сын и тот возмущается твоей настырности. – Сынок, осторожно, – она положила руку на живот.

– Можно послушать?

– До чего же ты упёртый. Послушай.

– Чего он так буянит?

– Устал от твоей болтовни. Послушай, можешь приходить к нам в свободное время, но жить будешь в своей квартире. Всё, Глеб, уходи.

Глеб приходил каждый вечер, если не дежурил, но особо не надоедал. Иногда заставал в квартире Тимофея. Они сидели с Лизой за работой в гостиной, спорили, что-то меняли, искали. Лиза часто вставала из-за стола, ходила вдоль гостиной, потирая поясницу, и рассуждала. Суд, который «состоялся» на тридцать седьмой неделе беременности, они выиграли. Тимофей привёз её домой.

– Всё, Тим. Теперь только юридические услуги, – говорила она, пожимая ему руку. – Устала я что-то.

– Вам через три недели в роддом. Надо думать, что тяжело.

Неделю она «готовилась» в роддом. Стирала, утюжила и складывала всё в герметичные пакеты и в шкаф. Заказала уборку квартиры в агентстве, чтобы не прыгать на стремянке самой. Её на совесть вымыли, пропылесосили, вычислили. Пятого числа в шесть утра она позвонила Глебу.

– Ты меня отвезёшь в клинику или мне вызывать такси?

– Жди меня у лифта, я спускаюсь.

Он привёз Лизу в клинику, дождался осмотра и вошёл в кабинет врача, справится о состоянии жены.

– Елизавета Павловна не замужем, – иронично заметил он.

– И зачатие у неё непорочное. Я отец её ребёнка.

– Это ближе к истине. Родится ваш малыш часов через шесть. Звоните на пост.

Прошли шесть часов, и восемь, и десять. Малыш родился в восемь часов вечера на сороковой неделе, через тринадцать часов после приезда в клинику, весом три восемьсот. Об этом Глеб узнал в коридоре роддома, куда приехал после работы. Новорождённый и мама чувствовали себя хорошо. Лиза проспала до самого утра и разбудила её няня, предупредив об осмотре и обходе. Кормить сына принесли только в девять утра. «Здравствуй, Серёжка! Вот мы и вместе. Давай попробуем поесть, – говорила она, рассматривая сына. – Какой ты у меня красивый, хотя и маленький». Она даже не заметила, как в палату вошёл Глеб, а он наблюдал трогательную картину.

– Как ваши дела? Уже познакомились? Я едва пережил эти лишние семь часов.

– Увидела его и вчерашний день ушёл на второй план. Как будто не было ни боли, ни страха. Нас уже успели поздравить. А ты почему не на работе?

– У меня выходной. Настроение радостно-приподнятое и я не могу думать о работе. Ничего подобного раньше не было. Можно я его подержу?

– Осторожно, он такой маленький.

– Наелся и спит. На кого он похож?

– На себя. Катя прилетит в субботу. Ты сможешь передать ей ключи? Они до выписки соберут детскую мебель, – она достала ключи из сумки.

– А мне это доверить нельзя?

– Дерзай! Упаковки в комнате Дениса, запчасти и инструкции внутри. Поставишь кроватку вдоль кровати в спальне. Между ней и гардеробной поставишь пеленальный столик, он же комод. Не будет входить, сдвинь большую кровать к окну.

– Лиза, давай мириться, – Глеб передал ей сына и достал из кармана кольцо. – Я купил его до нашего расставания, хотел сделать предложение, но не получилось. Это тебе за сына, а предложение я тебе сделаю, когда ты меня простишь, – он надел на её палец кольцо и поцеловал руку. – Дай мне шанс всё исправить.

– А как же свобода, праздник? В ближайшие три месяца тебя ожидают бессонные ночи.

– Я справлюсь, обещаю. Через неделю оформлю отпуск. С учётом праздников получится целый месяц.

Лизу с сыном выписали десятого. Катя с Игорем улетели в выходной, а Глеб с понедельника пошёл в отпуск. Он был хорошим помощником месяц, а выйдя на работу, ночевал в комнате Дениса через день. Лиза не настаивала на его ежедневном присутствии. Серёжа становился спокойнее, и она справлялась, догадываясь, что помощь Глеба временная. Первый «звонок» был от той самой Светланы. Они встретились, когда Лиза с сыном были на прогулке. Она и рассказала, что Глеб в августе собирается на специализацию, а после неё переходит работать в частную клинику.

– Лиза, хочу открыть тебе глаза. Я Глеба себе придумала. В моём возрасте остаётся только фантазировать, ты не обманывайся. Вряд ли он предпочтёт вас карьере. А она пойдёт вверх, если он женится на дочери главного врача клиники. Девочка молодая и капризная, а отец её капризы исполняет. Мы работаем с ним вместе тринадцать лет, но я так и не смогла его понять. То он горячий как пламя, то холодный как лёд. То нуждается в человеке, то предаёт его. Взяв под опеку Алису, свою дочь не признал без суда, а потом, после смерти её матери, бросил на родителей. Она на два года моложе Лисы.

– У Глеба есть дочь?

– Есть. Ей пятнадцать лет. Живёт со стариками в Сосновке. Это в пятидесяти километрах от нас, но он с ними не общается. Я бы и не знала, но алименты с него удерживают. Я и покопалась в этом.

– Я принимаю его помощь – нас связывает сын. Но между нами нет отношений. Я ему не доверяю, и он это знает. Пусть едет на специализацию, женится и живет, как хочет.

Лиза поделилась полученной информацией с Тимофеем.

– Тим, ты можешь поехать в Сосновку на разведку? Мне нужно знать обстановку в селе и решить, как мне познакомиться с Макарскими, не вызывая лишнего интереса.

– А что с новым увлечением самого Макарского?

– Мне это не интересно. Я догадывалась, что его помощь для нас временная, когда он не стал настаивать на своей фамилии при регистрации Серёжи. Будут результаты по Сосновке – приезжай.

Через месяц Глеб заговорил о специализации.

– Лиза, мне нужно будет уехать в августе на месяц в Москву. Ты сама справишься?

– Справлюсь. Серёже исполнится четыре месяца. Он почти взрослый. Езжай спокойно. У меня к тебе будет небольшая просьба. В субботу мне нужны два-три часа для встречи с сокурсниками. Я дала своё согласие. Ты сможешь побыть это время с Серёжей? Если нет, я возьму няню на это время.

– Где вы встречаетесь и с чем связана встреча? Я не помню, чтобы ты с кем-то дружила.

– Десять лет выпуска. Я давно потеряла с ними связь, но кое-кто меня ещё помнит, и разыскали в сети. Мне очень хочется кого-то увидеть, узнать, как и чем живут. Встреча в ресторане «Царская охота» в восемнадцать часов.

– Поезжай, но долго не задерживайся. Не забывай, что ты ребёнка кормишь грудью.

– Предупреждение излишнее.

На встречу пришли всего десять человек из группы – пять мужчин и пять женщин. Лиза немного задержалась, и всё внимание досталось ей. Казалось, что ребята мало изменились. Просто стали старше и солиднее. Её тут же засыпали вопросами. Она пропала из поля «видимости», а остальные виделись ровно пять лет назад или встречались в городе.

– Ребята, давайте по очереди, – она немного смутилась такому интересу. – Я на пару часов выбралась. У меня грудной ребёнок, ему всего третий месяц. Одолела магистратуру, восемь лет работаю в адвокатском бюро, почти пять в статусе адвоката. Не замужем. Отец ребёнка врач. Звал замуж, потом передумал. Живу пять лет на Танковой. От старой жизни осталась только Мазда. В гости пока никого не приглашаю из-за возраста сына, – она отвечала на вопросы, между ответами задавала свои, а после третьего тоста разговоры пошли на другие темы. К Лизе подсела Наташа.

– Ты на меня всё ещё обижаешься?

– Наташка, восемь лет прошли. Возможно, то, что случилось к лучшему. У нас у каждого свой путь. Мы сами выбираем с кем и как идти, где остановиться, где повернуть. Может, ошибаемся на этот счёт, но это наш выбор. Думаю, выйди я замуж за Никиту – брак продлился бы недолго. Мы с ним разные. Я это поняла, когда расстались.

– Лиза, он мне не так и нужен был, как и я ему. Хотелось Борису отомстить. Тебе завидовала, когда он меня бросил.

– Дело не в измене, Наташка. Вы оба меня предали гораздо раньше, когда умерла бабушка, потом дед. Мне нужна была в то время, если не помощь, то поддержка, а вы спрятали головы в песок. Так друзья не поступают.

– Катерина нашлась?

– Нашлась и довольно давно. Живёт и работает в городе на Неве. Я была в гостях, она прилетала, когда Серёжа родился. Ты сама как поживаешь?

– Работаю в нотариальной конторе, живу одна, замуж никто не берёт. Ты стала внешне совсем другой, Лиза. Прямо настоящая бизнес леди.

– Не говори глупости. Какой у меня бизнес? Я как тот волк, которого ноги кормят. Денег нам хватает, а вот пару килограммов мне нужно сбросить, – Лиза улыбнулась. – Но пока я кормлю сына – это мне не грозит.

– Никита женился во второй раз. Мы с ним пересекаемся иногда.

– Мне его жизнь не интересна. Ильинский уволил меня без отработки, а Анна Петровна помогла мне с работой в бюро у сына. Ты помнишь мою соседку? Я работала у неё после базы отдыха.

– Смутно. Ты знаешь, а наш Казанова до сих пор не женат. Внешне он выглядит отлично, но от студента Коваленко половины не осталось ещё пять лет назад. Сдал наш половой гигант, – она усмехнулась, глядя на Романа.

– О ком сплетничаете?

– О тебе говорим.

– Лиза, ты ей не верь. Наташка у нас фантазёрка. Обещай мне первый танец.

– Не могу. Я очень довольна, что увидела вас, но я кормящая мама, а это кое-чему обязывает.

– А с кем малыш?

– С отцом.

– Ты говорила, что не замужем.

– Я не замужем, но у ребёнка есть отец. Мы не живём вместе, но на мою просьбу он откликнулся.

– А ты очень изменилась и в лучшую сторону. Очаровательная адвокат, которую трудно не заметить.

– Если комплимент искренний, без фальши – я его принимаю.

Лиза вернулась в квартиру без четверти девять вечера.

– Как вы без меня справились? Купаться будем сегодня на час позже, – говорила она переодеваясь.

– Час назад он одолел бутылочку и уснул. Как встреча?

– Получила свою порцию комплиментов, узнала, что моя работа не хуже чем у других. Окунулась на миг в прошлое, но поняла, что моё настоящее гораздо лучше. Спасибо тебе.

– Обращайся, но не часто. Как-то волнительно оставаться с ним один на один. Он чувствует твоё отсутствие. Цветы от поклонника?

– Цветы вручили всем женщинам, а мне ещё достались и те, которые наши дамы вручили. Получился один букет три в одном. Отдыхай, ты свободен.

– Когда ждёшь гостей?

– С ума сошёл? Мы начнём принимать гостей не раньше чем через полгода, да и то, если к тому времени останутся желающие. Видишь ли, у большинства семьи, работа. Те, кто дружит давно – всё это время не теряли связи, встречались, пусть и редко. А я потеряла с ними связь десять лет назад. Хорошо, если обо мне кто-то вспомнит и позже позвонит, но могут и не вспомнить.

Тимофей навестил её только после отъезда Макарского.

– Елизавета Павловна, приехал с докладом. Село дворов на двести, в основном живут пожилые. Молодёжи, которая работает в соседнем селе, мало. Есть начальная школа, а средняя – за десять километров, ФАП, фермерское хозяйство, частный магазин. Если одним словом, то обычная полузабытая Богом деревня. А вот место хорошее: лес рядом, речка. Знаете, почти на каждой калитке висит объявление: «Сдаю комнату». Я поинтересовался. Оказывается, в селе живёт ни то травница, ни то знахарка, а ещё там хорошая рыбная ловля, а зимой охота. Приезжают часто, но ненадолго. А ещё, покупают по бросовой цене дома и устраивают что-то в виде круглогодичных дач. В лесу собирают грибы и ягоды.

– Тим, может я зря всё затеяла? Ну, есть у него дочь. Что мне от этого? Не общается он со стариками. Какое мне до всего этого дело?

– Поезжайте и разберитесь на месте. Дело ни в отношении Макарского к ним. Вас беспокоит, как живётся им при таком сыне и отце. Познакомитесь, посмотрите, может, поймете, почему он такой и успокоитесь. Я прав? Рисую схему.

Сборы были недолгими. Собрав в сумку вещи свои и сына, Лиза погрузила люльку и сумку в багажник, заехала в супермаркет и купила продукты, сложив их в два пакета. Уложила сына в кресло и отправилась в путь, рассчитывая добраться за час. Нужный адрес нашла сразу и постучала в калитку, заметив на ней объявление о сдаче комнаты с отдельным входом.

– Добрый день. Комнату сдаёте? – глядя на вышедшего хозяина, так похожего на Глеба, спросила она.

– Ты одна? К кому приехала?

– Я с маленьким ребёнком. Сбежала от городской суеты. Мне бы дней десять отдохнуть на природе.

– Паспорт есть?

– И паспорт, и адвокатское удостоверение, и водительские права – всё есть. Держите. Заплатить могу вперёд.

– Ближе ничего не нашла?

– У нас в городе из конца в конец дорога больше занимает. У меня знакомая была у вашей травницы. Сказала, место красивое и берут недорого. Не хотите, я не настаиваю. В вашем объявлении меня устроил отдельный вход.

– Ладно, не обижайся. Я ворота открою, а ты заезжай, – он закрыл ворота и наблюдал за Лизой. – Дитё совсем маленькое, а ты его в глушь везёшь.

– Парню четыре месяца. Подержите. Серёжка у меня молодец. Пусть подышит свежим воздухом. У нас и койко-место своё, – она достала из багажника люльку и поставила её на колёса. – Показывайте комнату, – забирая ребёнка, попросила она.

Во двор вышла хозяйка и девочка лет пятнадцати, которая была копией Глеба.

– Таких квартирантов у нас ещё не было. Как его зовут?

– Серёжа.

– Прямо, как нашего деда. А я Настя. Давайте его мне, я подержу.

Крыльцо в две ступени и комната три на четыре с кроватью, шкафом, столом и двумя стульями. На столе чайник и две чашки на блюде дном кверху. На крючке полотенце. На широком окне тюль и цветные занавески.

– Как тебе сервис? Удобство, извини, на улице, есть баня, рукомойник под берёзой, полотенце на крючке. Не передумала? – усмехнулся хозяин. – Раньше дом этот был на два хозяина. Совхоз сюда своих специалистов расселял. Комната, кухня да веранда. Отработают положенное время и уезжают, а мы вот остались. Куда с маленьким сыном? Нам пошли навстречу, и весь дом стал нашим. Одну дверь входную заложили и получили хоромы на три комнаты и кухню, а эту веранду сами используем летом, иногда сдаём. Вот так отдельный вход и получился. Ты как питаться собираешься?

– А вы возьмите меня на довольствие. Кое-что я привезла с собой. Могу приготовить. В еде я не прихотливая, а сын у меня на грудном вскармливании. Если не выдержу – съеду без слов.

– Тебя как зовут, забыл.

– Лиза Филатова.

– А я, стало быть, Сергей Иванович Макарский. Жена моя Галина Ивановна и внучка Настенька. Сколько брать буду, не решил. Посмотрю на твой аппетит. Овощи, птица и яйца у нас свои. Молоко и творог можешь брать у соседей. Хлеб чаще печём сами. На обед у нас борщ, ужин сообрази сама, а Настя тебе поможет. Посмотрим, чего ты умеешь.

– Сергей Иванович, а молодой мелкой картошки у вас нет?

– Копну пару кустов, а там сколько будет.

Три дня прошли незаметно. В огороде у Галины Ивановны оставались томаты, зелень и морковь. Они в поливе нуждались через день. После завтрака Лиза с сыном и Настей в первый день прошлись по селу. Настя рассказала, где что находится, что дед и бабушка учителя.

– Ещё до моего рождения эта школа была средней. Дедушка преподавал историю, а бабушка работала в начальной школе. Лет десять назад школа стала до десятого, а потом оставили только начальную. Дом культуры давно не работает. Из сельпо сделали частный магазин, а совхоз заменили фермерские хозяйства. Работы не стало и многие перебрались в город или районный цент, где моя школа. Многие дома продали под дачи. В них можно жить круглый год. Знаете, кто к нам теперь чаще всего едет на постоянное место жительство? Пенсионеры. У нас воздух свежий: лес, речка, а новое жильё строить нельзя. Здесь что-то вроде заповедника. Бабушка и дед только год назад пошли на пенсию по учительскому стажу. Ей пятьдесят пять, и деду пятьдесят семь. Он четыре года ездил в район на школьном автобусе в школу вместе со мной. Я учиться, он на работу.

Лиза с Настей каждый день ходили либо в лес, либо на речку. Возвращались к обеду, а ужин готовили на пару. За ужином хозяин как-то предложил Лизе «сделку».

– Нам бы в райцентр съездить на рынок, Настю к школе приодеть. Автобус туда идёт утром, а возвращается только вечером, хотя до него всего десять километров.

– Настя дорогу знает? Мы можем с ней поехать вдвоём. Я сына покормлю и на пару часов оставлю с вами. Как вы на это смотрите?

– Положительно. Поезжайте вдвоём, но и деньги экономьте, и ерунду не покупайте.

На следующий день, по дороге на рынок, Лиза решилась на разговор с девочкой.

– Настя, а где твои родители?

– Мама умерла больше двух лет назад. Спасала мальчишек, которые тонули в ледоход. Мальчишки поправились, а мама сильно простудилась и не справилась с болезнью. А отца я почти не знаю, хотя живу с его родителями. Мама работала фельдшером в ФАПе после училища, а отец учился в медицинском институте и приехал из города на практику и каникулы. Всё село знало, что он мой отец, а он меня не принял, приезжал редко, но нас с мамой не навещал. Я ходила в сад, потом в школу, теперь езжу в среднюю на школьном автобусе. Мы жили в одном доме с фельдшерским пунктом. Отец женился, но потом его жена погибла. Дедушка любит своего сына, он у них один, но простить не может, что он взял под опеку дочь подруги жены, а меня так и не признал. Он подал иск в суд. Так в графе отец у меня появился Глеб Макарский, и я стала Макарской. Отец выплачивает алименты, но не приезжает лет пять. После похорон дедушка забрал меня к себе. Они с детства заботились обо мне. Скажите, забыть родителей правильно? Они его всё время ждут. Знаете, когда мамы не стало, я думала, он заберёт меня к себе. Он даже не приехал, я перестала ждать.

– А кем ты хочешь быть?

– Мне пятнадцать. На следующий год думаю поехать в город, и попробую поступить в медицинский колледж. Хочу быть, как мама, фельдшером. Но очень боюсь. Я в городе была с мамой всего один раз. Мне было лет десять. Я увидела метро, зоопарк, высокие дома. Как будто в другом мире побывала. У нас есть телефон, а интернета в селе нет.

– Учись без троек, поступишь в свой колледж и за время учёбы побываешь в разных районах города. Серёжка подрастет, и мы можем с тобой дружить, а там и подруг новых найдёшь.

Через десять дней Лиза тепло прощалась с Макарскими.

– Сергей Иванович, у Насти есть мой телефон. Звоните, если начнёте скучать. Надумаете приехать в город, можете остановиться у нас. С колледжем разберёмся ближе к весне. Спасибо за приют.

Она возвращалась домой, а мозг так и не смог дать ответ всего на один вопрос: почему он оформил опеку на чужого ребёнка и отказался от своего кровного? То, что отказался – факт. Мать Насти Вера никогда не шантажировала его ребёнком, хотя могла это сделать. Если суд признал отцовство, почему он не навещал дочь? Почему держит обиду на родителей, которые воспитывают девочку? Почему мне ничего не рассказал и отказывался от поездки в село? Что-то здесь не так.

Глеб вернулся из Москвы в начале сентября.

– Как вы поживали без меня? – входя в квартиру, спросил он. – Серёга где?

– Серёжка спит. Ты на часы смотрел?

– Прости. У меня хорошая новость. Я пишу заявление и через две недели перехожу работать в частную клинику. Лиза, ты чего молчишь? Не рада? – проходя в гостиную, спросил он.